«В разведку я пришел из контрразведки в 1951 году. Это был период, когда еще п
роисходили аресты сотрудников госбезопасности. Были арестованы Питовр
анов, Шубников и другие товарищи. И я написал рапорт начальнику разведки
Савченко с просьбой уволить меня, но получил отказ. Сначала я работал зам
естителем начальника первого отдела, руководил которым Мазур. Затем был
переведен на должность заместителя начальника английского отдела, воз
главляемого А. С. Феклисовым, и начал готовиться к отъезду в командировку
в Англию. Первый и второй отделы входили в состав Первого англо-американ
ского управления Комитета информации.
В период 1952 Ц 1953 годов я и встречался с Зоей Ивановной Рыбкиной, которая раб
отала начальником второго отдела (немецкого) Второго европейского упра
вления Комитета информации. Мне приходилось посещать ее в рабочем кабин
ете для решения служебных вопросов. Я помню ее всегда хорошо одетой и неи
зменно с пишущей машинкой на столе. Она была очень общительна. Оперативн
ые вопросы решала тут же. Если что-то нужно было написать на машинке, дела
ла сама, давала прочитать текст и, согласовав его, если в этом была необход
имость, вновь перепечатывала. Для меня, человека, пришедшего из контрраз
ведки, такой контраст был очень заметен. Чувствовалась большая разница (
не только на примере Зои Ивановны) между разведчиками и контрразведчика
ми, где люди были более грубыми, как Санава, да и сам Берия.
Зоя Ивановна, безусловно, обладала европейской культурой и умением обще
ния с людьми, знаниями и манерами европейцев».

Глава 6. Друзья и помощники

Началась Великая Отечественная война. Первыми помощниками и друзьями В
оскресенской стали люди, которые уходили в тыл врага в составе диверсион
ных групп и партизанских отрядов. В случае оккупации Московской области
Зоя Ивановна готовилась занять место железнодорожной сторожихи на одн
ом из переездов.
Кроме создания небольших диверсионных групп, Зоя Ивановна принимала уч
астие в организации первого партизанского отряда, куда входили первона
чально всего четыре человека. Командиром отряда был назначен Никифор За
харович Каляда Ц кадровый военный, бывший партизан на Украине, воевавши
й с немцами еще в первую мировую войну, в 20-е годы Ц заместитель командующ
его армией на Дальнем Востоке. Начальником штаба еще не существующего от
ряда Ц Л. В. Громов. Леонид Васильевич Громов Ц высокий, не по годам строй
ный человек, почти ровесник Зои Ивановны, родился в 1905 году в Симбирске. Пер
ед войной пять лет работал начальником геологической экспедиции на ост
рове Врангеля, как говорила Зоя Ивановна, был губернатором острова. С нач
ала войны Л. В. Громов рвался на фронт. 30 июня 1941 года его вызвали в Москву в по
литическое управление «Севморпути». В связи с тем, что еще мальчишкой в 1921
Ц 1923 годах Леонид Васильевич работал в Симбирской губчека, его познакоми
ли с Г. И. Мордвиновым, который дал ему номер телефона для связи. Предупред
ил, что ответит женщина.
Леонид Васильевич позвонил, ожидая, что теперь его пригласят на Лубянку,
но спокойный и ровный женский голос продиктовал адрес на улице Горького.

Леонид Васильевич и Дмитрий Староверов (позднее он был начальником штаб
а в отряде Медведева и погиб) поднялись на третий этаж. Позвонили. Ждут. Дв
ерь открыла молодая, высокая, стройная, красивая женщина в военной форме.
По плечам темно-русые локоны. На стройных ногах Ц ботинки, на правом боку
Ц кобура с пистолетом. В петлицах гимнастерки одна «шпала» Ц майор, а Гр
омов в начале войны был аттестован батальонным комиссаром. Представила
сь, пригласила молодых людей в большую, скромно, но со вкусом обставленну
ю квартиру, напоила чаем и завела разговор о предстоящей работе в тылу вр
ага.
Кроме Н. 3. Каляды и Л. В. Громова в группу были включены: лейтенант запаса Ко
нстантин Павлович Молчанов как специалист-оружейник и специалист-меха
ник Самуил Абрамович Вильман, которого хорошо знал Г. И. Мордвинов. До войн
ы С. А. Вильман был резидентом ОГПУ в Монголии, работал под «крышей» владел
ьца частной авторемонтной мастерской.
В задачу группы Н. 3. Каляды входило создание партизанского отряда из жите
лей Вельского, Пречистенского и Батуринского районов Смоленской облас
ти.
Зоя Ивановна как бы зарядила ту четверку неистощимой энергией. Война сте
рла различия между политической и военной разведкой, и женщина-аналитик
занялась мужским делом. Именно в это время в ней соединились способност
и аналитика и писателя, ярко проявились глубокие знания немецкого и русс
кого народов. «Там, в немецком тылу, Ц говорил Громов, Ц мы неоднократно
на практике убеждались в правоте тех истин, которые нам втолковывала Зоя
Ивановна».
«Шли первые дни войны, Ц вспоминал Леонид Васильевич, Ц Красная Армия о
тступает, немцы бомбят Москву, а Зоя Ивановна спокойно пьет чай, говорит, р
овным, певучим голосом».
Утром 8 июля 1941 года группа, официально именовавшаяся отрядом № 1, на грузов
ой автомашине выехала в северный лесной массив по направлению Москва Ц
Смоленск Ц Витебск. Вскоре в отряде было около ста человек из десяти рай
онов Смоленской области. В лесу Никифор Захарович отпустил бороду, за чт
о Леонид Васильевич прозвал его Батей. Теперь всем хорошо известно леген
дарное партизанское соединение Бати, уже в 1941 Ц 1942 годах практически восс
тановившее советскую власть в районе треугольника Смоленск Ц Витебск
Ц Орша, у истоков создания которого была 3. И. Рыбкина.
В то время, когда Зоя Ивановна работала в Швеции, одним из советников сове
тского посольства был кадровый дипломат Михаил Сергеевич Ветров.
До работы в Швеции он являлся первым секретарем полпредства СССР в Латви
и, с 1944 по 1948 год Ц заместителем заведующего 5-м европейским отделом МИД ССС
Р, с 1948 по 1950 год Ц Временным Поверенным в делах СССР в Нидерландах, с 1950 по 1954 г
од Ц Чрезвычайным и Полномочным Послом СССР в Дании.
М. С. Ветров был среди тех, кто принимал решение, которого ждала профессор
Нонна Сварц, вернувшая к жизни А. М. Коллонтай.
В личном архиве Чрезвычайного и Полномочного Посла Михаила Сергеевича
Ветрова есть такая запись: «Мне посчастливилось с 1937 года работать в дипл
оматическом аппарате Министерства иностранных дел СССР в Центре и во мн
огих зарубежных странах. Принимая меня по направлению ЦК партии большев
иков, народный комиссар иностранных дел M. M. Литвинов, узнав о моей професс
ии рабочего-меховщика, с юмором заметил: «Вот-вот, вы очень подходите для
нас Ц будете кошку в соболя переделывать!» А в начале второй мировой вой
ны Наркоминдел направил меня в качестве советника советской дипломати
ческой миссии в Швецию, которую возглавляла Чрезвычайный и Полномочный
Представитель СССР Александра Коллонтай. Это она по заданию Ленина в 1916 г
оду была посланцем в США и Канаду, где в своих пламенных выступлениях раз
облачала грабительский характер первой мировой войны и разъясняла лоз
унг большевиков о превращении войны империалистической в войну гражда
нскую. Многому я научился у Александры Михайловны в период Великой Отече
ственной войны советского народа против гитлеровской Германии. Она, бле
стящий советский дипломат, стремилась внести свой вклад в разгром гитле
ровского фашизма и японского милитаризма Ц удержать Швецию на позиция
х нейтралитета и вывести Финляндию из преступного альянса с Германией».
Дочь М. С. Ветрова, Долорес Михайловна Климова, узнав, что создается книга
о 3. И. Воскресенской, поделилась детскими воспоминаниями:
«В период моей жизни с родителями в Швеции я была еще ребенком, но хорошо п
омню Зою Ивановну, которую я, конечно, называла тетей Зоей, потому что она
дружила с ними.
Поскольку отец был советником посольства, мы жили в большой квартире, ко
торую снимали в центре Стокгольма, но не в здании посольства. Квартира эт
а состояла из гостиной, кухни, кабинета отца, спальни родителей и двух мал
еньких комнат для меня и моей сестры. Кроме этого в квартире была еще одна
комната, в которой я часто видела тетю Зою. Одно время я даже думала, что он
а жила вместе с нами. Зоя Ивановна в то время носила фамилию Ярцева, и когд
а она появлялась в нашей квартире, нас, детей, отправляли играть в свои апа
ртаменты, а они с отцом использовали для бесед именно ту комнату.
Бориса Аркадьевича Рыбкина я помню плохо, не помню, чтобы он был у нас в кв
артире в Стокгольме».
В личном архиве Зои Ивановны есть записки под названием «Корзина с цвета
ми», которые раскрывают любопытные подробности приезда в Швецию Мэри, ку
зины Хэллы Эрнестовны Вуолийоки.
«В 1942 году наш агент «Поэт» из Финляндии прислал к нам в Стокгольм в качест
ве связника для передачи информации свою родственницу, работницу Между
народного Красного Креста Мэри Д. Связь эта заранее обусловлена не была.
Мэри приехала в Стокгольм, зашла в цветочный магазин и послала мне на ква
ртиру корзину с цветами. В карточке, которая была приложена к цветам, стоя
ла подпись Ц Мэри. Я с ней была знакома по Финляндии и догадалась, что это
именно она.
В назначенный день утром муж ушел на работу, а я сказалась больной и остал
ась дома. Приходит Мэри. Я провела ее в самую дальнюю комнату, в спальню. Та
м она сняла шубу и не мешкая стала шепотом излагать информацию, которую е
й поручил передать «Поэт».
Я делала краткие заметки в блокноте. Вдруг раздался звонок в дверь. Я реши
ла не открывать. Звонили все настойчивее. Мы притаились. Затем кто-то стал
возиться с дверным замком. Я накинула поверх платья халат и вышла в перед
нюю.
Дверь открылась, и в переднюю вошли трое: швейцар дома и с нею двое неизвес
тных мужчин в штатском. Я возмущенно спросила, что все это значит, как смею
т врываться в квартиру дипломата (муж был советником посольства, я Ц пре
сс-атташе), да еще открывать дверь своим ключом.
Один из мужчин оглядел вешалку, видимо, хотел проверить Ц висит ли очень
приметная шуба Мэри. Но шуба была в спальне. Тогда второй сказал, что они и
з санинспекции и пришли проверить Ц не завелись ли в доме клопы и тарака
ны. В договоре на наем квартиры действительно был пункт, в котором говори
лось, что квартиросъемщик обязан беспрепятственно предоставлять санин
спекции квартиру для проверки Ц не завелись ли клопы и тараканы. Но это о
значало тщательный обыск всей квартиры, когда отодвигалась мебель, пере
ворачивались постели, снимались картины.
Я потребовала немедленно оставить мою квартиру и сказала, что позвоню ма
дам Коллонтай и в министерство иностранных дел с жалобой на нарушение эк
стерриториальности квартиры дипломата. Спросила, откуда у них ключ от кв
артиры. Мне объяснили, что у швейцара от всех квартир имеются ключи и что т
акой порядок заведен во всем городе.
Ц Но это не дает вам права без разрешения входить в квартиру дипломата!
Ц Я выставила их и заперла дверь.
Цепочки на дверях не полагалось, и по договору мы не имели права без ведом
а хозяина дома, с которым заключили договор на наем квартиры, делать каки
е бы то ни было доделки, не могли даже лишней вешалки повесить.
Как быть дальше? У Мэри был английский паспорт… Задержать ее полиция едв
а ли могла бы. Шведы с большим уважением относились тогда к англичанам. Но
все же такая возможность не была исключена. Мы вытряхнули сумку Мэри, про
верили все ее содержимое, вырвали из ее блокнота условные записи. Но как о
на должна объяснить посещение этого дома? Решили, что в случае задержани
я она скажет, что искала представителя шведского Красного Креста и что е
й дали неправильный адрес. Она обошла, мол, несколько квартир в этом доме,
и везде ей отвечали, что такого человека здесь нет. Что никакой корзины с ц
ветами она не посылала. В общем Ц все отрицать.
Было ясно, что за домом и за нашей квартирой установлено наблюдение. Выше
нас этажом жила семья другого советника нашего посольства М. Ветрова. Ег
о жена с детьми была дома. Ветровы Ц муж и жена Ц знали о нашей роли в посо
льстве и помогали нам в работе. Я сказала Мэри, чтобы она пошла в квартиру
Ветровых, сказала бы, что прислала ее я, и просила бы посидеть там нескольк
о часов. Я вышла на лестничную площадку Ц было пусто. Мэри прошмыгнула на
другой этаж в квартиру Ветровых. Жена Ветрова была сообразительной женщ
иной, ни о чем не расспрашивая, провела Мэри в одну из комнат и оставила та
м.
Я позвонила мужу и, зная, что телефон прослушивается, в очень нервном тоне
стала рассказывать, что в квартиру вломились какие-то подозрительные ти
пы, наверное воры, что я насмерть перепугана и прошу немедленно приехать
домой, потому что очень плохо себя чувствую. Он сказал, что доложит о случи
вшемся послу и приедет за мной.
Муж приехал. Мы сели в машину, а у дома заметили наружное наблюдение и за у
глом еще одну машину, принадлежавшую, по всей видимости, полиции. Поехали
в посольство. Машина из-за угла тоже двинулась за нами. Ветрова мы отпусти
ли домой, поручив ему, когда стемнеет, выпустить его незваную гостью.
Как потом выяснилось, за Мэри все же топали, но не задержали, и она беспреп
ятственно через несколько дней улетела в Англию».

П. А. Судоплатов вспоминал:
«В октябре 1941 года создалась реальная угроза захвата Москвы немецко-фаши
стскими войсками. На этот случай была создана автономная агентурная гру
ппа, которая предназначалась для покушения на Гитлера, если он появится
в Москве. В состав группы входили композитор Лев Чехов и его жена Маргаре
т. Оба были в родственных отношениях с известной актрисой Ольгой Чеховой
, которая жила в Берлине и была близка к Герингу и всей немецкой верхушке.

Позднее, когда отпала опасность захвата Москвы, план покушения на Гитлер
а все же сохранялся. Его осуществление намечалось провести через князя Р
адзивилла и Ольгу Чехову, имевшую доступ в высшие круги немецкого рейха.
Позднее план покушения на Гитлера Сталин отменил.
После войны Берия вынашивал идеи объединения западной и восточной част
ей Германии. В этой связи он был намерен использовать для переговоров с к
анцлером ФРГ Конрадом Аденауэром нашего нелегала Грегулевича и Ольгу Ч
ехову.
К тому времени Зоя Рыбкина работала начальником немецкого отдела внешн
ей разведки и должна была поехать в Берлин для встречи с Ольгой Чеховой. Е
стественно, это было чрезвычайно важное и секретное задание. С Ольгой Че
ховой она встретилась 26 июня 1953 года. В этот же день в Москве был арестован Б
ерия. На другой день Зоя Рыбкина позвонила мне по «ВЧ» и доложила о том, чт
о встреча состоялась. Я, не вдаваясь в подробности, приказал ей, не объясня
я причин, первым же военным самолетом вернуться в Москву.
Но легче сказать, чем сделать. В то же время Гречко, командовавший нашими в
ойсками в Германии, получил из Москвы приказ арестовать всех, кто в после
дние дни прибыл в Берлин из числа высших функционеров органов государст
венной безопасности. Кроме Зои, там в этот период находились Амаяк Кобул
ов и Сергей Гоглидзе, которые приехали в Германию совсем по другому пово
ду. Когда Гречко доложили, что вместе с Кобуловым и Гоглидзе в Берлине по з
аданию Судоплатова находится начальник немецкого разведывательного о
тдела женщина-полковник, он был страшно удивлен, тем более что ему ничего
не говорила моя фамилия. Спасло Зою только то, что в охране, которая задерж
ала названных мною лиц, находился офицер ГРУ, который ее знал лично и суме
л убедить Гречко, что она не тот человек, которого нужно арестовывать.
Ни в Берлине, ни в Москве Зоя Рыбкина не писала никаких документов о цели с
воей поездки в Берлин. План Берия по объединению Германии был убит в заро
дыше. 29 июня 1953 года Президиум Политбюро ЦК СЕПГ ГДР принял на своем заседа
нии новое направление в политике».
Об актрисе Ольге Чеховой, проживавшей в Берлине, сын Л. П. Берия Ц Серго Бе
рия в книге «Мой отец Ц Лаврентий Берия», выпущенной в свет в 1994 году издат
ельством «Современник», в главе «В лабиринтах разведки» написал:
«У отца, знаю, был целый ряд людей, которым он абсолютно доверял. Они-то и по
ддерживали связь с такими разведчиками, как Ольга Чехова. Утечка информа
ции, даже проникни агентура противника в ГРУ или НКГБ Ц МГБ, была абсолют
но исключена…
…Ольга Чехова была связана сотрудничеством с моим отцом много лет. Я зна
ю, кто ее вербовал и на каких основаниях это делалось, но не считаю себя вп
раве говорить о таких деталях из биографии разведчицы. Могу сказать всег
о лишь, что в отношении Ольги Чеховой не было допущено никаких провокаци
й и работала она на советскую стратегическую разведку отнюдь не из матер
иальных соображений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44