Ц Нет, Ц спокойно сказал мужчина, но в глазах его бегали чертики, Ц здес
ь не хватает пятнадцати копеек.
Ц Каких пятнадцати копеек?!
Ц Тех самых пятнадцати копеек, которые вы должны мне, Зоенька!
Неожиданно услышав свое имя, да еще произнесенное ласково, с расстановко
й и усмешкой, Зоя Ивановна моментально вспомнила заснеженную Москву 1935 го
да, автобус и мужчину, купившего ей билет за пятнадцать копеек.
Тугой комок подступил к горлу. Хотелось броситься на шею этому человеку,
который вдруг стал таким Родным и близким.
Ц Что же мне делать, Ц чуть не плача, сказала она, Ц у меня опять нет пятн
адцати копеек.
Ц Вот и такие бывают встречи, Ц вздохнула Зоя Ивановна и продолжила рас
сказ.
Ц В резидентуру в Хельсинки, где я в то время работала заместителем рези
дента, поступила шифрованная телеграмма, которая предписывала лично мн
е выехать в Стокгольм и там провести встречу с агентом, которого я раньше
не знала. В телеграмме указывались пароль, опознавательные знаки агента
, время и место встречи Ц у памятника Карлу XII, и тут же Ц повторялось: у пам
ятника Карлу XIII.
Я перечитала еще раз шифротелеграмму и с досадой вздохнула Ц так у памя
тника Карлу XII или Карлу XIII? Запрашивать Москву некогда, и есть ли памятник К
арлу XIII. Ведь всем известен шведский король Карл XII.
Приехав в Стокгольм, я некоторое время уделила специальной проверке и по
спешила в сквер. Вот он, Карл XII. Стоит в полушубке, показывает шпагой на вос
ток, откуда мол, грозит опасность. Погода хорошая, солнечная. Вокруг памят
ника скамейки, сидят люди. Почти все мужчины читают шведскую газету «Сто
кголмс Тиднанген» (как в шифротелеграмме), но ни у кого не торчит из карман
а немецкая газета (как должно быть). Подошло назначенное время для встреч
и, а нужного человека нет. Я сделала несколько кругов около памятника Кар
лу XII, чтобы посмотреть еще раз внимательно на мужчин, не привлекая чужого
внимания. И вдруг, о ужас! Передо мной стоял памятник Карлу XIII в том же сквер
е метрах в трехстах от памятника Карлу XII. Придя в себя, я присела на скамейк
у у памятника Карлу XIII. Но и здесь никого, кто читал бы шведскую газету, а из к
армана торчала бы немецкая газета. Я вновь устремилась к памятнику Карлу
XII. Никого. Затем вновь к памятнику Карлу XIII. Тоже никого. И так целых полчаса
с камнем на сердце и со свинцовыми ногами от памятника к памятнику.
Возвратясь в гостиницу, я, как после тяжелой, непосильной физической раб
оты повалилась на кровать. Вечером контрольная встреча. Опять я меряла ш
агами расстояние от памятника Карлу XII до памятника Карлу XIII. Вновь внимате
льно осматривала взглядом газеты в карманах и в руках мужчин. Опять нет н
ужного человека.
А впереди у меня была бессонная ночь, ночь тревоги Ц задание сорвано, ноч
ь самобичевания. Утром я ехала в стокгольмскую резидентуру, чтобы призна
ться в своей плохой работе. А там меня ждала новая шифротелеграмма: «Зада
ние отменяется. Агент не придет. Возвращайтесь в Гельсингфорс».
Ц Обидно, Ц сказала Зоя Ивановна, Ц но зато какой урок!
Что касается уроков, то она всегда самым положительным образом относила
сь к воспитанию молодежи, которая посвятила себя работе в разведке. 3. И. Во
скресенская всегда подчеркивала, что мелочей в работе разведчика не быв
ает никогда. Любая из них способна при определенных условиях сыграть гла
вную роль. Она не уставала повторять: забвение мелочей может на практике
привести к роковым последствиям, в особенности при организации связи с а
гентурой. Много раз вспоминала о своей, как она считала, неудачной встреч
е с женой японского дипломата в предместье Хельсинки и о комарах, о котор
ых читатель уже знает и которые, оказывается, тоже могут служить на польз
у контрразведке.
Зоя Ивановна рассказывала, что несколько лет ей пришлось работать с наши
м нелегалом «Павло», выведенным в свое время за кордон и внедренным в Про
вод ОУНа. Это был преданный нашему, как она любила говорить, делу и Родине
человек. Умный, осторожный, обладающий быстрой реакцией. Но у него был оди
н недостаток: он мог забыть час, назначенное место встречи, перепутать де
нь, опознавательный знак, сигнализацию.
Однажды он поехал по делам ОУН в Берлин. Мог задержаться там на несколько
недель. Нужно было договориться с ним о способах связи после его возвращ
ения, но его забывчивость… Чтобы он не мог перепутать место и время встре
чи, Зоя Ивановна предложила ему следующее.
Ц У тебя, Ц сказала она ему, Ц кличка «Павло», которую ты, надеюсь, помни
шь. Начинается она с буквы «П», а в ней пять букв. Запомни пять «П» Ц понеде
льник, пятница, пять часов, Пакенхюля (название улицы на окраине Гельсинг
форса), правая сторона. Кроме того, ты всегда ходишь с палкой. Если палка у т
ебя будет к моменту встречи в правой руке, то это значит все в порядке. Есл
и в левой, то это сигнал тревоги и, значит, встреча отменяется.
Ц Запомни, Ц наставляла Зоя Ивановна, Ц «Павло», все на «П», и встреча п
осле твоего возвращения состоится в ближайшую пятницу или понедельник.

Вернулся «Павло» из Берлина месяца через два. Пришел на встречу вовремя
и в назначенное место, да еще с хорошими результатами. Опирался на палку п
равой рукой. Когда Зоя Ивановна встретилась с ним, он спросил ее Ц замети
ла ли она, какой у него был победный вид. С тех пор «Павло» больше не путал у
словия связи.
Говоря о подготовке молодежи к разведывательной работе, Зоя Ивановна вс
егда акцентировала внимание на четком знании иностранного языка, на кот
ором разведчику предстоит работать за рубежом, и приводила по этому пово
ду такой пример.
После оккупации гитлеровцами Чехословакии на связь с нашим агентом в Пр
агу был послан сотрудник немецкого отдела Центра капитан Леонтьев. От аг
ента, к которому на встречу был направлен Леонтьев, Центр ожидал важную и
нформацию по Германии, в частности о ведущейся там подготовке к военным
действиям против Советского Союза. Но через несколько дней от Леонтьева
неожиданно пришла шифрованная радиограмма: «Был по указанному адресу, н
о в дом нет входа». Начальник отдела П. М. Журавлев послал ему ответную рад
иограмму примерно следующего содержания: «По нашим предположениям, дом
без дверей не бывает, сообщите подробности и повторите адрес и номер дом
а». Леонтьев ответил: «Адрес такой-то, дом номер такой-то, но на закрытых во
ротах надпись на чешском языке: «Входа нет». И снова из Центра к неудачлив
ому разведчику идет сообщение о том, что указанная вами надпись на ворот
ах означает: «Прохода через двор нет, а вход должен быть нормальный».
И еще один пример необходимой осторожности и аккуратности при соблюден
ии конспирации в разведывательной работе.
Ц Летом в Финляндии, Ц рассказывала Зоя Ивановна, Ц встретилась я с аг
ентом в лесу. Мы сели с ним на пеньки и стали разговаривать. Неожиданно пош
ел дождь. Но мы оба были в плащах и поэтому продолжали наш разговор. Дождь
вскоре прекратился. Пора было расходиться Ц ему в одну сторону, мне в дру
гую. Я посмотрела ему вслед и увидела, что на спине у него часть плаща суха
я и светлая, а часть Ц мокрая и темная. Догнала его и велела сесть на мокру
ю траву, чтобы намокла и нижняя часть плаща, иначе за три версты видно, что
он в лесу где-то сидел. Посмотрела на свой плащ Ц та же картина. Пришлось и
мне в буквальном смысле слова сесть в лужу. Посмотрела на свой плащ Ц все
в порядке, теперь можно было спокойно разойтись.
Зоя Ивановна задумалась. Снова заговорила о конспирации, о том, какую важ
ную роль она играет в разведывательной работе.
Ц А дети? Ц спросила она и посмотрела на меня внимательно.
Ц Что дети? Ц не понял я.
Ц Роль детей в вопросе все той же конспирации. Их поведение может одним м
ахом перечеркнуть все усилия родителей в конспирации. Если хочешь, я рас
скажу тебе два примера на эту тему.
Сотрудник ИНО Брокманн был командирован на работу в Берлин. Было это еще
до гитлеровского переворота в Германии. С ним поехали жена и два сына, мал
ьчишки лет по десять Ц двенадцать. Как-то он пошел с семьей гулять по гор
оду. Ребята увидели в витрине магазина велосипеды. «Купи», Ц пристали он
и к отцу. Родители стали объяснять, что пока на такую трату у них нет денег,
когда-нибудь придет время… Мальчишки пристали как с ножом к горлу, никак
ие объяснения и уговоры не помогали.
Ц Если ты не купишь, я начну кричать, что ты работаешь в ГПУ, Ц пригрозил
старший.
Придя домой, Брокманн в первый и, наверное, в последний раз выпорол сына, ч
тобы тот навсегда забыл, где работает его отец.
Ц А мой сын, Ц улыбается Зоя Ивановна. Ц Я как ты знаешь, начинала свою р
азведывательную деятельность в Харбине. Поехала туда с мамой и сыном. Од
нажды, когда сыну было около пяти лет, мы пошли с ним в парикмахерскую. Я си
дела в женском отделении, а его за занавеской стригли в мужском отделени
и. Слышу Ц какой-то голос спросил:
Ц Мальчик, ты чей?
Ц Мамин.
Ц А кто твоя мама?
И маленький Володя вдруг ответил:
Ц Моя мама больше не коммунистка, а папа коммунист, поэтому он остался в
Москве.
Я с закрутками на голове зашла за занавеску. Какой-то мужчина стоял рядом
с парикмахером, который стриг моего сына. Увидев меня он сказал с масляно
й улыбкой на лице: «У вас, мадам, прелестный мальчик». Затем поклонился в м
ою сторону: «Разрешите, представиться Ц профессор Устрялов». Это был из
вестный в Харбине белоэмигрант, один из идеологов сменовеховства.
После моего возвращения из Китая в 1934 году я попросила направить меня на р
аботу в Ленинград, потому что там с квартирами было легче, чем в Москве. К т
ому же мне хотелось заняться по-настоящему оперативной работой, я бояла
сь, что здесь меня могут посадить на какую-нибудь канцелярскую работу.
Тогда начальником ИНО был Слуцкий, который и согласился направить меня н
а работу в Ленинград. Начальником ИНО в Ленинграде в то время был некто Мо
лотковский, которому я не понравилась, думаю, потому, что мне в ту пору не б
ыло еще и двадцати пяти лет. Ну, в общем девчонка, хотя я уже два года прораб
отала в Китае. Вскоре Молотковского отозвали, и на его место в качестве на
чальника ленинградского ИНО приехал А. П. Федоров. Да, тот самый Федоров, к
оторый значительно позднее стал известен по делу «Трест» как его органи
затор и разработчик.
С Федоровым у меня был хороший контакт. И вообще он был исключительный че
ловек. Очень интересный и содержательный. Естественно, нам, его сотрудни
кам, он ничего не рассказывал о деле Савинкова. Мы об этом не имели никаког
о понятия. Это все было строго засекречено. Мало кто знал о таких операция
х. Очень узкий круг лиц. И это правильно. Широкая гласность в разведке може
т уничтожить саму разведку. Поэтому здесь надо быть очень осторожным.
Во время службы в Ленинграде Федоров и его заместитель Адамович готовил
и меня для разведывательной работы в Финляндии, потому что эта страна бы
ла соседом Ленинградской области. Во второй половине 1935 года я действител
ьно уехала в Хельсинки в качестве представителя «Интуриста». В резидент
уре в то время было всего четыре человека, а резидентом Генрих Бржзовски
й, позднее отозванный в Москву и арестованный как враг народа.
Добрые воспоминания об Андрее Федорове, как о честном человеке и великол
епном профессионале, Зоя Ивановна пронесла через всю жизнь. Но и в этой св
етлой памяти немало горечи. А. П. Федоров был репрессирован и только много
лет спустя реабилитирован. Волновала жизнь брошенной на произвол судьб
ы его жены и соратницы…
По этому поводу Зоя Ивановна, уже будучи известной писательницей, обраща
лась в различные инстанции, чтобы чем-то помочь вдове Федорова. Сохранил
ось письмо 3. И. Воскресенской-Рыбкиной заместителю председателя КГБ ССС
Р Г. К. Ценеву, которого она знала еще по работе в Финляндии.
Привожу его полностью.

«Глубокоуважаемый Георгий
Карпович!
Прежде всего разрешите поздравить Вас с успехом многосерийного т
елефильма «Синдикат-2», главным консультантом которого Вы были. В наше сл
ожное и тревожное время очень важно всячески укреплять в народе уважени
е, любовь и доверие к работе чекистов, а недругов Ц грозно пре
дупредить. Эту благородную цель, как я понимаю, Вы и ставили этим фильмом и
нашли широкое признание. Заключительный аккорд Ц высокие с
лова Леонида Ильича о задачах чекистов звучат убедительно и веско.

Я наслышана о вашей чуткости и внимании к людям. Вы меня едва ли помн
ите, но мы с Вами встречались после войны в Вене в семье Осиповых Ц
Анатолия Ефимовича (ныне покойного) и его жены Надежды Доминиковны.
Все это заставило меня обратиться именно к Вам по делу, имеющему отношен
ие за кадром этого фильма.
В тридцатые годы я работала в Ленинграде в ИНО ПП ОГПУ, начальником
которого был Андрей Павлович Федоров. Он уделял большое внимание воспит
анию нас, молодых разведчиков, передавая свой богатый опыт. Часто он соби
рал оперативных работников у себя дома. Его жена Анна Всеволодовна подка
рмливала нас, а Андрей Павлович умело и интересно придавал этим вечеринк
ам характер своеобразных семинарских занятий.
В настоящее время Анна Всеволодовна (с которой я, к сожалению, с тех п
ор не встречалась), по рассказам моих товарищей, тяжело больна, с трудом
передвигается по комнате, давно не выходит на улицу, не может с
ебя обслужить (ей за 80 лет). Дочь ее со своей семьей и внуками живет где-то за
Уралом, по мере возможности материально ей помогает. Анна Всеволодовна п
олучает персональную пенсию союзного значения в размере 60 (шестидесяти!)
рублей. Прожить на такую пенсию невозможно. Она болезненно переживает бл
аготворительную помощь соседей по коммунальной квартире, где она живет.
Человек она гордый и самолюбивый, просить и жаловаться не любит.
Сколько ей еще осталось жить? И почему о ней должны заботиться пост
оронние люди? Она была верной и единственной подругой Андрея Павловича,
помогала ему в работе, делила с ним все невзгоды и, как Вы понимаете, испил
а до дна горькую чашу, после того как Андрей Павлович стал жертвой культа
личности.
Я считаю своим партийным и чекистским долгом информировать в Ваше
м лице руководство КГБ о ее бедственном положении и просить скрасить ее
оставшиеся дни, обеспечить ей необходимый прожиточный минимум, прикреп
ить к ней постоянного человека по уходу и обслуживанию. В славные дела и п
одвиг А. П. Федорова она внесла и свой вклад. Ведь в отличие от всех професс
ий жена разведчика всегда является помощником мужа, и Анна Всеволодовна
должна быть вознаграждена, должна с удовлетворением познать, что в нашей
стране никто не забыт и ничто не забыто.

С глубоким уважением З. Рыбк
ина-Воскресенская, полковник в отставке,
Заслуженный работник НКВД СССР, ныне Ц писательница,

Лауреат Гос. премии СССР и премии Ленинского комсомола
6 августа 1981 г.»

Глава 5. Соратники и коллеги


Напомню, что в мае 1941 года Зоя Ивановна Воскресенская и ее коллеги пыталис
ь «предугадать» время нападения Германии на Советский Союз. Руководил э
той группой аналитиков Павел Матвеевич Журавлев.
Он родился 29 ноября 1898 года в селе Красная Сосна Корсунского района Симбир
ской губернии, окончил мужскую гимназию в Казани и два курса Казанского
медицинского факультета. Читал на французском, немецком, латинском язык
ах.
В личном деле П. М. Журавлева (в заграничные командировки он выезжал под фа
милией Днепров) записано: «В августе 1918 года во время захвата Казани белым
и бежал с сестрой Ц женой комиссара штаба Казанского военного округа Ро
дионовой Еленой Матвеевной, муж которой был расстрелян белыми и которая
должна была родить. Однако по мобилизации его года П. М. Журавлев явился на
призывной пункт Корсунского уезда и был назначен санитаром в плавучий г
оспиталь. Через месяц, при эвакуации белых, вновь бежал от них, некоторое в
ремя скрывался и вышел в расположение 27-й дивизии Красной Армии около гор
ода Бугульмы».
До 1925 года П. М. Журавлев Ц «Макар» работал на различных должностях в ВЧК
Ц ГПУ на губернском уровне, а затем был переведен в Москву в иностранный
отдел ОГПУ. Через год началась его служба за рубежом. С 1926 по 1928 год он работа
л в Литве в должности второго секретаря представительства СССР в Вильно
. С 1928 по 1930 год Ц в представительстве СССР в Праге. С 1931 по 1932 год Ц в Турции в до
лжности атташе в полпредстве СССР в Анкаре.
В 1933 Ц 1938 годах П. М. Журавлев был вторым секретарем полпредства СССР в Риме,
где с наибольшей силой раскрылись его организаторские способности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44