Но пре
жде чем затевать такие переговоры, подчеркнул Ярцев, необходимо быть уве
ренным, что они принесут какую-то пользу. В противном случае они принесут
больше вреда. Было решено приурочить поездку финских представителей, ко
торые уполномочивались бы вести политические переговоры, к намеченном
у на 6 декабря выезду в Москву группы финляндских должностных лиц для уча
стия в церемонии, посвященной завершению строительства здания посольс
тва Финляндии в СССР.
В ходе следующей беседы Войонмаа сообщил Ярцеву, что финская сторона дае
т согласие на продолжение в Москве переговоров, начатых в Хельсинки, и уп
олномочивает на их ведение А. С. Ирье-Коскинена, финляндского посланника
в СССР, а также представителей МИД Финляндии У. Тойвола и А. Пакаслахти.
7 декабря Тойвола и Пакаслахти дважды были приняты в НКВТ
НКВТ Ц Наро
дный комиссариат внешней торговли.
СССР (на второй беседе присутствовал Ирье-Коскинен). Однако разгов
ора не получилось: переговоры и в Москве также фактически потерпели пров
ал. Финны основное внимание акцентировали на необходимость развития то
рговых отношений, мы Ц на решении политических вопросов как на необходи
мой предпосылке последующего развития советско-финляндской торговли.
Таким образом, переговоры советских и финских представителей, проходив
шие с 14 апреля по 7 декабря 1938 года, никаких конкретных практических резуль
татов не принесли. Финны наотрез отказались заключить с СССР пакт о взаи
мопомощи и не приняли другие наши предложения.
Сам Таннер следующим образом резюмирует итоги состоявшихся в 1938 году пер
еговоров: «Никаких решений принято не было. Встреча может рассматривать
ся как конечный пункт первого этапа переговоров.
Следующая фаза переговоров открывается только через несколько месяцев
, 5 марта 1939 года, беседой наркома иностранных дел СССР Литвинова с финским
посланником Ирье-Коскиненом
Эта и последующие беседы советских и финск
их представителей в 1939 г. нашли достаточное отражение в советских архивны
х фондах и вошли составной частью в макет XXII тома ДВП СССР.
.
Известным диссонансом с утверждениями Таннера прозвучали некоторые по
слевоенные заявления финских президентов Ю. К. Паасикиви и особенно У. К. К
екконена, косвенно взявших на финскую сторону часть вины за срыв перегов
оров 1938 года. Так, 4 апреля 1973 года Кекконен заявил, в частности, следующее: «…п
олномочный представитель советского правительства 14 апреля 1938 года связ
ался с министром иностранных дел Холсти. Этот представитель предложил Ф
инляндии заключить двустороннее соглашение об обороне на случай, если Г
ермания нападет на Советский Союз через территорию Финляндии. Однако пр
едполагалось просить финнов наметить контуры договора…
Переговоры, в которых с финской стороны участвовали премьер-министр Кая
ндер и министры Холсти, Таннер и Эркко, велись столь секретно, что комисси
я по иностранным делам ничего о них не знала. Переговоры были прерваны вс
ледствие того, что Финляндия не проявила интереса к ним».
Характерным является рассказ тогдашнего секретаря премьер-министра, м
агистра Арво Инкиля, о встрече премьер-министра с представителем Советс
кого Союза. Полномочный представитель, как было обусловлено, секретно пр
ибыл к премьер-министру и начал беседу словами: «Премьер-министр пригла
сил меня», на что Каяндер ответил: «Я не приглашал вас». Тогда советский пр
едставитель сказал: «В таком случае мне здесь нечего делать», Ц и ушел. К
огда позднее представитель еще раз пытался встретиться с премьер-минис
тром, Каяндер не согласился принять его и предложил представителю Совет
ского Союза изложить свое дело секретарю.
Думаю, что в этой связи необходимо сказать несколько слов о роли Швеции в
советско-финляндском конфликте перед и во время войны 1939 Ц 1940 годов.
С началом советско-финляндского конфликта наступил новый этап во внешн
ей политике Швеции. В условиях, когда еще шли переговоры между советским
и финским правительством, Швеция заняла резко антисоветскую позицию. Шв
едские дипломаты предприняли демарш в Москве и в столицах западных держ
ав, призывая поддержать позицию Финляндии.
Кроме того, шведы обещали финнам поддержку военными материалами и тем са
мым поощряли их не уступать в переговорах с советской стороной. Премьер-
министр Швеции Ханссон, правда, весьма определенно и заблаговременно пр
едупреждал финское правительство, что прямой военной помощи от Швеции о
но не получит. Однако многочисленные заявления о солидарности с «братск
ой Финляндией», поступавшие от шведских кругов, в частности, от министра
иностранных дел, создали у финских политиков преувеличенные расчеты на
помощь со стороны Швеции. Эти расчеты отрицательно повлияли на готовнос
ть финской делегации прийти к соглашению с советским правительством во
время московских переговоров, в подготовке которых по просьбе Сталина п
ринимал участие, под видом временного поверенного СССР в Финляндии, рези
дент советской разведки в Хельсинки Б. А. Рыбкин.
7 апреля 1938 года Б. А. Рыбкин был вызван лично к Сталину и получил от него указ
ание провести секретные переговоры с правительством Финляндии и заклю
чить с ними двухсторонний оборонительный договор на случай, если Герман
ия попытается напасть на Советский Союз через территорию Финляндии. Одн
ако эти переговоры не имели успеха. Затем они уже официально были продол
жены 5 октября в Хельсинки, а 12 октября 1939 года в Москве, но вновь безуспешно.
Президент Финляндии Урхо Кекконен в своей книге «Письма из моей мельниц
ы», изданной в Москве в 1973 году, писал по этому поводу следующее: «Московски
е переговоры 1939 года не имели успеха не по вине поверенного в делах России
в Финляндии господина Ярцева, а вследствие недостатка интереса к этому в
опросу со стороны Финляндии».
Начало военных действий на советско-финской границе до ноября 1939 года ус
корило назревший кризис внешнеполитического руководства в Швеции. Пре
жний министр иностранных дел Сандлер, сторонник прямой помощи финнам, вы
нужден был уйти в отставку. Его место занял кадровый дипломат из консерв
ативных буржуазных кругов К. Гюнтер. Новое коалиционное правительство п
оспешило заявить о своем намерении не допускать вовлечения Швеции в как
ой-либо военный конфликт. Однако заявления о нейтралитете в советско-фи
нской войне оно не сделало, подчеркнув этим свое сочувствие одной из сто
рон. Швеция заняла во время «зимней войны» позицию так называемой невоюю
щей державы. В то же время Швеция в крупных масштабах оказывала Финлянди
и помощь оружием.
В Швеции полную свободу получила агитация за вступление в войну против С
ССР, хотя шведское правительство и не собиралось этого делать. По всей Шв
еции были созданы частные бюро вербовки добровольцев, причем доброволь
цами оказывались военнообязанные запаса, а также кадровые военные, кото
рым разрешалось увольняться из шведских вооруженных сил. Общее число до
бровольцев составило около 8500 человек. Они, однако, приняли участие в воен
ных действиях на северном участке фронта лишь в марте 1940 года, то есть в пос
ледние дни войны. Кроме того, с января там же действовала шведская добров
ольческая эскадрилья из 17 самолетов.
Вместе с тем шведская дипломатия с самого начала советско-финляндского
конфликта пыталась посредничать между обеими сторонами с целью возобн
овления переговоров. Советское правительство, со своей стороны, уже в са
мом начале военных действий заявило, что считает свои отношения со Швеци
ей неизменными и что Красная Армия не нарушает нейтралитета Скандинавс
ких государств. Это заявление выражало не временную, тактическую, а пост
оянную, принципиальную установку советской внешней политики, и оно оказ
ало положительное воздействие на руководителей Скандинавских стран.
Когда 14 декабря 1939 года Ассамблея Лиги Наций (теперь ООН) приняла резолюцию
об исключении Советского Союза, представитель Швеции Унден от имени тре
х Скандинавских государств (Швеция, Норвегия, Дания) заявил об их неприсо
единении к антисоветским санкциям.
В конце февраля 1940 года при очередном приезде финского министра иностран
ных дел в Стокгольм премьер-министр Швеции Ханссон вновь склонял его к п
ринятию советских условий мира, обещая помочь Финляндии в ее хозяйствен
ном восстановлении и благожелательно отнестись к заключению обороните
льного союза между обеими странами. Однако финское правительство еще уп
овало на помощь западных держав и тянуло с ответом на советские мирные п
редложения и приняло их лишь 12 марта 1940 года, подписав в Москве мирный дого
вор. Интересно, что при подписании мирного договора народный комиссар ин
остранных дел СССР выразил благодарность шведскому правительству за п
омощь в восстановлении мира между Советским Союзом и Финляндией.
Можно предполагать, что такая быстрая, хотя и с большими потерями, победа
в «зимней войне» явилась одной из причин, почему И. В. Сталин не хотел вери
ть разведывательным данным о готовящемся нападении Германии на СССР.
Глава 11. Как погиб полковник
Рыбкин
Прошли годы. Многое в архивах разведки сейчас уже открыто. Но вопрос о том
, как погиб полковник Рыбкин, так и остался неясным.
В архивах разведки, к сожалению, нет или не сохранилось никаких документ
ов по этому поводу.
Однако на этот счет существуют две версии.
Первая, она же официальная: полковник Рыбкин Б. А. погиб под Прагой в автом
обильной катастрофе.
До сих пор жив и здравствует офицер, который выезжал из Праги к месту ката
строфы. Его фамилия Г. И. Рогатнев. По его незадокументированным рассказа
м, авария произошла из-за того, что водитель «шкоды», в которой находился
полковник Рыбкин, обгоняя идущую впереди гужевую подводу, выехал на встр
ечную полосу и столкнулся с автомашиной «студебеккер» с солдатами. И пос
леднее, что якобы сказал Борис Аркадьевич, были слова: «Под мост, под мост»
, то есть Рыбкин имел в виду резко съехать на обочину в сторону встречного
моста и тем самым избежать прямого столкновения. По словам Рогатнева, он
не только помогал перенести тело Рыбкина в стоящую у дороги церквушку, н
о и беседовал с водителем «студебеккера» и с находившимися в кузове солд
атами.
Вторая версия состоит в том, что полковник Борис Аркадьевич Рыбкин был п
реднамеренно убит. Об этом говорят различные факты, вступающие в противо
речие с официальной версией.
Во-первых, одновременно, но не под Прагой, а под Будапештом, в аналогичной
ситуации погиб капитан Суриков… в шинели и с документами полковника Рыб
кина Б. А.
Во-вторых, генерал Белкин неожиданно ночью поехал из Будапешта в Прагу н
е обычной дорогой, а по той, где произошла авария. Белкин и его шофер В. Черн
оусов видели два трупа и ничего больше. А утром Г. И. Рогатнев еще застал со
лдат, свидетелей катастрофы, и только один труп (Рыбкина) и живого, но до си
х пор находившегося в шоковом состоянии, бывшего за рулем «шкоды» майора
Волкова. Г. И. Рогатнев и сейчас настаивает на своей версии.
Анализ этих и других фактов, на мой взгляд, свидетельствует в пользу втор
ой версии. И особенно тот факт, что, как пишет Зоя Ивановна: «Я хотела попра
вить розу, надвинувшуюся на его щеку, сдвинула ее и за правым ухом увидела
зияющую черную рану…» А мне она бесчисленное количество раз говорила, чт
о она отчетливо увидела пулевое отверстие. Я не могу поверить в то, что муж
ественная, волевая сорокалетняя женщина-военнослужащая могла перепут
ать пулевое ранение с обычной, хотя и смертельной, травмой. И совсем непон
ятно, как сотрудница той же службы, полковник, жена, энергичная и властная
женщина Ц Зоя Ивановна Рыбкина Ц не смогла (или не дали возможности) по г
орячим следам разобраться в истинной причине смерти своего горячо люби
мого мужа.
Относительно недавно, при встрече с бывшим начальником Четвертого упра
вления, занимавшегося диверсионными операциями, П. А. Судоплатовым, в под
чинении которого служил Б. А. Рыбкин, я задал все тот же вопрос Ц как погиб
Б. А. Рыбкин? Павел Анатольевич ответил Ц конечно, автокатастрофа. Все ост
альное Ц это навязчивая идея Зои Ивановны…Но глаза! Глаза говорили, что
он знает что-то другое.
Если принять за истину версию об убийстве Рыбкина, то неизбежно встает в
опрос Ц кому и зачем была нужна его смерть?!
Возможно, она явилась результатом какой-то внутренней, служебной борьбы
, внутренних неурядиц и неразберих. Ведь именно в 1947 году образовался так н
азываемый Комитет информации, в состав которого вошла и разведка, что по
рвало внутренние кровные нити между другими подразделениями МГБ и что в
последствии было признано ошибкой в реорганизации. Возможно и то, что см
ерть Рыбкина была одним из эпизодов тогдашней антисемитской волны (Рыбк
ин был евреем). Органы государственной безопасности, как известно, были к
ак раз одним из тех учреждений, в которых наиболее ярко просматривается
линия то взлета, то падения роли евреев в государственной политике нашей
страны. В период создания ВЧК, еще во времена Дзержинского, они были на вс
ех ведущих ключевых постах, как, впрочем, и рядовыми сотрудниками. Затем н
аступала волна репрессий, жертвами которой становились представители
этой национальности, хотя бы потому, что их там было большинство. Были и та
кие времена в органах государственной безопасности, когда, например, на
партийной конференции центрального аппарата по документам мандатной к
омиссии значился только один еврей, конечно тот, который не менял фамили
ю и имя. Как раз в середине сороковых годов на устах советского руководст
ва был «еврейский вопрос» Ц решалась проблема создания автономной евр
ейской республики в Крыму или в Палестине.
Смерть Рыбкина могла быть и результатом его участия в организации и пров
едении знаменитой Ялтинской конференции (4 Ц 11 февраля) 1945 года, где Рыбкин
поддерживал контакты с представителями спецслужб США и Великобритании
.
А может быть, его гибель каким-то образом была связана с той работой, кото
рую он проводил в последнее перед смертью время по восстановлению связи
с нелегальной резидентурой в Турции. Нельзя забывать, что именно в Турци
и в годы второй мировой войны германским послом работал фон Папен, преем
ник Гитлера на посту фюрера, которого сталинское руководство стремилос
ь убрать, боясь того, что если фон Папен заменит Гитлера, то Германия еще д
о окончания войны пойдет на союз с Англией и США. Могли сыграть свою роль к
акие-либо отголоски недавних военных лет.
Теперь об этом можно лишь гадать. Однозначного ответа на этот вопрос нет.
Москва. Каждый год 8 января на Новодевичьем кладбище можно увидеть мужчи
ну. А у самого обелиска на снегу, как всегда, лежат алые, как кровь, гвоздики
. На черном мраморе золотом выбиты слова:
полковник
РЫБКИН БОРИС АРКАДЬЕВИЧ
родился 19 июня 1899 года Ц погиб 27 ноября 1947 года
Ниже есть еще одна надпись:
ВОСКРЕСЕНСКАЯ-РЫБКИНА ЗОЯ И
ВАНОВНА
ПОЛКОВНИК, ПИСАТЕЛЬНИЦА
28.IV. 1907 Ц 8.01.1992
Мужчина с непокрытой головой, стоящий у этого памятника Ц сын Алеша, Але
ксей Борисович Рыбкин.
Наши отношения с Зоей Ивановной постепенно становились все теплее и дов
ерительнее. Зимой 1979 года Зоя Ивановна с младшим сыном приехала ко мне в го
сти в Берлин, где я в то время работал. Мы перешли с ней на «ты», и во время од
ной из прогулок по городу, печально заметив, что весной погиб ее старший с
ын, а год назад умерла моя родная мать, она предложила мне называть ее мамо
й.
Особенность моих отношений с Зоей Ивановной состояла в том, что изо всех
ее родных и близких я был единственным, кто принадлежал к той же, как она г
оворила, «конторе», а из всех коллег по работе во внешней разведке Ц был е
динственным, кто входил в круг семьи.
Поэтому все, что написано в этой книге, она пересказывала мне по нескольк
у раз во время наших частых и длительных встреч. Многие родственники и ко
ллеги, и я в том числе, неоднократно советовали написать воспоминания о р
азведке, но ее останавливал барьер секретности. Она не знала, что можно, а
что нельзя говорить о своей прошлой работе. Толчком к тому, что она все же
взялась за эту книгу, будучи прикованной болезнью к постели, послужили м
ногочисленные публикации о ней в прессе в период 1990 Ц 1991 годов, в которых пр
авда перемешивалась с небылицей. Именно поэтому первое издание ее книги
называлось «Теперь я могу сказать правду».
Многие эпизоды, которые, видимо, больше всего волновали ее и затем нашли с
вое место на страницах этой книги, она пересказывала вновь и вновь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
жде чем затевать такие переговоры, подчеркнул Ярцев, необходимо быть уве
ренным, что они принесут какую-то пользу. В противном случае они принесут
больше вреда. Было решено приурочить поездку финских представителей, ко
торые уполномочивались бы вести политические переговоры, к намеченном
у на 6 декабря выезду в Москву группы финляндских должностных лиц для уча
стия в церемонии, посвященной завершению строительства здания посольс
тва Финляндии в СССР.
В ходе следующей беседы Войонмаа сообщил Ярцеву, что финская сторона дае
т согласие на продолжение в Москве переговоров, начатых в Хельсинки, и уп
олномочивает на их ведение А. С. Ирье-Коскинена, финляндского посланника
в СССР, а также представителей МИД Финляндии У. Тойвола и А. Пакаслахти.
7 декабря Тойвола и Пакаслахти дважды были приняты в НКВТ
НКВТ Ц Наро
дный комиссариат внешней торговли.
СССР (на второй беседе присутствовал Ирье-Коскинен). Однако разгов
ора не получилось: переговоры и в Москве также фактически потерпели пров
ал. Финны основное внимание акцентировали на необходимость развития то
рговых отношений, мы Ц на решении политических вопросов как на необходи
мой предпосылке последующего развития советско-финляндской торговли.
Таким образом, переговоры советских и финских представителей, проходив
шие с 14 апреля по 7 декабря 1938 года, никаких конкретных практических резуль
татов не принесли. Финны наотрез отказались заключить с СССР пакт о взаи
мопомощи и не приняли другие наши предложения.
Сам Таннер следующим образом резюмирует итоги состоявшихся в 1938 году пер
еговоров: «Никаких решений принято не было. Встреча может рассматривать
ся как конечный пункт первого этапа переговоров.
Следующая фаза переговоров открывается только через несколько месяцев
, 5 марта 1939 года, беседой наркома иностранных дел СССР Литвинова с финским
посланником Ирье-Коскиненом
Эта и последующие беседы советских и финск
их представителей в 1939 г. нашли достаточное отражение в советских архивны
х фондах и вошли составной частью в макет XXII тома ДВП СССР.
.
Известным диссонансом с утверждениями Таннера прозвучали некоторые по
слевоенные заявления финских президентов Ю. К. Паасикиви и особенно У. К. К
екконена, косвенно взявших на финскую сторону часть вины за срыв перегов
оров 1938 года. Так, 4 апреля 1973 года Кекконен заявил, в частности, следующее: «…п
олномочный представитель советского правительства 14 апреля 1938 года связ
ался с министром иностранных дел Холсти. Этот представитель предложил Ф
инляндии заключить двустороннее соглашение об обороне на случай, если Г
ермания нападет на Советский Союз через территорию Финляндии. Однако пр
едполагалось просить финнов наметить контуры договора…
Переговоры, в которых с финской стороны участвовали премьер-министр Кая
ндер и министры Холсти, Таннер и Эркко, велись столь секретно, что комисси
я по иностранным делам ничего о них не знала. Переговоры были прерваны вс
ледствие того, что Финляндия не проявила интереса к ним».
Характерным является рассказ тогдашнего секретаря премьер-министра, м
агистра Арво Инкиля, о встрече премьер-министра с представителем Советс
кого Союза. Полномочный представитель, как было обусловлено, секретно пр
ибыл к премьер-министру и начал беседу словами: «Премьер-министр пригла
сил меня», на что Каяндер ответил: «Я не приглашал вас». Тогда советский пр
едставитель сказал: «В таком случае мне здесь нечего делать», Ц и ушел. К
огда позднее представитель еще раз пытался встретиться с премьер-минис
тром, Каяндер не согласился принять его и предложил представителю Совет
ского Союза изложить свое дело секретарю.
Думаю, что в этой связи необходимо сказать несколько слов о роли Швеции в
советско-финляндском конфликте перед и во время войны 1939 Ц 1940 годов.
С началом советско-финляндского конфликта наступил новый этап во внешн
ей политике Швеции. В условиях, когда еще шли переговоры между советским
и финским правительством, Швеция заняла резко антисоветскую позицию. Шв
едские дипломаты предприняли демарш в Москве и в столицах западных держ
ав, призывая поддержать позицию Финляндии.
Кроме того, шведы обещали финнам поддержку военными материалами и тем са
мым поощряли их не уступать в переговорах с советской стороной. Премьер-
министр Швеции Ханссон, правда, весьма определенно и заблаговременно пр
едупреждал финское правительство, что прямой военной помощи от Швеции о
но не получит. Однако многочисленные заявления о солидарности с «братск
ой Финляндией», поступавшие от шведских кругов, в частности, от министра
иностранных дел, создали у финских политиков преувеличенные расчеты на
помощь со стороны Швеции. Эти расчеты отрицательно повлияли на готовнос
ть финской делегации прийти к соглашению с советским правительством во
время московских переговоров, в подготовке которых по просьбе Сталина п
ринимал участие, под видом временного поверенного СССР в Финляндии, рези
дент советской разведки в Хельсинки Б. А. Рыбкин.
7 апреля 1938 года Б. А. Рыбкин был вызван лично к Сталину и получил от него указ
ание провести секретные переговоры с правительством Финляндии и заклю
чить с ними двухсторонний оборонительный договор на случай, если Герман
ия попытается напасть на Советский Союз через территорию Финляндии. Одн
ако эти переговоры не имели успеха. Затем они уже официально были продол
жены 5 октября в Хельсинки, а 12 октября 1939 года в Москве, но вновь безуспешно.
Президент Финляндии Урхо Кекконен в своей книге «Письма из моей мельниц
ы», изданной в Москве в 1973 году, писал по этому поводу следующее: «Московски
е переговоры 1939 года не имели успеха не по вине поверенного в делах России
в Финляндии господина Ярцева, а вследствие недостатка интереса к этому в
опросу со стороны Финляндии».
Начало военных действий на советско-финской границе до ноября 1939 года ус
корило назревший кризис внешнеполитического руководства в Швеции. Пре
жний министр иностранных дел Сандлер, сторонник прямой помощи финнам, вы
нужден был уйти в отставку. Его место занял кадровый дипломат из консерв
ативных буржуазных кругов К. Гюнтер. Новое коалиционное правительство п
оспешило заявить о своем намерении не допускать вовлечения Швеции в как
ой-либо военный конфликт. Однако заявления о нейтралитете в советско-фи
нской войне оно не сделало, подчеркнув этим свое сочувствие одной из сто
рон. Швеция заняла во время «зимней войны» позицию так называемой невоюю
щей державы. В то же время Швеция в крупных масштабах оказывала Финлянди
и помощь оружием.
В Швеции полную свободу получила агитация за вступление в войну против С
ССР, хотя шведское правительство и не собиралось этого делать. По всей Шв
еции были созданы частные бюро вербовки добровольцев, причем доброволь
цами оказывались военнообязанные запаса, а также кадровые военные, кото
рым разрешалось увольняться из шведских вооруженных сил. Общее число до
бровольцев составило около 8500 человек. Они, однако, приняли участие в воен
ных действиях на северном участке фронта лишь в марте 1940 года, то есть в пос
ледние дни войны. Кроме того, с января там же действовала шведская добров
ольческая эскадрилья из 17 самолетов.
Вместе с тем шведская дипломатия с самого начала советско-финляндского
конфликта пыталась посредничать между обеими сторонами с целью возобн
овления переговоров. Советское правительство, со своей стороны, уже в са
мом начале военных действий заявило, что считает свои отношения со Швеци
ей неизменными и что Красная Армия не нарушает нейтралитета Скандинавс
ких государств. Это заявление выражало не временную, тактическую, а пост
оянную, принципиальную установку советской внешней политики, и оно оказ
ало положительное воздействие на руководителей Скандинавских стран.
Когда 14 декабря 1939 года Ассамблея Лиги Наций (теперь ООН) приняла резолюцию
об исключении Советского Союза, представитель Швеции Унден от имени тре
х Скандинавских государств (Швеция, Норвегия, Дания) заявил об их неприсо
единении к антисоветским санкциям.
В конце февраля 1940 года при очередном приезде финского министра иностран
ных дел в Стокгольм премьер-министр Швеции Ханссон вновь склонял его к п
ринятию советских условий мира, обещая помочь Финляндии в ее хозяйствен
ном восстановлении и благожелательно отнестись к заключению обороните
льного союза между обеими странами. Однако финское правительство еще уп
овало на помощь западных держав и тянуло с ответом на советские мирные п
редложения и приняло их лишь 12 марта 1940 года, подписав в Москве мирный дого
вор. Интересно, что при подписании мирного договора народный комиссар ин
остранных дел СССР выразил благодарность шведскому правительству за п
омощь в восстановлении мира между Советским Союзом и Финляндией.
Можно предполагать, что такая быстрая, хотя и с большими потерями, победа
в «зимней войне» явилась одной из причин, почему И. В. Сталин не хотел вери
ть разведывательным данным о готовящемся нападении Германии на СССР.
Глава 11. Как погиб полковник
Рыбкин
Прошли годы. Многое в архивах разведки сейчас уже открыто. Но вопрос о том
, как погиб полковник Рыбкин, так и остался неясным.
В архивах разведки, к сожалению, нет или не сохранилось никаких документ
ов по этому поводу.
Однако на этот счет существуют две версии.
Первая, она же официальная: полковник Рыбкин Б. А. погиб под Прагой в автом
обильной катастрофе.
До сих пор жив и здравствует офицер, который выезжал из Праги к месту ката
строфы. Его фамилия Г. И. Рогатнев. По его незадокументированным рассказа
м, авария произошла из-за того, что водитель «шкоды», в которой находился
полковник Рыбкин, обгоняя идущую впереди гужевую подводу, выехал на встр
ечную полосу и столкнулся с автомашиной «студебеккер» с солдатами. И пос
леднее, что якобы сказал Борис Аркадьевич, были слова: «Под мост, под мост»
, то есть Рыбкин имел в виду резко съехать на обочину в сторону встречного
моста и тем самым избежать прямого столкновения. По словам Рогатнева, он
не только помогал перенести тело Рыбкина в стоящую у дороги церквушку, н
о и беседовал с водителем «студебеккера» и с находившимися в кузове солд
атами.
Вторая версия состоит в том, что полковник Борис Аркадьевич Рыбкин был п
реднамеренно убит. Об этом говорят различные факты, вступающие в противо
речие с официальной версией.
Во-первых, одновременно, но не под Прагой, а под Будапештом, в аналогичной
ситуации погиб капитан Суриков… в шинели и с документами полковника Рыб
кина Б. А.
Во-вторых, генерал Белкин неожиданно ночью поехал из Будапешта в Прагу н
е обычной дорогой, а по той, где произошла авария. Белкин и его шофер В. Черн
оусов видели два трупа и ничего больше. А утром Г. И. Рогатнев еще застал со
лдат, свидетелей катастрофы, и только один труп (Рыбкина) и живого, но до си
х пор находившегося в шоковом состоянии, бывшего за рулем «шкоды» майора
Волкова. Г. И. Рогатнев и сейчас настаивает на своей версии.
Анализ этих и других фактов, на мой взгляд, свидетельствует в пользу втор
ой версии. И особенно тот факт, что, как пишет Зоя Ивановна: «Я хотела попра
вить розу, надвинувшуюся на его щеку, сдвинула ее и за правым ухом увидела
зияющую черную рану…» А мне она бесчисленное количество раз говорила, чт
о она отчетливо увидела пулевое отверстие. Я не могу поверить в то, что муж
ественная, волевая сорокалетняя женщина-военнослужащая могла перепут
ать пулевое ранение с обычной, хотя и смертельной, травмой. И совсем непон
ятно, как сотрудница той же службы, полковник, жена, энергичная и властная
женщина Ц Зоя Ивановна Рыбкина Ц не смогла (или не дали возможности) по г
орячим следам разобраться в истинной причине смерти своего горячо люби
мого мужа.
Относительно недавно, при встрече с бывшим начальником Четвертого упра
вления, занимавшегося диверсионными операциями, П. А. Судоплатовым, в под
чинении которого служил Б. А. Рыбкин, я задал все тот же вопрос Ц как погиб
Б. А. Рыбкин? Павел Анатольевич ответил Ц конечно, автокатастрофа. Все ост
альное Ц это навязчивая идея Зои Ивановны…Но глаза! Глаза говорили, что
он знает что-то другое.
Если принять за истину версию об убийстве Рыбкина, то неизбежно встает в
опрос Ц кому и зачем была нужна его смерть?!
Возможно, она явилась результатом какой-то внутренней, служебной борьбы
, внутренних неурядиц и неразберих. Ведь именно в 1947 году образовался так н
азываемый Комитет информации, в состав которого вошла и разведка, что по
рвало внутренние кровные нити между другими подразделениями МГБ и что в
последствии было признано ошибкой в реорганизации. Возможно и то, что см
ерть Рыбкина была одним из эпизодов тогдашней антисемитской волны (Рыбк
ин был евреем). Органы государственной безопасности, как известно, были к
ак раз одним из тех учреждений, в которых наиболее ярко просматривается
линия то взлета, то падения роли евреев в государственной политике нашей
страны. В период создания ВЧК, еще во времена Дзержинского, они были на вс
ех ведущих ключевых постах, как, впрочем, и рядовыми сотрудниками. Затем н
аступала волна репрессий, жертвами которой становились представители
этой национальности, хотя бы потому, что их там было большинство. Были и та
кие времена в органах государственной безопасности, когда, например, на
партийной конференции центрального аппарата по документам мандатной к
омиссии значился только один еврей, конечно тот, который не менял фамили
ю и имя. Как раз в середине сороковых годов на устах советского руководст
ва был «еврейский вопрос» Ц решалась проблема создания автономной евр
ейской республики в Крыму или в Палестине.
Смерть Рыбкина могла быть и результатом его участия в организации и пров
едении знаменитой Ялтинской конференции (4 Ц 11 февраля) 1945 года, где Рыбкин
поддерживал контакты с представителями спецслужб США и Великобритании
.
А может быть, его гибель каким-то образом была связана с той работой, кото
рую он проводил в последнее перед смертью время по восстановлению связи
с нелегальной резидентурой в Турции. Нельзя забывать, что именно в Турци
и в годы второй мировой войны германским послом работал фон Папен, преем
ник Гитлера на посту фюрера, которого сталинское руководство стремилос
ь убрать, боясь того, что если фон Папен заменит Гитлера, то Германия еще д
о окончания войны пойдет на союз с Англией и США. Могли сыграть свою роль к
акие-либо отголоски недавних военных лет.
Теперь об этом можно лишь гадать. Однозначного ответа на этот вопрос нет.
Москва. Каждый год 8 января на Новодевичьем кладбище можно увидеть мужчи
ну. А у самого обелиска на снегу, как всегда, лежат алые, как кровь, гвоздики
. На черном мраморе золотом выбиты слова:
полковник
РЫБКИН БОРИС АРКАДЬЕВИЧ
родился 19 июня 1899 года Ц погиб 27 ноября 1947 года
Ниже есть еще одна надпись:
ВОСКРЕСЕНСКАЯ-РЫБКИНА ЗОЯ И
ВАНОВНА
ПОЛКОВНИК, ПИСАТЕЛЬНИЦА
28.IV. 1907 Ц 8.01.1992
Мужчина с непокрытой головой, стоящий у этого памятника Ц сын Алеша, Але
ксей Борисович Рыбкин.
Наши отношения с Зоей Ивановной постепенно становились все теплее и дов
ерительнее. Зимой 1979 года Зоя Ивановна с младшим сыном приехала ко мне в го
сти в Берлин, где я в то время работал. Мы перешли с ней на «ты», и во время од
ной из прогулок по городу, печально заметив, что весной погиб ее старший с
ын, а год назад умерла моя родная мать, она предложила мне называть ее мамо
й.
Особенность моих отношений с Зоей Ивановной состояла в том, что изо всех
ее родных и близких я был единственным, кто принадлежал к той же, как она г
оворила, «конторе», а из всех коллег по работе во внешней разведке Ц был е
динственным, кто входил в круг семьи.
Поэтому все, что написано в этой книге, она пересказывала мне по нескольк
у раз во время наших частых и длительных встреч. Многие родственники и ко
ллеги, и я в том числе, неоднократно советовали написать воспоминания о р
азведке, но ее останавливал барьер секретности. Она не знала, что можно, а
что нельзя говорить о своей прошлой работе. Толчком к тому, что она все же
взялась за эту книгу, будучи прикованной болезнью к постели, послужили м
ногочисленные публикации о ней в прессе в период 1990 Ц 1991 годов, в которых пр
авда перемешивалась с небылицей. Именно поэтому первое издание ее книги
называлось «Теперь я могу сказать правду».
Многие эпизоды, которые, видимо, больше всего волновали ее и затем нашли с
вое место на страницах этой книги, она пересказывала вновь и вновь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44