Все устремилось ввы
сь, и сооружение кажется кружевным, легким, летящим. Под нижними сводами б
еломраморная фигура пожилого мужчины с мудрым лицом, сидящего в глубоко
м раздумье. Это памятник писателю Вальтеру Скотту. Вот он, поэт и романист
, волнующий и сегодня души молодых и взрослых. И рядом с грандиозным монум
ентом Скотту Ц скромный памятник его современнику, величайшему поэту Ш
отландии Роберту Берн-су, прожившему, как и Пушкин, всего тридцать семь ле
т, но оставившему человечеству богатое поэтическое наследство.
Следов войны в городе не видно. Разве только на клумбах вместо роз пожухл
ая картофельная ботва, кочерыжка от капусты и многочисленные плакаты на
щитах: «Копай ради победы!», а на стенах знакомые уже: «Молчи, тебя слушает
враг!»
Переночевала в гостинице при Северобританском вокзале, где было сыро и д
аже в шубе холодно. Чаю не было, грызла галеты, запивала ледяной водой.
В ресторане тоже холодно, дымно от табака. Зал с витражами и лепными украш
ениями заполнен офицерами, среди них молодые женщины в мундирах, но, в отл
ичие от мужчин, они сидели в пилотках.
Подошли два офицера: один в английской, другой в шотландской форме, но не в
юбке, а в длинных ярких клетчатых брюках. Официантка в полувоенной-полус
портивной одежде принесла по мисочке супа и на крохотной тарелке жаркое
: кусочек консервированного мяса, листок серой тушеной капусты и одна ка
ртофелина в мундире. Потом подала большой чайник, розетку с горкой сахар
ного песка и одну чайную ложку. Я шепнула ей, что она забыла подать чайные
ложки. «Забыла? Ц изумилась официантка. Ц Миссис, наверное, иностранка
и не знает, что у нас весь металл идет на нужды фронта, и мы подаем только од
ну ложечку на столик».
Шотландский офицер, сидевший рядом, протянул мне ложечку. «Остальные пят
ь ложечек перекованы на снаряды против Гитлера, миссис, Ц улыбнулся он и
пододвинул мне розетку. Ц Я отказываюсь от своей порции в вашу пользу». А
нглийский офицер поступил так же. Мне осталось их поблагодарить. «Сенк ю
вери мач!» Ц «Вы иностранка, миссис?» Ц спросил шотландец. «Да, я из Совет
ского Союза». Ц «Из Москвы?» Ц «Из самой». Ц «О, русские изумляют мир. По
здравляю вас!» Ц сказал шотландец, встав из-за стола.
Глава 8. Тот самый Ллойд Джорд
ж
Утром поездом выехала в Лондон. В вагоне разноязычный говор, улавливаю
Ц плохо с продовольствием. Нет топлива. Но главная тема все же Ц прорыв г
итлеровских войск к Москве. Отчаянные споры Ц отстоят ли русские свою с
толицу? Я заставляю себя не ввязываться в дискуссию. Мой английский язык
слишком беден для полемики. Весь путь до Лондона провела в вагоне как глу
хонемая.
В Лондоне еду на такси в наше посольство. Глядя по сторонам, холодею от ужа
са Ц деловой центр города, Сити, изуродован, искалечен. Каменные основан
ия зданий, построенных на века, все же устояли под натиском гитлеровской
авиации, но повсюду горы бесформенных глыб мрамора, скрюченных железных
балок. И над всем этим хаосом возвышается собор Святого Павла с зияющей п
робоиной на куполе. Улицы тем не менее расчищены, и девушки в защитных ком
бинезонах и кокетливо надвинутых на лоб пилотках тащат на тросах аэрост
аты.
Шофер такси, поняв по адресу, который я назвала, что я советская, на прощан
ие сказал: «Мы молимся Богу за победу русских, иначе гитлеровцы ковентри
ровали бы весь наш великий остров». Это был новый глагол в английском язы
ке, возникший после варварского уничтожения гитлеровцами города Ковен
три…
С сильно бьющимся сердцем поднималась я по ступенькам нашего посольств
а в Лондоне Ц что-то ждет меня там? Долетел ли муж? А если долетел, то почем
у не встретил на вокзале? Ведь в посольстве о прибытии парохода должны бы
ли знать. Что с Москвой? И горячие споры пассажиров в поезде, и газетные аф
иши на стендах: «Бой за Москву», «Гитлер назначил парад в Москве»… Как все
это понимать? Как добрались до Ижевска мама с Володей? Эти вопросы жгли се
рдце.
Первый, кого я увидела в вестибюле, был наш старый друг Иван Андреевич Чич
аев.
И вот Иван Андреевич идет ко мне навстречу, распахнув руки. Но почему он, а
не Борис? И работает Чичаев в другом советском посольстве Ц при эмигран
тских правительствах стран, оккупированных гитлеровцами… Значит… Я ок
аменела. И вдруг из-за колонны выходит Ц чур меня, чур меня! Ц мой муж, Бор
ис. Нервное многодневное напряжение взорвалось, и радость встречи я обил
ьно полила слезами, хотя всю жизнь считалась неплаксивой.
Иван Андреевич скомандовал:
Ц Сырость не разводить, и без того здесь хватает, и марш в машину, поедем к
нам домой обедать. Ксюша мировой пирог испекла, целый месяц карточки на м
уку сберегала.
Ц Здесь тоже карточки? Ц спросила я.
Ц Да еще какие, сахар в мизерных дозах, его берегут только для детей, хлеб,
молочные продукты Ц в общем, все, все. И мы, дипломаты, живем по карточной с
истеме. Говорят, и короли тоже, а здесь собрались многие короли Европы Ц н
орвежский, югославский и греческий, нидерландская королева.
Вечером пытались ловить по радио Москву, но фашисты усердно забивали мос
ковское радио трещотками, звонками, барабанным боем.
Вот она, Москва-матушка, как ее усердно забивают. Жива, стало быть, и гитлер
овцы по ее улицам не гуляют, Ц заметил муж, пытаясь сквозь хаос визга, как
офонии звуков поймать сводку Совинформбюро. Из эфира слышались отдельн
ые слова Ц «продолжалось…», «оставили город…», «потери фашистских захв
атчиков…».
На следующее утро мы с мужем пошли в наше посольство с визитом к послу Ива
ну Михайловичу Майскому, которого муж хорошо знал.
МАЙСКИЙ Иван Михайлович (1884 Ц
1975) Ц советский историк и дипломат.
С 1929 по 1932 год был Полномочным Представителем Советского Союза в Финляндии
. С 1932 по 1943 год Ц Чрезвычайным и Полномочным Послом СССР в Великобритании,
а с 1943 по 1946 год Ц заместителем наркома иностранных дел Советского Союза. В
1946 году избран действительным членом Академии наук СССР.
Перу И. М. Майского принадлежат труды по истории всемирного рабочего дви
жения, по истории Испании и книга воспоминаний.
Иван Михайлович принял нас в своем просторном кабинете. На стене большая
карта Советского Союза, утыканная красными и черными флажками, обознача
вшими линию фронта.
Майский расспросил меня, как прошло путешествие, очень интересовался ор
ганизацией и засылкой в тыл врага наших диверсионных и разведывательны
х групп. Сообщил, что через день в Швецию летит английский самолет и для на
с уже заказаны два места, а затем с лукавинкой в голосе спросил, не хотим л
и мы посмотреть живого Ллойд Джорджа?
Ц Как, того самого? Про кого мы в комсомольские годы сочиняли не очень ве
жливые частушки? Ведь он был наш злейший враг, Ц не удержалась я от репли
ки.
Майский засмеялся:
Ц Именно тот самый, именно был врагом. Он автор страшного для Германии Ве
рсальского договора. Он поддерживал Черчилля в его планах удушить новор
ожденное Советское государство в колыбели. Их замыслы не оправдались. Од
но время он ориентировался на Гитлера, как на «санитара от коммунистичес
кой заразы». Но когда Гитлер захватил почти всю Европу и ринулся на Совет
ский Союз, Ллойд Джордж пересмотрел свои позиции. Он до сих пор возглавля
ет либеральную партию, выступает за открытие второго фронта и стал ярым
врагом фашизма. Завтра он с супругой придет ко мне на завтрак.
Могла ли я когда-нибудь представить себя в обществе Ллойд Джорджа? Он вош
ел, вернее, его ввела крупная, еще не старая, довольно красивая женщина, ег
о жена. Ллойд Джордж невысокого роста, на розовом черепе, щеках, подбородк
е белые пушистые клочки волос, ноги его слушаются плохо.
Ллойд Джордж что-то говорит, я не могу разобрать даже, на каком языке, видн
о, у него нелады с дикцией. Его не понимает и Майский, в совершенстве владе
ющий английским языком. Жена Ллойд Джорджа Ц его многолетняя секретарш
а Ц является своеобразным переводчиком с английского на английский, то
лько она и понимает своего супруга. Ллойд Джорджа интересует судьба Моск
вы Ц «ведь Гитлер назначил парад на Красной площади».
Ц На Европейском континенте только одна столица не даст себя полонить
Ц это Москва, Ц категорически опровергает досужие вымыслы фашистской
пропаганды советский посол. Ц Никогда не бывать Гитлеру в Москве, разве
только в качестве военнопленного. Никак иначе!
Майский делает решительный жест рукой.
Ллойд Джордж улыбается, показывая великолепные зубные протезы под стат
ь белоснежным бакенбардам.
После весьма скромного завтрака посол приглашает посмотреть короткоме
тражный фильм о Москве. На экране Кремль, часы на Спасской башне показыва
ют 12 часов, полдень.
Ц Биг Бен Б
иг Бен Ц главные часы Лондона.
, Ц с удовольствием произносит Ллойд Джордж, произносит четко. Сра
внивает часы на башне Кремля с часами на Вестминстерском аббатстве.
Мирная Москва, с витринами, не заваленными мешками с песком, улицы без про
тивотанковых ежей, площади, не закамуфлированные под здания и парки, на к
рышах нет зенитных орудий. Милая солнечная Москва, беспечные дети, весел
ая молодежь, на речном трамвае молодые люди что-то поют (фильм немой), наве
рное, «Мы кузнецы, и дух наш молод…».
Вспомнилось, как в последний вечер мы с мужем шли по улице Горького, предъ
являя почти на каждом углу ночные пропуска. Напротив Моссовета в темноте
вдруг остановились, пораженные странной картиной: посередине улицы вер
телись сами по себе серебристого цвета сапоги, высоко над ними поворачив
ался из стороны в сторону такой же серебристый шлем, а между ними четко ре
гулировал движение транспорта блестящий жезл, самой же фигуры регулиро
вщика не было видно. Мы догадались, что сапоги, каска и палочка покрыты как
ой-то краской, которая серебрится под синим светом ламп. Очевидно, этот ка
муфляж страховал регулировщика от наезда машин. В других районах столиц
ы мы такого не видели.
Фильм закончился широкой, раздольной песней Лидии Руслановой. Ллойд Джо
рдж был восхищен.
Ц Так, значит, немцев в Москве нет! Я очень рад слышать это.
Ц Есть, есть немцы в Москве Ц Вильгельм Пик, Вальтер Ульбрихт, Бертольд
Брехт, Анна Зегерс, Ц сказал Майский.
Ллойд Джордж рассмеялся и крепко потряс руку посла.
Прощаясь с Борисом Аркадьевичем, Ллойд Джордж спросил:
Ц Вы впервые в Лондоне?
Ц Да.
Ц Вам интересно, наверное, побывать в парламенте, Ц подхватил Майский.
Ц Давайте попросим мистера Ллойд Джорджа получить туда пропуск.
Ц О, я был бы весьма признателен, Ц откликнулся Рыбкин.
Проводив Ллойд Джорджа, Майский сказал:
Ц В парламенте сейчас происходят непривычные для нас вещи. Всерьез обс
уждался, например, вопрос Ц можно ли приравнять командиров воздушных ко
раблей к морякам и разрешить им курить трубку.
Ц А на днях, Ц добавила жена Майского, Ц был депутатский запрос насчет
дамских чулок. Их нет в продаже, а ходить на работу с голыми ногами считает
ся неприличным. Нашли выход. В дамских парикмахерских на ногах рисуют чу
лки Ц шов, пятку и даже штопку.
Бориса Аркадьевича сопровождал в парламент сын Ллойд Джорджа и по пути р
ассказал занятную историю. В парламенте шла горячая дискуссия Ц что дел
ать со шпагой на статуе Ричарда Львиное Сердце, надломленной осколком сн
аряда. Следует ли реставрировать эту шпагу или оставить «в назидание пот
омству». Спор был жестокий. Сын Ллойд Джорджа высказался так: «Ричард был
король драчливый. Он постоянно с кем-то воевал и почти всю жизнь прожил вн
е Англии. Но король есть король, и памятник ему должен быть таким, каким за
думан». Добавлю к этому одно: недавно я видела памятник королю Ричарду Ль
виное Сердце по телевизору. Шпага в его руке выпрямлена. Англичане верны
себе. Традиция превыше всего.
Борис Аркадьевич до моего приезда успел ознакомиться с Лондоном, а так к
ак у нас оставались только сутки, то мы решили, что он будет моим гидом и по
кажет мне самое-самое. Но этого «самого» оказалось весьма много.
Что меня потрясло Ц это почти начисто уничтоженные фашистскими бомбар
дировщиками целые районы. Невольно подумалось о Москве, которую гитлеро
вская авиация бомбила каждый вечер. Таких бомбежек мы успели пережить мн
ожество, но Москва не была разрушена. ПВО была на высоте.
А вот английские газеты пишут, что осенью 1940 года в течение двух месяцев фа
шисты методично с десяти вечера и до семи утра бомбили британскую столиц
у. За ночь налетало по 300 Ц 500 бомбардировщиков. Было уничтожено и основате
льно повреждено более миллиона домов и коттеджей. Из-под развалин извле
чено 50 тысяч трупов. Раненых не считали. Последний массированный удар гит
леровцы нанесли Лондону в мае 1941 года.
Мы ехали через восточный район Лондона Ц Ист-Энд. Поразил нищенский вид
кварталов, узеньких улочек, поперек которых протянуты веревки, и на них с
ушилось рваное белье. По улицам текли мутные потоки. Оборванные ребятишк
и возились в грязи. Ни деревца, ни зеленого кустика, низкие серые домишки п
еремежались с развалинами.
Желтый смрадный воздух становился все гуще, и дальше десяти Ц двадцати
метров ничего уже не было видно.
В метро спустились по эскалатору. Стены оклеены яркими довоенными рекла
мными плакатами. Когда вышли на перрон, были потрясены: вдоль всей платфо
рмы тянулись в три яруса нары, сбитые из досок. Для пассажиров оставалась
узкая полоса по краю платформы. На нарах люди лежали, сидели, спали, читали
, играли в карты. Много женщин с малолетними детьми. Под головой у каждого
на нарах большой узел с домашним скарбом. Иные прикрыты «одеялами», сшит
ыми из четырех номеров газеты «Таймс», каждый номер страниц двадцать, не
менее. Удушливый запах, мусор, слабо освещенные платформы являли собой ж
уткое зрелище. Я невольно подумала о нашем московском метро, в котором да
же в дни войны было тепло, чисто и светло…
Хайгетское кладбище походило на огромный город. Широкие проспекты, улиц
ы, переулки, тупики. На центральных проспектах тяжелые гранитные склепы,
кружевные мраморные часовни, острокрылые ангелы и высеченные из мрамор
а скульптурные портреты усопших.
В длинном ряду маленьких мраморных и гранитных плит, тесно уложенных дру
г к другу, Борис Аркадьевич разыскал могилу Карла Маркса. На седой гранит
ной плите было высечено:
Здесь покоится
ЖЕННИ МАРКС
1814 Ц 1881
КАРЛ МАРКС
5.5.18 Ц 14.3.83
АНРИ ЛОНГЕ
ЕЛЕНА ДЕМУТ
Никакого памятника. Только серая плита в рамке желтого гравия на месте п
оследнего пристанища любимой жены Женни, самого Карла Маркса, внука и сл
ужанки Ц друга семьи.
…Через несколько дней на самолете ночью Ц в Швецию. Обрядили меня в комб
инезон, нацепили парашют, лайфджекет (спасательный жилет) с лампочкой и с
вистком. Удивилась свистку. «Отпугивать акул в Северном море, если попад
ете в воду», Ц отшутилась служащая аэродрома.
Тьма… Гул мотора Ц говорить невозможно. Иллюминаторы в самолете плотно
зашторены. Летели час, два. Муж, как я понимаю, сладко спит. Осторожно отодв
игаю уголок материи. Делаю щелочку Ц тьма… тьма… Еще часа два полета, и вд
руг стюард раскрывает шторки на иллюминаторах. Сквозь круглые оконца ви
дны блестящие пунктиры. Под нами Швеция. Она не затемнена. Пролетаем над п
оселками, городами. Опускаемся на аэродроме.
Летели через Северное море шесть часов.
МОЯ МИССИЯ
Глава 9 Бюллетень находит чит
ателей
И вот я в кабинете посланника в Швеции Ц Александры Михайловны Коллонта
й. Мне шел в ту пору тридцать пятый год. Александра Михайловна готовилась
отметить свое семидесятилетие.
Ц Приступим к делу, Ц говорит Коллонтай после приветствия. Ц Завтра в
ечером я хотела бы подробно поговорить с вами и вашим мужем, а сейчас…
Ц Что я должна делать?
Ц Вот это мы сейчас и обдумаем. Задача такая: противопоставить клеветни
ческой пропаганде гитлеровцев и их пособников в Швеции правду о СССР и с
оветском народе. Задача непростая. Швеция наводнена фашистскими газета
ми, книгами, листовками и брошюрами, постоянно крутят кинофильмы и ведут
радиопередачи, которые прославляют так называемую «великую миссию» на
цистской Германии. Например, на центральной улице Стокгольма Кунгсгата
н германское посольство в огромной витрине каждый день помещает устраш
ающие шведов военные фотографии и карту мира, на которой они старательно
закрашивают все новые и новые территории, отошедшие к «непобедимому» «т
ретьему рейху»… Мы должны довести до шведской общественности правду о п
оложении в СССР.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
сь, и сооружение кажется кружевным, легким, летящим. Под нижними сводами б
еломраморная фигура пожилого мужчины с мудрым лицом, сидящего в глубоко
м раздумье. Это памятник писателю Вальтеру Скотту. Вот он, поэт и романист
, волнующий и сегодня души молодых и взрослых. И рядом с грандиозным монум
ентом Скотту Ц скромный памятник его современнику, величайшему поэту Ш
отландии Роберту Берн-су, прожившему, как и Пушкин, всего тридцать семь ле
т, но оставившему человечеству богатое поэтическое наследство.
Следов войны в городе не видно. Разве только на клумбах вместо роз пожухл
ая картофельная ботва, кочерыжка от капусты и многочисленные плакаты на
щитах: «Копай ради победы!», а на стенах знакомые уже: «Молчи, тебя слушает
враг!»
Переночевала в гостинице при Северобританском вокзале, где было сыро и д
аже в шубе холодно. Чаю не было, грызла галеты, запивала ледяной водой.
В ресторане тоже холодно, дымно от табака. Зал с витражами и лепными украш
ениями заполнен офицерами, среди них молодые женщины в мундирах, но, в отл
ичие от мужчин, они сидели в пилотках.
Подошли два офицера: один в английской, другой в шотландской форме, но не в
юбке, а в длинных ярких клетчатых брюках. Официантка в полувоенной-полус
портивной одежде принесла по мисочке супа и на крохотной тарелке жаркое
: кусочек консервированного мяса, листок серой тушеной капусты и одна ка
ртофелина в мундире. Потом подала большой чайник, розетку с горкой сахар
ного песка и одну чайную ложку. Я шепнула ей, что она забыла подать чайные
ложки. «Забыла? Ц изумилась официантка. Ц Миссис, наверное, иностранка
и не знает, что у нас весь металл идет на нужды фронта, и мы подаем только од
ну ложечку на столик».
Шотландский офицер, сидевший рядом, протянул мне ложечку. «Остальные пят
ь ложечек перекованы на снаряды против Гитлера, миссис, Ц улыбнулся он и
пододвинул мне розетку. Ц Я отказываюсь от своей порции в вашу пользу». А
нглийский офицер поступил так же. Мне осталось их поблагодарить. «Сенк ю
вери мач!» Ц «Вы иностранка, миссис?» Ц спросил шотландец. «Да, я из Совет
ского Союза». Ц «Из Москвы?» Ц «Из самой». Ц «О, русские изумляют мир. По
здравляю вас!» Ц сказал шотландец, встав из-за стола.
Глава 8. Тот самый Ллойд Джорд
ж
Утром поездом выехала в Лондон. В вагоне разноязычный говор, улавливаю
Ц плохо с продовольствием. Нет топлива. Но главная тема все же Ц прорыв г
итлеровских войск к Москве. Отчаянные споры Ц отстоят ли русские свою с
толицу? Я заставляю себя не ввязываться в дискуссию. Мой английский язык
слишком беден для полемики. Весь путь до Лондона провела в вагоне как глу
хонемая.
В Лондоне еду на такси в наше посольство. Глядя по сторонам, холодею от ужа
са Ц деловой центр города, Сити, изуродован, искалечен. Каменные основан
ия зданий, построенных на века, все же устояли под натиском гитлеровской
авиации, но повсюду горы бесформенных глыб мрамора, скрюченных железных
балок. И над всем этим хаосом возвышается собор Святого Павла с зияющей п
робоиной на куполе. Улицы тем не менее расчищены, и девушки в защитных ком
бинезонах и кокетливо надвинутых на лоб пилотках тащат на тросах аэрост
аты.
Шофер такси, поняв по адресу, который я назвала, что я советская, на прощан
ие сказал: «Мы молимся Богу за победу русских, иначе гитлеровцы ковентри
ровали бы весь наш великий остров». Это был новый глагол в английском язы
ке, возникший после варварского уничтожения гитлеровцами города Ковен
три…
С сильно бьющимся сердцем поднималась я по ступенькам нашего посольств
а в Лондоне Ц что-то ждет меня там? Долетел ли муж? А если долетел, то почем
у не встретил на вокзале? Ведь в посольстве о прибытии парохода должны бы
ли знать. Что с Москвой? И горячие споры пассажиров в поезде, и газетные аф
иши на стендах: «Бой за Москву», «Гитлер назначил парад в Москве»… Как все
это понимать? Как добрались до Ижевска мама с Володей? Эти вопросы жгли се
рдце.
Первый, кого я увидела в вестибюле, был наш старый друг Иван Андреевич Чич
аев.
И вот Иван Андреевич идет ко мне навстречу, распахнув руки. Но почему он, а
не Борис? И работает Чичаев в другом советском посольстве Ц при эмигран
тских правительствах стран, оккупированных гитлеровцами… Значит… Я ок
аменела. И вдруг из-за колонны выходит Ц чур меня, чур меня! Ц мой муж, Бор
ис. Нервное многодневное напряжение взорвалось, и радость встречи я обил
ьно полила слезами, хотя всю жизнь считалась неплаксивой.
Иван Андреевич скомандовал:
Ц Сырость не разводить, и без того здесь хватает, и марш в машину, поедем к
нам домой обедать. Ксюша мировой пирог испекла, целый месяц карточки на м
уку сберегала.
Ц Здесь тоже карточки? Ц спросила я.
Ц Да еще какие, сахар в мизерных дозах, его берегут только для детей, хлеб,
молочные продукты Ц в общем, все, все. И мы, дипломаты, живем по карточной с
истеме. Говорят, и короли тоже, а здесь собрались многие короли Европы Ц н
орвежский, югославский и греческий, нидерландская королева.
Вечером пытались ловить по радио Москву, но фашисты усердно забивали мос
ковское радио трещотками, звонками, барабанным боем.
Вот она, Москва-матушка, как ее усердно забивают. Жива, стало быть, и гитлер
овцы по ее улицам не гуляют, Ц заметил муж, пытаясь сквозь хаос визга, как
офонии звуков поймать сводку Совинформбюро. Из эфира слышались отдельн
ые слова Ц «продолжалось…», «оставили город…», «потери фашистских захв
атчиков…».
На следующее утро мы с мужем пошли в наше посольство с визитом к послу Ива
ну Михайловичу Майскому, которого муж хорошо знал.
МАЙСКИЙ Иван Михайлович (1884 Ц
1975) Ц советский историк и дипломат.
С 1929 по 1932 год был Полномочным Представителем Советского Союза в Финляндии
. С 1932 по 1943 год Ц Чрезвычайным и Полномочным Послом СССР в Великобритании,
а с 1943 по 1946 год Ц заместителем наркома иностранных дел Советского Союза. В
1946 году избран действительным членом Академии наук СССР.
Перу И. М. Майского принадлежат труды по истории всемирного рабочего дви
жения, по истории Испании и книга воспоминаний.
Иван Михайлович принял нас в своем просторном кабинете. На стене большая
карта Советского Союза, утыканная красными и черными флажками, обознача
вшими линию фронта.
Майский расспросил меня, как прошло путешествие, очень интересовался ор
ганизацией и засылкой в тыл врага наших диверсионных и разведывательны
х групп. Сообщил, что через день в Швецию летит английский самолет и для на
с уже заказаны два места, а затем с лукавинкой в голосе спросил, не хотим л
и мы посмотреть живого Ллойд Джорджа?
Ц Как, того самого? Про кого мы в комсомольские годы сочиняли не очень ве
жливые частушки? Ведь он был наш злейший враг, Ц не удержалась я от репли
ки.
Майский засмеялся:
Ц Именно тот самый, именно был врагом. Он автор страшного для Германии Ве
рсальского договора. Он поддерживал Черчилля в его планах удушить новор
ожденное Советское государство в колыбели. Их замыслы не оправдались. Од
но время он ориентировался на Гитлера, как на «санитара от коммунистичес
кой заразы». Но когда Гитлер захватил почти всю Европу и ринулся на Совет
ский Союз, Ллойд Джордж пересмотрел свои позиции. Он до сих пор возглавля
ет либеральную партию, выступает за открытие второго фронта и стал ярым
врагом фашизма. Завтра он с супругой придет ко мне на завтрак.
Могла ли я когда-нибудь представить себя в обществе Ллойд Джорджа? Он вош
ел, вернее, его ввела крупная, еще не старая, довольно красивая женщина, ег
о жена. Ллойд Джордж невысокого роста, на розовом черепе, щеках, подбородк
е белые пушистые клочки волос, ноги его слушаются плохо.
Ллойд Джордж что-то говорит, я не могу разобрать даже, на каком языке, видн
о, у него нелады с дикцией. Его не понимает и Майский, в совершенстве владе
ющий английским языком. Жена Ллойд Джорджа Ц его многолетняя секретарш
а Ц является своеобразным переводчиком с английского на английский, то
лько она и понимает своего супруга. Ллойд Джорджа интересует судьба Моск
вы Ц «ведь Гитлер назначил парад на Красной площади».
Ц На Европейском континенте только одна столица не даст себя полонить
Ц это Москва, Ц категорически опровергает досужие вымыслы фашистской
пропаганды советский посол. Ц Никогда не бывать Гитлеру в Москве, разве
только в качестве военнопленного. Никак иначе!
Майский делает решительный жест рукой.
Ллойд Джордж улыбается, показывая великолепные зубные протезы под стат
ь белоснежным бакенбардам.
После весьма скромного завтрака посол приглашает посмотреть короткоме
тражный фильм о Москве. На экране Кремль, часы на Спасской башне показыва
ют 12 часов, полдень.
Ц Биг Бен Б
иг Бен Ц главные часы Лондона.
, Ц с удовольствием произносит Ллойд Джордж, произносит четко. Сра
внивает часы на башне Кремля с часами на Вестминстерском аббатстве.
Мирная Москва, с витринами, не заваленными мешками с песком, улицы без про
тивотанковых ежей, площади, не закамуфлированные под здания и парки, на к
рышах нет зенитных орудий. Милая солнечная Москва, беспечные дети, весел
ая молодежь, на речном трамвае молодые люди что-то поют (фильм немой), наве
рное, «Мы кузнецы, и дух наш молод…».
Вспомнилось, как в последний вечер мы с мужем шли по улице Горького, предъ
являя почти на каждом углу ночные пропуска. Напротив Моссовета в темноте
вдруг остановились, пораженные странной картиной: посередине улицы вер
телись сами по себе серебристого цвета сапоги, высоко над ними поворачив
ался из стороны в сторону такой же серебристый шлем, а между ними четко ре
гулировал движение транспорта блестящий жезл, самой же фигуры регулиро
вщика не было видно. Мы догадались, что сапоги, каска и палочка покрыты как
ой-то краской, которая серебрится под синим светом ламп. Очевидно, этот ка
муфляж страховал регулировщика от наезда машин. В других районах столиц
ы мы такого не видели.
Фильм закончился широкой, раздольной песней Лидии Руслановой. Ллойд Джо
рдж был восхищен.
Ц Так, значит, немцев в Москве нет! Я очень рад слышать это.
Ц Есть, есть немцы в Москве Ц Вильгельм Пик, Вальтер Ульбрихт, Бертольд
Брехт, Анна Зегерс, Ц сказал Майский.
Ллойд Джордж рассмеялся и крепко потряс руку посла.
Прощаясь с Борисом Аркадьевичем, Ллойд Джордж спросил:
Ц Вы впервые в Лондоне?
Ц Да.
Ц Вам интересно, наверное, побывать в парламенте, Ц подхватил Майский.
Ц Давайте попросим мистера Ллойд Джорджа получить туда пропуск.
Ц О, я был бы весьма признателен, Ц откликнулся Рыбкин.
Проводив Ллойд Джорджа, Майский сказал:
Ц В парламенте сейчас происходят непривычные для нас вещи. Всерьез обс
уждался, например, вопрос Ц можно ли приравнять командиров воздушных ко
раблей к морякам и разрешить им курить трубку.
Ц А на днях, Ц добавила жена Майского, Ц был депутатский запрос насчет
дамских чулок. Их нет в продаже, а ходить на работу с голыми ногами считает
ся неприличным. Нашли выход. В дамских парикмахерских на ногах рисуют чу
лки Ц шов, пятку и даже штопку.
Бориса Аркадьевича сопровождал в парламент сын Ллойд Джорджа и по пути р
ассказал занятную историю. В парламенте шла горячая дискуссия Ц что дел
ать со шпагой на статуе Ричарда Львиное Сердце, надломленной осколком сн
аряда. Следует ли реставрировать эту шпагу или оставить «в назидание пот
омству». Спор был жестокий. Сын Ллойд Джорджа высказался так: «Ричард был
король драчливый. Он постоянно с кем-то воевал и почти всю жизнь прожил вн
е Англии. Но король есть король, и памятник ему должен быть таким, каким за
думан». Добавлю к этому одно: недавно я видела памятник королю Ричарду Ль
виное Сердце по телевизору. Шпага в его руке выпрямлена. Англичане верны
себе. Традиция превыше всего.
Борис Аркадьевич до моего приезда успел ознакомиться с Лондоном, а так к
ак у нас оставались только сутки, то мы решили, что он будет моим гидом и по
кажет мне самое-самое. Но этого «самого» оказалось весьма много.
Что меня потрясло Ц это почти начисто уничтоженные фашистскими бомбар
дировщиками целые районы. Невольно подумалось о Москве, которую гитлеро
вская авиация бомбила каждый вечер. Таких бомбежек мы успели пережить мн
ожество, но Москва не была разрушена. ПВО была на высоте.
А вот английские газеты пишут, что осенью 1940 года в течение двух месяцев фа
шисты методично с десяти вечера и до семи утра бомбили британскую столиц
у. За ночь налетало по 300 Ц 500 бомбардировщиков. Было уничтожено и основате
льно повреждено более миллиона домов и коттеджей. Из-под развалин извле
чено 50 тысяч трупов. Раненых не считали. Последний массированный удар гит
леровцы нанесли Лондону в мае 1941 года.
Мы ехали через восточный район Лондона Ц Ист-Энд. Поразил нищенский вид
кварталов, узеньких улочек, поперек которых протянуты веревки, и на них с
ушилось рваное белье. По улицам текли мутные потоки. Оборванные ребятишк
и возились в грязи. Ни деревца, ни зеленого кустика, низкие серые домишки п
еремежались с развалинами.
Желтый смрадный воздух становился все гуще, и дальше десяти Ц двадцати
метров ничего уже не было видно.
В метро спустились по эскалатору. Стены оклеены яркими довоенными рекла
мными плакатами. Когда вышли на перрон, были потрясены: вдоль всей платфо
рмы тянулись в три яруса нары, сбитые из досок. Для пассажиров оставалась
узкая полоса по краю платформы. На нарах люди лежали, сидели, спали, читали
, играли в карты. Много женщин с малолетними детьми. Под головой у каждого
на нарах большой узел с домашним скарбом. Иные прикрыты «одеялами», сшит
ыми из четырех номеров газеты «Таймс», каждый номер страниц двадцать, не
менее. Удушливый запах, мусор, слабо освещенные платформы являли собой ж
уткое зрелище. Я невольно подумала о нашем московском метро, в котором да
же в дни войны было тепло, чисто и светло…
Хайгетское кладбище походило на огромный город. Широкие проспекты, улиц
ы, переулки, тупики. На центральных проспектах тяжелые гранитные склепы,
кружевные мраморные часовни, острокрылые ангелы и высеченные из мрамор
а скульптурные портреты усопших.
В длинном ряду маленьких мраморных и гранитных плит, тесно уложенных дру
г к другу, Борис Аркадьевич разыскал могилу Карла Маркса. На седой гранит
ной плите было высечено:
Здесь покоится
ЖЕННИ МАРКС
1814 Ц 1881
КАРЛ МАРКС
5.5.18 Ц 14.3.83
АНРИ ЛОНГЕ
ЕЛЕНА ДЕМУТ
Никакого памятника. Только серая плита в рамке желтого гравия на месте п
оследнего пристанища любимой жены Женни, самого Карла Маркса, внука и сл
ужанки Ц друга семьи.
…Через несколько дней на самолете ночью Ц в Швецию. Обрядили меня в комб
инезон, нацепили парашют, лайфджекет (спасательный жилет) с лампочкой и с
вистком. Удивилась свистку. «Отпугивать акул в Северном море, если попад
ете в воду», Ц отшутилась служащая аэродрома.
Тьма… Гул мотора Ц говорить невозможно. Иллюминаторы в самолете плотно
зашторены. Летели час, два. Муж, как я понимаю, сладко спит. Осторожно отодв
игаю уголок материи. Делаю щелочку Ц тьма… тьма… Еще часа два полета, и вд
руг стюард раскрывает шторки на иллюминаторах. Сквозь круглые оконца ви
дны блестящие пунктиры. Под нами Швеция. Она не затемнена. Пролетаем над п
оселками, городами. Опускаемся на аэродроме.
Летели через Северное море шесть часов.
МОЯ МИССИЯ
Глава 9 Бюллетень находит чит
ателей
И вот я в кабинете посланника в Швеции Ц Александры Михайловны Коллонта
й. Мне шел в ту пору тридцать пятый год. Александра Михайловна готовилась
отметить свое семидесятилетие.
Ц Приступим к делу, Ц говорит Коллонтай после приветствия. Ц Завтра в
ечером я хотела бы подробно поговорить с вами и вашим мужем, а сейчас…
Ц Что я должна делать?
Ц Вот это мы сейчас и обдумаем. Задача такая: противопоставить клеветни
ческой пропаганде гитлеровцев и их пособников в Швеции правду о СССР и с
оветском народе. Задача непростая. Швеция наводнена фашистскими газета
ми, книгами, листовками и брошюрами, постоянно крутят кинофильмы и ведут
радиопередачи, которые прославляют так называемую «великую миссию» на
цистской Германии. Например, на центральной улице Стокгольма Кунгсгата
н германское посольство в огромной витрине каждый день помещает устраш
ающие шведов военные фотографии и карту мира, на которой они старательно
закрашивают все новые и новые территории, отошедшие к «непобедимому» «т
ретьему рейху»… Мы должны довести до шведской общественности правду о п
оложении в СССР.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44