Важна не ф
орма представления свидетельства, а само свидетельство.
Помни, когда оно от тебя потребуется Ц ночью или днем, от бодрствующего и
ли спящего, находящегося в уединении или среди толпы, Ц важным будет тол
ько одно, а именно: сможешь ты его представить или нет. Ибо тот, кто есть час
ть Живого Бога, не может не суметь поднять в тот момент знамя своей веры; т
от же, кто не есть, не найдет сил сделать это.
По рядам слушателей пронесся вздох, такой тихий, что Хэл едва уловил его.
Ц Все, кто не с Господом, обречены. Но те, кто свидетельствует свою предан
ность Ему, делают это не только в надежде на вечную жизнь. Ибо твой долг пе
ред Ним и деяниями Его лежит вне тебя. Представь себе, что Господь пришел к
тебе прежде, чем для тебя наступил момент засвидетельствовать свою пред
анность Ему, и сказал: «Ты воин мой и слуга. Но мои деяния требуют, чтобы ты б
ыл отторгнут вместе с теми, кто не признает меня». И только если ты истинны
й поборник веры, ты сумеешь тогда ответить ему правильно: «Если такова во
ля Твоя, Господи, да сбудется она и да будет так. Ибо дать мне засвидетельс
твовать мою преданность Тебе Ц это все, о чем я прошу…»
Последнее предложение Иаков произнес почти шепотом, но этот шепот долет
ел до самой дальней стены во дворе.
Ц «Ибо Ты, Господь мой, был со мной все мои дни и будешь со мной всегда, и то
го, что есть Ты, у меня не сможет отнять никто…» Ц И снова его голос понизи
лся до хриплого, еле слышного и вместе с тем проникновенного шепота:
Ц «… даже Ты, мой Боже. Ибо как Ты есть во мне, так и я есть в Тебе во веки век
ов, вне времени и пространства; ибо Ты был прежде этих вещей и будешь после
них; и оставаясь с Тобой, люди не могут быть истреблены, но будут пребыват
ь в вечном бессмертии».
Иаков закончил последнюю фразу так спокойно и так естественно, что не то
лько Хэл, но и все остальные, слушавшие его, оказались неподготовленными
к тому, что он закончил проповедь. И только когда он отошел от аналоя и, спу
стившись вниз, возвратился на прежнее место в первых рядах собравшихся,
они поняли, что это все. Годлан вышел вперед, поднялся к аналою и повернулс
я лицом к стоящим перед ним людям.
Ц Мы споем «Солдат, не спрашивай», Ц сказал он. Они запели без аккомпане
мента, но с тем гармоничным слиянием голосов, которое характерно для люд
ей, привыкших петь сообща. Хэл пел вместе со всеми эту песню, когда-то служ
ившую гимном квакерским наемникам, отправлявшимся воевать на другие пл
анеты. Он услышал ее от Авдия и выучил так давно, что уже не помнил той поры,
когда не знал ее.
Солдат, не спрашивай себя,
Что, как и почему.
Коль знамя в бой ведет тебя,
Шагай вослед ему!
Когда песня была допета, Годлан спустился с возвышения вниз. Вечерняя сл
ужба закончилась. Померкнувший дневной свет превратил небо над ними из я
рко-голубого в темно-синее, но появиться на нем сверкающим искоркам звез
д время еще не пришло.
Ц Идемте со мной, Ц обратился Годлан к Иакову. Он провел своих гостей об
ратно в дом и предложил пройти в столовую, где усадил их на почетные места
во главе длинного обеденного стола. Сам он занял один из двух стульев зде
сь же, в его торце. Второй, стул оставался пустым.
Ц Моя жена, Миа, Ц сказал Годлан, обращаясь к сидящему рядом с ним по прав
ую руку Иакову и жестом указывая на пустой стул, словно представлял ему п
ризрак.
Ц Пусть всегда хранит ее Господь, Ц произнес Иаков.
Ц В Его руках, Ц отозвался Годлан. Ц Прошло шестнадцать лет со времени
ее кончины. Этот большой дом, где мы все собрались, построен по ее плану.
Иаков молча кивнул.
Ц Ты не женат? Ц спросил Годлан.
Ц Мы с моей женой прожили с Божьего благословения два года и пять дней,
Ц ответил Иаков. Ц Потом ее убили милиционеры.
Годлан растерянно посмотрел на него и заморгал глазами.
Ц Какой ужас!
Ц Так распорядился Господь.
Вдруг Годлан резко обернулся к открытой двери, находящейся за его спиной
, в дальнем конце комнаты, откуда доносились звуки и запахи, характерные д
ля кухни.
Ц Ну, идите сюда! Живее, живее! Ц крикнул он. После этих слов в столовую гу
рьбой вошли взрослые члены семьи; одни уселись за стол, заняв все пустова
вшие до этого стулья, в то время как другие внесли подносы, заполненные ра
знообразными кушаньями.
Угощение было отменным. Хэл насчитал более пятнадцати различных блюд. По
сравнению с тем, как их принимали и кормили на других семейных фермах, с т
ех пор как они спустились с гор, это напоминало настоящий банкет. Очевидн
о, Годлан расстарался вовсю и не пожалел своих припасов. В числе яств, пода
нных на стол, было и несколько овощных кушаний, приготовленных с учетом п
редписаний, определяющих, что могут позволять себе есть люди, подобные И
акову. Хэл ни разу не видел, чтобы тот ел с таким аппетитом, утолив голод, ст
арый аскет стал необычайно общительным и отвечал на вопросы Годлана все
более и более пространно. А когда все перешли в просторную гостиную и оба
они сели вместе около очага, где в этот прохладный весенний вечер развел
и огонь, игравший отблесками пламени на лицах, Иаков разразился монолого
м, по ходу которого Годлан лишь изредка задавал короткие вопросы.
Ц …Нет сомнения, Ц говорил Иаков, Ц что численность милиции увеличива
ется день ото дня, по мере того как растут ряды тех, кого удается совратить
дьявольским отродьям. Это факт, который нужно признать. И на то есть воля
Господа.
Ц Но… Ц Годлан замялся. Ц Но ведь ты сам… Ты же надеешься.
Ц Надеюсь? Ц На освещенном пламенем очага худом, изрезанном морщинами
лице Иакова отразилось недоумение.
Ц Ну, надеешься, что в конце концов милиция и все остальные приспешники д
ьявольских отродий непременно окажутся побежденными и изгнанными из н
ашего мира.
Ц Надеяться не входит в мои обязанности, Ц пожал плечами Иаков. Ц То, чт
о происходит, угодно Всевышнему.
Ц Но ведь ему не может быть угодно, чтобы все, что мы здесь создали трудам
и нескольких поколений, так же как и на Ассоциации, было бы отнято у нас та
кими, как они?
Чтобы наши церкви закрылись, наши голоса, произносящие слова молитв, умо
лкли, а все творения наших рук обратились в прах? Ц взволнованно произне
с Годлан.
Ц Тебе что, известна воля Господа? Ц резко спросил Иаков. Ц Может, он во
зжелал именно этого, а если так, то кто мы такие, чтобы вопрошать Его? Не ты л
и всего лишь час тому назад пел вместе со мной и со всеми остальными: «Солд
ат, не спрашивай…»
Годлан медленно покачал головой:
Ц Я не могу поверить, чтобы он…
Ц Ты беспокоишься о своих детях и о детях своих детей, Ц произнес Иаков
уже более примирительным тоном. Ц Но не забывай, что даже они не твои. Гос
подь лишь ненадолго одолжил их тебе, и он поступит с ними так, как нужно ем
у.
Ц Но ведь дела обстоят не так уж плохо, Ц сказал Годлан. Ц Конечно, мили
ция доставляет нам неприятности; правда и то, что в городах те, кто пресмык
ается перед Иными, сумели устроить свою жизнь. Однако основа нашей земли
Ц наш народ и наша религия здесь, вдали от городов, Ц остаются нетронуты
ми. Мы…
Ц Ты хочешь сказать, что в твоем маленьком уголке по-прежнему царит мир?
Ц прервал его Иаков. Ц Но загляни за этот уголок. Когда ты понадобишься,
когда твои дети и твои поля станут нужны Иным для своих целей, разве они не
придут и не заберут все это себе? Посмотри не только на города этого мира,
а на все города всех миров. Всюду дьявольские отродья вторгаются почти б
ез помех, не встречая практически никакого сопротивления. На тех из нас, к
то тверд в своей вере, Иные не могут подействовать, но все остальные, однаж
ды встретившись с ними, безоговорочно подчиняются им только потому, что
эти новые, фальшивые и лживые кумиры погладили их по голове или обронили
слово похвалы в их адрес. Тот зверь и тот лжепророк, о которых говорится в
Откровении, уже находятся среди нас, собирают свои силы для Армагеддона
по всем мирам.
Ц Но, когда наступит Армагеддон, Бог победит!
Ц Да, но по-своему.
Годлан покачал головой и устремил безнадежный взгляд на полыхающий в оч
аге огонь.
Ц Я не верю этому, Ц тихо произнес он, словно обращаясь к очагу. Ц Я слыш
ал, как многие говорят об этом, но не мог им поверить. Вот почему мне было не
обходимо поговорить с таким человеком, как ты. Как же можешь ты, посвятивш
ий свою жизнь борьбе с врагами Господа нашего, говорить так, будто послед
няя битва может оказаться проигранной?
Ц Ты землепашец и мирный человек, Ц почти с грустью отвечал ему Иаков.
Ц Но взгляни на окружающий тебя мир. Битва, о которой ты говоришь, уже про
играна. Времена уже изменились. И даже если все те, кого проклял Господь, и
счезли бы завтра, все равно прежнего уклада жизни больше не существует, и
не они его уничтожили, а мы сами. Разве я не слышал звучание музыкального и
нструмента Ц символа непристойности и праздности Ц в твоем собственн
ом доме, когда я переступил его порог? И тот, кто играл на нем, кем бы он ни бы
л, по-прежнему находится под твоим кровом. А спустя час, во время вечерней
службы, он, без сомнения, находился среди нас. И уж если твой собственный с
емейный очаг настолько погрузился в сточную канаву греха, как можешь ты
надеяться на спасение множества людей, если его нельзя найти даже у тебя
в доме?
Годлан поднял голову, оторвав взгляд от огня в очаге, и повернулся к Иаков
у. Пухлые губы на круглом лице шевельнулись, Годлан явно хотел что-то сказ
ать, но из его горла вырвался лишь слабый нечленораздельный звук.
Ц Нет… Ну кто я такой, чтобы упрекать тебя? Ц сказал вдруг Иаков с неподд
ельной добротой в голосе. Ц Я только стараюсь показать, как обстоят дела
в действительности. Тысячелетия Земля процветала, будучи колыбелью чел
овечества, пока ее обитатели не скатились к порочному образу жизни, погр
язнув в роскоши, в изобилии вещей, машин и инструментов. Уже тогда за этим
мог наступить конец. Но Создатель дал людям еще один шанс, открыв для них н
овые миры. И все устремились в эти миры, начали их обживать. Каждый или каж
дая брали с собой тех, кого считали подобными себе, и начинали заново стро
ить под незнакомым солнцем такую жизнь, какую полагали наилучшей для себ
я. Однако в результате возникло только три новых народа, прежде никогда н
е существовавших. Это мы, поборники веры, потом те, кого мы называем отрекш
имися от Бога, а сами они называют себя экзотами, и, наконец, люди-воины, дор
сайцы. Но, как показало время, ни один из этих народов не оправдал надежд В
севышнего, каким бы самобытным он ни казался, а вследствие этой неудачи н
а свете появились те потомки от смешанных браков, кого мы называем Иными
и кто стремится из всех миров сделать для себя увеселительный парк, а все
х живущих там мужчин и женщин превратить в своих рабов. Разве ты не способ
ен увидеть все это и понять, что мы снова отвергли данную нам возможность
и что Господу теперь ничего не остается, кроме как предоставить нам пожи
нать то, что мы сами посеяли, и что для всех тех, кто именует себя человечес
твом, уготован единственный путь Ц окончательно и навеки сгинуть во мра
ке и безмолвии?
Годлан в растерянности смотрел на него.
Ц Но ты ведь продолжаешь бороться!
Ц Конечно! Ц ответил Иаков. Ц Я Ц приверженец Господа, и останусь им до
конца. И я должен доказать ему свою приверженность тем, что буду продолжа
ть встречать врага, пока в моем теле сохраняется жизнь; и еще тем, что буду
защищать тех, кого позволят защитить мои слабые силы, пока не наступит мо
й собственный конец. Какое мне дело до того, что все люди на всех планетах
решили направить свои стопы к адской бездне? То, что творят они, погрязшие
в своих грехах, меня не касается. Единственное, что для меня имеет значени
е, Ц это Господь и судьбы его приверженцев, одним из которых являюсь и я. В
конце концов все те, кто устремился к адской бездне, окажутся преданными
забвению; но я и все те, кто, подобно мне, жил, сохраняя чистоту веры, останут
ся в памяти Всевышнего.
Годлан опустил голову, закрыл лицо руками и просидел так несколько секун
д. Когда он отнял ладони от лица и снова поднял голову, Хэл увидел, что кожа
на его лице обвисла и оно выглядит очень постаревшим.
Ц Это то, что надо, Ц прошептал он.
Ц А тебя заботят твои семейные привязанности, Ц произнес Иаков почти м
ягко. Ц Это мне знакомо, потому что я помню то недолгое время, когда я был ж
енат. Я помню, как мы с женой мечтали о наших будущих детях, которые так и не
успели родиться. Именно своих детей тебе предстоит защищать в эти грядущ
ие мрачные дни. И ты надеялся, что я дам тебе повод думать, что ты сумеешь сд
елать это. Но я не могу оправдать твою надежду. Все, что тебе дорого, погибн
ет. Иные превратят Молодые Миры в свой грязный вертеп, и ничто не сможет их
остановить. Обратись к Господу, брат мой, ибо нигде больше ты не сможешь н
айти поддержки.
Глава 22
Глубокой ночью, когда после обильного обеда все гости уже крепко спали в
отведенной им для ночлега комнате, Хэл проснулся. Он окинул взглядом два
ряда матрасов и застывшие на них в различных позах тела спящих. Лунный св
ет причудливо разукрасил их пятнами. Вокруг было тихо и спокойно.
Хэл приподнялся на локте, явно ощущая внутреннюю тревогу, заставившую ег
о проснуться, но не находя ей объяснения. В следующий момент откуда-то изд
алека донесся еле слышный, повторяющийся звук, но никаких ассоциаций в е
го сознании он не вызвал. Звук явно шел снаружи, через окна, оставленные от
крытыми в дальнем конце длинной комнаты. Он поднялся с постели, прошел бо
сиком к ближайшему открытому окну и выглянул во двор. Внизу, там, где вечер
ом проходила служба, на одной из скамеек виднелась сгорбленная фигура че
ловека, казавшаяся в лунном свете совершенно черной. Человек сидел непод
вижно, но вдруг плечи его затряслись, правая рука потянулась ко рту, и снов
а раздался тот самый звук. Человек кашлял. И теперь по очертаниям фигуры Х
эл узнал этого человека; ему незачем было оборачиваться назад, чтобы пос
мотреть, чей матрас, накрытый одеялом, пустует.
Внизу на скамейке сидел Иаков. Еще дважды приступы кашля сотрясали все е
го тело, пока Хэл стоял у окна. Не дожидаясь следующего приступа, Хэл верну
лся на свою постель. Некоторое время он лежал, не засыпая и прислушиваясь.
Но Иаков не возвращался, и в конце концов Хэл снова заснул.
На следующее утро рассвет еще только окрасил небо на востоке в алые тона,
а бойцы уже собирались двинуться дальше. Все домочадцы Годлана вышли, чт
обы проводить их и снабдить заботливо приготовленными на кухне пакетам
и с холодной едой, которой они могли бы подкрепиться в пути до вечера, пока
не найдут пристанища на ночь в следующей гостеприимной семейной усадьб
е. Прощание с хозяевами получилось таким теплым, словно бойцы сами были ч
астью многочисленного семейства Годлана.
Оказавшись снова на дороге, Иаков без лишних слов, как обычно, зашагал во г
лаве группы. Глядя на своего командира, Хэл не заметил ни на его суровом ли
це, ни в энергичной походке никаких изменений, которые могли бы указать н
а причину приступов кашля, мучивших его во дворе прошлой ночью. И тем не ме
нее с этих пор он решил понаблюдать за заместителем Рух более внимательн
о.
Иаков продолжал вести их вперед размеренным шагом, и лишь через нескольк
о недель, проснувшись однажды ночью в комнате, отведенной им для ночлега
на очередной приютившей их ферме, Хэл снова обнаружил, что постель Иаков
а пуста. Выглянув наружу, Хэл увидел, как снова его сгорбленную фигуру вре
мя от времени сотрясал тяжелый кашель.
Хэл попробовал осторожно расспрашивать остальных членов группы и убед
ился, что о ночных бдениях Иакова никто из них ничего не знает, а на любое в
ыражение беспокойства о здоровье заместителя их командира они, как прав
ило, отвечали шутливыми замечаниями вроде того, что сделан он из кожи и ме
талла и что никакая хворь не осмелится к нему подступиться.
Наконец они пришли к назначенному месту встречи Ц на ферму Молер-Бени, п
редставлявшую собой очень большую усадьбу. Она принадлежала двум семья
м, так что там постоянно находилось не меньше ста двадцати работников. Сб
ор вновь воссоединенного отряда численностью около двухсот человек, а з
атем и его уход отсюда вряд ли могли привлечь к себе такое же внимание, как
если бы все происходило во владениях какого-нибудь хозяйства средних р
азмеров. И кроме того, от фермы Молер-Бени было меньше тридцати километро
в до Мэйсенвейла, небольшого города, где находились и склад металлов, и за
вод удобрений Ц две цели их будущей диверсии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
орма представления свидетельства, а само свидетельство.
Помни, когда оно от тебя потребуется Ц ночью или днем, от бодрствующего и
ли спящего, находящегося в уединении или среди толпы, Ц важным будет тол
ько одно, а именно: сможешь ты его представить или нет. Ибо тот, кто есть час
ть Живого Бога, не может не суметь поднять в тот момент знамя своей веры; т
от же, кто не есть, не найдет сил сделать это.
По рядам слушателей пронесся вздох, такой тихий, что Хэл едва уловил его.
Ц Все, кто не с Господом, обречены. Но те, кто свидетельствует свою предан
ность Ему, делают это не только в надежде на вечную жизнь. Ибо твой долг пе
ред Ним и деяниями Его лежит вне тебя. Представь себе, что Господь пришел к
тебе прежде, чем для тебя наступил момент засвидетельствовать свою пред
анность Ему, и сказал: «Ты воин мой и слуга. Но мои деяния требуют, чтобы ты б
ыл отторгнут вместе с теми, кто не признает меня». И только если ты истинны
й поборник веры, ты сумеешь тогда ответить ему правильно: «Если такова во
ля Твоя, Господи, да сбудется она и да будет так. Ибо дать мне засвидетельс
твовать мою преданность Тебе Ц это все, о чем я прошу…»
Последнее предложение Иаков произнес почти шепотом, но этот шепот долет
ел до самой дальней стены во дворе.
Ц «Ибо Ты, Господь мой, был со мной все мои дни и будешь со мной всегда, и то
го, что есть Ты, у меня не сможет отнять никто…» Ц И снова его голос понизи
лся до хриплого, еле слышного и вместе с тем проникновенного шепота:
Ц «… даже Ты, мой Боже. Ибо как Ты есть во мне, так и я есть в Тебе во веки век
ов, вне времени и пространства; ибо Ты был прежде этих вещей и будешь после
них; и оставаясь с Тобой, люди не могут быть истреблены, но будут пребыват
ь в вечном бессмертии».
Иаков закончил последнюю фразу так спокойно и так естественно, что не то
лько Хэл, но и все остальные, слушавшие его, оказались неподготовленными
к тому, что он закончил проповедь. И только когда он отошел от аналоя и, спу
стившись вниз, возвратился на прежнее место в первых рядах собравшихся,
они поняли, что это все. Годлан вышел вперед, поднялся к аналою и повернулс
я лицом к стоящим перед ним людям.
Ц Мы споем «Солдат, не спрашивай», Ц сказал он. Они запели без аккомпане
мента, но с тем гармоничным слиянием голосов, которое характерно для люд
ей, привыкших петь сообща. Хэл пел вместе со всеми эту песню, когда-то служ
ившую гимном квакерским наемникам, отправлявшимся воевать на другие пл
анеты. Он услышал ее от Авдия и выучил так давно, что уже не помнил той поры,
когда не знал ее.
Солдат, не спрашивай себя,
Что, как и почему.
Коль знамя в бой ведет тебя,
Шагай вослед ему!
Когда песня была допета, Годлан спустился с возвышения вниз. Вечерняя сл
ужба закончилась. Померкнувший дневной свет превратил небо над ними из я
рко-голубого в темно-синее, но появиться на нем сверкающим искоркам звез
д время еще не пришло.
Ц Идемте со мной, Ц обратился Годлан к Иакову. Он провел своих гостей об
ратно в дом и предложил пройти в столовую, где усадил их на почетные места
во главе длинного обеденного стола. Сам он занял один из двух стульев зде
сь же, в его торце. Второй, стул оставался пустым.
Ц Моя жена, Миа, Ц сказал Годлан, обращаясь к сидящему рядом с ним по прав
ую руку Иакову и жестом указывая на пустой стул, словно представлял ему п
ризрак.
Ц Пусть всегда хранит ее Господь, Ц произнес Иаков.
Ц В Его руках, Ц отозвался Годлан. Ц Прошло шестнадцать лет со времени
ее кончины. Этот большой дом, где мы все собрались, построен по ее плану.
Иаков молча кивнул.
Ц Ты не женат? Ц спросил Годлан.
Ц Мы с моей женой прожили с Божьего благословения два года и пять дней,
Ц ответил Иаков. Ц Потом ее убили милиционеры.
Годлан растерянно посмотрел на него и заморгал глазами.
Ц Какой ужас!
Ц Так распорядился Господь.
Вдруг Годлан резко обернулся к открытой двери, находящейся за его спиной
, в дальнем конце комнаты, откуда доносились звуки и запахи, характерные д
ля кухни.
Ц Ну, идите сюда! Живее, живее! Ц крикнул он. После этих слов в столовую гу
рьбой вошли взрослые члены семьи; одни уселись за стол, заняв все пустова
вшие до этого стулья, в то время как другие внесли подносы, заполненные ра
знообразными кушаньями.
Угощение было отменным. Хэл насчитал более пятнадцати различных блюд. По
сравнению с тем, как их принимали и кормили на других семейных фермах, с т
ех пор как они спустились с гор, это напоминало настоящий банкет. Очевидн
о, Годлан расстарался вовсю и не пожалел своих припасов. В числе яств, пода
нных на стол, было и несколько овощных кушаний, приготовленных с учетом п
редписаний, определяющих, что могут позволять себе есть люди, подобные И
акову. Хэл ни разу не видел, чтобы тот ел с таким аппетитом, утолив голод, ст
арый аскет стал необычайно общительным и отвечал на вопросы Годлана все
более и более пространно. А когда все перешли в просторную гостиную и оба
они сели вместе около очага, где в этот прохладный весенний вечер развел
и огонь, игравший отблесками пламени на лицах, Иаков разразился монолого
м, по ходу которого Годлан лишь изредка задавал короткие вопросы.
Ц …Нет сомнения, Ц говорил Иаков, Ц что численность милиции увеличива
ется день ото дня, по мере того как растут ряды тех, кого удается совратить
дьявольским отродьям. Это факт, который нужно признать. И на то есть воля
Господа.
Ц Но… Ц Годлан замялся. Ц Но ведь ты сам… Ты же надеешься.
Ц Надеюсь? Ц На освещенном пламенем очага худом, изрезанном морщинами
лице Иакова отразилось недоумение.
Ц Ну, надеешься, что в конце концов милиция и все остальные приспешники д
ьявольских отродий непременно окажутся побежденными и изгнанными из н
ашего мира.
Ц Надеяться не входит в мои обязанности, Ц пожал плечами Иаков. Ц То, чт
о происходит, угодно Всевышнему.
Ц Но ведь ему не может быть угодно, чтобы все, что мы здесь создали трудам
и нескольких поколений, так же как и на Ассоциации, было бы отнято у нас та
кими, как они?
Чтобы наши церкви закрылись, наши голоса, произносящие слова молитв, умо
лкли, а все творения наших рук обратились в прах? Ц взволнованно произне
с Годлан.
Ц Тебе что, известна воля Господа? Ц резко спросил Иаков. Ц Может, он во
зжелал именно этого, а если так, то кто мы такие, чтобы вопрошать Его? Не ты л
и всего лишь час тому назад пел вместе со мной и со всеми остальными: «Солд
ат, не спрашивай…»
Годлан медленно покачал головой:
Ц Я не могу поверить, чтобы он…
Ц Ты беспокоишься о своих детях и о детях своих детей, Ц произнес Иаков
уже более примирительным тоном. Ц Но не забывай, что даже они не твои. Гос
подь лишь ненадолго одолжил их тебе, и он поступит с ними так, как нужно ем
у.
Ц Но ведь дела обстоят не так уж плохо, Ц сказал Годлан. Ц Конечно, мили
ция доставляет нам неприятности; правда и то, что в городах те, кто пресмык
ается перед Иными, сумели устроить свою жизнь. Однако основа нашей земли
Ц наш народ и наша религия здесь, вдали от городов, Ц остаются нетронуты
ми. Мы…
Ц Ты хочешь сказать, что в твоем маленьком уголке по-прежнему царит мир?
Ц прервал его Иаков. Ц Но загляни за этот уголок. Когда ты понадобишься,
когда твои дети и твои поля станут нужны Иным для своих целей, разве они не
придут и не заберут все это себе? Посмотри не только на города этого мира,
а на все города всех миров. Всюду дьявольские отродья вторгаются почти б
ез помех, не встречая практически никакого сопротивления. На тех из нас, к
то тверд в своей вере, Иные не могут подействовать, но все остальные, однаж
ды встретившись с ними, безоговорочно подчиняются им только потому, что
эти новые, фальшивые и лживые кумиры погладили их по голове или обронили
слово похвалы в их адрес. Тот зверь и тот лжепророк, о которых говорится в
Откровении, уже находятся среди нас, собирают свои силы для Армагеддона
по всем мирам.
Ц Но, когда наступит Армагеддон, Бог победит!
Ц Да, но по-своему.
Годлан покачал головой и устремил безнадежный взгляд на полыхающий в оч
аге огонь.
Ц Я не верю этому, Ц тихо произнес он, словно обращаясь к очагу. Ц Я слыш
ал, как многие говорят об этом, но не мог им поверить. Вот почему мне было не
обходимо поговорить с таким человеком, как ты. Как же можешь ты, посвятивш
ий свою жизнь борьбе с врагами Господа нашего, говорить так, будто послед
няя битва может оказаться проигранной?
Ц Ты землепашец и мирный человек, Ц почти с грустью отвечал ему Иаков.
Ц Но взгляни на окружающий тебя мир. Битва, о которой ты говоришь, уже про
играна. Времена уже изменились. И даже если все те, кого проклял Господь, и
счезли бы завтра, все равно прежнего уклада жизни больше не существует, и
не они его уничтожили, а мы сами. Разве я не слышал звучание музыкального и
нструмента Ц символа непристойности и праздности Ц в твоем собственн
ом доме, когда я переступил его порог? И тот, кто играл на нем, кем бы он ни бы
л, по-прежнему находится под твоим кровом. А спустя час, во время вечерней
службы, он, без сомнения, находился среди нас. И уж если твой собственный с
емейный очаг настолько погрузился в сточную канаву греха, как можешь ты
надеяться на спасение множества людей, если его нельзя найти даже у тебя
в доме?
Годлан поднял голову, оторвав взгляд от огня в очаге, и повернулся к Иаков
у. Пухлые губы на круглом лице шевельнулись, Годлан явно хотел что-то сказ
ать, но из его горла вырвался лишь слабый нечленораздельный звук.
Ц Нет… Ну кто я такой, чтобы упрекать тебя? Ц сказал вдруг Иаков с неподд
ельной добротой в голосе. Ц Я только стараюсь показать, как обстоят дела
в действительности. Тысячелетия Земля процветала, будучи колыбелью чел
овечества, пока ее обитатели не скатились к порочному образу жизни, погр
язнув в роскоши, в изобилии вещей, машин и инструментов. Уже тогда за этим
мог наступить конец. Но Создатель дал людям еще один шанс, открыв для них н
овые миры. И все устремились в эти миры, начали их обживать. Каждый или каж
дая брали с собой тех, кого считали подобными себе, и начинали заново стро
ить под незнакомым солнцем такую жизнь, какую полагали наилучшей для себ
я. Однако в результате возникло только три новых народа, прежде никогда н
е существовавших. Это мы, поборники веры, потом те, кого мы называем отрекш
имися от Бога, а сами они называют себя экзотами, и, наконец, люди-воины, дор
сайцы. Но, как показало время, ни один из этих народов не оправдал надежд В
севышнего, каким бы самобытным он ни казался, а вследствие этой неудачи н
а свете появились те потомки от смешанных браков, кого мы называем Иными
и кто стремится из всех миров сделать для себя увеселительный парк, а все
х живущих там мужчин и женщин превратить в своих рабов. Разве ты не способ
ен увидеть все это и понять, что мы снова отвергли данную нам возможность
и что Господу теперь ничего не остается, кроме как предоставить нам пожи
нать то, что мы сами посеяли, и что для всех тех, кто именует себя человечес
твом, уготован единственный путь Ц окончательно и навеки сгинуть во мра
ке и безмолвии?
Годлан в растерянности смотрел на него.
Ц Но ты ведь продолжаешь бороться!
Ц Конечно! Ц ответил Иаков. Ц Я Ц приверженец Господа, и останусь им до
конца. И я должен доказать ему свою приверженность тем, что буду продолжа
ть встречать врага, пока в моем теле сохраняется жизнь; и еще тем, что буду
защищать тех, кого позволят защитить мои слабые силы, пока не наступит мо
й собственный конец. Какое мне дело до того, что все люди на всех планетах
решили направить свои стопы к адской бездне? То, что творят они, погрязшие
в своих грехах, меня не касается. Единственное, что для меня имеет значени
е, Ц это Господь и судьбы его приверженцев, одним из которых являюсь и я. В
конце концов все те, кто устремился к адской бездне, окажутся преданными
забвению; но я и все те, кто, подобно мне, жил, сохраняя чистоту веры, останут
ся в памяти Всевышнего.
Годлан опустил голову, закрыл лицо руками и просидел так несколько секун
д. Когда он отнял ладони от лица и снова поднял голову, Хэл увидел, что кожа
на его лице обвисла и оно выглядит очень постаревшим.
Ц Это то, что надо, Ц прошептал он.
Ц А тебя заботят твои семейные привязанности, Ц произнес Иаков почти м
ягко. Ц Это мне знакомо, потому что я помню то недолгое время, когда я был ж
енат. Я помню, как мы с женой мечтали о наших будущих детях, которые так и не
успели родиться. Именно своих детей тебе предстоит защищать в эти грядущ
ие мрачные дни. И ты надеялся, что я дам тебе повод думать, что ты сумеешь сд
елать это. Но я не могу оправдать твою надежду. Все, что тебе дорого, погибн
ет. Иные превратят Молодые Миры в свой грязный вертеп, и ничто не сможет их
остановить. Обратись к Господу, брат мой, ибо нигде больше ты не сможешь н
айти поддержки.
Глава 22
Глубокой ночью, когда после обильного обеда все гости уже крепко спали в
отведенной им для ночлега комнате, Хэл проснулся. Он окинул взглядом два
ряда матрасов и застывшие на них в различных позах тела спящих. Лунный св
ет причудливо разукрасил их пятнами. Вокруг было тихо и спокойно.
Хэл приподнялся на локте, явно ощущая внутреннюю тревогу, заставившую ег
о проснуться, но не находя ей объяснения. В следующий момент откуда-то изд
алека донесся еле слышный, повторяющийся звук, но никаких ассоциаций в е
го сознании он не вызвал. Звук явно шел снаружи, через окна, оставленные от
крытыми в дальнем конце длинной комнаты. Он поднялся с постели, прошел бо
сиком к ближайшему открытому окну и выглянул во двор. Внизу, там, где вечер
ом проходила служба, на одной из скамеек виднелась сгорбленная фигура че
ловека, казавшаяся в лунном свете совершенно черной. Человек сидел непод
вижно, но вдруг плечи его затряслись, правая рука потянулась ко рту, и снов
а раздался тот самый звук. Человек кашлял. И теперь по очертаниям фигуры Х
эл узнал этого человека; ему незачем было оборачиваться назад, чтобы пос
мотреть, чей матрас, накрытый одеялом, пустует.
Внизу на скамейке сидел Иаков. Еще дважды приступы кашля сотрясали все е
го тело, пока Хэл стоял у окна. Не дожидаясь следующего приступа, Хэл верну
лся на свою постель. Некоторое время он лежал, не засыпая и прислушиваясь.
Но Иаков не возвращался, и в конце концов Хэл снова заснул.
На следующее утро рассвет еще только окрасил небо на востоке в алые тона,
а бойцы уже собирались двинуться дальше. Все домочадцы Годлана вышли, чт
обы проводить их и снабдить заботливо приготовленными на кухне пакетам
и с холодной едой, которой они могли бы подкрепиться в пути до вечера, пока
не найдут пристанища на ночь в следующей гостеприимной семейной усадьб
е. Прощание с хозяевами получилось таким теплым, словно бойцы сами были ч
астью многочисленного семейства Годлана.
Оказавшись снова на дороге, Иаков без лишних слов, как обычно, зашагал во г
лаве группы. Глядя на своего командира, Хэл не заметил ни на его суровом ли
це, ни в энергичной походке никаких изменений, которые могли бы указать н
а причину приступов кашля, мучивших его во дворе прошлой ночью. И тем не ме
нее с этих пор он решил понаблюдать за заместителем Рух более внимательн
о.
Иаков продолжал вести их вперед размеренным шагом, и лишь через нескольк
о недель, проснувшись однажды ночью в комнате, отведенной им для ночлега
на очередной приютившей их ферме, Хэл снова обнаружил, что постель Иаков
а пуста. Выглянув наружу, Хэл увидел, как снова его сгорбленную фигуру вре
мя от времени сотрясал тяжелый кашель.
Хэл попробовал осторожно расспрашивать остальных членов группы и убед
ился, что о ночных бдениях Иакова никто из них ничего не знает, а на любое в
ыражение беспокойства о здоровье заместителя их командира они, как прав
ило, отвечали шутливыми замечаниями вроде того, что сделан он из кожи и ме
талла и что никакая хворь не осмелится к нему подступиться.
Наконец они пришли к назначенному месту встречи Ц на ферму Молер-Бени, п
редставлявшую собой очень большую усадьбу. Она принадлежала двум семья
м, так что там постоянно находилось не меньше ста двадцати работников. Сб
ор вновь воссоединенного отряда численностью около двухсот человек, а з
атем и его уход отсюда вряд ли могли привлечь к себе такое же внимание, как
если бы все происходило во владениях какого-нибудь хозяйства средних р
азмеров. И кроме того, от фермы Молер-Бени было меньше тридцати километро
в до Мэйсенвейла, небольшого города, где находились и склад металлов, и за
вод удобрений Ц две цели их будущей диверсии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54