То, что я испытывал, подходя к ней, было ничто по сравнению с тем, что я чувст
вовал сейчас. Мое тело и рассудок казались парализованными. Я не мог бы по
шевелиться или заговорить, даже если бы от этого зависела моя жизнь. В гол
ове крутилась одна мысль: почему она тоже стоит, словно онемев, и неотрывн
о смотрит на меня? Я почему-то чувствовал, что это не от страха, но был не в с
остоянии ни постичь ее поведение, ни отреагировать на него.
Потом вдруг она заговорила, и я вздрогнул от звука ее голоса.
Ц Это вы? Ц спросила она.
Если бы я составил перечень всех фраз, которыми мог бы начаться наш разго
вор, эта в лучшем случае попала бы в самый конец. Я в недоумении посмотрел
на Элизу. Неужели произошло невидимое моему зрению колдовство и она обо
мне узнала? Я не мог в это поверить. И все же почувствовал в тот миг, когда он
а заговорила, что мне представилась чудесная возможность избежать, быть
может, многочасовых уговоров, которые побудили бы ее меня принять.
Ц Да, Элиза, это я, Ц услышал я свой ответ.
Она зашаталась, и я быстро протянул руку, чтобы поддержать ее за плечо. Как
мне описать, после всех грез о ней, каково это было Ц почувствовать, что г
резы обретают плоть под моими пальцами? От моего прикосновения она напря
глась, но я не мог ее выпустить.
Ц Вы в порядке? Ц спросил я.
Она не ответила, и, хотя я жаждал узнать ее мысли, не мог ничего больше сказ
ать, онемев от ее присутствия. Мы снова, как две статуи, уставились друг на
друга. Я опасался, что мое молчание сведет на нет полученное мною небольш
ое преимущество, но разум отказывался работать.
Потом она зашевелилась, оглядываясь по сторонам и словно выходя из транс
а.
Ц Мне надо вернуться в номер, Ц пробормотала она, как показалось, скоре
е себе, чем мне.
Эти слова были для меня неожиданными, и обретенная было уверенность нача
ла немедленно гаснуть. Я противился желанию ретироваться.
Ц Я провожу вас, Ц сказал я.
Может быть, по дороге что-нибудь придумаю.
Она не ответила, и мы пошли в сторону гостиницы. Я ощущал жуткое отчаяние.
Мои невероятные поиски увенчались успехом Ц я преодолел само время, что
бы быть с ней. Теперь мы вместе Ц вместе! Ц идем рядом, а я словно онемел. Э
то было выше моего понимания.
Когда она заговорила, я вздрогнул Ц я опять этого не ожидал.
Ц Могу я узнать ваше имя? Ц спросила она.
Теперь она лучше владела своим голосом, хотя он звучал все еще слабо.
Ц Ричард, Ц ответил я.
Не знаю, почему не назвал ей фамилии. Может, она казалась мне излишней. Я мо
г думать о ней только как об Элизе.
Ц Ричард, Ц повторил я, не знаю зачем.
Снова молчание. Момент показался мне каким-то диким. Я никак не мог себе п
редставить, что мы скажем друг другу при встрече, но не поверил бы, что мы н
е скажем ничего. Я жаждал узнать о ее чувствах, но был совершенно не в сост
оянии спросить о них или выразить свои.
Ц Вы остановились в гостинице? Ц спросила она.
Я замялся, подыскивая ответ. Наконец выдавил:
Ц Нет еще. Я только что приехал.
Вдруг мне в голову пришла мысль о том, что она все время меня боится, но пыт
ается это скрыть; что она лишь ждет случая сбежать от меня, когда мы окажем
ся ближе к гостинице.
Надо было это выяснить.
Ц Элиза, вы меня боитесь? Ц спросил я.
Она резко вскинула глаза, словно я прочитал ее мысли, потом снова посмотр
ела вперед.
Ц Нет, Ц ответила она.
Правда, в словах ее не было уверенности.
Ц Не бойтесь, Ц сказал я. Ц Я последний человек на свете, кого вам следу
ет бояться.
Еще несколько минут мы шли в молчании. Мой рассудок, как маятник, колебалс
я между чувствами и здравым смыслом. С точки зрения эмоций дело улажено. Я
прошел сквозь время, чтобы быть с ней, и теперь не Должен ее потерять. С реа
листической точки зрения я понимал, что для нее я неизвестная персона. Но
все же почему она спросила: «Это вы?» Очень странно.
Ц Откуда вы? Ц вновь задала она вопрос.
Ц Из Лос-Анджелеса, Ц ответил я.
Это, разумеется, не было ложью, но в той ситуации едва ли было и абсолютной
правдой. Мне хотелось сказать больше, хотелось открыть ей обстоятельств
а нашей чудесной встречи, но я не осмеливался. Она не должна узнать о том, к
ак я до нее добрался.
Мы уже почти дошли до откоса. Через несколько секунд мы окажемся на примо
рской аллее и скоро дойдем до гостиницы. Нельзя было продолжать вот так м
олча идти рядом с ней. Надо начинать действовать, идти к сближению. И все ж
е как я мог просить ее о встрече в тот вечер? Ей наверняка предстояла репет
иция, а потом ранний отход ко сну.
Вдруг без всякой видимой причины Ц если только страх потерять ее интере
с к себе моментально не перерос в страх потерять ее навсегда Ц я почувст
вовал, что меня транспортируют обратно в 1971 год. Я остановился как вкопанн
ый, вцепившись пальцами в ее плечо. Вокруг меня завертелся пляж, мрак стал
застилать глаза.
Ц Нет, Ц невольно пробормотал я. Ц Не дай мне это потерять.
Не помню, сколько времени это продолжалось Ц несколько секунд или минут
. Помню только, как она стояла передо мной, пристально глядя на меня. Я знал,
что она напугана. Сама ее поза говорила об этом.
Ц Пожалуйста, не бойтесь, Ц умолял я.
Ее вздох подсказал мне, что я мог бы с тем же успехом попросить ее не дышат
ь.
Ц Простите, Ц сказал я. Ц Я не хотел вас напугать.
Ц Вы хорошо себя чувствуете? Ц спросила она.
В голосе ее слышалась тревога, отчего я испытал прилив благодарности.
Я попытался улыбнуться и невнятно хмыкнул, якобы выражая насмешку над со
бой.
Ц Да, Ц ответил я. Ц Спасибо. Может быть, позже я смогу рассказать вам, по
чему…
И прикусил язык. Надо более внимательно следить за своими словами.
Ц Можете идти дальше? Ц спросила она, словно не заметив моего замешател
ьства.
Я кивнул.
Ц Да.
Полагаю, я говорил довольно спокойно, хотя мне казалось невероятным, что
мы разговариваем. Я еще не освоился с тем благоговением, которое вызывал
а во мне ее близость, возможность слышать ее голос, чувствовать под пальц
ами ее плечо.
Я вздрогнул, осознав, что сильно сжимаю ее руку.
Ц Я сделал вам больно? Ц испуганно спросил я.
Ц Ничего страшного, Ц отозвалась она.
Прежде чем продолжить путь к гостинице, мы помолчали.
Ц Вы болели? Ц спросила она.
Этот вопрос показался мне почему-то забавным.
Ц Нет, просто… устал от путешествия, Ц сказал я и попытался взять себя в
руки. Ц Элиза?
Она издала слабый вопрошающий звук.
Ц Мы не могли бы сегодня вместе поужинать?
Она не ответила, и моя уверенность тотчас же испарилась.
Ц Не знаю, Ц наконец произнесла она.
Когда я вдруг понял, что сейчас 1896 год, то устыдился собственной бестактно
сти. Незнакомые мужчины не подходили на пляже к незамужним женщинам, не д
ержали их за руку и не гуляли с ними, а также не просили без приглашения со
ставить им компанию на ужин. Такие поступки подходили для оставленного м
ной времени, здесь они были неуместны.
Словно напоминая мне об этом, она спросила:
Ц Можно узнать вашу фамилию, сэр?
Меня кольнула официальность ее тона, но я ответил в том же духе:
Ц Извините. Надо было представиться. Кольер.
Ц Кольер, Ц повторила она, словно пытаясь логически осмыслить мою фами
лию. Ц А вы знаете, кто я?
Ц Элиза Маккенна.
Я почувствовал, как ее рука слегка дернулась, и подумал Ц она, наверное, р
ешила, что я ищу встречи с ней из-за того, что она известная актриса, и никак
ой тайны здесь нет; что я какой-то полоумный поклонник, пронырливый охотн
ик за состоянием.
Ц Дело не в этом, Ц сказал я, словно она прочла мои мысли. Ц Я пришел к вам
не потому, что вы… то, что вы есть.
Она не ответила, и, помогая ей взобраться на откос, я вновь почувствовал тр
евогу. Как мог я вообразить, что встреча с ней даст мне покой? Может быть, он
а не убежала и не позвала на помощь, но принимала меня с некоторым опасени
ем.
Ц Я знаю, все это кажется необъяснимым, Ц говорил я в надежде, что слова м
ои не покажутся простой банальностью и не вызовут подозрений. Ц Но тому
есть причина, и я не стану ее скрывать.
Зачем я продолжал гнуть свою линию? Такой подход мог лишь увеличить ее по
дозрительность в отношении меня.
Теперь мы оказались на извилистой дорожке для прогулок. Я чувствовал, ка
к сердце у меня бьется все сильнее. Через несколько секунд мы войдем в зда
ние. Вдруг она бросится в свою комнату и запрет дверь, прекращая всякое об
щение? И я ничего не смогу с этим поделать. Мне казалось неправильным снов
а приглашать ее на ужин. А что еще сказать, я не знал.
Теперь мы поднимались по ступенькам крыльца. Ноги казались налитыми сви
нцом, и когда я открывал входную дверь, то подумал, что она весит тысячу фу
нтов. Мы одновременно вошли внутрь. Не помню, остановился ли я первым, или
это сделала она. Помню только, что впервые посмотрел в лицо Элизы Маккенн
а при полном освещении.
Ее фотографии лгали. Она намного привлекательней, чем ее изображения. Пе
речисление отдельных черт не в состоянии передать магию их сочетания. Хо
чу, однако, отметить, что у нее серо-зеленые глаза, высокие изящные скулы, и
деальный по форме нос, пухлые красные губы, не требующие помады. Ее кожа им
ела оттенок бледной розы в лучах солнца. Пышные и блестящие желтовато-ко
ричневые волосы были в тот момент забраны наверх. Она подняла на меня гла
за с выражением столь неприкрытого любопытства, что я едва не признался
ей прямо на месте, что люблю ее.
Полагаю, что на протяжении этих секунд в том тихом коридоре мы смотрели д
руг на друга через пропасть в семьдесят пять лет. Люди из разных эпох, дума
ю, выглядят по-разному Ц так, как свойственно их времени. Полагаю, она раз
глядела это в моем лице, как я разглядел в ее. Разумеется, это неосязаемо и
не может быть разложено на составные части. Хотелось бы мне более точно э
то описать, но не могу. Знаю лишь, что она ощущала в моем облике 1971 год, как я ч
етко ощущал 1896-й в ее внешности и манерах.
Правда, это не объясняло то, почему она продолжала смотреть на меня с откр
овенностью, которую женщина ее эпохи и положения не должна была проявлят
ь.
Я не преувеличиваю. Она смотрела на меня так, словно не в силах отвести взг
ляд, Ц и, разумеется, я смотрел на нее точно так же. Мы буквально не отрывая
сь смотрели друг на друга, должно быть, более минуты. Мне хотелось заключи
ть ее в объятия и поцеловать, крепко прижать к себе и сказать, что я люблю е
е. Но я не двигался с места. Возможно, дело было в той временной пропасти ме
жду нами, а может, просто виноват был эмоциональный барьер. Как бы то ни бы
ло, в мире не существовало ничего, кроме Элизы Маккенна и меня, прикованны
х друг к другу взглядом. Она снова заговорила первой.
Ц Ричард, Ц сказала она, и у меня появилось чувство, что она не просто про
износит мое имя, а сверяет его с моей личностью, чтобы посмотреть, привлек
ательно ли оно для ее сознания.
В свете произошедшего ранее мне показалось странным, что она вдруг отвел
а взгляд и щеки ее вспыхнули румянцем. Только позже я понял, что она не дал
а собственному любопытству разгореться, строго следуя требованиям эти
кета.
Ц Мне надо идти, Ц вдруг вырвалось у нее.
Она буквально бросилась от меня прочь. Я почувствовал, как замирает серд
це.
Ц Нет, Ц молвил я. Она быстро обернулась почти с испуганным выражением.
Нет. Прошу вас. Ц Голос у меня дрожал. Ц Не оставляйте меня, пожалуйста. Я
должен быть с вами.
И опять этот взгляд открытой, беззащитной откровенности. Она так хотела
понять меня.
Ц Пожалуйста. Поужинайте со мной, Ц сказал я.
Ее губы зашевелились, но не издали ни звука.
Ц Мне надо переодеться, Ц наконец пролепетала она.
Ц Могу ли я… смею ли я… Ц Я замолчал. В такой момент меня смущают правила
грамматики? Я был как безумный: мне хотелось смеяться и плакать одноврем
енно. Ц Элиза, прошу вас… позвольте мне вас подождать. У вас есть… приемн
ая или что-то в этом роде? Ц Теперь я умолял. Ц Элиза?
Она издала звук, который, если я правильно понял, означал следующее: «Поче
му я с вами разговариваю? Почему не закричу и не убегу?» Все это заключалос
ь в кратком звуке Ц недоверие и отчаяние оттого, что доверилась болтовн
е какого-то сумасшедшего.
Ц Я знаю, что меня трудно понять, Ц продолжал я. Ц Знаю, до чего странно с
ебя веду и что потревожил вас на берегу. Не понимаю, отчего вы так добры ко
мне. Почему просто не швырнули песок мне в глаза и не убежали, я…
Договорить я не смог. Когда она сохраняла серьезность, красоты ее лица бы
ло достаточно, чтобы заставить меня плакать. Когда же улыбалась, от сияни
я этого лица, казалось, сердце вот-вот остановится. Уверен, что смотрел на
нее с раболепным обожанием. Ее улыбка была такой восхитительной, такой н
ежной и в то же время понимающей и смущенной.
Ц Пожалуйста, Ц робко продолжал я. Ц Обещаю, что буду вести себя хорошо
. Буду тихо сидеть на своем месте и… Ц Я замолчал, пытаясь подыскать слов
а для завершения фразы. Нашлись лишь два слова. Они были абсурдны, но я все
же их произнес: Ц Буду паинькой.
Выражение ее лица изменилось. Я прочитал на нем сочувствие. Непонятно бы
ло, какого рода это сочувствие Ц возможно, не более чем жалость к страдаю
щему ближнему. Я знал только, что в тот момент она откликнулась на мою моль
бу.
Это выражение исчезло столь же быстро, как появилось, но я знал, что тронул
ее, по крайней мере, на миг. Она вздохнула, как я только что на берегу, с выра
жением печальной покорности.
Ц Хорошо, Ц молвила она.
Исполненный благодарности, боясь заговорить из страха, что она передума
ет, я прошел рядом с ней по коридору к входу в общую гостиную, из которой шл
и двери в спальни. Я сжался, представив себе, что, может быть, она подумала, б
удто я имею в виду эту комнату. Когда мы пересекли гостиную без единого сл
ова и остановились перед ее дверью, мое напряжение ослабло. Я ждал, пока он
а искала в сумочке ключ. Наконец, достав его, она вставила ключ в замочную
скважину. Я смотрел на ключ. Но поскольку она его не повернула, я поднял гл
аза и увидел, что она пристально на меня смотрит. Как можно было истолкова
ть этот взгляд? Возможно, она пыталась отстраниться от всего произошедше
го. В конечном счете, кем я был, как не чужим мужчиной, пытающимся проникну
ть в ее комнату? Во всяком случае, полагаю, она так думала, и у меня непроизв
ольно вырвалось:
Ц Я буду просто сидеть и ждать, обещаю вам.
Она вновь сокрушенно вздохнула.
Ц Это…
Не окончив мысль, она повернула ключ и открыла комнату. Я догадывался, что
она готова сказать: «Это безумие». Так и было; и в гораздо большей степени,
чем она полагала.
Мы вошли в тускло освещенную комнату. Пока она закрывала дверь, я стоял в с
тороне. Я заметил, что камин не зажжен. Слышно было шипение пара из радиато
ра, которого я не видел. Я взглянул на стоящую на каминной полке беломрамо
рную статую нимфы с рогом изобилия в руках, из которого сыпались цветы. По
мимо этого, я получил лишь общее впечатление от помещения: ковровое покр
ытие, белая мебель, настенное зеркало в позолоченной раме, письменный ст
ол возле окна.
Все это казалось несущественным, пока я наблюдал, как она грациозно пере
секает комнату, расстегивая пальто.
Ц Можете подождать здесь, Ц произнесла она тоном женщины, примирившей
ся с безрассудством собственных действий, но отнюдь не испытывающей по э
тому поводу восторга.
Ц Элиза, Ц позвал я.
Когда она обернулась, я с дрожью увидел, что под пальто на ней была та сама
я блузка, которую я видел на ее фотографии из книги «Известные актеры и ак
трисы», Ц белая с черным галстуком на ленте, прикрепленной к нижнему кра
ю стоячего воротничка. Тогда же я понял, что и пальто с этого же снимка Ц д
линное, до пола, черное, двубортное с широкими отворотами.
Ц Что, мистер Кольер? Ц спросила она.
Я наверняка вздрогнул.
Ц Пожалуйста, не называйте меня так, Ц попросил я.
Я чувствовал, что она сделала это для того, чтобы отгородиться от моего пр
исутствия Ц своего рода способ воздвигнуть барьер этикета между нами. Т
ем не менее это меня испугало.
Ц Как же мне вас называть? Ц спросила она.
Ц Ричард, Ц ответил я. Ц А я… Ц Я шумно вздохнул. Ц Могу я называть вас
Элизой, хорошо? Я просто не в состоянии называть вас мисс Маккенна. Не в со
стоянии.
Она молча изучала меня. «Неужели возвращаются ее подозрения?» Ц думал я.
Это меня не удивило бы. Любые размышления в этот момент должны были навес
ти на подозрения.
И все же на ее лице не читалось страха или раздражения.
Ц Не знаю, что и сказать, Ц наконец проговорила она.
Ц Понимаю.
Ее губы на миг искривились в страдальческой улыбке.
Ц Правда? Ц сказала она, отвернувшись почти с благодарностью, как мне п
оказалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32