Ц Да, сэр. Чем могу вам помочь? Ц спросил служащий.
Я старался выглядеть и говорить непринужденно, по крайней мере казаться
нормальным Ц непринужденность вряд ли мне удалась бы.
Ц Скажите, могу я поговорить с управляющим? Ц спросил я.
Ц К сожалению, он сейчас во Флориде.
Я уставился на него. Неужели меня постигнет неудача?
Ц Может быть, поговорите с мистером Лайонсом? Ц предложил служащий, Ц
Он заменяет управляющего.
Я быстро кивнул.
Ц Прошу вас.
Он указал на арку слева от меня. Поблагодарив его, я быстро пошел туда, уви
дел дверь и постучал. Никто не ответил, и я вошел.
Офис оказался пуст, но справа было другое помещение, в котором работали н
есколько человек. Оттуда вышла секретарша. Я спросил, где можно найти мис
тера Лайонса, и она ответила, что он только что вышел, но вернется с минуты
на минуту. Она спросила, не может ли мне помочь.
Ц Да, Ц сказал я. Ц Я тележурналист, и меня направили сюда для подготовк
и специальной программы об истории вашей гостиницы.
Я поведал, что уже побывал в Историческом зале, местной библиотеке и цент
ральной библиотеке в Сан-Диего, но что мне не хватает материала, работа ос
тановилась и мне нужно содействие.
Ц Я подумал, что, может быть, в ваших архивах есть материалы по истории го
стиницы, Ц объяснил я.
Она ответила, что это возможно, но наверняка она не знает. Мистер Лайонс, н
аверное, знает, поскольку работает в отеле с четырнадцати лет; он начинал
с должности лифтера.
Я с улыбкой кивнул и, поблагодарив ее, вышел из офиса. Как же я мог ждать вст
речи с мистером Лайонсом, когда потребность узнать то, что мне хотелось, б
ыла сродни голоду? Я пересек прихожую, уселся на стул и уставился в пол, до
жидаясь возвращения мистера Лайонса.
Ц Давай, давай, Ц бормотал я снова и снова.
Наконец я не выдержал и, поднявшись, направился к офису. В этот момент отту
да вышла секретарша. Увидев меня, она пошла мне навстречу. Казалось, мы при
ближаемся друг к другу медленно, как во сне.
Оказавшись передо мной, она сказала, что, может быть, мне следует поговори
ть с Марси Бакли, которая работает в офисе Лоренса (вероятно, Лоренс Ц хоз
яин гостиницы) и написала книгу «Самая яркая жемчужина в короне города»
по истории этой гостиницы.
Она показала мне дорогу, я с улыбкой поблагодарил ее (надеюсь, я улыбался)
и, пройдя через прогулочный холл, поднялся на невысокий пандус и открыл з
астекленную дверь. Внутри офиса сидели пожилой мужчина и две женщины, од
на из них за передним столом, лицом ко мне.
Ц Я бы хотел поговорить с Марси Бакли, Ц сказал я.
На меня посмотрела привлекательная молодая женщина.
Ц Марси Бакли Ц это я, Ц откликнулась она.
Я снова улыбнулся и повторил свою ложь. Специальный телерепортаж, затруд
нения в поисках, необходима дополнительная информация. Не может ли она м
не помочь?
Марси Бакли оказалась любезней, чем я ожидал, и определенно любезней, чем
я заслужил. Она указала на письменный стол в задней части офиса. Он был зав
ален книгами и бумагами, собранными ею документами о гостинице. Она спро
сила, не хочу ли я их просмотреть. Мне разрешили это сделать с тем условием
, что я оставлю все в таком же порядке, в каком нашел. Она работала над исчер
пывающей историей гостиницы, используя эти материалы для исследования.

Поблагодарив, я уселся за стол и, быстро просмотрев бумаги, с острой, почти
физической болью обнаружил, что того, что я ищу, там нет.
Однако я не мог вот так просто встать. Если то, что я искал, существовало гд
е-то, нужно было попросить Марси Бакли помочь в поисках, а если бы я встал и
сказал, что мне ничего не дали эти тщательно подобранные материалы, она, в
озможно, обиделась бы и была бы права.
И вот я, мучаясь, сидел там, рассматривая вырезки из газетных статей по пов
оду теннисных турниров, и костюмированных балов, и конкурсов кулинаров «
Пилсбери». Рассматривал фотоснимки гостиницы в разные периоды ее истор
ии, бухгалтерские книги со сделанными под копирку копиями писем, написан
ных разными управляющими. «Наш постоянный врач в течение многих лет прак
тиковал в Нью-Йорке среди местного населения… Бизнес оживляется, и ожид
ается удачный сезон… С удовольствием сообщаю вам, что наши зимние расцен
ки… Мы получили ваше письмо от 14-го числа, но пока не можем воспользоватьс
я этими приспособлениями…» Я сделал вид, что записываю информацию.
Наконец, почувствовав, что прошло достаточно времени, я встал и снова под
ошел к столу Марси Бакли. Все отлично, солгал я, снова поблагодарив за помо
щь. Потом поинтересовался, нет ли чего еще Ц может быть, какого-нибудь хр
анилища?
Когда она ответила утвердительно, сердце у меня подпрыгнуло. И упало, ког
да она добавила, что покажет его позже Ц сейчас очень занята. Я осмелился
лишь поблагодарить ее. Мне хотелось вытащить ее из-за стола и заставить н
емедленно отвести меня туда. Разумеется, сделать этого я не мог. Улыбнувш
ись, я кивнул и спросил, когда у нее выдастся время.
Взглянув на часы, она сказала, что постарается закончить дела без четвер
ти двенадцать. Снова поблагодарив ее, я вышел. Посмотрел на часы. Было нача
ло двенадцатого. Эти сорок минут показались мне длиннее тех семидесяти п
яти лет.
Я вернулся в кресло в холле и снова сел, чувствуя оцепенение и не отдавая с
ебе отчета в том, что происходит вокруг. Помню, что задавался вопросом, так
ли чувствует себя привидение. Я старался не смотреть на часы. Пытался пре
даться мечтам, оторваться от «времени 1». Что, если я делаю все это напрасн
о? Я все думал и думал. Я чувствовал, что не переживу этого.
Без четверти двенадцать я вернулся в офис Лоренса. Марси Бакли все еще ра
ботала. Торопить ее я не мог. Какое право имел я настаивать, пусть даже в ду
ше сильно желал, чтобы дело продвинулось?
В три минуты первого Марси Бакли встала, и мы вышли из офиса.
Не знаю, что говорил: слов я не помню. Она продолжала расспрашивать меня о
специальном репортаже. Я говорил явную ложь и уповал только на то, что она
не знакома с телеиндустрией: в противном случае поняла бы, что я несу чепу
ху. Я сказал ей, что меня наняла Эй-би-си, но назвал имя продюсера, снимающе
го «Отважного человека» для Эн-би-си. Вместо фамилии режиссера назвал фа
милию моего агента. Я непрерывно и жалко лгал. Простите меня, мисс Бакли.
Потом мне все-таки удалось переключить разговор на нее, с тем чтобы я мог
не лгать, а слушать.
Она рассказала мне, что взялась за работу гостиничного историка по собст
венной инициативе; что такового здесь не было. Документация находилась в
ужасном состоянии, и Марси пыталась исправить положение дел. Она произв
ела на меня очень хорошее впечатление. Она любит отель и хочет сохранить
его историю, хочет содействовать тому, чтобы «Дель Коронадо» стал национ
альным достоянием, как сейчас является достоянием штата.
Пока она рассказывала все это, мы спустились вниз По лестнице и потом шли
по каким-то бесконечным катакомбам, пока не пришли к кабинету, ключ от кот
орого дал ей мужчина.
К тому времени мне стало казаться, что моя голова принадлежит другому че
ловеку. Я слышал, как по бетонному полу стучат мои ботинки, но мне казалось
, их носит кто-то другой. Полагаю, что тогда я был на грани потери рассудка.
Не знаю, почему она этого не заметила. Может быть, и заметила, но из вежливо
сти не стала говорить.
Сначала мы зашли не туда. Мы кружили по помещениям, когда-то служившим рез
ервуарами. Их соединяли проломы в толстых стенах.
«Одно время здесь намеревались собирать дождевую воду». Уверен, что она
это говорила; эти слова застряли у меня в памяти.
Потом мы снова шли вперед, и она рассказывала мне о гостинице. Сказанное п
омню смутно. Что-то о конструктивной прочности деревянных балок. О каком-
то неведомом тоннеле. О том, что все номера меблированы по-разному Ц долж
но быть, это я понял превратно. Что-то о круглой комнате в башне, где постоя
нно живет одна старая дама.
Наконец, после блуждания по бесконечным подвальным коридорам, мы поднял
ись по лестнице и, пройдя через шумную кухню, мимо банкетных залов, обошли
здание по улице и, войдя через другую дверь, оказались в коридоре, ведущем
к Гриль-залу принца Уэльского. Марси остановилась перед простой коричне
вой дверью и отперла ее.
Мы вошли. В комнате было тепло. Здесь обнаружились сложенные запасные ст
улья. Чтобы добраться до следующей двери, пришлось их отодвинуть.
Ц Здесь действительно жарко, Ц сказала она, отпирая внутреннюю дверь и
открывая ее, а затем включив пыльную лампочку под потолком.
Комната была приблизительно десять футов на семь, с низким потолком, на н
есколько дюймов выше моей головы. Ее пересекали обмотанные в тряпье труб
ы. Марси была права насчет жары. Невероятно Ц словно входишь в печь.
Ц Это, наверное, трубы отопления, Ц предположила она. Ц Ужасное место д
ля хранения важных документов.
Я осмотрелся. Цементные стены с потускневшей побелкой. Повсюду полки с к
нигами и тетрадями, заваленный книгами стол. Огромные книги, некоторые р
азмером фут с половиной на фут и толщиной несколько дюймов. Все покрыто с
лоем серой пыли, какой я в жизни не видел, Ц нетронутая в течение несколь
ких поколений пыль чердаков и подвалов.
Ц Вы ищете что-то конкретное? Ц спросила она.
Ц Не совсем, Ц снова солгал я. Просто хотел найти материалы в цвете.
Наблюдая за мной, она стояла в соседней комнате. Я потер большим пальцем к
орешки книг из выцветшей красной кожи. Палец сразу стал серым. Потом подн
ял одну большую книгу, и в воздух взметнулось облако пыли. Закашлявшись, я
отложил книгу. У меня по спине уже сбегали струйки пота. Отряхнув руки, я с
нял пиджак.
Казалось, она была в нерешительности, но наконец произнесла:
Ц Я собираюсь пообедать. Хотите пока остаться здесь?
Ц Если можно, Ц обрадовался я.
Ц Тогда… Ц Я понимал, что она беспокоится по поводу документов. Ц Будь
те осторожны.
Ц Конечно. Ц Я выдавил из себя улыбку. Ц Большое спасибо за помощь, мисс
Бакли. Вы очень добры.
Она кивнула.
Ц Не за что.
Я оказался в одиночестве, и теперь мне уже не надо было скрывать охвативш
ее меня волнение. Двигаясь по комнате, я дышал через рот. Позади стола были
сложены коробки. Скорчившись, я снял одну из пыльных крышек и увидел внут
ри пачки пожелтевших чеков и счетов, тяжелые гроссбухи. Положив крышку н
а место, я встал, и от этого движения у меня потемнело в глазах. Покачнувши
сь, я ухватился за край стола. Придя в себя, вытащил носовой платок и вытер
лицо.
Переходя от полки к полке, я стирал пыль с толстых корешков книг. Все, к чем
у я прикасался или обо что ударялся, окутывалось клубами серой пыли. Прих
одилось все время откашливаться и чихать. В голове ощущались уколы нарас
тающей боли. Надо было скорей заканчивать, или я ничего не успел бы.
Между двумя тяжелыми гроссбухами я отыскал корешок книги с надписью: «1896»
и, задыхаясь в клубах пыли, вытащил ее. Это была подшивка копий корреспонд
енции. Я стал быстро их просматривать Ц может быть, там что-то есть.
Многие страницы были почти пустыми, словно печатались через слабую копи
рку. У меня подпрыгнуло сердце, когда я увидел датированное пятым октябр
я письмо, начинающееся словами: «Дорогая мисс Маккенна». Пот заливал гла
за, и их начало щипать. Я стал торопливо тереть глаза, смахивая пальцами с
бровей капли пота. «С огромным удовольствием отвечаю на вашу записку от 30
сентября. Мы с нетерпением ждем вашего приезда и постановки "Маленького
священника" в нашей гостинице».
Далее в письме говорилось, что он (управляющий) сожалеет о том, что им не уд
алось представить пьесу во время летнего сезона, когда в гостинице больш
е постояльцев, но «без сомнения, лучше уж представить ее сейчас, чем не пре
дставить вовсе».
Я сильно затряс головой, чтобы не потерять сознание. Снова вытер лицо и ше
ю. Платок совсем намок. Пот струился у меня по пояснице и животу. Мне пришл
ось на несколько минут уйти в соседнюю комнату. Хотя там было тепло, но по
контрасту казалось, что попадаешь в прохладное помещение. Прислонившис
ь к бетонной стене, я судорожно ловил ртом воздух. Если там этого нет… Я мо
г думать только об этом. Если там этого нет…
Вернувшись в хранилище, я принялся нетерпеливо водить ладонями по кореш
кам книг.
Ц Ну давай! Ц бормотал я.
Я повторял это снова и снова, как какой-нибудь безнадежно упрямый ребено
к, не желающий понять, что нужной ему вещи нигде нет.
Ц Давай, давай.
Слава богу, в тот момент Марси Бакли еще не вернулась. Если бы вернулась, т
о посчитала бы себя обязанной вызвать врача, не сомневаюсь. В соответств
ии со смягченной формулировкой я более «не владел своими эмоциями». Лишь
одна ниточка удерживала меня в здравом уме: вещь, которую я разыскивал.
Необходимо было на этом сконцентрироваться, потому что к тому моменту я
был сильно зол на гостиницу, зол на бывшую администрацию, допустившую, чт
о эти документы пришли в подобное состояние. Если бы они позаботились о т
ом, чтобы архив хранился надлежащим образом, я получил бы ответ за считан
ные минуты. Вместо этого время тянулось ужасающе медленно, пока я напрас
но пытался отыскать единственное необходимое для выживания вещественн
ое доказательство. Я чувствовал себя как Джек Леммон в той сцене из «Дней
вина и роз»
Фильм режиссера Блейка Эдвардса (1962).
, где он, обезумев, ищет в оранжерее бутылку виски. Не могу понять, поч
ему я не сошел с ума, могу лишь предполагать. В противном случае я принялся
бы выть и кричать, разбрасывая повсюду книги и бумаги, рыдать и все прокли
нать, понемногу сходя с ума.
Теперь я даже не пытался утирать пот. Какой в этом был толк? Носовой платок
насквозь промок, белье прилипло к телу, словно я плавал в одежде. Наверное
, лицо у меня было красное, как свекла. Я совершенно потерял представление
о времени и месте. Я продолжал искать и искать, подобно сомнамбуле, зная, ч
то поиски тщетные, но не мог остановиться, охваченный каким-то безумием.

Я едва ее не пропустил. К тому времени глаза у меня почти ничего не видели.
Я продолжал разбирать книги, откладывая в сторону ненужные. Нужную я тож
е отложил. Потом что-то Ц бог знает что Ц всколыхнуло мрак моего сознани
я, и я, судорожно вздохнув, рванулся к книге и взял ее в руки. Раскрыв ее, я ст
ал трясущимися руками переворачивать страницы, пока не наткнулся на одн
у, на которой огромными буквами было напечатано: «ЧЕТВЕРГ, 19 НОЯБРЯ 1896 ГОДА.
ОТЕЛЬ "ДЕЛЬ КОРОНАДО". И. С. БЭБКОК, УПРАВЛЯЮЩИЙ. КОРОНАДО, КАЛИФОРНИЯ».
Полагаю, я был настолько обезвожен и так ошеломлен, что в течение несколь
ких мгновений, показавшихся бесконечными, не мог взять в толк, что каждый
год числа приходятся на другие дни недели, периодически совпадая. Сбитый
с толку, я уставился на страницу, потом, когда до меня дошло, рассерженно в
стряхнулся.
Мой взгляд скользнул к столбцам, озаглавленным «Фамилия», «Местожитель
ство», «Номер» и «Время», и пробежал до конца страницы. Слова расплывалис
ь у меня перед глазами. Я провел по лицу трясущейся рукой. И. К. Пенн, Конрад
Шерер с женой (помню, что подумал о том, как странно написано), К. Б. Александ
р, К. Т. Лэмини. В тупом замешательстве смотрел я на слово «do», часто встреча
ющееся в столбцах. И только сейчас понял, что означает это «то же, такой же
» и использовано вместо пометки «ditto», принятой в наши дни.
Я посмотрел внизу страницы, но там ничего не было. Уставившись на страниц
у книги с высохшими чернилами, я застонал от огорчения. Мои ноздри и легки
е заполнил запах заплесневелой бумаги и пыли. Я вяло перевернул страницу
на «Пятницу, 20 ноября 1896 года».
И заплакал. Так я не плакал уже с двенадцати лет Ц не от горя, а от радости.
Вдруг обессилев, я осел на пол. По моим щекам текли слезы, смешиваясь с руч
ейками пота. В комнате-печке раздавались лишь мои захлебывающиеся рыдан
ия.
Это было третье снизу имя.
«Р. К. Кольер, Лос-Анджелес. Номер 350. 9 час. 18 мин.»

* * *

Один час двадцать семь минут пополудни. Лежу в постели, охваченный восхи
тительным чувством ожидания. Принял душ, смыл всю пыль, грязь и пот, бросил
одежду в мешок для прачечной. Рад, что успел запереть хранилище и уйти до
возвращения Марси Бакли. Несколько минут назад позвонил в ее офис, чтобы
еще раз поблагодарить.
Меня одолевает искушение Ц потому что мне так хорошо, я так спокоен Ц ни
чего не делать, а просто лежать и ждать, когда произойдет неизбежное.
И все же я чувствую, что у меня нет полной уверенности в неотвратимости эт
ого события. Мне все-таки придется поработать над тем, чтобы это произошл
о. Я верю в то, что это свершилось, однако, прочитав книгу Пристли, верю такж
е и в то, что существуют множественные варианты не только будущего, но и пр
ошлого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32