А была она замечательно красивой, неглупой, молодой обаятельной женщиной, и женщиной любящей, отчего Валерий испытывал чувство превосходства перед окружающими. Вполне законное.
Поскольку дела в фирме шли все лучше и лучше, он уже строил большие планы на будущее, намечая и свою жену пристроить работать в филиал, который предполагалось вскоре открыть. Для этого он собирался отправить ее на множество всевозможных курсов, включая бухгалтерские, автовождения и прочие, но судьба внесла в их жизнь свои страшные коррективы — через некоторое время Валерий погиб в автокатастрофе. Друг и коллега, с которым они ехали и который находился за рулем, отделался переломом руки и легким сотрясением мозга, а Валерий умер по дороге в больницу. Пьяного водителя самосвала, виновного в аварии, посадили на четыре года, но Ольге от этого легче не стало — мужа было уже не вернуть. Почти полгода она провела как в кошмарном сне — спасали отчасти бывшие друзья Валеры и их жены, давно ставшие и ее друзьями.
Они пытались хоть как-то ее растормошить, внушить, что жизнь продолжается, что нельзя всю жизнь убиваться. Предлагали работу, материальную помощь, от чего она отказалась — до того ей все вокруг стало безразлично. И вот спустя около полутора лет после смерти мужа в ее жизнь вошел Чиж…
Этот скромный парень жил здесь до того, как они с Валерием въехали в этот дом, и поначалу она его почти не замечала. А выделила его Ольга, когда при редких встречах в подъезде все чаще и чаще стала замечать его заинтересованный и как ей показалось, с некой долей обожания, восторженный взгляд. Внимание мужчин ей в своей жизни приходилось встречать очень часто, скорее даже чересчур, и она привыкла к взглядам большей частью липким, жадным, откровенно раздевающим. И если на каком-то этапе ее жизни они ей нравились, служа верным доказательством ее красоты, то впоследствии, особенно после замужества, в основном просто раздражали.
Этот же парень смотрел на нее совсем по-другому. Он смотрел на нее с восхищением, как на некое божество, чем вызывал не раздражение, а скорее снисходительность со стороны Ольги, которая уже прочно воспринимала его как своего обожателя и совсем не раздражалась его явно влюбленным видом. Иногда она размышляла, как ей поступить, если он с ней заговорит и не могла себе ответить на этот простой вопрос, но знала точно, что чем-то ей этот молодой мужчина, всего на пару лет старше ее, определенно нравился. И один раз тот все-таки решился…
В тот день они встретились лицом к лицу возле почтовых ящиков. Ольга как раз забыла ключ и Чиж предложил ей свой, благо что ко всем этим однотипным замкам подходил один и тот же, стандартный. Достав газету и поблагодарив его за оказанную любезность, она собиралась подняться к себе в квартиру, когда этот высокий сильный парень, помявшись, неожиданно ей представился и слегка покраснев, предложил свою помощь в житейских проблемах, если вдруг ей придется менять замок, чинить кран или делать что-то подобное. Как узнала от него Ольга, он работал на фабрике «Приреченские ткани». В тот раз она, лишь не желая обидеть его своим отказом, позволила уговорить себя принять клочок бумаги с накарябанным им тут же, впопыхах, номером домашнего телефона, и некоторое время спустя почти забыла об этом случае, только улыбаясь порой про себя при воспоминании о его засветившихся счастьем глазах, когда она положила этот клочок к себе в сумочку, словно уже дала ему какое-то обещание.
А по прошествии нескольких месяцев у нее начал протекать кран и с каждым днем течь все усиливалась, пока, наконец, в ванную с завидным постоянством не била уже довольно мощная струя горячей воды, наполняя тесное помещение паром, отчего стены моментально покрылись мелкими капельками водного конденсата. Пик этой неприятности пришелся по закону подлости как раз на воскресенье, когда в домоуправление звонить было бесполезно, даже если бы Ольга и нашла нужный телефон.
Да еще неизвестно, прислали бы они водопроводчика и когда бы это произошло. Перебрав в уме всех соседей, Ольга только сейчас с удивлением обнаружила, что никого, собственно, толком и не знает. В свое время они с Валерием были так увлечены друг другом, что им и в голову не приходило сближаться с кем-либо из своего дома, а тем более приглашать в гости…
Вот тогда-то и вспомнила Ольга о том сильном и застенчивом мужчине, который предлагал ей свои услуги. Больше на всякий случай, пребывая в полной уверенности, что выкинула бумажку с номером его телефона — ведь именно так она и собиралась поступить — Ольга все же перерыла свою сумочку и с удивлением извлекла с самого дна тот самый мятый клочок, которого, по ее мнению, просто не могло там быть. Но ведь она вроде бы отчетливо помнила, что давно выкинула эту бумажку, неужели память ей так изменяет?
С некоторым непонятным для нее самой волнением, хотя чего, спрашивается, было волноваться молодой красивой женщине, звоня соседу-слесарю с просьбой починить ей неисправный водопроводный кран, и все же справляясь с этим волнением с большим трудом, она набрала номер его телефона. После серии длинных гудков, означавших, что хозяина, по-видимому, нет дома, потому что за это время можно было добраться до телефона хоть из туалета или ванной, она уже собиралась с непонятным себе облегчением положить трубку — хотя опять же, чего тогда было звонить, если обнаружив отсутствие абонента испытываешь облегчение, — как вдруг раздался щелчок и сквозь негромкое шуршание и еще какие-то помехи, чем-то напоминавшие звуки компьютерных игр, раздался спокойный и почему-то удивительно знакомый, хоть и ни разу не слышанный по телефону мужской голос:
— Алло!
Переборов постыдное побуждение немедленно бросить трубку, более подходящее какой-нибудь девочке, звонящей своему школьному кумиру, но никак не двадцатитрехлетней женщине, которой самой излишне часто приходилось отшивать назойливых поклонников, Оля несколько неуверенно, хотя и пытаясь придать голосу твердость, спросила:
— Это вы, Александр?
— Ольга? — тут же обрадовано, как ей показалось, ответил вопросом на вопрос мужчина, как будто только вчера дал ей свой телефон и вообще, кроме нее звонить ему было больше и некому. — У вас что-то произошло?
Молодая женщина с удивлением для себя отметила, что появившиеся в его голосе радостные нотки, если они ей только не померещились, радуют почему-то и ее.
— Александр, — продолжила она уже более уверенно, испытывая облегчение оттого, что он ее не забыл и ей не придется униженно напоминать ему о обещании помочь в случае возникновения каких-либо житейских неурядиц технического плана, — у меня возникла небольшая проблема с домашней сантехникой.
— Что? Ага, кран? В ванной? — деловито закидал ее вопросами новый знакомый. — Инструментов у вас, конечно, нет, — скорее утвердительно, нежели в форме вопроса произнес он.
Узнав, что у нее целый чемодан каких-то инструментов, когда-то принадлежавших мужу, он, все же не доверяя ей, как она поняла, чисто по мужски — мало ли что она говорит, может там вовсе не инструмент, а к примеру, запчасти от стиральной машины — произнес с оттенком легкого превосходства или снисходительности, если ей этого, опять же, не показалось:
— Ладно, на всякий случай я все равно прихвачу свой…
Ольга спохватилась, что не указала номера квартиры, но не прошло и минуты, как в коридоре раздался звонок и она опять с каким-то непонятным себе удовлетворением, оттого что он примчался, видимо, бегом и прекрасно знал ее квартиру без всякой подсказки, пошла открывать дверь. Да, на пороге стоял Саша Чиж собственной персоной и Ольга заметила, что под маской напускной деловитости его счастливая физиономия с трудом сдерживает радостную улыбку. Едва удержавшись от непреодолимого желания улыбнуться самой и боясь, что голос выдаст ее с головой, она только молча махнула рукой в сторону ванной комнаты. Александр, моментально вытерев ноги о коврик за порогом квартиры и скидывая на ходу кроссовки, уже рванул на звук льющейся воды с деловитостью служебной собаки, учуявшей наркотики в одном из чемоданов на конвейерной ленте багажного отделения аэропорта. При этом он едва успел буркнуть что-то неопределенно-приветственное и спустя мгновение был уже весь в работе. Моментально сориентировавшись, он уже перекрыл общий кран, отчего назойливый гул низвергающегося водопада наконец-то перестал отдаваться в ее ушах и, разложив на кафельной плитке пола захваченные с собой инструменты, принялся откручивать кран газовым, что ли, ключом. Кое-что и она в этом понимала.
Остановившись в дверях ванной, Ольга в упор разглядывала своего гостя, пользуясь тем, что он занят краном и не может перехватить ее откровенно изучающий взгляд. Это ее изучение вскоре закончилось в пользу Чижа. Она отметила чистоту и непомятость его спортивного костюма, чисто выбритое и весьма приятное лицо, короткую аккуратную стрижку, и с удивлением припомнила, что когда он минуту назад вихрем проносился мимо нее, от него пахнуло каким-то знакомым и очень приятным ароматом мужского одеколона явно не из дешевого ширпотреба. В следующее же мгновение она одернула себя — что еще за замашки великосветской дамы или даже господское отношение госпожи к плебею? Что же, если этот симпатичный парень работает слесарем, то от него должно пахнуть не утонченным ароматом дорогого мужского одеколона, а запахом застарелого пота и давно немытого тела? И одет он должен быть не в красочный импортный спортивный костюм, а в какую-нибудь неказистую грязную рабочую робу? Или в безвкусную рубашку вкупе с помятыми и непременно чуть коротковатыми брюками, пузырящимися на коленях и приоткрывающими несвежие носки? Это было бы по отношению к нему весьма несправедливо. Кстати, этот молодой мужчина своим ростом, стрижкой, чертами лица и статью напоминал ей какого-то известного актера, только вот какого, Ольга никак не могла вспомнить, как ни напрягала память. Была только уверенность, что актер этот спортивного толка, на манер Шварценеггера или кого-то в этом духе, в общем, героя боевиков с видеокассет.
Тем временем Александр почти справился со своей задачей и сменив, как он объяснил, прохудившуюся прокладку на новую, запасливо захваченную с собой, уже прикручивал все на свои места. Сейчас он уже смог частично оторваться от своего занятия и теперь искоса бросал на Ольгу короткие взгляды, в которых сквозило некоторое, что ли, смущение… Может, — подумалось ей, — теперь стесняется того, что ворвался как вихрь, чуть не сметя ее в сторону от избытка своей радости или силы, явное наличие каковой не мог спрятать даже свободный спортивный костюм? Хотя, вернее всего, это смущение было от первой причины — от избытка радостных чувств, — что появилась возможность помочь нравившейся ему женщине. Да, именно так, тут нечего было играть с собой в прятки. То, что она ему определенно нравится, мог бы увидеть любой, не обладающий дефектами зрения и, кстати именно сейчас, после завершения работы, как с волнением почувствовала Ольга, должно было многое для них обоих решиться. Ей следовало дать ему понять вполне определенно — может ли он на деяться на что-либо в отношении нее в дальнейшем, или нет. Но что она могла ему сказать, или тем более, обещать, если для нее самой это было еще непонятно?..
Александр заканчивал свой ремонт, его движения становились все медленнее, словно его мощные мускулы вдруг потеряли свою силу или же изначально были дутыми, бутафорскими, и работали на последнем издыхании, а теперь, завинтив кран, выдохлись, наконец, окончательно. На деле же это, естественно, было не так — просто теперь он, равно как и хозяйка квартиры, чувствовал определенную неловкость и лихорадочно обдумывал, как бы завести с ней разговор и вообще, будет ли Ольга с ним говорить. А вдруг просто скажет «спасибо» и «до свидания»?
Наконец, тянуть стало дальше некуда, обороты резьбы подошли к концу, и если только он не собирался окончательно сорвать этот несчастный — или счастливый для него? — кран, нужно было заканчивать. Сделав последнее движение, он распрямился, не спеша открыл и закрыл кран, проверяя качество своей работы, убедился, что все сделано на совесть, и только тогда поднял на Ольгу свои пронзительно синие, как она с удивлением обнаружила, глаза:
— Вот и все, — просто сказал он. — Может, где-нибудь еще протекает? — Ольга с каким-то радостным волнением отметила, с какой явственной надеждой прозвучал этот вопрос.
Парню настолько явно не хотелось от нее уходить, что он, кажется, даже не собирался этого скрывать. Или не мог.
— Нет, нет, — зачем-то глупо засуетилась она, — везде полный порядок, спасибо вам за помощь.
— Чего там… — смущенно пробормотал Александр, не зная, что делать дальше. Затем он отвернулся, не спеша помыл руки с мылом, и приняв протянутое Олей полотенце, вытер их более тщательно, чем того требовали обстоятельства. Молодая женщина с удовлетворением отметила, что у него коротко остриженные ногти без каких бы то ни было намеков на траурные рамки и внезапно устыдившись того, что рассматривает его слишком уж пристально, словно своего будущего жениха, предложила:
— Саша, во-первых, для простоты я предлагаю перейти на «ты», все же мы с вами, как-никак, соседи. Во-вторых, сантехникам вроде бы традиционно принято предлагать за работу бутылку, но я почему-то не думаю, что вы выпиваете, поэтому предлагаю просто попить чаю. Или я не права?
Саша рассмеялся:
— Оба предложения полностью принимаются. И вы… — он мгновенно и с нескрываемым удовольствием поправился:
— Ты права, я действительно не пью. Ну, во всяком случае, не так много и часто, — уточнил он. — В меру.
После этого все сразу стало как-то легко и просто. Все сложности, скорее надуманные и вызванные фантазией Ольги, нежели существовавшие в действительности, отошли куда-то в сторону, растворившись без следа в последовавшей во время чаепития на кухне теплой дружеской беседе. Уже всего через полчаса, отрезая Саше новые порции домашнего пирога собственного приготовления, которые, как она с гордостью хозяйки отметила, гость с аппетитом и без стеснения уничтожал, Ольга уже не могла поверить, что какой-нибудь час назад они не знали о чем разговаривать и между ними все было так натянуто и неестественно. Сидя в легком домашнем халатике на кухонной табуретке, Оля тоже пила чай с кусочком того же самого пирога, разве что значительно тоньше, и так подробно рассказывала о своей жизни, словно перед ней находился не малознакомый человек, с которым они всего полчаса назад перешли на «ты», а старый проверенный друг, которому не таясь можно доверить любые сокровенные тайны своего бытия без боязни быть непонятой или, того хуже — оказаться осмеянной. Саша оказался весьма благодарным собеседником. Он слушал ее очень внимательно, не перебивая и не задавая неуместных вопросов, выдавших бы его праздное любопытство к подробностям жизни своей молодой красивой соседки, и, как заметила Ольга с облегчением, его лицо не перекосила гримаса напускной жалости или фальшивого сочувствия, когда она зачем-то излишне подробно рассказала о нелепой смерти своего мужа…
И когда она закончила свой рассказ, начал говорить Саша, который после неожиданной исповеди молодой женщины почувствовал потребность раскрыть и свою душу. Как узнала Ольга из его не такого уж длинного рассказа, биография парня была довольно обычной для нашего времени. Детский дом, школа, служба в десантных войсках, закончившаяся травмой после неудачного прыжка с парашютом, долгий период лечения и работа на ткацкой фабрике. Словом, как выразился сам Саша — ничего особенного, только вот после травмы у него начались неожиданные провалы в памяти и даже свое детство он помнил очень и очень смутно, какими-то нелепыми обрывками. Что же касается всего остального, — поспешил добавить он, заметив по лицу Оли, что она ему сочувствует, — то с ним все в порядке, он вполне трудоспособен и со здоровьем сейчас все отлично, о какой-либо инвалидности и речи идти не может. Слесарить же он пошел просто потому, что в тот момент ему подвернулась эта работа, а вообще он хочет стать водителем-дальнобойщиком, чтобы начать нормально зарабатывать и крепко встать на ноги. Тогда можно будет и создать семью, застенчиво добавил он и как-то по особенному, как ей показалось, посмотрел на Ольгу, тем самым заставив ее смущенно отвести взгляд.
Нельзя сказать, что намек парня, если это только ей не показалось и таковой действительно скрывался в его словах, пришелся ей не по душе. Вообще, она оценила его корректность и уважение к ней как к женщине. Несколько раз, когда во время затянувшегося разговора она вставала вскипятить уже который по счету чайник воды и у нее случайно распахивался халат, открывая ноги, вид которых, как она знала по своему опыту совершенно точно, никогда не оставлял мужчин равнодушными, то Саша не вперивался тут же похотливым взглядом в это приоткрывавшееся перед ним женское сокровище, наоборот, он как-то смущался и старался отвести глаза в сторону, что давалось ему, как с долей чисто женского ехидства не преминула отметить молодая женщина, с огромным трудом…
В тот раз они засиделись до самого вечера, Оле даже пришлось приготовить на скорую руку что-то поесть, ибо их желудки стали настойчиво требовать уважительного к себе отношения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90