залы, спальни и кухни. Больше и не требовалось. С
лева будет находиться кухня, справа спальня, а посредине зала.
Пять дней работали без устали. В материале не было недостатка. Ледяные ст
ены должны были быть достаточно толсты, чтобы выдержать оттепель, ибо до
м мог понадобиться и летом.
Дом вырастал на славу. У него было четыре окна, два в зале, одно в кухне и одн
о в спальне. Вместо стекол в рамы были вставлены, по обычаю эскимосов, вели
колепные ледяные пластины, пропускавшие, подобно матовым стеклам, мягки
й свет.
Из залы вел наружу длинный коридор, в конце которого находилась крепкая
дверь, снятая с «Порпойза».
Наконец, постройка была окончена. Доктор был в восторге от своего произв
едения. Трудно было сказать, какого архитектурного стиля было это сооруж
ение, хотя строитель его претендовал на стиль английской готики, столь р
аспространенный у него на родине. Но так как прежде всего нужно было доби
ться прочности, то доктор укрепил фасад прочными контрфорсами, неуклюжи
ми, как романские столбы. Очень покатая крыша опиралась на гранитный уте
с, который поддерживал также дымовые трубы.
По окончании главных работ приступили к внутренней отделке и меблировк
е помещения. В спальню перенесли с «Порпойза» койки и расставили их вокр
уг большой печи. Скамьи, стулья, кресла, столы, шкафы поместили в зале, служ
ившей также столовой. Наконец, в кухне водрузили судовую плиту со всевоз
можной кухонной утварью. На полу растянули паруса, заменявшие ковры, ими
же задрапировали вместо портьер внутренние двери.
Стены дома были в пять футов толщиной, оконные проемы походили на амбраз
уры в крепостной стене.
Дом был чрезвычайно прочен, больше и желать было нечего. Но если послушат
ь доктора, то чего только нельзя было сделать из снега, которому так легко
придать любую форму! Целые дни напролет доктор обдумывал всякие фантаст
ические планы, которые вовсе не собирался приводить в исполнение, но, во в
сяком случае, своими остроумными выдумками он скрашивал товарищам жизн
ь и облегчал им труд.
Будучи, кроме всего прочего, библиофилом, он прочел довольно редкую книг
у Крафта, озаглавленную: «Подробное описание ледяного дома, построенног
о в Санкт-Петербурге в январе 1740 года, и всех находившихся в нем предметов»
. Все, что он там вычитал, вдохновляло изобретательного доктора. Однажды в
ечером он даже рассказал товарищам о чудесах ледяного дворца.
Ч Но разве мы не можем сделать того, что было сделано в Санкт-Петербурге?
Ч спрашивал он их. Ч Чего нам недостает? Хватит и материала и творческой
фантазии!
Ч Наверно, это было уж очень красиво? Ч спросил Джонсон.
Ч Сказочная красота, дружище! Построенный по повелению императрицы Анн
ы ледяной дом, в котором она справила свадьбу одного из своих шутов в тыся
ча семьсот сороковом году, был не больше нашего дома. Перед его фасадом ст
ояли на лафетах шесть ледяных пушек, из которых не раз палили холостыми и
боевыми зарядами, причем орудия не разорвались. Тут же находились мортир
ы, рассчитанные на шестидесятифунтовые бомбы. Значит, и мы можем, в случае
необходимости, завести у себя артиллерию: пушечная «бронза» у нас под ру
кой, сама валится с неба. Но искусство и изящный вкус проявились во всей по
лноте на фронтоне дома, украшенном чудесными ледяными статуями. На крыль
це стояли вазы с цветами и апельсиновые деревья, сделанные изо льда. Спра
ва стоял огромный слон, который днем выбрасывал из хобота воду, а ночью Ч
горящую нефть. Ах, какой великолепный зверинец мы могли бы завести у себя,
если бы только захотели!
Ч Что до зверей, Ч заметил Джонсон, Ч то у нас их тут хоть отбавляй. Прав
да, они не ледяные, но очень даже интересные!
Ч Мы сумеем от них защититься, Ч заявил воинственный Доктор. Ч Возвра
щаясь к санкт-петербургскому дому, добавлю, что там были столы, туалетные
столики, зеркала, канделябры, свечи, кровати, матрацы, подушки, занавеси, с
тулья, стенные часы, игральные карты, шкафы Ч словом, полная утварь и мебл
ировка, и все было искусно вытесано, высечено, вырезано изо льда.
Ч Так это был настоящий дворец? Ч спросил Бэлл.
Ч Великолепный дворец, вполне достойный царицы! О, этот лед! Какое счасть
е, что провидение создало его, потому что он не только позволяет создават
ь такие чудеса, но и служит на пользу людям, потерпевшим крушение!
Над оборудованием ледяного дома проработали до 31 марта, то есть до самой п
асхи. Этот день был посвящен отдыху; путешественники провели его в зале, г
де происходило богослужение и чтение библии. Все быстро оценили рациона
льную конструкцию нового жилища.
На следующий день приступили к постройке складов и порохового погреба. Н
а это ушла еще неделя, считая время, потраченное на разгрузку «Порпойза»,
которая была сопряжена с затруднениями, так как в сильный мороз нельзя д
олго работать на открытом воздухе. Наконец, 8 апреля весь провиант, топлив
о, порох и свинец были уже на суше, в надежном месте. Склады находились на с
еверной стороне площадки, а пороховой погреб Ч на южной, шагах в шестиде
сяти от дома. Возле складов устроили для гренландских собак нечто вроде
конуры, названной доктором «собачьим дворцом». Дэк находился в доме.
Затем доктор занялся фортификационными работами. Под его руководством
площадка была обнесена ледяным валом, защищавшим ее от всякого рода напа
дений. Получилось нечто вроде естественного эскарпа, и форт был превосхо
дно защищен.
Возводя эту систему укреплений, доктор смахивал на достойного дядюшку Т
оби, изображенного Стерном, которого напоминал также своим благодушием
и невозмутимым характером. Надо было видеть, как тщательно вычислял докт
ор угол внутреннего откоса, наклон валганга или ширину банкета. Работа ш
ла легко, ибо материалом служил податливый снег. Славному инженеру удало
сь соорудить ледяной вал толщиной в целых семь футов. Площадка господств
овала над заливом, поэтому не было надобности ни в наружном откосе, ни в ко
нтрэскарпе, ни в гласисе. Снежный парапет, огибая площадку, примыкал к обе
им боковым стенам дома. Фортификационные работы были завершены к 15 апрел
я. Укрепление вышло хоть куда, и доктор очень гордился своим произведени
ем.
В самом деле, форт мог бы продолжительное время выдерживать осаду эскимо
сов, если бы подобного рода враги встречались под этой широтой, но эти бер
ега были совершенно безлюдны Ч Гаттерас, производивший съемку побереж
ья залива, не заметил ни малейшего следа эскимосских хижин, которые обыч
но встречаются в местах, где кочуют гренландские племена. По-видимому, лю
ди, потерпевшие крушение на судах «Форвард» и «Порпойз», первыми проникл
и в эту область.
Но если не приходилось опасаться людей, то всегда могли напасть звери, и ф
орт должен был защищать от их атак свой небольшой гарнизон.

7. КАРТОГРАФИЧЕСКИЙ СПОР

За последние недели здоровье и силы Альтамонта окончательно восстанов
ились; он даже мог принять участие в разгрузке судна. Могучий организм, на
конец, взял свое, и бледность лица сменилась здоровым румянцем.
Альтамонт возродился к жизни. Это был крепкий мужчина сангвинического т
емперамента, с ясным умом и твердой волей, типичный американец, энергичн
ый, предприимчивый, смелый, готовый на все. По словам Альтамонта, он родилс
я в Нью-Йорке и с юных лет плавал по морям. Его судно «Порпойз» было снаряж
ено и отправлено в полярную область богатой американской торговой комп
анией, во главе которой стоял небезызвестный Гриннелл.
Между Альтамонтом и Гаттерасом было немало общего; значительное сходст
во характеров, но ни малейшей симпатии друг к другу! Черты сходства отнюд
ь не сближали этих двух людей, впрочем, внимательный наблюдатель живо по
дметил бы между ними значительную разницу. С виду экспансивный, Альтамон
т на деле был менее искренен, чем Гаттерас; он был более уступчив, но далек
о не обладал правдивостью капитана; его характер не внушал такого довери
я, как суровый темперамент Гаттераса. Раз высказав свою мысль, Гаттерас в
есь отдавался ей. Американец говорил много, но иной раз нельзя было улови
ть его мысли.
К таким выводам пришел доктор, долгое время наблюдавший Альтамонта. Клоу
бонни не без оснований опасался, как бы между капитанами «Форварда» и «П
орпойза» не возникла вражда или даже ненависть.
Разумеется, из этих двух капитанов командовать должен был только один. Н
есомненно, Гаттерас имел все основания требовать подчинения со стороны
Альтамонта Ч и как старший и как более сильный. Но если первый стоял во гл
аве своего экипажа, то второй находился на своем корабле. И это уже давало
себя знать.
Из какихЧ то соображений или инстинктивно Альтамонт сблизился с докто
ром, которому был обязан жизнью; но к этому достойному человеку он испыты
вал скорее симпатию, чем благодарность.
Так уж всегда бывало с доктором: друзья вырастали вокруг него, как колось
я под солнечными лучами. Говорят, иные люди из кожи лезут, чтобы нажить себ
е врагов, но доктору и это бы не помогло.
Воспользовавшись расположением Альтамонта, доктор постарался узнать и
стинную цель его полярного плавания. Но американец, наговорив много, в су
щности ничего не сказал и вернулся к своей излюбленной теме Ч Северо-За
падному проходу.
Доктор подозревал, что экспедиция Альтамонта имела совсем другую цель, и
менно ту, которой так опасался Гаттерас. Поэтому он решил не допускать со
перников до споров на эту щекотливую тему. Однако это ему не всегда удава
лось. Самый безобидный разговор мог ежеминутно уклониться в сторону, и л
юбое слово могло вызвать столкновение между соперниками.
И вскоре это столкновение произошло. Когда постройка дома была закончен
а, доктор решил отпраздновать это событие торжественным обедом; ему приш
ла блестящая мысль воскресить на полярном материке европейские обычаи
и развлечения. Бэлл весьма кстати подстрелил несколько куропаток и бело
го зайца, первого предвестника близкой весны.
Пиршество состоялось 14 апреля, в воскресенье, после Фоминой недели. Погод
а стояла ясная и бесснежная, но мороз не смел вторгаться в ледяной дом: вес
ело гудевшие печи живо бы с ним расправились.
Пообедали плотно: с удовольствием ели свежее мясо вместо надоевшего пем
микана и солонины; чудесный пудинг, приготовленный доктором, был дважды
вызван на сцену. Ученый кок, в фартуке и с ножом у пояса, сумел бы угодить са
мому лорд-канцлеру.
За десертом подали вино. Альтамонт не принадлежал к обществу трезвости,
поэтому он и не думал отказываться от рюмки джина или водки. Остальные со
трапезники, люди обычно умеренные, без вреда могли позволить себе легкое
отступление от правил. Итак, с разрешения доктора в конце этого веселого
обеда каждый мог чокнуться с товарищами. Во время тостов в честь Соедине
нных Штатов Гаттерас упорно молчал.
После обеда доктор затронул один любопытный вопрос.
Ч Друзья мои, Ч сказал он, Ч мы благополучно прошли проливы, одолели ле
дяные горы, пересекли ледяные поля и, наконец, добрались до этих мест. Но э
то еще не все. Предлагаю вам дать название гостеприимной стране, в которо
й мы нашли спасение и отдых. Так издавна поступают мореплаватели всего м
ира, и ни один из них не забывал это делать, будучи в положении, подобном на
шему. Наряду с гидрографическим описанием берегов мы должны дать имена м
ысам, заливам и вершинам этой страны. Это совершенно необходимо!
Ч Что дело, то дело! Ч воскликнул Джонсон. Ч Стоит назвать землю каким-
нибудь знакомым именем, и она начинает тебе казаться не такой чуждой, и чу
вствуешь себя уже не таким одиноким и потерянным в неведомой стране!
Ч К тому же, Ч заметил Бэлл, Ч это поможет давать указания во время пути
и выполнять задания. Во время какого-нибудь похода или на охоте мы можем
разбрестись в разные стороны, и чтобы найти дорогу, надо знать, как она наз
ывается.
Ч Итак, Ч заявил доктор, Ч мое предложение принято. Постараемся тепер
ь столковаться насчет названий и не забудем при этом ни нашей родины, ни н
аших Друзей. Что до меня, то, глядя на карту, я всегда радуюсь, когда вижу имя
моего соотечественника на каком-нибудь мысе, острове или посреди моря. Э
то, так сказать, вмешательство дружбы в географию.
Ч Вы правы, доктор, Ч сказал Альтамонт, Ч к тому же ваша манера выражать
ся придает еще большую ценность вашим словам.
Ч Так начнем по порядку, Ч ответил доктор.
Гаттерас не принимал участия в разговоре: он о чем-то напряженно размышл
ял, но, заметив, что взгляды товарищей устремлены на него, он поднялся и ск
азал:
Ч Я предлагаю, и надеюсь, никто не будет возражать, Ч тут Гаттерас взгля
нул на Альтамонта, Ч дать нашему дому имя его искусного строителя, самог
о достойного из нас, и назвать его «Домом доктора».
Ч Здорово сказано! Ч воскликнул Бэлл.
Ч Прекрасно! Ч подтвердил Джонсон. Ч Дом доктора!
Ч Лучше не придумаешь! Ч заметил Альтамонт. Ч Да здравствует доктор К
лоубонни!
Раздалось дружное троекратное «ура», которому Дэк вторил восторженным
лаем.
Ч Итак, Ч сказал Гаттерас, Ч пусть за нашим домом останется это назван
ие, и будем надеяться, что со временем мы назовем именем нашего общего дру
га какой-нибудь новый материк.
Ч Ах! Ч воскликнул Джонсон. Ч Если бы земной рай еще не имел названия, т
о имя доктора пришлось бы ему как раз под стать!
Растроганный Клоубонни из скромности попробовал было отказаться от эт
ой чести, но это ему не удалось. Пришлось покориться. Итак, было торжествен
но провозглашено, что этот веселый обед состоялся в большой зале Дома до
ктора, что он был изготовлен на кухне Дома доктора и что вся компания весе
ло отправится на покой в спальню Дома доктора.
Ч А теперь, Ч заявил Клоубонни, Ч перейдем к более существенным нашим
открытиям.
Ч Прежде всего, Ч ответил Гаттерас, Ч нас окружает огромное море, чьи в
олны еще не бороздил ни один корабль.
Ч Как это так Ч ни один корабль? Ч возразил Альтамонт. Ч Мне кажется, н
е следует забывать «Порпойз». Ведь не прибыл же он сюда сухим путем, Ч на
смешливо добавил американец.
Ч Это и в самом деле можно подумать, глядя на скалы, на которых он сидит!
Ч съязвил Гаттерас.
Ч Вы правы, капитан, Ч отвечал задетый за живое Альтамонт. Ч Но это все-
таки лучше, чем взлететь на воздух, как ваш «Форвард»!
Гаттерас готов был уже резко ответить, но доктор вмешался в разговор.
Ч Друзья мои, Ч напомнил он, Ч речь идет не о кораблях, а о новом море…
Ч Это море вовсе не новое, Ч возразил Альтамонт. Ч Оно нанесено на все к
арты полярных стран. Называется оно Северным Ледовитым океаном, и я не ви
жу оснований менять его название. Если со временем мы обнаружим, что это в
сего лишь залив или пролив, тогда подумаем, как его назвать.
Ч Пусть будет так! Ч согласился Гаттерас.
Ч Вопрос решен, Ч сказал доктор, который уже начинал раскаиваться, что
затронул столь щекотливую тему, возбуждающую национальное соперничест
во.
Ч Но вернемся к земле, на которой мы сейчас находимся, Ч продолжал Гатт
ерас. Ч Насколько мне известно, она не была нанесена даже на новейшие кар
ты.
Говоря это, он пристально смотрел на Альтамонта; тот невозмутимо выдержа
л его взгляд и отвечал:
Ч И на этот раз вы ошибаетесь, Гаттерас!
Ч Ошибаюсь? Как? Эта неисследованная страна, эта новая земля…
Ч Уже имеет название, Ч спокойно ответил Альтамонт.
Гаттерас замолчал. Губы его дрожали.
Ч Какое же? Ч спросил доктор, несколько озадаченный заявлением америк
анца.
Ч Дорогой доктор, Ч отвечал Альтамонт, Ч у мореплавателей всех стран
существует обычай, а пожалуй, даже и право, давать название стране, в котор
ую они прибыли первыми. Мне кажется, в данном случае я мог и даже должен бы
л воспользоваться этим неоспоримым правом…
Ч Однако… Ч начал было Джонсон, которому не нравилась вызывающая мане
ра Альтамонта.
Ч Мне кажется, Ч продолжал американец, Ч трудно отрицать факт прибыти
я «Порпойза» к этим берегам, даже если бы он пришел по суше, Ч добавил он, б
росая взгляд на Гаттераса. Ч Тут нечего спорить!
Ч Такое притязание недопустимо! Ч сурово, хотя и сдерживаясь, возразил
Гаттерас. Ч Чтобы дать название земле, необходимо по крайней мере ее отк
рыть, а этого, по-моему, вы не сделали. Вы предъявляете какие-то права, а меж
ду тем где бы вы были теперь без нас? На глубине восьми футов под снегом!
Ч А без меня, милостивый государь, Ч едко возразил американец, Ч без мо
его корабля, что было бы теперь с вами? Все вы давным-давно перемерли бы от
голода и стужи.
Ч Друзья мои, Ч попробовал было вмешаться доктор, Ч успокойтесь, все э
то можно уладить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47