Ц Герцог, Ц сказал Тристам и тут же пожалел, что снова дал волю своему яз
ыку. Ц Но ей не удалось выйти за него. Герцога, который был преклонного во
зраста, перед самой свадьбой хватил удар. Кончилось тем, что она вышла за о
дного из наших соседей.
Ц Покажите мне ее мужа, Ц попросила Катрин, разглядывая гостей.
Ц О, старый Праудфут давно умер. Не глядите на меня так, Катрин. Если Марку
с кого и презирает, так это женщин, подобных Элизабет. Я слышал, как он назы
вал ее корыстной… м-м… ведьмой.
Катрин засмеялась, но тут же посерьезнела, вспомнив, что с того случая в за
мковой башне дала себе слово никому не доверять. И вот она опять ведет себ
я как наивная девчонка, все принимает за чистую монету.
Она искоса посмотрела на Тристама. Нет, невозможно представить, что он сп
особен на злодейский поступок. И то же можно сказать о любом человеке в Ро
теме. Это просто невозможно: она не знает, что делать, какое решение принят
ь. Она накличет на себя беду.
Увидев, что Тристам с удивлением смотрит на нее, Катрин поспешно сказала:

Ц Я и не предполагала, что столько народу придет пожелать нам счастья.
Ц Да, безусловно, такое собрание делает честь Маркусу, Ц согласился Три
стам. Ц Последний раз я видел подобное стечение народа только на его сов
ершеннолетии. Я тогда был совсем мальчишкой, но прекрасно все помню.
Ц Но разве с тех пор балы не устраивались? Ц поразилась Катрин.
Тристам помолчал, переминаясь с ноги на ногу.
Ц Ну, вы знаете эту историю с моей матерью. Если бы не Маркус, половина гос
тей нашла бы удобный предлог, чтобы отказаться от приглашения. Но это нев
ажно, Ц добавил он решительно, Ц маме не слишком-то нужно их общество.
Катрин нашла глазами вдовствующую графиню и не удержалась, чтобы не заме
тить:
Ц Но у нее счастливый вид.
Тристам проследил за взглядом Катрин и увидел мать, танцевавшую с Пенном
.
Ц О, это потому, что Пени ведет себя сегодня наилучшим образом, а Саманта
произвела впечатление на местных кавалеров.
Танец кончился, и вскоре она увидела Маркуса, который поднимался на гале
рею, направляясь к ней. Он шел, не сводя с нее глаз, и сердце у нее взволнован
но забилось.
Ц Следующий танец Ц вальс, Ц сказал он, остановившись перед ней. Ц Я хо
чу танцевать со своей женой.
Она протянула ему затянутую в перчатку руку, но даже сквозь перчатку поч
увствовала тепло его руки, а если это ей только показалось, если это была л
ишь ее фантазия, то фантазия очень уж убедительная. Настолько, что стало т
рудно дышать.
Волнение ее еще больше усилилось, когда они остановились в центре зала и
Маркус обнял ее талию, ожидая, когда грянет музыка. Катрин слышала, как бье
тся его сердце у ее груди, чувствовала его теплое дыхание на своей щеке. Он
смотрел на нее серьезным, напряженным взглядом, и ее охватила дрожь. Она п
омнила этот взгляд.
Тогда они о чем-то беседовали в ее келье в монастыре, и вдруг оба замолчал
и, внезапно потеряв нить разговора. Глаза их встретились, и его взгляд был
такой же напряженный, как сейчас, а у нее внезапно пересохло во рту. Катрин
знала, о чем он думает, потому что сама думала о том же. Ей хотелось очутить
ся в его объятиях, отдаться ему.
Она судорожно глотнула, силясь сбросить с себя это наваждение, но ничего
не получалось. Как ни гнала она от себя то, что внезапно ей открылось, все ; б
ыло напрасно. Она влюблена в него. Потому-то и ревновала к Элизабет Праудф
ут. Потому-то все ее донесения майору Карузерсу не содержали ничего суще
ственного. Потому-то иногда по утрам она чувствует себя такой несчастно
й и одинокой. Она любит Маркуса.
Грянул оркестр, и они закружились в танце. Маркус крепко, слишком крепко п
рижимал ее к себе.
Она чувствовала, что беззащитна перед его объятиями, перед звуками музык
и, и с упоением отдалась властной силе, влекущей и кружащей ее в центре зал
а. Им казалось, что зал опустел и они остались одни. Даже музыка слышалась
словно издалека. Катрин ничего не видела вокруг, только высокого темново
лосого мужчину, глаза которого горели любовью.
Вальс кончился, и он наконец отпустил ее. Она не сразу пришла в себя. Вперв
ые за весь вечер Маркус улыбался, и она была счастлива этому.
Ц Нам надо поговорить. Ты ведь знаешь это сама, правда? Я приду к тебе, когд
а бал кончится.
Не успела она опомниться и ответить что-то, Маркус передал ее другому кав
алеру.
Остаток вечера прошел как во сне. Она безотчетно продолжала играть роль
Каталины, но была в полном смятении. Опять она влюбилась в Маркуса, и это и
спугало ее.
К тому времени, как разъехались последние гости, она уже пребывала в пани
ке и думала только об одном: надо побороть в себе всякое чувство к Маркусу.

Когда он вошел к ней, она отказалась разговаривать, сославшись на головн
ую боль. Внимательно посмотрев на нее, Маркус хлопнул дверью и отправилс
я к себе.
Она позволила служанке переодеть ее на ночь, но, как только осталась одна,
встала, накинула на плечи теплый халат и принялась расхаживать по комнат
е, чтобы успокоиться.
Катрин пыталась не думать о Маркусе, но это было выше ее сил. Сомнений не о
ставалось: несмотря на случившееся с Эми, несмотря ни на что, она любит его
. Как это возможно Ц любить человека, которого презираешь?
Ах нет, в том-то все и дело, что она не презирает его. Мало-помалу она поддал
ась его обаянию настолько, что стала сомневаться в собственной сестре. Н
евозможно было поверить, что Маркус совратил Эми. В то же время не верилос
ь, что Эми могла солгать ей. Она не знала, как ей быть: сердце говорило одно,
а разум Ц другое.
Она кружила и кружила по комнате. Необходимо было придумать выход из это
го ужасного положения. Она не смогла выполнить задание, и здесь ей больше
нечего делать. Надо уезжать.
Она подошла к окну. За лугами мигали огни Ро-тема. Дальше, за городком, прос
тирались бескрайние вересковые пустоши Ц открытое ровное место, где, ес
ли верить Тристаму, можно устраивать бешеные скачки. Она представила, ка
к выводит из стойла Лису, как мчится по Хэмпстедской пустоши, и ветер разв
евает ее волосы.
Слишком долго она жила как взаперти, будучи заложницей своей роли. Катри
н осторожно провела собственное расследование, чтобы узнать, где кто нах
одился в то время, когда она гуляла по стене замка. Ни у кого из мужчин не бы
ло алиби, даже у Тристама. Латынью он не занимался, поскольку священника, е
го учителя, вызвали к умирающему. Джентльмены на охоте разделились, и ни М
аркус, ни Дэвид ничего не могли сказать об остальных.
Только Элен и Саманта могли поручиться друг за друга.
Слуг вряд ли стоило подозревать: все они были местные жители или служили
у Ротемов много лет. И конечно, важно то, что никто, кроме Маркуса и нее, не б
ывал в Испании, а если бывал, то помалкивал об этом. Круг замкнулся Кто дру
гой мог желать ей зла, кроме Маркуса?
Катрин легла, не переставая размышлять над загадкой, но лишь еще больше з
апуталась.
Должно быть, она задремала, потому что, когда очнулась, голова у нее была я
сной, и Катрин точно знала, как ей поступить. Она скажет, что ей непременно
нужно в Лондон, а там встретится с майором Карузерсом и поставит свои усл
овия. Они должны открыться Маркусу, так она скажет майору и Эль I 'ранде. Дол
жны выложить карты на стол. Она все расскажет о случае на лестнице. А еще о
на скажет Маркусу, что на самом деле она Ц Каталина. Тогда все вместе они
смогут решить, что делать дальше.
Она опять вскочила с постели, подошла к окну и, зажмурившись, представила,
как мчится галопом навстречу ночному ветру.
Долго Катрин стояла напряженная, как струна, плотом вдруг решилась и ста
ла одеваться.

Маркус натянул поводья; конь попятился и встал на дыбы, молотя копытами в
оздух. Маркус вонзил шпоры, и конь рванулся вперед На всем скаку они перем
ахнули живую изгородь и помчались дальше, не обращая внимания на тьму, чт
о было бы чистым безумием, не знай они каждую рытвину, каждый камень в окру
ге.
Взлетев на вершину холма, гнедой привычно свернул налево. Маркус пошевел
ил поводьями, и конь остановился, нетерпеливо перебирая ногами. Маркус б
росил взгляд на долину. По одну сторону светились огни городка, по другую
черным, едва угадывавшимся во тьме силуэтом высился замок. Дорога шла вн
из к старому каменному мосту через Эвон, дальше Ц через густой лес и пашн
и. Позади простиралась вересковая пустошь. Все это Ц его владения, его до
м, и это было приятно сознавать.
Ниже на склоне холма его терпеливо поджидали два грума на отличных лошад
ях из конюшни замка. Маркус присоединился к ним.
Грумы привыкли к давней странной любви хозяина к этим ночным скачкам. На
верно, думал Маркус, они считают его бездельником, или ненормальным, или т
ем и другим вместе, и, возможно, правы. Однако он знал, что без этой сумасшед
шей скачки до полного изнеможения полночи будет мучиться без сна. Не най
дет покоя, будет страдать от неутоленного желания Ц прискорбное положе
ние для мужчины, привыкшего получать любую женщину, какую пожелает.
Он был достаточно опытен, чтобы знать: ничего не стоит заполучить Катрин,
совратив ее. Но не этого ему хотелось. А хотелось ему, чтобы она пришла к не
му сама и потом не сожалела об этом. Если бы удалось найти Каталину, он тут
же развелся бы с ней. Кэт знала об этом, и тем не менее! Она слишком горда и н
икогда не полюбит женатого.
Беда в том, что, хотя Маркус и уважал ее убеждения, ему от этого не легче. Он
испытывал жестокое разочарование, заставлявшее его быть с ней холодным
и отстраненным и во всем, что бы ни происходило, искать ее вину. Его привел
а в ярость статья, где она упоминала Пенна, но по зрелом размышлении он пон
ял, что на самом деле боялся, как бы она не написала и о нем. Х
То, как ее влекло к нему сегодня вечером, когда они танцевали, убеждало его
, что он не ошибается относительно ее чувств. По сути, она отдавалась ему н
а глазах у сотни людей. Покорно подчинялась каждому его движению. В те мгн
овения он думал не о танце, но о постели, и она знала это. Ими обоими владела
страсть.
На какой-то миг Маркус забыл, где находится, мысленно перенесясь в ту кель
ю в полуразрушенном испанском монастыре. Ему припомнилось, как Каталина
остановилась на полуслове и вышла, когда он забыл следить за своим лицом.

Его злило, когда он иногда начинал путать Кэт и Каталину. Они были единств
енными женщинами, которые вызывали в нем темное, первобытное желание. Не
то чтобы такое с ним никогда не случалось. Он вряд ли был самым добродетел
ьным человеком на свете, но у него было все-таки понятие чести. Между Кэт и
Каталиной было то же различие: одна Ц благородная леди, другая Ц хитрая
сучка.
При мысли о Каталине он заскрежетал зубами. Его терпение было на пределе.
Больше месяца прошло с тех пор, как он вывел Кэт в свет, сначала в Лондоне, п
отом здесь, в Ротеме, и ни разу ни Каталина, ни Эль Гранде не попытались свя
заться с ним.
Пора было делать следующий шаг по плану, который он задумал. Под именем Ка
талины Катрин должна заявить о своем праве на имение Эль Гранде. Маркус е
ще не окончательно продумал все детали. Ясно одно: они будут действовать
через адвокатов, так что ей не придется ехать в Испанию. Если и это не сраб
отает, тогда он не знает, что может заставить Каталину и ее брата обнаружи
ть себя.
Порыв холодного ветра взъерошил его волосы. Конь танцевал под ним, грызя
удила. Маркус засмеялся и отпустил поводья; конь рванулся вперед. Грумы, ч
ертыхнувшись, поскакали следом.

19

Катрин без особого труда удалось выйти из замка. В ворота проходило мног
о народа, в основном торговцы и слуги, и она, одетая скромно, ничем не выдел
ялась среди других, особенно когда накинула капюшон, скрывавший лицо. Ес
ли бы ее остановили у ворот, она сказалась бы деревенской девушкой, чей па
рень помогает графским поварам по случаю наплыва гостей. К счастью, никт
о не остановил ее, никто на нее даже не оглянулся.
Неприятность поджидала у строения, в котором помещались конюшня и псарн
я. Катрин надеялась в темноте незаметно проскользнуть к лошадям, но, свер
нув во двор, увидела горящие фонари и троих мужчин, которые о чем-то спори
ли у коновязи. Двое из них были Тристам и Пени, а третий, одетый в ливрею, оче
видно, один из грумов.
Катрин укрылась в глубоком дверном проеме, где тень была гуще, и раздумыв
ала, что делать. Она видела, что Пенна шатает, потом он и вовсе растянулся н
а земле, и Тристам с грумом бросились его поднимать. Она поняла, что Пенн с
ильно пьян.
Ц Не хочу идти спать! Ц кричал Пенн, вырываясь. Ц Хочу в деревню. У меня б
ренди кончился, черт вас возьми! Хочу еще бутылку. Ты, Смоллет, Ц поганый п
редатель, вот ты кто. Я тебя уволю!
Ц Да, сэр, Ц почтительно отвечал грум.
Ц Ты должен быть благодарен Смоллету, что он не дает тебе лошадь, Ц ярос
тно набросился на Пенна Тристам. Ц Когда-нибудь сломаешь себе шею, не го
воря уже о том, что загубишь хорошую лошадь!
Наконец Тристам и грум поволокли не стоявшего на ногах Пенна со двора. Их
громкие голоса возбудили собак, которые с оглушительным злобным лаем ст
али бросаться на деревянные решетки вольер и долго еще не могли успокоит
ься после того, как троица пропала во тьме.
Катрин с колотящимся сердцем дождалась, когда собаки замолчат, затем быс
тро и бесшумно добралась до ворот конюшни.
При ее приближении конь поднял голову: черный, с лоснящейся шкурой, трепе
щущими ноздрями. В бархатных его глазах было скорей любопытство, чем нас
тороженность. Катрин казалось, что он оценивает ее, как и она его.
Ц Какой ты красавец! Ц шепотом проговорила она. Ц Ведь ты Харон, да? Так
ли ты хорош, как говорит Тристам?
Она ласково провела рукой по длинной шелковистой шее коня, и он тихо зарж
ал. Катрин проверила и подтянула подпругу, бросила быстрый взгляд по сто
ронам и вскочила в мужское седло. Она легко коснулась конского бока коле
ном, и Харон медленно двинулся к выходу из конюшни.
Через несколько секунд они миновали освещенное место и вступили в спаси
тельную тьму. Собаки г позади продолжали бесноваться. Пройдет какое-то в
ремя, пока они успокоятся, и еще немного, пока Смоллет вернется, чтобы расс
едлать Харона. Не обнаружив коня на месте, он, как надеялась Катрин, решит,
что тот убежал, напуганный лаем собак. А позже, когда она вернется и отпуст
ит Харона, грум подумает, что конь сам нашел дорогу домой. У заливных лугов
Катрин натянула поводья и остановила коня, чтобы осмотреться. Легкий ве
терок гнал легкую рябь на реке; воздух был прохладен; так же чист и холоден
был свет луны, плывущей над рекою. В отдалении мерцали огни городка. Харон
нетерпеливо пританцовывал, недовольный тем, что они стоят. Он словно бы г
оворил Катрин: «Не трусь, у меня хватит смелости на двоих». Она засмеялась
и почувствовала, как растет в ней возбуждение. Казалось, она целую вечнос
ть не садилась на такого великолепного скакуна, как Харон. Коленями Катр
ин чувствовала, как играют и напрягаются его мышцы, как мощное животное т
олько ждет сигнала, чтобы показать свою силу. Разве могла она устоять?
Катрин ослабила поводья, дав волю коню. С радостным, как ей показалось, ржа
нием он прянул в сторону, перебирая копытами, потом пошел легким галопом
и, набрав скорость, полетел, распластываясь над землей.
Катрин поняла, что Харон прекрасно знает, куда скакать. Видимо, они с Трист
амом не раз мчались той же дорогой. Если Харон раньше принадлежал Пенну, б
удет неудивительно, если он остановится в Ротеме, у таверны «Черный каба
н».
Она припомнила жалкую сцену во дворе конюшни, невольной свидетельницей
которой стала. Пенн нуждался в помощи, но она не знала, как ему помочь. Каза
лось, на него не действуют никакие доводы. Ее отец перестал пить только то
гда, когда одна из его пациенток, молодая женщина, умерла. В том не было его
вины, но он казнил себя. После того случая спиртное навсегда исчезло из их
дома.
Внезапно им навстречу метнулась длинная черная тень. Катрин не успела ни
чего сообразить, но инстинктивно сделала то, что нужно. Пригнувшись в сед
ле, она тронула пятками бока коня. Харон подобрался, прыгнул и легко взвил
ся в воздух.
Катрин перевела дух и нервно рассмеялась, как только копыта коня коснули
сь земли по ту сторону высокой изгороди. Когда Харон благополучно призем
лился, она остановила его и медленно обернулась назад.
В бледном свете луны можно было различить, что они скакали не по знакомой
дороге к мосту, а вдоль нее. Было ясно, что Тристам и его конь предпочитали
более рискованный путь.
Она потрепала Харона по шее.
Ц Пусть это послужит мне уроком, Ц сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34