От этой иллюзии за-
висит все; если она исчезнет, тогда немедленно, поскольку по-
зволят внешние условия, распадутся как церковь, так и войско.
Относительно этой одинаковой любви Христа сказано прямо:
<истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих бра-
тьев моих меньших, то сделали мне>. Он относится к каждому
из индивидов, составляющих массу, как добрый старший брат,
он заменяет им отца. Все требования, предъявляемые к индиви-
дам, являются производными этой любви. Церковь отличается
демократизмом именно потому, что перед Христом все равны,
все пользуются в одинаковой мере его любовью. Не без глубокого
основания однородность христианской общины сопоставляется с
семьей, и верующие называют себя братьями во Христе, т. е.
братьями по любви, уделяемой им Христом. Несомненно, что
связь каждого индивида с Христом является и причиной их
привязанности друг к другу. То же относится и к войску; глав-
нокомандующий - это отец, одинаково любящий всех своих
солдат, и в силу этого они объединены друг с другом товари-
щеской привязанностью. Войско отличается по структуре от
церкви тем, что оно состоит из ступеней таких масс. Каждый
командир является как бы начальником и отцом своей части,
каждый унтер-офицер - своего взвода. Правда, такая иерархия
создана и в церкви, но она не играет в ней такой экономической
роли, так как Христу приписывают больше понимания и забот-
ливости об индивиде, чем человеку-главнокомандующему.
Против этого толкования либидинозной структуры армии могут спра-
ведливо возразить, что здесь не отведено место идеям родины, нацио-
нальной славы и т. д. являющимся весьма значительным объединяю-
щим фактором для армии. Но это - другой, не столь уже простой
случай массы, и, как показывают примеры великих полководцев
(Цезарь, Валленштейн, Наполеон), такие идеи не необходимы для
прочности армии. О возможности замены вождя руководящей идеей и
о соотношениях между вождем и идеей будет речь в дальнейшем.
Две искусственные массы: церковь и войско
Пренебрежение этим либидинозным фактором в армии (даже в том
случае, если не он один играет организующую роль) является не
только теоретическим дефектом, но грозит опасностью и в практи-
ческом отношении. Прусский милитаризм, который был так же неп-
сихологичен, как и немецкая наука, должен был, вероятно, узнать это
во время великой мировой войны. Военные неврозы, разлагавшие не-
мецкую армию, являются, как известно, протестом индивида против
навязанной ему роли в армии, и согласно сообщениям Е. 81тте1'я ,
можно утверждать, что среди мотивов заболевания у простолюдина на
первом месте стояло безразличное отношение к нему его начальников.
И если бы это либидинозное притязание нашло себе лучшую оценку,
то, вероятно, фантастические обещания, содержащиеся в 14 пунктах
американского президента, не снискали бы себе так легко веры, и
верное оружие не было бы выбито из рук немецких стратегов.
Заметим, что в обеих этих искусственных массах каждый ин-
дивид привязан либидинозно, с одной стороны, к вождю (Хрис-
тос, полководец), а с другой стороны - к остальным индивидам,
входящим в массу. В каком соотношении друг с другом находят-
ся обе эти привязанности, однородны и равноценны ли они, как
они должны быть психологически описаны - этим мы займемся
в дальнейшем. Но мы позволяем себе уже сейчас бросить авто-
рам упрек в том, что они недостаточно оценили значение вождя
для психологии масс, в то время как мы выбираем его первым
объектом исследования и поставлены благодаря этому в более
благоприятное положение. Нам кажется, что мы находимся на
правильном пути, который может выяснить нам главное прояв-
ление массовой психологии, а именно: связанность индивида в
массе. Если каждый индивид испытывает столь сильную эмо-
циональную привязанность в двух направлениях, то нам нетруд-
но будет вывести из этого соотношения наблюдающуюся переме-
ну и ограничение его личности.
Указание на то, что сущность массы заключается в либиди-
нозных привязанностях, имеющихся в ней, мы находим и в фено-
мене паники, который может быть лучше всего изучен на военных
массах. Паника возникает в том случае, если масса разлагается.
Ее основная характерная черта заключается в том, что участники
Кпе^зпеигоаеп ипс1 <РаусЫзсЬеа Тгаита>, МйпсЬеп, 1918.
146 3. Фрейд <Психология масс и анализ человеческого <Я>
массы перестают внимать приказанию начальника, и что каж-
дый человек заботится о себе, не обращая внимания на других.
Взаимные привязанности перестали существовать, и возник ог-
ромный бессмысленный страх. Разумеется, и здесь легко возра-
зить, что дело обстоит скорее наоборот: страх якобы так силен,
что он превозмогает все рассуждения и привязанности. М" Вои-
й11 (стр. 24) рассматривает даже случай паники (правда, не
военной), как пример указанного им повышения аффекта благо-
даря заразительности (рптагу 1пс1ис11оп). Однако это рациона-
листическое объяснение здесь совершенно неправильно. Нам
нужно объяснить, почему страх так силен. Размеры опасности не
могут быть причиной этого, так как та же самая армия, которая
охвачена теперь страхом, может смело устоять против таких и
еще больших опасностей; и для сущности паники характерно,
что она не стоит ни в каком отношении к грозящей опасности,
она часто возникает по ничтожным поводам. Когда индивид в
паническом ужасе заботится только о самом себе, то это свиде-
тельствует о том, что у него перестали существовать аффек-
тивные привязанности, уменьшавшие для него до этого времени
размеры опасностей. Так как он противостоит теперь опасности
сам, один, отдельно от всех, то, разумеется, он ее преувеличи-
вает. Следовательно, дело обстоит так, что панический страх
предполагает ослабление либидинозной структуры массы и яв-
ляется правильной реакцией на это ослабление, а не наоборот,
что либидинозные привязанности массы якобы разрушились от
страха перед опасностью.
Эти замечания отнюдь не противоречат утверждению, что страх при-
нимает в массе чудовищные размеры благодаря индукции (зарази-
тельности). Интерпретация МЇ Пои^а11'а очень верна для тех случаев,
когда опасность реально велика, и когда в массе не существует силь-
ных эмоциональных привязанностей. Эти условия осуществляются в
том случае, если, например, в театре или в цирке вспыхнет пожар.
Поучительным и пригодным для наших целей случаем является вы-
шеупомянутый случай паники в армии, когда опасность не превышает
обычных размеров, часто повторявшихся и не вызывавших паники.
Не следует думать, что слово <паника> употребляется в строго и точно
определенных случаях. В одних случаях им обозначается всякий мас-
совый страх, в других - страх одного человека, если страх этот без-
Дее искусственные массы: церковь и войско
граничен; часто этот термин сохраняется и в том случае, если вспыш-
ка страха не оправдывается вызвавшим его поводом. Если мы возьмем
слово <паника> в смысле массового страха, то мы сможем провести
далеко идущую аналогию. Страх индивида вызывается либо величи-
ной опасности, либо уничтожением эмоциональных привязанностей
(ЫЫДоЬеве^гип^еп); последний случай является примером невротиче-
ского страха (см. лекции по введению в психоанализ, 25-я лекция.
Психолог, и психоаналит. Библиотека, Гос. Издат. Москва-Петроград
1922). Так же возникает и паника, благодаря повышению грозящей
всем опасности или благодаря исчезновению объединяющих массу
эмоциональных привязанностей, и этот последний момент аналогичен
невротическому страху. (Ср. содержательную, несколько фантасти-
ческую статью Ве1а V. Ре15геЬу: Рап1Ь ипс1 Рап]ютр1ех, <1тао>, VI,
1920.)
Если описывать панику (как это делает М* Во'аеа11, 1. с.), как одно
из самых ярких проявлений <^гоир пипсТа*, то получается парадокс:
массовая душа в одном из своих поразительнейших проявлений сама
себя упраздняет. Нет никакого сомнения в том, что паника означает
разложение массы; ее следствием является уничтожение всякой общ-
ности, существовавшей раньше между индивидами, составлявшими
массу.
Типический повод для возникновения паники очень похож на
то, как он изображен в пародии Мев^гоу'а на драму НеЬЬеГя об
Юдифи и Олоферне. Там воин кричит: <Полководец потерял го-
лову>, и после этого все ассирияне обращаются в бегство. Утрата
вождя в каком-либо смысле, разочарование в нем вызывают па-
нику, хотя бы опасность не увеличилась. С исчезновением при-
вязанности к вождю, как правило, исчезают и взаимные привя-
занности индивидов, составляющих массу. Масса разлетается
прахом, как батавская слезка, у которой отломали кончик.
Разложение религиозной массы наблюдать не так легко. Не-
давно мне попался английский роман из католической жизни,
рекомендуемый лондонским епископом, под заглавием: <ЛУЬеп 11:
^а5 Даг^>. Роман этот изображает искусно и, на мой взгляд, пра-
вильно возможность такого разложения религиозной массы и его
последствия. Действие в романе происходит якобы в настоящее
время: образовался заговор лиц, враждебных Христу и учению
Христа. Заговорщикам удалось найти в Иерусалиме гробницу; в
3. Фрейд <Психология масс и анализ человеческого <Я.
надписи на этой гробнице Иосиф Аримафейский признается
он из благоговения тайно унес тело Христа из гроба на трет:
день после его погребения и похоронил его здесь. Этим была^
уничтожена вера в воскресение Христа и в его божественное на-
чало. Следствием этого археологического открытия является пот-
рясение европейской культуры и чрезвычайный рост насилия и
преступлений. Этот рост преступлений прекращается лишь после
того, как был разоблачен заговор фальсификаторов. При предпо-
лагаемом здесь разложении религиозной массы на первый план
выступает не страх (для которого нет повода), а эгоистические и
враждебные импульсы против других лиц. Эти импульсы не
могли проявиться раньше благодаря любви, которую питает
Христос в одинаковой мере ко всем^. Но вне этой привязанности
стоят и во время царства Христа те индивиды, которые не при-
надлежат к верующей общине, которые не любят Христа, и ко-
торых он не любит; поэтому религия - хотя бы она и называ-
лась религией любви - должна быть жестока и немилосердна к
тем, кто к ней не принадлежит. В основе каждая религия яв-
ляется такой религией любви для всех тех, кого она объединяет;
и каждой религии свойственна жестокость и нетерпимость ко
всем тем, кто не является ее последователем. Поэтому не надо
делать злобных упреков верующим, как бы это ни было тяжело
каждому в отдельности. Неверующим и индифферентным в этом
пункте психологически гораздо легче. Если эта нетерпимость не
проявляется в настоящее время столь грубо и столь жестоко, как
в прежние века, то из этого едва ли можно сделать вывод о
смягчении человеческих нравов. Скорее всего причину этого сле-
дует искать в непреложном ослаблении религиозных чувств и
зависящих от них либидинозных привязанностей. Если место
религиозной массы займет другая масса (в настоящее время это
как будто удается социалистической массе), то результатом будет
та же самая нетерпимость к вне стоящим, как и во времена ре-
Ср. объяснение подобных же феноменов после исчезновения авто-
ритета родины у Р. \Уе(1ет'а. <В1е уа1ег1озе СгеаеИасЬай>, \У1еп, Ап-
геп^гиЬег - Уег1а, 1919.
1ве искусственные массы: церковь и войско
1ИГИОЗНЫХ сражений, и если бы различие научных взглядов
имело большое значение для массы, то тот же самый результат
повторился бы и в этой области.
VI
ДАЛЬНЕЙШИЕ ЗАДАЧИ И ПУТИ
ИССЛЕДОВАНИЯ
Мы исследовали до сих пор две искусственные массы и нашли,
что в них господствуют двоякого рода эмоциональные привязан-
ности, из которых одна привязанность - к вождю - кажется
более определенной (по крайней мере, для масс), чем другая
привязанность, существующая между индивидами, входящими в
состав массы.
В морфологии масс еще многое не исследовано и не описано.
Необходимо исходить из того положения, что простое сборище
людей не есть еще масса до тех пор, пока в ней не создадутся эти
привязанности, но нужно признать, что в любом человеческом
сборище очень легко возникает тенденция к созданию психологи-
ческой массы. Необходимо уделить внимание самым разнообраз-
ным более или менее постоянным массам, составляющимся по
своей воле; нужно изучить условия их возникновения и их распа-
да. Нас прежде всего интересует различие между массами, имею-
щими вождя, и массами, не имеющими вождя. Не являются ли
массы, имеющие вождя, более первоначальными и более совер-
шенными? Не может ли вождь заменяться иногда идеей, чем-то
абстрактным, к чему переходную ступень образуют уже религиоз-
ные массы с их невидимым вождем? Не является ли заместителем
вождя общая тенденция, желание, в котором принимает участие
масса? Эта абстрактная величина может опять-таки в более или
менее совершенной форме воплотиться в личность якобы вторич-
ного вождя, и из соотношения между идеей и вождем вытекает
интересная разновидность. Вождь или руководящая идея могут
также стать, так сказать, негативны; ненависть против определен-
ного лица или института может действовать столь же объединяю-
ще и создавать такие же эмоциональные привязанности, как и
положительные чувства. Затем спрашивается также, действитель-
но ли необходим вождь для сущности массы и т. д.
Лал ь нейшие задачи и пути исследования
Но все эти вопросы, отчасти затронутые и в литературе о мас-
совой психологии, не смогут отвлечь нашего внимания от основ-
ных психологических проблем, представляющихся нам в струк-
туре массы. Мы прежде всего обратимся к рассуждению, которое
приведет нас кратчайшим путем к доказательству того, что ха-
рактеризующие массу привязанности имеют либидинозное про-
исхождение.
Вспомним о том, как люди вообще ведут себя в аффективном
отношении друг к другу. Согласно знаменитому сравнению Шо-
пенгауэра относительно замерзающих дикобразов, ни один че-
ловек не переносит слишком интимной близости другого.
<Холодной зимой общество дикобразов теснится близко друг к другу,
чтобы защитить себя от замерзания взаимной теплотой. Однако вскоре
они чувствуют взаимные уколы, заставляющие их отдалиться друг от
друга. Когда же потребность в теплоте опять приближает их друг к
другу, тогда повторяется та же беда, так что они мечутся между дву-
мя этими невзгодами, пока не найдут умеренного расстояния, которое
они смогут перенести наилучшим образом> (Рагег^а ип(1 РагаНротепа,
II Те11, XXXI, (йеЛсЬтвве ипй РагаЬе1п).
Как утверждает психоанализ, каждая интимная эмоциональ-
ная связь между двумя лицами, имеющая большую или мень-
шую длительность (брак, дружба, родительское и детское чув-
ство ) оставляет осадок противоположных враждебных чувств,
упраздняющийся лишь путем вытеснения. Более ясно обстоит
дело в том случае, когда обе стороны ссорятся между собой, ког-
да каждый подчиненный ропщет против своих начальников. То
же самое происходит тогда, когда люди объединяются в большем
количестве. Каждый раз, когда две семьи роднятся благодаря
браку, то каждая из них считает, что она лучше и знатнее дру-
гой. Из двух расположенных по соседству городов каждый яв-
ляется завистливым конкурентом другого, каждый кантон смот-
рит презрительно на другой. Родственные племена недолюбли-
вают друг друга, южный немец не выносит северного немца,
Может быть, исключая только отношение матери к сыну, кото-
рое, будучи основано на нарцисизме, не нарушается позднейшим со-
перничеством и усиливается вследствие участия в выборе сексуально-
го объекта.
152
3. Фрейд <Психология масс и анализ человеческого <Я<
англичанин злобно говорит о шотландце, испанец презирает пор.
тугальца. А то, что резкие отличия рождают почти непреодолим
мую неприязненность галла против германца, арийца против се-
мита, белого против чернокожего, это давно уже перестало удив.
пять нас.
Если враждебность направляется против любимого раньше
лица, то мы называем это явление амбивалентностью чувства и
объясняем себе этот случай, вероятно, слишком рациональным
образом, а именно - многочисленными поводами к столкнове.
нию интересов, а эти поводы всегда имеют место в таких интим.
ных отношениях.
В том случае, когда неприязненность и враждебность к чу.
жим людям не замаскированы, мы можем заметить выражение
себялюбия, нарцисизма, стремящегося к самоутверждению и
ведущего себя таким образом, как будто существование отличий
от его индивидуальных особенностей приносит с собой критику
этих отличий и требование преобразовать их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
висит все; если она исчезнет, тогда немедленно, поскольку по-
зволят внешние условия, распадутся как церковь, так и войско.
Относительно этой одинаковой любви Христа сказано прямо:
<истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих бра-
тьев моих меньших, то сделали мне>. Он относится к каждому
из индивидов, составляющих массу, как добрый старший брат,
он заменяет им отца. Все требования, предъявляемые к индиви-
дам, являются производными этой любви. Церковь отличается
демократизмом именно потому, что перед Христом все равны,
все пользуются в одинаковой мере его любовью. Не без глубокого
основания однородность христианской общины сопоставляется с
семьей, и верующие называют себя братьями во Христе, т. е.
братьями по любви, уделяемой им Христом. Несомненно, что
связь каждого индивида с Христом является и причиной их
привязанности друг к другу. То же относится и к войску; глав-
нокомандующий - это отец, одинаково любящий всех своих
солдат, и в силу этого они объединены друг с другом товари-
щеской привязанностью. Войско отличается по структуре от
церкви тем, что оно состоит из ступеней таких масс. Каждый
командир является как бы начальником и отцом своей части,
каждый унтер-офицер - своего взвода. Правда, такая иерархия
создана и в церкви, но она не играет в ней такой экономической
роли, так как Христу приписывают больше понимания и забот-
ливости об индивиде, чем человеку-главнокомандующему.
Против этого толкования либидинозной структуры армии могут спра-
ведливо возразить, что здесь не отведено место идеям родины, нацио-
нальной славы и т. д. являющимся весьма значительным объединяю-
щим фактором для армии. Но это - другой, не столь уже простой
случай массы, и, как показывают примеры великих полководцев
(Цезарь, Валленштейн, Наполеон), такие идеи не необходимы для
прочности армии. О возможности замены вождя руководящей идеей и
о соотношениях между вождем и идеей будет речь в дальнейшем.
Две искусственные массы: церковь и войско
Пренебрежение этим либидинозным фактором в армии (даже в том
случае, если не он один играет организующую роль) является не
только теоретическим дефектом, но грозит опасностью и в практи-
ческом отношении. Прусский милитаризм, который был так же неп-
сихологичен, как и немецкая наука, должен был, вероятно, узнать это
во время великой мировой войны. Военные неврозы, разлагавшие не-
мецкую армию, являются, как известно, протестом индивида против
навязанной ему роли в армии, и согласно сообщениям Е. 81тте1'я ,
можно утверждать, что среди мотивов заболевания у простолюдина на
первом месте стояло безразличное отношение к нему его начальников.
И если бы это либидинозное притязание нашло себе лучшую оценку,
то, вероятно, фантастические обещания, содержащиеся в 14 пунктах
американского президента, не снискали бы себе так легко веры, и
верное оружие не было бы выбито из рук немецких стратегов.
Заметим, что в обеих этих искусственных массах каждый ин-
дивид привязан либидинозно, с одной стороны, к вождю (Хрис-
тос, полководец), а с другой стороны - к остальным индивидам,
входящим в массу. В каком соотношении друг с другом находят-
ся обе эти привязанности, однородны и равноценны ли они, как
они должны быть психологически описаны - этим мы займемся
в дальнейшем. Но мы позволяем себе уже сейчас бросить авто-
рам упрек в том, что они недостаточно оценили значение вождя
для психологии масс, в то время как мы выбираем его первым
объектом исследования и поставлены благодаря этому в более
благоприятное положение. Нам кажется, что мы находимся на
правильном пути, который может выяснить нам главное прояв-
ление массовой психологии, а именно: связанность индивида в
массе. Если каждый индивид испытывает столь сильную эмо-
циональную привязанность в двух направлениях, то нам нетруд-
но будет вывести из этого соотношения наблюдающуюся переме-
ну и ограничение его личности.
Указание на то, что сущность массы заключается в либиди-
нозных привязанностях, имеющихся в ней, мы находим и в фено-
мене паники, который может быть лучше всего изучен на военных
массах. Паника возникает в том случае, если масса разлагается.
Ее основная характерная черта заключается в том, что участники
Кпе^зпеигоаеп ипс1 <РаусЫзсЬеа Тгаита>, МйпсЬеп, 1918.
146 3. Фрейд <Психология масс и анализ человеческого <Я>
массы перестают внимать приказанию начальника, и что каж-
дый человек заботится о себе, не обращая внимания на других.
Взаимные привязанности перестали существовать, и возник ог-
ромный бессмысленный страх. Разумеется, и здесь легко возра-
зить, что дело обстоит скорее наоборот: страх якобы так силен,
что он превозмогает все рассуждения и привязанности. М" Вои-
й11 (стр. 24) рассматривает даже случай паники (правда, не
военной), как пример указанного им повышения аффекта благо-
даря заразительности (рптагу 1пс1ис11оп). Однако это рациона-
листическое объяснение здесь совершенно неправильно. Нам
нужно объяснить, почему страх так силен. Размеры опасности не
могут быть причиной этого, так как та же самая армия, которая
охвачена теперь страхом, может смело устоять против таких и
еще больших опасностей; и для сущности паники характерно,
что она не стоит ни в каком отношении к грозящей опасности,
она часто возникает по ничтожным поводам. Когда индивид в
паническом ужасе заботится только о самом себе, то это свиде-
тельствует о том, что у него перестали существовать аффек-
тивные привязанности, уменьшавшие для него до этого времени
размеры опасностей. Так как он противостоит теперь опасности
сам, один, отдельно от всех, то, разумеется, он ее преувеличи-
вает. Следовательно, дело обстоит так, что панический страх
предполагает ослабление либидинозной структуры массы и яв-
ляется правильной реакцией на это ослабление, а не наоборот,
что либидинозные привязанности массы якобы разрушились от
страха перед опасностью.
Эти замечания отнюдь не противоречат утверждению, что страх при-
нимает в массе чудовищные размеры благодаря индукции (зарази-
тельности). Интерпретация МЇ Пои^а11'а очень верна для тех случаев,
когда опасность реально велика, и когда в массе не существует силь-
ных эмоциональных привязанностей. Эти условия осуществляются в
том случае, если, например, в театре или в цирке вспыхнет пожар.
Поучительным и пригодным для наших целей случаем является вы-
шеупомянутый случай паники в армии, когда опасность не превышает
обычных размеров, часто повторявшихся и не вызывавших паники.
Не следует думать, что слово <паника> употребляется в строго и точно
определенных случаях. В одних случаях им обозначается всякий мас-
совый страх, в других - страх одного человека, если страх этот без-
Дее искусственные массы: церковь и войско
граничен; часто этот термин сохраняется и в том случае, если вспыш-
ка страха не оправдывается вызвавшим его поводом. Если мы возьмем
слово <паника> в смысле массового страха, то мы сможем провести
далеко идущую аналогию. Страх индивида вызывается либо величи-
ной опасности, либо уничтожением эмоциональных привязанностей
(ЫЫДоЬеве^гип^еп); последний случай является примером невротиче-
ского страха (см. лекции по введению в психоанализ, 25-я лекция.
Психолог, и психоаналит. Библиотека, Гос. Издат. Москва-Петроград
1922). Так же возникает и паника, благодаря повышению грозящей
всем опасности или благодаря исчезновению объединяющих массу
эмоциональных привязанностей, и этот последний момент аналогичен
невротическому страху. (Ср. содержательную, несколько фантасти-
ческую статью Ве1а V. Ре15геЬу: Рап1Ь ипс1 Рап]ютр1ех, <1тао>, VI,
1920.)
Если описывать панику (как это делает М* Во'аеа11, 1. с.), как одно
из самых ярких проявлений <^гоир пипсТа*, то получается парадокс:
массовая душа в одном из своих поразительнейших проявлений сама
себя упраздняет. Нет никакого сомнения в том, что паника означает
разложение массы; ее следствием является уничтожение всякой общ-
ности, существовавшей раньше между индивидами, составлявшими
массу.
Типический повод для возникновения паники очень похож на
то, как он изображен в пародии Мев^гоу'а на драму НеЬЬеГя об
Юдифи и Олоферне. Там воин кричит: <Полководец потерял го-
лову>, и после этого все ассирияне обращаются в бегство. Утрата
вождя в каком-либо смысле, разочарование в нем вызывают па-
нику, хотя бы опасность не увеличилась. С исчезновением при-
вязанности к вождю, как правило, исчезают и взаимные привя-
занности индивидов, составляющих массу. Масса разлетается
прахом, как батавская слезка, у которой отломали кончик.
Разложение религиозной массы наблюдать не так легко. Не-
давно мне попался английский роман из католической жизни,
рекомендуемый лондонским епископом, под заглавием: <ЛУЬеп 11:
^а5 Даг^>. Роман этот изображает искусно и, на мой взгляд, пра-
вильно возможность такого разложения религиозной массы и его
последствия. Действие в романе происходит якобы в настоящее
время: образовался заговор лиц, враждебных Христу и учению
Христа. Заговорщикам удалось найти в Иерусалиме гробницу; в
3. Фрейд <Психология масс и анализ человеческого <Я.
надписи на этой гробнице Иосиф Аримафейский признается
он из благоговения тайно унес тело Христа из гроба на трет:
день после его погребения и похоронил его здесь. Этим была^
уничтожена вера в воскресение Христа и в его божественное на-
чало. Следствием этого археологического открытия является пот-
рясение европейской культуры и чрезвычайный рост насилия и
преступлений. Этот рост преступлений прекращается лишь после
того, как был разоблачен заговор фальсификаторов. При предпо-
лагаемом здесь разложении религиозной массы на первый план
выступает не страх (для которого нет повода), а эгоистические и
враждебные импульсы против других лиц. Эти импульсы не
могли проявиться раньше благодаря любви, которую питает
Христос в одинаковой мере ко всем^. Но вне этой привязанности
стоят и во время царства Христа те индивиды, которые не при-
надлежат к верующей общине, которые не любят Христа, и ко-
торых он не любит; поэтому религия - хотя бы она и называ-
лась религией любви - должна быть жестока и немилосердна к
тем, кто к ней не принадлежит. В основе каждая религия яв-
ляется такой религией любви для всех тех, кого она объединяет;
и каждой религии свойственна жестокость и нетерпимость ко
всем тем, кто не является ее последователем. Поэтому не надо
делать злобных упреков верующим, как бы это ни было тяжело
каждому в отдельности. Неверующим и индифферентным в этом
пункте психологически гораздо легче. Если эта нетерпимость не
проявляется в настоящее время столь грубо и столь жестоко, как
в прежние века, то из этого едва ли можно сделать вывод о
смягчении человеческих нравов. Скорее всего причину этого сле-
дует искать в непреложном ослаблении религиозных чувств и
зависящих от них либидинозных привязанностей. Если место
религиозной массы займет другая масса (в настоящее время это
как будто удается социалистической массе), то результатом будет
та же самая нетерпимость к вне стоящим, как и во времена ре-
Ср. объяснение подобных же феноменов после исчезновения авто-
ритета родины у Р. \Уе(1ет'а. <В1е уа1ег1озе СгеаеИасЬай>, \У1еп, Ап-
геп^гиЬег - Уег1а, 1919.
1ве искусственные массы: церковь и войско
1ИГИОЗНЫХ сражений, и если бы различие научных взглядов
имело большое значение для массы, то тот же самый результат
повторился бы и в этой области.
VI
ДАЛЬНЕЙШИЕ ЗАДАЧИ И ПУТИ
ИССЛЕДОВАНИЯ
Мы исследовали до сих пор две искусственные массы и нашли,
что в них господствуют двоякого рода эмоциональные привязан-
ности, из которых одна привязанность - к вождю - кажется
более определенной (по крайней мере, для масс), чем другая
привязанность, существующая между индивидами, входящими в
состав массы.
В морфологии масс еще многое не исследовано и не описано.
Необходимо исходить из того положения, что простое сборище
людей не есть еще масса до тех пор, пока в ней не создадутся эти
привязанности, но нужно признать, что в любом человеческом
сборище очень легко возникает тенденция к созданию психологи-
ческой массы. Необходимо уделить внимание самым разнообраз-
ным более или менее постоянным массам, составляющимся по
своей воле; нужно изучить условия их возникновения и их распа-
да. Нас прежде всего интересует различие между массами, имею-
щими вождя, и массами, не имеющими вождя. Не являются ли
массы, имеющие вождя, более первоначальными и более совер-
шенными? Не может ли вождь заменяться иногда идеей, чем-то
абстрактным, к чему переходную ступень образуют уже религиоз-
ные массы с их невидимым вождем? Не является ли заместителем
вождя общая тенденция, желание, в котором принимает участие
масса? Эта абстрактная величина может опять-таки в более или
менее совершенной форме воплотиться в личность якобы вторич-
ного вождя, и из соотношения между идеей и вождем вытекает
интересная разновидность. Вождь или руководящая идея могут
также стать, так сказать, негативны; ненависть против определен-
ного лица или института может действовать столь же объединяю-
ще и создавать такие же эмоциональные привязанности, как и
положительные чувства. Затем спрашивается также, действитель-
но ли необходим вождь для сущности массы и т. д.
Лал ь нейшие задачи и пути исследования
Но все эти вопросы, отчасти затронутые и в литературе о мас-
совой психологии, не смогут отвлечь нашего внимания от основ-
ных психологических проблем, представляющихся нам в струк-
туре массы. Мы прежде всего обратимся к рассуждению, которое
приведет нас кратчайшим путем к доказательству того, что ха-
рактеризующие массу привязанности имеют либидинозное про-
исхождение.
Вспомним о том, как люди вообще ведут себя в аффективном
отношении друг к другу. Согласно знаменитому сравнению Шо-
пенгауэра относительно замерзающих дикобразов, ни один че-
ловек не переносит слишком интимной близости другого.
<Холодной зимой общество дикобразов теснится близко друг к другу,
чтобы защитить себя от замерзания взаимной теплотой. Однако вскоре
они чувствуют взаимные уколы, заставляющие их отдалиться друг от
друга. Когда же потребность в теплоте опять приближает их друг к
другу, тогда повторяется та же беда, так что они мечутся между дву-
мя этими невзгодами, пока не найдут умеренного расстояния, которое
они смогут перенести наилучшим образом> (Рагег^а ип(1 РагаНротепа,
II Те11, XXXI, (йеЛсЬтвве ипй РагаЬе1п).
Как утверждает психоанализ, каждая интимная эмоциональ-
ная связь между двумя лицами, имеющая большую или мень-
шую длительность (брак, дружба, родительское и детское чув-
ство ) оставляет осадок противоположных враждебных чувств,
упраздняющийся лишь путем вытеснения. Более ясно обстоит
дело в том случае, когда обе стороны ссорятся между собой, ког-
да каждый подчиненный ропщет против своих начальников. То
же самое происходит тогда, когда люди объединяются в большем
количестве. Каждый раз, когда две семьи роднятся благодаря
браку, то каждая из них считает, что она лучше и знатнее дру-
гой. Из двух расположенных по соседству городов каждый яв-
ляется завистливым конкурентом другого, каждый кантон смот-
рит презрительно на другой. Родственные племена недолюбли-
вают друг друга, южный немец не выносит северного немца,
Может быть, исключая только отношение матери к сыну, кото-
рое, будучи основано на нарцисизме, не нарушается позднейшим со-
перничеством и усиливается вследствие участия в выборе сексуально-
го объекта.
152
3. Фрейд <Психология масс и анализ человеческого <Я<
англичанин злобно говорит о шотландце, испанец презирает пор.
тугальца. А то, что резкие отличия рождают почти непреодолим
мую неприязненность галла против германца, арийца против се-
мита, белого против чернокожего, это давно уже перестало удив.
пять нас.
Если враждебность направляется против любимого раньше
лица, то мы называем это явление амбивалентностью чувства и
объясняем себе этот случай, вероятно, слишком рациональным
образом, а именно - многочисленными поводами к столкнове.
нию интересов, а эти поводы всегда имеют место в таких интим.
ных отношениях.
В том случае, когда неприязненность и враждебность к чу.
жим людям не замаскированы, мы можем заметить выражение
себялюбия, нарцисизма, стремящегося к самоутверждению и
ведущего себя таким образом, как будто существование отличий
от его индивидуальных особенностей приносит с собой критику
этих отличий и требование преобразовать их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38