Это справедливо
' Неппапп Раи1, Кейе, ^еЬа^еп Ье1т 8йЙип.81ез<ж с1ег игиуегз1Ш
МЦпсЬеп ат. 26 1ип1 1910. Напечатано в октябрьском номере журнала
<ЗисИеи^сЬе Мопа^Ье^е> 1910.
В. Вундт <Проблемы психологии народов>
прежде всего по отношению к языку, а затем приложимо и к
мифам.
Стоит поэтому труда несколько яснее осветить обе эти общие
точки зрения, так как, если мы принуждены будем признать
справедливость первого возражения, психология народов тем
самым станет немыслимой, тем более что, если присоединить
второе возражение, - она вообще не дала каких-либо результа-
тов, оправдывающих её право на существование.
Аргумент, на который опирается утверждение, что существует
лишь индивидуальная психология и, следовательно, согласно
истинному характеру психологии, невозможна никакая психоло-
гия народов, на первый взгляд кажется в высшей степени прос-
тым. Всякая душевная жизнь предполагает, по Паулю, <непос-
редственную связь между психическими состояниями и процес-
сами. Но такая связь имеет место лишь в индивидуальной душе.
На внешний мир она может воздействовать всегда лишь через
посредство тела, следовательно, на другие души она воздействует
лишь косвенным образом. Если поэтому нет непосредственного
воздействия одной души на другую, то невозможно точно также
и непосредственное познание душевной жизни другого индиви-
дуума. Если, таким образом, всякое психологическое познание
ограничено индивидуальною душой, то, следовательно, и все то,
что происходит в общественной жизни людей, нужно выводить
из индивидуальной душевной жизни: если бы в совместной жиз-
ни людей были какие-либо другие элементы, чем в индивиду-
альной душевной жизни, то они остались бы для нас совершенно
непонятными>. Это кажется Паулю настолько очевидным, что,
по его мнению, <это почти совестно высказывать>; кроме того,
эти положения, по Паулю, совершенно независимы от каких-
либо метафизических предпосылок.
Но уже давно не тайна ни для кого, что открыто исповедуе-
мая метафизика далеко еще не самая худшая: в особенности
остерегаться нужно той метафизики, которая таится за мнимо
общепризнанными фактами. <Непосредственная связь состояний
и процессов индивидуальной души> состоит, по Паулю, в том,
что отдельные душевные переживания, представления, чувство-
вания, ассоциации связаны друг с другом помимо каких-либо
физических посредствующих процессов. Но откуда Пауль знает,
что дело обстоит действительно таким образом? Конечно, из ка-
Критика возражений против психологии народов_________________257
кой-либо психологии, и все говорит за то, что это его убеждение
основано на Гербартовой психологии. Среди хотя бы сколько-
нибудь жизненных современных психологических систем, кроме
Гербартианской, я не знаю ни одной, которая связывала бы ду-
шу с телом чисто внешним образом, душу же в её собственной
жизни считала за независимую по существу от тела метафизи-
ческую сущность. Для этой Гербартовой души образования пред-
ставлений, ассоциаций и т. д. действительно являются внутрен-
ними переживаниями души, находящимися друг с другом в
<непосредственной>, нигде телесными процессами неопосредст-
вованной связи. В настоящее время почти все психологи убеж-
дены в том, что психология Гербарта представляет собою мета-
физическое гипотетическое построение, непосредственная же
связь, предполагаемая ею, нигде в действительности не встреча-
ется. Все, что относится к нашей душевной жизни, связано, на-
сколько нам известно, с физическими посредствующими процес-
сами, начиная с простых временных и пространственных пред-
ставлений и кончая наиболее сложными ассоциациями и ап-
перцепциями. Равным образом, когда мы приписываем психоло-
гическим законам своеобразное, отличное от физических законов
содержание, мы отнюдь не думаем при этом, что законы эти
когда-либо могут быть осуществлены без физических промежу-
точных процессов. <Связь состояний и процессов в индивидуаль-
ной душе> на деле, таким образом, столь же опосредствована
физически, как и связь между индивидуумами в человеческом
обществе. Конечно, связь эта иная в том и в другом случае. Но,
ведь, никто и не утверждает, что она одинакова. Скорее же
мысль об аналогичной индивидуальной душе <душе народа>,
индивидуумы которой должны соответствовать представлениям в
индивидуальном сознании, кажется нам фикцией, столь же бес-
плодной для психологии народов, как и Гербартова субстанция
для индивидуальной психологии. В действительности же, как
психология народов, так и индивидуальная психология, соглас-
но той задаче, которую мы в настоящее время им ставим, долж-
ны иметь дело с фактами, а не с фикциями; так как бывают
факты, связанные с человеческим обществом, и психологически
понять их можно, лишь исходя из особых условий, происте-
кающих из совместной жизни людей, то ясно, что индивидуаль-
ная психология в этом случае нуждается в дополнении, имею-
В. Вундт <Проблемы психологии народов>
щем своей задачей именно эти общие продукты духа и их разви-
тие. Конечно, история при этом вносит свое веское слово. Но
психологическое объяснение - нечто иное, чем историческое
изложение фактов, как ни важно привлечение истории для пси-
хологического исследования.
Дедукция, с помощью которой Пауль доказывает невозмож-
ность психологии народов, опирается однако не только на мета-
физическую фикцию: он пользуется при этом также тем прие-
мом умозаключения, который логики прежних времен называли
<БаНиа ш сопс1ис1епс1о>. Исходя из бесспорной и никогда никем
не оспариваемой однородности душевной жизни людей, он за-
ключает, что и содержание её должно быть одинаковым у всех
человеческих индивидуумов, к какой бы расе или нации они ни
принадлежали; а из этого тожества психических переживаний
по содержанию дедуцируется далее, что именно индивидуумы
являются творцами всех продуктов общей культуры, тогда как
общество, т. е. пробужденные через взаимодействие индивиду-
умов духовные силы, не принимает в этом творчестве никакого
существенного участия. Сначала, следовательно, <элементы> ду-
шевной жизни подмениваются её содержаниями и затем, на ос-
новании мнимого тождества их у всех индивидуумов, заключает-
ся, что индивидуумы и являются творцами этих содержаний.
Таким образом, из того бесспорного факта, что мы не можем
объяснить ни одного факта в области психологии народов, не
предполагая общей всем людям однородности душевных способ-
ностей, иными словами, не прибегая к нашему собственному
психологическому опыту, выводится заключение, что вообще нет
таких фактов из области психологии народов, которые не были
бы в то же время фактами индивидуальной психологии. Психо-
лог и историк культуры здесь явно поменялся ролями с диалек-
тиком. Или же Пауль действительно должен думать, что явле-
ния, подобные так называемому <тотемизму> и <экзогамии>
и т. д. можно выводить без дальнейших оговорок из фактов ин-
дивидуального сознания? И должны ли, действительно, какие-
либо <принципы истории> заступить здесь место психологичес-
кого объяснения, если необходимы психические мотивы для то-
го, чтобы в столь многих местах возникли на вид независимо
друг от друга сходные явления? В действительности, ведь, все
гипотезы, предложенные до сих пор для решения этих трудных
.Критика возражений против психологии народов
проблем, были, в последнем основании своем, психологического
характера.
Но Пауль оспаривает у психологии её право на существование
не только в отношении сомнительного априорного понятия <ду-
ши народа>, но полагает также, что этот результат логического
рассуждения подтверждается а роа^епоп тем фактом, что психо-
логии народов до сих пор, по его мнению, не удалось найти ка-
кие-либо <законы>. Однако этот эмпирический аргумент связан
с предшествующим логическим теснее, чем может показаться с
первого взгляда, так как в основе своей и этот эмпирический
аргумент опирается на ложную аналогию между индивидуаль-
ною душою и <душою народа>, так что и это возражение при
ближайшем рассмотрении носит, как оказывается, более логиче-
ский, чем фактический характер. Индивидуальная психология,
согласно заключению Пауля, должна установить законы отдель-
ной души; следовательно, психология народов, если только она
существует, должна установить законы души народа; но такие
законы не найдены, следовательно, нет никакой психологии на-
родов. Но при этом Пауль ставит психологии народов такую за-
дачу, которую совершенно не ставит себе, по крайней мере, со-
временная психология народов. Согласно Паулю, психология
народов должна выступить в области явлений совместной жизни
людей, как то - языка, мифов, обычаев и т. д., законодатель-
ницей или, по крайней мере, найти в этой области до сих пор
неизвестные законы. Но такую задачу никогда не ставила себе
психология народов, и если она где-либо и пользуется вообще
выражением <законы>, то в таком смысле, который скорее же
прямо отрицает подобные притязания. <Исследование законов
развития языка, мифов и нравов> - таково заглавие моего со-
чинения по психологии народов . Оно со всей желательной яс-
ностью показывает, что законы, данные нам объективно в язы-
ке, мифах и обычаях, исследуются в этом сочинении с психоло-
гической точки зрения; отнюдь однако не говорится при этом,
что самые законы эти должны еще быть найдены или же деду-
цированы на основании каких-либо априорных рассуждений.
^ Уа11сегр8ус11о1о^1е, е1пе ип^егзисЬип^ с1ег Еп1№1с1се1ип8е5е^2е уоп
ЗргасЬе, МуНшз ипс1 81Ие. Ье1рг1. 1900. Второе изд. 1904.
На русск, языке ср. реферат Ф. Ф. Зелинского в <Вопросах филосо-
фии и психологии>, 1902 г., кн. 61 и 62. Прим. пер.
260
В. Вундт <Проблемы психологии народов>
Критика возражений против психологии народов
Едва ли и сам Пауль будет отрицать, что существуют, например,
законы перехода звуков, что развитие форм речи известного
языка и его синтаксис следуют известным законам, наконец, что
при возникновении таких законов психологические законы иг-
рают, по крайней мере, второстепенную роль, до известной сте-
пени содействуют этому возникновению. Я склонен поэтому счи-
тать второе возражение Пауля недоразумением, корень которо-
го - в его понимании психологии: психология Гербарта
построена не на заимствованных из опыта законах, но на осно-
вании известных метафизических предпосылок. Если бы психо-
логия народов имела тенденцию найти для <души народа> зако-
ны, подобные тем, которые Гербартова <механика представле-
ний> установила для индивидуальной психологии, то второе
возражение Пауля было бы справедливо. Но она не предприни-
мает подобной попытки. Психология народов скорее же стремит-
ся к тому, чтобы психологически объяснить объективно просту-
пающие в явлениях общественной жизни законы, исходя из из-
вестных общезначимых психических мотивов, заимствованных
ею из индивидуальной душевной жизни, и из особых условий, в
которых эти мотивы действуют на различных ступенях культу-
ры. При этом самые факты всюду приводят ее к предположению,
что такие явления как язык, мифы, обычаи с самого начала тре-
буют человеческого общества, почему индивидуальная психоло-
гия не более способна разрешить заключенные в них психологи-
ческие проблемы, чем отдельный индивидуум, взятый сам по
себе, произвести когда-либо эти продукты общественной жизни .
Правда, анализируя какой-либо продукт общего творчества на-
рода, мы не можем обойтись без помощи индивидуальной психо-
В своей речи о психологии народов Пауль находит <удивительное
противоречие> в том, что я распространил проблему психологии народов
на все духовные продукты человеческого общества, а затем <ограничил>
ее языком, мифологией и обычаями (вышеприведенная речь, стр. 365). В
методологии своего <Огип^пзз^егееппатхсЬепРЫЬоЬ^е> 1^, стр. 156) Пауль
говорит, что <есть основание ставить в особенно тесную связь исследова-
ние именно этих трех областей, так как они, с одной стороны, нуждаются
в психологическом основании, с другой стороны, наоборот, доставляют
психологии ценный материал для обработки>. Это прежнее мнение Пауля
кажется мне более истинным, чем позднейшее. О чисто относительном
значении указанного ограничения тремя областями сравн., см. ранее.
логии, но это не значит, что нет никаких связанных с совмест-
ной жизнью людей, психологических законов. Скорее же мы
должны, прежде всего, причислить к этим специфическим зако-
нам психологии народов в объективном смысле слова то явле-
ние, что как бы далеко мы ни проследили развитие человека
вглубь веков, он всюду представляет собой, по выражению Ари-
стотеля, ^ЙОУ тгсЛш^оу, т. е. все продукты его духовной жизни
возникают лишь в обществе. Кроме того, во всех областях
имеется довольно значительное количество общих фактов, за
которыми мы должны признать значение эмпирических законов.
Так, само языкознание называет известные закономерные изме-
нения <фонетическими законами>, и если замечают, например,
что в африканских наречиях группы банту наблюдаются явле-
ния перехода звуков, аналогичные с теми, которые по Гриммову
закону подмены звуков имеют место и в германских языках, то
это наводит на предположение, что влияния, обуславливающие
такие изменения, имеют общее, выходящее за исторический го-
ризонт отдельного народа, значение . Еще более приложимо это
к возникающим при встрече звуков ассимиляциям и диссимиля-
циям, к так называемым образованиям по аналогии и ко многим
явлениям, относящимся к области изменений значения и к син-
таксису. То же наблюдаем мы и в мифологии, культе и обычаях.
Так, мотивы обычаев при погребении тела, воззрения, лежащие
в основе культа жертвоприношений, изменяются в различных,
весьма отдаленных друг от друга, культурных областях с таким
поразительным сходством, что мы с полным правом можем гово-
рить здесь о непрерывной, лишь в виде исключения нарушаемой
посторонними влияниями закономерности". Если, следовательно,
Пауль не нашел в психологии народов никаких законов, то это,
правда, доказывает, что он их не заметил, но отнюдь не убеждает
в том, что их нет.
Однако и Пауль не может избежать допущения некоторых ру-
ководящих положений общего характера при объяснении явле-
ний, относящихся к области тех дисциплин, которые называются
им <науками о культуре>. Но так как эти науки исторического
характера, то и руководящие основные положения их будут не
психологическими законами, но <историческими принципами>.
С. МешЬо^, 01е тойете 8ргасЬ:Гог5сЬип Ш А1пЬа, 1911, 8. 58 И.
Уо11сегр5усЬо1о^1е, Му^Ьив ипД КеИ^оп. 1", 8. 150 И. III, 8. 667 И.
В. Вундт <Проблемы психологии народов>
Однако я должен открыто признаться в том, что сколь ни мно-
гими разнообразными сведениями обязан я, несмотря на разли-
чие отправных точек зрения, основному труду Пауля (Рппг1р1еп
д.ег ЭргасЬ^еасЫсЬ^е), я никогда не мог, тем не менее, составить
себе ясного представления о том, что собственно понимает он под
<принципами>. Его рассуждения в данном случае очень неопре-
деленны. Прежде всего мы встречаем нечто вроде определения
этого понятия в методологии его <Огипйпаа с1ег ^егтамасЬеп
РЬ11о1о 1е>. Там говорится, что <наука о принципах> должна
дать в руки методологии сумму возможных явлений, к которым
можно прибегать, если необходимо дополнить данные явления
(1^, 168); а несколько выше сказано, что степень вероятности
известного допущения, равно как и возможность его, должны
определяться на основании наблюдавшихся ранее аналогичных
случаев. Но, ведь, до сих пор под принципом понимали такие
положения, которые характеризуются общностью и строгой не-
обходимостью, не допускающей исключений. В таком смысле
будут принципами механики, например, так называемый закон
косности и закон параллелограмма сил. Напротив, положения,
выражающие простую возможность, вероятность которых ре-
шается на основании аналогии с другими опытами, называются
обыкновенно гипотезами, а не принципами. В действительности
же, принципы Пауля, сводятся, насколько я могу судить, по
существу, к одному положению: язык в последнем основании
своем является творением индивидуума. К этому положению
можно добавить еще королларии: первоначальной формой языка
является индивидуальный язык; всякий общий язык возник
путем слияния многих индивидуальных языков; всякое измене-
ние в языке имеет локально и индивидуально ограниченный
исходный пункт. Но эти положения, очевидно, представляют
собой гипотезы, при том, как мне кажется, маловероятные гипо-
тезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
' Неппапп Раи1, Кейе, ^еЬа^еп Ье1т 8йЙип.81ез<ж с1ег игиуегз1Ш
МЦпсЬеп ат. 26 1ип1 1910. Напечатано в октябрьском номере журнала
<ЗисИеи^сЬе Мопа^Ье^е> 1910.
В. Вундт <Проблемы психологии народов>
прежде всего по отношению к языку, а затем приложимо и к
мифам.
Стоит поэтому труда несколько яснее осветить обе эти общие
точки зрения, так как, если мы принуждены будем признать
справедливость первого возражения, психология народов тем
самым станет немыслимой, тем более что, если присоединить
второе возражение, - она вообще не дала каких-либо результа-
тов, оправдывающих её право на существование.
Аргумент, на который опирается утверждение, что существует
лишь индивидуальная психология и, следовательно, согласно
истинному характеру психологии, невозможна никакая психоло-
гия народов, на первый взгляд кажется в высшей степени прос-
тым. Всякая душевная жизнь предполагает, по Паулю, <непос-
редственную связь между психическими состояниями и процес-
сами. Но такая связь имеет место лишь в индивидуальной душе.
На внешний мир она может воздействовать всегда лишь через
посредство тела, следовательно, на другие души она воздействует
лишь косвенным образом. Если поэтому нет непосредственного
воздействия одной души на другую, то невозможно точно также
и непосредственное познание душевной жизни другого индиви-
дуума. Если, таким образом, всякое психологическое познание
ограничено индивидуальною душой, то, следовательно, и все то,
что происходит в общественной жизни людей, нужно выводить
из индивидуальной душевной жизни: если бы в совместной жиз-
ни людей были какие-либо другие элементы, чем в индивиду-
альной душевной жизни, то они остались бы для нас совершенно
непонятными>. Это кажется Паулю настолько очевидным, что,
по его мнению, <это почти совестно высказывать>; кроме того,
эти положения, по Паулю, совершенно независимы от каких-
либо метафизических предпосылок.
Но уже давно не тайна ни для кого, что открыто исповедуе-
мая метафизика далеко еще не самая худшая: в особенности
остерегаться нужно той метафизики, которая таится за мнимо
общепризнанными фактами. <Непосредственная связь состояний
и процессов индивидуальной души> состоит, по Паулю, в том,
что отдельные душевные переживания, представления, чувство-
вания, ассоциации связаны друг с другом помимо каких-либо
физических посредствующих процессов. Но откуда Пауль знает,
что дело обстоит действительно таким образом? Конечно, из ка-
Критика возражений против психологии народов_________________257
кой-либо психологии, и все говорит за то, что это его убеждение
основано на Гербартовой психологии. Среди хотя бы сколько-
нибудь жизненных современных психологических систем, кроме
Гербартианской, я не знаю ни одной, которая связывала бы ду-
шу с телом чисто внешним образом, душу же в её собственной
жизни считала за независимую по существу от тела метафизи-
ческую сущность. Для этой Гербартовой души образования пред-
ставлений, ассоциаций и т. д. действительно являются внутрен-
ними переживаниями души, находящимися друг с другом в
<непосредственной>, нигде телесными процессами неопосредст-
вованной связи. В настоящее время почти все психологи убеж-
дены в том, что психология Гербарта представляет собою мета-
физическое гипотетическое построение, непосредственная же
связь, предполагаемая ею, нигде в действительности не встреча-
ется. Все, что относится к нашей душевной жизни, связано, на-
сколько нам известно, с физическими посредствующими процес-
сами, начиная с простых временных и пространственных пред-
ставлений и кончая наиболее сложными ассоциациями и ап-
перцепциями. Равным образом, когда мы приписываем психоло-
гическим законам своеобразное, отличное от физических законов
содержание, мы отнюдь не думаем при этом, что законы эти
когда-либо могут быть осуществлены без физических промежу-
точных процессов. <Связь состояний и процессов в индивидуаль-
ной душе> на деле, таким образом, столь же опосредствована
физически, как и связь между индивидуумами в человеческом
обществе. Конечно, связь эта иная в том и в другом случае. Но,
ведь, никто и не утверждает, что она одинакова. Скорее же
мысль об аналогичной индивидуальной душе <душе народа>,
индивидуумы которой должны соответствовать представлениям в
индивидуальном сознании, кажется нам фикцией, столь же бес-
плодной для психологии народов, как и Гербартова субстанция
для индивидуальной психологии. В действительности же, как
психология народов, так и индивидуальная психология, соглас-
но той задаче, которую мы в настоящее время им ставим, долж-
ны иметь дело с фактами, а не с фикциями; так как бывают
факты, связанные с человеческим обществом, и психологически
понять их можно, лишь исходя из особых условий, происте-
кающих из совместной жизни людей, то ясно, что индивидуаль-
ная психология в этом случае нуждается в дополнении, имею-
В. Вундт <Проблемы психологии народов>
щем своей задачей именно эти общие продукты духа и их разви-
тие. Конечно, история при этом вносит свое веское слово. Но
психологическое объяснение - нечто иное, чем историческое
изложение фактов, как ни важно привлечение истории для пси-
хологического исследования.
Дедукция, с помощью которой Пауль доказывает невозмож-
ность психологии народов, опирается однако не только на мета-
физическую фикцию: он пользуется при этом также тем прие-
мом умозаключения, который логики прежних времен называли
<БаНиа ш сопс1ис1епс1о>. Исходя из бесспорной и никогда никем
не оспариваемой однородности душевной жизни людей, он за-
ключает, что и содержание её должно быть одинаковым у всех
человеческих индивидуумов, к какой бы расе или нации они ни
принадлежали; а из этого тожества психических переживаний
по содержанию дедуцируется далее, что именно индивидуумы
являются творцами всех продуктов общей культуры, тогда как
общество, т. е. пробужденные через взаимодействие индивиду-
умов духовные силы, не принимает в этом творчестве никакого
существенного участия. Сначала, следовательно, <элементы> ду-
шевной жизни подмениваются её содержаниями и затем, на ос-
новании мнимого тождества их у всех индивидуумов, заключает-
ся, что индивидуумы и являются творцами этих содержаний.
Таким образом, из того бесспорного факта, что мы не можем
объяснить ни одного факта в области психологии народов, не
предполагая общей всем людям однородности душевных способ-
ностей, иными словами, не прибегая к нашему собственному
психологическому опыту, выводится заключение, что вообще нет
таких фактов из области психологии народов, которые не были
бы в то же время фактами индивидуальной психологии. Психо-
лог и историк культуры здесь явно поменялся ролями с диалек-
тиком. Или же Пауль действительно должен думать, что явле-
ния, подобные так называемому <тотемизму> и <экзогамии>
и т. д. можно выводить без дальнейших оговорок из фактов ин-
дивидуального сознания? И должны ли, действительно, какие-
либо <принципы истории> заступить здесь место психологичес-
кого объяснения, если необходимы психические мотивы для то-
го, чтобы в столь многих местах возникли на вид независимо
друг от друга сходные явления? В действительности, ведь, все
гипотезы, предложенные до сих пор для решения этих трудных
.Критика возражений против психологии народов
проблем, были, в последнем основании своем, психологического
характера.
Но Пауль оспаривает у психологии её право на существование
не только в отношении сомнительного априорного понятия <ду-
ши народа>, но полагает также, что этот результат логического
рассуждения подтверждается а роа^епоп тем фактом, что психо-
логии народов до сих пор, по его мнению, не удалось найти ка-
кие-либо <законы>. Однако этот эмпирический аргумент связан
с предшествующим логическим теснее, чем может показаться с
первого взгляда, так как в основе своей и этот эмпирический
аргумент опирается на ложную аналогию между индивидуаль-
ною душою и <душою народа>, так что и это возражение при
ближайшем рассмотрении носит, как оказывается, более логиче-
ский, чем фактический характер. Индивидуальная психология,
согласно заключению Пауля, должна установить законы отдель-
ной души; следовательно, психология народов, если только она
существует, должна установить законы души народа; но такие
законы не найдены, следовательно, нет никакой психологии на-
родов. Но при этом Пауль ставит психологии народов такую за-
дачу, которую совершенно не ставит себе, по крайней мере, со-
временная психология народов. Согласно Паулю, психология
народов должна выступить в области явлений совместной жизни
людей, как то - языка, мифов, обычаев и т. д., законодатель-
ницей или, по крайней мере, найти в этой области до сих пор
неизвестные законы. Но такую задачу никогда не ставила себе
психология народов, и если она где-либо и пользуется вообще
выражением <законы>, то в таком смысле, который скорее же
прямо отрицает подобные притязания. <Исследование законов
развития языка, мифов и нравов> - таково заглавие моего со-
чинения по психологии народов . Оно со всей желательной яс-
ностью показывает, что законы, данные нам объективно в язы-
ке, мифах и обычаях, исследуются в этом сочинении с психоло-
гической точки зрения; отнюдь однако не говорится при этом,
что самые законы эти должны еще быть найдены или же деду-
цированы на основании каких-либо априорных рассуждений.
^ Уа11сегр8ус11о1о^1е, е1пе ип^егзисЬип^ с1ег Еп1№1с1се1ип8е5е^2е уоп
ЗргасЬе, МуНшз ипс1 81Ие. Ье1рг1. 1900. Второе изд. 1904.
На русск, языке ср. реферат Ф. Ф. Зелинского в <Вопросах филосо-
фии и психологии>, 1902 г., кн. 61 и 62. Прим. пер.
260
В. Вундт <Проблемы психологии народов>
Критика возражений против психологии народов
Едва ли и сам Пауль будет отрицать, что существуют, например,
законы перехода звуков, что развитие форм речи известного
языка и его синтаксис следуют известным законам, наконец, что
при возникновении таких законов психологические законы иг-
рают, по крайней мере, второстепенную роль, до известной сте-
пени содействуют этому возникновению. Я склонен поэтому счи-
тать второе возражение Пауля недоразумением, корень которо-
го - в его понимании психологии: психология Гербарта
построена не на заимствованных из опыта законах, но на осно-
вании известных метафизических предпосылок. Если бы психо-
логия народов имела тенденцию найти для <души народа> зако-
ны, подобные тем, которые Гербартова <механика представле-
ний> установила для индивидуальной психологии, то второе
возражение Пауля было бы справедливо. Но она не предприни-
мает подобной попытки. Психология народов скорее же стремит-
ся к тому, чтобы психологически объяснить объективно просту-
пающие в явлениях общественной жизни законы, исходя из из-
вестных общезначимых психических мотивов, заимствованных
ею из индивидуальной душевной жизни, и из особых условий, в
которых эти мотивы действуют на различных ступенях культу-
ры. При этом самые факты всюду приводят ее к предположению,
что такие явления как язык, мифы, обычаи с самого начала тре-
буют человеческого общества, почему индивидуальная психоло-
гия не более способна разрешить заключенные в них психологи-
ческие проблемы, чем отдельный индивидуум, взятый сам по
себе, произвести когда-либо эти продукты общественной жизни .
Правда, анализируя какой-либо продукт общего творчества на-
рода, мы не можем обойтись без помощи индивидуальной психо-
В своей речи о психологии народов Пауль находит <удивительное
противоречие> в том, что я распространил проблему психологии народов
на все духовные продукты человеческого общества, а затем <ограничил>
ее языком, мифологией и обычаями (вышеприведенная речь, стр. 365). В
методологии своего <Огип^пзз^егееппатхсЬепРЫЬоЬ^е> 1^, стр. 156) Пауль
говорит, что <есть основание ставить в особенно тесную связь исследова-
ние именно этих трех областей, так как они, с одной стороны, нуждаются
в психологическом основании, с другой стороны, наоборот, доставляют
психологии ценный материал для обработки>. Это прежнее мнение Пауля
кажется мне более истинным, чем позднейшее. О чисто относительном
значении указанного ограничения тремя областями сравн., см. ранее.
логии, но это не значит, что нет никаких связанных с совмест-
ной жизнью людей, психологических законов. Скорее же мы
должны, прежде всего, причислить к этим специфическим зако-
нам психологии народов в объективном смысле слова то явле-
ние, что как бы далеко мы ни проследили развитие человека
вглубь веков, он всюду представляет собой, по выражению Ари-
стотеля, ^ЙОУ тгсЛш^оу, т. е. все продукты его духовной жизни
возникают лишь в обществе. Кроме того, во всех областях
имеется довольно значительное количество общих фактов, за
которыми мы должны признать значение эмпирических законов.
Так, само языкознание называет известные закономерные изме-
нения <фонетическими законами>, и если замечают, например,
что в африканских наречиях группы банту наблюдаются явле-
ния перехода звуков, аналогичные с теми, которые по Гриммову
закону подмены звуков имеют место и в германских языках, то
это наводит на предположение, что влияния, обуславливающие
такие изменения, имеют общее, выходящее за исторический го-
ризонт отдельного народа, значение . Еще более приложимо это
к возникающим при встрече звуков ассимиляциям и диссимиля-
циям, к так называемым образованиям по аналогии и ко многим
явлениям, относящимся к области изменений значения и к син-
таксису. То же наблюдаем мы и в мифологии, культе и обычаях.
Так, мотивы обычаев при погребении тела, воззрения, лежащие
в основе культа жертвоприношений, изменяются в различных,
весьма отдаленных друг от друга, культурных областях с таким
поразительным сходством, что мы с полным правом можем гово-
рить здесь о непрерывной, лишь в виде исключения нарушаемой
посторонними влияниями закономерности". Если, следовательно,
Пауль не нашел в психологии народов никаких законов, то это,
правда, доказывает, что он их не заметил, но отнюдь не убеждает
в том, что их нет.
Однако и Пауль не может избежать допущения некоторых ру-
ководящих положений общего характера при объяснении явле-
ний, относящихся к области тех дисциплин, которые называются
им <науками о культуре>. Но так как эти науки исторического
характера, то и руководящие основные положения их будут не
психологическими законами, но <историческими принципами>.
С. МешЬо^, 01е тойете 8ргасЬ:Гог5сЬип Ш А1пЬа, 1911, 8. 58 И.
Уо11сегр5усЬо1о^1е, Му^Ьив ипД КеИ^оп. 1", 8. 150 И. III, 8. 667 И.
В. Вундт <Проблемы психологии народов>
Однако я должен открыто признаться в том, что сколь ни мно-
гими разнообразными сведениями обязан я, несмотря на разли-
чие отправных точек зрения, основному труду Пауля (Рппг1р1еп
д.ег ЭргасЬ^еасЫсЬ^е), я никогда не мог, тем не менее, составить
себе ясного представления о том, что собственно понимает он под
<принципами>. Его рассуждения в данном случае очень неопре-
деленны. Прежде всего мы встречаем нечто вроде определения
этого понятия в методологии его <Огипйпаа с1ег ^егтамасЬеп
РЬ11о1о 1е>. Там говорится, что <наука о принципах> должна
дать в руки методологии сумму возможных явлений, к которым
можно прибегать, если необходимо дополнить данные явления
(1^, 168); а несколько выше сказано, что степень вероятности
известного допущения, равно как и возможность его, должны
определяться на основании наблюдавшихся ранее аналогичных
случаев. Но, ведь, до сих пор под принципом понимали такие
положения, которые характеризуются общностью и строгой не-
обходимостью, не допускающей исключений. В таком смысле
будут принципами механики, например, так называемый закон
косности и закон параллелограмма сил. Напротив, положения,
выражающие простую возможность, вероятность которых ре-
шается на основании аналогии с другими опытами, называются
обыкновенно гипотезами, а не принципами. В действительности
же, принципы Пауля, сводятся, насколько я могу судить, по
существу, к одному положению: язык в последнем основании
своем является творением индивидуума. К этому положению
можно добавить еще королларии: первоначальной формой языка
является индивидуальный язык; всякий общий язык возник
путем слияния многих индивидуальных языков; всякое измене-
ние в языке имеет локально и индивидуально ограниченный
исходный пункт. Но эти положения, очевидно, представляют
собой гипотезы, при том, как мне кажется, маловероятные гипо-
тезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38