Н еподалеку стоит мрач
ный Патрик, в глазах жалость и скорбь, яростно теребит тонкие щегольские
усики , рука то и дело лапает рукоять меча. Разрывается между дол
гом, что вроде бы требует защищать меня, и благоразумием, которое призыва
ет сохранить жизни своих подчиненных. В толпе мелькает испуганное лицо е
го жены, она кричит, требует, умоляет. Я уже ничего не слышу, звуки отдалили
сь, превратились в едва различимый гул, потом исчезли вовсе. В целом мире о
стались лишь я, Шед и играющие бликами в свете фонарей клинки. Т
емно. Драться будет трудно. Тени и свет сливаются в неразличимую кругове
рть, в глазах рябит. Шеда это наве рняка не смущает, привык биться
в различных условиях: в свете пожарищ, на узких мостках, в воде…
Мне страшно. Руки трясутся, ноги подгибаются, из горла рвется тонкий
мышиный писк. В нашем уютном благоустроенном мире нет таких опасностей,
люди не дерутся меж собой, дабы очистить запятнанную честь, ма
ксимум Ц за деньги, за прибыль, ради наживы. Но это настолько тихо, что обы
ватели даже не замечают в своей ленивой полудреме. Ведь легче нанять уби
йц, пусть они делают грязные дела, самому взяться за меч Ц ни-ни, меч Ц
украшение, мода, символ мужественности. Но уж никак не оружие. О
бидел сосед? Нет, я не пойду и в морду ему не дам, лучше обращусь с иском в ма
г истрат, дам взятку, и отсужу дом, деньги, красавицу жену… А
если хочешь потешится, показать силушку и удаль, то иди в тракт ир, на
жрись до зеленых белочек и дай в глаз другу-собутыльнику. Сразу
полегчает, а завтра, в кругу знакомых можно хвастаться синяками и сочно, в
о всей красе описать эпическую битву. Вот за это нас и презирают горд
ые гномы, за то, что вырождаемся, становимся мягкотелыми, ленивыми, без чес
ти и совести, хотя сами называем другими словами Ц цивилизация, культур
а, гуманизм. Еще несколько десятилетий и Свободные Земли можно буде
т легко завоевать. Да, у нас есть техника, есть диковинное для жителей оста
льных стран оружие, жутко мощное, но нет сильных духом людей. А э
то главное.
Я глубоко вздохнул несколько раз, воздух свежий, холодный, обжигает
легкие. В голове немного прояснилось. Вот обломятся же господа гномы и
Ледышка с Цыплаком, - подумал я с нервным весельем , - ко
гда узнают, что меня убили несколькими днями раньше. Да и Логану прид
ется самому с големом разбираться, назначать кого-то другого.
- Начали! Ц решительно выдохнул я и рванулся навстречу рыцарю.
Резкое движение отозва лось тянущей болью в слабых мышца
х, оглушительно хрустнули суставы. Я хакнул, нанес косой удар сверху
вниз, постарался уйти в сторону, с линии атаки рыцаря. Но меч ушел в пустот
у, рассек воздух. Шед просто сделал шаг в сторон у и неуловимым движен
ием клинка подбил мой меч. Я по инерции пролетел вперед, споткнулся и
едва не рухнул на мостовую. Двигаюсь слишком медленно, неуклюже и тяжело
весно. Каждую секунду ожидаю, как обжигающе холодное лезвие войдет мне в
спину. Быстро разверну лся, поднял меч в оборонительную позицию
. Но рыцарь и не думает нападать, с улыбкой ждет пока приду в
себя.
Я нахмурился , гад делает поблажки, издевается, стал медле
нными шагами приближаться на расстояние удара. Холодная молния сверкну
ла в темноте, я отшатнулся, но каким-то чудом успел выставить перед собой м
еч. Громкий звон оглушил, руки тряхнуло. Пальцы тут же онемели, начал
и разжиматься. Я отскочил назад, опять увидел блеск клинка, вно
вь подставил меч. Суставы и связки заныли, даже захрустели, рыцарь лупит к
ак кузнец по наковальне. Я отмахнулся, попробовал контратаков
ать, но опять разрубил лишь воздух.
Меч Шеда длиннее, он пользуется этим, не подпускает меня на короткую
дистанцию, где ему будет неудобно ворочать своей оглоблей. Бьет издалек
а, клинок порхает словно бабочка, легко отражает мои неуклюжие удары, отв
ечает жестко и сильно. Я недостаточно ловок, приходится каждый раз п
одставлять свой меч, принимать удары. Но они настолько мощные, что меня ка
ждый раз отбрасывает в стороны, спотыкаюсь , едва не падаю. В темноте
не вижу молниеносных ударов, только смаз анные блики, меня спасает л
ишь чудо.
Прошло не больше минуты боя, а я уже выдохся. Дышу с хрипам
и, кашляю, плююсь. Пот стекает по лбу, заливает глаза, щиплет, капает с
кончика носа. Рубашка прилипла к спине, противно елозит по коже. Рук и ног
уже не чувствую, тело ломит, хочется опуститься на прохладные камни
и умереть. Боль от удара меча будет недолгой.
Я упрямо стиснул зубы, почувствовал, как под коже й ходят желвак
и. А вот и обломишься ! Не упаду, не опущу руки! Вялая злость заползла в
душу, на ярость просто не осталось сил, заставила крепче сжать пальцы на р
укояти меча. Я мотнул головой, прогоняя усталую одурь, сбил капли пота, и с
ловно откуда-то издалека услышал собственное рычание.
Метнулся вперед из последних сил, взревел, словно раненый бык, стал отчая
нно наносить удары. Разум отключился, тело двигается за счет злости
и полузабытых навыков, н о не подводит. Четко, как на занятиях, сд
елал обманный удар по ногам , Шед не купился, но шаг в сторо ну сде
лал. Я провел быструю серию Ц сверху вниз, потом сбоку, обманны
й финт, опять сбоку, коварный удар снизу вверх. Рыцарь двигается мягко, где
уворачивается, где отбивает, старается пустить мой меч вскользь, чтобы я
провалился вперед, подставил незащищенную грудь. Я заорал, кру
танул меч над головой, пошел на него, уже не заботясь о защите. Обруши
л град ударов, стараюсь подойти ближе, на длину своего клинка, но рыцарь гр
амотно уходит в стороны, неожиданно контратакует, опять защищается.
Толпа беснуется, люди кричат, улюлюкают. Из мэрии бегут обеспокоенн
ые гости, вливаются в общую массу. Стражники едва сдерживают напор живых
тел, ухают, щитами и копьями оттесняют прочь. Краем глаза заметил Патрика,
темно, плохо различаю его лицо. Он стоит, сжав кулаки, что-то бор
мочет под нос, дергается и дрожит как на лютом морозе. Из толпы вырвалась Л
ора, бросилась к нему. Патрик обнял жену, прижал к с ебе, она что-то треб
ует , колотит маленькими кулачками в широкую грудь, плачет.
В темноте вижу, как поблескивают глаза Шеда. Он удивитель
но спокоен, лицо отрешенное, ни один мускул не дергается. Сосредоточенно
отбивает мои удары, наносит свои, движения легкие, хищные. По сравнен
ию с ним выгляжу неповоротливым и медленным троллем, орудую мечом как пр
остым бревном. Он видит каждое мое движение, каждый выпад по тому, как сокр
ащаются мои мышцы, как ставлю ноги, легко уходит. Уже давно мог бы раз
рубить надвое, с таким мечом это просто, но почему-то тянет, выжидает.
Перед глазами сверкнуло, в последний момент я все же успел пригнуть
ся, прыгнул на рыцаря с зан есенным над головой мечом. Т яже
лый клинок ушел далеко в сторону, он не успе ет защититься. Я победно
закричал, сейчас проткну воина и дело с концо м.
Но Шед отступил, мой меч скользнул по его наплечнику, и выброси
л левую руку вперед . Яркая вспышка разорвала мир напополам, ди
кая боль ожгла лицо. Закованный в железо кулак врезался в челюсть с
силой стенобитного тарана , едва не сломал зубы. Меня приподняло над
землей и отбросило прочь. В спину ударили острые камни мостовой,
дыхание со всхлипом и каким-то противным мяуканьем вылет
ело из груди. Еще один удар, острая боль в затылке , и мир померк.
Говорят в такие моменты к героям приходят боги или святые
, дают советы, тренируют, подбадривают, мол, первый раунд позади,
во втором бьешь в челюсть, а потом по почкам, по почкам… Заживляют раны
, обмахивают полотеничком , дают пожевать волшебной трын-травы,
что удесятеряет силы, увеличивает ловкость . Г ерой вскаки
вает на ноги как новенький, с праведным гневом в глазах и мужественным ры
ком начинает шинковать врагов в мелкий фарш. Но я не герой и даже не г
ероишко. Простой, даже простецкий маг, что решил взяться за чуждый для мен
я меч. В голове шумит, вокруг кромешная тьма. Нет, это не в голове, это г
ул толпы. Я открыл глаза, застонал от вспыхнувшей в голове боли.
Надо мной кусочек темного неба, бледные звезды, мир качается из стороны в
сторону, перед глазами плавают яркие красные круги. Интересно, сколько я
был без сознания? Скорее всего, немного. В едь еще жив,
Шед не добил пока. Я опять застонал, титаническим усилием воли
придал себе сидячее положение . По лицу течет что-то горячее, во рту с
олоно, тошнит от гадкого металлического привкуса . Потрогал ли
цо, мокрое, с удивлением обнаружил на пальцах поч ти черну
ю густую жидкость. Кровь. Губы и нос разбиты, саднят, по под
бородку стекает тонкая струйка. Надо бы вытереть, но нет ни сил, ни желания
. Все равно тут же хлынет опять.
Я ощупал землю рядом с собой, потом увидел, что
меч валяется далеко в стороне. То ли рыцарь отбросил ногой, то л
и сам выпал из разжавшихся пальцев. Я огляделся по сторонам. В глазах
все плывет, мир вращается, кувыркается. Толпа яриться неподалеку, люди ор
ут, визжат, машут руками, стражники едва сдерживают, упираются ногами в зе
млю, гнуться как при ураганном ветре. Я напряг все силы, дополз, схват
ился за рукоятку. Приподнялся на руках, потом упер меч в землю, подтянулся
. Меня шатает, ноги ватные , тело словно чужое. Вижу все как в
тумане. Ну и вид же у меня, навер ное. Весь в грязи и крови. Гер ой!
Огляделся по сторонам, нашел взглядом Шеда. Он стоит неподвижно, меч
опустил, на меня смотрит спокойно и серьезно.
- К бою! Ц прохрипел я.
Сплюнул кровь, шагнул вперед, но тут же покачнулся, едва не упал.
Ко мне подбежал Патрик, поддержал, не дал позорно рухнуть оземь.
- Бой закончен, - сказал рыцарь.
- С чего бы? Ц вяло удивился я.
- Нет чести в избиении слабого, - ответил рыцарь и стал медленно засов
ывать меч в ножны , - Вы доказали свое благородство, сэр Эскер
, у меня нет претензий к вам.
В мозгу сверкнула вспышка, но уже не от боли, а от ярости.
- А пошел ты со своей честью, мронов выкормыш ! Ц рявкн
ул я. Отбросил с пл еча руки Патрика, шагнул вперед и поднял тяже
лый как гору меч, - К бою!
Шед окаменел, его клинок застыл до половины задвинутый в ножны
. Рыцарь изумленно посмотрел на меня , не верит своим ушам, думает, что
ослышался.
- Сэр Эскер , - воскликнул он пораженно, - Я не буду драться с в
ами. Вы доказали вашу доблесть, я защитил свою честь. Зачем…
- А затем, придурок, что я хочу драться! Ц зарычал я зло , - Ты, ублюд
ок, думаешь лишь о своей чести. Повалял меня в грязи, поиздевалс
я и хватит? Доказал себе, что непревзойденный воин, покрасовался перед ба
бами и этими жирными свиньями… Честь есть и у меня. И она требует, чтобы я п
роткнул тебя насквозь.
…Или сдох на этих камнях, - пронеслась в
голове усталая мысль. Четырежды глупец ! Ц пис
кнуло во мне мелкое про тивное существо, - Жизнь важнее ! Тем боле
е твоя!
- А п ошли вы все, - выплюнул я ч
ерез разбитые губы, - ЧЕСТЬ превыше всего, ка к говорит это
т напыщенный рыцарь ! Пусть будет так …
Я встал в атакующую стойку, занес меч н
ад головой. Руки дрожат, едва держу клинок в скользких от пота л
адонях. Покачиваюсь как тополь на ураганном ветру. Лишь бы не у
пасть.
- Эскер , прекрати! Ц раздалс
я за спиной взволнованный голос Патрика, - Не дури! Он убьет тебя.
- Лучше жить долго, но тлея, как гнилушка, чем ярко и страшно пылать? Ц п
роцедил я, - Так что ли? Нет уж ! Надоело все!
- Эскер !...
- Отойдите, Патрик, я не хочу, чтобы вас зацепило.
За спиной шумный вздох , кряхтение, сопение, потом тяжелые шаркающие
шаги. Ушел. Ну и хорошо.
- Сэр Эскер , я не буду драться с вами! Ц Шед упрям
о задрал подбородок, на меня посмотрел холодно и гордо, - Это противор
ечит рыцарскому кодексу.
- Будешь!
Я сделал два шага вперед и смачно плюнул ему в лицо.
- Теперь тво й рыцарский кодекс позволит поднять меч?
Шед выпучил глаза, медленно стер с лица комок моей крови смешанной с
о слюной , изумленно и посмотрел на ладонь. Хорошо я плюнул, слюн
а вязкая, не разбрызгалась мелкими капельками, а ударила густо, словно св
инцовый шарик. Даже в темноте я увидел, как рыцарь сначала смертельно поб
леднел, потом резко побагровел, бросил на меня яркий ненавидящий взгляд.
- К бою! Ц выдохнул он и потянул меч из ножен.
- Наконец-то! Ц выдохнул я облегченно, - Давай же…
Я все таки опустил меч, он тяжелый, как
дом, держать на весу трудно, перехватился поудобнее. Еще б минутку продер
жаться, - подумал я измучено, - чтоб не так позорно подохнуть. Глянул в
сторону толпы, люди притихли, смотрят с великим изумлением, кое-кто крути
т пальцем у виска , совсем свихнулся молодой чародейчик. Мелькн
уло лицо Аш а. Он стоит, распахнув рот и вытаращив глаза, по
том рванулся вперед, ко мне, но стражники перехватили, пинками загна
ли обратно. Брат взвизгнул, закричал , опять бросился на ко
пья и щиты. Ему дали под дых, отбросили вглубь толпы. Аш а вз
яла под руку Катрин , что-то быстро сказала , потом глянула в мою с
торону. Я вздрогнул, глаза графини горят безумным зеленым светом, пальцы
вяжут в воз духе паутину, губы что-то шепчут. Я хотел закричать,
предупредить, даже сделал шаг к ней, на ходу вспоминая узоры защитных пле
тений… Но тут меня скрутило волной дикой непередаваемой боли. Я зас
тыл на месте не в силах шевельнуться, внутренности обожгло пламенем, где-
то в районе солнечного сплетения появилась тупая изматывающая боль, про
катилась волной по телу, перекрывая боль простую, телесную.
В голове помутилось, я застонал, отшатнулся. Магия захлестнула меня.
Мощная, запредельная, чуждая человеку. Подавила все мысли, волю, чувства. С
ловно издалека до меня долетел изумленный вопль рыцаря. Я почувств
овал, как нечто острое распороло рубаху, чиркнуло по ребрам. Клинок Шеда с
ловно раскаленный. Я замычал сквозь плотно сжатые губы, но даже эта боль о
т которой еще пять минут назад катался бы по земле и завывал, кажется сейч
ас незначительной, глухой и далекой.
Откуда-то налетела волна плотного мол
очно-белого тумана, набросилась на меня словно живое существо, окутала, п
остаралась проникнут ь в тело через мельчайшие поры на коже. Я с
обрал последние остатки воли и злости, постарался противостоять, но все
тщетно , липкие щупальца тумана впились в меня, стали проникать внут
рь . Тело сковал смертельный холод , тьма медленно поглоти
ла мир вокруг.
ГЛАВА 7
Один знакомый говорил, что чувствует с
ебя человеком, только когда страдает телесно и духовно. Мол, все чувства о
бостряются, воспринимаешь мир полностью во всех проявлениях и красках. О
быденность убивает в нас человека, делает простым жрущим и пьющим животн
ым, мелкие заботы не дают думать о великом. Страдая ты чему-то учишьс
я, постигаешь житейскую мудрость, становишься взрослее и умнее. Не знаю н
асколько он прав , таких доморощенных философов в каждом тракт
ире целые стада. За кружку пива расскажут тебе о смысле бытия, наставят на
путь истинный, тут же в перерывах между глотками выдумают новое духовное
учение. А мне страдать почему-то не в радость, я и так мудрый как змий, а мир
для меня цветной и радостный. Но почему-то приходится.
Я повис в темноте, среди пустоты и забвени я, равнодушный и спок
ойный. О ткуда-то издалека пришел яркий обжигающий свет, ударил в мен
я, завертел и закружил в огненном вихре. Я вскрикнул, боль наполнила меня,
кажду ю мою клеточку, каждый клочок кожи, пронзила насквозь, уд
арила по нервам колючим кнутом. Свет стал ярче, почти растворил меня
. Я очнулся.
Лежу неудобно , подогнув ноги под себя. В спину впились м ел
кие камешки, какие-то колючки расцарапали кожу. Все тело горит,
словно меня окунули в кислоту, а потом пропустили через мясорубку. Тошно
та подкатывает к горлу тугим мерзким комком. Боль мечется в голове,
словно перепуганный заяц, бьется то в виски, то в затылок. Челюсть оне
мела, губ и носа не чувствую совсем.
Я сосредоточился, перекатился на живот, приподнялся на руках. Желуд
ок не выдержал таких акробатических трюков, рванулся вверх по пищеводу.
Я захрипел, закашлялся, меня тут же вырвало. Стало немного легче. О
ткрыл глаза, слепо замигал. По щекам катятся слезы, мокрыми горячими
дорожками делят лицо на части. Болит каждая мышца в теле, двигаюсь де
ревянно, рывками, словно плохо сделанный голем.
Жив? Ц пронеслась ликующая мысль, - Неужели жив?
Я вспомнил все , что произошло, вял
о выругался. Угораздило ж меня ввязаться в такое. На ноги поднимался долг
о, прикладывал титанические усилия, кряхтел, сопел, жалобно хн ыкал, р
азмазывал по лицу слезы , сочащуюся из царапин кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
ный Патрик, в глазах жалость и скорбь, яростно теребит тонкие щегольские
усики , рука то и дело лапает рукоять меча. Разрывается между дол
гом, что вроде бы требует защищать меня, и благоразумием, которое призыва
ет сохранить жизни своих подчиненных. В толпе мелькает испуганное лицо е
го жены, она кричит, требует, умоляет. Я уже ничего не слышу, звуки отдалили
сь, превратились в едва различимый гул, потом исчезли вовсе. В целом мире о
стались лишь я, Шед и играющие бликами в свете фонарей клинки. Т
емно. Драться будет трудно. Тени и свет сливаются в неразличимую кругове
рть, в глазах рябит. Шеда это наве рняка не смущает, привык биться
в различных условиях: в свете пожарищ, на узких мостках, в воде…
Мне страшно. Руки трясутся, ноги подгибаются, из горла рвется тонкий
мышиный писк. В нашем уютном благоустроенном мире нет таких опасностей,
люди не дерутся меж собой, дабы очистить запятнанную честь, ма
ксимум Ц за деньги, за прибыль, ради наживы. Но это настолько тихо, что обы
ватели даже не замечают в своей ленивой полудреме. Ведь легче нанять уби
йц, пусть они делают грязные дела, самому взяться за меч Ц ни-ни, меч Ц
украшение, мода, символ мужественности. Но уж никак не оружие. О
бидел сосед? Нет, я не пойду и в морду ему не дам, лучше обращусь с иском в ма
г истрат, дам взятку, и отсужу дом, деньги, красавицу жену… А
если хочешь потешится, показать силушку и удаль, то иди в тракт ир, на
жрись до зеленых белочек и дай в глаз другу-собутыльнику. Сразу
полегчает, а завтра, в кругу знакомых можно хвастаться синяками и сочно, в
о всей красе описать эпическую битву. Вот за это нас и презирают горд
ые гномы, за то, что вырождаемся, становимся мягкотелыми, ленивыми, без чес
ти и совести, хотя сами называем другими словами Ц цивилизация, культур
а, гуманизм. Еще несколько десятилетий и Свободные Земли можно буде
т легко завоевать. Да, у нас есть техника, есть диковинное для жителей оста
льных стран оружие, жутко мощное, но нет сильных духом людей. А э
то главное.
Я глубоко вздохнул несколько раз, воздух свежий, холодный, обжигает
легкие. В голове немного прояснилось. Вот обломятся же господа гномы и
Ледышка с Цыплаком, - подумал я с нервным весельем , - ко
гда узнают, что меня убили несколькими днями раньше. Да и Логану прид
ется самому с големом разбираться, назначать кого-то другого.
- Начали! Ц решительно выдохнул я и рванулся навстречу рыцарю.
Резкое движение отозва лось тянущей болью в слабых мышца
х, оглушительно хрустнули суставы. Я хакнул, нанес косой удар сверху
вниз, постарался уйти в сторону, с линии атаки рыцаря. Но меч ушел в пустот
у, рассек воздух. Шед просто сделал шаг в сторон у и неуловимым движен
ием клинка подбил мой меч. Я по инерции пролетел вперед, споткнулся и
едва не рухнул на мостовую. Двигаюсь слишком медленно, неуклюже и тяжело
весно. Каждую секунду ожидаю, как обжигающе холодное лезвие войдет мне в
спину. Быстро разверну лся, поднял меч в оборонительную позицию
. Но рыцарь и не думает нападать, с улыбкой ждет пока приду в
себя.
Я нахмурился , гад делает поблажки, издевается, стал медле
нными шагами приближаться на расстояние удара. Холодная молния сверкну
ла в темноте, я отшатнулся, но каким-то чудом успел выставить перед собой м
еч. Громкий звон оглушил, руки тряхнуло. Пальцы тут же онемели, начал
и разжиматься. Я отскочил назад, опять увидел блеск клинка, вно
вь подставил меч. Суставы и связки заныли, даже захрустели, рыцарь лупит к
ак кузнец по наковальне. Я отмахнулся, попробовал контратаков
ать, но опять разрубил лишь воздух.
Меч Шеда длиннее, он пользуется этим, не подпускает меня на короткую
дистанцию, где ему будет неудобно ворочать своей оглоблей. Бьет издалек
а, клинок порхает словно бабочка, легко отражает мои неуклюжие удары, отв
ечает жестко и сильно. Я недостаточно ловок, приходится каждый раз п
одставлять свой меч, принимать удары. Но они настолько мощные, что меня ка
ждый раз отбрасывает в стороны, спотыкаюсь , едва не падаю. В темноте
не вижу молниеносных ударов, только смаз анные блики, меня спасает л
ишь чудо.
Прошло не больше минуты боя, а я уже выдохся. Дышу с хрипам
и, кашляю, плююсь. Пот стекает по лбу, заливает глаза, щиплет, капает с
кончика носа. Рубашка прилипла к спине, противно елозит по коже. Рук и ног
уже не чувствую, тело ломит, хочется опуститься на прохладные камни
и умереть. Боль от удара меча будет недолгой.
Я упрямо стиснул зубы, почувствовал, как под коже й ходят желвак
и. А вот и обломишься ! Не упаду, не опущу руки! Вялая злость заползла в
душу, на ярость просто не осталось сил, заставила крепче сжать пальцы на р
укояти меча. Я мотнул головой, прогоняя усталую одурь, сбил капли пота, и с
ловно откуда-то издалека услышал собственное рычание.
Метнулся вперед из последних сил, взревел, словно раненый бык, стал отчая
нно наносить удары. Разум отключился, тело двигается за счет злости
и полузабытых навыков, н о не подводит. Четко, как на занятиях, сд
елал обманный удар по ногам , Шед не купился, но шаг в сторо ну сде
лал. Я провел быструю серию Ц сверху вниз, потом сбоку, обманны
й финт, опять сбоку, коварный удар снизу вверх. Рыцарь двигается мягко, где
уворачивается, где отбивает, старается пустить мой меч вскользь, чтобы я
провалился вперед, подставил незащищенную грудь. Я заорал, кру
танул меч над головой, пошел на него, уже не заботясь о защите. Обруши
л град ударов, стараюсь подойти ближе, на длину своего клинка, но рыцарь гр
амотно уходит в стороны, неожиданно контратакует, опять защищается.
Толпа беснуется, люди кричат, улюлюкают. Из мэрии бегут обеспокоенн
ые гости, вливаются в общую массу. Стражники едва сдерживают напор живых
тел, ухают, щитами и копьями оттесняют прочь. Краем глаза заметил Патрика,
темно, плохо различаю его лицо. Он стоит, сжав кулаки, что-то бор
мочет под нос, дергается и дрожит как на лютом морозе. Из толпы вырвалась Л
ора, бросилась к нему. Патрик обнял жену, прижал к с ебе, она что-то треб
ует , колотит маленькими кулачками в широкую грудь, плачет.
В темноте вижу, как поблескивают глаза Шеда. Он удивитель
но спокоен, лицо отрешенное, ни один мускул не дергается. Сосредоточенно
отбивает мои удары, наносит свои, движения легкие, хищные. По сравнен
ию с ним выгляжу неповоротливым и медленным троллем, орудую мечом как пр
остым бревном. Он видит каждое мое движение, каждый выпад по тому, как сокр
ащаются мои мышцы, как ставлю ноги, легко уходит. Уже давно мог бы раз
рубить надвое, с таким мечом это просто, но почему-то тянет, выжидает.
Перед глазами сверкнуло, в последний момент я все же успел пригнуть
ся, прыгнул на рыцаря с зан есенным над головой мечом. Т яже
лый клинок ушел далеко в сторону, он не успе ет защититься. Я победно
закричал, сейчас проткну воина и дело с концо м.
Но Шед отступил, мой меч скользнул по его наплечнику, и выброси
л левую руку вперед . Яркая вспышка разорвала мир напополам, ди
кая боль ожгла лицо. Закованный в железо кулак врезался в челюсть с
силой стенобитного тарана , едва не сломал зубы. Меня приподняло над
землей и отбросило прочь. В спину ударили острые камни мостовой,
дыхание со всхлипом и каким-то противным мяуканьем вылет
ело из груди. Еще один удар, острая боль в затылке , и мир померк.
Говорят в такие моменты к героям приходят боги или святые
, дают советы, тренируют, подбадривают, мол, первый раунд позади,
во втором бьешь в челюсть, а потом по почкам, по почкам… Заживляют раны
, обмахивают полотеничком , дают пожевать волшебной трын-травы,
что удесятеряет силы, увеличивает ловкость . Г ерой вскаки
вает на ноги как новенький, с праведным гневом в глазах и мужественным ры
ком начинает шинковать врагов в мелкий фарш. Но я не герой и даже не г
ероишко. Простой, даже простецкий маг, что решил взяться за чуждый для мен
я меч. В голове шумит, вокруг кромешная тьма. Нет, это не в голове, это г
ул толпы. Я открыл глаза, застонал от вспыхнувшей в голове боли.
Надо мной кусочек темного неба, бледные звезды, мир качается из стороны в
сторону, перед глазами плавают яркие красные круги. Интересно, сколько я
был без сознания? Скорее всего, немного. В едь еще жив,
Шед не добил пока. Я опять застонал, титаническим усилием воли
придал себе сидячее положение . По лицу течет что-то горячее, во рту с
олоно, тошнит от гадкого металлического привкуса . Потрогал ли
цо, мокрое, с удивлением обнаружил на пальцах поч ти черну
ю густую жидкость. Кровь. Губы и нос разбиты, саднят, по под
бородку стекает тонкая струйка. Надо бы вытереть, но нет ни сил, ни желания
. Все равно тут же хлынет опять.
Я ощупал землю рядом с собой, потом увидел, что
меч валяется далеко в стороне. То ли рыцарь отбросил ногой, то л
и сам выпал из разжавшихся пальцев. Я огляделся по сторонам. В глазах
все плывет, мир вращается, кувыркается. Толпа яриться неподалеку, люди ор
ут, визжат, машут руками, стражники едва сдерживают, упираются ногами в зе
млю, гнуться как при ураганном ветре. Я напряг все силы, дополз, схват
ился за рукоятку. Приподнялся на руках, потом упер меч в землю, подтянулся
. Меня шатает, ноги ватные , тело словно чужое. Вижу все как в
тумане. Ну и вид же у меня, навер ное. Весь в грязи и крови. Гер ой!
Огляделся по сторонам, нашел взглядом Шеда. Он стоит неподвижно, меч
опустил, на меня смотрит спокойно и серьезно.
- К бою! Ц прохрипел я.
Сплюнул кровь, шагнул вперед, но тут же покачнулся, едва не упал.
Ко мне подбежал Патрик, поддержал, не дал позорно рухнуть оземь.
- Бой закончен, - сказал рыцарь.
- С чего бы? Ц вяло удивился я.
- Нет чести в избиении слабого, - ответил рыцарь и стал медленно засов
ывать меч в ножны , - Вы доказали свое благородство, сэр Эскер
, у меня нет претензий к вам.
В мозгу сверкнула вспышка, но уже не от боли, а от ярости.
- А пошел ты со своей честью, мронов выкормыш ! Ц рявкн
ул я. Отбросил с пл еча руки Патрика, шагнул вперед и поднял тяже
лый как гору меч, - К бою!
Шед окаменел, его клинок застыл до половины задвинутый в ножны
. Рыцарь изумленно посмотрел на меня , не верит своим ушам, думает, что
ослышался.
- Сэр Эскер , - воскликнул он пораженно, - Я не буду драться с в
ами. Вы доказали вашу доблесть, я защитил свою честь. Зачем…
- А затем, придурок, что я хочу драться! Ц зарычал я зло , - Ты, ублюд
ок, думаешь лишь о своей чести. Повалял меня в грязи, поиздевалс
я и хватит? Доказал себе, что непревзойденный воин, покрасовался перед ба
бами и этими жирными свиньями… Честь есть и у меня. И она требует, чтобы я п
роткнул тебя насквозь.
…Или сдох на этих камнях, - пронеслась в
голове усталая мысль. Четырежды глупец ! Ц пис
кнуло во мне мелкое про тивное существо, - Жизнь важнее ! Тем боле
е твоя!
- А п ошли вы все, - выплюнул я ч
ерез разбитые губы, - ЧЕСТЬ превыше всего, ка к говорит это
т напыщенный рыцарь ! Пусть будет так …
Я встал в атакующую стойку, занес меч н
ад головой. Руки дрожат, едва держу клинок в скользких от пота л
адонях. Покачиваюсь как тополь на ураганном ветру. Лишь бы не у
пасть.
- Эскер , прекрати! Ц раздалс
я за спиной взволнованный голос Патрика, - Не дури! Он убьет тебя.
- Лучше жить долго, но тлея, как гнилушка, чем ярко и страшно пылать? Ц п
роцедил я, - Так что ли? Нет уж ! Надоело все!
- Эскер !...
- Отойдите, Патрик, я не хочу, чтобы вас зацепило.
За спиной шумный вздох , кряхтение, сопение, потом тяжелые шаркающие
шаги. Ушел. Ну и хорошо.
- Сэр Эскер , я не буду драться с вами! Ц Шед упрям
о задрал подбородок, на меня посмотрел холодно и гордо, - Это противор
ечит рыцарскому кодексу.
- Будешь!
Я сделал два шага вперед и смачно плюнул ему в лицо.
- Теперь тво й рыцарский кодекс позволит поднять меч?
Шед выпучил глаза, медленно стер с лица комок моей крови смешанной с
о слюной , изумленно и посмотрел на ладонь. Хорошо я плюнул, слюн
а вязкая, не разбрызгалась мелкими капельками, а ударила густо, словно св
инцовый шарик. Даже в темноте я увидел, как рыцарь сначала смертельно поб
леднел, потом резко побагровел, бросил на меня яркий ненавидящий взгляд.
- К бою! Ц выдохнул он и потянул меч из ножен.
- Наконец-то! Ц выдохнул я облегченно, - Давай же…
Я все таки опустил меч, он тяжелый, как
дом, держать на весу трудно, перехватился поудобнее. Еще б минутку продер
жаться, - подумал я измучено, - чтоб не так позорно подохнуть. Глянул в
сторону толпы, люди притихли, смотрят с великим изумлением, кое-кто крути
т пальцем у виска , совсем свихнулся молодой чародейчик. Мелькн
уло лицо Аш а. Он стоит, распахнув рот и вытаращив глаза, по
том рванулся вперед, ко мне, но стражники перехватили, пинками загна
ли обратно. Брат взвизгнул, закричал , опять бросился на ко
пья и щиты. Ему дали под дых, отбросили вглубь толпы. Аш а вз
яла под руку Катрин , что-то быстро сказала , потом глянула в мою с
торону. Я вздрогнул, глаза графини горят безумным зеленым светом, пальцы
вяжут в воз духе паутину, губы что-то шепчут. Я хотел закричать,
предупредить, даже сделал шаг к ней, на ходу вспоминая узоры защитных пле
тений… Но тут меня скрутило волной дикой непередаваемой боли. Я зас
тыл на месте не в силах шевельнуться, внутренности обожгло пламенем, где-
то в районе солнечного сплетения появилась тупая изматывающая боль, про
катилась волной по телу, перекрывая боль простую, телесную.
В голове помутилось, я застонал, отшатнулся. Магия захлестнула меня.
Мощная, запредельная, чуждая человеку. Подавила все мысли, волю, чувства. С
ловно издалека до меня долетел изумленный вопль рыцаря. Я почувств
овал, как нечто острое распороло рубаху, чиркнуло по ребрам. Клинок Шеда с
ловно раскаленный. Я замычал сквозь плотно сжатые губы, но даже эта боль о
т которой еще пять минут назад катался бы по земле и завывал, кажется сейч
ас незначительной, глухой и далекой.
Откуда-то налетела волна плотного мол
очно-белого тумана, набросилась на меня словно живое существо, окутала, п
остаралась проникнут ь в тело через мельчайшие поры на коже. Я с
обрал последние остатки воли и злости, постарался противостоять, но все
тщетно , липкие щупальца тумана впились в меня, стали проникать внут
рь . Тело сковал смертельный холод , тьма медленно поглоти
ла мир вокруг.
ГЛАВА 7
Один знакомый говорил, что чувствует с
ебя человеком, только когда страдает телесно и духовно. Мол, все чувства о
бостряются, воспринимаешь мир полностью во всех проявлениях и красках. О
быденность убивает в нас человека, делает простым жрущим и пьющим животн
ым, мелкие заботы не дают думать о великом. Страдая ты чему-то учишьс
я, постигаешь житейскую мудрость, становишься взрослее и умнее. Не знаю н
асколько он прав , таких доморощенных философов в каждом тракт
ире целые стада. За кружку пива расскажут тебе о смысле бытия, наставят на
путь истинный, тут же в перерывах между глотками выдумают новое духовное
учение. А мне страдать почему-то не в радость, я и так мудрый как змий, а мир
для меня цветной и радостный. Но почему-то приходится.
Я повис в темноте, среди пустоты и забвени я, равнодушный и спок
ойный. О ткуда-то издалека пришел яркий обжигающий свет, ударил в мен
я, завертел и закружил в огненном вихре. Я вскрикнул, боль наполнила меня,
кажду ю мою клеточку, каждый клочок кожи, пронзила насквозь, уд
арила по нервам колючим кнутом. Свет стал ярче, почти растворил меня
. Я очнулся.
Лежу неудобно , подогнув ноги под себя. В спину впились м ел
кие камешки, какие-то колючки расцарапали кожу. Все тело горит,
словно меня окунули в кислоту, а потом пропустили через мясорубку. Тошно
та подкатывает к горлу тугим мерзким комком. Боль мечется в голове,
словно перепуганный заяц, бьется то в виски, то в затылок. Челюсть оне
мела, губ и носа не чувствую совсем.
Я сосредоточился, перекатился на живот, приподнялся на руках. Желуд
ок не выдержал таких акробатических трюков, рванулся вверх по пищеводу.
Я захрипел, закашлялся, меня тут же вырвало. Стало немного легче. О
ткрыл глаза, слепо замигал. По щекам катятся слезы, мокрыми горячими
дорожками делят лицо на части. Болит каждая мышца в теле, двигаюсь де
ревянно, рывками, словно плохо сделанный голем.
Жив? Ц пронеслась ликующая мысль, - Неужели жив?
Я вспомнил все , что произошло, вял
о выругался. Угораздило ж меня ввязаться в такое. На ноги поднимался долг
о, прикладывал титанические усилия, кряхтел, сопел, жалобно хн ыкал, р
азмазывал по лицу слезы , сочащуюся из царапин кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39