Ц Не на профессиональной сцене, Ц сказал я.
Ц А-а, Ц откликнулся он.
Оправдан.
Я взглянул на Элизу. Мне хотелось произвести на нее впечатление, однако я
понимал, что мой ответ может лишь разочаровать ее, поскольку театр Ц смы
сл ее жизни. Но все-таки это было правильнее, чем говорить ложь, из которой
потом будет не выпутаться.
Ц Что это за пьесы, мистер Кольер? Ц спросила она, явно пытаясь сгладить
неловкость.
Не успел я ответить, как вклинился Робинсон:
Ц Я предпочитаю драму Ц высокую драму.
Теперь он постарался сдержать насмешливую улыбку. Я почувствовал, что це
пенею от гнева, но смог подавить его в себе, прибегнув к дешевому, хотя и не
произнесенному вслух ответному выпаду: если бы он знал, что погибнет на «
Лузитании», то не стал бы вести себя столь заносчиво.
Ц Разные пьесы, Ц ответил я Элизе. Ц И комедии, и драмы.
«Не спрашивай меня больше, Ц взмолился я мысленно, Ц ответов не будет».

Она не стала продолжать эту тему, и я, к своему огорчению, почувствовал в е
е отношении ко мне неприязнь, хотя, конечно, и не такую острую, как у Робинс
она. Она считала меня любителем, а для того, чтобы ее разубедить, я не решал
ся что-либо сказать.
В тот момент я потерял контроль над временем. Не представляю, сколько его
прошло. Помню лишь отдельные, несущественные подробности беседы и совсе
м незначащие подробности угощения.
Элиза ела очень мало Ц тоже чашку консоме, полкусочка хлеба, немного кра
сного вина. Полагаю, перед спектаклем она всегда мало ест. Кажется, я об эт
ом читал.
Зато Робинсон и миссис Маккенна более чем компенсировали отсутствие у Э
лизы аппетита. Полагаю, именно зрелище того, как они поглощают каждый сво
ю трапезу, совершенно доконало мой организм.
В особенности сразил меня Робинсон. Импресарио ел с таким удовольствием
, которое можно, пожалуй, назвать чувственным. Когда он набивал рот едой и
громко чавкал, у меня к горлу подступала тошнота. Отведя глаза, я смог избе
жать зрелища этого немилосердного гурманства, однако оставались звуки.
Это все, что я смог сделать, чтобы удержаться от желания с криком вскочить
на ноги и выброситься в окно. Лишь теперь могу я оценить трагикомический
подтекст этой сцены. Ах, красота, ах, любовь, ах, сладкая идиллия всепоглощ
ающей страсти. Пока они ели и беседовали, беседовали и ели, и снова ели, в жи
воте у меня урчало, как в кратере вулкана с лавой. Элиза не говорила ничего
. Я молчал. Она потягивала вино. Вид у нее был смущенный. Я, еле живой, прихле
бывал консоме и щипал тост. Однажды Робинсон вовлек меня в разговор с мис
сис Маккенна Ц ну, не совсем вовлек, скорее опять поставил на место. Упомя
нув о птичьей охоте в Коронадо, он спросил меня, умею ли я стрелять. Когда я
покачал головой, он сказал:
Ц Жаль. Говорят, здесь хорошие зуйки и в изобилии водятся бекасы и кроншн
епы, а также черные казарки.
Клянусь, он так и сказал.
Ц Звучит захватывающе, Ц отозвался я.
Я не собирался насмехаться, но так получилось. Робинсон нахмурился в отв
ет на мое непочтительное поведение, но мимолетная сдержанная улыбка Эли
зы стала для меня кратким утешением.
Примерно в это время к нашему столику подошел познакомиться и поприветс
твовать Элизу мэр Сан-Диего Ц человек по фамилии, если не ошибаюсь, Карлс
он. Мне он показался чрезвычайно молодым, несмотря на длинные, подкручен
ные кверху усы. Своим рукопожатием, как и Робинсон, он едва не раздавил мою
ладонь.
Мои силы уже иссякали, а Карлсон с Робинсоном все разговаривали, причем Р
обинсон сетовал на нехватку и плохое качество сигар с начала Кубинского
восстания. Карлсон предлагал ему отправиться вечерним поездом из гости
ницы в старый Мехико, где тот мог бы купить себе любые хорошие сигары, каки
е пожелает. Нет времени, отвечал Робинсон Ц полагаю, опять для моего свед
ения. Труппа уезжает в Денвер сразу после окончания спектакля.
К этому моменту терпение мое кончилось. Что, именем Бога, я здесь делаю в к
омпании Робинсона и миссис Маккенна, если сумел перенестись через пропа
сть в семьдесят пять лет, чтобы побыть с Элизой наедине?
Я был уже готов просить ее выйти со мной, но здравый смысл все же возоблада
л. Вряд ли она была в таком расположении духа, чтобы сносить настойчивые т
ребования. И все же надо было как-то вызволить ее оттуда.
Придумав уловку, я наклонился к Элизе и как можно тише позвал ее по имени.

Она подняла глаза от чашки с консоме, с напряжением глядя на меня. Я вспомн
ил, что надо называть ее «мисс Маккенна», но тут же об этом забыл.
Ц Мне нехорошо, думаю, надо подышать свежим воздухом, Ц сказал я. Ц Вы н
е хотели бы…
Ц Я отведу вас в номер, Ц вклинился Робинсон.
Вероятно, я говорил недостаточно тихо.
Ц Что ж…
Я замолчал, когда он повернулся, чтобы призвать метрдотеля. Уж не собирае
тся ли он поступить по-своему? Обнаружит, что у меня нет ни комнаты, ни бага
жа, ничего?
Ц Мне просто нужно подышать, Ц уверил его я.
Он равнодушно посмотрел на меня.
Ц Как угодно.
Ц Элиза, пожалуйста, пойдемте со мной, Ц сказал я, понимая, что, лишь взыв
ая к ее сочувствию, смогу преодолеть сопротивление Робинсона.
Ц Мисс Маккенна, Ц громко произнес он в свою очередь, Ц должна заботит
ься о своем здоровье.
Я решил его проигнорировать Ц другого выхода не было.
Ц Прошу вас, помогите мне, Ц умолял я Элизу.
Робинсон громовым голосом сообщил мне, что мое поведение становится оск
орбительным.
Ц Довольно, Ц оборвала его Элиза.
Когда мы поднялись, глаза наши встретились, и я понял, что мой успех весьма
условен. Она собиралась выполнить мою просьбу, но не из-за сочувствия ко
мне, а просто чтобы избежать сцены и, быть может, Ц эта мысль вдруг охлади
ла меня Ц избавиться от меня где-то в другом месте.
Ц Элиза! Ц произнесла миссис Маккенна скорее удивленно, чем возмущенн
о.
В этот момент я понял, что ее неприязнь ко мне отнюдь не так непоколебима,
как у Робинсона, и что единственный враг, которого следует опасаться, это
он.
Ситуация все больше накалялась.
Ц Я вам помогу, Ц объявил он.
Это прозвучало скорее как приказ, чем как предложение.
Ц Не стоит беспокоиться, Ц произнесла Элиза таким обескураженным тон
ом, что я подумал, не потерял ли больше, чем выиграл.
Ц Элиза, я не могу этого допустить, Ц сказал он.
Ц Не можете…
Она осеклась, лицо ее вдруг застыло.
Больше ничего сказано не было. Повернув от стола, я почувствовал, как ее па
льцы вцепились в мою руку. Взглянув же на Робинсона, подивился выражению
злобы на его лице Ц сжатые в тонкую полоску побелевшие губы, прикованны
е ко мне черные глаза. Это было выражение «злобной решимости», если я вооб
ще у кого-то такое видел.
Я стал шептать Элизе что-то утешительное и тут вспомнил, как говорил ей о
своем неважном самочувствии. Я спрашивал себя, стоит ли мне изображать б
ольного и дальше, но, осознав, что в конечном итоге должен буду сказать ей
правду, неловко замолчал, пока мы шли через зал. Неловко, так как тогда мне
казалось, что за нами следят глаза каждого обедающего, в том числе и Робин
сона. По прошествии времени я уверился в том, что большую часть из этого я
выдумал.
Мы пошли по коридору, ведущему на террасу, и я недоумевал, куда она меня ве
дет. Меня направляли ее руки Ц в этом сомневаться не приходилось.
Ц Вы собираетесь столкнуть меня в океан, Ц сказал я.
Она не ответила, глядя прямо перед собой с выражением на лице, от которого
мне стало не по себе, Ц ни следа сочувствия.
Ц Снова приношу свои извинения, Ц сказал я. Ц Я знаю, что…
Рассердившись на себя, я замолчал. Хватит извиняться, подумал я. Мне хотел
ось вызволить ее из Большого коронного зала, и я это сделал. «В любви и на в
ойне все средства хороши», Ц вспомнил я поговорку. «Не будь банальным»,
Ц тут же укорил я себя.
Когда она открыла наружную дверь и я увидел ведущий вниз темный и крутой
лестничный марш, то невольно отшатнулся.
Ц Держитесь за перила, Ц сказала она, очевидно приняв мою реакцию за ст
рах.
Почувствовав себя еще более виноватым, я кивнул и шагнул вперед.
Я заметил, что к Пасео-дель-Мар спускаются две лестницы Ц одна на юг, втор
ая на север. Мы пошли по северной лестнице. Я старался спускаться не слишк
ом быстро, делая вид, что мне становится легче от морского ветра, дующего в
лицо. Долго притворяться больным не было смысла; я, разумеется, не хотел, ч
тобы она считала меня каким-то заморышем. И все же нельзя было допустить,
чтобы мое выздоровление казалось чудом. Если уж быть совсем честным, я с н
аслаждением ощущал прикосновение ее плеча и тепло ее пальцев в своей рук
е.
Теперь мы шли по приморской аллее, и Элиза, держась за мою руку, вела меня к
другой короткой лесенке, спускающейся по обсаженному маленькими пальм
ами откосу шириной около шести футов. На ветру гремели жесткие пальмовые
листья. Впереди механически рокотал прибой, тревожа своей близостью. Лу
на спряталась за облака, и я едва различал быстро катящиеся волны. Казало
сь, они вот-вот нас накроют.
Спустившись по лестнице, мы пошли по другой дорожке. Я не сомневался, что в
скоре нас окатит брызгами прибоя или даже волнами, поэтому обеспокоенно
сказал Элизе:
Ц Сейчас у вас намокнет платье.
Ц Нет, Ц только и ответила она.
Несколько секунд спустя я увидел, что линия прибоя дальше, чем я полагал, а
край дорожки расположен в шести-семи футах над каменным волнорезом. У кр
ая стояла скамья, к которой подвела меня Элиза. Я послушно сел. Поколебавш
ись, она опустилась рядом, велев мне глубоко дышать.
Рискуя снова рассердить ее, я положил голову ей на плечо. «Нахал», Ц поду
мал я, усмехнувшись про себя. Мне, в общем-то, было все равно. В сознании про
неслись долгие часы подготовки к этому моменту. Я это заслужил и не собир
ался отдавать в порыве раскаяния. По крайней мере, не в тот момент.
Когда я положил голову ей на плечо, она сначала напряглась. Теперь я чувст
вовал, что напряжение постепенно ослабевает.
Ц Вам лучше? Ц спросила она.
Ц Да. Спасибо.
Может быть, мне следует постепенно высвобождаться из глубин лицемерия, а
не всплывать одним махом в исповедальном порыве, что наверняка ее рассе
рдит?
Ц Элиза?
Ц Да?
Ц Скажите мне одну вещь.
Она ждала.
Ц Почему вы так добры ко мне? С самого момента нашей встречи я только и де
лаю, что вас расстраиваю. Я не имею права ожидать такой доброты. Пусть все
так и останется, Ц поспешно добавил я, Ц ради бога, пожалуйста, пускай бу
дет так, но… почему?
Она не ответила, и я задумался о том, есть ли у нее для меня ответ или я лишь
еще больше усложнил ситуацию.
Она так долго мне не отвечала, что я уже перестал ждать ответа. Но она заго
ворила.
Ц Я скажу это, Ц начала она, Ц и ничего больше. Пожалуйста, не просите у м
еня объяснений, потому что их нет.
Я снова ждал, чувствуя в груди тревожное биение сердца.
Ц Я вас ждала, Ц сказала она.
Я так сильно вздрогнул, что она испугалась.
Ц Что с вами?
Я не мог говорить, а бессознательно поднял голову, и моя щека коснулась ее
щеки. Она хотела было отстраниться, но не стала, услышав мой тихий вздох. Я
подумал даже, что, если бы мне пришлось умереть прямо на месте, щека к щеке,
когда у меня в сознании отпечатались ее слова, я умер бы не ропща.
Ц Ричард? Ц наконец сказала она.
Ц Да?
Я слегка отодвинулся и повернул голову, чтобы взглянуть на нее. Она с хмур
ым видом смотрела на океан.
Ц Когда мы были на берегу в прошлый раз, вы сказали: «Не дайте мне это поте
рять». Что вы имели в виду?
Я воззрился на нее в беспомощном молчании. Что я мог сказать? Только не пра
вду Ц это я точно знал. «Откуда ты ко мне пришла? Ц вспомнил я. Ц Куда теп
ерь…»
Нет. Я отбросил воспоминания. Она никогда не напишет то стихотворение. Ее
садовник никогда не найдет тот клочок бумаги.
Ц Позвольте мне повторить ваши слова, Ц ответил я. Ц Пожалуйста, пока н
е просите у меня объяснений. Ц Я увидел, как напряглись черты ее лица, и то
ропливо добавил: Ц Здесь нет ничего ужасного. Просто, понимаете, еще не пр
ишло время вам рассказать.
Она продолжала всматриваться в океан, очень медленно покачивая головой
из стороны в сторону, явно недовольная или расстроенная.
Ц Вы сердитесь? Ц спросил я.
Она лишь вздохнула и через некоторое время заговорила медленно, словно р
азмышляя вслух:
Ц Это все какое-то сумасшествие. Сижу здесь с совершенно незнакомым чел
овеком, а почему, не знаю. Ц Она повернулась ко мне. Ц Если бы вы могли пон
ять…
Ц Я понимаю, Ц откликнулся я.
Ц Это невозможно.
Ц И все же я понимаю, Ц сказал я. Ц Понимаю, Элиза.
Она вновь отвернулась от меня, пробормотав:
Ц Нет.
Ц Так побудьте немного со мной, Ц попросил я. Ц Узнайте меня и тогда реш
ите… Ц Я замолчал, едва не сказав: «… сможете ли меня полюбить». Я не стал п
редлагать ей этот выбор. Она должна была меня полюбить, другой возможнос
ти у нее не было. Ц Просто проводите со мной как можно больше времени, Ц з
акончил я. Она долго молчала, продолжая смотреть на океан. Потом сказала:

Ц Теперь мне пора возвращаться.
Ц Конечно.
Я встал и помог встать Элизе, мечтая обнять ее, но отогнав от себя это жела
ние. «Постепенно, Ц говорил я себе, Ц не испорти все». Повернувшись, я уви
дел огни отеля, высокую крышу из красной черепицы, флаг, реющий над башней
Бального зала, и почувствовал прилив любви к этому творящему чудеса здан
ию, которое помогло мне добраться до Элизы. Я предложил ей руку, и мы пошли
в сторону гостиницы.
Ц А теперь я должен кое в чем признаться, Ц начал я, когда мы пошли по лес
тнице, поднимающейся вдоль обсаженного деревьями откоса.
Остановившись, она сняла свою руку с моего локтя.
Ц Продолжайте идти, Ц сказал я. Ц Держитесь за мою руку. Смотрите прямо
вперед и приготовьтесь услышать страшное откровение.
Я сознательно пытался не придавать значения тому, что собирался сказать
, несмотря на определенную тревогу.
Ц Что же это? Ц спросила она с подозрением, не выполнив ни одно из моих на
ставлений.
Я быстро вздохнул.
Ц Мне не было плохо.
Ц Я не…
Ц Я сказал, что мне нехорошо, только для того, чтобы остаться с вами наеди
не.
Что означало выражение ее лица? Одобрение? Удивление? Отвращение?
Ц Вы меня обманули? Ц спросила она.
Ц Да.
Ц Но это омерзительно.
Мне показалось, что ее тон противоречит резкости слова, и я был вынужден о
тветить:
Ц Да. И я сделаю это снова.
И снова этот взгляд, словно она пыталась до конца понять меня, рассматрив
ая мое лицо. Потом резко встряхнулась, с возгласом нетерпения. Повернувш
ись, она снова зашагала в сторону гостиницы; я шел рядом.
Ц Пожалуй, мне пора найти себе комнату, Ц сказал я.
Элиза бросила на меня быстрый взгляд.
«Боже правый, это тоже звучит таинственно?» Ц подумал я.
Ц У вас нет номера? Ц удивленно спросила она.
Ц Не было времени об этом позаботиться, Ц объяснил я. Ц Едва приехав, я
стал вас разыскивать.
Ц В таком случае могут возникнуть трудности. Ц Она нахмурилась. Ц Гос
тиница переполнена.
Ц О-о, Ц пробормотал я.
Еще одно не учтенное мною обстоятельство. И все же я заставил себя повери
ть Ц наверняка что-то есть. В конце концов, зимний сезон.

* * *

Когда мы вошли в холл, то у одной из колонн увидели Робинсона, вероятно под
жидавшего нашего возвращения.
Ц Извините, Ц бросила мне Элиза, и я увидел, как у нее раздулись ноздри, к
огда она направилась к нему.
Не сомневаюсь, что между ними только что искры не проскакивали Ц книги н
е лгали.
Я сразу же подумал о том, каким образом увижусь с ней снова, ведь мы ни о чем
не договорились. Но потом понял, что сначала надо получить комнату, и быст
ро повернул в сторону стойки. Правда, как же я окажусь в том самом 350-м номер
е? Меня мучило сомнение. Предполагалось, что подпись я поставлю завтра, а н
е сегодня.
Ответа не пришлось долго ждать. Клерк Роллинз, рассматривая меня с холод
ным пренебрежением, с явным удовольствием сообщил мне о том, что нет ни ед
иного свободного номера. Возможно, завтра.
Неизменно «завтра», едва не ответил я. Вместо этого поблагодарил его, пов
ернулся и отошел. Элиза с Робинсоном были по-прежнему заняты тем, что, оче
видно, не было дружеской беседой. Я замедлил шаги и остановился. «Что тепе
рь? Ц подумал я. Ц Всю ночь сидеть на стуле в холле?» Я почувствовал, что г
убы мои растягиваются в улыбку. Может быть, то огромное кресло в мезонине?
Это даст мне странное Ц хотя и бессонное Ц удовлетворение. Или попроси
ть у Элизы разрешения провести ночь в ее личном железнодорожном вагоне?
Но я немедленно отбросил эту мысль. Я и так совершил многое, что возбудило
у нее подозрения. Больше рисковать не буду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32