давало ей чувство гордости, в котором она
сильно нуждалась, так как ее уверенность в себе дей-
ствительно пошатнулась, и служило ее самой мощной

защитой от осознания присущей ей уязвимости и ответ-
ственных за нее иррациональных наклонностей. Поэто-
му роль, которую она играла, была для нее действитель-
но драгоценной, а раскрытие нами того, что это была
всего лишь роль, представляло собою угрозу, на кото-
рую она и отреагировала возмущением.
Свободные ассоциации были бы абсолютно непри-
годны как метод астрономических наблюдений или спо-
соб выработки ясного понимания значения политиче-
ской ситуации. Эти задачи требуют четкого и точного
рассуждения. Но свободные ассоциации являются
вполне подходящим методом (в соответствии с нашими
тсперешними знаниями - просто единственным мето-
дом) для понимания существования, важности и смысла
бессознательных чувств и стремлений,
Но было бы неверно ожидать, что как только раци-
ональный контроль будет ослаблен, то все, чего мы бо-
ялись или презирали в себе, сразу же обнаружится. Мы
можем быть абсолютно уверены, что подобным путем
появится не более того, что мы способны вынести. Бу-
дут возникать только производные вытесненных чувств
или побуждений, и, как и в сновидениях, они будут
представать в искаженном виде или же в символиче-
ской форме. Так, в цепи ассоциаций, упомянутых выше,
святой был выражением бессознательных устремлений
пациентки. Конечно, иногда будут проявляться доволь-
но драматическим образом неожиданные факторы, но
этого следует ожидать только после того, как значи-
тельная предыдущая работа над одним и тем же вопро-
сом подвела эти факторы довольно близко к поверхно-
сти. Вытесняемые чувства могут появляться в форме от-
даленных воспоминаний, как в уже описанной цепи ас-
социаций. Здесь гнев пациентки на меня за то, что я
оскорбила ее завышенные представления о себе, не
проявился как таковой, лишь косвенно она намекнула
на то, что я осмелилась нарушить священное табу и ук-
расть бесконечно дорогие для всех ценности.
Свободные ассоциации не творят чудес, но если они
"ждутся с должным настроем, то в самом деле показы-
нают психическую деятельность, подобно тому как рен-
пеновские лучи помогают увидеть недоступную глазу
работу легких или кишечника. Но делают они это на
олсе или менее загадочном языке.
Порождать свободные ассоциации - трудное дело
для каждого, И не только потому, что это противоречит
нашему привычному общению и общепринятому этике-
ту, но это влечет за собой дополнительные трудности,
которые различны у каждого пациента. Их можно клас-
сифицировать по разным основаниям, хотя они неиз-
бежно будут частично перекрываться.
Первое место занимают пациенты, у которых весь
процесс порождения ассоциаций вызывает страхи или
внутренние запреты, потому что они боятся дать сво-
бодный выход любому чувству или мысли, дабы не пре-
ступить границу территории, за которой находится табу.
Конкретные страхи, которых мы вкратце коснемся, за-
висят в конечном счете от существующих невротиче-
ских наклонностей. Несколько примеров могут это про-
иллюстрировать.
Впечатлительный человек, с детских лет задавлен-
ный страхом непредсказуемых опасностей жизни, бес-
сознательно старается избегать любого риска. Он креп-
ко цепляется за фиктивную веру в то, что посредством
предельного напряжения своего умения все предусмот-
реть сможет контролировать жизнь. Следовательно, он
избегает совершения любого шага, последствия которо-
го не может с большой вероятностью представить себе
заранее: его самый главный закон - всегда быть насто-
роже, никогда не быть застигнутым врасплох. Для тако-
го человека предаться свободным ассоциациям означа-
ет огромное безрассудство, потому что сама сущность
порождения свободных ассоциаций заключается в том,
чтобы позволить появляться всему, что приходит в го-
лову, не зная заранее, что появится и куда это заведет.
Трудность другого рода возникает у крайне обособ-
ленного человека, который чувствует себя в безопасно-
сти только тогда, когда носит маску, и автоматически
занимает оборонительную позицию при любой попытке
вторжения в свою частную жизнь. Такой человек жи-
вет в замке из слоновой кости и чувствует себя в опас-
ности при любой попытке вторжения на территорию
замка. Для него свободные ассоциации означают невы-
носимое вторжение и угрозу для его изоляции.
Можно также вообразить такого человека, который
не обладает самостоятельностью в сфере морали и не
осмеливается иметь собственных суждений. Он не при-
вык думать, чувствовать и действовать по собственной
инициативе, он как насекомое, вытягивающее усики
для того, чтобы прощупать ситуацию, непроизвольно
изучает окружающую его обстановку, чтобы понять, че-
го же от него хотят. Его мысли хороши или правильны,
если они одобряются другими, и плохи или неправиль-
ны, если не одобряются. В предложении высказывать
все, что приходит ему на ум, он чувствует для себя опас-
ность, потому что не знает, как выражать себя спонтан-
но. Чего же ждет от него аналитик? И должен ли он
просто непрерывно говорить? Интересуется ли анали-
тик его сновидениями? Или его сексуальной жизнью?
А может, аналитик ожидает от него любви? Что может
одобрить аналитик, а что нет? Для такого человека идея
спонтанного и откровенного самовыражения вызывает
все эти тревожные сомнения, а также порождает угро-
зу подвергнуться опасности возможного неодобрения.
И наконец, человек, пойманный в ловушку собствен-
ных конфликтов, становится инертным и перестает
ощущать себя как активную силу. Он может прилагать
усилия только тогда, когда инициатива исходит со сто-
роны. Он вполне охотно отвечает на вопросы, но чувст-
вует себя в полной растерянности, когда предоставлен
себе самому. Поэтому он просто не способен порож-
дать свободные ассоциации, так как его способность
действовать спонтанно подавлена. И эта неспособность
порождать ассоциации может вызывать в нем своего
рода панику, если к тому же успех во всех делах явля-
ется для него настоятельной необходимостью, так как
тогда он, вероятно, будет воспринимать свою подавлен-
ность как неудачу.
Эти примеры иллюстрируют, как у некоторых людей
весь процесс свободного ассоциирования возбуждает
страхи или внутренние запреты. Но даже и у тех, кто,
в общем, способен на этот процесс; имеется та или иная
область, при прикосновении к которой возникает тре-
вога. Так, в примере с Кларой, которая, в общем-то,
была способна продуцировать свободные ассоциации,
что-либо, касающееся ее вытесненных требований к
жизни, порождало в начале ее анализа тревогу.
Другая трудность заключается в том, что откровен-
ное выражение всех чувств и мыслей связано с обна-
жением черт, которых человек стыдится и рассказывая
307
о которых испытывает унижение. Как упомянуто в гла-
ве о невротических наклонностях, черты, считающиеся
унижающими, значительно варьируют. Человек, кото-
рый гордится своей циничной погоней за материальны-
ми благами, будет смущаться и стыдиться выдать свои
идеалистические склонности. Человек, гордящийся сво-
им ангельским фасадом, будет стыдиться выказать при-
знаки эгоизма и невнимательности к другим. Подобное
унижение будет иметь место каждый раз при раскры-
тии любого притворства.
Многие затруднения пациентов в выражении своих
мыслей и чувств связаны с аналитиком. Так, человек,
который неспособен свободно порождать ассоциации
либо из-за угрозы его защитам, либо из-за утраты
большей части своей инициативы, скорее всего, пере-
несет на аналитика свое отвращение к этому процессу
или же досаду из-за его неудачного протекания и от-
реагирует бессознательным противодействием и барь-
ером. А то, что на карту поставлено его собственное
развитие и счастье, - это практически забывается. И
даже если этот процесс не вызывает в пациенте враж-
дебности по отношению к аналитику, существует до-
полнительный факт, свидетельствующий о том, что
страхи по поводу отношения к нему аналитика в той
или иной степени всегда присутствуют. <Поймет ли он
или осудит? Будет ли смотреть на меня свысока или
даже настроится против меня? Действительно ли он
заботится о возможности моего наилучшего развития
или же он хочет вылепить из меня что-то по своему
образу? Обидится ли он, если я выскажу замечания на
его счет? Потеряет ли он терпение, если я не буду
соглашаться с его предположениями?> Именно это
бесконечное количество разнообразных опасений и
препятствий делает достижение полной откровенности
крайне трудной задачей, В результате же неизбежно
будет возникать тактика уклончивого поведения. Па-
циент будет умышленно опускать некоторые эпизоды.
Определенные факты никогда не придут ему в голову
во время аналитического сеанса. Чувства не получат
выражения, потому что они слишком мимолетны. Де-
тали будут опущены из-за его уверенности в их триви-
альности. Вместо свободного потока мыслей будет
происходить процесс <вычисления>. Пациент будет
"Ов

придерживаться многоречивого описания ежедневных
событий. Почти бесконечно число способов, с по-
мощью которых он может сознательно или бессозна-
тельно пытаться уклоняться от этого требования,
Таким образом, хотя и может показаться, что гово-
рить все, что приходит на ум, - простая задача, в дей-
ствительности она трудна и может быть выполнена
лишь в той или иной мере. Чем большие преграды стоят
на пути осуществления этой задачи, тем менее продук-
тивным будет человек. Но чем ближе он подходит к
этой цели, тем понятнее, прозрачней будет он стано-
виться для себя и для аналитика,
Вторая задача, стоящая перед пациентом в анали-
зе, - честно и прямо посмотреть на свои проблемы,
осознав факторы, до сих пор остававшиеся бессозна-
тельными. Это, однако, не только интеллектуальный
процесс, как можно предположить из-за слова <осозна-
ние>, что подчеркивалось в психоаналитической литера-
туре, начиная с Ференци и Ранка, - это одновременно
и интеллектуальный процесс и эмоциональное пережи-
вание, Если позволить себе воспользоваться жаргоном,
то можно это выразить как извлечение того из собст-
венной <печенки>, что мы знаем о себе.
Таким инсайтом может стать осознание целиком вы-
тесненного фактора, например открытие в себе навяз-
чиво скромным и доброжелательным человеком смут-
ного презрения к людям. Это может быть и открытие
того, что наклонность, присутствующая на уровне со-
знания, имеет такутр степень, интенсивность и качест-
во, которые никогда бы ему и в голову не пришли: на-
пример, человек может знать, что он честолюбив, но
никогда раньше и не подозревал, что честолюбие явля-
ется его всепоглощающей страстью, определяющей
жизнь и содержащей деструктивный элемент потреб-
ности испытывать мстительное торжество над другими.
Или же таким инсайтом является обнаружение того, что
некоторые на вид ничем не связанные факторы весьма
тесно взаимосвязаны. Человек может знать, что питает
некие грандиозные ожидания относительно собствен-
ной значительности и своих достижений в жизни, он
может также отдавать себе отчет в том, что у него гру-
стный, тоскливый взгляд на будущее и общее предчув-
ствие скорой гибели, но при этом никогда ранее не по-
дозревать, что каждое их этих двух отношений к жизни
представляет собой проблему или что они имеют ка-
кую-либо связь, В этом случае инсайт может открыть
ему, что его потребность в восхвалении его уникальных
достоинств другими людьми столь ригидна, что вызыва-
ет в нем глубокое возмущение из-за неосуществимости,
и поэтому обесценивает саму жизнь. Его чувство будет
подобно чувству аристократа, который стоит перед не-
обходимостью спуститься на более низкую ступень
уровня жизни, но скорее прекратит саму. жизнь, чем
удовлетворится меньшим, чем то, на что, по его мнению,
он имеет полное право рассчитывать, Таким образом,
его озабоченность неминуемой катастрофой на самом
деле представляет собой подспудное желание умереть
из-за несоответствия жизни его ожиданиям.
Невозможно подвести под общее правило то, что оз-
начает для пациента достижение осознания сути своих
проблем, так же как невозможно сказать, что будет с
человеком, если его длительное время подвергать дей-
ствию солнца. Солнечные лучи могут убить его или же,
наоборот, спасти ему жизнь - эффект воздействия за-
висит от их интенсивности, а также от состояния самого
человека. Также инсайт может быть как чрезвычайно
болезненным, так и приносящим облегчение. Здесь во
многом действуют принципы, аналогичные тем, которые
были рассмотрены выше при обсуждении терапевтиче-
ской ценности различных шагов в анализе, но будет не-
лишне кратко повторить эти замечания, потому что
здесь они прозвучат в несколько ином контексте.
Существует несколько причин, по которым инсайт
может вызывать облегчение. Начнем с наименее важ-
ного соображения, с обнаружения причин некоторого
явления, которые до этого не понимались, - уже это
часто доставляет определенное интеллектуальное удов-
летворение. В любой жизненной ситуации правда при-
носит облегчение. Это соображение относится не толь-
ко к выяснению тех особенностей, которые присутст-
вуют в данный момент, но также и к воспоминаниям до
сих пор забытых переживаний детства, если они помо-
гают человеку понять, какие именно факторы оказыва-
ли влияние на его развитие в самом начале жизни.
Более важным является тот факт, что инсайт может
обнаружить перед человеком его подлинные чувства,
раскрыв показной характер его прежнего отношения.
Когда он становится свободен выражать свой гнев, раз-
все, что до этого было
дражение, презрение, страх
г -
вытеснено, тогда активное и полное чувство жизни при-
ходит на смену парализующему бессознательному по-
давлению, и им делается еще один шаг в нахождении
себя. Невольный смех, который часто звучит при таких
открытиях, выдает чувство освобождения. Это может
быть справедливо, даже если открытие далеко от при-
ятного, например,-когда человек узнает, что всю свою
жизнь пытался <проскочить незамеченным> или стре-
мился причинять боль другим и властвовать над ними,
Кроме вызываемого им усиления способности лучше
ощущать себя, возрастания активности, инсайт может
снимать напряженность, ранее порождаемую необхо-
димостью сдерживать свои подлинные чувства: осво-
бождая силы, которые прежде тратились на вытесне-
ние, осознание может увеличить количество имеющей-
ся энергии.
Наконец, тесно связанное с высвобождением энер-
гии, устранение вытеснения освобождает путь для
действия. До тех пор пока побуждение или чувство
вытесняется, человек пребывает в безвыходном поло-
жении. Например, до тех пор, пока человек чувствует
себя с другими людьми неловко, но абсолютно не
подозревает о своей враждебности по отношению к
ним, он нс в состоянии ничего поделать со своей
враждебностью, так как он не способен понять причи-
ны этой враждебности, оправдать или осудить ее. Но
если вытеснение устранено и он чувствует враждеб-
ность как таковую, то тогда, и только тогда, он может
здраво взглянуть на нее и продолжить поиск тех уяз-
вимых мест в себе, которые породили эту враждеб-
ность. Открывая таким образом возможность некото-
рого изменения в отношении порождающих факторов,
инсайт, вероятно, приведет к значительному облегче-
нию. Даже если немедленное изменение затрудни-
тельно, появятся первые намеки на него. Это справед-
ливо, даже если первоначальной реакцией были боль
или испуг. Осознание Кларой своих завышенных же-
ланий и требований вначале вызвало панику, потому
что поколебало се навязчивую скромность, которая
была одним из столпов, на которых покоилось ее чув-
ство безопасности. Но как только острая тревога утих-
ла, к ней пришло облегчение, потому что более глубо-
кое понимание себя давало ей возможность освобо-
диться от оков, связывавших ее по рукам и ногам.
Но первой реакцией на инсайт скорее будет боль,
нежели облегчение. Как уже обсуждалось в предыду-
щей главе, существуют два основных вида негативных
реакций на осознание. Первая - это понимание его
только как угрозы: вторая заключается в реакции уны-
ния и безнадежности. Хотя они и представляются раз-
ными, но по сути различаются всего лишь интенсивно-
стью. Обе они обусловлены тем фактом, что человек не
способен (или еще не способен) и не желает отказаться
от некоторых основных притязаний к жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60