Нравственное и
гражданское воспитание
Перевод Т. В. Старостиной
LEducatioii morale et civique. Edilion de lecote moderne franaise.
Cannes, 1960.

ВВЕДКНИЕ
Прежде всего следует сказать, что школа не может
оставаться безучастной к нравственному и гражданскому
воспитанию детей, без которого невозможно формирова-
ние полноценной личности.
Однако мы вынуждены констатировать, что в силу
различных условий, которые нам предстоит рассмотреть,
современная школа не выполняет свой долг, практически
отказываясь от какой-либо деятельности в этом направ-
лении.
.- Осуществлялась ли ранее такая деятельность и каковы
были ее формы?
Почему она прекратилась?
Следует ли сейчас вернуться к прежней практике или
нужно предложить другие решения и какие именно?
НРАВСТВЕННОЕ И ГРАЖДАНСКОЕ ВОСПИТАНИЕ
В ШКОЛЕ В НАЧАЛЕ ВЕКА.
РАЗВИТИЕ И УПАДОК
Безразличие школы к нравственному и гражданскому
воспитанию детей-вот к чему привела нас слепая вера
в науку, получившая название "сциентизм". В начале века
возникло убеждение, что технические достижения и увели-
чение количества полученных знаний автоматически при-
ведут к тому, что человек станет лучше. Научим его чи-
тать и писать, используем научно-технические достиже-
ния для улучшения условий его труда, будем непрерывно
приобщать его к цивилизации с помощью средств комму-
никации газет, кино, пластинок, радио, телевидения...
и "человек человеку перестанет быть волком". Дадим
ему доступ к культурным ценностям, и тут же повысится
его нравственный потенциал.
ак думали 50 - 80 лет назад, и Виктор Гюго мог на-
писать с некоторой напыщенностью: <Каждый ребенок,
которого мы обучаем,-это наш выигрыш в битве за че-
ловека>. И оп был не одинок...
В начале века французские учителя были подобны жре-
цам этой новой религии. Они полностью уверовали в нее
."и сражались за нее с "обскурантами", которых наука без-
:рговорочно осудила.
1 Учителя считали, 410 научить детей читать и счита-
ть-значит даровать им спасение. Им казалось, что сви-
" детельство об образовании открывает дверь в мир нрав-
ственности, гражданственности и человечности.
И дети, и взрослые верили в это как в новое божество,
которое, как ему и полагается, творит чудеса. Уроки мо-
рали становились, таким образом, своего рода еванге-
лием, и они производили на нас глубокое впечатление.
Когда нам говорили о Сократе, выпившем цикуту, то
.смутно представлялась высшая сфера человеческого духа,
-более таинственная и более возбуждающая, чем жертвы
святых, пример которых превозносила церковь. Ученые
чггили Долг и Науку. Нравственность тогда еще что-то
..значила. Награды за доблесть вызывали слезы на глазах
.утех, кто их удостаивался.
. Гражданское воспитание было созвучно этому нрав-
ственному воспитанию. Сегодня отряды школьников, рас-
певающих патриотические гимны, вызывают у нас лишь
улыбку. Но эти гимны вызвали события, может быть уни-
кальные в нашей отечественной истории. И с тем же усер-
дием, с каким священнник совершает церковный обряд,
учителя старались донести до подростков и даже до взро-
.слых те знания, без которых, по их мнению, невозможно
.стать людьми.
? Впрочем, это нравственное и гражданское воспитание
было весьма эффективно-усердие всегда вознагражда-
ется. Достаточно вспомнить, как оно подготовило к вы-
полнению своего патриотического долга массу граждан,
у: которые с началом первой мировой войны отправились
защищать свою страну, подобно тому как столетия назад
их предки надели себе на грудь эмблему крестоносцев.
- Нужно было пережить эти волнующие часы мобилиза-
ции 1914 г., чтобы понять, какова может быть ценность
убежденно и методически осуществляемого нравственно-
го и гражданского воспитания, направленного на служе-
иие высокому идеалу.
Первая мировая война подорвала эту убежденность
"r
и разрушила этот идеал. Я помню, в каком смятении бы-
ли наши .учителя, когда они увидели неверие и возмуще-
ние своих учеников, возвращающихся из окопов, какими
кощунственными показались им налги речи. Они вздыма-
ли руки к небесам, как верующие, когда при них поносят
их богов.
Но мы, прошедшие войну, видели банкротство этой
нравственности и этого гражданского воспитания. Конеч-
но, наши учителя воспитывали нас в своей вере, и мы при-
нимали ее. Но жизнь покапала нам всю лживость их про-
поведей. Ужас окопов, ощущение бесполезности наших
жертв, осознание нашего трагического опыта, о котором
Анатоль Франс сказал: <...думаешь умереть за родину,
а умираешь за промьппленников>, все это поставило
нас перед драмой, которая, перестав быть уделом отдель-
ных личностей, достигла мировых масштабов. Мы поня-
ли, что божества, превозносимые нашими учителями,-
паука, образование, семья. Родина - это фальшивые
божества, требующие кровавых жертв; мы поняли,
что эта нравственность-ложная, что эта Родина скорее
похожа на мачеху, чем на истинную мать.
Восстания 1917 г. были выражением этого кризиса-
как если бы верующие, вовлеченные в крестовый поход,
вдруг осознали, что бог покинул их.
Именно к роковому периоду 1914 1917 гг. можно от-
нести утрату влияния уроков морали и граждановедения,
которые в течение тридцати предыдущих лет были дви-
жущими силами воспитания. Это воспитание было
достаточно эффективно для тех времен, хотя сегодня
мы не склонны апологетизнровать его.
С тех пор школа не смогла возродить этот высокий
дух, эту веру, эту нравственность, эту гражданственность,
лишившись тем самым своей выдающейся роли в жизни
общества. Достаточно сравнить события 1914 и 1939 гг.,
чтобы измерить глубину этого упадка. В 1939 г. люди, ко-
торых школа воспитала в довоенные годы а она делала
это, без сомнения, методически и убежденно, не имели
никакого намерения служить родине. Они не защищали
свою землю, как в 1914 г., они бежали, дезертировали.
Быть может, лишь в братстве узников концлагерей и лаге-
В мае июне 1917 г. разразились воисгания во французской армии,
охватившие около 100 полков. Солдаты требовали немедленного пре-
кращения войны и заключения мира без аннексий и контрибуций.
рей для военнопленных были выкованы основы повой мо-
рали, но ее ценности были еще недоступны школе.
На практике, начиная с 1919 г., особенно по сравнению
с тем, 410 было в начале века, во французских классах не
было больше настоящих уроков морали. Учителя, да
и ученики, не видели в разглагольствованиях на мораль-
ные темы ничего, кроме отжившей болтовни. И даже
имевшие самые благие намерения учителя, оказавшись
в плену схоластики, не могли больше добиться возрожде-
ния в своих классах той атмосферы, которая облекает сло-
ва в плоть и кровь и тем самым дает возможность форми-
ровать определенные идеалы.
Сегодня такой духовный энтузиазм можно встретить
в молодых государствах, которые создали социальные
структуры, активизирующие индивидуальную и обще-
ственную деятельность. Это происходит в СССР и странах
народной демократии, в Югославии и Китае, Вьетнаме
и Тунисе. Можно только пожелать, чтобы подобный энту-
зиазм сплотил и одухотворил пароды Африки, добиваю-
щиеся своей независимости так же, как революционный
динамизм вдохновляет крестьян и рабочих Кубы.
Можно не сомневаться, что во Франции ни в настоя-
щий момент, ни в отдаленном будущем нет таких возмо-
жностей. Здесь наши проповеди, сколь бы убедительны
они ни были, почти всегда опровергаются социальной ре-
альностью.
Нас уверяли, что образование, которое получает чело-
век, повышает его нравственные и гражданские качества.
Между тем сегодня все-и дети в первую очередь- -
знают, что существуют формы духовного развития и куль-
туры, которыми школа пренебрегает, но которые обе-
спечиваю} тем, кто сумел их сохранить и развить, успех,
престиж и деньги; что неверно утверждение, будто обра-
зованные люди превосходят других по нравственным
и гражданским добродетелям. Правда, школа не возводи-
ла это утверждение в ранг непреложной истины и не стра-
вила образованных людей выше тех, кто, нс получив си-
стематического образования, сумел, однако, сохранить
здравый смысл, эмоциональность и критический ум. Ужа-
сы последних войн, чудовищные лагеря смерти и другие
преступления нацизма, широко применяющиеся изощрен-
ные пытки, постоянная угроза ядерной катастрофы де-
лают сегодня очевидным то, что еще недавно восприни-
малось бы как иконоборческая ересь: нет, сами по себе
знания, внешняя культура, научные и технические откры-
тия не обусловливают автоматически моральный и соци-
альный прогресс. Все это лишь орудия, которые при пра-
вильном употреблении, несомненно, могут служить чело-
вечеству, но с таким же успехом они могут принести ему
неминуемую гибель, оказавшись в порочных суках.
Мы должны сделать человека хс). лllo а не рабом
знаний и технических достижений .бы он овладел ими
и подчинил их себе. Для этого н но вернуть человеку ди-
стоинство и осознание своей самоценности, пробудть
в его душе те струны, котор1 -ли школа полностью прене-
брегала. Что же касается гражданского воспитания, то
здесь нам еще нужно работать и работать над формиро-
ванием такого гражданина, который сознавал бы свои
нрава и обязанности и сумел бы выполнить функции ак-
тивного члена демократического общества. И наконец, нам
необходимо содействовать установлению такого порядка,
который бы реально служил народу и при котором на жиз-
ненно важные дела тратились бы те миллиарды, которые
расходуются на братоубийственные войны.
Нам предстоит все переделать или создать заново.
Но этого обновления нельзя добиться средствами
н метолами старой педагогики. Не нужно думать, что бы
вам ни говорили министерские инструкции и педагогиче-
ские журналы, будто вы разом улучшите нравственную
атмосферу с помощью уроков, проповедей или даже при-
меров. Нынешние дети уже не те, какими были мы в нача-
ле века, когда слова не были еще обесценены и поэтому
производили куда большее впечатление, казались нам чу-
додейственными. Слушая священника, пересказывавшего
библейские тексты, так же как и учителя, объясняющего
урок, мы нередко бывали растроганы.
Сегодня слово опошлено, дома и улицы заполнены
громкоговорителями, радиоприемниками и телевизора-
ми; на пластинках звучат одни и те же модные песенки,
провозглашаются навязшие в зубах лозунги. Чем же ста-
новится в этом механическом потоке бедное, не всегда
красноречивое слово учителя? Оно как приевшийся фрукт.
который при всем своем великолепии вызывает у нас не-
довольную гримасу.
Уроки граждановедения безнадежно устарели. Про-
шли те времена, когда действия короля и решения парла-
мента представляли собой важные события общественной
жизни и потому можно было жить иллюзией, что ты хо-
гражданин, если знаешь назубок структуру и дея-
._ юсь органов власти.
Сегодня власть распределяется между профсоюзами
{резидентом республики, ассоциациями ветеранов вой-
и ассоциациями крестьян. Федерацией государствен-
х служащих и Конфедерацией французских предприни-
ггелей. Гражданственность проявляется не только в спо-
жости запоминать имена и должности представителей
тв и даже не в участии в выборах " она входит в пов-
евную действительность, она становится неотъемле-
стороной жизни всех мужчин и женщин-рабочих
крестьян, избирателей и депутатов. Именно основы-
юь на деятельности демократических структур, на об-
ственном поведении самих людей) нужно возрождать
1жданскук) культуру.
Вот та новая проблема, которая поставлена перед на-
1]ия н которая требует новых решений. У нас есть большой
1опыт в этой области, которым мы предлагаем воспользо-
Чаться родителям и учителям.
Для удобства читателей мы постарались разделить
" 13гй>й книге нравственное и гражданское воспитание. Но
.ийвггао, что на практике их трудно отделить друг от дру-
8.11 современных условиях индивидуум не может быть
истинно нравственным, не будучи в то же время хорошим
гражданином; вместе с тем сознательный член социума
обязательно должен быть нравственным человеком.
Только формальное схоластическое обучение, лишен-
1лое активного воздействия на жизнь, могло произвольно
гановить два типа <уроков>. Практика восстанавливает
инство нашего воспитания, которое стремится сделать
сегодняшних детей людей будущего.
НРАВСТВЕННОСТЬ НЕ ПРЕПОДАЕТСЯ,
А ФОРМИРУЕТСЯ
Нравственность можно сравнить с грамматикой. Мы
мкем превосходно знать правила морали, но не уметь
гонять их в жизни. Более того, формальное усвоение
правил, по крайней мере в период обучения) даже
ао, ибо дает возможность ученикам, да и учителям,
1ать) что если они выучили эти правила) то процесс их
звития успешно завершен и им больше не надо пред-
гать никаких особых усилий, чтобы следовать этим
правилам в своем жизненном поведении. В крайнем слу-
чае они лицемерно прикроют свои ошибки демагогиче-
скими рассуждениями о нравственности.
Сегодня совершенно бесполезно и даже пагубно по-
стоянно твердить детям традиционные наставления: будь
вежлив и послушен, будь воспитан, уважай своего учи-
теля, не делай друзьям того, чего бы ты не хотел по отно-
шению к себе, будь великодушен и услужлив... Этот список
очень длинный; достаточно ознакомиться с оглавлением
любого из учебников морали.
При соприкосновении со сложной проблемой поведе-
ния обнаруживаются, как и при изучении орфографии,
два типа индивидов:
- Те, кто по своей природе или вследствие неправиль-
ного обучения не умеет видеть проблему в ее реальном
контексте, кто не пытается анализировать и углубляп.ся
в нее, чтобы найти решения, наиболее адекватньте поро-
дившим ее обстоятельствам, и кто лишь ссылается на
выученные правила, обычно плохо <привязанные> к лим
обстоятельствам. Индивиды этого типа всегда действую?
так, как вы их учили, рискуя тем самым допустить тягчай-
шие промахи. На самом деле жизнь очень плохо соотно-
сится с теоремами. Она требует от индивида выработки
устойчивой привычки методически или интуитивно ана-
лизировать ситуации, для чего необходим здравый смысл
и гибкое мышление.
<Слишком много идеалистов) слишком много пацифи-
стов, слишком много прекрасных душ и благородных
сердец,-писал Эммануэль Мунье,-устроили из ду-
ховных ценностей некое убежище, где можно укрыться от
нравственных страданий. При первом приступе боли од-
ним махом переносишься в мир идеалов, где в обществе
великих умов всех веков и религий, уже лишенных своей
плоти и страсти и обратившихся в нравственные призра-
ки, обретаешь утешение, святость которого, как крепчай-
шая броня, предохраняет тебя от выполнения твоего чело-
веческого долга>.
~ ДРУГОЙ тип индивидов составляет большинство;
это те, кто полностью пренебрегает словесными понятия-
ми и правилами, которым их учили. Они разрешают те же
проблемы исходя из собственного опыта, полученною
Эммануэль Мунье(1905 -1950)- францу1скийфилософ,В1Х-
пове учения которого лежит признание абсолютной ценности личности.

а той среде, где они обитают, того опыта, который школа
<е смогла ни осмыслить) ни обогатишь, проигнорировав
:тем самым свою воспитательную функцию.
;! Нравственность нс преподается, она формируется
в процессе человеческой жизни.
Но при этом предполагается, что вы постараетесь вы-
растить рабенка в естественных жизненных условиях, в со-
ответствии с которыми он станет в будущем решать свои
проблемы. Однако нынешняя школа, имея собственные
ооычаи и законы, создает для ребенка искусственную об-
становку, лишая его таким образом какой бы то ни было
подготовки к реальной жизни.
Хотим мы этого или нет, сегодня нужно преодолеть
схоластику и создать в школе такую среду, где ребенок
дривыкнет поступать как человек и как гражданин.
НЕОБХОДИМО ИЗМЕНИТЬ УСЛОВИЯ
Если мы, испытывая естественную тревогу за будущее,
намерены вплотную подойти к проблеме нравственного
воспитания, то прежде всего нужно пересмотреть наше
отношение к условиям, в которых ведется традиционное
обучение.
Перечислим вкратце основные недостатки таких усло-
вий.
Ребенок, как правило, полностью изолирован от ре-
альной жизни. Сквозь школьные стены не проникают жи-
зненные заботы, не видна работа на полях и заводах, не
слышен уличный шум. Высоко расположенные окна и их
матовые стекла были -а часто бывают и сейчас -
воплощением той изоляции, которая носит вовсе не слу-
чайный характер. Напротив, учителя настаивают на такой
изоляции и оправдывают ее, полагая, что она способ-
ствует интеллектуальному развитию индивидов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37