Это б
ыл человек лет пятидесяти, невзрачный на вид, с проседью в аккуратно подс
триженных волосах. Вел он себя как-то по-лакейски. «Да-с», «никак нет-с», «с
лушаюсь», «как прикажете, гражданин начальник». Мне стало смешно и стыдн
о за него Ц русского офицера старой выучки. Тем более что из первоначаль
ного опроса было ясно, что человек он образованный, весьма осведомленный
и располагает важной информацией, столь необходимой нам в предвидении в
озможной войны с Германией.
Я подготовила план работы с Нелидовым. Фитин одобрил задуманное. Нелидов
а ежедневно приводили ко мне в кабинет, я его устроила в смежной комнате, и
мы договорились, что он подробно, во всех деталях, опишет военные игры, в к
оторых участвовал, тщательно изложит военные действия, предполагаемые
Германией против СССР.
Нелидов попросил дать ему возможность представить свой материал в виде
начерченных карт-схем. «Для наглядности и точности», Ц отрапортовал он.
Работал он, как и я, с утра до шести вечера, потом перерыв часа на три и вслед
за тем вновь на служебном месте до двух Ц четырех часов ночи, вернее, уже
утра. Обед ему приносили из нашей столовой, и когда он увидел нож и вилку, т
о отодвинул их и робко произнес: «Но это мне не положено».
Сперва в нем чувствовалась скованность и даже растерянность. При моем по
явлении он вскакивал с места, держал руки по швам. Но постепенно я отучила
его от привычки прибавлять к каждому слову букву «с», разрешила называть
меня Зоей Ивановной, а не «гражданином начальником» и сама обращалась к
нему по имени-отчеству.
В процессе работы он обнаружил глубокое знание искусства управления во
йсками, отличную память на давние и недавние события, размещение армейск
их группировок, номера разного рода дивизий, калибры и число орудий. Все э
то условными обозначениями заносилось на карты-схемы.
Отчетливо помню синие стрелы, направленные на границу Белоруссии.
Ц В одной из последних военных игр Минск предполагалось занять на пяты
й день после начала немецкого наступления, Ц пояснил Нелидов.
Я рассмеялась: «Как это на пятые сутки?!» Он смутился и принялся клясться в
семи богами, что именно так было рассчитано самим Кейтелем
Вильгельм Кейтель Ц н
ачальник штаба Верховного главнокомандования вооруженных сил Германи
и с 1938 по 1945 год.
во время последней игры. Этот план, как мы теперь знаем, был позднее
утвержден Гитлером и назван планом «Барбаросса».
Гитлер не случайно присвоил своим зловещим намерениям имя «Барбаросса
». Фюрер мечтал Ц по примеру одного из популярнейших героев немецкого с
редневековья, короля Фридриха I Барбароссы, который в 1155 году в Риме был уве
нчан короной Священной Римской империи, Ц возглавить новую могуществе
нную империю. При этом Гитлер игнорировал тот злополучный факт, что Фрид
рих I, ведший в крестовом походе свою армию к победам, находясь в Малой Ази
и, утонул во время переправы в маленькой речке Салефе…
Маньяк Гитлер, возомнивший себя сверхчеловеком, допустил со своим плано
м «Барбаросса» просчет.
Когда я показала Филатову первую карту, начерченную Нелидовым, генерал ч
ертыхнулся:
Ц Ну и заливает же этот подонок. На пятый день уже и Минск.
(Печальная справка. Красная Армия после жестоких боев вынуждена была ост
авить Минск 28 июня, то есть на шестой день после начала войны. Чего греха та
ить, в те первые дни войны даже в генеральских коридорах подчас распрост
ранялись ложноспасительные версии насчет того, что Красная Армия отбро
сит гитлеровскую армию аж к самой Варшаве…)
Но вернемся к Нелидову и работе с ним.
В мае 1941 года мировую печать облетела сенсация: Рудольф Гесс на одноместн
ом самолете улетел в Великобританию. От нашего разведчика «Зенхена» Ц л
егендарного Кима Филби мы получили сообщение, что Гесс встретился с лорд
ом Гамильтоном «с целью установить сепаратный мир». В первую мировую вой
ну Гесс был летчиком. Член нацистской партии с 1920 года, он участвовал в мюнх
енском путче в 1923 году и был арестован вместе с Гитлером. Сидел с фюрером в
одной камере и помогал ему писать «Майн кампф». После освобождения из тю
рьмы в 1925 году Рудольф Гесс стал личным секретарем Гитлера, а с апреля 1933 год
а Ц заместителем главы нацистской партии.
ГЕСС Рудольф (1894 Ц 1987) Ц один из
главных немецко-фашистских военных преступников.
С 1925 года личный секретарь Адольфа Гитлера, а с 1933 года, когда Гитлер официал
ьно пришел к власти, стал его заместителем на посту национал-социалистс
кой партии Германии.
В 1941 году, еще до нападения Германии на Советский Союз, Гесс вылетел в Велик
обританию с целью негласных переговоров с правительством Великобритан
ии о заключении сепаратного мира. Но британское правительство не пошло н
а сговор с гитлеровским режимом, и Гесс был заключен в тюрьму. В истории эт
от факт известен как «Миссия Гесса». С окончанием второй мировой войны о
н был передан англичанами Международному суду в Нюрнберге, который прох
одил с 20 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года. На Нюрнбергском процессе Р. Гесса
защищал известный адвокат, доктор, кандидат юридических наук, Альфред Зе
йцл. Несмотря на его умелую защиту Гесс был приговорен к пожизненному за
ключению, которое отбывал в западноберлинской тюрьме Шпандау; умер в тюр
емной камере 17 августа 1987 года.
Существует три версии смерти Рудольфа Гесса. Первая состоит в том, что он
умер естественной смертью от инфаркта, находясь в садовом дворике тюрьм
ы, где никто ему не мог оказать необходимую помощь. Кстати, других заключе
нных, осужденных на Нюрнбергском процессе, в тюрьме уже не было.
Суть второй версии в том, что Гесс покончил с собой, приняв яд, неизвестным
образом попавший в его руки. Другой вариант этой версии Ц Гесс повесилс
я на шнурке. Но шнурка этого не нашли.
По третьей версии Ц Гесс в садовом дворике был задушен американцами, ко
торые якобы за что-то хотели отомстить англичанам.
Кроме названных версий о смерти Р. Гесса, проведшего в заключении более п
ятидесяти лет, вокруг его имени витает много легенд. Например, одна из них
говорит о том, что Р. Гесс прилетел в Англию в мае 1941 года, не имея никаких нам
ерений и заданий по заключению сепаратного мира между Великобританией
и Германией. И арестован Гесс англичанами был потому, что таким образом в
ласти Великобритании намеревались преподнести дезинформацию Сталину,
внушив ему мысль о стремлении Гитлера заключить сепаратный договор с Че
рчиллем.
Другая легенда свидетельствует о том, что англичанами был арестован не Р
удольф Гесс, а похожий на него другой человек, который предстал затем пер
ед судьями на Нюрнбергском процессе. Из этого следует, что именно другой
человек, которого выдали за Гесса, и провел пожизненное заключение в тюр
ьме Шпандау. Однако очевидно, что последняя версия-легенда не выдержива
ет никакой критики, поскольку за время длительного нахождения в Шпандау
Гесса неоднократно посещали его многочисленные родственники и никто и
з них не высказал никаких сомнений.
Сообщение Зенхена о Гессе и его тайных переговорах с лордом Гамильтоном
имело для нас необычайную ценность. Подчеркну, что перелет Гесса был сов
ершен в ночь на 11 мая 1941 года. До чудовищного вероломства гитлеровской Герм
ании оставались считанные дни…
Руководство поручило мне по всем каналам проверить сообщение «Зенхена
» и представить дополнительные сведения. Задание было выполнено. Ким Фил
би подтвердил свою информацию из Лондона. Ему можно было верить. Он польз
овался безупречной репутацией. Горестно сознавать, однако, что на самом
верху отнеслись к сообщению Кима Филби с недоверием. Сталин проявлял сво
йственную ему «настороженность» к сообщениям советских разведчиков.
Мы решили рассказать о перелете Гесса Нелидову, который, разумеется, не з
нал, что происходит за стенами Лубянки, и по-прежнему работал над своими с
хемами. Когда я спросила его, как он может все это оценить, Нелидов живо от
реагировал:
Ц Бесспорно, это война. Гесс вербует Англию в союзники против СССР.
Так оно и было в действительности.
Но англичане не пошли на гитлеровскую приманку и поместили Гесса в тюрьм
у. Миссия его провалилась. После войны на Нюрнбергском процессе Гесс был
осужден на пожизненное заключение, которое он отбывал в берлинской тюрь
ме Шпандау. В ней он и умер (по иной версии, отравился или был отравлен) неск
олько лет назад.
В первых числах июня 1941 года я передавала заместителю начальника Генерал
ьного штаба, начальнику Главного разведывательного управления Филиппу
Ивановичу Голикову карты-схемы, начерченные Нелидовым. Крутолобый Голи
ков, очень живой, подвижный, с интересом рассматривал эти карты и, перекла
дывая листы, комментировал:
Ц Итак, они решили врезаться клиньями. И, подумайте, на пятый день намере
ны забрать Минск. Ай да Кейтель, силен, Ц сыронизировал Филипп Иванович.
Ц Силен…
Ц А вы знаете, товарищ генерал, Ц заметила я, Ц мы получили от одного на
шего агента, железнодорожного чиновника в Берлине, адресованный ему пак
ет с надписью: «Вскрыть по объявлении мобилизации». Наши специалисты это
т пакет аккуратно вскрыли и обнаружили предписание Главного военного к
омандования Германии, обязывающее этого чиновника прибыть на станцию М
инск, начальником которой он назначался, и «приступить к исполнению свои
х обязанностей на 5-й день после начала военных действий».
Ц Это весьма и весьма интересно, Ц заметил генерал, свертывая в трубку
карты.
ГОЛИКОВ Филипп Иванович (1900 Ц
1980) Ц Маршал Советского Союза, член КПСС с 1918 года.
В предвоенные годы был начальником ГРУ РККА (Главное разведывательное у
правление Армии). В годы второй мировой войны в период с 1941 по 1943 год командо
вал рядом армий на Брянском и Воронежском фронтах. С 1943 по 1950 год работал нач
альником Главного управления кадров Советской Армии, а с 1958 по 1962 год был на
чальником Главного политического управления Советской Армии и Военно-
Морского Флота. С приходом к власти Н. С. Хрущева Голиков в 1961 году получил в
оинское звание Маршала Советского Союза.
Избирался в члены ЦК КПСС (с 1961 по 1966 год) и депутатом Верховного Совета СССР.
…В воскресенье 22 июня началась война. В этот вечер мы отправляли наших дет
ей на Азовское море.
В понедельник, как обычно, я расписалась в приеме заключенного Нелидова
и по его лицу поняла, что от него не ускользнуло мое состояние. Он смотрел
на меня с тревогой: выглядела я и вела себя не так, как обычно.
Перед началом служебного дня было короткое совещание у руководства. Рас
сматривались оперативные вопросы. Мне посоветовали о вторжении фашист
ской Германии Нелидову не говорить.
Ц Вас, наверное, смущает мой вид, Ц спросила я Александра Сергеевича. Ц
Не удивляйтесь, ночью проводила сынишку на летние каникулы, и мне очень
грустно…
Июнь выдался жаркий, и если раньше на нашем высоком этаже окна на улицу бы
ли широко раскрыты, то теперь наглухо зашторены. Нелидов бросил многозна
чительный взгляд на плотно завешенные гардины, но спросить ничего не пос
мел.
Прошел месяц. 22 июля. Мы обсуждаем с Нелидовым концепцию генерала фон Сект
а Ц противника гитлеровского «Дранг нах Остен». Фон Сект считал, что вой
на Германии против Советского Союза обречена на поражение даже в том слу
чае, если бы германская армия захватила территорию до Урала. Нелидов с ка
рандашом в руке принялся на листе бумаги объяснять, что растянутые немец
кие коммуникации потребуют огромного количества войск для охраны мост
ов и других военных объектов, неимоверного расхода горючего, что связано
с подвозом продовольствия, большого напряжения сил для подавления внут
реннего сопротивления, которое в традициях русского народа. «До Урала до
йдут Ц и все. Это закончится позиционной войной. В ней Германия захлебне
тся и потерпит позорное поражение», Ц утверждал генерал фон Сект, от кот
орого постарались избавиться и направили его в Китай советником Чан Кай
ши.
Наш разговор с Нелидовым прервал размеренный бас радиодиктора: «Гражда
не, воздушная тревога!» Было ровно 10 вечера. Слова диктора поглощала донос
ившаяся до нас орудийная стрельба. Слышались мощные взрывы, дребезжали с
текла. У Нелидова округлились глаза.
Ц Зоя Ивановна! Ц воскликнул он. Ц Стреляют не холостыми. Это война!
Ц Да, Ц ответила я. Ц Сегодня ровно месяц с ее начала. И Минск пал. Не на п
ятый, как значилось на картах, а на шестой день. Но это не меняет сути… Что ж
, Александр Сергеевич, нам с вами придется закругляться и думать, что дела
ть дальше.
За год с лишним общения с Нелидовым я его хорошо изучила, видела его искре
нность. В разговоре со мной он постоянно подчеркивал свою ответственнос
ть за прошлое: и в годы Гражданской войны, и будучи на службе у фашистской
Германии.
Ц Знаете, Ц сказал он мне, Ц я готов понести наказание. Но не думайте, чт
о буду просить о помиловании. Нет, такое не прощается. Даже за давностью ле
т. Я понимаю, что помилования не будет, меня должны прикончить. Надеюсь, ра
сстреляют, не повесят.
В эту минуту за Нелидовым прибежал запыхавшийся конвоир.
Ц Прощайте, Зоя Ивановна, Ц сказал Нелидов упавшим голосом. Ц Все, что я
сделал здесь, в этой комнате, этому можно верить. Ц Он перекрестился и от
весил низкий поклон…
Через день конвоир снова привел его ко мне. Один из оперуполномоченных я
вился с чемоданом. Я сказала Нелидову, чтобы он переоделся, и прошла к себе
. Через некоторое время оперуполномоченный вошел ко мне в кабинет и доло
жил, что Нелидов плохо себя чувствует, рыдает и спрашивает, зачем перед см
ертью его так наряжают.
Ц Ай-яй-яй, Александр Сергеевич, Ц сказала я Нелидову. Ц Как можно так р
аспустить нервишки. Они вам еще понадобятся. Я вас должна представить ру
ководству.
И мы пошли с ним к начальнику отдела Павлу Матвеевичу. Разговор был корот
кий, и вскоре уже втроем мы были у заместителя начальника управления Пав
ла Анатольевича Судоплатова. Затем все вместе у начальника управления П
авла Михайловича Фитина. Нелидову предложили перебраться в Турцию, в стр
ану, где он впервые появился два десятка лет назад, а теперь отправится ту
да в качестве нашего секретного сотрудника. Нелидов развел руками.
Ц Но прежде меня следует… Ц он чуть засмеялся, Ц подвергнуть… расстре
лу…
Фитин сказал:
Ц Я спрашиваю вашего согласия на работу на нас в Турции. Турция, вы знает
е, нейтральна.
Ц Как прикажете-с.
Я посмотрела на него с укором.
Ц Как прикажете, Ц повторил Нелидов.
Ц Готовьтесь. Вас переведут в гостиницу. Можете днем погулять по Москве,
Ц распорядился Фитин.
Мы вернулись ко мне в кабинет. Александр Сергеевич спросил, почему ему пр
едставили всех руководителей разведки «Павлами».
Ц Это конспирация?
Ц Нет, действительно так их крестили… Ну, что ж, Ц добавила я, Ц а сейчас
в «Арагви». Есть такой ресторан, где великолепно готовят шашлык «по-карс
ки».
В ресторане почти все столики пустовали. Сидело лишь несколько офицеров
. Я заказала обед. К шашлыку принесли сухое вино. Я приложила пальцы к свое
му бокалу:
Ц К сожалению, вина не пью, но говорят, это саперави Ц вино отличное.
Ц А вы, может, пригубите?
Ц Да, Ц сказала я и отпила маленький глоток, а он каким-то отрешенным взг
лядом посмотрел на свой бокал.
Ц Что же вы не пьете? Ц спросила я. Ц За успех нашего с вами предприятия!
Ц Простите, а мы можем поменяться бокалами?
Я поняла его. Решил, что ему дали вино с ядом.
Я поменяла бокалы и пригубила.
Он выпил бокал и спросил:
Ц Когда же за мной придут?
Ц Но вам ведь зачитали решение о вашем освобождении.
Ц Но я-то хорошо все понимаю. О каком прощении может идти речь…
Закончив обед, я предложила:
Ц Хотите, я вам покажу нашу сельскохозяйственную выставку?
Машина шла по улице Горького. Витрины магазинов закладывались мешками с
песком. Окна крест-накрест заклеивались белыми полосками. Вооруженные м
илиционеры с противогазными сумками через плечо регулировали движение
. Посредине улицы следовал целый поезд грузовых машин: эвакуировали музе
йные ценности.
Сельскохозяйственная выставка еще работала, хотя посетителей было мал
о, детей не видно совсем. Нелидов с интересом смотрел на хоровод бронзовы
х красавиц в национальных одеждах, окруживших центральный фонтан, на при
чудливые здания павильонов.
К вечеру я привезла его в гостиницу «Москва», где для него был заказан ном
ер. На столе лежали свежие газеты, журналы, стоял его чемодан. Я пожелала е
му хорошо отдохнуть, чтобы с завтрашнего дня начать готовиться к отъезду
.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
ыл человек лет пятидесяти, невзрачный на вид, с проседью в аккуратно подс
триженных волосах. Вел он себя как-то по-лакейски. «Да-с», «никак нет-с», «с
лушаюсь», «как прикажете, гражданин начальник». Мне стало смешно и стыдн
о за него Ц русского офицера старой выучки. Тем более что из первоначаль
ного опроса было ясно, что человек он образованный, весьма осведомленный
и располагает важной информацией, столь необходимой нам в предвидении в
озможной войны с Германией.
Я подготовила план работы с Нелидовым. Фитин одобрил задуманное. Нелидов
а ежедневно приводили ко мне в кабинет, я его устроила в смежной комнате, и
мы договорились, что он подробно, во всех деталях, опишет военные игры, в к
оторых участвовал, тщательно изложит военные действия, предполагаемые
Германией против СССР.
Нелидов попросил дать ему возможность представить свой материал в виде
начерченных карт-схем. «Для наглядности и точности», Ц отрапортовал он.
Работал он, как и я, с утра до шести вечера, потом перерыв часа на три и вслед
за тем вновь на служебном месте до двух Ц четырех часов ночи, вернее, уже
утра. Обед ему приносили из нашей столовой, и когда он увидел нож и вилку, т
о отодвинул их и робко произнес: «Но это мне не положено».
Сперва в нем чувствовалась скованность и даже растерянность. При моем по
явлении он вскакивал с места, держал руки по швам. Но постепенно я отучила
его от привычки прибавлять к каждому слову букву «с», разрешила называть
меня Зоей Ивановной, а не «гражданином начальником» и сама обращалась к
нему по имени-отчеству.
В процессе работы он обнаружил глубокое знание искусства управления во
йсками, отличную память на давние и недавние события, размещение армейск
их группировок, номера разного рода дивизий, калибры и число орудий. Все э
то условными обозначениями заносилось на карты-схемы.
Отчетливо помню синие стрелы, направленные на границу Белоруссии.
Ц В одной из последних военных игр Минск предполагалось занять на пяты
й день после начала немецкого наступления, Ц пояснил Нелидов.
Я рассмеялась: «Как это на пятые сутки?!» Он смутился и принялся клясться в
семи богами, что именно так было рассчитано самим Кейтелем
Вильгельм Кейтель Ц н
ачальник штаба Верховного главнокомандования вооруженных сил Германи
и с 1938 по 1945 год.
во время последней игры. Этот план, как мы теперь знаем, был позднее
утвержден Гитлером и назван планом «Барбаросса».
Гитлер не случайно присвоил своим зловещим намерениям имя «Барбаросса
». Фюрер мечтал Ц по примеру одного из популярнейших героев немецкого с
редневековья, короля Фридриха I Барбароссы, который в 1155 году в Риме был уве
нчан короной Священной Римской империи, Ц возглавить новую могуществе
нную империю. При этом Гитлер игнорировал тот злополучный факт, что Фрид
рих I, ведший в крестовом походе свою армию к победам, находясь в Малой Ази
и, утонул во время переправы в маленькой речке Салефе…
Маньяк Гитлер, возомнивший себя сверхчеловеком, допустил со своим плано
м «Барбаросса» просчет.
Когда я показала Филатову первую карту, начерченную Нелидовым, генерал ч
ертыхнулся:
Ц Ну и заливает же этот подонок. На пятый день уже и Минск.
(Печальная справка. Красная Армия после жестоких боев вынуждена была ост
авить Минск 28 июня, то есть на шестой день после начала войны. Чего греха та
ить, в те первые дни войны даже в генеральских коридорах подчас распрост
ранялись ложноспасительные версии насчет того, что Красная Армия отбро
сит гитлеровскую армию аж к самой Варшаве…)
Но вернемся к Нелидову и работе с ним.
В мае 1941 года мировую печать облетела сенсация: Рудольф Гесс на одноместн
ом самолете улетел в Великобританию. От нашего разведчика «Зенхена» Ц л
егендарного Кима Филби мы получили сообщение, что Гесс встретился с лорд
ом Гамильтоном «с целью установить сепаратный мир». В первую мировую вой
ну Гесс был летчиком. Член нацистской партии с 1920 года, он участвовал в мюнх
енском путче в 1923 году и был арестован вместе с Гитлером. Сидел с фюрером в
одной камере и помогал ему писать «Майн кампф». После освобождения из тю
рьмы в 1925 году Рудольф Гесс стал личным секретарем Гитлера, а с апреля 1933 год
а Ц заместителем главы нацистской партии.
ГЕСС Рудольф (1894 Ц 1987) Ц один из
главных немецко-фашистских военных преступников.
С 1925 года личный секретарь Адольфа Гитлера, а с 1933 года, когда Гитлер официал
ьно пришел к власти, стал его заместителем на посту национал-социалистс
кой партии Германии.
В 1941 году, еще до нападения Германии на Советский Союз, Гесс вылетел в Велик
обританию с целью негласных переговоров с правительством Великобритан
ии о заключении сепаратного мира. Но британское правительство не пошло н
а сговор с гитлеровским режимом, и Гесс был заключен в тюрьму. В истории эт
от факт известен как «Миссия Гесса». С окончанием второй мировой войны о
н был передан англичанами Международному суду в Нюрнберге, который прох
одил с 20 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года. На Нюрнбергском процессе Р. Гесса
защищал известный адвокат, доктор, кандидат юридических наук, Альфред Зе
йцл. Несмотря на его умелую защиту Гесс был приговорен к пожизненному за
ключению, которое отбывал в западноберлинской тюрьме Шпандау; умер в тюр
емной камере 17 августа 1987 года.
Существует три версии смерти Рудольфа Гесса. Первая состоит в том, что он
умер естественной смертью от инфаркта, находясь в садовом дворике тюрьм
ы, где никто ему не мог оказать необходимую помощь. Кстати, других заключе
нных, осужденных на Нюрнбергском процессе, в тюрьме уже не было.
Суть второй версии в том, что Гесс покончил с собой, приняв яд, неизвестным
образом попавший в его руки. Другой вариант этой версии Ц Гесс повесилс
я на шнурке. Но шнурка этого не нашли.
По третьей версии Ц Гесс в садовом дворике был задушен американцами, ко
торые якобы за что-то хотели отомстить англичанам.
Кроме названных версий о смерти Р. Гесса, проведшего в заключении более п
ятидесяти лет, вокруг его имени витает много легенд. Например, одна из них
говорит о том, что Р. Гесс прилетел в Англию в мае 1941 года, не имея никаких нам
ерений и заданий по заключению сепаратного мира между Великобританией
и Германией. И арестован Гесс англичанами был потому, что таким образом в
ласти Великобритании намеревались преподнести дезинформацию Сталину,
внушив ему мысль о стремлении Гитлера заключить сепаратный договор с Че
рчиллем.
Другая легенда свидетельствует о том, что англичанами был арестован не Р
удольф Гесс, а похожий на него другой человек, который предстал затем пер
ед судьями на Нюрнбергском процессе. Из этого следует, что именно другой
человек, которого выдали за Гесса, и провел пожизненное заключение в тюр
ьме Шпандау. Однако очевидно, что последняя версия-легенда не выдержива
ет никакой критики, поскольку за время длительного нахождения в Шпандау
Гесса неоднократно посещали его многочисленные родственники и никто и
з них не высказал никаких сомнений.
Сообщение Зенхена о Гессе и его тайных переговорах с лордом Гамильтоном
имело для нас необычайную ценность. Подчеркну, что перелет Гесса был сов
ершен в ночь на 11 мая 1941 года. До чудовищного вероломства гитлеровской Герм
ании оставались считанные дни…
Руководство поручило мне по всем каналам проверить сообщение «Зенхена
» и представить дополнительные сведения. Задание было выполнено. Ким Фил
би подтвердил свою информацию из Лондона. Ему можно было верить. Он польз
овался безупречной репутацией. Горестно сознавать, однако, что на самом
верху отнеслись к сообщению Кима Филби с недоверием. Сталин проявлял сво
йственную ему «настороженность» к сообщениям советских разведчиков.
Мы решили рассказать о перелете Гесса Нелидову, который, разумеется, не з
нал, что происходит за стенами Лубянки, и по-прежнему работал над своими с
хемами. Когда я спросила его, как он может все это оценить, Нелидов живо от
реагировал:
Ц Бесспорно, это война. Гесс вербует Англию в союзники против СССР.
Так оно и было в действительности.
Но англичане не пошли на гитлеровскую приманку и поместили Гесса в тюрьм
у. Миссия его провалилась. После войны на Нюрнбергском процессе Гесс был
осужден на пожизненное заключение, которое он отбывал в берлинской тюрь
ме Шпандау. В ней он и умер (по иной версии, отравился или был отравлен) неск
олько лет назад.
В первых числах июня 1941 года я передавала заместителю начальника Генерал
ьного штаба, начальнику Главного разведывательного управления Филиппу
Ивановичу Голикову карты-схемы, начерченные Нелидовым. Крутолобый Голи
ков, очень живой, подвижный, с интересом рассматривал эти карты и, перекла
дывая листы, комментировал:
Ц Итак, они решили врезаться клиньями. И, подумайте, на пятый день намере
ны забрать Минск. Ай да Кейтель, силен, Ц сыронизировал Филипп Иванович.
Ц Силен…
Ц А вы знаете, товарищ генерал, Ц заметила я, Ц мы получили от одного на
шего агента, железнодорожного чиновника в Берлине, адресованный ему пак
ет с надписью: «Вскрыть по объявлении мобилизации». Наши специалисты это
т пакет аккуратно вскрыли и обнаружили предписание Главного военного к
омандования Германии, обязывающее этого чиновника прибыть на станцию М
инск, начальником которой он назначался, и «приступить к исполнению свои
х обязанностей на 5-й день после начала военных действий».
Ц Это весьма и весьма интересно, Ц заметил генерал, свертывая в трубку
карты.
ГОЛИКОВ Филипп Иванович (1900 Ц
1980) Ц Маршал Советского Союза, член КПСС с 1918 года.
В предвоенные годы был начальником ГРУ РККА (Главное разведывательное у
правление Армии). В годы второй мировой войны в период с 1941 по 1943 год командо
вал рядом армий на Брянском и Воронежском фронтах. С 1943 по 1950 год работал нач
альником Главного управления кадров Советской Армии, а с 1958 по 1962 год был на
чальником Главного политического управления Советской Армии и Военно-
Морского Флота. С приходом к власти Н. С. Хрущева Голиков в 1961 году получил в
оинское звание Маршала Советского Союза.
Избирался в члены ЦК КПСС (с 1961 по 1966 год) и депутатом Верховного Совета СССР.
…В воскресенье 22 июня началась война. В этот вечер мы отправляли наших дет
ей на Азовское море.
В понедельник, как обычно, я расписалась в приеме заключенного Нелидова
и по его лицу поняла, что от него не ускользнуло мое состояние. Он смотрел
на меня с тревогой: выглядела я и вела себя не так, как обычно.
Перед началом служебного дня было короткое совещание у руководства. Рас
сматривались оперативные вопросы. Мне посоветовали о вторжении фашист
ской Германии Нелидову не говорить.
Ц Вас, наверное, смущает мой вид, Ц спросила я Александра Сергеевича. Ц
Не удивляйтесь, ночью проводила сынишку на летние каникулы, и мне очень
грустно…
Июнь выдался жаркий, и если раньше на нашем высоком этаже окна на улицу бы
ли широко раскрыты, то теперь наглухо зашторены. Нелидов бросил многозна
чительный взгляд на плотно завешенные гардины, но спросить ничего не пос
мел.
Прошел месяц. 22 июля. Мы обсуждаем с Нелидовым концепцию генерала фон Сект
а Ц противника гитлеровского «Дранг нах Остен». Фон Сект считал, что вой
на Германии против Советского Союза обречена на поражение даже в том слу
чае, если бы германская армия захватила территорию до Урала. Нелидов с ка
рандашом в руке принялся на листе бумаги объяснять, что растянутые немец
кие коммуникации потребуют огромного количества войск для охраны мост
ов и других военных объектов, неимоверного расхода горючего, что связано
с подвозом продовольствия, большого напряжения сил для подавления внут
реннего сопротивления, которое в традициях русского народа. «До Урала до
йдут Ц и все. Это закончится позиционной войной. В ней Германия захлебне
тся и потерпит позорное поражение», Ц утверждал генерал фон Сект, от кот
орого постарались избавиться и направили его в Китай советником Чан Кай
ши.
Наш разговор с Нелидовым прервал размеренный бас радиодиктора: «Гражда
не, воздушная тревога!» Было ровно 10 вечера. Слова диктора поглощала донос
ившаяся до нас орудийная стрельба. Слышались мощные взрывы, дребезжали с
текла. У Нелидова округлились глаза.
Ц Зоя Ивановна! Ц воскликнул он. Ц Стреляют не холостыми. Это война!
Ц Да, Ц ответила я. Ц Сегодня ровно месяц с ее начала. И Минск пал. Не на п
ятый, как значилось на картах, а на шестой день. Но это не меняет сути… Что ж
, Александр Сергеевич, нам с вами придется закругляться и думать, что дела
ть дальше.
За год с лишним общения с Нелидовым я его хорошо изучила, видела его искре
нность. В разговоре со мной он постоянно подчеркивал свою ответственнос
ть за прошлое: и в годы Гражданской войны, и будучи на службе у фашистской
Германии.
Ц Знаете, Ц сказал он мне, Ц я готов понести наказание. Но не думайте, чт
о буду просить о помиловании. Нет, такое не прощается. Даже за давностью ле
т. Я понимаю, что помилования не будет, меня должны прикончить. Надеюсь, ра
сстреляют, не повесят.
В эту минуту за Нелидовым прибежал запыхавшийся конвоир.
Ц Прощайте, Зоя Ивановна, Ц сказал Нелидов упавшим голосом. Ц Все, что я
сделал здесь, в этой комнате, этому можно верить. Ц Он перекрестился и от
весил низкий поклон…
Через день конвоир снова привел его ко мне. Один из оперуполномоченных я
вился с чемоданом. Я сказала Нелидову, чтобы он переоделся, и прошла к себе
. Через некоторое время оперуполномоченный вошел ко мне в кабинет и доло
жил, что Нелидов плохо себя чувствует, рыдает и спрашивает, зачем перед см
ертью его так наряжают.
Ц Ай-яй-яй, Александр Сергеевич, Ц сказала я Нелидову. Ц Как можно так р
аспустить нервишки. Они вам еще понадобятся. Я вас должна представить ру
ководству.
И мы пошли с ним к начальнику отдела Павлу Матвеевичу. Разговор был корот
кий, и вскоре уже втроем мы были у заместителя начальника управления Пав
ла Анатольевича Судоплатова. Затем все вместе у начальника управления П
авла Михайловича Фитина. Нелидову предложили перебраться в Турцию, в стр
ану, где он впервые появился два десятка лет назад, а теперь отправится ту
да в качестве нашего секретного сотрудника. Нелидов развел руками.
Ц Но прежде меня следует… Ц он чуть засмеялся, Ц подвергнуть… расстре
лу…
Фитин сказал:
Ц Я спрашиваю вашего согласия на работу на нас в Турции. Турция, вы знает
е, нейтральна.
Ц Как прикажете-с.
Я посмотрела на него с укором.
Ц Как прикажете, Ц повторил Нелидов.
Ц Готовьтесь. Вас переведут в гостиницу. Можете днем погулять по Москве,
Ц распорядился Фитин.
Мы вернулись ко мне в кабинет. Александр Сергеевич спросил, почему ему пр
едставили всех руководителей разведки «Павлами».
Ц Это конспирация?
Ц Нет, действительно так их крестили… Ну, что ж, Ц добавила я, Ц а сейчас
в «Арагви». Есть такой ресторан, где великолепно готовят шашлык «по-карс
ки».
В ресторане почти все столики пустовали. Сидело лишь несколько офицеров
. Я заказала обед. К шашлыку принесли сухое вино. Я приложила пальцы к свое
му бокалу:
Ц К сожалению, вина не пью, но говорят, это саперави Ц вино отличное.
Ц А вы, может, пригубите?
Ц Да, Ц сказала я и отпила маленький глоток, а он каким-то отрешенным взг
лядом посмотрел на свой бокал.
Ц Что же вы не пьете? Ц спросила я. Ц За успех нашего с вами предприятия!
Ц Простите, а мы можем поменяться бокалами?
Я поняла его. Решил, что ему дали вино с ядом.
Я поменяла бокалы и пригубила.
Он выпил бокал и спросил:
Ц Когда же за мной придут?
Ц Но вам ведь зачитали решение о вашем освобождении.
Ц Но я-то хорошо все понимаю. О каком прощении может идти речь…
Закончив обед, я предложила:
Ц Хотите, я вам покажу нашу сельскохозяйственную выставку?
Машина шла по улице Горького. Витрины магазинов закладывались мешками с
песком. Окна крест-накрест заклеивались белыми полосками. Вооруженные м
илиционеры с противогазными сумками через плечо регулировали движение
. Посредине улицы следовал целый поезд грузовых машин: эвакуировали музе
йные ценности.
Сельскохозяйственная выставка еще работала, хотя посетителей было мал
о, детей не видно совсем. Нелидов с интересом смотрел на хоровод бронзовы
х красавиц в национальных одеждах, окруживших центральный фонтан, на при
чудливые здания павильонов.
К вечеру я привезла его в гостиницу «Москва», где для него был заказан ном
ер. На столе лежали свежие газеты, журналы, стоял его чемодан. Я пожелала е
му хорошо отдохнуть, чтобы с завтрашнего дня начать готовиться к отъезду
.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44