При изучении <диадического взаимо-
действия>, а наиболее подробно оно исследовано аме-
риканскими социальными психологами Дж. Тибо и
Г. Келли, используется известная в математической тео-
рии игр <дилемма узника>. В эксперименте задается
некоторая диада: два узника, находящиеся в заточении
и лишенные возможности общаться. Строится матрица,
в которой фиксируются их возможные стратегии взаи-
модействия на допросе, когда каждый будет отвечать,
не зная точно, как ведет себя другой. Если принять две
крайние возможности их поведения: <сознаться> и <не
сознаться>, то в принципе, каждый имеет именно эти
две альтернативы. Однако результат будет различен, в
зависимости от того, какую из альтернатив изберет
каждый. Могут сложиться четыре ситуации из комби-
наций их различных стратегий: оба сознаются, первый
сознается, второй не сознается, второй сознается, а пер-
вый - нет, оба не сознаются. Матрица фиксирует эти
четыре возможных комбинации. При этом рассчитыва-
ется выигрыш, который получится при различных ком-
бинациях этих стратегий для каждого <игрока>. Этот
выигрыш и является <исходом> в каждой модели игро-
вой ситуации. Применение в данном случае некоторых
положений теория игр создает заманчивую перспекти-
ву весьма точного не только описания, но и прогноза
поведения каждого участника взаимодействия. Однако
сейчас же возникают и те многочисленные ограничения,
которые несет в себе применение этой методики к реаль-
ным ситуациям человеческого взаимодействия. Прежде
всего, как известно, в теории игр рассматриваются иг-
ры двух типов: с нулевой суммой и с ненулевой суммой.
Первый случай предполагает, что в такой игре выигрыш
одного точно равен проигрышу другого, т. е. ситуацию,
крайне редко встречающуюся в реальном взаимодейст-
вии даже двух участников. Что же касается игр с нену-
левой суммой, аналогов которым можно найти значи-
тельно больше в реальных проявлениях человеческого
взаимодействия, то аппарат их значительно сложнее и
степень формализации значительно меньше. Не случай-
но их применение в социально-психологических работах
значительно реже. Применяемый же аппарат игр с ну-
левой суммой приводит к крайнему обеднению специфи-
ки социально-психологического взаимодействия людей
и поэтому внешняя эффектность исследований, при-
меняющих эту методику, не равноценна значимости по-
лученных результатов. В многочисленных ситуациях
взаимодействия люди чрезвычайно редко уподобляются
при разработке стратегий своего поведения узникам из
дилеммы. Конечно, нельзя отказать этой методике в
том, что в плане (формального анализа стратегий взаи-
модействия она дает определенный материал, во всяком
случае позволяет констатировать определенные способы
построения таких стратегий. Этим и объясняется воз-
можность применения методики в некоторых специаль-
ных исследованиях.
Подход к взаимо-
действию в концеп-
ции <символического
интеракционизма>
В целом же существующие в традиционной социаль-
ной психологии схемы экспериментального анализа взаи-
модействий в большинстве случаев полностью исключа-
ют взаимодействие из какого бы то ни было социально-
го контекста. Не поправляет дела и попытка, предпри-
нимаемая школой <символического интеракционизма>.
Важность интерактивной стороны
общения привела к тому, что в ис-
тории социальной психологии сло-
жилось специальное направление,
которое рассматривает взаимодей-
ствие исходным пунктом всякого социально-психологи-
ческого анализа. Это направление связано с именем
Дж. Мида, который дал направлению и имя - <симво-
лический интеракционизм>. (Концепцию Мида иногда
5 Г. М. Андреева
называют <социальным бихевиоризмом>, и это значи-
тельно запутывает дело. Мид действительно употреб-
лял термин <бихевиоризм> для характеристики своей
позиции, но у него термин приобретал совершенно осо-
бое значение. Для Мида бихевиоризм лишь синоним та-
кого метода анализа сознания н самосознания, который
не имеет ничего общего с интроспекцией и построен це-
ликом на фиксировании наблюдаемого н контролируемо-
го поведения. В остальном же весь арсенал бихевиори-
стской аргументации у Мида отсутствует.)
Выясняя социальную природу человеческого <Я>,
Мид, вслед за Джемсом, пришел к выводу, что в ста-
новлении этого <Я> решающую роль играет общение.
Мид использовал также идею Ч. Кули о так называе-
мом <зеркальном Я>, где личность понимается как сум-
ма психических реакций человека на мнения окружаю-
щих. Однако у Мида вопрос решается значительно слож-
нее. Становление <Я> происходит действительно в ситу-
ациях общения, но не потому, что люди есть простые
реакции на мнения других, а потому, что эти ситуации
есть вместе с тем ситуации совместной деятельности.
В них формируется личность, в них она осознает себя,
не просто смотрясь в других, но действуя совместно с
ними. Для Мида ситуация общения раскрывается как
ситуация прежде всего взаимодействия. Моделью таких
ситуаций является игра, которая у Мида выступает в
двух формах - play и game, В игре человек выбирает
для себя так называемого <значимого другого> и ори-
ентируется на то, как он воспринимается этим <значи-
мым другим>. В соответствии с этим у человека форми-
руется и представление о себе самом, о своем <Я>.
Вслед за У. Джемсом, Мид разделяет это <Я> на два
начала (здесь, за неименением адекватных русских тер-
минов мы сохраняем их английское наименование):
<1> и <те>. <1>-это импульсивная, творческая сторо-
на <Я>, непосредственный ответ на требования ситуа-
ции. <те>-это рефлексия <1>, своего рода норма, конт-
ролирующая деятельность <1> от имени социального
взаимодействия, это усвоение личностью отношений, ко-
торые складываются в ситуации взаимодействия и ко-
торые требуют сообразовываться с ними. Постоянная
рефлексия <1> при помощи <те> необходима для зре-
лой личности, ибо именно она способствует адекватно-
му восприятию личностью себя самой и своих собствен-
ных действий. (Внешне эти идеи Мида имеют некото-
рое сходство со схемой Фрейда относительно взаимо-
отношений <ид> и <эго>. Но содержание, которое при-
давал Фрейд этому отношению, сводилось к сексуаль-
ному контролю, у Мида же при посредстве этого отно-
шения контролируется вся система взаимодействий лич-
ности с другими.)
Таким образом, центральная мысль интеракционист"
ской концепции состоит в том, что личность формирует-
ся во взаимодействии с другими личностями, и механиз-
мом этого процесса является установление контроля дей-
ствий личности тем представлением о ней, которое скла-
дывается у окружающих. Несмотря на важность поста-
новки такой проблемы, в теории Мида содержатся суще-
ственные методологические просчеты. Главными из них
являются два.
Во-первых, непропорционально большое значение, ко-
торое уделяется в этой концепции роли символов. Вся
обрисованная выше канва взаимодействия детермини-
руется системой символов, т. е. деятельность и поведе-
ние человека в ситуациях взаимодействия в конечном
счете обусловлены символической интерпретацией этих
ситуаций. Сама рефлексия личности подчиняется это-
му миру символов: и другие оценивают личность тоже
через призму принятых в данной группе символов. Че-
ловек предстает как существо, обитающее в мире сим-
волов, включенное в знаковые ситуации. И хотя в из-
вестной степени с этим утверждением можно согла-
ситься, поскольку в определенной мере общество, дей-
ствительно, регулирует действия личностей при помощи
символов, излишняя категоричность Мида приводит к
тому, что вся совокупность социальных отношений, куль-
туры - все сводится только к символам.
Отсюда вытекает и второй важный просчет концеп-
ции символического интеракционизма: коммуникатив-
ный аспект взаимодействия здесь вновь отрывается от
содержания предметной деятельности, вследствие чего
все богатство макросоциальных отношений личности по
существу игнорируется. Единственным <представите-
лем> социальных отношений остаются лишь отношения.
непосредственного взаимодействия. Поскольку символ
остается <последней> социальной детерминантой взаи-
5
модействия, для анализа оказывается достаточным лишь
описание данного поля взаимодействий, без привлече-
ния широких социальных связей, в рамках которых дан-
ный акт взаимодействия имеет место. Происходит изве-
стное <замыкание> взаимодействия на заданную груп-
пу, Конечно, и такой аспект анализа возможен, и для
социальной психологии даже заманчив, но он явно не-
достаточен.
Таковы ограниченности символического интеракцио-
низма, течения, которое тем не менее острее всех дру-
гих теоретических ориентаций западной социальной пси-
хологии поставило вопрос о социальных детерминантах
взаимодействия. Сам термин <интеракционизм> исполь-
зуется значительно шире, чем только в контексте этого
теоретического подхода. Поскольку сам по себе фено-
мен взаимодействия - необходимый компонент соци-
ально-психологического анализа, практически почти
каждый социальный психолог имеет дело с исследова-
нием интеракций. Зачислять его на этом основании в
школу <интеракционизма> было бы большим упрощени-
ем дела. Заслуга теории Мида состоит в том, что вопрос
о роли взаимодействия для формирования личности,
а также о социальной детерминации этого процесса был
поставлен. Ее слабость в том, что вопрос был решен
упрощенно. <Генерализованный другой>, который дол-
жен был нести в себе социальное влияние, не стал в пол-
ном смысле слова <генерализованным>: он оказался ис-
ключенным из какого бы то ни было аспекта содержа-
тельной деятельности, дан лишь в <чистых> коммуни-
кативных актах. Поэтому, хотя теория Мида и назы-
вается теорией символического интеращионизма, т. е.
как будто делает ударение на взаимодействие, она по
существу не различает в общении двух таких сторон,
как обмен информацией и организация совместной дея-
тельности. Не случайно многие приверженцы этой шко-
лы употребляют понятия <коммуникация> и <интерак-
цня> как синонимы.
Хотя подход к анализу взаимодействия дан в рамках
концепции Мпда в принципиально иной схеме по срав-
нению с тем, как это сделано у Бейлса или в теории
См., например: Шнбутани Т. Социальная психология. М..,
1961.
132
диадического взаимодействия, основной методологичес-
кий просчет остается тем же самым-социальная пси-
хология и здесь останавливается перед тем фактом, что
любые формы, стороны, функции общения могут быть
поняты лишь в контексте той реальной деятельности,
в ходе которой они возникают. А если так, если эта
связь общения (или любой его стороны) с деятельно-
стью разрывается, следствием этого является немедлен-
ный отрыв рассмотрения всех этих процессов от широ-
кого социального фона, на котором они происходят. На
примере исследования взаимодействия в традиционной
социальной психологии на Западе особенно отчетливо
видна та ограниченность, которая порождена отказом
от изучения содержательной стороны общения.
Единственным условием, при кото-
Взаимодействие как рд дд содержательный момент
организация совме- е-
стаой деятельности может быть уловлен, является рас-
смотрение взаимодействия как фор-
мы организации какой-то конкретной деятельности лю-
дей. Общепсихологическая теория деятельности, приня-
тая в советской психологической науке, задает и в дан-
ном случае некоторые принципы для социально-психоло-
гического исследования. Подобно тому как в индивиду-
альной деятельности ее цель может существовать не на
уровне отдельных действий, а на уровне лишь деятель-
ности как таковой, в социальной психологии смысл рас-
смотрения взаимодействий раскрывается лишь при ус-
ловии включенности их в некоторую общую деятель-
ность. Конкретной формой такого <включения> взаимо-
действий в контекст деятельности и является рассмотре-
ние их как формы организации деятельности. Отсюда
естествен переход к анализу группы, в которой совер-
шается эта совместная деятельность. В дальнейшем,
при рассмотрении проблемы группы, мы вернемся к
этому вопросу. Сейчас же важно обозначить некоторые
общие принципы исследования взаимодействия, при по-
мощи которых обеспечивается интерпретация этой сто-
роны общения в контексте совместной деятельности как
формы ее организации.
Конкретным содержанием всех этих форм должно
быть определенное соотношение индивидуальных <вкла-
дов>, которые делаются участниками в единый процесс
деятельности. Определить эти вклады можно только при
том условии, что будут выявлены все многообразные
модели построения деятельности. Л. И. Уманский пред-
лагает, например, выделять три возможные формы ор-
ганизации совместной деятельности, или три модели ее:
1) когда каждый участник делает свою часть общей ра-
боты, независимо друг от друга - <совместно-индивиду-
альная деятельность> (пример: некоторые производст-
венные бригады, где у каждого свое задание); 2) когда
общая задача выполняется последовательно каждым
участником - <совместно-последовательная деятель-
ность> (пример-конвейер); 3) когда имеет место од-
новременное взаимодействие каждого участника со все-
ми остальными - <совместно-взаимодействующая дея-
тельность> (пример - спортивные команды, часто -
конструкторские бюро) Ї. Психологический <рисунок>
взаимодействия в этих моделях своеобразен, и дело
экспериментальных исследований установить его в ка-
ждом конкретном случае.
Однако задача исследования взаимодействия при
этом не исчерпывается. Подобно тому как в случае ана-
лиза коммуникативной стороны общения была установ-
лена зависимость между характером коммуникации и
отношениями, существующими между коммуникантами,
здесь необходимо проследить, как та или иная система
взаимодействий сопряжена со сложившимися между
участниками взаимодействия отношениями. Эта система
человеческого взаимодействия принципиально отличает-
ся от простого <распределения> обязанностей, функций,
которое может существовать и в автоматических сис-
темах.
Подобно тому как коммуникативная сторона обще-
ния дана при наличии определенных отношений между
участниками коммуникативного акта, взаимодействие
также реализуется в условиях определенных отношений
между его участниками. Если процесс общения в целом
выступает как некоторая реальность и общественных и
межличностных отношений, то каждая его сторона, в
том числе взаимодействие, осуществляется при наличии
определенных отношений и первого и второго плана. Об-
щественные отношения <даны> во взаимодействии через
"Уманский Л. И. Методы экспериментального нсследова
ния социально-психологических феноменов.-В кн.: Методология и
методы социальной психологии. М" 1977, с. 57-58.
ту реальную социальную деятельность, частью которой
(или формой организации которой) взаимодействие яв-
ляется. Межличностные отношения также <даны> во
взаимодействии: они определяют как тот тип взаимо-
действия, который возникает при данных конкретных ус-
ловиях (будет ли это сотрудничество или соперничест-
во), так и степень выраженности этого типа взаимодей-
ствия (будет ли это более успешное или менее успеш-
ное сотрудничество). Присущая системе межличностных
отношений эмоциональная основа, порождающая раз-
личные оценки, ориентации, установки партнеров по об-
щению, определенным образом <окрашивает> взаимо-
действие. Но вместе с тем такая эмоциональная (поло-
жительная или отрицательная) окраска взаимодействия
не может полностью определять факт его наличия или
отсутствия: даже в условиях <плохих> межличностных
отношений в группах, заданных определенной социаль-
ной деятельностью, взаимодействие обязательно суще-
ствует. В какой мере оно определяется межличностны-
ми отношениями и, наоборот, в какой мере оно <подчи-
нено> выполняемой группой социальной деятельности,
зависит как от уровня развития данной группы, так и
от той системы социальных отношений, в которой эта
группа существует. Поэтому абстрактное рассмотрение
произвольно выбранного, вырванного из контекста дея-
тельности взаимодействия лишено смысла. Именно эти
два ряда обстоятельств создают определенную мотива-
цию участников взаимодействия: в каждом конкретном
акте взаимодействия мотивы сторон выявлены быть не
могут именно потому, что порождаются они более широ-
кой системой деятельности.
Точно так же лишено смысла и описание различных
конкретных проявлений взаимодействия вне содержа-
ния социальной деятельности, в условиях которой оно
развертывается:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51