Ц Вот этой вот штукой я его и собрал.
Ц Как собрал? Прямо в бутылке, что ли? Ц всё ещё не мог поверить Ёкарный Г
лаз.
Ц Сообразил наконец! Да, прямо в бутылке. Всего-то нужно Ц чтобы детальк
а через горлышко пролезла. А дальше всё просто: капля клея и пинцет. Тут пе
рвое дело Ц не торопиться. Ну, да я уже давно никуда не спешу…
Фракомбрасс, не слушая его, зачарованно уставился на крохотный макет. Ди
рижаблик был совершенен; казалось Ц увеличь его в сотню раз, отправь на в
анты команду расторопных матросов, поднимай паруса и отправляйся в путь
! Ни в оснастке, ни в форме корпуса или баллона опытный глаз пирата не нахо
дил ни единой детали, к которой можно было бы придраться. В этот миг перед
ним вдруг с какой-то пронзительной ясностью предстала вся жизнь этого о
безьянца и тысяч ему подобных: долгий кропотливый труд изо дня в день Ц и
всё это ради нескольких лишних медяков, которые всё равно исчезнут, прос
очатся, словно вода между пальцами. Неловким жестом он сунул старику его
собственность и зашагал по улице, напрочь (небывалое дело!) забыв про спир
тное. Капитан увидел вдруг на месте старого нищего самого себя. Это он, Изе
нгрим Фракомбрасс, Ёкарный Глаз, легенда при жизни, ковылял по жарким кри
вым улочкам Манки-тауна, зашибая на выпивку у редких прохожих, и мастерил
макеты кораблей, щуря гноящиеся от вечной пыли глаза. Да, вот куда, оказыва
ется, может завести честный труд! Признание? Богатство? Собственный, пред
ки его побери, особняк с мраморными львами у кованой решётки ворот? Чушь! А
он-то, как последний дурак, раскатал губу, даже начал прислушиваться к ме
доточивым речам этого лукавого горри… Вот оно, его будущее! Всеобщее ува
жение, значит? Вот вам Ц всеобщее! Капитан зарычал, да так, что выходившие
из подворотни кумушки невольно шарахнулись обратно.
В квартире, снятой для него Громилой, царил прямо-таки неприличный поряд
ок. Фракомбрасс захлопнул за собой дверь и некоторое время созерцал нали
тыми кровью глазами спартанскую обстановку кабинета. Потом вдруг рвану
лся вперёд, пинком отшвырнул кресло, схватил со стола стопку отпечатанны
х листов и принялся комкать и рвать их. Затем настал черёд пишущей машинк
и. Когда первый заряд ярости благополучно иссяк, пират привалился к стен
ке и закрыл глаза, тяжело дыша. В эту минуту кто-то позвонил в дверь.
Ц Эй, любезный, у вас всё в порядке? Почему такой шум?
По голосу капитан узнал квартировавшего напротив сухонького старичка-
павиана, с которым он каждое утро церемонно раскланивался.
Чувствуя какое-то странное, но очень глубокое облегчение, Ёкарный Глаз р
аспахнул дверь, схватил ни в чём не повинного соседа за грудки и, обозвав с
тарой драной долбанью, спустил его с лестницы. Отчаянный малый, о существ
овании которого капитан начал было забывать за прошедшие недели, вновь в
озвращался, и не хватало лишь самой малости, чтобы превращение свершилос
ь окончательно. Внезапно Фракомбрасс ощерил клыки в недоброй усмешке и м
етнулся на кухню. Спички, как всегда, лежали на столе рядом с примусом…
Пять минут спустя пират покинул весело полыхающую квартиру. Он не взял с
собой ничего, кроме денег и остро отточенного карандаша Ц последний впо
лне можно было использовать как оружие, если бы возникла такая необходим
ость. Впрочем, он не сомневался, что раздобудет и оружие, и деньги в самое б
лижайшее время Ц причём столько, сколько ему будет необходимо.
Ц Один древний полководец говорил, что надо сжигать за собой мосты, Ц п
оведал Фракомбрасс вечернему городу. Ц И я, блин, точно знаю, что этот сук
ин сын был прав. Я ведь чуть было не стал достойным законопослушным гражд
анином, вот позорище-то! Не, моя старая славная команда этого бы не одобри
ла. И знаете, что я хочу сказать? Парни были бы абсолютно правы! Они, поди, уж
е заждались меня в том специальном раю, что припасён для джентльменов уд
ачи.
Оранжевое, словно огромный, плавающий в небе апельсин, солнце клонилось
к закату.

Ц И снится после пьяного по
грома
Не эта голубая синева,
А снится нам трава, трава без стрёма
Умат-кумар Ц весёлая трава!

Старинная песня воздушных пиратов звучала всё тише и тише, пока не замер
ла вдалеке.


* * *

Ц Вставай.
Ц Я никуда не пойду, мон.
Ц Вставай!
Ц Я никуда не пойду…
Сэлбасер Заекиров сидел, прислонившись к большому камню и закрыв глаза.
Опираться на поражённую гангреной ногу он уже не мог, и брату приходилос
ь тащить его на себе. Выбирать дорогу становилось всё труднее Ц горы взд
ымались круче и круче. За прошлый день они прошли километров десять, да и т
о лишь благодаря постоянным понуканиям Иннота. Гукас появлялся дважды, к
аждый раз выбирая момент, когда каюкера не было рядом. Незадолго до полуд
ня он внезапно выскочил из тумана, подцепил пальцами нижнюю челюсть Пепе
лда Похипака и проорал ему прямо в лицо: «Саечка за испуг!» Кинувшийся на в
ыручку Иннот опоздал Ц проклятый колдун тут же скрылся среди камней. В д
ругой раз он протянул руку на крутом склоне беглецу Дамаяди. Отупевший о
т усталости и страха, тот не сразу понял, кто помог ему взойти на гребень с
калы… А потом уже было поздно что-либо делать. Вечером, когда обессиленны
е путешественники, миновав очередной подъём, повалились на землю, обнару
жилось отсутствие Мафси Солавэ. Никто не заметил, где и когда он отстал.
Селбасер Заекиров отказался идти на следующее утро. Наконец Бят, отчаявш
ись уговорить брата, попросту взвалил его на плечи, сделал, шатаясь, неско
лько шагов Ц и рухнул сам. Иннот, обернувшись, хмуро покачал головой.
Ц Тебе не унести его. Сил не хватит…
Силы действительно были на исходе. Последний раз они ели два дня назад. Ко
е-кто соскребал на ходу и пытался жевать белые и жёлтые лишайники, в изоби
лии облепившие скалы, Ц но те оказались невероятно горькими. Туман поне
многу редел Ц очевидно, беглецы приближались к границе горячих источни
ков.
Ц Пошли, мон. Ему всё равно уже ничем не поможешь, Ц буркнул Цытва-Олва.
Бят поднял на него взгляд.
Ц Я не пойду без брата.
Ц Тогда тебе придётся остаться здесь, Ц жёстко сказал Иннот. Ц Я пытаю
сь спасти тех, кого ещё можно спасти. Не хочешь идти Ц дело твоё.
Хлюпик отвёл глаза.
Иннот постоял, кусая губу, потом решительно развернулся и двинулся прочь
. Остальные потянулись за ним.
Надежда на спасение с каждым днём становилась всё эфемернее. Смоукер неп
околебимо верил в силы и способности своего друга; но даже каюкер, казало
сь, был на пределе. Лицо Иннота осунулось, в уголках губ пролегли резкие ск
ладки. «А ведь мы даже ещё не видели этих самых гор, через которые предстои
т перебраться», Ц думал Хлюпик.
Туманный хребет открылся взглядам неожиданно. Только что семеро странн
иков карабкались вверх по склону, тяжело дыша и оскальзываясь на влажных
камнях, как вдруг очутились на краю обрыва, а впереди развернулась велич
ественная панорама, преисполненная красоты и вековечного спокойствия.
Великолепие гор трудно описать словами. Охристые, золотисто-оранжевые,
освещенные закатным солнцем каменные складки возносились на немыслиму
ю высоту Ц и там, среди облаков, сияли белизной вечные снега.
Ц Мы всё-таки вышли к ним! Ц восторженно прошептал Хлюпик.
Он чувствовал, как отступает, слезает слой за слоем та гнусная, грязно-сер
ая хмарь, что скрывала от него всю красоту и величие окружающего мира. Пут
ешественники замерли, поражённые открывшимся видом; и, наверное, поэтому
никто из них не успел остановить Прохонзола.
Прикосновение Гукаса, конечно же, не прошло бесследно для корабельного д
октора. Глаза Эжитюжи поразила болезнь; радужка помутнела, а белок приоб
рёл неприятный бурый оттенок; вокруг век набрякли здоровенные синюшные
пятна. Он замкнулся в себе, отвечая на осторожные расспросы Иннота лишь в
ялым пожатием плеч. Видно было, что зрение его с каждым днём становится вс
ё хуже и хуже, но вслух Прохонзол не произнёс ни единой жалобы. И вот сейча
с вдруг, подняв голову и улыбнувшись выглянувшему впервые за много дней
солнцу, он, словно сомнамбула, сделал несколько шагов вперёд, к краю обрыв
а Ц и беззвучно сорвался вниз. Спустя мгновения до беглецов долетеличут
ь слышный шум падения и шорох сползающих камней. Иннот некоторое время о
столбенело смотрел вниз, потом яростно сплюнул.
Ц Так, ещё кто хочет выбрать лёгкий путь? Давайте, не стесняйтесь! Это вед
ь так просто: пара шагов Ц и всё, проблемы закончились! Ну?! Кто первый? Вы, д
олжно быть, именно за этим тащились сюда, разве нет?!
Ц Успокойся, мон, Ц покачал головой Гэбваро. Ц Мы-то с тобой пока ещё зд
оровы, сохрани предки… Не спеши судить слишком строго.
Ц Надо бороться! Всегда, понимаешь? Что бы ни случилось, до самого конца!
Ц Иннот стиснул кулаки.
Видно было, что он не на шутку разозлился.
Ц У них просто не осталось на это сил Ц ни у Прохонзола, ни у братьев Заек
ировых. Ты самый выносливый из нас, мон. Так что если кто-нибудь и может выв
ести нас Ц то только ты.
Ц Ну так нечего торчать здесь, понял?! Двинулись, парни, двинулись! Мы ещё д
олжны отыскать подходящее место для ночлега.
Этой ночью Иннот не позволил себе ни секунды отдыха. Пока один из персона
жиков нёс «ночную вахту», каюкер мучительно размышлял, что же им делать д
альше. Соотнести увиденный у Безумных Метеорологов макет и реальную мес
тность, в которой они очутились, никак не удавалось.
Он поднял остальных с рассветом и, не слушая стонов и жалоб, повёл их за со
бой. Путники представляли собой жалкое зрелище: исхудавшие, облачённые в
рваные лохмотья, они еле переставляли ноги. Почти всех бил озноб: ночь ока
залась весьма прохладной. Из шестерых оставшихся двое были больны, причё
м, вероятно, смертельно: Иннот не представлял себе, каким образом можно из
лечить прикосновение Великого. Он распорядился, чтобы Дамаяди и Похипак
шли последними; если Гукасу опять вздумается напасть, пускай хоть новых
жертв не будет. Сам же каюкер возглавил отряд. Теперь он старался держать
ся гребней скал и прочихоткрытых и возвышенных мест: отсюда было лучше в
идно.
Прозрачный горный воздух сыграл дурную шутку: путь, который они рассчиты
вали одолеть за несколько часов, растянулся на два дня. Беглецы давно сва
лились бы от голода, но им неожиданно повезло: на склонах стали попадатьс
я заросли терновника и карликовой горной айвы. Терпкие и жёсткие, как под
мётка, миниатюрные плоды вызывали тошноту и мучительные спазмы в желудк
е, но всё же немного поддержали иссякшие силы.
Ц Ты знаешь, старина, я не думаю, что смогу переправиться, Ц признался Ин
ноту Хлюпик. Ц По-моему, тебе стоит попытать счастья в одиночку.
Ц Чушь! Ц сердито ответил каюкер.
Ц Нет, правда… У меня уже никаких сил больше нет. Да и у остальных тоже.
Ц Остальные меня волнуют лишь постольку поскольку. А тебя я вытащу, даже
если придётся…
Он осёкся: Хлюпик с раскрытым ртом глядел на что-то за его плечом. Иннот ст
ремительно обернулся.


* * *

Предатели так и не смогли исполнить задуманное. Слишком поздно Чамэ зада
лся вопросом: каким образом их прежнему капитану удавалось держать судн
о по курсу? Компас в этих местах не действовал; его стрелка бестолково мот
алась из стороны в сторону, а густой туман скрывал от глаз любые возможны
е ориентиры. К тому же страшный колдун из снов не оставил их в покое, на что
все втайне надеялись. Сейчас на дирижабле осталось всего три человека, с
пособных хоть как-то управлять кораблём: он сам, Рыма Зуний и Ивах Воппа. Ч
олы Жыблита спихнул за борт Псанг Сахахак, спихнул сразу, как только увид
ел первые зловещие признаки болезни: явившийся во сне Гукас дотронулся д
о его лица. Сам Сахахак, впрочем, тоже не избежал подобной участи нескольк
о дней спустя; но, будучи решительным и физически сильным, забаррикадиро
вался в кубрике вместе с остатками воды и провизии и пригрозил задушить
любого, кто к нему сунется. Далмис Птеромбюд сделал, очевидно, свои выводы
из происходящего. Рано утром, когда была его очередь нести вахту, он снизи
лся, привязал к мачте канат и тихонько спустился по нему вниз, канув в неиз
вестность.
Ц Слышь, мон! Надо взломать дверь, покуда он спит, Ц хрипло сказал Рыма Зу
ний.
Тымпая стоял к нему вполоборота: с некоторых пор он предпочитал ни к кому
не поворачиваться спиной.
Ц Услышит, Ц вполголоса процедил он в ответ. Ц Вдвоём туда не пролезть,
а поодиночке он нас передушит, как котят. Я ж помню, какие у него руки Ц в дв
а счёта шею свернёт. С ним только покойный Хуц справился бы…
Ц Надо, чтобы один из нас с ним схватился, Ц вкрадчиво продолжал Зуний.
Ц Тогда другой сможет пробраться следом и отоварить гада чем-нибудь тя
жёлым.
Ц Хорошо придумано, Ц саркастически усмехнулся Тымпая. Ц Вот ты и пол
езешь первым.
Ц Почему это я?!
Ц А потому! Больно ловок чужими руками жар загребать, мон!
Ц Ах, вот как?!
Ц Да, так! И вообще это ты во всём виноват! Угнать дирижабль Ц это была тво
я идея! Сейчас летели бы себе и горя не знали!
Они стояли друг против друга, тяжело дыша и сжимая кулаки. Наконец Рыма Зу
ний отступил.
Ц Ну а ты что предлагаешь? Ждать, когда он скопытится? Да мы тут раньше с го
лоду передохнем!
Ц Пускай первым войдёт Воппа, Ц после продолжительной паузы предложи
л Тымпая. Ц Пока Псанг с ним будет возиться, мы его погасим.
Ц Не выйдет, моны! Ц донеслось из тумана; Ивах Воппа, оказывается, подслу
шивал разговор. Ц Никуда я не полезу!
Ц Жрать захочешь Ц полезешь! Ц посулил Тым-пая.
Ц Ага… Тебе, между прочим, жрать хочется ничуть не меньше. Так что лезь-ка
ты сам!
Ц Давайте тянуть жребий, Ц предложил Рыма Зуний.
Но жеребьёвки Чамэ не захотел.
Ветер между тем переменился. Гондола дирижабли-ка чуть заметно покачнул
ась на канатах подвески; бесформенные клочья тумана заскользили над пал
убой. Внезапно прямо в глаза аэронавтам ударило закатное солнце. Тымпая,
грязно выругавшись, заслонился локтем.
Ц Горы! Я вижу их! Ц радостно закричал Воппа. Рыма Зуний бросился к штурв
алу.


* * *

В кают-компании тихонько, на самой грани слышимости, наигрывал обезьянс
кий джаз. Его синкопы то и дело перемежались взрывами помех Ц сказывало
сь близкое присутствие сущности Великого. В мягких кожаных креслах вокр
уг стола восседали почерневшие, вздувшиеся трупы Ц команда дирижабля.

Гукас танцевал. Танцевал один, на мёртвом корабле, под хлопающими на ветр
у парусами, ибо в живых здесь больше никого не осталось.
Время от времени приходилось менять паруса Ц спускать одни и ставить др
угие. Тогда Гукас шёл вниз, склонялся над мёртвыми лицами: и спустя мгнове
ние трупы начинали шевелиться. Один или два матроса вставали, неуклюжей
походкой поднимались на палубу и выполняли необходимые действия, после
чего возвращались обратно, чтобы вновь замереть в неподвижности. Тело ка
питана неотлучно находилось в рубке. Пальцы его окостенели на рукоятках
штурвала; сквозь лопнувшую кожу проглядывали сизые желваки суставов.
Взять их жизни было необходимо, иначе Гукасу просто не хватило бы сил на с
толь долгое путешествие; кроме того, длительное пребывание рядом с креат
урой Великого являлось губительным для всего живого. Именно по этой прич
ине Гукас старался держаться подальше от трюма: там, заключённые в прочн
ые клетки, поблескивали десятками внимательных глаз птицы-до лбани.
Корабль-преследователь и корабль-преследуемый вышли из тумана почти од
новременно, всего в каких-то двух-трёх милях друг от друга. Едва завидев а
визо, Гукас прекратил танцевать и устремился вниз. Пора было завершить е
щё один акт этой драмы. Трупы один за другим выходили на палубу и располза
лись по вантам; спустя несколько минут дирижабль мертвецов под всеми пар
усами двинулся на перехват.


* * *

Ц Не больно-то они нас обогнали, Ц злорадно заметил Иннот.
Хлюпик во весь голос завопил «Э-ге-гей!», подпрыгивая и размахивая руками
.
Ц Не думаю, чтобы они захотели нас подобрать, Ц покачал головой каюкер.
Ц Скорее уж, швырнут чем-нибудь.
Воздушный корабль, подгоняемый слабым ветерком, несло мимо путешествен
ников. Он должен был пройти в нескольких десятках метров от скального ус
тупа, на котором они расположились, и почти вровень с ним. В голове каюкера
мелькнула шальная мысль: можно ведь сигануть с обрыва вниз, раскрыть лет
ательную перепонку и попытаться поймать восходящий поток Ц тогда он см
ог бы попасть на дирижабль и заделать каюк этому мерзавцу Тымпая и его др
ужкам. Он даже сделал пару шагов к краю пропасти, но прыгнуть не решился Ц
скала здесь шла не отвесно, а под некоторым углом, и его, скорее всего, прос
то размазало бы по камню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43