Я был уверен, что она рада немного побыть в одиночестве, в покое и тишине п
оразмышлять над этой загадкой.
Приблизившись к двери смежной комнаты, она бросила взгляд через плечо. Н
еужели она подумала, что я стану ее преследовать? Я заметил свисающую у не
е с затылка прядь золотистых волос, и вдруг на меня нахлынул мощный прили
в любви. Одно из моих опасений, по крайней мере, не имело под собой основан
ий. В ее присутствии мое чувство никоим образом не ослабевало. Оно было бо
лее сильным, чем когда бы то ни было.
Я вдруг снова ощутил сухость в гортани, и мне подумалось: «Сухость гортан
и медиума после спиритического сеанса».
Ц Элиза? Ц позвал я.
Она остановилась у двери спальни и обернулась.
Ц Можно мне выпить воды? Ц спросил я.
У нее вырвалось тихое восклицание, наполовину смех, наполовину возглас и
зумления. Похоже, я постоянно смущаю ее. Она кратко кивнула и вышла из комн
аты.
Я пересек приемную, остановившись у открытой двери. В спальне я заметил м
ассивную двуспальную кровать белого цвета, стоящую в алькове с раздвину
тым пологом. Справа виднелась прикроватная тумбочка и на ней металличес
кая лампа, абажур которой был украшен красными камешками.
Я слышал, как Элиза наливает воду в стакан. «Ну и конечно, своя ванная комн
ата», Ц подумал я. Я почувствовал, что ноги у меня подкашиваются. Скоро пр
идется сесть.
Она вернулась со стаканом воды, который протянула мне. Наши пальцы на миг
соприкоснулись.
Ц Спасибо, Ц с трудом выговорил я.
Она заглянула мне в глаза с такой напряженной мольбой, что я испугался. Ка
залось, она ставит под сомнение само мое существование, допытываясь у се
бя самой, как она к этому относится, и не находя ответа.
Отвернувшись, она пролепетала:
Ц Извините.
Когда она закрыла за собой дверь спальни, я напрягся, ожидая услышать зву
к запираемого замка. Но звука не последовало, и меня медленно отпустило.

Ц Элиза? Ц позвал я.
Молчание. Наконец она откликнулась.
Ц Да?
Ц Вы ведь не собираетесь… вылезть из окна и сбежать, верно?
«Что она делает?» Ц недоумевал я. Улыбается? Хмурится? Не собралась ли она
сделать именно это? Не хотелось в это верить, но мои страхи в тот момент бы
ли какими-то детскими, абсурдными.
Ц А стоит? Ц спросила она наконец.
Ц Нет, Ц ответил я. Ц Я не преступник. Я пришел лишь, чтобы…
«Любить вас», Ц мысленно закончил я.
Ц Быть с вами, Ц добавил я вслух.
Тишина. Я не знал, стоит ли она по-прежнему за дверью или начала переодева
ться. Уставившись на дверь в тревожном молчании, я хотел открыть ее, чтобы
снова быть с Элизой. Я уже начал опасаться, что наша встреча мне только при
грезилась. Я едва вновь не позвал ее по имени, но заставил себя этого не де
лать. Надо было дать ей время поразмыслить.
Я оглядел комнату, столь очевидно принадлежавшую 1896 году, и почувствовал
себя несколько лучше. На письменном столе стоял серебряный календарь. Ст
аринным английским шрифтом в его трех маленьких окошечках было напечат
ано: «Четверг», «Ноябрь» и «19». Хотя я и понимал, что такой дорогой календар
ь вряд ли используется только один год, отсутствие года меня тревожило.
Я вдруг заметил у себя в руке стакан и единым залпом выпил воду, с облегчен
ием вздохнув, когда влага оросила пересохший рот и гортань, хотя на вкус о
на была противной. «Я пью воду 1896 года», Ц подумал я, и это повергло меня в т
репет, потому что было первым поглощением физической субстанции этого п
ериода Ц не считая воздуха, которым я дышал.
Мне все еще хотелось пить, но я стеснялся тревожить Элизу. Лучше посижу и о
тдохну. Подойдя к креслу, я со стоном опустился в него, поставив стакан на
соседний столик.
Мои глаза немедленно стали закрываться, и я в ужасе вздрогнул. Я не должен
спать, иначе могу все потерять! Я покачал головой, потом протянул руку к ст
акану и поднял его. На дне оставалось несколько капель. Я вытряс их на ладо
нь, растер себе лицо и поставил стакан обратно на столик.
Я старался не терять бдительности, сконцентрировавшись на деталях обст
ановки комнаты. Уставился на кружевную салфетку, прикрепленную к спинке
ближайшего кресла. Посмотрел на стол у стены, сосчитав количество цветоч
ных завитков на его ножках. Напряженно всматривался в настольные часы. Б
ыло почти шесть часов. «Время 1», Ц подумал я. Потом поднял глаза на свисаю
щую с потолка люстру из шести рожков. Несколько раз пересчитал все ее хру
стальные подвески. «Только не спи, Ц приказал я себе. Ц Нельзя спать».
Я взглянул на настольный календарь, теперь увидев, что он является часть
ю настольного прибора Ц серебряный поднос с двумя стеклянными бутылоч
ками чернил, серебряная ручка и календарь. «Нет нужды, чтобы на нем был ука
зан год», Ц подумал я. Я и так знаю.
Был 1896 год, и я нашел ее.

* * *

Вздрогнув, я с криком проснулся, в невероятном замешательстве оглядывая
сь по сторонам. Где я?
Дверь спальни быстро открылась, на меня с тревогой на лице смотрела Элиз
а. Не успев подумать, я протянул к ней руку. Меня сотрясала дрожь.
Поколебавшись, Элиза подошла и взяла меня за руку. У меня, наверное, был жа
лкий вид. Ощущение ее теплой руки в моей подействовало, как переливание к
рови. Заметив, что ее лицо напряглось, я ослабил пожатие.
Ц Простите меня, Ц сказал я.
Мне трудно было говорить.
С жадностью взглянул я на нее. Она переоделась в бордовое платье из шерст
яной саржи со стоячим воротничком, отделанным черным шелком, и длинными
обтягивающими рукавами, а не модными тогда «фонариками». Волосы были заб
раны наверх черепаховыми заколками только спереди и по бокам.
Она молча взглянула на меня с тем же вопрошающим выражением, словно пыта
ясь найти на моем лице ответ.
Наконец она опустила глаза.
Ц Извините меня, Ц сказала она. Ц Я снова на вас глазею.
Ц Я тоже глазею.
Она снова на меня посмотрела.
Ц Просто не понимаю, Ц заметила она словно про себя.
И вдруг судорожно вздохнула и выпустила мою руку Ц в дверь постучали. Мы
оба бросили взгляд в тот конец комнаты, потом я вновь посмотрел на нее. На
ее лице читалась смесь смущения и Ц чего еще? Первое слово, пришедшее мне
на ум, было «осмотрительность» Ц словно она уже придумывала, как объясн
ить мое присутствие. Я надеялся, что объяснение у нее уже готово; у меня та
кового не было.
Ц Простите, что компрометирую вас, Ц сказал я.
Она быстро взглянула на меня, и я заметил на ее лице подозрительность. Неу
жели я невольно заставил ее снова предположить с моей стороны какие-ниб
удь подлые намерения? Попытки скомпрометировать, обмануть или, боже прав
ый, даже шантажировать? Эта мысль повергла меня в замешательство.
Ц Прошу прощения, Ц сказала она.
Я вздрогнул, когда она вдруг принялась расчесывать мои волосы. До этого м
омента я не замечал у нее в руке щетку. Я в смущении уставился на нее, пока д
о меня не дошло, что волосы у меня, должно быть, растрепались от ветра или с
на. Она пыталась придать мне более презентабельный вид для того, кто стоя
л за дверью.
Она наклонилась ко мне, и я ощутил аромат ее духов. Мне пришлось взять себя
в руки, чтобы не податься вперед и не поцеловать ее в щеку. Она бросила на м
еня быстрый взгляд. Вероятно, у меня по-прежнему был безумный вид, потому
что она прошептала:
Ц Все в порядке?
Я понимал, что совершаю ошибку, но противиться не было сил. В ответ я проше
птал:
Ц Я вас люблю.
Щетка дернулась в ее руке, и я заметил, как напряглась кожа на ее щеках. Пре
жде чем я успел извиниться, стук послышался вновь, и голос позвал:
Ц Элиза?
Я содрогнулся. Это был голос старшей по возрасту женщины. «Ну вот и все»,
Ц пронеслась мысль.
Услышав мой шепот, Элиза резко выпрямилась. Потом пошла к двери.
Ц Простите, Ц выдавил я.
Она обернулась ко мне, но не ответила. С трудом сглотнув Ц мне опять хотел
ось пить, Ц я выпрямился и встал, зная, что, когда войдет миссис Маккенна, д
олжен быть на ногах.
Поднявшись слишком резко, я потерял равновесие и чуть не упал, но успел ух
ватиться за спинку стула. Я взглянул на Элизу. Остановившись у двери, она с
тревогой наблюдала за мной. Какой ужасный, вероятно, это был для нее момен
т.
Я кивнул.
Ц Все в порядке.
Ее губы слегка раздвинулись, и она тихонько вздохнула Ц или, скорее, возн
есла молчаливую молитву. Видно было, как, повернувшись к двери, она собрал
ась с духом, а потом потянулась к ручке.
Вошла миссис Маккенна и принялась что-то говорить дочери, но сразу же зам
олчала, увидев в комнате меня. Лицо ее выражало изумление и досаду. Что она
подумала? В моей памяти пронеслись воспоминания из прочитанного. Извест
но было, что до этого самого дня ее дочь не имела знакомств с мужчинами, кр
оме самых поверхностных. Тесные контакты, и то сугубо деловые, она поддер
живала лишь с Робинсоном.
Должно быть, миссис Маккенна была сильно поражена, натолкнувшись в гости
ничном номере Элизы на совершенно незнакомого мужчину. Она пыталась сде
ржаться, но шок оказался чересчур велик.
Заговорив, Элиза хорошо контролировала свой голос Ц голос великолепно
й актрисы, произносящей строчки диалога. Не знай я истинного положения в
ещей, мог бы поклясться, что она абсолютно спокойна.
Ц Мама, это мистер Кольер, Ц сказала она.
Этикет. Уравновешенность. Безумие.
Не могу понять, откуда у меня взялись силы пересечь комнату, легко пожать
руку миссис Маккенна и с улыбкой поклониться.
Ц Здравствуйте, Ц сказал я.
Ц Добрый вечер, Ц отстраненно откликнулась она.
Это было лаконичное признание моего существования и одновременное выр
ажение сомнения в его правомерности. Как ни странно, чопорность ее тона п
омогла мне быстро прийти в себя. Несмотря на мое смущение, ее церемонност
ь и нескрываемое неодобрение позволили мне разглядеть за аристократич
еской позой бывшую актрису, не слишком умелую в представлениях подобног
о рода.
Дело не в том, что она сознательно разыгрывала для меня эту сценку, но эффе
кт получился именно таким. Не сомневаюсь, что она была искренне оскорбле
на моим присутствием. Но ее эмоции в отношении меня имели чрезмерное выр
ажение. Короче говоря, она явно переигрывала. Были видны швы. Она почерпну
ла свои манеры в примитивном сельском театре и не дотягивала до гранд-да
мы, как бы ни пыталась меня в этом уверить. Сейчас она повернется к дочери,
подняв брови в ожидании объяснения… Она сделала именно это, и, несмотря н
а непроходящую нервозность, я почувствовал, что меня разбирает смех.
Ц Мистер Кольер остановился в этой гостинице, Ц объяснила Элиза. Ц Он
приехал посмотреть пьесу.
Ц Вот как?
Миссис Маккенна окинула меня холодным взглядом. Я знал, что ей хочется сп
росить: «А кто он такой и что делает здесь, в твоем номере?» Но проявлять по
добную грубость было не принято. Я впервые мысленно одобрил правила этик
ета 1896 года.
Молчание подсказало мне, что я должен помочь Элизе, а не бросать ее на прои
звол судьбы в ожидании, что она самостоятельно разъяснит мое присутстви
е. Вряд ли она смогла бы это сделать, если бы я не поддержал ее.
Ц Мы с вашей дочерью познакомились в Нью-Йорке, Ц солгал я. Не имею понят
ия, насколько успешно. На меня нашло внезапное вдохновение. Ц После пред
ставления «Кристофера-младшего»
Комедия американской писательницы Мэдли
н Рили (1889).
, Ц добавил я. Ц Возвращаюсь из деловой поездки в Лос-Анджелес и во
т решил остановиться в гостинице, чтобы посмотреть завтра пьесу.
«Хорошая история, Кольер», Ц подумал я. Первоклассное притворство.
Ц Понимаю, Ц холодно откликнулась миссис Маккенна. Но она совсем этого
не понимала. Неважно, какой была моя история, Ц я не имел права находитьс
я в гостиничном номере ее дочери. Ц Чем вы занимаетесь? Ц спросила она.

Я не ожидал именно этого вопроса, и у меня от смущения отвисла челюсть. К т
ому моменту, как до меня дошло, что правда проще притворства, она сочла мой
ответ ложью Ц не сомневаюсь.
Ц Я писатель, Ц сказал я.
И почувствовал, как весь внутренне сжался. Пусть Бог мне поможет, если она
спросит, что я пишу.
Она не спросила. Я уверен, ей было наплевать, кто я и чем занимаюсь, она лишь
хотела, чтобы я поскорей убрался из комнаты ее дочери. Все это прозвучало
в ее голосе, когда она повернулась к Элизе и пробормотала:
Ц Ну что, дорогая моя? (Не пора ли прогнать этого нахала?)
Я любил Элизу все больше за то, что она не поддалась на давление матери, хо
тя, безусловно, имела все основания это сделать. Она царственно вздернул
а подбородок, что говорило о ее врожденных актерских способностях больш
е, нежели все прочитанные мной книги, и объявила:
Ц Я пригласила мистера Кольера отужинать с нами, мама.
Затянувшаяся пауза сделала ответ матери излишним.
Ц В самом деле? Ц наконец выдавила она.
Я попытался ответить ей столь же ледяным взглядом, но мне это не удалось, п
опытался что-то промямлить, но издал лишь слабый булькающий звук, поскол
ьку в гортани окончательно пересохло. Я с трудом откашлялся.
Ц Надеюсь, что не помешаю, Ц сказал я.
«Ошибка!» Ц просигналил мозг. Нельзя было давать ей эту зацепку.
Миссис Маккенна, конечно же, быстренько ухватилась за нее.
Ц Что ж… Ц протянула она.
Ничего можно было не добавлять. Нельзя яснее выразить свое отношение. Он
а ожидала, что я правильно пойму ее намек, как любой уважающий себя джентл
ьмен, и тут же извинюсь, ретируюсь и превращусь в пар.
Я не сделал ничего из этого, а улыбнулся, хотя и грустно. Ее лицо моменталь
но приняло застывшее выражение, очевидно приличествующее благородной
даме знатного происхождения, вынужденной взять на себя неприемлемое об
язательство Ц еще одна сцена из той же пьесы.
Элиза мне нисколько не помогла.
Ц Сейчас я буду готова, Ц бросила она и снова направилась к себе в спаль
ню.
Я удивленно посмотрел ей вслед. Неужели она меня покидает? Потом, заметив
у нее над шеей растрепанные волосы, почувствовал себя еще хуже. Ее не толь
ко застали в ее гостиничном номере в обществе незнакомого мужчины, она к
тому же была не причесана.
Я не могу не обратить внимание на этот момент. Я искренне чувствовал ее см
ущение. Происходило ли это потому, что я начал проникаться настроениями
и нравами той эпохи? Я на это надеялся. И это был единственный утешительны
й аспект совсем не утешительных обстоятельств.
Дверь спальни захлопнулась, и я оказался наедине с миссис Анной Стюарт К
элленби Маккенна, сорока девяти лет, меня ненавидящей.
Мы стояли, как актеры, позабывшие свои роли, оба напряженные и онемевшие. Я
знал, что предстоящая сцена обещает быть суровой.
Вскоре стало очевидно, что миссис Маккенна не намерена начинать беседу,
поэтому я откашлялся и спросил ее о том, как проходят репетиции.
Ц Очень хорошо, Ц кратко ответила она.
Разговор был окончен.
Я выдавил из себя улыбку и стал рассматривать коврик. Потом поднял на нее
взгляд. Миссис Маккенна отвела глаза, только что смотревшие на меня отню
дь не дружески. У меня возникло побуждение сказать ей что-нибудь пророче
ское, но я понимал, что следует сдержаться. Пришлось немедленно подавить
в себе всякий импульс высказать свое мнение, находясь в незаслуженном по
ложении провидца. Я должен был вести себя в точном соответствии с тем, за к
ого себя выдавал, и к тому же должен был сам в это поверить. Сейчас очень ва
жно было стать частью этой эпохи. Чем в большей степени стану я принадлеж
ать ей, тем меньше опасений потерять с ней связь.
«Я с нетерпением жду, Ц мысленно начал я и тут же подстегнул себя: Ц Ну да
вай, не мямли».
Ц Я с нетерпением жду спектакля, Ц сказал я вслух. Ц Элиза…
Она остановила меня ледяным взором. «Промах!» Ц вновь подумал я. Это же 1896
год, бастион формализма. Надо было назвать ее мисс Маккенна. «Боже правый,
Ц подумал я, ожидая мучений. Ц Каково будет иметь дело одновременно с м
иссис Маккенна и Робинсоном?» Мысль об этом лишила меня мужества, и у меня
возникло дикое желание ворваться в спальню, запереть дверь и умолять Эли
зу побыть со мной, чтобы поговорить.
Я бросил взгляд на наряд миссис Маккенна. На менее дородной фигуре он мог
показаться привлекательным: длинное, до полу, платье из желтой парчи с че
рной отделкой и пышными рукавами из черного шифона, на плечи наброшена т
емная шаль. Как и у Элизы, ее волосы были подняты кверху черепаховыми зако
лками. В отличие от Элизы она вызывала у меня лишь неприязнь.
Ц Вам так идет это платье, Ц тем не менее заметил я.
Ц Благодарю, Ц откликнулась она.
Она даже на меня не взглянула. Мне бы хотелось, чтобы она села. Или бродила
вокруг. Выглядывала в окно. Все, что угодно, только чтобы не стояла наподоб
ие дворцового стража, готового пресечь любое подозрительное движение с
моей стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32