Если потребность в любви сосредоточена на пред-
ставителях своего пола, она может служить одним из
определяющих факторов в скрытой или явной гомосек-
суальности. Такая потребность в любви лиц своего пола
может быть связана с тем, что путь к другому полу за-
труднен слишком сильной тревожностью, которая мо-
жет и не проявляться явно, а прятаться за чувством от-
[ о r n i
-Day
(1934), p. 605 - 638.
94
К. Н о r п е у. The Overvaluation of Love, A Study of a Common
Present-Day Feminine Type. - Psychoanotylic Quarterly, vol. 3
вращения или отсутствием интереса к противоположно-
му полу.
Так как любовь другого человека - жизненно важ-
ный фактор, то отсюда следует, что невротик будет пла-
тить за нее любую цену, большей частью не осознавая
этого. Наиболее частой платой за любовь является по-
зиция покорности и эмоциональной зависимости. По-
корность может выражаться в том, что невротик не бу-
дет осмеливаться высказывать несогласие со взглядами
и действиями другого человека или критиковать его, де-
монстрируя только полнейшую преданность, восхище-
ние и послушание. Когда люди такого типа все же по-
зволяют себе высказать критические или пренебрежи-
тельные замечания, они ощущают тревогу, даже если их
замечания безвредны. Подчинение может доходить до
того, что невротик будет вытеснять не только агрессив-
ные побуждения, но также все тенденции к самоутвер-
ждению, будет позволять издеваться над собой и при-
носить любую жертву, какой бы пагубной она ни была.
Например, его самоотречение может проявляться в же-
лании заболеть сахарным диабетом, потому что тот че-
ловек, чьей любви он жаждет, занят исследованиями в
этой области. Таким образом, обладая данной болез-
нью, он, возможно, мог бы завоевать интерес этого че-
ловека.
Родственна этой позиции подчинения и неразрывно
переплетена с ней та эмоциональная зависимость, кото-
рая возникает в результате невротической потребности
человека уцепиться за кого-то, дающего надежду на за-
щиту. Такая зависимость не только может причинять
бесконечные страдания, но даже быть исключительно
пагубной. Например, встречаются отношения, в кото-
рых человек становится беспомощно зависимым от дру-
гого, несмотря на то что он полностью осознает, что
данное отношение является несостоятельным, У него та-
кое чувство, словно весь мир разлетится на куски, если
он не получит доброго слова или улыбки. Его может
охватить тревога во время ожидания телефонного звон-
ка или чувство покинутости, если человек, в котором он
так нуждается, не может увидеться с ним. Но он не в
состоянии порвать эту зависимость.
Обычно структура эмоциональной зависимости
сложнее. В отношениях, в которых один человек стано-

вится зависимым от другого, обязательно присутствует
сильное чувство обиды. Зависимый человек возмущает-
ся своим порабощением; он негодует по поводу того,
что ему приходится подчиняться, но продолжает делать
это из страха потери другого. Не зная о том, что данную
ситуацию порождает его собственная тревожность, он
легко приходит к выводу о том, что его подчинение бы-
ло навязано ему другим человеком. Приходится вытес-
нять негодование, растущее на этой основе, потому что
он крайне нуждается в любви другого человека, а это
вытеснение в свою очередь порождает новую тревож-
ность, с соответствующей потребностью восстановле-
ния спокойствия, и вследствие этого усиливает стрем-
ление цепляться за другого человека. Таким образом, у
определенных лиц, страдающих неврозом, эмоциональ-
ная зависимость вызывает вполне реальный и даже оп-
равданный страх, что их жизнь рушится. Когда страх
слишком силен, они могут пытаться защитить себя от
такой зависимости, не позволяя себе испытывать при-
вязанность ни к кому.
Иногда такая позиция зависимости может претерпе-
вать изменения у одного и того же человека. Пройдя
через одно или несколько болезненных испытаний та-
кого типа, он может отчаянно бороться против всего,
что несет в себе даже отдаленное сходство с зависимо-
стью. Например, девушка, прошедшая через несколько
любовных историй, каждая из которых заканчивалась
ее полнейшей зависимостью от очередного партнера,
выработала независимое отношение ко всем мужчинам,
стремясь лишь к удержанию своей власти над ними, не
испытывая никаких чувств.
Такого рода процессы так же явно проявляются в
отношении пациента в ходе анализа. В его интересах
использовать аналитический сеанс для достижения по-
нимания, но он часто игнорирует свои собственные ин-
тересы, пытаясь угодить аналитику и заинтересовать
его или получить его одобрение. Несмотря на то что
могут быть веские причины, побуждающие его быстрее
продвигаться в процессе анализа, - из-за того, что он
страдает или идет на жертвы ради анализа, или потому,
что располагает для анализа только ограниченным пери-
одом времени, - эти обстоятельства подчас становятся
совершенно несущественными. Пациент проводит часы,
рассказывая длинные истории, лишь бы заслужить
одобрительную реакцию аналитика, или пытается сде-
лать каждый аналитический сеанс интересным для ана-
литика, развлекая его и высказывая ему свое восхище-
ние. Все это может завести пациента так далеко, что его
ассоциации или даже сновидения будут определяться
его желанием заинтересовать аналитика. Или он может
до безумия влюбиться в аналитика, искренне веря, что
его единственное желание - завоевать его любовь, и
поэтому будет пытаться произвести на последнего впе-
чатление искренностью своего чувства. Здесь также со
всей очевидностью проявляется фактор неразборчиво-
сти, так как любой аналитик воспринимается как обра-
зец совершенства или как полное воплощение личных
ожиданий каждого отдельного пациента. Конечно, ана-
литик может оказаться таким человеком, которого па-
циент полюбил бы в любом случае, но даже это не объ-
ясняет ту степень эмоциональной значимости, которую
приобретает аналитик для пациента.
Именно это явление обычно имеется в виду людьми,
когда они говорят о <перенесении>. Однако сам этот
термин не является вполне корректным, потому что пе-
ренесение должно относиться ко всей совокупности
иррациональных реакций пациента по отношению к ана-
литику, а не только к эмоциональной зависимости. Про-
блема здесь не столько в том, почему такая зависимость
имеет место в анализе, поскольку люди, нуждающиеся
в такой защите, будут цепляться за любого врача, работ-
ника социальной сферы, приятеля, друга, члена семьи,
а в том, почему она особенно сильна и почему она
встречается так часто. Ответ достаточно прост: среди
прочего анализ означает проработку защит, воздвигае-
мых от тревожности, и, таким образом, возбуждает тре-
вожность, скрывающуюся за стенами этих защит.
Именно такое возрастание тревожности заставляет па-
циента тем или иным образом цепко держаться за ана-
литика.
Здесь мы опять находим отличие от детской потреб-
ности в любви и привязанности: ребенок нуждается в
большей любви или помощи, чем взрослый, потому что
он более беспомощен, но это отношение не имеет ха-
рактера навязчивости. Лишь тот ребенок, который уже
испытывает тревогу, будет цепляться за фартук матери.
7
Второй характерной особенностью невротической
потребности в любви, также совершенно отличающей-
ся от потребности ребенка, является ее ненасытность,
Конечно, ребенок может капризничать, требовать к се-
бе чрезмерного внимания и бесконечных доказательств
любви, но в этом случае он будет невротичным ребен-
ком. Здоровый ребенок, выросший в теплой и надеж-
ной атмосфере, чувствует уверенность в том, что явля-
ется желанным, не требует постоянного доказательства
этого и удовлетворен, когда получает помощь, в кото-
рой нуждается в данное время.
Невротическая ненасытность может проявляться в
жадности как общей черте характера, обнаруживаясь в
еде, покупках, нетерпении. Большую часть времени
жадность может вытесняться, прорываясь внезапно, на-
пример когда скромный человек в состоянии тревоги
покупает четыре новых пальто. В смягченной форме она
может проявляться в стремлении жить за чужой счет
либо в более агрессивной форме поведения человека-
спрута.
Жадность, со всеми ее вариациями и сопряженными
с ней внутренними запретами, называется <оральным>
типом отношений и как таковая была подробно описа-
на в психоаналитической литературе. Хотя все те тео-
ретические предпосылки, которые легли в основу дан-
ной терминологии, представляли определенную цен-
ность, так как позволяли интегрировать до этого изоли-
рованные проявления данных черт в синдромы, предпо-
ложение о том, что все эти тенденции берут свое начало
в оральных ощущениях и желаниях, представляется со-
мнительным. Оно основано на достоверном наблюдении
того, что жадность часто находит свое выражение в по
требности в еде и в манере еды, а также в сновидениях,
которые могут обнаруживать эти же наклонности более
примитивным образом, как, например, в сновидениях с
мотивами каннибализма. Однако эти явления не доказы-
вают того, что нам приходится здесь иметь дело с же-
ланиями, по своему происхождению и по своей сути
оральными. Поэтому более логично, по-видимому, пред-
К. A b raha rn. Entwicklungsgeschichte der Libido. - Neue
Arbeiten zuraeizilichen Psychoanalyse, Heft 2 (1934).
положить, что еда - как правило, всего лишь наиболее
доступный способ удовлетворения чувства жадности,
каким бы ни был его источник, так же как в сновидени-
ях еда является наиболее конкретным и примитивным
символом для выражения ненасытных желаний.
Предположение о том, что оральные желания или
отношения являются либидинозными по своему харак-
теру, также нуждается в подтверждении. Несомненно,
что жадность может проявляться в сексуальной сфере,
в действительной сексуальной ненасытности, а также в
сновидениях, где половой акт отождествляется с глота-
нием и кусанием. Но она точно так же проявляется в
накопительстве денег, приобретении одежды, в осуще-
ствлении честолюбивых или престижных целей. Все,
что может быть сказано в пользу предположения о ли-
бидинозной природе жадности, - так это то, что сила
и страстность, присущие жадности, придают ей сходст-
во со страстью сексуальных влечений. Однако если за-
ранее не предполагать, что каждое страстное влечение
является либидинозным, то все-таки необходимо дока-
зать, что жадность как таковая является сексуаль-
ным - прегенитальным - влечением.
Проблема жадности является сложной и все еще не
решенной. В качестве навязчивого побуждения она оп-
ределенно вызывается тревожностью. То, что жадность
обусловлена тревожностью, может быть вполне оче-
видно, как это часто и происходит, например, при чрез-
мерной мастурбации или чрезмерной еде. Связь между
ними может быть также показана тем фактом, что жад-
ность может уменьшаться или исчезнуть, как только че-
ловек находит некую уверенность и покой: почувство-
вав любовь к себе, завоевав успех, выполнив творче-
скую работу. Например, чувство, что тебя любят, может
внезапно ослабить силу навязчивого желания делать по-
купки. Девушка, которая постоянно испытывала чувст-
во голода, полностью забыла о нем, как только начала
работать дизайнером, получая огромное наслаждение
от этой работы. С другой стороны, жадность может воз-
никать или усиливаться, как только возрастает враж-
дебность или тревожность; человек может чувствовать
непреодолимую потребность делать те или иные покуп-
ки перед выступлением, в связи с которым очень вол-
нуется, или, почувствовав себя отвергнутым, он с жад-
ностью примется за еду.
Имеется много людей, испытывающих тревожность,
у которых не развилась жадность. Данный факт указы-
вает на дополнительное присутствие здесь некоторых
особых условий. Все, что может быть сказано с доста-
точной степенью достоверности об этих условиях, -
так это то, что жадные люди не верят в свою способ-
ность к творчеству и поэтому вынуждены полагаться на
внешний мир для осуществления своих потребностей:
тем не менее они считают, что никто не хочет ничего им
дарить или предоставлять. Те невротики, которые нена-
сытны в своей потребности в любви, обычно проявляют
ту же самую жадность в отношении материальных благ,
когда ради них жертвуют своим временем или деньгами
или когда речь идет о получении ими полезных советов
в конкретных ситуациях, реальном оказании им помощи
при затруднениях, получении ими подарков, информа-
ции, сексуального удовлетворения. В некоторых случа-
ях эти желания определенно обнаруживают потреб-
ность в доказательстве любви; однако в других случаях
такое объяснение неубедительно. В этих последних
случаях испытываешь впечатление, что данный невро-
тик просто хочет что-то получить - любовь или что-ли-
бо иное - и что стремление к любви, если оно вообще
имеется, лишь маскирует вымогательство определен-
ных осязаемых благ или выгод.
Эти наблюдения порождают вопрос о том, не мо-
жет ли жадность к материальным вещам в целом яв-
ляться базальной потребностью, а потребность в люб-
ви - лишь путем достижения этой цели. На этот
вопрос нет общего ответа. Стремление к обладанию,
как мы увидим позднее, является одной из фундамен-
тальных форм защиты от тревожности. Но опыт также
показывает, что в определенных случаях потребность
в любви, хотя она является преобладающим способом
защиты, может быть вытеснена столь глубоко, что не
проявится на поверхности. Жадность в отношении ма-
териальных вещей может затем длительно или времен-
но занимать ее место.
В связи с вопросом о роли любви и привязанности
можно условно выделить три типа невротиков. Относи-
тельно лиц первой группы нет никакого сомнения в том,
что эти люди стремятся к любви, в какой бы форме она
ни проявлялась и какие бы методы ни применялись ради
ее достижения.
Невротики, принадлежащие ко второй группе, стре-
мятся к любви, но, если терпят неудачу в каких-либо
взаимоотношениях - а, как правило, они обречены на
неудачу, - полностью отстраняются от людей и не идут
на сближение с другим человеком. Вместо попыток ус-
тановить привязанность к какому-либо человеку они ис-
пытывают навязчивую потребность в вещах, еде, покуп-
ках, чтении или, вообще говоря, в получении чего-либо.
Такое изменение может иногда принимать гротескные
формы, как у тех лиц, которые после перенесенной ими
любовной неудачи начинают навязчиво поглощать пищу
и прибавлять в весе. При появлении новой любовной
связи они снова худеют, а очередная неудача вновь
оканчивается злоупотреблением пищей. Иногда можно
наблюдать аналогичное поведение у пациентов. После
острого разочарования в аналитике они начинают навяз-
чиво есть и столь значительно прибавляют в весе, что
их становится трудно узнать, и снова сбрасывают вес,
когда их отношения с аналитиком улучшаются. Такая
неумеренность в отношении пищи также может вытес-
няться, и тогда она проявляется в потере аппетита или
функциональных желудочных расстройствах некоторо-
го типа. В этой группе личностные отношения нарушены
более глубоко, чем в первой группе. Такие лица все еще
желают любви и все еще осмеливаются стремиться к
ней, но любое разочарование может порвать нить, ко-
торая связывает их с другими.
Третья группа невротиков была травмирована столь
сильно и в столь раннем возрасте, что их сознательное
отношение стало позицией глубокого неверия в какую-
либо любовь и привязанность. Их тревожность столь
глубока, что они довольствуются малым - лишь бы им
не причиняли какого-либо явного вреда. Они могут при-
обрести циничное, глумливое отношение к любви и бу-
дут предпочитать удовлетворение своих реальных по-
требностей в материальной помощи, совете, сексуаль-
ной сфере. Лишь после избавления от большей части
своей тревожности они оказываются в состоянии же-
лать любви и ценить ее.
Различные отношения, свойственные этим трем
группам, могут быть суммированы следующим образом:
ненасытность в любви; потребность в любви, чередую-
щаяся с жадностью вообще; отсутствие явно выражен-
ной потребности в любви в сочетании с общей жадно-
стью. Каждая группа обнаруживает возрастание как
тревожности, так и враждебности.
Возвращаясь к главному направлению нашего об-
суждения, нам следует теперь рассмотреть вопрос о
тех особых формах, в которых проявляет себя ненасыт-
ность в любви. Основными формами ее выражения яв-
ляются ревность и требование абсолютной, безуслов-
ной любви.
Невротическая ревность, в отличие от ревности здо-
рового человека, которая может быть адекватной реак-
цией на опасность потери чьей-то любви, совершенно
непропорциональна опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60