А Сократ сначала предлагал дать определение (то есть сде-
лать ведро), ничего не подозревающий бедняга-собеседник с
удовольствием его делал, а затем Сократ раздувал пожар слов
и предлагал гасить его <сделанным> только что ведром.
Так как Сократ знал, что делал, емкости <ведра> оказыва-
лось недостаточно, и собеседник в любом случае терпел
фиаско: либо он сгорал (от стыда и позора), либо вынужден
был браться за изготовление другой емкости, что тоже оз-
начало поражение, ибо это был отказ от прежнего, перво-
начального утверждения./ С
Под именем Платона до нас дошли: 23 подлинных и 11 сомни-
тельных диалогов, речь <Апология Сократа>, а также 13 писем,
некоторые из которых, возможно, подлинные.
Диалоги Платона:
<Протагор>; <Федр>; <Лахет>;
<Федон>; <Софист>; <Менон>;
<Пир>; <Филеб>; <Государство>;
<Парменид>; <Тимей>; <Политик>;
<Теэтет>; <Критик>; <Законы> и др.
216
ПЛАТОН (428 347 IT. до н. э.)
Письма - переписка с сицилийским тираном
Дионисием Младшим.
Был весьма гостеприимен. Те, кто однажды принят участие в
трапезе у Платона, желали испытать это удовольствие вторично. А
один из гостей сказал даже так: <Твои пиры нравятся не только
тогда, когда в них участвуешь, но и тогда, когда о них вспоминаешь>.
Платон изобрел будиль-
ник, впервые применив в
гидравлике принцип реле.
Падавшая по каплям в верх-
ний ящик вода, дойдя до оп-
ределенного уровня,посред-
ством особого устройства с
силой прорывалась в ниж-
ний ящик. Вытесненный из
последнею воздух проходил
lie узкой трубке в статую
флейтиста. Раздававшийся
громкий звук флейты про-
буждал заспавшихся учени-
ков Платона.
Незадолго до кончины Платон увидел во сне, будто превра-
тился в лебедя, летает с дерева на дерево и доставляет много
хлопот птицеловам. Сократик Симмий истолковал это так, что
Платон останется неуловим для тех, кто захочет его толковать, -
ибо птицеловам подобны толкователи, старающиеся выследить
мысли древних авторов, неуловим же он потому, что его сочине-
ния допускают толкования и физическое, и этическое, и теологи-
ческое, и множество иных.
Потомкам Платон оставил непреходящее по значимости назидание:
<Человеческий род не избавится от зла до тех пор,
пока истинные и правильно мыслящие философы не
займут государственные должности или властители в
государствах по какому-то божественному определе-
нию не станут подлинными философами>.
2.СУДЬБА
Когда сицилийский тиран Дионисий попал в беду и у него
спросили, что дала ему мудрость Платона, он ответил: <Неужели
217ПЛАТОН (428 347 гг. до н. э.)
кому-то кажется, что я ничего не взял от Платона, если так
спокойно переношу превратность судьбы?>
Пифагорейцы Клиний и Амикл рассказывают, что им однаж-
ды довелось отговорить Платона от сожжения сочинений Де-
мокрита, напомнив вышедшему из себя философу, что его затея
бесполезная, так как сочинения Демокрита имеются у многих.
Диоген Лаэргский:
_____ Многое он, Платон, позаимствовал
у комедиографа Эпихарма, списав у
него большую часть своих учений, как
говорит Аяким, в четырех книгах
<Против -Аминта>.
В 1979 году, через 1326 лет после
смерти Платона, вся пресса Греции со-
общила об автомобильной катастро-
фе, единственно о которой можно ска-
зать, что она была <философской>:
вследствие наезда было повреждено де-
рево, под которым философ обучал
юных сынов Эллады.
А.Ф. Лосев:
<Общий современный результат многовекового изучения терми-
нологии Платона сводится к тому, что у Платона нет никакого
учения об идеях. Слово идея {idea) Платон употребляет всего лишь 96
раз, а понятие эндос {eidos} употребляется не более 408 раз. Эти две
цифры заставляют подозревать, что термины эти едва ли для Плато-
на являются концептуальными, или системообразующими. Доста-
точно сказать, что о значении самого термина <эидос> Платон сам
нигде не говорит и не поясняет, в каком смысле его надо понимать>.
Уайтхед:
<Самая надежная характеристика европейской философии со-
стоит в том, что она представляет ряд примечаний к Платону>.
3. УЧЕНИЕ
ОСНОВАНИЯ ОРИГИНАЛЬНОСТИ
Занебесную область не воспел никто. Она же вот какова...
Я держусь единственного объяснения: ничто иное не делает
вещь прекрасною, кроме присутствия прекрасного самого по
себе или общности с ним.
ПЛАТОН (428 - 347 гг. до н. э.)
Единственный путь, каким возникает любая вещь, - это ее
причастность особой сущности.
[...]
Каждая из вдеи существует... Вещи получают свои имена в
силу причастности к ним.
Противоположность никогда не перерождается в собственную
противоположность ни в нас, ни в природе. [...] Огонь, когда
приближается холодное, либо сходит с его пути, либо же гиб-
нет: он и не хочет и не в силах, принявши холод, быть тем, чем
был прежде, - огнем и, вместе, холодным.
Различать все по родам, не принимать один и тот же вид за иной
и иной за тот же самый - это дело диалектического знания.
Диалектическая метода одна возводит предположения к само-
му началу.
Человек есть существо бескрылое, с двумя ногами и плоскими
ногтями, способное обладать общественным знанием.
Оказавшись в Сиракузах в правление тирана Дионисия Стар-
шего, Платон попытался преобразовать тираническую власть
в аристократическую и для этого явился к самому Дионисию.
Дионисий его спросил: <Кто, по-твоему, счастливец среди
людей?> - <Сократ>, - ответил Платон. Дионисий опять
спросил: <В чем, по-твоему, задача правителя?> Платон отве-
тил: <В том, чтобы делать из подданных хороших людей>.
Третий вопрос задал Дионисий: <Скажи, а справедливый
суд, по-твоему, ничего не стоит?> Дело в том, что Дионисий
славился справедливостью своего суда. Но Платон отвечал
без утайки: <Ничего не стоит, или разве что самую малость, -
ибо справедливые судьи подобны портным, дело которых -
зашивать порванное платье>. Четвертый вопрос задал Дио-
нисий: <А быть тираном, по-твоему, не требует храбрости?> -
<Нисколько, - отвечал Платон, - тиран самый боязливый
человек на свете: ему приходится дрожать даже перед брит-
вой цирюльника в страхе, что его зарежут>. Дионисий на это
так разгневался, что приказал Платону в тот же день поки-
нуть Сиракузы.
Ощущение не дает ничего надежного.
- Ясно, что ты говоришь о предметах, видных издалека, как
бы в смутной дымке.
Не очень-то ты схватил мою мысль!
Но о чем же ты говоришь?ПЛАТОН (428 - 347 гг. до н. э.)
- Не побуждает к исследованию то, что не вызывает одновре-
менно противоположного ощущения, а то, что вызывает та-
кое ощущение, я считаю побуждающим к исследованию, по-
скольку ощущение обнаруживает одно нисколько не больше,
чем другое, ему противоположное, все равно, относится ли это
ощущение к предметам, находящимся вблизи, или к далеким.
Ты поймешь это яснее на следующем примере: вот, скажем,
три пальца - мизинец, указательный и средний...
- Ну, да.
- Считай, что я говорю о них как о предметах, рассматривае-
мых вблизи, но обрати здесь внимание вот на что...
- На что же?
- Каждый из них одинаково является пальцем - в этом отно-
шении между ними нет никакой разницы, все равно, смотришь
ли на его середину или край, белый ли он или черный, толстый
или тонкий и так далее. Во всем этом душа большинства
людей не бывает вынуждена обращаться к мышлению с вопро-
сом: <А что это, собственно, такое - палец?>, потому что
зрение никогда не показывало ей, что палец одновременно
есть и нечто противоположное пальцу.
- Конечно, не показывало.
- Так что здесь это, естественно, не побуждает к размышле-
нию и не вызывает его.
- Естественно.
- Далее. А большую или меньшую величину пальцев разве
можно в достаточной мере определить на глаз и разве для
зрения безразлично, какой палец находится посредине, а ка-
кой с краю? А на ощупь можно ли в точности определить,
толстый ли палец, тонкий ли, мягкий или жесткий? Да и
остальные ощущения разве не слабо обнаруживают все это?
С каждым из них не так ли бывает: ощущение, назначенное
определять жесткость, вынуждено приняться и за определе-
ние мягкости и потому извещает душу, что одна и та же вещь
ощущается им и как жесткая, и как мягкая.
- Да, так бывают.
- В подобных случаях душа в свою очередь недоумевает, что
обозначено этим ощущением как жесткое, когда та же самая
вещь названа им мягкой. То же самое и при ощущении легко-
го и тяжелого: душа не понимает, легкая это вещь или тяже-
лая, если восприятие обозначает тяжелое как легкое, а легкое
как тяжелое.
220
ПЛАТОН (428 - 347 гг. до н. э.)
- Такие сообщения странны для души и нуждаются в рас-
смотрении.
- Естественно, что при таких обстоятельствах душа привле-
кает себе на помощь рассуждение и размышление.
Платон, <Софист>:
Чужеземец: Следовательно, бытие по своей природе и не
стоит и не движется.
Теэтет: По-видимому.
О Да, здесь всплывает, и хорошо заметна, очень серьезная про-
блема, а именно: вопрос о неосознанной, то есть никогда не
замечаемой неправомерной аналогизации опыта, знаний и ин-
дивидуальных проницаний и почувствований мыслителя в бы-
тийный мир вокруг человека.
Это, конечно же, аналогизация, ибо речь идет о неизвест-
ном - проникновении в него и последующем описании: в
режиме объяснения как уже хорошо, и чуть ли не окончатель-
но, понятого.
Но можно ли характеризовать целое именем части, от имени
части, да еще и в измерительных обусловленностях этой части?!
Пока не решен этот вопрос, разве должно отвечать на осталь-
ные - производные или от него иначе зависимые вопросы.
Ведь кто оспорит, что подлинное постижение - это всегда
выявления самости, или качества, но качество же - это пара-
метр соотнесения, а с чем можно соотнести <бытие>?!
По сути дела, Платон стоит на точке зрения, если воспользо-
ваться более поздней, но очень подходящей для данного слу-
чая формулировкой, что <существовать -- значит восприни-
маться>. А как иначе еще можно понимать человека,
говорящего о бытии Универсума с точки зрения... времени, то
есть с позиции становящегося и меняющегося? Это все равно,
что утверждать что-то о внешней форме шара, зная его, шар,
всегда, постоянно, неизменно (изначально и безальтернатив-
но!) только изнутри. Странным было бы слышать уверения,
что шар - какие сомнения? не смейте возражать! - безуслов-
но вогнут. Но он-то на самом деле - выпукл!
Платон еще не ведает того, что говорить о совершенно неиз-
вестном, то есть о том, во что аналогизация принципиально
невозможна, а потому и как познавательный прием недопус-
тима, нельзя без имманентного противоречия, ибо говорят
люди словами, слова связаны со значением, значение - со
знанием, знание - с сознанием, а сознание и есть сознанный,
221ПЛАТОН (428 - 347 гг. до н. э.)
то есть соотнесенный со знанием и в знании, внешний мир.
Естественно, что проецируя себя во внешнее, знающее созна-
ние, не имеющее при себе ничего, кроме себя, по существу,
моделирует <ситуацию зеркала>, со всеми вытекающими из
этого следствиями: оно видит только себя, да к тому же - и
здесь-то самое главное - наоборот.
Ставя точки над i, нужно добавить, что впервые эту про-
блему довольно твердо нащупал, хотя и не так как надо
понял, Иммануил Кант. Речь идет о том, что результатив-
ная деятельность - не исключая и философию - невоз-
можна без регулирующих правил и карты предельных до-
пустимостей. И если брать метафорой автодорогу, то и без
ГАИ не обойтись. Иначе - сплошные аварии, поврежде-
ния, катастрофы...
Обобщенно, вся <логика> Платона сродни фокусничеству то-
го, кто, к примеру, ломая идеально прозрачное стекло на ку-
сочки, показывает их общую (и в частях, и кучеобразно) не-
прозрачность, а затем, составляя осколки опять в поверхность,
вновь приходит, теперь уже к как бы обратному результату -
прозрачности. А суть фокуса в том, что нарушаются неизвест-
ные пока фокуснику законы оптики: в целостном стекле путь
световых линий таков, что лучи проходят его без искривле-
ний, а сквозь дробленое стекло свет проникает иначе, в боль-
шинстве своем тая в бесчисленных, хаотического характера,
преломлениях, f)
О ФИЛОСОФИИ
Всякий имеющий разум никогда не осмелится выразить слова-
ми то, что явилось плодом его размышления, и особенно в
такой негибкой форме, как письменные знаки.
Я во многом превосхожу тех, кто занимается философией и
вменяю себе в заслугу лишь то, что следую своему разуму.
Нет ничего сильнее знания, оно всегда и во всем пересиливает
и удовольствия и все прочее.
Занимайтесь философией и более молодых людей побуждайте
к тому же.
Подлинные философы те, кто любит усматривать истину.
Философам свойственно испытывать изумление. Оно и есть
начало философии.
В род богов никому не позволено попасть, если он не занима-
ется философией.
222
Ш1АШН (428 - 347 гг. до н. ->.)
Из богов никто не занимается философией и не желает стать
мудрым, поскольку боги и так уже мудры.
Ни мудрецы, ни невежды философией не занимаются. Занима-
ются ею те, кто находится посредине между мудрецами и
невеждами.
Человека, не сроднившегося с философией, ни хорошие спо-
собности, ни память с ней сроднить не смогут, ибо в чуждых
для себя душах она не пускает корней.
Философия прелестна, если заниматься ею умеренно и в моло-
дом возрасте; но стоит задержаться на ней больше, чем следу-
ет, и она - погибель для человека. Если даже ты очень даро-
вит, но посвящаешь философии более зрелые свои годы, ты
неизбежно останешься без того опыта, какой нужен, чтобы
стать человеком достойным и уважаемым. Ты останешься не-
сведущ в законах своего города, в том, как вести с людьми
деловые беседы, в радостях и желаниях, одним словом, совер-
шенно несведущ в человеческих нравах. И к чему бы ты тогда
ни приступил, чем бы ни занялся - - своим ли делом или госу-
дарственным, ты будешь смешон, так же, вероятно, как будет
смешон государственный муж, если вмешивается в философ-
ские рассуждения и беседы.
О ВСЕЛЕННОЙ
Приступим теперь к рассуждениям о Вселенной, намереваясь
выяснить, возникла ли она и каким именно образом или пре-
бывает невозникшей; значит, нам просто необходимо, если
только мы не впали в совершенное помрачнение, воззвать к
богам и богиням и испросить у них, чтобы речи наши были
угодны им, а вместе с тем удовлетворяли бы нас самих. Таким
да будет наше воззвание к богам! Но и к самим себе нам
следует воззвать, дабы вы наилучшим образом меня понима-
ли, а я возможно более правильным образом развивал свои
мысли о предложенном предмете.
Представляется мне, что для начала должно разграничить вот
какие две вещи: что есть вечное, не имеющее возникновения
бытие и что есть вечно возникающее, но никогда не сущее. То,
что постигается с помощью размышления и объяснения, оче-
видно, и есть вечно тождественное бытие; а то, что подвластно
мнению и неразумному ощущению, возникает и гибнет, но
никогда не существует на самом деле. Однако все возникающее
должно иметь какую-то причину для своего возникновения,
223ПЛАТОН (428 347 гг. до н. ч.)
ибо возникнуть без причины совершенно невозможно. Далее,
если демиург любой вещи взирает на неизменно сущее и берег
его в качестве первообраза при создании идеи и потенции
данной вещи, все необходимо выйдет прекрасным; если же он
взирает на нечто возникшее и пользуется им как первообра-
зом, произведение его выйдет дурным.
А как же всеобъемлющее небо? Назовем ли мы его космосом
или иным именем, которое окажется для него самым подходя-
щим, мы во всяком случае обязаны поставить относительно
него вопрос, с которою должно начинать рассмотрение любой
вещи: было ли оно всегда, не имея начала своего возникнове-
ния, или же оно возникло, выйдя из некоего начала?
Оно возникло: ведь оно зримо, осязаемо, телесно, а все вещи
такого рода ощутимы и, воспринимаясь в результате ощуще-
ния мнением, возникают и порождаются. Но мы говорим, что
все возникшее нуждается для своего возникновения в некоей при-
чине. Конечно, творца и родителя этой Вселенной нелегко
отыскать, а если мы его и найдем, о нем нельзя будет всем
рассказывать. И все же поставим еще один вопрос относитель-
но космоса: взирая на какой первообраз работал тот, кто его
устроял. на тождественный и неизменный или на имевший
возникновение? Если космос прекрасен, а его демиург добр,
ясно, что он взирал на вечное; если же дело обстояло так, что и
выговорить-то запретно, значит, он взирал на возникшее. Но
для всякого очевидно, что первообраз был вечным: ведь кос-
мос прекраснейшая из возникших вещей, а его демиург
наилучшая из причин. Возникши таким, космос был создан но
тождественному и неизменному образцу, постижимому с по-
мощью рассудка и разума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66