События, вероятно, развивались так: организо-
вав политический заговор и потерпев неудачу, он был схвачен,
подвергнут допросу и пыткам, но ни в чем не признался и не
выдал соучастников.
Перед лицом неизбежной смерти, будучи связан, в окруже-
нии многочисленных недругов, совершенно беспомощный, он
сумел нанести вред своему врагу: по одной из версий, напри-
мер, Зенон сказал своему мучителю, что сообщит ему тайну,
если тот наклонится к нему, а затем, когда враг исполнил тре-
буемое, вцепился зубами в его ухо и не отпускал его до тех пор,
пока самого его не закололи.
О Свои опровержения Зенон строит по принципу приведения к
противоречию определения понятия и парадигмы историче-
ского здравого смысла. Действительно: возьмем пример. Точ-
ка - это то, что не имеет величины, следовательно, то,
что не может далее дробиться как бы то ни было делением
141ЗЕНОН из Элеи (около 490 - 430 гг. до н. ч.)
или членением. Согласились! Далее вопрос: можно ли сло-
жить круг пополам? Невольно задумываешься: если <сло-
жить>, значит, линия сгиба пройдет по центру круга, а по-
скольку он представлен точкой, то, следовательно, она,
точка-центр, будет разделена и в ней таким образом выде-
лятся <части>, а это невозможно. Предположить, что изгиб
не коснется <центра>, было бы тоже неприемлемо, потому
что тогда центр станет быть смещенным от центра. А с этим
тоже кто согласится? Выходит, что мы запутались в проти-
воречиях, а если это так, то точка не существует. ()
3. УЧЕНИЕ
Зенон опровергает существование <места>, спрашивая: <Если
место существует, то в чем оно существует? Ибо все сущест-
вующее существует в чем-то. Естественно, что и любое <место>
должно существовать в каком-то для себя <месте>. И так до
бесконечности. Стало быть, места не существует>.
Зенон утверждает неделимость единого, рассуждая, что при
делимости мы получим бесконечное множество единиц, каж-
дая из которых, в силу бесконечной делимости, будет делиться
на бесконечное множество уже из себя единиц. Но бесконечное
множество бесконечных множеств - абсурд.
Если существует единое (одно), то оно не может быть множест-
венным, так как при делении мы, согласно условию, получим
множество разделенных единиц, которые, в свою очередь, бу-
дут делимы на множество уже новых единиц. Получится, если
не отступать от исходного условия, что <единое> состоит из
множества <единых>, что абсурдно.
АРГУМЕНТЫ ПРОТИВ МНОЖЕСТВА
Исходное условие: <Множество же есть совокупность единиц>.
Имеются сведения, что Зенон составил 45 доказательств о не-
возможности множества. Сохранились лишь два.
Первое. Если сущее множественно, то оно должно быть и ма-
лым и большим: настолько малым, чтобы вовсе не
иметь величины, и настолько большим, чтобы быть
бесконечным.
Второе. Если существует многое, то одно и то же будет ограни-
ченным и беспредельным.
142
/Доказательства построены в форме антиномий: тезис + анти-
тезис. Антимония - буквально противоположение, противо-
поставление (от греч. vofioS,- установление, законоположе-
ние и avTi - приставка со значением противоположности) -
доказательство в форме противопоставления двух исключаю-
щих друг друга положений; состоит из тезиса, утверждающего
данное положение, и антитезиса, отрицающего его. /
Первое доказательс гво
Тезис. Если бытие множественно, то оно вовсе не имеет величи-
ны, ибо состоит из единиц (а <единица> - это послед-
ний остаток в ряду деления, то есть она - неделима
далее), а единицы - поскольку не имеют частей: нача-
ло, середина, конец, правое, левое - не имеют величи-
ны. Вывод: не имеющее величины не может составить
величину. Потому бытие не имеет величины.
Антитезис. Если единицы отделены друг от друга (а без этого
нет множества), то существует нечто разделяющее
их: <...перед любой вещью всегда должно находить-
ся что-нибудь вследствие бесконечной делимости>.
Но, в свою очередь, между единицей и этим разде-
ляющим тоже имеется свое разделяющее. И между
последним разделяющим и единицей будет свое раз-
деляющее. <И к лежащей перед ней вещи примени-
мо опять то же самое рассуждение. А именно, и она
будет обладать величиной, и перед ней будет ле-
жать какая-либо другая вещь. Итак, то самое, что
было сказано однажды, можно повторять до беско-
нечности. Ибо ни одна такая вещь его, сущего, не
будет последней и никогда не будет вещи, у которой
не было бы вышеуказанного отношения к другой
вещи>. Таким образом, если множество существует,
то оно бесконечно, неисчерпаемо.
С Это не философия, а софистика! Здесь, чтобы возразить,
нужно целое учинение: несколько раз прочесть, воспользо-
ваться карандашом и т.д. Философии карандаш не нужен. Ее
возражения и средства анализа всегда при ней. Почему вы
говорите, что нельзя быть неделимым? А цвет\ Почему вы
говорите, что неделимое не существует? А цвет\ Почему вы
утверждаете, что все должно иметь величину? А цвет\ Поче-
му вы говорите, что нельзя состоять из неделимых? А свет\\\
143Вводить понятие неделимости равносильно, что вводить
понятие небытия. И то, и другое не вытекает никак из наше-
го опыта, и, следовательно, разумно. С
Второе доказательство
Тезис. Если существует множество вещей, то их столько,
сколько есть, не больше и не меньше. Следовательно,
они существуют в определенном (ограниченном) ко-
личестве.
Антитезис. Если вещей много, то их должно быть бесконечное
число. В самом деле, допустим существование толь-
ко двух вещей. Между двумя вещами необходимо
должна лежать какая-либо третья, их разделяю-
щая, между последней и первыми опять новые ве-
щи, и так далее до бесконечности. В противном
случае, две смежные вещи слились бы в единство,
образовали бы одну вещь (а не две). Таким обра-
зом, двух не существует без трех, трех без пяти,
пяти без девяти и так далее до бесконечности.
Зенон отрицает существование чего-то неделимого (скажем,
точки), полагая, что невозможно помыслить существующим
то, что, будучи прибавлено, не увеличивает нечто, а будучи
отнятым, не уменьшает это нечто.
<Единое> не может иметь величину, ибо, имея величину, оно
бы делилось и стало бы множественным, а множественное не
может быть единым.
Если нет множественности, то нет и движения, ибо при дви-
жении в силу бесконечной делимости пространства надо
пройти какому-то предмету (ограниченному по числу со-
стоящих точек) бесчисленное множество касаний других то-
чек, что невозможно сделать, ибо время такого движения
или конечно или бесконечно. Если <конечно>, то мы прихо-
дим к абсурду, ибо удается охватить бесконечность, что
невозможно; если <бесконечно>, то при конечной продол-
жительности наблюдения невозможно зафиксировать
бесконечно длящееся дело.
Апории движения:
1. <Дихотомия>. Движущийся предмет должен дойти до поло-
вины своего пути прежде, чем он достигнет его конца. Затем, в
свою очередь, он должен пройти половину оставшейся
половины, затем половину этой четвертой части и так далее
144
I 1 1 . Ди П. 1.)
до бесконечности. Мы будем приближаться к конечной точке,
но так никогда ее и не достигнем.
2. <Ахиллес быстроногий>. Как бы ни быстр был Ахиллес и
каким бы ни было расстояние между ним и черепахой, ему
никогда не догнать черепаху. Поскольку это так и это абсурд-
но, следовательно, все представления о движении и его воз-
можности - ложны.
Доказательство: преодолевая путь до черепахи, Ахиллес всегда
будет сталкиваться с тем, что за время его движения будет
продвигаться и черепаха. И так до бесконечности.
Так о каком же движении можно говорить, если на преодоле-
ние конечного расстояния требуется бесконечное время?!
<) Софистика, видимо, неустранимый компонент наших рассу-
ждений, коль скоро приходится затрагивать <запредельные>
сферы.
Вот и Зенон не исключение. Возьмем, к примеру, чье-то ут-
верждение: <Я ломаю стену>. То есть человек, производя
действия по разборке здания, произносит эту фразу. Вот он
снял первый верхний слой камней и говорит: <Я ломаю сте-
ну> второй слой, третий и так далее, и приговаривает: <Я
ломаю стену>.
Разумеется, он вправе и ломать и говорить так, как им это
говорится.
Но хотелось бы вот на чем заостриться. Ведь что такое
<стена>? Это преграда, отделяющая помещение или от дру-
гих помещений или от внешней среды. Очевидно; что на
каком-то слое камней от низа понятие <преграда> исчерпает
себя и у нас, хотя и будет какая-то еще изгородь, но <прегра-
ды> уже не будет.
Продолжая приговаривать <Я ломаю стену>, наш разруши-
тель ломает не только строение, но пределы действия поня-
тия <преграда>, и в какой-то момент это понятие теряет
объект приложимости.
Зенон тоже пользуется понятием, правда, другим <рас-
стояние>. Естественно, что, пока между Ахиллесом и че-
репахой метры или километры, можно говорить, что они
отделены друг от друга тем, что описывается словом <рас-
стояние>, то есть находятся в пространственно-недосягае-
мом1 континууме.
Но если Ахиллес приблизится к черепахе на столько, что
будет нависать над ней и между его телом и черепахой
145будут лишь микроны или меры молекулярной длины, то
какое же это <расстояние>?!
На мой взгляд, было бы куда интересней такое вот предпо-
ложение в рамках этой апории. Рассуждаем так: движущееся
тело необходимо толкает впереди себя воздух.
Действуя, как поршень, последний толкает вперед от себя и
все предстоящие предметы. Получается, что Ахиллес все
время, приближаясь к черепахе, подталкивает ее хоть и на
немного, но в сторону опережения себя. И с какой бы силой
или скоростью он ни бежал, но всегда будет ускорительно
воздействовать на черепаху, и она необходимо будет всегда
обгонять его.
Тате что это за <движение>, мог бы спросить, если принять
такие посылки доказательства, Зенон, если бегущий быстро
не сможет догнать ничто медленное?! С
3. <Стрела>. Очевидно - и это легко можно доказать, что
летящая стрела покоится.. Действительно, в каждый момент
времени стрела, находясь в пространстве полета, занимает фик-
сированное, равное своей длине место и, следовательно, поко-
ится. Если это так. а это только так и есть, то как может
бесконечная сумма <покоев> дать движение? Выходит, что и
такое представление о движении ведет к явной бессмыслице.
4. <Стадий>. Рассмотрим три одинаковых по длине тела, ска-
жем, три запряженные колесницы. Одна из них неподвижна.
Две другие движутся с равными скоростями навстречу друг
другу по параллельным линиям (см. чертеж).
Начиная движение от середины первой колесницы и заканчи-
вая его у ее краев, обе колесницы пройдут за одно и то же время
разные пути. Один - относительно друг друга, равный длине
колесницы, другой - относительно третьей колесницы и рав-
ный половине ее длины.
Но разве такое утверждение может украсить здравый разум?!
Выходит, что что и как ни думай о движении и ни рассуждай о
нем, ни понять его, ни доказать его наличие - невозможно.
С) Конечно же, Зенон лукавит. Он ведь признает наличие дви-
жения, но он весь в беспокойстве, поскольку не может его
осознать, понять, доказать себе.
Но так ли уж он лукавит! Как можно считать наличным то,
что не очевидно, чего не понимаешь?! Да, мы видим предметы,
<Стадии> (греч.): 1. <Стадион> ристалище, место состязании; 2. Мера длины,
равная 184,97 м.
146
JfcHUH ИЗ .Меи (ОКОЛО WU - 4JU ГГ. ДО Н. 3J
срединная линия
Чертеж к апории <СТАДИЙ>
которые сначала в этом месте, потом оказываются в другом.
То, что они пространственно мобильны, кто ж с этим спо-
рит! Но почему надо говорить или утверждать, что предмет
обладает свойством <двигаться> или что есть особый про-
цесс, механизм или процедура <движения>?!
Но если он, этот механизм, есть, то докажите его наличие,
объясните его, убедите меня, оспорьте мои возражения на
ваши утверждения!
Действительно ли есть <движение> или <движение> - это
только слово, которым мы называем пространственную раз-
ноположность тел в процессе их бытийного пребывания, ана-
логично тому, как мы говорим <Я погрузился в сон>, заведо-
мо зная, что при этом нет даже на миллиметр физического
сдвига нашего тела?!
С этой проблемой, проблемой доказательства объективного
наличия того, что объективно, в чистом виде, как таковое,
не воспринимается чувствами и не поддается доказательной
неопровержимости, столкнулся через века другой философ,
англичанин Давид Юм, имея в качестве проблемы <причин-
ность>.
<Движение> - это категория бытия или категория нашего
освоения нашего опыта?, подобно тому, как мы членим про-
странство на версты, мили, стадии и километры, но само
оно к этим делениям и глухо, и безразлично, ибо все эти
метки служат лишь нашей соизмеримости с миром вне нас
147JtHUH ИЗ ЛПеи 10КОЛО 4УЦ - М ГГ. ДО Н. 3.)
и по сути являются лишь подпоркой нам, а не законом или
сущностью мира?!
То, чего не понимают, нет. И если весь свод знаний и пред-]
ставлений о <движении> нелеп с точки зрения острого разу
ма, значит, <движение> - это пока не факт, а всего лишь)
гипотеза, не бытийная данность, а формула, идущая от ума,|
Что такое <движение>?! Это сущностная сила Мира? Этс
пространственное разноместие предметов? Или это механизм
перемещения с одного места в другое?
Зенон своими апориями наложил вето на правомерность по-|
становки последнего вопроса, и по сегодняшний день забло-|
кировал познание в этом направлении. <Движение> - это и|
не <быстро>, и не <медленно>; и не <вот> и не <потом->; и не|
перемещение относительно <отсчетного> места; и не прохо-|
ждение пути по частям. Зенон не софист, а тонкий и беском-|
промиссный диалектик. Его утверждения неоспоримы, пока|
мы пытаемся быть вместе с ним в одних понятийных и миро-Г
воззренческих координатах.
Заслуга Зенона в том, что он увидел загадочность в для всех
очевидном и, пытаясь понять и показать эту загадочности
другим, вывел человеческий род на общее представление d
том, что жить в мире и понимать его, а тем более знать или|
властвовать над ним не одно и то же. Вот это - действи-|
тельно мудрость, причем непреходящая. На века! На все|
века! О |
Доктор философских наук Арсений Николаевич Чанышев|
в своей книге <Италийская философия>, завершая раздел о|
Зеноне Элейском, пишет: <Зенону принадлежит также рассу-|
ждение, фиксирующее противоречивость чувственного вос-|
приятия. Это вопрос, обращенный к софисту Протагору,|
смысл которого сводился к тому, что "если одно пшеничное)
зерно при своем падении не издает шума, то и падение ме-|
димна (медимн - основная мера сыпучих тел Древней Гре-j
ции, равная 52,5 литра) пшеницы не должно бы издаватм
шум. Как может из многого тихого сложиться громкое?")
Нетрудно заметить, что Зенон показывает здесь незнание)
такого явления, как порог человеческого ощущения: и одно)
зерно, падая, издает шум, и чуткий прибор может его уло-|
вить>. |
С) При всем уважении к А. Н. Чанышеву, думается, что про-|
блема и у Зенона и по поводу Зенона все же в другом.|
148
ДЧ 11. ДО Н. 3.)
Элейского философа волнует проблема <кучи>, появление
<коалиционного>, <группового> свойства. И это совсем не
то, почему одна песчинка, брошенная на крышу, ничего с
крышей не сделает, а, скажем, миллион, или больше песчи-
нок могут крышу раздавить? А нечто иное: почему одну
соломинку переломить легко, а пучок из таких же соломи-
нок уже сломать не под силу? Что за новое свойство появля-
ется у соломинок? А может быть, новое свойство проявляет-
ся? Но тогда откуда оно берется? И было ли оно хотя бы в
потенции у соломинок <до того>?
Скорее всего, и это можно определенно предположить, что
рассуждать следует не о зернах пшеницы - они действи-
тельно в отдельности шума не издают, - а о проблеме пове-
дения в соприкосновении и о характере передачи телами
действия во время взаимодействия. И тогда станет ясно, что
шум издает не зерно, падающее на землю, а зерно, соударяю-
щееся с другими зернами. И чем их больше, тем больше шум,
потому что число соударений в каждый момент времени и на
протяжении всего времени пролета до земли растет в непред-
сказуемой величине. С)
По мотивам <Кучи> строятся и другие аналогичной на-
правленности апории. В частности, тоже очень известная -
<Лысый>: безволосый человек лыс, но имеющий на один
волос больше тоже лыс и т. д., следовательно, любой чело-
век и все люди - лысы. 1. ЖИЗНЬ
Греческий философ из города Акраганта на Сицилии.
Происходил из знаменитой семьи, был богат.
Был учеником Парменида и Ксенофана.
Отказался от царской власти в пользу занятий философией.
Эмпедокл первым дал толчок развитию риторики;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
вав политический заговор и потерпев неудачу, он был схвачен,
подвергнут допросу и пыткам, но ни в чем не признался и не
выдал соучастников.
Перед лицом неизбежной смерти, будучи связан, в окруже-
нии многочисленных недругов, совершенно беспомощный, он
сумел нанести вред своему врагу: по одной из версий, напри-
мер, Зенон сказал своему мучителю, что сообщит ему тайну,
если тот наклонится к нему, а затем, когда враг исполнил тре-
буемое, вцепился зубами в его ухо и не отпускал его до тех пор,
пока самого его не закололи.
О Свои опровержения Зенон строит по принципу приведения к
противоречию определения понятия и парадигмы историче-
ского здравого смысла. Действительно: возьмем пример. Точ-
ка - это то, что не имеет величины, следовательно, то,
что не может далее дробиться как бы то ни было делением
141ЗЕНОН из Элеи (около 490 - 430 гг. до н. ч.)
или членением. Согласились! Далее вопрос: можно ли сло-
жить круг пополам? Невольно задумываешься: если <сло-
жить>, значит, линия сгиба пройдет по центру круга, а по-
скольку он представлен точкой, то, следовательно, она,
точка-центр, будет разделена и в ней таким образом выде-
лятся <части>, а это невозможно. Предположить, что изгиб
не коснется <центра>, было бы тоже неприемлемо, потому
что тогда центр станет быть смещенным от центра. А с этим
тоже кто согласится? Выходит, что мы запутались в проти-
воречиях, а если это так, то точка не существует. ()
3. УЧЕНИЕ
Зенон опровергает существование <места>, спрашивая: <Если
место существует, то в чем оно существует? Ибо все сущест-
вующее существует в чем-то. Естественно, что и любое <место>
должно существовать в каком-то для себя <месте>. И так до
бесконечности. Стало быть, места не существует>.
Зенон утверждает неделимость единого, рассуждая, что при
делимости мы получим бесконечное множество единиц, каж-
дая из которых, в силу бесконечной делимости, будет делиться
на бесконечное множество уже из себя единиц. Но бесконечное
множество бесконечных множеств - абсурд.
Если существует единое (одно), то оно не может быть множест-
венным, так как при делении мы, согласно условию, получим
множество разделенных единиц, которые, в свою очередь, бу-
дут делимы на множество уже новых единиц. Получится, если
не отступать от исходного условия, что <единое> состоит из
множества <единых>, что абсурдно.
АРГУМЕНТЫ ПРОТИВ МНОЖЕСТВА
Исходное условие: <Множество же есть совокупность единиц>.
Имеются сведения, что Зенон составил 45 доказательств о не-
возможности множества. Сохранились лишь два.
Первое. Если сущее множественно, то оно должно быть и ма-
лым и большим: настолько малым, чтобы вовсе не
иметь величины, и настолько большим, чтобы быть
бесконечным.
Второе. Если существует многое, то одно и то же будет ограни-
ченным и беспредельным.
142
/Доказательства построены в форме антиномий: тезис + анти-
тезис. Антимония - буквально противоположение, противо-
поставление (от греч. vofioS,- установление, законоположе-
ние и avTi - приставка со значением противоположности) -
доказательство в форме противопоставления двух исключаю-
щих друг друга положений; состоит из тезиса, утверждающего
данное положение, и антитезиса, отрицающего его. /
Первое доказательс гво
Тезис. Если бытие множественно, то оно вовсе не имеет величи-
ны, ибо состоит из единиц (а <единица> - это послед-
ний остаток в ряду деления, то есть она - неделима
далее), а единицы - поскольку не имеют частей: нача-
ло, середина, конец, правое, левое - не имеют величи-
ны. Вывод: не имеющее величины не может составить
величину. Потому бытие не имеет величины.
Антитезис. Если единицы отделены друг от друга (а без этого
нет множества), то существует нечто разделяющее
их: <...перед любой вещью всегда должно находить-
ся что-нибудь вследствие бесконечной делимости>.
Но, в свою очередь, между единицей и этим разде-
ляющим тоже имеется свое разделяющее. И между
последним разделяющим и единицей будет свое раз-
деляющее. <И к лежащей перед ней вещи примени-
мо опять то же самое рассуждение. А именно, и она
будет обладать величиной, и перед ней будет ле-
жать какая-либо другая вещь. Итак, то самое, что
было сказано однажды, можно повторять до беско-
нечности. Ибо ни одна такая вещь его, сущего, не
будет последней и никогда не будет вещи, у которой
не было бы вышеуказанного отношения к другой
вещи>. Таким образом, если множество существует,
то оно бесконечно, неисчерпаемо.
С Это не философия, а софистика! Здесь, чтобы возразить,
нужно целое учинение: несколько раз прочесть, воспользо-
ваться карандашом и т.д. Философии карандаш не нужен. Ее
возражения и средства анализа всегда при ней. Почему вы
говорите, что нельзя быть неделимым? А цвет\ Почему вы
говорите, что неделимое не существует? А цвет\ Почему вы
утверждаете, что все должно иметь величину? А цвет\ Поче-
му вы говорите, что нельзя состоять из неделимых? А свет\\\
143Вводить понятие неделимости равносильно, что вводить
понятие небытия. И то, и другое не вытекает никак из наше-
го опыта, и, следовательно, разумно. С
Второе доказательство
Тезис. Если существует множество вещей, то их столько,
сколько есть, не больше и не меньше. Следовательно,
они существуют в определенном (ограниченном) ко-
личестве.
Антитезис. Если вещей много, то их должно быть бесконечное
число. В самом деле, допустим существование толь-
ко двух вещей. Между двумя вещами необходимо
должна лежать какая-либо третья, их разделяю-
щая, между последней и первыми опять новые ве-
щи, и так далее до бесконечности. В противном
случае, две смежные вещи слились бы в единство,
образовали бы одну вещь (а не две). Таким обра-
зом, двух не существует без трех, трех без пяти,
пяти без девяти и так далее до бесконечности.
Зенон отрицает существование чего-то неделимого (скажем,
точки), полагая, что невозможно помыслить существующим
то, что, будучи прибавлено, не увеличивает нечто, а будучи
отнятым, не уменьшает это нечто.
<Единое> не может иметь величину, ибо, имея величину, оно
бы делилось и стало бы множественным, а множественное не
может быть единым.
Если нет множественности, то нет и движения, ибо при дви-
жении в силу бесконечной делимости пространства надо
пройти какому-то предмету (ограниченному по числу со-
стоящих точек) бесчисленное множество касаний других то-
чек, что невозможно сделать, ибо время такого движения
или конечно или бесконечно. Если <конечно>, то мы прихо-
дим к абсурду, ибо удается охватить бесконечность, что
невозможно; если <бесконечно>, то при конечной продол-
жительности наблюдения невозможно зафиксировать
бесконечно длящееся дело.
Апории движения:
1. <Дихотомия>. Движущийся предмет должен дойти до поло-
вины своего пути прежде, чем он достигнет его конца. Затем, в
свою очередь, он должен пройти половину оставшейся
половины, затем половину этой четвертой части и так далее
144
I 1 1 . Ди П. 1.)
до бесконечности. Мы будем приближаться к конечной точке,
но так никогда ее и не достигнем.
2. <Ахиллес быстроногий>. Как бы ни быстр был Ахиллес и
каким бы ни было расстояние между ним и черепахой, ему
никогда не догнать черепаху. Поскольку это так и это абсурд-
но, следовательно, все представления о движении и его воз-
можности - ложны.
Доказательство: преодолевая путь до черепахи, Ахиллес всегда
будет сталкиваться с тем, что за время его движения будет
продвигаться и черепаха. И так до бесконечности.
Так о каком же движении можно говорить, если на преодоле-
ние конечного расстояния требуется бесконечное время?!
<) Софистика, видимо, неустранимый компонент наших рассу-
ждений, коль скоро приходится затрагивать <запредельные>
сферы.
Вот и Зенон не исключение. Возьмем, к примеру, чье-то ут-
верждение: <Я ломаю стену>. То есть человек, производя
действия по разборке здания, произносит эту фразу. Вот он
снял первый верхний слой камней и говорит: <Я ломаю сте-
ну> второй слой, третий и так далее, и приговаривает: <Я
ломаю стену>.
Разумеется, он вправе и ломать и говорить так, как им это
говорится.
Но хотелось бы вот на чем заостриться. Ведь что такое
<стена>? Это преграда, отделяющая помещение или от дру-
гих помещений или от внешней среды. Очевидно; что на
каком-то слое камней от низа понятие <преграда> исчерпает
себя и у нас, хотя и будет какая-то еще изгородь, но <прегра-
ды> уже не будет.
Продолжая приговаривать <Я ломаю стену>, наш разруши-
тель ломает не только строение, но пределы действия поня-
тия <преграда>, и в какой-то момент это понятие теряет
объект приложимости.
Зенон тоже пользуется понятием, правда, другим <рас-
стояние>. Естественно, что, пока между Ахиллесом и че-
репахой метры или километры, можно говорить, что они
отделены друг от друга тем, что описывается словом <рас-
стояние>, то есть находятся в пространственно-недосягае-
мом1 континууме.
Но если Ахиллес приблизится к черепахе на столько, что
будет нависать над ней и между его телом и черепахой
145будут лишь микроны или меры молекулярной длины, то
какое же это <расстояние>?!
На мой взгляд, было бы куда интересней такое вот предпо-
ложение в рамках этой апории. Рассуждаем так: движущееся
тело необходимо толкает впереди себя воздух.
Действуя, как поршень, последний толкает вперед от себя и
все предстоящие предметы. Получается, что Ахиллес все
время, приближаясь к черепахе, подталкивает ее хоть и на
немного, но в сторону опережения себя. И с какой бы силой
или скоростью он ни бежал, но всегда будет ускорительно
воздействовать на черепаху, и она необходимо будет всегда
обгонять его.
Тате что это за <движение>, мог бы спросить, если принять
такие посылки доказательства, Зенон, если бегущий быстро
не сможет догнать ничто медленное?! С
3. <Стрела>. Очевидно - и это легко можно доказать, что
летящая стрела покоится.. Действительно, в каждый момент
времени стрела, находясь в пространстве полета, занимает фик-
сированное, равное своей длине место и, следовательно, поко-
ится. Если это так. а это только так и есть, то как может
бесконечная сумма <покоев> дать движение? Выходит, что и
такое представление о движении ведет к явной бессмыслице.
4. <Стадий>. Рассмотрим три одинаковых по длине тела, ска-
жем, три запряженные колесницы. Одна из них неподвижна.
Две другие движутся с равными скоростями навстречу друг
другу по параллельным линиям (см. чертеж).
Начиная движение от середины первой колесницы и заканчи-
вая его у ее краев, обе колесницы пройдут за одно и то же время
разные пути. Один - относительно друг друга, равный длине
колесницы, другой - относительно третьей колесницы и рав-
ный половине ее длины.
Но разве такое утверждение может украсить здравый разум?!
Выходит, что что и как ни думай о движении и ни рассуждай о
нем, ни понять его, ни доказать его наличие - невозможно.
С) Конечно же, Зенон лукавит. Он ведь признает наличие дви-
жения, но он весь в беспокойстве, поскольку не может его
осознать, понять, доказать себе.
Но так ли уж он лукавит! Как можно считать наличным то,
что не очевидно, чего не понимаешь?! Да, мы видим предметы,
<Стадии> (греч.): 1. <Стадион> ристалище, место состязании; 2. Мера длины,
равная 184,97 м.
146
JfcHUH ИЗ .Меи (ОКОЛО WU - 4JU ГГ. ДО Н. 3J
срединная линия
Чертеж к апории <СТАДИЙ>
которые сначала в этом месте, потом оказываются в другом.
То, что они пространственно мобильны, кто ж с этим спо-
рит! Но почему надо говорить или утверждать, что предмет
обладает свойством <двигаться> или что есть особый про-
цесс, механизм или процедура <движения>?!
Но если он, этот механизм, есть, то докажите его наличие,
объясните его, убедите меня, оспорьте мои возражения на
ваши утверждения!
Действительно ли есть <движение> или <движение> - это
только слово, которым мы называем пространственную раз-
ноположность тел в процессе их бытийного пребывания, ана-
логично тому, как мы говорим <Я погрузился в сон>, заведо-
мо зная, что при этом нет даже на миллиметр физического
сдвига нашего тела?!
С этой проблемой, проблемой доказательства объективного
наличия того, что объективно, в чистом виде, как таковое,
не воспринимается чувствами и не поддается доказательной
неопровержимости, столкнулся через века другой философ,
англичанин Давид Юм, имея в качестве проблемы <причин-
ность>.
<Движение> - это категория бытия или категория нашего
освоения нашего опыта?, подобно тому, как мы членим про-
странство на версты, мили, стадии и километры, но само
оно к этим делениям и глухо, и безразлично, ибо все эти
метки служат лишь нашей соизмеримости с миром вне нас
147JtHUH ИЗ ЛПеи 10КОЛО 4УЦ - М ГГ. ДО Н. 3.)
и по сути являются лишь подпоркой нам, а не законом или
сущностью мира?!
То, чего не понимают, нет. И если весь свод знаний и пред-]
ставлений о <движении> нелеп с точки зрения острого разу
ма, значит, <движение> - это пока не факт, а всего лишь)
гипотеза, не бытийная данность, а формула, идущая от ума,|
Что такое <движение>?! Это сущностная сила Мира? Этс
пространственное разноместие предметов? Или это механизм
перемещения с одного места в другое?
Зенон своими апориями наложил вето на правомерность по-|
становки последнего вопроса, и по сегодняшний день забло-|
кировал познание в этом направлении. <Движение> - это и|
не <быстро>, и не <медленно>; и не <вот> и не <потом->; и не|
перемещение относительно <отсчетного> места; и не прохо-|
ждение пути по частям. Зенон не софист, а тонкий и беском-|
промиссный диалектик. Его утверждения неоспоримы, пока|
мы пытаемся быть вместе с ним в одних понятийных и миро-Г
воззренческих координатах.
Заслуга Зенона в том, что он увидел загадочность в для всех
очевидном и, пытаясь понять и показать эту загадочности
другим, вывел человеческий род на общее представление d
том, что жить в мире и понимать его, а тем более знать или|
властвовать над ним не одно и то же. Вот это - действи-|
тельно мудрость, причем непреходящая. На века! На все|
века! О |
Доктор философских наук Арсений Николаевич Чанышев|
в своей книге <Италийская философия>, завершая раздел о|
Зеноне Элейском, пишет: <Зенону принадлежит также рассу-|
ждение, фиксирующее противоречивость чувственного вос-|
приятия. Это вопрос, обращенный к софисту Протагору,|
смысл которого сводился к тому, что "если одно пшеничное)
зерно при своем падении не издает шума, то и падение ме-|
димна (медимн - основная мера сыпучих тел Древней Гре-j
ции, равная 52,5 литра) пшеницы не должно бы издаватм
шум. Как может из многого тихого сложиться громкое?")
Нетрудно заметить, что Зенон показывает здесь незнание)
такого явления, как порог человеческого ощущения: и одно)
зерно, падая, издает шум, и чуткий прибор может его уло-|
вить>. |
С) При всем уважении к А. Н. Чанышеву, думается, что про-|
блема и у Зенона и по поводу Зенона все же в другом.|
148
ДЧ 11. ДО Н. 3.)
Элейского философа волнует проблема <кучи>, появление
<коалиционного>, <группового> свойства. И это совсем не
то, почему одна песчинка, брошенная на крышу, ничего с
крышей не сделает, а, скажем, миллион, или больше песчи-
нок могут крышу раздавить? А нечто иное: почему одну
соломинку переломить легко, а пучок из таких же соломи-
нок уже сломать не под силу? Что за новое свойство появля-
ется у соломинок? А может быть, новое свойство проявляет-
ся? Но тогда откуда оно берется? И было ли оно хотя бы в
потенции у соломинок <до того>?
Скорее всего, и это можно определенно предположить, что
рассуждать следует не о зернах пшеницы - они действи-
тельно в отдельности шума не издают, - а о проблеме пове-
дения в соприкосновении и о характере передачи телами
действия во время взаимодействия. И тогда станет ясно, что
шум издает не зерно, падающее на землю, а зерно, соударяю-
щееся с другими зернами. И чем их больше, тем больше шум,
потому что число соударений в каждый момент времени и на
протяжении всего времени пролета до земли растет в непред-
сказуемой величине. С)
По мотивам <Кучи> строятся и другие аналогичной на-
правленности апории. В частности, тоже очень известная -
<Лысый>: безволосый человек лыс, но имеющий на один
волос больше тоже лыс и т. д., следовательно, любой чело-
век и все люди - лысы. 1. ЖИЗНЬ
Греческий философ из города Акраганта на Сицилии.
Происходил из знаменитой семьи, был богат.
Был учеником Парменида и Ксенофана.
Отказался от царской власти в пользу занятий философией.
Эмпедокл первым дал толчок развитию риторики;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66