Едва ли когда-либо
ошибешься, предсказывая у невротиков этого типа ог-
ромный страх разоблачения или осуждения.
Третий путь, которым невротик может защищать се-
бя от неодобрения, - это поиск спасения в неведении,
болезни или беспомощности. В Германии я столкнулась
с выразительным примером этого в лице молодой фран-
цуженки. Она была одной из тех девушек, о которых я
уже упоминала, направленных ко мне по подозрению в
слабоумии. В течение нескольких первых недель анали-
за я сама испытывала сомнения по поводу ее умствен-
ных способностей. Она, казалось, не понимала ничего
из того, что я ей говорила, даже несмотря на то, что
превосходно владела немецким. Я пыталась говорить то
же самое более простым языком, но безрезультатно.
Наконец два фактора прояснили ситуацию. У нее были
сновидения, в которых мой кабинет представлялся в ви-
де тюрьмы или кабинета врача, который проводил ее
исследование. Обе эти идеи выдавали ее тревогу по по-
воду возможности -разоблачения, причем последнее
сновидение - потому, что она очень боялась любого
медицинского обследования. Другим проясняющим
фактором стал случай из ее сознательной жизни. Она
вовремя не уладила формальности по поводу докумен-
тов с немецкими властями. Когда наконец она предстала
перед официальным лицом, то притворилась, что не по-
нимает по-немецки, надеясь таким образом избежать
наказания. Она со смехом рассказала мне об этом ин-
циденте. Затем призналась, что использовала ту же са-
мую тактику по отношению ко мне - и по тем же са-
мым мотивам. Начиная с этого момента она <преврати-
лась> в умную девушку. Она пряталась за своим пове-
дением и тупостью, чтобы избежать опасности обвине-
ния и наказания,
В принципе эту же стратегию использует каждый,
кто ощущает себя и действует подобно безответствен-
ному, шаловливому ребенку, которого нельзя прини-
мать всерьез. Некоторые невротичные люди постоянно
практикуют такие отношения, Или, даже если они не
ведут себя по-детски, они могут отказываться прини-
мать себя всерьез в собственных чувствах. Функцию
такого отношения можно увидеть в процессе анализа.
На пороге осознания собственных агрессивных наклон-
ностей пациенты могут внезапно ощутить беспомощ-
ность, внезапно начать вести себя как дети, не желая
ничего, кроме защиты и любви. Или у них могут быть
сновидения, в которых они видят себя маленькими и
беспомощными, носимыми во чреве матери или у нее на
руках.
Если беспомощность неэффективна или неуместна в
данной ситуации, той же самой цели может служить
болезнь. То, что болезнь может служить уходу от труд-
ностей, хорошо известно. Однако в то же самое время
она служит для невротика заслоном от осознания того,
что страх уводит его от разрешения ситуации должным
образом. Например, невротик, у которого возникли ос-
ложнения с вышестоящим лицом, может найти спасе-
ние в остром приступе желудочного расстройства,
Апелляция к физической неспособности в такой мо-
1 О т
мент объясняется тем, что она создает явную невоз-
можность действия, так сказать, алиби, и поэтому осво-
бождает его от осознания своей трусости.
Последней и очень важной формой защиты от нео-
добрения любого рода является представление о себе
как о жертве. Чувствуя себя оскорбленным, невротик
отбрасывает какие-либо упреки за собственные тенден-
ции использовать других людей в своих интересах. С
помощью чувства, что им пренебрегают, он освобожда-
ется от упреков за свойственные ему собственнические
склонности. Своей уверенностью в том, что другие не
приносят пользы, он мешает им понять, что стремится
взять над ними верх. Эта стратегия <ощущать себя жер-
твой> столь часто используется и прочно укореняется
именно потому, что в действительности является наибо-
лее эффективным методом защиты. Она позволяет не-
вротику не только отводить от себя обвинения, но и
одновременно обвинять других.
Вернемся теперь к позиции самообвинения. Она вы-
полняет еще одну функцию: самообвинения не позво-
ляют невротику увидеть необходимость изменений и в
действительности служат заместителем таких измене-
ний. Произвести какие-либо изменения сложившейся
личности крайне трудно для любого человека. Но для
невротика эта задача трудна вдвойне - не только пото-
му, что ему гораздо сложнее осознать необходимость
изменения, но также потому, что столь многие из его
отношений порождены тревожностью. Вследствие это-
го он смертельно напуган перспективой изменения и
прячется от осознания необходимости этого. Один из
способов увиливания от такого знания связан с тайной
Если такое желание интерпретируется - как это сделал
Франц Александер в Psychoanatysis of the Total Personality
- как потребность в наказании за агрессивные побуждения в
адрес вышестоящего лица, пациент будет очень рад принять та-
кое истолкование, потому что таким образом аналитик помогает
ему уклоняться от фактов. А факты таковы, что ему необходимо
самоутверждаться, что он боится делать это, что он раздражен на
себя за свою боязнь. Аналитик дает пациенту возможность по-
чувствовать поддержку, когда тот играет в благородство, забо-
тясь, например, о том, как бы не причинить зла вышестоящему
лицу. Таким образом аналитик только усиливает уже имеющие-
ся у пациента мазохистские побуждения, наделяя их ореолом вы-
соких моральных принципов.
верой в то, что посредством самообвинения он сможет
<вернуться>. Этот процесс можно часто наблюдать в по-
вседневной жизни. Если человек сожалеет о том, что
сделал или не смог чего-то сделать, и поэтому хочет
восполнить это или изменить свое отношение, из-за ко-
торого так получилось, он не будет погружаться в чув-
ство вины. Если все-таки это происходит, то указывает
на его уход от трудной задачи изменения себя, В самом
деле, много проще заниматься раскаянием, чем самоиз-
менением.
В связи с этим упомянем, что еще одним способом,
посредством которого невротик может препятствовать
осознанию необходимости изменения, является интел-
лектуализация существующих у него проблем. Паци-
енты, которые склонны так поступать, находят огром-
ное интеллектуальное удовлетворение в приобретении
психологических знаний, включая знания, относящие-
ся к ним самим, но оставляют их без использования,
Позиция интеллектуализации применяется тогда в ка-
честве защиты, которая освобождает их от эмоцио-
нальных переживаний и, таким образом, препятствует
осознанию ими необходимости изменения. Это как ес-
ли бы они смотрели на себя со стороны и говорили:
как интересно!
Самообвинения могут также служить для устране-
ния опасности обвинять других, ибо принять вину на
себя представляется более безопасным. Внутренние за-
преты на критику и обвинения других людей, усилива-
ющие тем самым тенденции к обвинению собственного
<Я>, играют в неврозах столь огромную роль, что тре-
буют более подробного обсуждения.
Как правило, такие внутренние запреты имеют свою
историю. Ребенок, растущий в атмосфере, которая по-
рождает страх, ненависть и лишает его естественного
самоуважения, приобретает глубоко укоренившиеся
чувства обиды и обвинения в адрес своего окружения,
Однако он не только не способен их выразить, но, если
он достаточно сильно запуган, даже не осмеливается
допускать их в сферу осознаваемых чувств. Частично
это происходит из-за простого страха наказания, а час-
тично вследствие его страха потери любви и располо-
жения, в которых он нуждается. Эти инфантильные ре-
акции имеют прочную основу в реальной действитель-
189
ности, поскольку те родители, которые создают такую
атмосферу, вообще вряд ли способны воспринимать
критику из-за собственной невротической чувствитель-
ности. Однако повсеместное представление о непогре-
шимости родителей обусловлено культурным факто-
ром, Позиция родителей в нашей культуре основана на
авторитарной власти, на которую всегда можно опе-
реться, чтобы добиться послушания. Во многих случаях
в семейных взаимоотношениях царит благожелатель-
ность и родителям нет необходимости подчеркивать
свою авторитарную власть. Тем не менее, пока данная
позиция существует в культуре, она в определенной
степени накладывает отпечаток на взаимоотношения,
даже оставаясь на заднем плане.
Когда взаимоотношения основаны на авторитарно-
сти, имеет место тенденция к запрещению критики, по-
тому что обычно она подрывает авторитет. Она может
быть запрещена, и данный запрет будет усиливаться на-
казанием, или, что намного более эффективно, данный
запрет может, скорее, молчаливо подразумеваться и на-
вязываться на моральных основаниях. Тогда критиче-
ское отношение со стороны ребенка сдерживается не
только индивидуальной чувствительностью родителей,
но также тем, что родители, впитавшие в себя принятое
в культуре правило - грешно критиковать родите-
лей, - пытаются явно или неявно заставить ребенка
чувствовать то же самое. При таких условиях менее
запуганный ребенок может выражать некоторое проти-
водействие, но и его в свою очередь заставят ощущать
свою вину. Более робкий, запуганный ребенок не осме-
ливается показывать никакого недовольства и даже не
решается думать о том, что родители могут быть не пра-
вы. Однако он чувствует, что кто-то, должно быть, не
прав, и, таким образом, приходит к заключению, что раз
родители всегда правы, то вина лежит именно на нем,
Нет надобности говорить о том, что обычно это не ин-
теллектуальный, а эмоциональный процесс. Он побуж-
дается не мышлением, а страхом.
Таким образом, ребенок начинает ощущать себя ви-
См. для сравнения работу Э.Ф р ом м a Auloritaet und Familie
(1936).
новатым, или, точнее, у него развивается тенденция ис-
кать и находить вину в себе, вместо того чтобы спокой-
но взвесить обе стороны и объективно оценить всю си-
туацию. Осуждение, скорее, может заставить почувст-
вовать себя скверным, а не виноватым. Имеются лишь
некоторые различия между двумя этими чувствами, за-
висящие целиком от явного или неявного акцента на
моральной стороне дела, принятой в его окружении.
Девочка, которая всегда подчиняется своей сестре и из
страха покоряется несправедливому обращению, по-
давляя в себе те обвинения, которые она в действитель-
ности ощущает, может внушить себе, что несправедли-
вое обращение оправдано тем, что она ниже своей се-
стры (менее красивая, менее интересная), или же она
может считать, что такое обращение с ней оправдано
тем, что она плохая девочка. Однако в обоих случаях
она принимает вину на себя вместо осознания того, что
с ней обходятся несправедливо.
Этот тип реакции необязательно сохранится; если он
не укоренился слишком глубоко, он может измениться,
если меняется окружающая ребенка среда или если в
его жизнь входят люди, которые ценят его и оказывают
эмоциональную поддержку. Если такое изменение не
происходит, то склонность трансформировать обвине-
ния в самообвинения с течением времени становится
сильнее, а не слабее. В то же самое время постепенно
накапливается чувство обиды на весь мир, а также рас-
тет страх выразить свою обиду вследствие растущего
страха разоблачения и допущения такой же чувстви-
тельности у других,
Но выяснить источник возникновения данного отно-
шения недостаточно для его объяснения. И в практиче-
ском плане, и в плане динамики важнее вопрос о том,
какие факторы поддерживают это отношение в данное
время. Крайние трудности невротика при высказывании
критики или каких-либо обвинений определяются не-
сколькими факторами его взрослой личности.
Во-первых, такая его неспособность является одним
из проявлений отсутствия у него спонтанной уверенно-
сти в своих силах. Для того чтобы понять такое отсут-
ствие, необходимо лишь сравнить отношение невротика
с тем, как реагирует здоровый человек в нашей культу-
ре на обвинения в свой адрес и как он себя ведет, об-
191
виняя других. Или, говоря более общо, его поведение
при нападении и защите. Нормальный человек способен
защищать свое мнение в споре, опровергать необосно-
ванное обвинение, порочащее измышление или обман,
протестовать внутренне или внешне против пренебре-
жительного отношения к себе или жульничества, отка-
зываться от выполнения просьбы или предложения, ес-
ли они ему не подходят и если ситуация позволяет ему
так поступать. Если необходимо, он способен восприни-
мать критику и сам высказываться критически, выслу-
шивать и выносить обвинения, или умышленно уходить
от них, или, если он считает нужным, прекращать отно-
шения с каким-либо человеком. Кроме того, он спосо-
бен защищаться или нападать без непропорционально
сильного эмоционального накала и придерживаться се-
редины между преувеличенными самообвинениями и
чрезмерной агрессивностью, которая привела бы его к
необоснованным, гневным обвинениям против всего ми-
ра. Но эта <золотая середина> может быть достигнута
лишь при наличии условий, которых в большей или
меньшей степени недостает при неврозах, - при отно-
сительной свободе от смутной бессознательной враж-
дебности и сравнительно прочном самоуважении.
Когда такое спонтанное самоутверждение отсутст-
вует, неизбежным последствием этого является чувство
слабости и беззащитности. Человек, который знает (хо-
тя, возможно, вообще никогда не задумывался над
этим), что, если потребует ситуация, он сможет пойти в
наступление или защитить себя, является сильным и
ощущает себя таковым. Человек, который констатиру-
ет, что он, вероятно, не сможет этого сделать, - слаб
и чувствует себя слабым. Мы очень точно можем опре-
делить, подавили ли мы свое возражение из страха или
из мудрости, согласились ли с обвинением из слабости
или из чувства справедливости, даже если приходится
обманывать свое сознательное <Я>. Для невротичного
человека такая регистрация слабости является постоян-
ным тайным источником раздражения. Множество де-
прессий начинается после того, как человек оказался
неспособен отстоять свои доводы или выразить крити-
ческое мнение.
Еще одно важное препятствие, стоящее на пути кри-
тики и обвинения, прямо связано с базальной тревож-
ностью. Если внешний мир воспринимается как враж-
дебный, если человек ощущает перед ним беспомощ-
ность, тогда любой риск вызвать раздражение окружа-
ющих представляется чистым безрассудством. Для не-
вротика опасность кажется тем большей и тем в боль-
шей степени его ощущение безопасности основано на
любви или расположении других, чем сильнее он боит-
ся потерять это расположение. Для него вызвать раз-
дражение у другого лица имеет совершенно иное до-
полнительное значение, чем для нормального человека.
Так как его собственные отношения с другими являют-
ся непростыми и хрупкими, он не может поверить в то,
что отношение к нему других людей может быть в ка-
кой-то мере лучшим. Поэтому он чувствует, что вызвать
раздражение означает подвергнуть себя опасности
окончательного разрыва; он ждет, что его с презрением
отвергнут или возненавидят. Кроме того, он сознатель-
но или бессознательно полагает, что другие в столь же
большой степени, как и он сам, опасаются разоблаче-
ния и критики, и поэтому склонен относиться к ним с
такой же повышенной деликатностью, какую он ждет
от других. Его чрезмерный страх высказать свои обви-
нения или даже помыслить о них ставит его перед оп-
ределенной дилеммой, потому что, как мы видели, он
полон сдерживаемого негодования и обиды. В действи-
тельности, как известно каждому, кто знаком с невро-
тическим поведением, многие из его обвинений на са-
мом деле находят выражение, иногда в скрытой, иногда
в открытой и наиболее агрессивной форме. Поскольку
я тем не менее утверждаю, что он непременно чувству-
ет смирение перед критикой и обвинением, имеет
смысл кратко обсудить те условия, при которых такие
обвинения будут находить выражение.
Они могут быть выражены под влиянием отчаяния,
особенно когда невротик чувствует, что ничего от этого
не теряет, что в любом случае он будет отвергнут, не-
зависимо от своего поведения. Такой случай возникает,
например, если на его особые старания быть добрым и
заботливым немедленно не отвечают тем же или же его
старания вообще отвергаются. Выплескиваются ли его
обвинения сразу в виде взрыва или занимают некоторое
время - это зависит от того, как долго копилось его
отчаяние. В критический момент он может выплеснуть
193
человеку в лицо все обвинения, которые долгое время
вынашивал, или выказывать свою неприязнь в течение
длительного времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
ошибешься, предсказывая у невротиков этого типа ог-
ромный страх разоблачения или осуждения.
Третий путь, которым невротик может защищать се-
бя от неодобрения, - это поиск спасения в неведении,
болезни или беспомощности. В Германии я столкнулась
с выразительным примером этого в лице молодой фран-
цуженки. Она была одной из тех девушек, о которых я
уже упоминала, направленных ко мне по подозрению в
слабоумии. В течение нескольких первых недель анали-
за я сама испытывала сомнения по поводу ее умствен-
ных способностей. Она, казалось, не понимала ничего
из того, что я ей говорила, даже несмотря на то, что
превосходно владела немецким. Я пыталась говорить то
же самое более простым языком, но безрезультатно.
Наконец два фактора прояснили ситуацию. У нее были
сновидения, в которых мой кабинет представлялся в ви-
де тюрьмы или кабинета врача, который проводил ее
исследование. Обе эти идеи выдавали ее тревогу по по-
воду возможности -разоблачения, причем последнее
сновидение - потому, что она очень боялась любого
медицинского обследования. Другим проясняющим
фактором стал случай из ее сознательной жизни. Она
вовремя не уладила формальности по поводу докумен-
тов с немецкими властями. Когда наконец она предстала
перед официальным лицом, то притворилась, что не по-
нимает по-немецки, надеясь таким образом избежать
наказания. Она со смехом рассказала мне об этом ин-
циденте. Затем призналась, что использовала ту же са-
мую тактику по отношению ко мне - и по тем же са-
мым мотивам. Начиная с этого момента она <преврати-
лась> в умную девушку. Она пряталась за своим пове-
дением и тупостью, чтобы избежать опасности обвине-
ния и наказания,
В принципе эту же стратегию использует каждый,
кто ощущает себя и действует подобно безответствен-
ному, шаловливому ребенку, которого нельзя прини-
мать всерьез. Некоторые невротичные люди постоянно
практикуют такие отношения, Или, даже если они не
ведут себя по-детски, они могут отказываться прини-
мать себя всерьез в собственных чувствах. Функцию
такого отношения можно увидеть в процессе анализа.
На пороге осознания собственных агрессивных наклон-
ностей пациенты могут внезапно ощутить беспомощ-
ность, внезапно начать вести себя как дети, не желая
ничего, кроме защиты и любви. Или у них могут быть
сновидения, в которых они видят себя маленькими и
беспомощными, носимыми во чреве матери или у нее на
руках.
Если беспомощность неэффективна или неуместна в
данной ситуации, той же самой цели может служить
болезнь. То, что болезнь может служить уходу от труд-
ностей, хорошо известно. Однако в то же самое время
она служит для невротика заслоном от осознания того,
что страх уводит его от разрешения ситуации должным
образом. Например, невротик, у которого возникли ос-
ложнения с вышестоящим лицом, может найти спасе-
ние в остром приступе желудочного расстройства,
Апелляция к физической неспособности в такой мо-
1 О т
мент объясняется тем, что она создает явную невоз-
можность действия, так сказать, алиби, и поэтому осво-
бождает его от осознания своей трусости.
Последней и очень важной формой защиты от нео-
добрения любого рода является представление о себе
как о жертве. Чувствуя себя оскорбленным, невротик
отбрасывает какие-либо упреки за собственные тенден-
ции использовать других людей в своих интересах. С
помощью чувства, что им пренебрегают, он освобожда-
ется от упреков за свойственные ему собственнические
склонности. Своей уверенностью в том, что другие не
приносят пользы, он мешает им понять, что стремится
взять над ними верх. Эта стратегия <ощущать себя жер-
твой> столь часто используется и прочно укореняется
именно потому, что в действительности является наибо-
лее эффективным методом защиты. Она позволяет не-
вротику не только отводить от себя обвинения, но и
одновременно обвинять других.
Вернемся теперь к позиции самообвинения. Она вы-
полняет еще одну функцию: самообвинения не позво-
ляют невротику увидеть необходимость изменений и в
действительности служат заместителем таких измене-
ний. Произвести какие-либо изменения сложившейся
личности крайне трудно для любого человека. Но для
невротика эта задача трудна вдвойне - не только пото-
му, что ему гораздо сложнее осознать необходимость
изменения, но также потому, что столь многие из его
отношений порождены тревожностью. Вследствие это-
го он смертельно напуган перспективой изменения и
прячется от осознания необходимости этого. Один из
способов увиливания от такого знания связан с тайной
Если такое желание интерпретируется - как это сделал
Франц Александер в Psychoanatysis of the Total Personality
- как потребность в наказании за агрессивные побуждения в
адрес вышестоящего лица, пациент будет очень рад принять та-
кое истолкование, потому что таким образом аналитик помогает
ему уклоняться от фактов. А факты таковы, что ему необходимо
самоутверждаться, что он боится делать это, что он раздражен на
себя за свою боязнь. Аналитик дает пациенту возможность по-
чувствовать поддержку, когда тот играет в благородство, забо-
тясь, например, о том, как бы не причинить зла вышестоящему
лицу. Таким образом аналитик только усиливает уже имеющие-
ся у пациента мазохистские побуждения, наделяя их ореолом вы-
соких моральных принципов.
верой в то, что посредством самообвинения он сможет
<вернуться>. Этот процесс можно часто наблюдать в по-
вседневной жизни. Если человек сожалеет о том, что
сделал или не смог чего-то сделать, и поэтому хочет
восполнить это или изменить свое отношение, из-за ко-
торого так получилось, он не будет погружаться в чув-
ство вины. Если все-таки это происходит, то указывает
на его уход от трудной задачи изменения себя, В самом
деле, много проще заниматься раскаянием, чем самоиз-
менением.
В связи с этим упомянем, что еще одним способом,
посредством которого невротик может препятствовать
осознанию необходимости изменения, является интел-
лектуализация существующих у него проблем. Паци-
енты, которые склонны так поступать, находят огром-
ное интеллектуальное удовлетворение в приобретении
психологических знаний, включая знания, относящие-
ся к ним самим, но оставляют их без использования,
Позиция интеллектуализации применяется тогда в ка-
честве защиты, которая освобождает их от эмоцио-
нальных переживаний и, таким образом, препятствует
осознанию ими необходимости изменения. Это как ес-
ли бы они смотрели на себя со стороны и говорили:
как интересно!
Самообвинения могут также служить для устране-
ния опасности обвинять других, ибо принять вину на
себя представляется более безопасным. Внутренние за-
преты на критику и обвинения других людей, усилива-
ющие тем самым тенденции к обвинению собственного
<Я>, играют в неврозах столь огромную роль, что тре-
буют более подробного обсуждения.
Как правило, такие внутренние запреты имеют свою
историю. Ребенок, растущий в атмосфере, которая по-
рождает страх, ненависть и лишает его естественного
самоуважения, приобретает глубоко укоренившиеся
чувства обиды и обвинения в адрес своего окружения,
Однако он не только не способен их выразить, но, если
он достаточно сильно запуган, даже не осмеливается
допускать их в сферу осознаваемых чувств. Частично
это происходит из-за простого страха наказания, а час-
тично вследствие его страха потери любви и располо-
жения, в которых он нуждается. Эти инфантильные ре-
акции имеют прочную основу в реальной действитель-
189
ности, поскольку те родители, которые создают такую
атмосферу, вообще вряд ли способны воспринимать
критику из-за собственной невротической чувствитель-
ности. Однако повсеместное представление о непогре-
шимости родителей обусловлено культурным факто-
ром, Позиция родителей в нашей культуре основана на
авторитарной власти, на которую всегда можно опе-
реться, чтобы добиться послушания. Во многих случаях
в семейных взаимоотношениях царит благожелатель-
ность и родителям нет необходимости подчеркивать
свою авторитарную власть. Тем не менее, пока данная
позиция существует в культуре, она в определенной
степени накладывает отпечаток на взаимоотношения,
даже оставаясь на заднем плане.
Когда взаимоотношения основаны на авторитарно-
сти, имеет место тенденция к запрещению критики, по-
тому что обычно она подрывает авторитет. Она может
быть запрещена, и данный запрет будет усиливаться на-
казанием, или, что намного более эффективно, данный
запрет может, скорее, молчаливо подразумеваться и на-
вязываться на моральных основаниях. Тогда критиче-
ское отношение со стороны ребенка сдерживается не
только индивидуальной чувствительностью родителей,
но также тем, что родители, впитавшие в себя принятое
в культуре правило - грешно критиковать родите-
лей, - пытаются явно или неявно заставить ребенка
чувствовать то же самое. При таких условиях менее
запуганный ребенок может выражать некоторое проти-
водействие, но и его в свою очередь заставят ощущать
свою вину. Более робкий, запуганный ребенок не осме-
ливается показывать никакого недовольства и даже не
решается думать о том, что родители могут быть не пра-
вы. Однако он чувствует, что кто-то, должно быть, не
прав, и, таким образом, приходит к заключению, что раз
родители всегда правы, то вина лежит именно на нем,
Нет надобности говорить о том, что обычно это не ин-
теллектуальный, а эмоциональный процесс. Он побуж-
дается не мышлением, а страхом.
Таким образом, ребенок начинает ощущать себя ви-
См. для сравнения работу Э.Ф р ом м a Auloritaet und Familie
(1936).
новатым, или, точнее, у него развивается тенденция ис-
кать и находить вину в себе, вместо того чтобы спокой-
но взвесить обе стороны и объективно оценить всю си-
туацию. Осуждение, скорее, может заставить почувст-
вовать себя скверным, а не виноватым. Имеются лишь
некоторые различия между двумя этими чувствами, за-
висящие целиком от явного или неявного акцента на
моральной стороне дела, принятой в его окружении.
Девочка, которая всегда подчиняется своей сестре и из
страха покоряется несправедливому обращению, по-
давляя в себе те обвинения, которые она в действитель-
ности ощущает, может внушить себе, что несправедли-
вое обращение оправдано тем, что она ниже своей се-
стры (менее красивая, менее интересная), или же она
может считать, что такое обращение с ней оправдано
тем, что она плохая девочка. Однако в обоих случаях
она принимает вину на себя вместо осознания того, что
с ней обходятся несправедливо.
Этот тип реакции необязательно сохранится; если он
не укоренился слишком глубоко, он может измениться,
если меняется окружающая ребенка среда или если в
его жизнь входят люди, которые ценят его и оказывают
эмоциональную поддержку. Если такое изменение не
происходит, то склонность трансформировать обвине-
ния в самообвинения с течением времени становится
сильнее, а не слабее. В то же самое время постепенно
накапливается чувство обиды на весь мир, а также рас-
тет страх выразить свою обиду вследствие растущего
страха разоблачения и допущения такой же чувстви-
тельности у других,
Но выяснить источник возникновения данного отно-
шения недостаточно для его объяснения. И в практиче-
ском плане, и в плане динамики важнее вопрос о том,
какие факторы поддерживают это отношение в данное
время. Крайние трудности невротика при высказывании
критики или каких-либо обвинений определяются не-
сколькими факторами его взрослой личности.
Во-первых, такая его неспособность является одним
из проявлений отсутствия у него спонтанной уверенно-
сти в своих силах. Для того чтобы понять такое отсут-
ствие, необходимо лишь сравнить отношение невротика
с тем, как реагирует здоровый человек в нашей культу-
ре на обвинения в свой адрес и как он себя ведет, об-
191
виняя других. Или, говоря более общо, его поведение
при нападении и защите. Нормальный человек способен
защищать свое мнение в споре, опровергать необосно-
ванное обвинение, порочащее измышление или обман,
протестовать внутренне или внешне против пренебре-
жительного отношения к себе или жульничества, отка-
зываться от выполнения просьбы или предложения, ес-
ли они ему не подходят и если ситуация позволяет ему
так поступать. Если необходимо, он способен восприни-
мать критику и сам высказываться критически, выслу-
шивать и выносить обвинения, или умышленно уходить
от них, или, если он считает нужным, прекращать отно-
шения с каким-либо человеком. Кроме того, он спосо-
бен защищаться или нападать без непропорционально
сильного эмоционального накала и придерживаться се-
редины между преувеличенными самообвинениями и
чрезмерной агрессивностью, которая привела бы его к
необоснованным, гневным обвинениям против всего ми-
ра. Но эта <золотая середина> может быть достигнута
лишь при наличии условий, которых в большей или
меньшей степени недостает при неврозах, - при отно-
сительной свободе от смутной бессознательной враж-
дебности и сравнительно прочном самоуважении.
Когда такое спонтанное самоутверждение отсутст-
вует, неизбежным последствием этого является чувство
слабости и беззащитности. Человек, который знает (хо-
тя, возможно, вообще никогда не задумывался над
этим), что, если потребует ситуация, он сможет пойти в
наступление или защитить себя, является сильным и
ощущает себя таковым. Человек, который констатиру-
ет, что он, вероятно, не сможет этого сделать, - слаб
и чувствует себя слабым. Мы очень точно можем опре-
делить, подавили ли мы свое возражение из страха или
из мудрости, согласились ли с обвинением из слабости
или из чувства справедливости, даже если приходится
обманывать свое сознательное <Я>. Для невротичного
человека такая регистрация слабости является постоян-
ным тайным источником раздражения. Множество де-
прессий начинается после того, как человек оказался
неспособен отстоять свои доводы или выразить крити-
ческое мнение.
Еще одно важное препятствие, стоящее на пути кри-
тики и обвинения, прямо связано с базальной тревож-
ностью. Если внешний мир воспринимается как враж-
дебный, если человек ощущает перед ним беспомощ-
ность, тогда любой риск вызвать раздражение окружа-
ющих представляется чистым безрассудством. Для не-
вротика опасность кажется тем большей и тем в боль-
шей степени его ощущение безопасности основано на
любви или расположении других, чем сильнее он боит-
ся потерять это расположение. Для него вызвать раз-
дражение у другого лица имеет совершенно иное до-
полнительное значение, чем для нормального человека.
Так как его собственные отношения с другими являют-
ся непростыми и хрупкими, он не может поверить в то,
что отношение к нему других людей может быть в ка-
кой-то мере лучшим. Поэтому он чувствует, что вызвать
раздражение означает подвергнуть себя опасности
окончательного разрыва; он ждет, что его с презрением
отвергнут или возненавидят. Кроме того, он сознатель-
но или бессознательно полагает, что другие в столь же
большой степени, как и он сам, опасаются разоблаче-
ния и критики, и поэтому склонен относиться к ним с
такой же повышенной деликатностью, какую он ждет
от других. Его чрезмерный страх высказать свои обви-
нения или даже помыслить о них ставит его перед оп-
ределенной дилеммой, потому что, как мы видели, он
полон сдерживаемого негодования и обиды. В действи-
тельности, как известно каждому, кто знаком с невро-
тическим поведением, многие из его обвинений на са-
мом деле находят выражение, иногда в скрытой, иногда
в открытой и наиболее агрессивной форме. Поскольку
я тем не менее утверждаю, что он непременно чувству-
ет смирение перед критикой и обвинением, имеет
смысл кратко обсудить те условия, при которых такие
обвинения будут находить выражение.
Они могут быть выражены под влиянием отчаяния,
особенно когда невротик чувствует, что ничего от этого
не теряет, что в любом случае он будет отвергнут, не-
зависимо от своего поведения. Такой случай возникает,
например, если на его особые старания быть добрым и
заботливым немедленно не отвечают тем же или же его
старания вообще отвергаются. Выплескиваются ли его
обвинения сразу в виде взрыва или занимают некоторое
время - это зависит от того, как долго копилось его
отчаяние. В критический момент он может выплеснуть
193
человеку в лицо все обвинения, которые долгое время
вынашивал, или выказывать свою неприязнь в течение
длительного времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60