В разных странах умел находить ценнейших людей. Одного из них он в
вел даже в ближайшее царское окружение в Болгарии. Обладал удивительным
даром общения, владел основными европейскими языками. Я счастлива, что и
мела такого мудрого наставника.
«С ноября 1940 года все мы наход
ились в состоянии повышенной готовности. К этому времени Павел Журавлев
и Зоя Рыбкина завели литерное дело под названием «Затея», в котором соср
едоточивались информационные материалы о подготовке Германии к войне
против Советского Союза. С помощью этого дела было легче регулярно следи
ть за развитием немецкой политики, в частности, за ее возрастающей агрес
сивностью. Информация из этого литерного дела регулярно поступала к Ста
лину и Молотову, что позволяло им корректировать их политику по отношени
ю к Гитлеру. В деле находились сообщения, которые впервые породили у сове
тского руководства сомнения в искренности предложений Гитлера, в частн
ости, о делении мира между Германией, Советским Союзом, Италией и Японией,
о чем Молотов сказал в ноябре 1940 года в Берлине.
Зоя Рыбкина, которая за несколько дней до начала войны посетила германск
ое посольство в Москве, заметила что персонал этого посольства практиче
ски был готов к эвакуации. Это сообщение озаботило нас».
(П. А, Судоплатов. Из книги «Показания нежелательного свидетеля»)
…Сегодня, когда минуло пять десятилетий с того времени и когда печать, те
левидение, радио предают гласности секретные документы той роковой пор
ы, отчетливо видишь, какую важную миссию выполняла советская внешняя раз
ведка и какой просчет, принесший немалые беды, допустило сталинское руко
водство.
Замечу, что тогда мы старались найти оправдание «стратегическому плану
» Сталина. Прочно утвердилась такая версия: мы не подтянули вовремя к гра
ницам воинские части, не оснастили вооружением новую советско-германск
ую границу. Сталин, мол, стремился к тому, чтобы весь мир знал и видел, кто ра
звязал войну. Хотя гитлеровцы постоянно нарушали наши воздушные, морски
е и сухопутные границы, провоцировали нас, мы на провокацию не поддались,
зато получили в союзники США, Великобританию и мировое общественное мне
ние…
Глава 2. Вальс у Шуленбурга
В середине мая 1941 года я была приглашена к начальнику Главного управления
контрразведки комиссару П. В. Федотову. С контрразведкой у меня никогда н
е было никаких контактов, и я не могла понять причину вызова.
Спустилась двумя этажами ниже, вошла в приемную.
Ц Майор Рыбкина? Ц секретарь вскочил со своего места. Ц Пожалуйста, пр
ойдите, комиссар вас ждет.
Я прошла через тамбур с двумя дверями. В просторном кабинете кресла и сту
лья были обтянуты белоснежными чехлами, на обширном письменном столе во
звышалась лампа под зеленым абажуром и стояли две хрустальные чернильн
ицы в бронзовой оправе. На столике, примыкавшем к рабочему столу, шесть ил
и восемь телефонных аппаратов. Между двух окон на стене большой портрет
Сталина. На другой стене в темной раме портрет Ленина. В общем, обычный ген
еральский кабинет.
Петр Васильевич поднялся из-за стола, вышел навстречу, пожал мне руку, при
гласил занять место у журнального столика, сам сел напротив.
Я видела его впервые. Он походил на директора школы или преподавателя ву
за. Мало что выдавало в нем комиссара госбезопасности, хотя он был в военн
ой форме с тремя ромбами в петлицах.
Петр Васильевич сразу перешел к делу. Контрразведке нужна моя помощь. Ги
тлеровская Германия, желая опровергнуть распространяемые слухи о якоб
ы готовящемся нападении на СССР, решила продемонстрировать верность за
ключенному в 1939 году советско-германскому договору и прислала в Москву, ч
то весьма знаменательно, делегацию, но не экономическую или политическу
ю, а группу солистов балета Берлинской оперы. Германский посол Шуленбург
сегодня дает обед в их честь; на обед приглашены звезды нашего балета.
Ц И мы очень просили бы вас, Ц сказал Петр Васильевич, Ц быть среди приг
лашенных на этот обед.
Ц В качестве кого? Ц удивилась я.
Ц Мы об этом подумали и уже заготовили приглашение. Вы будете представл
ять там ВОКС (Всесоюзное общество культурной связи с заграницей. Ц
З. В.). Мы надеялись, что вы нам не откажете, и ВОКС уже послал списо
к приглашенных в германское посольство. А вам я вручаю это приглашение.
Ц И он протянул мне продолговатый конверт, в котором значилась моя фами
лия.
Я вспыхнула и запротестовала:
Ц Там могут быть и дипломаты, которые меня знают, но знают под другой фам
илией.
Ц Ах, черт возьми, мы этого не учли.
Он задумался, а я тем временем вертела в руках приглашение, не зная, как по
ступить.
Наконец, тяжело вздохнув, Петр Васильевич сказал:
Ц Мы сделаем так. Попросим ВОКС позвонить в германское посольство и пре
дупредить, что так как Рыбкина заболела, то вместо нее будет Ярцева.
Ц Да это все шито белыми нитками, Ц рассмеялась я. Ц Впрочем, меня интер
есует моя роль в этом деле.
Петр Васильевич принялся популярно объяснять. Мне следует оценить обст
ановку, настроение, учесть всякие детали, интересующие нашу контрразвед
ку.
Времени для подготовки к званому обеду оставалось в обрез. Понимала, как
встретят меня советники Шуленбурга, сотрудники гитлеровской разведки…
Небольшое отступление. После войны Петр Васильевич Федотов возглавит в
нешнеполитическую разведку, будет моим начальником. Это был честный, умн
ый человек, за многие годы работы ставший крупным мастером по розыску и р
азоблачению засылаемой к нам вражеской агентуры. А мы в разведке занимал
ись розыском в стане прямого или потенциального противника людей, спосо
бных быть вашими помошниками, служить нашем делу. Естественно, в этой нов
ой для него области Федотов на первых порах проявлял и осторожность, и по
дчас медлительность в принятии решений.
Работая начальником германского отдела, я вносила на его рассмотрение р
азличные проекты оперативных мероприятий, направленных на приобретени
е агентуры, разработку отдельных способов внедрения наших агентов в гер
манские ведомства и т. д. и т. п.
Петр Васильевич обыкновенно прочитывал проект, медленно закрывал папк
у, говоря: «Это надо обдумать». Проходили дни, недели, а то и месяцы, прежде ч
ем он принимал решение. У меня накопилось несколько таких нерешенных про
ектов, я собрала их в отдельную папку и, огорчаясь тем, что иные из них уже т
еряют свою актуальность, сделала на этой папке сакраментальную надпись:
«Так погибают замыслы с размахом, вначале обещавшие успех, от долгих отл
агательств» (Уильям Шекспир).
И надо же было случиться такому: я поскользнулась, упала и некоторое врем
я вынуждена была лежать дома с ногою в гипсе.
Мой непосредственный начальник Дмитрий Георгиевич Федичкин прислал св
оего секретаря взять у меня ключ от сейфа, в котором хранились понадобив
шиеся ему для доклада генералу Федотову документы. Лежали они как раз в з
лополучной папке.
Я по-дружески попросила секретаря самому вынуть из папки нужные материа
лы, а папку с надписью Феди-чкину не передавать. Но получилось так, что Фед
ичкин спешил, сам снял печать и открыл сейф. Взял папку и, как потом мне рас
сказал, отправился на доклад. В кабинете, ожидая, когда генерал освободит
ся, Федичкин аккуратно положил папку на письменный стол, не заметив на не
й надписи. Но генерал был не таков. Он весьма внимательно осмотрел папку и
прочитал вслух шекспировское изречение. Постучав по привычке пальцем п
о столу, Федотов заметил: «А ведь Шекспир прав, мы тугодумы, и Бисмарк тоже
корил русских что они медленно запрягают…» Федичкин тут же отпарировал:
«Но Бисмарк сделал вывод: зато русские быстро ездят…»
…Все это сейчас пришло на память из далекого прошлого, а тогда мне надо бы
ло торопиться в парикмахерскую и домой, переодеться.
ФЕДИЧКИН Дмитрий Георгиеви
ч (1902 Ц 1991) Ц советский разведчик, полковник в отставке.
Сын подмосковного крестьянина-бедняка, переселившегося со своей семье
й в начале века в поисках лучшей доли на Дальний Восток. Принимал непосре
дственное участие в партизанских боях за освобождение Дальнего Восток
а, был комиссаром роты и комиссаром батареи. После окончания Гражданской
войны в октябре 1922 года его пригласили на работу во вновь формирующиеся о
рганы ГПУ в Приморье. Более пятидесяти лет Д. Г. Федичкин проработал во вне
шней разведке. Был в странах Прибалтики в предвоенные годы и в Италии, пос
ле войны в Болгарии и Югославии. В Италии Федичкин находился вместе с Пав
лом Матвеевичем Журавлевым, а в предвоенные годы был непосредственным н
ачальником Зои Ивановны Воскресенской-Рыбкиной.
События Гражданской войны в Приморье Федичкин описал в книге «У самого Т
ихого…», вышедшей в издательстве «Детская литература» в 1977 году. В этой ра
боте ему во многом помогала Зоя Ивановна, которая написала и послесловие
. В литературной судьбе Федичкина прослеживается та же взаимосвязь, что
и у 3. И. Воскресенской-Рыбкиной, Ц предшествующая служба явилась осново
й для литературного творчества.
В 1984 году в том же издательстве опубликована вторая книга Дмитрия Георгие
вича «Чекистские будни» о работе сотрудников органов государственной
безопасности на Дальнем Востоке с середины 20-х до середины 30-х годов.
На машине ВОКСа я прибыла в германское посольство. Одновременно со мной
подъехали две машины с солистами балета Большого театра. Запомнилась на
родная артистка Семенова, она приехала после спектакля, усталая, неприче
санная, лицо ее без грима блестело от крема. Балерина Тихомирова была в ка
ком-то затрапезном платье. Появились еще две молодые танцовщицы, был, каж
ется, и Чабукиани.
Встречал гостей посол Шуленбург. Он был, как положено, во фраке, и его окру
жали балерины, приехавшие из Берлина.
ШУЛЕНБУРГИ Ц графский род, п
ринадлежавший к числу древних фамилий в Германии. Свое происхождение ве
дет от ВЕРНЕРА фон дер III Ц рыцаря-крестоносца, убитого в 1119 году. Потомство
Вернера разделилось на несколько ветвей, в числе которых были графские
и баронские фамилии.
Саксонский камергер барон Генрих-Морис фон дер III (1739 Ц 1808) в 1786 году был возве
ден в графское достоинство Римской империи. Сын его Людвиг поступил на р
усскую службу и умер в чине генерал-майора. Род III со стороны России также б
ыл утвержден в графском достоинстве и в 1854 году приписан к Черниговской г
убернии.
Граф Фридрих-Вальтер фон дер Шуленбург, в предвоенные годы посол Герман
ии в СССР, выходец из этого старинного аристократического рода, был восп
итан в духе веками складывавшейся германо-русской дружбы.
5 мая 1941 года Фридрих фон Шуленбург и советник германского посольства в Мо
скве Густав Хильгер провели в резиденции посольства встречу с послом СС
СР в Германии В. Г. Деканозовым, находившимся в то время в Москве, и заведую
щим отделом Центральной Европы НКИД СССР В. П. Павловым. На этой встрече Ф.
Шуленбург рассказал В. Деканозову об аудиенции у Гитлера 28 апреля 1941 года.
Шуленбург и Хильгер сообщили ему точную дату готовящегося германского
нападения на Советский Союз, предупредив его о том, что они совершают рис
кованный шаг и делают его по собственной инициативе.
Но И. В. Сталин не поверил и этому.
Граф Шуленбург воспринял начало войны как свою личную трагедию. А еще по
зднее он стал одним из участников заговора 20 июня 1944 года Ц покушение на Г
итлера. 10 ноября 1944 года Фридрих фон Шуленбург был казнен.
Всех пригласили к столу. С немецкой стороны дипломаты были без жен. Один и
з них говорил по-русски. А с советской стороны переводчиком пришлось быт
ь мне. Чувствую, в меня впился взглядом сидевший визави, как он потом предс
тавился, военный атташе. Он был Ц мы это знали Ц главой немецкой разведк
и в Москве.
После обеда, далеко не парадного и не рассчитанного на гурманов (блюда бы
ли пресные), разговор завязался натянутый, с паузами. Военный атташе неск
олько раз выбегал, его куда-то вызывали. Один раз, возвратившись, он что-то
прошептал послу Шуленбургу, что было уж совсем бестактно с точки зрения
дипломатического протокола.
Перешли в зал, где разносили кофе, мороженое и ликер. Военный атташе завел
патефон английского происхождения марки «Хиз мастере войс»
«Голос его хозяина»
(англ.).
. На крышке патефона была изображена собака, слушающая звук из грам
мофонного раструба. Начались танцы. Шуленбург пригласил меня на тур валь
са.
На меня напало смешливое настроение. Мой партнер был внимателен, вежлив,
но не мог скрыть своего удрученного состояния.
Ц Не кажется ли вам забавным, господин посол, Ц спросила я, Ц что мы тан
цуем с вами в балетной труппе Большого театра?
Ц Действительно, забавно, Ц усмехнулся Шуленбург. Ц Такое, к сожалени
ю, случается лишь раз в жизни, а я к этому не готов.
Ц Вы не любите танцевать? Ц спросила я с наивностью в голосе.
Ц Признаться, не люблю, но вынужден, вынужден, Ц еще раз подчеркнул Шуле
нбург.
И я вдруг почувствовала какой-то иной смысл в его словах, высказанных с го
речью.
Танцуя, мы прошли по анфиладе комнат, и я отметила в своей памяти, что на ст
енах остались светлые, не пожелтевшие квадраты от снятых картин. Где-то в
конце анфилады как раз напротив открытой двери возвышалась груда чемод
анов.
В это время к нам не подошел, а подбежал запыхавшийся военный атташе:
Ц Господин посол, вам надо отдохнуть, я похищаю у вас даму.
Ц Я тоже устала, Ц ответила я.
Шуленбург ушел в какую-то боковую дверь, а военный атташе сопровождал ме
ня в зал и принялся расспрашивать, в каком отделе ВОКСа я работаю. Я ответи
ла, что в скандинавском. Он подробно интересовался нашими планами, какие
намечены вернисажи, какие предстоят гастроли. Я отвечала наобум, что бог
на душу положит. У меня не было времени «запрягаться», и вынуждена была «б
ыстро ехать».
Военный атташе снова куда-то исчез. В это время балерина Семенова сказал
а, что пора бы и честь знать и время отправляться домой. Вышел Шуленбург, г
ости благодарили за прием. Появился военный атташе, подошел ко мне и злор
адно съязвил:
Ц Мне сейчас сообщили, что театр Станиславского не собирается выезжать
с гастролями в Финляндию, как вы изволили мне сказать.
Ц У вас старые сведения, господин генерал, Ц ничуть не смутившись, отве
тила я.
Ц Сведения самые последние и самые достоверные, Ц настырно повторил в
оенный атташе.
Ц А я утверждаю, что именно так. Сегодня днем шеф ВОКСа профессор Кеменов
подписал мой план.
Мы распрощались.
Меня ждала машина ВОКСа. В зеркало я видела, что военный атташе, стоя на кр
ыльце, записывал номер этой машины.
Возле моего дома меня ждала другая, служебная машина, на которой я поехал
а на Лубянку и, как была, в вечернем бархатном платье со шлейфом, пришла к г
енералу Федотову. Мои наблюдения в германском посольстве и всякие подме
ченные детали вполне удовлетворили специалистов нашей контрразведки.
Из моего доклада было ясно, что германское посольство готовится к отъезд
у и вся эта «культурная» акция с Берлинским балетом сфабрикована для отв
ода глаз.
Шуленбург и его аппарат готовились покинуть Москву.
Глава 3. «Как это на пятый день?!
»
Александр Сергеевич Нелидов, 1893 года рождения, бывший штабс-капитан царс
кой армии, артиллерист, не принял Октябрь, служил у Деникина. С остатками б
елой армии бежал в Турцию, затем перебрался во Францию, из Франции в Герма
нию. Здесь его подобрала военная разведка, а с приходом к власти Гитлера
Ц абвер генерала Канариса
Канарис Ц начальник управления разведки
и контрразведки (абвера).
. Нелидов участвовал в ряде военных игр, которые устраивали германс
кий генеральный штаб совместно с абвером и разведкой имперской безопас
ности.
Накануне второй мировой войны, в 1939 году, Нелидов был направлен Канарисом
в Чехословакию, затем в Польшу. В Варшаве Нелидов был разоблачен, арестов
ан и заключен во Львовскую тюрьму. Когда Красная Армия освобождала Запад
ную Белоруссию и Западную Украину, Нелидов вместе с другим заключенным б
ыл выпущен из тюрьмы. Знакомство с его делом работников СМЕРШа
СМЕРШ Ц «Смерть шпи
онам», советская военная контрразведка.
показало, что он разведчик фашистской Германии. Его переправили в
Москву и поместили во внутреннюю тюрьму на Лубянке.
В середине 1940 года начальник Разведуправления НКВД СССР П. М. Фитин приказ
ал мне заняться Нелидовым и получить от него информацию по Германии.
И вот ко мне в кабинет конвоир привел Нелидова из внутренней тюрьмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
вел даже в ближайшее царское окружение в Болгарии. Обладал удивительным
даром общения, владел основными европейскими языками. Я счастлива, что и
мела такого мудрого наставника.
«С ноября 1940 года все мы наход
ились в состоянии повышенной готовности. К этому времени Павел Журавлев
и Зоя Рыбкина завели литерное дело под названием «Затея», в котором соср
едоточивались информационные материалы о подготовке Германии к войне
против Советского Союза. С помощью этого дела было легче регулярно следи
ть за развитием немецкой политики, в частности, за ее возрастающей агрес
сивностью. Информация из этого литерного дела регулярно поступала к Ста
лину и Молотову, что позволяло им корректировать их политику по отношени
ю к Гитлеру. В деле находились сообщения, которые впервые породили у сове
тского руководства сомнения в искренности предложений Гитлера, в частн
ости, о делении мира между Германией, Советским Союзом, Италией и Японией,
о чем Молотов сказал в ноябре 1940 года в Берлине.
Зоя Рыбкина, которая за несколько дней до начала войны посетила германск
ое посольство в Москве, заметила что персонал этого посольства практиче
ски был готов к эвакуации. Это сообщение озаботило нас».
(П. А, Судоплатов. Из книги «Показания нежелательного свидетеля»)
…Сегодня, когда минуло пять десятилетий с того времени и когда печать, те
левидение, радио предают гласности секретные документы той роковой пор
ы, отчетливо видишь, какую важную миссию выполняла советская внешняя раз
ведка и какой просчет, принесший немалые беды, допустило сталинское руко
водство.
Замечу, что тогда мы старались найти оправдание «стратегическому плану
» Сталина. Прочно утвердилась такая версия: мы не подтянули вовремя к гра
ницам воинские части, не оснастили вооружением новую советско-германск
ую границу. Сталин, мол, стремился к тому, чтобы весь мир знал и видел, кто ра
звязал войну. Хотя гитлеровцы постоянно нарушали наши воздушные, морски
е и сухопутные границы, провоцировали нас, мы на провокацию не поддались,
зато получили в союзники США, Великобританию и мировое общественное мне
ние…
Глава 2. Вальс у Шуленбурга
В середине мая 1941 года я была приглашена к начальнику Главного управления
контрразведки комиссару П. В. Федотову. С контрразведкой у меня никогда н
е было никаких контактов, и я не могла понять причину вызова.
Спустилась двумя этажами ниже, вошла в приемную.
Ц Майор Рыбкина? Ц секретарь вскочил со своего места. Ц Пожалуйста, пр
ойдите, комиссар вас ждет.
Я прошла через тамбур с двумя дверями. В просторном кабинете кресла и сту
лья были обтянуты белоснежными чехлами, на обширном письменном столе во
звышалась лампа под зеленым абажуром и стояли две хрустальные чернильн
ицы в бронзовой оправе. На столике, примыкавшем к рабочему столу, шесть ил
и восемь телефонных аппаратов. Между двух окон на стене большой портрет
Сталина. На другой стене в темной раме портрет Ленина. В общем, обычный ген
еральский кабинет.
Петр Васильевич поднялся из-за стола, вышел навстречу, пожал мне руку, при
гласил занять место у журнального столика, сам сел напротив.
Я видела его впервые. Он походил на директора школы или преподавателя ву
за. Мало что выдавало в нем комиссара госбезопасности, хотя он был в военн
ой форме с тремя ромбами в петлицах.
Петр Васильевич сразу перешел к делу. Контрразведке нужна моя помощь. Ги
тлеровская Германия, желая опровергнуть распространяемые слухи о якоб
ы готовящемся нападении на СССР, решила продемонстрировать верность за
ключенному в 1939 году советско-германскому договору и прислала в Москву, ч
то весьма знаменательно, делегацию, но не экономическую или политическу
ю, а группу солистов балета Берлинской оперы. Германский посол Шуленбург
сегодня дает обед в их честь; на обед приглашены звезды нашего балета.
Ц И мы очень просили бы вас, Ц сказал Петр Васильевич, Ц быть среди приг
лашенных на этот обед.
Ц В качестве кого? Ц удивилась я.
Ц Мы об этом подумали и уже заготовили приглашение. Вы будете представл
ять там ВОКС (Всесоюзное общество культурной связи с заграницей. Ц
З. В.). Мы надеялись, что вы нам не откажете, и ВОКС уже послал списо
к приглашенных в германское посольство. А вам я вручаю это приглашение.
Ц И он протянул мне продолговатый конверт, в котором значилась моя фами
лия.
Я вспыхнула и запротестовала:
Ц Там могут быть и дипломаты, которые меня знают, но знают под другой фам
илией.
Ц Ах, черт возьми, мы этого не учли.
Он задумался, а я тем временем вертела в руках приглашение, не зная, как по
ступить.
Наконец, тяжело вздохнув, Петр Васильевич сказал:
Ц Мы сделаем так. Попросим ВОКС позвонить в германское посольство и пре
дупредить, что так как Рыбкина заболела, то вместо нее будет Ярцева.
Ц Да это все шито белыми нитками, Ц рассмеялась я. Ц Впрочем, меня интер
есует моя роль в этом деле.
Петр Васильевич принялся популярно объяснять. Мне следует оценить обст
ановку, настроение, учесть всякие детали, интересующие нашу контрразвед
ку.
Времени для подготовки к званому обеду оставалось в обрез. Понимала, как
встретят меня советники Шуленбурга, сотрудники гитлеровской разведки…
Небольшое отступление. После войны Петр Васильевич Федотов возглавит в
нешнеполитическую разведку, будет моим начальником. Это был честный, умн
ый человек, за многие годы работы ставший крупным мастером по розыску и р
азоблачению засылаемой к нам вражеской агентуры. А мы в разведке занимал
ись розыском в стане прямого или потенциального противника людей, спосо
бных быть вашими помошниками, служить нашем делу. Естественно, в этой нов
ой для него области Федотов на первых порах проявлял и осторожность, и по
дчас медлительность в принятии решений.
Работая начальником германского отдела, я вносила на его рассмотрение р
азличные проекты оперативных мероприятий, направленных на приобретени
е агентуры, разработку отдельных способов внедрения наших агентов в гер
манские ведомства и т. д. и т. п.
Петр Васильевич обыкновенно прочитывал проект, медленно закрывал папк
у, говоря: «Это надо обдумать». Проходили дни, недели, а то и месяцы, прежде ч
ем он принимал решение. У меня накопилось несколько таких нерешенных про
ектов, я собрала их в отдельную папку и, огорчаясь тем, что иные из них уже т
еряют свою актуальность, сделала на этой папке сакраментальную надпись:
«Так погибают замыслы с размахом, вначале обещавшие успех, от долгих отл
агательств» (Уильям Шекспир).
И надо же было случиться такому: я поскользнулась, упала и некоторое врем
я вынуждена была лежать дома с ногою в гипсе.
Мой непосредственный начальник Дмитрий Георгиевич Федичкин прислал св
оего секретаря взять у меня ключ от сейфа, в котором хранились понадобив
шиеся ему для доклада генералу Федотову документы. Лежали они как раз в з
лополучной папке.
Я по-дружески попросила секретаря самому вынуть из папки нужные материа
лы, а папку с надписью Феди-чкину не передавать. Но получилось так, что Фед
ичкин спешил, сам снял печать и открыл сейф. Взял папку и, как потом мне рас
сказал, отправился на доклад. В кабинете, ожидая, когда генерал освободит
ся, Федичкин аккуратно положил папку на письменный стол, не заметив на не
й надписи. Но генерал был не таков. Он весьма внимательно осмотрел папку и
прочитал вслух шекспировское изречение. Постучав по привычке пальцем п
о столу, Федотов заметил: «А ведь Шекспир прав, мы тугодумы, и Бисмарк тоже
корил русских что они медленно запрягают…» Федичкин тут же отпарировал:
«Но Бисмарк сделал вывод: зато русские быстро ездят…»
…Все это сейчас пришло на память из далекого прошлого, а тогда мне надо бы
ло торопиться в парикмахерскую и домой, переодеться.
ФЕДИЧКИН Дмитрий Георгиеви
ч (1902 Ц 1991) Ц советский разведчик, полковник в отставке.
Сын подмосковного крестьянина-бедняка, переселившегося со своей семье
й в начале века в поисках лучшей доли на Дальний Восток. Принимал непосре
дственное участие в партизанских боях за освобождение Дальнего Восток
а, был комиссаром роты и комиссаром батареи. После окончания Гражданской
войны в октябре 1922 года его пригласили на работу во вновь формирующиеся о
рганы ГПУ в Приморье. Более пятидесяти лет Д. Г. Федичкин проработал во вне
шней разведке. Был в странах Прибалтики в предвоенные годы и в Италии, пос
ле войны в Болгарии и Югославии. В Италии Федичкин находился вместе с Пав
лом Матвеевичем Журавлевым, а в предвоенные годы был непосредственным н
ачальником Зои Ивановны Воскресенской-Рыбкиной.
События Гражданской войны в Приморье Федичкин описал в книге «У самого Т
ихого…», вышедшей в издательстве «Детская литература» в 1977 году. В этой ра
боте ему во многом помогала Зоя Ивановна, которая написала и послесловие
. В литературной судьбе Федичкина прослеживается та же взаимосвязь, что
и у 3. И. Воскресенской-Рыбкиной, Ц предшествующая служба явилась осново
й для литературного творчества.
В 1984 году в том же издательстве опубликована вторая книга Дмитрия Георгие
вича «Чекистские будни» о работе сотрудников органов государственной
безопасности на Дальнем Востоке с середины 20-х до середины 30-х годов.
На машине ВОКСа я прибыла в германское посольство. Одновременно со мной
подъехали две машины с солистами балета Большого театра. Запомнилась на
родная артистка Семенова, она приехала после спектакля, усталая, неприче
санная, лицо ее без грима блестело от крема. Балерина Тихомирова была в ка
ком-то затрапезном платье. Появились еще две молодые танцовщицы, был, каж
ется, и Чабукиани.
Встречал гостей посол Шуленбург. Он был, как положено, во фраке, и его окру
жали балерины, приехавшие из Берлина.
ШУЛЕНБУРГИ Ц графский род, п
ринадлежавший к числу древних фамилий в Германии. Свое происхождение ве
дет от ВЕРНЕРА фон дер III Ц рыцаря-крестоносца, убитого в 1119 году. Потомство
Вернера разделилось на несколько ветвей, в числе которых были графские
и баронские фамилии.
Саксонский камергер барон Генрих-Морис фон дер III (1739 Ц 1808) в 1786 году был возве
ден в графское достоинство Римской империи. Сын его Людвиг поступил на р
усскую службу и умер в чине генерал-майора. Род III со стороны России также б
ыл утвержден в графском достоинстве и в 1854 году приписан к Черниговской г
убернии.
Граф Фридрих-Вальтер фон дер Шуленбург, в предвоенные годы посол Герман
ии в СССР, выходец из этого старинного аристократического рода, был восп
итан в духе веками складывавшейся германо-русской дружбы.
5 мая 1941 года Фридрих фон Шуленбург и советник германского посольства в Мо
скве Густав Хильгер провели в резиденции посольства встречу с послом СС
СР в Германии В. Г. Деканозовым, находившимся в то время в Москве, и заведую
щим отделом Центральной Европы НКИД СССР В. П. Павловым. На этой встрече Ф.
Шуленбург рассказал В. Деканозову об аудиенции у Гитлера 28 апреля 1941 года.
Шуленбург и Хильгер сообщили ему точную дату готовящегося германского
нападения на Советский Союз, предупредив его о том, что они совершают рис
кованный шаг и делают его по собственной инициативе.
Но И. В. Сталин не поверил и этому.
Граф Шуленбург воспринял начало войны как свою личную трагедию. А еще по
зднее он стал одним из участников заговора 20 июня 1944 года Ц покушение на Г
итлера. 10 ноября 1944 года Фридрих фон Шуленбург был казнен.
Всех пригласили к столу. С немецкой стороны дипломаты были без жен. Один и
з них говорил по-русски. А с советской стороны переводчиком пришлось быт
ь мне. Чувствую, в меня впился взглядом сидевший визави, как он потом предс
тавился, военный атташе. Он был Ц мы это знали Ц главой немецкой разведк
и в Москве.
После обеда, далеко не парадного и не рассчитанного на гурманов (блюда бы
ли пресные), разговор завязался натянутый, с паузами. Военный атташе неск
олько раз выбегал, его куда-то вызывали. Один раз, возвратившись, он что-то
прошептал послу Шуленбургу, что было уж совсем бестактно с точки зрения
дипломатического протокола.
Перешли в зал, где разносили кофе, мороженое и ликер. Военный атташе завел
патефон английского происхождения марки «Хиз мастере войс»
«Голос его хозяина»
(англ.).
. На крышке патефона была изображена собака, слушающая звук из грам
мофонного раструба. Начались танцы. Шуленбург пригласил меня на тур валь
са.
На меня напало смешливое настроение. Мой партнер был внимателен, вежлив,
но не мог скрыть своего удрученного состояния.
Ц Не кажется ли вам забавным, господин посол, Ц спросила я, Ц что мы тан
цуем с вами в балетной труппе Большого театра?
Ц Действительно, забавно, Ц усмехнулся Шуленбург. Ц Такое, к сожалени
ю, случается лишь раз в жизни, а я к этому не готов.
Ц Вы не любите танцевать? Ц спросила я с наивностью в голосе.
Ц Признаться, не люблю, но вынужден, вынужден, Ц еще раз подчеркнул Шуле
нбург.
И я вдруг почувствовала какой-то иной смысл в его словах, высказанных с го
речью.
Танцуя, мы прошли по анфиладе комнат, и я отметила в своей памяти, что на ст
енах остались светлые, не пожелтевшие квадраты от снятых картин. Где-то в
конце анфилады как раз напротив открытой двери возвышалась груда чемод
анов.
В это время к нам не подошел, а подбежал запыхавшийся военный атташе:
Ц Господин посол, вам надо отдохнуть, я похищаю у вас даму.
Ц Я тоже устала, Ц ответила я.
Шуленбург ушел в какую-то боковую дверь, а военный атташе сопровождал ме
ня в зал и принялся расспрашивать, в каком отделе ВОКСа я работаю. Я ответи
ла, что в скандинавском. Он подробно интересовался нашими планами, какие
намечены вернисажи, какие предстоят гастроли. Я отвечала наобум, что бог
на душу положит. У меня не было времени «запрягаться», и вынуждена была «б
ыстро ехать».
Военный атташе снова куда-то исчез. В это время балерина Семенова сказал
а, что пора бы и честь знать и время отправляться домой. Вышел Шуленбург, г
ости благодарили за прием. Появился военный атташе, подошел ко мне и злор
адно съязвил:
Ц Мне сейчас сообщили, что театр Станиславского не собирается выезжать
с гастролями в Финляндию, как вы изволили мне сказать.
Ц У вас старые сведения, господин генерал, Ц ничуть не смутившись, отве
тила я.
Ц Сведения самые последние и самые достоверные, Ц настырно повторил в
оенный атташе.
Ц А я утверждаю, что именно так. Сегодня днем шеф ВОКСа профессор Кеменов
подписал мой план.
Мы распрощались.
Меня ждала машина ВОКСа. В зеркало я видела, что военный атташе, стоя на кр
ыльце, записывал номер этой машины.
Возле моего дома меня ждала другая, служебная машина, на которой я поехал
а на Лубянку и, как была, в вечернем бархатном платье со шлейфом, пришла к г
енералу Федотову. Мои наблюдения в германском посольстве и всякие подме
ченные детали вполне удовлетворили специалистов нашей контрразведки.
Из моего доклада было ясно, что германское посольство готовится к отъезд
у и вся эта «культурная» акция с Берлинским балетом сфабрикована для отв
ода глаз.
Шуленбург и его аппарат готовились покинуть Москву.
Глава 3. «Как это на пятый день?!
»
Александр Сергеевич Нелидов, 1893 года рождения, бывший штабс-капитан царс
кой армии, артиллерист, не принял Октябрь, служил у Деникина. С остатками б
елой армии бежал в Турцию, затем перебрался во Францию, из Франции в Герма
нию. Здесь его подобрала военная разведка, а с приходом к власти Гитлера
Ц абвер генерала Канариса
Канарис Ц начальник управления разведки
и контрразведки (абвера).
. Нелидов участвовал в ряде военных игр, которые устраивали германс
кий генеральный штаб совместно с абвером и разведкой имперской безопас
ности.
Накануне второй мировой войны, в 1939 году, Нелидов был направлен Канарисом
в Чехословакию, затем в Польшу. В Варшаве Нелидов был разоблачен, арестов
ан и заключен во Львовскую тюрьму. Когда Красная Армия освобождала Запад
ную Белоруссию и Западную Украину, Нелидов вместе с другим заключенным б
ыл выпущен из тюрьмы. Знакомство с его делом работников СМЕРШа
СМЕРШ Ц «Смерть шпи
онам», советская военная контрразведка.
показало, что он разведчик фашистской Германии. Его переправили в
Москву и поместили во внутреннюю тюрьму на Лубянке.
В середине 1940 года начальник Разведуправления НКВД СССР П. М. Фитин приказ
ал мне заняться Нелидовым и получить от него информацию по Германии.
И вот ко мне в кабинет конвоир привел Нелидова из внутренней тюрьмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44