Ц Именно Хрущев, Ц подчеркивает Судоплатов, Ц был инициатором массов
ых выселений из западных областей Украины. Сохранились документы, письм
а, подписанные им и министром госбезопасности Украины Савченко, в которы
х обосновывалась «необходимость» массовых репрессий, говорилось, что п
роведение таких мероприятий целесообразнее поручить украинским чекис
там. Правда, самостоятельно Киев так и не сумел с этим справиться. И в конц
е концов пришлось обратиться за помощью в Москву.
Излишняя информированность чуть было не стоила Судоплатову жизни. В спи
ске арестованных руководителей госбезопасности и разведки его имя сто
яло в списке под номером восемь. Первые семь человек из этого ряда были ра
сстреляны очень быстро. Хрущеву надо было спрятать концы в воду, поэтому
он спешил избавиться от тех, кто слишком хорошо знал о его грехах.
Что помогло выстоять генералу Судоплатову в тюрьме, не сломаться?
Ц Прежде всего поддержка семьи, Ц говорит Павел Анатольевич. Ц Жене, о
на тоже работала в разведке, удалось завербовать несколько человек из ох
раны.
Но главное, она сумела заполучить себе в союзницы одну из тюремных медсе
стер. Благодаря ей и удалось выходить Судоплатова после голодовки, после
того как в тюрьме ему перебили шейный позвонок.
Когда в октябре 1964 года Никиту Хрущева свергли, стараниями Анастаса Микоя
на первым амнистировали его родственника Людвигова, работавшего в секр
етариате Берия. Появилась надежда на пересмотр дела Судоплатова. К 20-лети
ю Победы группа чекистов подписала письмо новым кремлевским лидерам с п
росьбой о реабилитации Судоплатова. Бумага легла на стол Леониду Брежне
ву. «Не суйтесь не в свои дела», Ц такую резолюцию поставил Генсек ЦК КПС
С на просьбе чекистов.
Через год было написано еще одно письмо, которое подписали более 40 старых
чекистов. Среди них Ц Зоя Рыбкина, Рудольф Абель, другие. В нем приводятся
факты, свидетельствующие о невиновности Судоплатова, показывающие, что
дело от начала до конца сфальсифицировано. Однако и ему не дают ход. В конц
е концов по письму Прокуратуры СССР и КГБ в 1966 году в ЦК КПСС принимается ре
шение Ц «освободить досрочно», когда Судоплатову оставалось сидеть ещ
е два года, но в декабре того же года по неизвестным причинам это решение о
тклоняется. И Судоплатов остается в заключении до окончания своего 15-лет
него срока.
Борьба за восстановление его доброго имени началась в 1960 году и продолжал
ась более тридцати лет. Только в конце 1991-го Судоплатов был реабилитирова
н. Полностью.

Как я уже упоминал, заместителем П. А. Судоплатова был не менее легендарны
й разведчик, генерал-майор Наум Исаакович Эйтингон. (Известен также как Л
еонид Александрович Наумов и Леонид Александрович Эйтингон.)
Родился в еврейской семье в 1899 году в Могилеве, умер в Москве в 1981 году. В ВЧК п
оступил в 1921 году по личной рекомендации Ф. Э. Дзержинского, который знал ег
о еще как члена партии эсеров.
С 1925 по 1927 год Эйтингон находился на разведывательной работе в Китае. По дор
оге в Харбин познакомился с Ольгой Георгиевной Васильевой (первой женой
В. М. Зарубина), которая вместе с пятилетней дочерью Зоей уехала вместе с н
им в Пекин. С 1928 по 1931 год вместе с Ольгой Георгиевной и приемной дочерью нах
одился в Турции, где выполнял разведывательные задания.
Эйтингон Ц непосредственный руководитель и организатор убийства в Ис
пании Льва Троцкого по заданию Сталина. В начале Великой Отечественной в
ойны стал заместителем Судоплатова Ц начальника Четвертого управлени
я НКВД по организации партизанского движения в тылу врага и проведению д
иверсионных операций. До этого времени его знали как Леонида Александро
вича Наумова. В 1941-м лично Берия приказал ему носить настоящую фамилию. С т
ех пор он известен как Леонид Александрович Эйтингон.
В конце октября 1951 года Эйтингон был арестован и содержался во Владимирск
ой тюрьме до марта 1953 года. После смерти Сталина освобожден. В июле 1953 года п
о указанию Н. С. Хрущева вновь помещен в ту же тюрьму как пособник Берия. Ос
вобожден из-под стражи в 1963 году, реабилитирован в 1990 году посмертно.

Много раз беседовал я с дочерью Зарубина Зоей Васильевной. Перед вами по
чти дословный ее рассказ об отце, Василии Михайловиче и отчиме Леониде А
лександровиче Эйтингоне.
«В семье моего отца было четырнадцать человек детей. Когда они стали взр
ослыми, в живых остались четыре сестры и два брата. И все в той или иной фор
ме были связаны с работой в органах государственной безопасности. Его се
стра Анна Михайловна работала во втором отделе много лет и дослужилась д
о звания подполковника. Брат Сергей Михайлович работал в Московском упр
авлении. В первые месяцы войны он выполнял какое-то оперативное задание
и погиб.
И вот папа Ц Василий Михайлович был участником Гражданской войны, освоб
ождал Дальний Восток. Знаю, что там одна деревня носит его имя. Затем во Вл
адивостоке отец был заместителем начальника губернской ЧК.
Я родилась в 1920 году.
Помню, как мы с мамой ехали к нему на Дальний Восток в каких-то теплушках. О
тец очень меня любил. Он был очень спортивный человек и однажды решил нау
чить меня плавать. К ужасу моей мамы, он взял маленький челночок, и мы реши
ли в бухте Золотой Рог немного поплавать. И вот, когда мы были на глубоком
месте, он сознательно бросил меня в воду.
Вообще отец был очень добрый человек и до глубины души русский. Конечно, п
о работе он носил различные личины, но когда приходил домой, просил щи, сло
вом, любил простую русскую еду. Потом играл на балалайке весь свой реперт
уар.
Более четко я помню Харбин. Естественно, мне трудно сказать, какую функци
ю он там выполнял. Мы жили в гостинице, другой квартиры не имели. К отцу при
ходило много друзей. Все они мне известны как чекисты, фамилии, конечно, за
была. К сожалению, они погибли в 30-х годах, были репрессированы. Помню тольк
о Павло Грозовского.
Не знаю, как случилось, что мои родители разошлись. Это примерно в 1925 Ц 1926 го
дах. Отец уехал в Москву. Мама тоже собиралась к отъезду, но встретила Эйти
нгона и вместо Москвы отправилась вместе с ним в Пекин. Он Ц Наум Исааков
ич Эйтингон. Но когда мы его встретили, его знали как Леонида Александров
ича Наумова. Он был чудесный человек и очень хорошо ко мне относился. У них
через девять месяцев, как и положено, появилась моя сестренка Светлана. Р
одилась она в Пекине, но в документах значится, что в Москве.
Семья у нас была смешанная. И Леонид Эйтингон, и вторая жена папы Лизочка (
Елизавета Юльевна) ко мне очень хорошо относились. С 1931 года мы жили в перво
м кооперативном доме во 2-м Троицком переулке в Москве. Это было уже после
возвращения из командировки в Турцию. Часто ездили на дачу в Плющево, где
я родилась.
Поскольку я с папой встречалась временами, то о той работе, которую он вып
олнял, я узнала только тогда, когда сама стала работать в органах госбезо
пасности. Есть один момент, который мне кажется важным Ц у нас в семье, и у
отца, и у Леонида, не положено было говорить об оперативной работе. Лишь из
редка, вскользь, обмолвившись.
Итак, о моем папе Ц мы виделись периодически. Мне хотелось бы отметить Ц
папа очень меня любил, всегда поддерживал во мне стремление стать спортс
менкой. А я в то время была и чемпионкой Союза, и чемпионкой Москвы, и масте
ром спорта по легкой атлетике. В 1934 году стала одним из основателей общест
ва «Юный динамовец». Понимая, что папа находится на нелегальной работе, я
была очень тронута, когда вдруг в 1939 году он сумел негласно приехать в Моск
ву и поздравить меня с окончанием школы. У нас был очень душевный разгово
р. Впервые я попала в гостиницу «Москва», в ресторан. Во время этой беседы
папа спросил меня: «Дочка, ну и кем же ты хочешь стать?» Я ответила: «Конечн
о, разведчиком». Отец недовольно посмотрел на меня и заметил, что хватит в
нашей семье разведчиков, тогда уж лучше иди в институт физкультуры. А я по
ступила в Московский институт философии, литературы и истории (МИФЛИ). По
скольку я окончила школу с отличием, то в институт была принята без экзам
енов. Я проучилась там два года на историческом факультете.
Летом сорокового года я встретила школьного товарища Василия Михайлов
ича Минаева. И он был такой молодой, красивый, мы вспомнили школу, в общем, о
н вскружил мне голову. И в сентябре я вышла замуж. Отец устроил по тем врем
енам необыкновенную свадьбу. Он снял с петель дверь и сделал из нее больш
ой стол. Гостей собралось человек сорок. Были сосиски, и было все, что надо.
Папа был вообще человек широкой натуры. И Михаил Кузьмич Минаев (отец мое
го мужа) тоже человек широкой натуры и тоже чекист. Дочка моя Татьяна роди
лась 2 июня 1941 года. Я помню, как по этому поводу Зоя Ивановна Рыбкина сказал
а: «Что же ты сделала со своей матерью, в сорок лет превратила ее в бабушку?!
»
Папа снял нам дачу, чтобы мы могли побыть с ребенком на свежем воздухе. И в
от как раз на другой день переезда на дачу старушка, которая у нас была нян
ей, бежит и что-то кричит. Я подумала, наверное, что-то случилось с ребенком
, который лежал в коляске на улице. Мы вернулись, а в это время шло выступле
ние по радио Молотова о нападении Германии на Советский Союз. Посидели, н
яня Таня рассказала про ужасы первой мировой войны, и через несколько ча
сов муж уехал в Москву.
В годы войны я видела отца опять-таки урывками. Однако я хорошо помню, как
он в 1939 году вернулся из длительной командировки и привез с собой моего бр
ата Петю, который ни одного слова не говорил по-русски. И поскольку я знал
а немецкий язык, мне приходилось разговаривать с ним по-немецки и быть у н
его переводчиком. Помню, как папе выделили первую в жизни квартиру на вто
ром этаже на улице Кропоткинской. И отец заявил: новой мебели мне не давай
те, только самое необходимое, а то выкину ее в окно. Папа взял бабушку Прас
ковью Абрамовну к нам в дом. Вот это был образец нормальной хорошей семьи.
С одной стороны Ц русская ветвь, много родственников, с другой стороны
Ц еврейская, тоже много родственников, и все жили очень дружно. Эта бабуш
ка по линии Лизочки Ц Елизаветы Юльевны Розенцвейг.
У папы, как я уже сказала, было четыре сестры: Шура, Варвара, Анна и Олимпиад
а. Сергея, как я отмечала, к этому времени уже не было. И вот интересно, когда
бабушка, папина мама, умирала, ей было уже больше девяноста лет, она говор
ит мне: «Послушай, я хочу тебе сказать. Ты там, кажется, какой-то партийный б
ог. Я всю жизнь прожила с вами, антихристами. Меня Господь Бог не примет. Та
к уж ты, пожалуйста, собери всех родственников, чтобы пришли, когда отпева
ть будут». Похоронили бабушку на Калитниковском кладбище в Москве. Там е
е мать покоилась. И папа просил похоронить его рядом с матерью. Когда уход
ила из жизни наша Лизочка, она тоже просила не разлучать ее с мужем. Она ум
ерла в 1987 году восьмидесяти семи лет ужасной смертью, попав под автобус. Ко
гда папа был в Америке, я ничего не знала о его работе. И уже когда сама имел
а отношение к переводам документов о производстве атомного оружия, то от
товарищей узнала, что папа был с этим непосредственно связан. После возв
ращения из Америки в нашем доме всегда было много людей. Помню, что отец оч
ень переживал, когда узнал, что Лизочку увольняют с работы. Он понимал, по
какой причине, пошел и устроил там шум. Он сказал: «Я не понимаю, когда чело
век, моя жена и спутница жизни, выполняла оперативные задания наравне со
мной, она вам была нужна?! Тогда вы не обращали внимания на ее биографию и е
е национальность!» Папа говорил очень резко. Думаю, именно по этой причин
е очень скоро за этим протестом последовал его уход на пенсию. И это он пер
еживал очень тяжело, жизнелюбивый, образованный, многоопытный человек, л
юбящий Родину, желающий и умеющий много сделать для пользы своей страны,
остался не у дел. Это было невыносимо. Позднее папа стал председателем фе
дерации тенниса в обществе «Динамо». Он прекрасно играл, за границей на н
елегальной работе ему часто приходилось заниматься теннисом.
И вот еще что! Когда в 1930-е годы начались репрессии, однажды папа пришел и ск
азал: «Господи, меня бы, что ли, посадили, а то жены моих сослуживцев плюют м
не в лицо: что ж ты, сукин сын, ходишь по Улице, когда наших мужей нет». Я знаю,
что после возвращения из Штатов и на него был наговор, и он прошел через ря
д чистилищ. И все это он выдержал, потому что нашел свою нишу. Он знал, что Ро
ссии нужно служить верой и правдой.
Когда начался 1953 год, папу очень активно теребили. Он говорил, что как на ра
боту ходил в ЦК партии. И писал там характеристики на многих чекистов, кот
орые сидели. И надо сказать, что наш дом превратился в перевалочный пункт.
Возвращались люди из тюрем, им показывали оправдательные характеристи
ки, которые на них писал отец, и многие бывали у нас. Отец заражал их энтузи
азмом и радостью возвращения. Я помню одного Ц это был Михаил Боровой, кр
епкий, сильный, мужественный человек.
Когда в 1953 году, после смерти Сталина, Судопла-тову было дано оперативное з
адание, суть которого я не знаю, скорее всего речь шла о создании нового по
дразделения, он пригласил на работу папу, Лизочку и Эйтингона, который на
несколько месяцев обрел свободу. Было создано объединение ветеранов, оп
ытных чекистов. Но просуществовало оно всего несколько месяцев. После ар
еста Берия Судоплатов и Эйтингон были объявлены его прихвостнями и поса
жены в тюрьму (Эйтингон второй раз).
Хочется рассказать еще один эпизод из жизни папы. Приближалось пятидеся
тилетие ВЧК. Составлялись списки на награды. Многие считали, что Василий
Михайлович Зарубин достоин высшей степени отличия за заслуги перед гос
ударством. В списке на присвоение звания Героя Советского Союза папа сто
ял первым. Но когда этот список попал в высшие инстанции, его внимательно
изучил Суслов и сказал: «Не понимаю, как человек такого возраста может бы
ть Героем Советского Союза?» И папу из этого списка вычеркнули. И, как обыч
но бывает в этой бюрократической среде, исключили его сверху и не позабо
тились о достойной замене. И когда было торжественное заседание в Кремле
вском Дворце съездов, выяснилось, что Василий Михайлович из всех чекисто
в, которые выжили в эти сложные времена, один из наиболее видных сотрудни
ков, которые были приглашены в президиум, не получил вообще никакой нагр
ады. Позднее С. А. Кондрашев, который к тому времени был, кажется, заместите
лем начальника ПГУ, принес ему домой орден, не помню, какой Ц Красной Звез
ды или Ленина. Тогда собрались все члены семьи, были папины сослуживцы Гр
омушкин, Корзников, еще кто-то.
Рассказывая о папе, я не могу умолчать о нашей замечательной Лизочке. Язы
к у меня не поворачивается назвать ее мачехой. Это была не только любящая
жена, но и добрый, чудесный человек. И я горжусь тем, что уже после смерти от
ца мы с ней долгие годы поддерживали самые нежные, родственные отношения
.
Когда вышло постановление ЦК партии о том, что нужно писать о разведке, на
шли Зарубина и поручили тогдашнему секретарю партийной организации Со
юза писателей Тевекеляну написать роман на основе папиной биографии. И в
это время он часто бывал у нас дома. Папа рассказывал о своей жизни, уточн
ял некоторые моменты оперативной работы. Там несколько иначе прописаны
семейные отношения, но, во всяком случае, довольно точно. А недавно мне пок
азали книгу Феклисова, в которой несколько страниц тоже посвящены папе.
Они работали вместе в США. И я горжусь тем, что у меня был такой отец. Он служ
ил всегда честно, никогда не был формалистом и, конечно, некоторые люди по
льзовались этим. Когда папа умер, попрощаться с ним пришел Юрий Владимир
ович Андропов. Он стоял в почетном карауле, потом подошел к нам и сказал, ч
то страна потеряла большого разведчика, но по оперативным соображениям
нельзя пускать всех, кто хотел бы быть на его похоронах. Мне было приятно,
что таким образом была дана высокая оценка жизни моего отца, который не п
редставлял ее иначе, как служение делу, которому он принадлежал.
Я забыла сказать, что папа всегда стремился к знаниям. Но его отец умер, ко
гда мальчику было 14 лет, и он вынужден был, как старший в семье, кормить ее. П
оэтому он бросил учебу и у него было начальное образование. Когда на парт
ийных конференциях он заполнял анкету, к нему обычно подходили и говорил
и: «Товарищ генерал, вы ошиблись, вместо высшего образования написали на
чальное». Он отвечал: «Здесь все верно, я имею начальное образование и два
года церковноприходской школы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44