п.). Кончили
задушевной беседой о светлом будущем. Пораженец сказал, что тогда всем будет
хорошо, жрать будут от пуза, губы не будет, к бабам будут отпускать каждую
неделю. Паникер сказал, что у Пораженца чисто потребительский подход, что на
самом деле изм -- это прежде всего высокая сознательность, чтобы не лопали
по Две порции, и Сачку там придется худо. Интеллигент сказал, что будут
введены научно разработанные нормы потребностей. Приходишь в кабинет
нормирование потребностей, сдаешь десяток справок с печатями, заполняешь
анкетку и получаешь талончики или вносишься в списочек особый. Потребности
Пораженца, например, будут такие: обмундирование -- хлопчатобумажное бывшее
в употреблении рядового состава (ХББУРС), обувь -- сапоги или, скорее,
ботинки с обмотками широкие кирзовые армейские строевые (ШКАС), жратва --
миска шрапнели три раза в день. Пораженец запротестовал, но его одернули:
ешь, что дают. Мерин продолжал, развивая мысль Интеллигента. Для Сотрудника,
Заместителя и прочих установят более высокий уровень развития потребностей:
штаны синие шерстяные, сапоги хромовые, полкило колбасы и две миски
гречневой каши. Сачок сказал, что со временем на каждом углу выставят котлы
с картофельным пюре, -- жри сколько хочешь. Мерин сказал, что для этого
сознание должно достичь небывалого в истории расцвета. Уклонист добавил, что
для этого нужен еще более высокий уровень производительных сил -- атомная
энергия, завоевание Космоса, Ибанючкинская ГЭС. Пораженец сказал, что всем
будет хорошо, каждый будет выбирать занятие по своему вкусу. Паникер сказал,
что на первых порах будут сочетаться обязательные занятия с добровольными.
Пораженец, например, будет часов восемь чистить сортир, а в остальное время
будет генералом-любителем. Только пока еще не установлено с полной ясностью,
будут ли при этом золотари-любители и дадут ли генералы по обязанности
солдат генералу-любителю. Неизвестно также, будут ли при этом
солдаты-любители для генералов по обязанности. Патриот сказал, что армия
отомрет и генералов не будет. Солдат тоже. Паникер сказал, что государством
будут управлять кухарки. Мерин сказал, что тут ничего смешного нет.
Во-первых, управление примет такие формы, что даже кухарки (если их,
конечно, допустят) будут в состоянии выполнять любые государственные
функции. А во-вторых, еще не известно, у кого интеллектуальный уровень выше,
у кухарки или у иного государственного деятеля. Попробуй на гроши с парой
ребятишек и с нашим снабжением свести концы с концами, так узнаешь, как надо
шевелить мозгами. На это Патриот сказал, что государство отомрет, и рыгнул в
физиономию Уклонисту, который по сему поводу брезгливо заметил, что
отличительная особенность патриотов -- жрут овес, а воняют так, будто лопают
шашлыки и паюсную икру, и беседа прекратилась сама собой от наступившей
скуки.
РАЗГОВОР ОБ УМЕ
По дороге в сортир Интеллигент изложил свой метод измерения
интеллектуального потенциала отдельных людей и целых социальных коллективов.
Для этого надо умственную деятельность разложить на элементарные операции
примерно одинаковой силы и подсчитать среднее число таких операций за
единицу времени. Готов держать пари, сказал Интеллигент, что при этом
умственный потенциал Старшины, которого мы несправедливо считаем
дегенератом, будет во много раз выше такового у самого Начальника Штаба,
которого все считают гением. Мерин сказал, что распределение людей по
социальной иерархии не имеет ничего общего с умственными способностями. Он
это заметил еще в детстве. Его отец был очень крупной шишкой. Правда, его
потом за что-то шлепнули. Но от этого он умнее не стал. Даже мать временами
удивлялась, как могут таким болванам доверять управление. Отец говорил на
это, что он-то еще ничего, а вот Ибанов, который метит на его место и
наверняка спихнет его, так это действительно болван редкостный. Мерин знал
этого Ибанова. Он натаскивал его как-то к экзамену по философии. Так этот
Ибанов Мерина сразу стал называть на "ты", а философские категории на "вы".
Вставал по стойке смирно, выпучивал глава и рапортовал что-то в этом роде:
"Материя, понимаешь ли, они первичны!". Мазила, однако, усомнился в
эффективности метода Интеллигента. Попробуй сравни такие умственные
операции, как принятие решения об открытии второго фронта и о строительстве
нового сортира в ИВАШП. Интеллигент сказал, что это -- сложные операции,
легко разложимые на простые. Кроме того, в них участвует большое число
людей, так что на долю каждого достается весьма примитивная задачка. Причем
степень сложности задачи с интеллектуальной точки зрения обратно
пропорциональна степени ответственности лиц, принимающих решения. Мазила
спросил, а как быть с работой писателя, художника и т.п. Интеллигент сказал,
что его метод не распространяется на творческую деятельность, которая есть
уклонение от нормы. Уклонист заметил, что творчество во внимание принимать
вообще не нужно, ибо дело идет к тому, что в деятельности писателей,
художников и прочих представителей творческих профессий (а их развелось как
собак нерезаных) творческий элемент катастрофически сокращается и скоро
будет неизмеримо меньше, чем в деятельности старшин и кухарок. Мазила
вздохнул и вспомнил, какие вкусные вещи мать ухитрялась готовить из всякого
дерьма. Интеллигент напомнил о гениальной операции, которую недавно
провернул Старшина: тот скупил на базаре рваные опорки от ботинок по пятерке
за пару, Обменял на складе на новые и загнал их уже по восемьдесят рублей за
пару. Уклонист сказал, что это не ум, а хитрость. Интеллигент сказал, что ум
и хитрость -- одно и то же с рассматриваемой точки зрения. Они различаются
лишь оттенками нравственности, направленности, выбора средств и прочими
весьма относительными признаками. Мазила спросил, как по методу Интеллигента
можно определить интеллектуальный потенциал групп людей. Интеллигент
предложил несколько вариантов. Первый вариант -- соотношение чисел членов
группы, имеющих средний, ниже среднего и выше среднего интеллектуальный
потенциал. Второй вариант -- отношение суммы показателей интеллектуальных
потенциалов членов группы к числу членов группы. Третий вариант -- степень
влияния на поведение группы тех членов группы, которые имеют такой-то
потенциал. Четвертый вариант -- степень наказуемости тех, у кого самый
высокий потенциал в группе. Пятый вариант -- степень ненаказуемости тех, у
кого самый высокий потенциал в группе. Число вариантов можно продолжить.
Проблема не в этом. Проблема в том, что люди не заинтересованы в измерении
интеллектуального потенциала. Вернее, в этом заинтересованы очень немногие,
уверенные в своем умственном превосходстве над другими. А остальные
стремятся скрыть свое умственное убожество. Уклонист сказал, что измерять
нет надобности, ибо и без этого всем все ясно. Но измерять, действительно,
не дозволят, ибо в результате измерения научными методами получаются цифры,
имеющие силу официального документа. Паникер сказал, что ум вообще на самом
деле не играет той роли, какую ему приписывают всякие интеллигентики. Он не
имеет в виду Интеллигента, ибо тот -- свой в доску парень. Статистика
установила, например, что из двух самых глупых курсантов выходит по крайней
мере один умный генерал. Попробуй, объясни это по методу Интеллигента.
Клеветник сказал, что термин "ум" к генералам променяется скорее в смысле
зоопсихологии, и Паникер занимается типичной софистикой, удваивая смысл
терминов.
СОЦИАЛЬНЫЙ ИНДИВИД
Социальный индивид, писал Шизофреник, это -- отдельный человек, группа
людей, объединение групп и даже целая страна. Элементарный социальный
индивид (слово "социальный" буду для сокращения опускать) не расчленяется на
два или более различных индивида (отдельно взятый человек). Сложный состоит
из двух или более индивидов. Нормальный индивид имеет орган, с помощью
которого он отражает и оценивает ситуацию, устанавливает, что лучше и что
хуже для него и для других, предвидит ближайшие последствия своих поступков
и поступков других людей. У человека это -- мозг, а у групп людей --
управляющие лица и организации, состоящие из людей. Назначение этого органа
-- обеспечить наиболее благоприятные условия существования индивида.
Я исхожу из допущения, что нормальный индивид (а таких -- подавляющее
большинство) правильно оценивает свое положение в обществе, свои
возможности, внешние обстоятельства, ближайшие следствия своих поступков и
т.д. Именно ближайшие, ибо этого достаточно для действия социальных правил.
Предвидеть последствия поступков далеко (на много времени вперед) невозможно
не столько из-за сложности ситуаций, сколько из-за принципиально
непредвидимых обстоятельств. Да это и не нужно. Для социального бытия
достаточно знать ближайшие последствия действий людей, и индивиды способны
на это. Например, А знает, что если он донесет на В, то у В будут
неприятности (снимут с заведывания, не пустят на премию, отменят поездку за
границу и т.п.), и этого для А достаточно. Индивиды могут оказаться
вследствие своих поступков в плохом положении, но рассматривать это как
результат ошибок в социальном поведении нельзя. Индивиды с социальной точки
зрения не делают ошибок. Понятие ошибки здесь неприменимо вообще. Если,
например, в результате доноса А на В со временем из-за этого будут
неприятности для А то донос А не есть ошибка. Здесь А поступил в полном
соответствии с каким-то социальным законом, и только. А к чему это привело,
к закону как таковому отношения не имеет. Подобно тому, как, стакан, упав на
пол, разбивается. Но это не есть ошибка стакана. Это -- результат действия
физических законов, и только.
Социальный индивид, далее, обладает способностью принимать волевые
решения, имеет свободу воли и выбора, по крайней мере, в отношении некоторых
действий. Например, индивид волен голосовать за принятие данной статьи к
печати или против. Говоря о свободе воли в отношении к данному действию, я
здесь имею в виду только следующее: осуществление или неосуществление
данного действия зависит исключительно от сознания и воли самого индивида.
Социальный индивид, далее, в каких-то пределах, достаточных для того, чтобы
рассматривать его как целое, господствует над своим телом. Если это группа
людей, то указанный признак означает, что руководящему лицу или организации
подчиняются руководимые ими лица. Наконец, социальный индивид обладает
стремлением к самосохранению, избегает ухудшения положения, стремится к
улучшению условий существования и т.п. и предпринимает для этого какие-то
действия. Задача социологии и состоит, прежде всего, в том, чтобы проследить
правила, по которым эти принципы реализуются в общественной жизни. Другими
словами, социальный индивид осуществляет свои действия в соответствии с
принципами: 1) он добровольно и сознательно не делает ничего того, что
противоречит его интересам; 2) если он безнаказанно (малое наказание не в
счет) может использовать свое социальное положение в своих интересах, он его
использует максимально. Так что взятки, принуждение подчиненных к
сожительству и к соучастию в махинациях, очковтирательство с целью наживы,
использование государственных средств в личных целях и т.п. -- все это (как
и официально установленные привилегии в виде закрытых распределителей,
машин, дач, брони на все виды услуг и т.п.) суть естественные явления
социальной жизни людей. И только страх разоблачения и наказания как-то
удерживает (да и то до поры до времени и в малых масштабах) от возможных
катастрофических последствий.
Указанные признаки входят в само определение термина "социальный
индивид". Социальный индивид обладает также другими признаками. Это
положение в обществе, сила влияния, степень защищенности, степень вредности
(опасности) для окружающих, сила хватания (присвоения), сила отдачи, сила
интеллекта, уровень нравственности, степень изворотливости, совесть и т.д.
Все эти признаки можно точно определить, так что в результате часть из них
окажется производной от других. Все эти признаки в принципе измеримы.
Что думает о себе сам индивид и что думают о нем другие, более или
менее совпадает (во всяком случае, имеет место тенденция к совпадению). Для
себя индивид может быть как угодно сложным и духовно богатым. С социальной
точки зрения это играет скорее отрицательную роль для индивида, если
духовное богатство выходит за рамки обычного или профессионального среднего.
С социальной точки зрения индивид представляется как болванка без внутренней
структуры с четко фиксируемыми формами и функциями. Социальный прогресс
отчасти состоит в том, чтобы формировались индивиды, выполняющие более
сложные функции, но имеющие более простое внутреннее (духовное) строение.
Как думает индивид, вообще роли не играет. Важно как он поступает. А
поступает он по социальным правилам.
Социальный индивид не зол и не добр. Он просто обладает упомянутыми
качествами в той или иной степени. Вопрос об измерении этих качеств не
принципиален. Здесь можно предложить самые различные методы. Величины этих
качеств индивидов заключены в определенные социально допустимые рамки
(последние исторически преходящи, но в каждую эпоху достаточно определенны).
Выход за эти рамки опасен как самому индивиду, так и тем, с кем ему
приходится иметь дело. Чрезмерный ум, например, так же опасен с социальной
точки зрения, как и чрезмерная глупость.
Всякий социальный индивид обладает социальным положением и официальным
положением. Социальное положение индивида есть функция от многих параметров
-- занимаемый пост, престиж профессии, возможность иметь различного рода
привилегии, связи, влияние и т.п. Официальное положение определяется
занимаемой должностью и официальным статусом последней. Полного совпадения
социального и официального положения нет, и в достаточно большом и
дифференцированном обществе оно не может быть достигнуто практически. Однако
в силу тенденции к совпадению официальности и социальности имеется тенденция
установить соответствие и здесь. Это выражается в частности, в стремлении
установить такие нормы жизни, чтобы доходы, почет, слава и т.п. определялись
исключительно официальным положением индивидов (чтобы начальник имел лучше
квартиру, чем подчиненный, выше зарплату, лучше дачу; чтобы академик
считался более крупным ученым, чем член-корреспондент, а последний -- чем
простой доктор и т.д.). Социальный индивид стремится улучшить свое
социальное положение. С этой точки зрения все индивиды-карьеристы,
честолюбцы, стяжатели и т.д., но не всем удается добиться желаемого, а
большинство с самого начала отдает себе отчет в безнадежности усилий и
смиряется, что выступает как добродетель. И лишь единицы из тех, кто мог бы
успешно участвовать в борьбе за социальный успех, находят в себе силы
сознательно избрать иной путь. Впрочем, он тоже так или иначе рассчитан на
какой-то успех.
Надо различать фактическую и номинальную социальную значимость
индивида, фактическая включает в себя социальные признаки индивида, а
номинальная -- своеобразный способ выразить их для каких-то случаев
официального употребления индивида. Соотношение их можно проиллюстрировать
на примере соотношения фактических признаков человека и характеристики,
которую ему дают для поступления на работу, при выдвижении на награду, при
оформлении документов на поездку за границу. Например, А -- карьерист,
хапуга, бабник, полуневежда, плагиатор и т.п. Все заинтересованные лица
знают эту фактическую характеристику А. Номинальная его характеристика может
иметь такой вид: морально устойчив, высококвалифицированный специалист,
имеет учеников и т.п. Давая такую номинальную характеристику А, люди не
лгут, а делают нечто иное. Они принятым в данной среде способом выражают
лишь то, что А их устраивает, годится для такого-то дела. И ничего больше.
Если в номинальной характеристике описать фактические качества А, то она
будет воспринята не как объективная оценка его, а как свидетельство того,
что А в чем-то провинился, его снимают с работы, считают, что он не годится
и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52