В первый раз дом показался девочке похожим на огромный гнилой з
уб, выросший в челюсти гиганта. Этот образ преследовал ее и позже, когда он
а подросла и перестала читать сказки. В государственном психиатрическо
м институте в Йонкерсе людей не лечили, а разрушали, доводя до растительн
ого состояния. Однажды попав в это заведение, несчастные жертвы уже нико
гда не покидали его.
Пет не разрешали заходить в палату матери. Обычно отец или дедушка остав
ляли девочку в холле для посетителей и шли за мамой. Иногда они надолго за
держивались. Случалось, отец возвращался один.
Ц Мама сегодня чувствует себя неважно, мы увидим ее на следующей неделе,
Ц говорил он, и Пет знала, что лучше не спорить.
У Беттины были хорошие и плохие дни, и Пет рано научилась определять это. В
хорошие дни они выходили на улицу, гуляли по лужайкам или сидели под дере
вом, глядя на Гудзон.
В хорошие дни Беттина улыбалась и даже немного говорила. Пет рассказывал
а ей о школе, о том, что сейчас читает, о новом платье или телепрограмме. И на
прощание Беттина обнимала и целовала дочку. Тогда она выглядела почти н
ормальной, и Пет всегда спрашивала:
Ц Папа, почему мама не может поехать с нами домой?
Ц Не торопись, дорогая. Она еще не поправилась.
Ц А когда-нибудь она поправится?
Ц Не знаю, детка. Надеюсь.
В плохие дни Беттина замыкалась, ее лицо напоминало маску, и она молча сид
ела на софе рядом с мужем, отцом и дочерью, не замечая, что они держат ее рук
и. Сама же Беттина смотрела в пространство и видела что-то недоступное др
угим.
Сегодня был хороший день. Джозеф приехал вместе с Пет, и Беттине понравил
ся ее подарок. Позднее они стояли на обрыве и, как обычно, смотрели на реку.
Беттина улыбалась, ее глаза светились, когда она вспоминала, как в детств
е плавала на лодке в Швенингене.
Ц Помнишь, папа? Ц тихо спросила Беттина.
Ц Да, Тинта, Ц ответил дедушка так печально, что Пет едва не заплакала.
Ц Помню.
Пет тоже вспоминала мать в обычной, не больничной жизни. Она хотела вытащ
ить ее отсюда, поэтому не позволяла себе забыть прошлое. Когда они шли по п
арку у реки, держась за руки, Пет воскрешала в памяти, как мама называла по-
голландски цветы. Маргаритки Ц margrietjes, а бархатцы Ц goudsbloemen, золотые цветы. Ирис
ы ее мама со смехом называла regenboogen Ц радуга!
Глядя на бледную кожу Беттины, порозовевшую под летним солнцем, Пет вспо
минала их семейные путешествия на пароме, яхте для бедных людей. Они плав
али часами, потому что это очень нравилось маме, и она ни за что не хотела в
озвращаться домой.
Но радостные впечатления редко приходили на ум, гораздо чаще Ц плохие: с
вет выключен, мама сидит в кресле и уже несколько дней молчит. Иногда она з
апиралась с дочкой в туалете, ожидая, «пока уйдет дурной человек». Времен
ами мать плакала, как смертельно раненное животное.
На обратном пути из Йонкерса напротив Пет сидел мужчина с газетой. Когда
он перелистывал страницы, перед ней мелькали заголовки и фотографии: дра
ка в аэропорту во время встречи «Битлз», марш за гражданские права в Селм
е, солдаты, бегущие по рисовому полю во Вьетнаме. Но девочка думала только
о том, как давно уже мама не живет дома. Тогда еще не существовало «Битлз»
и им не говорили каждый день о Вьетнаме. Пет посмотрела на дедушку:
Ц Скажи мне правду, дедуля. Как по-твоему, мама когда-нибудь будет снова ж
ить дома?
Ц Я молюсь об этом, милая, каждую ночь.
Ц И я тоже.
Пет мечтала, чтобы у мамы было все хорошо, но ничего не могла сделать для н
ее.
Глава 2
Нью-Йорк, март 1950 года
Стефано вошел в маленькую лавку Джозефа Зеемана на Сорок седьмой улице.
Это было его последнее поручение в тот день. По роду занятий Ц он продава
л всякие мелочи для ювелирного дела Ц ему приходилось встречаться с дил
ерами и огранщиками.
Многие, включая и этого старого голландца, уехали в Америку от ужасов и ра
зрушений войны, как, впрочем, и сам Стефано. Если бы война не сломала так ка
тастрофически их жизни, они бы достигли гораздо большего. До войны Джозе
ф был известным огранщиком в Роттердаме, а здесь ему приходилось чинить
браслеты и часы.
Сегодня Стефано принес несколько пар серег.
Ц Купите у меня чудесные старые часы, Ц предложил Джозеф, когда они пок
ончили с делами. Ц Я только что отремонтировал их. Я взял бы с вас…
Ц Мне не нужны часы, Ц отрезал Стефано.
Ц Но это женские часы. Они понравятся вашей жене.
Ц Я не женат. Ц Предугадывая следующий вопрос мистера Зеемана, Стефано
добавил: Ц И у меня нет девушки.
Он ничуть не удивился, когда голландец предложил познакомить его со свое
й дочерью.
Ц Она очень милая девочка, моя Беттина, и красивая.
Ц Возможно… когда-нибудь, Ц ответил Стефано. Даже если бы в его сердце з
ажила рана после утраты Маризы, он не полюбил бы дочь голландского часов
щика, румяную девицу, наверняка домовитую пышечку.
Голландец пристально посмотрел на него.
Ц Подожди здесь. Ц Через минуту он вернулся с бутылкой genever, голландского
джина, наполнил две рюмки, и мужчины выпили. Зееман вдруг заговорил о тяже
лых травмах, нанесенных войной, о том, что его дочери нужны любовь и вниман
ие, и тогда она оправилась бы от них.
Ц А что с ней случилось? Ц участливо спросил Стефано.
Джозеф рассказал историю жизни своей семьи, и Стефано понял, что голланд
ец впервые после приезда в Америку делится самым сокровенным с чужим чел
овеком.
В начале нацистской оккупации Голландии Зееманы жили почти так же, как р
аньше. Их дом, к счастью, уцелел после бомбежек Роттердама. Джозеф работал
огранщиком, его жена вела хозяйство, а Беттина ездила на велосипеде в бли
жайшую уцелевшую школу, находившуюся в нескольких милях от их жилья.
Разговоры о том, что евреев хватают и отправляют в трудовые лагеря, не сли
шком встревожили Джозефа.
Ц Конечно, мы сочувствовали арестованным, Ц иронически заметил он, Ц
и нас шокировала такая жестокость. Но мы были тихие обыватели и не входил
и в Сопротивление. Поэтому считали, что нам нечего бояться.
Когда протестант Джозеф женился на еврейке, она отказалась от всех иудей
ских обычаев. Разве что по-прежнему покупала мясо в кошерной лавке, а хлеб
Ц у булочника-еврея, как всегда делала ее мать, считая, что говядина там л
учше, а хлеб свежее.
Ц Но однажды, Ц продолжал Джозеф, Ц вооруженные нацисты пришли на ули
цу Нассау, где многие магазины принадлежали евреям. Была пятница, и женщи
ны покупали продукты для шабата. Моя Аннеке была там…
Его жена оказалась одной из женщин, которых согнали в грузовики и увезли.
Ц Сначала я полагал, что произошла ужасная ошибка. А как же иначе? Я отпра
вился к властям. Но нацисты сказали, что это не ошибка.
Вскоре Джозеф услышал, что немцы забирают еврейских детей прямо из школ.
Беттина была в опасности. Хотя девочка ни разу не зашла в синагогу, нацист
ы считали ее еврейкой, как и ее маму. Джозеф Зееман решил во что бы то ни ста
ло спасти Беттину и спрятался с ней.
Старый друг, доктор, предоставил им убежище на чердаке своего дома. В этом
крошечном помещении без окон и без воды они решили переждать войну.
Ц Доктор приносил еду и выносил мусор, Ц сказал Джозеф. Ц Раз в неделю,
ночью, мы осторожно выползали, чтобы помыться. Три с половиной года жили к
ак крысы в клетке.
Как-то так получилось, что и Стефано рассказал старому голландцу обо все
х ужасах и потерях, пережитых им во время войны. Долгие годы он хранил памя
ть о Маризе, чувствовал боль и считал себя виноватым в ее ужасной смерти. Н
о genever развязал ему язык. Стефано надеялся убедить Зеемана, что тот исполни
л свой долг Ц спас дочь. Беттина осталась жива, и у нее впереди долгая жиз
нь.
Джозеф покачал головой, и его глаза увлажнились, когда Стефано рассказал
, как нашел тело Маризы.
Ц Может, вы как-нибудь вечером заглянете ко мне и познакомитесь с моей Б
еттиной. Ей… ей очень одиноко.
Стефано размышлял, как бы поделикатнее отклонить предложение голландц
а. Не объяснять же ему, что сердце его мертво и он не может просто так сходи
ться с женщинами.
Стефано умолчал о своих тщетных поисках украденного наследства. В после
дние годы ему часто хотелось смириться с поражением и отказаться от попы
ток найти Витторио. Не раз он доставал свою половинку флакона, решив прод
ать ее, получить деньги и начать какое-нибудь дело… но не мог расстаться с
ней… с памятью о матери… с мечтой. В надежде отыскать следы своего состоя
ния Стефано занялся ювелирным делом. Долгие месяцы он пытался найти того
, кто мог изготовить для Витторио вторую половину флакона. Однажды он про
читал о рубиновом браслете, проданном на аукционе. Судя по описанию, он бы
л похож на тот, что принадлежал Ла Коломбе. Но след оказался ложным.
Ц Вы никогда не задумывались, мой друг, почему мы выжили, а другие умерли
Ц ваша Мариза, моя Аннеке, так много других? Ц спросил Джозеф.
Ц Естественно! Ц воскликнул Стефано. Ц Каждый день думаю…
Ц И у вас есть ответ? Стефано покачал головой.
Ц И у меня нет, Ц сказал старик. Ц Потому что ответа нет вообще. Но я знаю
одно: у нас, выживших в этом аду, есть долг перед умершими. Надо, чтобы появи
лись дети, которых не успела родить Мариза, учить их тому, чему она учила б
ы их. Беттина должна выполнить заветы своей матери и передать их новому п
околению. Понимаете? Это единственный способ оправдать их смерть.
Стефано выпил еще. По крайней мере голландец прямо говорит то, что думает.
И точно знает, как надо жить. Он выстрадал это знание. Слова сорвались с яз
ыка Стефано прежде, чем он успел подумать.
Ц Спросите свою дочь, не пойдет ли она со мной в кино на выходные?
Джозеф вымыл рюмки.
Ц Если хотите увидеть мою дочь, мистер д'Анжели, приходите к нам выпить к
офе в воскресенье днем.
«Нет, он не лицемерный человек, Ц снова подумал Стефано. Ц Но очень горд
ый».
Солнечным утром в воскресенье Стефано вошел в коридор, пропахший корице
й и сигаретами, и постучал в металлическую дверь. В одной руке он держал ко
робку шоколадных конфет, в другой Ц бутылку кьянти.
Джозеф открыл дверь.
Ц Заходи, Стив, заходи. Рад видеть тебя.
Оказавшись в прихожей Маленькой квартирки, Стефано сразу почувствовал
себя как дома. Здесь было очень тесно, пол кое-где прогибался, но на окнах в
исели красивые занавески, на кровати лежало яркое самодельное покрывал
о, отполированная мебель блестела, на стене висели старинные часы, а с пла
стинки на проигрывателе лились звуки «Simfonia Concertante» Моцарта.
Джозеф собрал со стола газеты Ц «Нью-Йорк таймс», «Фигаро». В пепельнице
дымилась трубка, и Стефано вспомнил Карло Бранкузи, всегда курившего пос
ле обеда.
Он отдал Джозефу пальто, и его окутал приятный запах. Здесь пахло домом Ц
сухими розами, трубочным табаком, лимоном. И чем-то еще. О, настоящий кофе! Э
тот горький и сильный аромат заполнял всю комнату. Квартира Зееманов отл
ичалась от всех американских домов. Здесь пахло… да, Европой.
И потом вошла девушка, завязывая на ходу передник. Ц Папа, разве не время
… Ц Она остановилась, увидев Стефано. Ц О, я… Ц Девушка покраснела от см
ущения. Ц Я не слышала, как вы вошли.
Стефано не мог отвести от нее глаз. Тоненькая Беттина Зееман с золотисты
ми волосами казалась необычайно элегантной в обычной серой юбке и длинн
ом свитере под цвет ее серо-голубых глаз.
Джозеф взял дочь за локоть и подвел к гостю. Беттина была почти такого же р
оста, как Стефано, но стройная как тростинка. Молодой человек сразу замет
ил, что у нее высокая грудь и длинные ноги.
Взглянув на ее лицо, Стефано понял, что пришел сюда не зря. Бледная кожа, те
мно-розовые губы и печальные глаза, похожие на бездонный океан.
Девушка чем-то напоминала драгоценный, но очень хрупкий сосуд. «Да, Бетти
на Зееман не просто мила, а очень красива», Ц подумал Стефано.
Ц Добрый день, синьор д'Анжели, Ц приветливо сказала она, и молодые люди
пожали друг другу руки.
Голос у девушки был глубокий и нежный.
Конечно, Беттина не имела ничего общего с Маризой, темноволосой, с шокола
дными глазами и смуглокожей. Беттина же вызывала в памяти жемчуг, голубы
е кристаллы и свежую весеннюю воду.
Однако обе женщины, как показалось Стефано, обладали огромной душевной с
илой, энергией Ц взрывной и заметной в Маризе, подспудной в этой молоден
ькой голландке. И снова Стефано вспомнил Апеннины, ночи, проведенные с Ма
ризой, воздух, напоенный ароматом свежего хлеба. При этом воспоминании к
ровь бросилась ему в голову.
Руки Стефано задрожали, и Беттина с удивлением посмотрела на него.
Ц Рад познакомиться с вами, мисс Зееман, Ц сказал он, стараясь овладеть
собой.
Ц Тинта, принеси гостю кофе. Ц Джозеф улыбнулся.
Ц Конечно, папа, но, может быть, предложить ему сначала сесть? Ц Едва заме
тная насмешка послышалась в ее голосе.
Стефано запоздало вспомнил о шоколадных конфетах и протянул девушке ко
робку.
Просияв, Беттина сняла крышку, глубоко вдохнула и засмеялась счастливым
детским смехом. Потом сунула в рот сразу две конфеты и собиралась взять е
ще одну, но Джозеф остановил ее.
Ц Спасибо за конфеты, мистер д'Анжели. Пожалуйста, садитесь. Я принесу ко
фе.
Девушка вернулась с подносом и разлила кофе в красивые тонкие чашки. Коф
е был очень хорош, крепкий, ароматный, совсем не похожий на коричневую бур
ду, которую обычно подавали в Америке. Сделав глоток, Стефано закрыл глаз
а.
Ц Великолепно! Ц выдохнул он.
Ц Да, Ц согласился Джозеф. Ц Американцы ничего не понимают в кофе. В нас
тоящем, который готовит моя Беттина. Вкус дома, да?
Ц Да, дома, Ц подтвердил Стефано.
Дом. Это слово означало для них куда больше, чем четыре стены и крыша.
Ц Тинти, Ц попросил Джозеф. Ц Принеси Стиву свое печенье. Ц Он взгляну
л на гостя. Ц Настоящее голландское печенье, с миндалем и перцем. Беттина
прекрасно готовит. Она чудесная хозяйка, так обо мне заботится…
«Джозеф Ц хороший отец, Ц подумал Стефано, Ц и очень славный друг. И к то
му же не лицемер».
Стефано д'Анжели и Беттина Зееман шли по Пятой авеню. На Беттину, разрумян
ившуюся от прохладного мартовского воздуха, засматривались все встреч
ные мужчины. Это было их первое настоящее свидание.
Конечно, Джозеф очень потратился, желая, чтобы его дочь хорошо выглядела.
Ее роскошный бело-синий костюм был точно таким же, какие недавно поступи
ли в Америку от модного парижского кутюрье Кристиана Диора. Легкая длинн
ая юбка трепетала на ветру, широкий темно-синий пояс подчеркивал тонкую
талию девушки. Стефано она напоминала весенний цветок.
Они отлично смотрелись вместе. Стефано выглядел очень привлекательно в
сером костюме, белоснежной сорочке и мягкой фетровой шляпе. Война, истре
бившая в нем юношеский идеализм, отметила его печатью мужественности.
Ц Вам нравится кинотеатр «Радио-сити»? Ц спросил он.
Ц Я никогда не была там, Ц ответила Беттина.
Ц Я посетил его в первую же неделю после приезда в Нью-Йорк. Это символ Ам
ерики.
Ц А разве не статуя Свободы? Ц удивилась Беттина.
Ц То игрушка для туристов. А я хотел стать настоящим американцем. Поэтом
у и пошел в самый большой кинотеатр. Тогда я даже не знал английского, но м
не все равно понравилось. И вам тоже понравится.
Ц Надеюсь.
Ц Уверен, что так и будет.
Беттина одарила его улыбкой, сразу преобразившей ее и, казалось, озаривш
ей все вокруг.
В кинотеатре Стефано купил воздушную кукурузу, и девушка лакомилась как
ребенок, слизывая масло с пальцев. Это было очень мило, хотя и не вязалось
с обликом элегантной дамы.
Во время фильма «Франциз» она звонко, заливисто и весело смеялась, а под к
онец даже хлопала в ладоши.
Когда они вышли из кинотеатра, Стефано охватило чувство, будто он сделал
что-то важное.
Они гуляли по Пятой авеню, и Беттина с радостным любопытством разглядыва
ла витрины дорогих магазинов, где продавали товары со всего мира.
Ц Это норка, Ц сказала она, остановившись перед «Бест энд компани». Ц А
рядом серебристая лиса. Лисий мех очень теплый, но, конечно, не такой, как с
оболь.
Ц А я ничего не знаю о мехах, Ц признался он.
Ц Итальянцу и незачем знать, Ц улыбнулась Беттина.
В «Пек энд Пек» на витрине красовалась разнообразная обувь. Беттина расс
матривала туфли и сандалии, ботинки, сапоги и тапочки с неподдельным вос
хищением.
Ц Вон те будут чудесно смотреться с новыми весенними костюмами, Ц пока
зала она на пару туфель. Про другие заметила: Ц В них много не проходишь, н
о все равно они очень милы. Ц И так почти про каждую пару.
Ц Я и не догадывался, что обувь заслуживает такого внимания, Ц сказал С
тефано.
Беттина смутилась.
Ц Прости меня, я наскучила тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
уб, выросший в челюсти гиганта. Этот образ преследовал ее и позже, когда он
а подросла и перестала читать сказки. В государственном психиатрическо
м институте в Йонкерсе людей не лечили, а разрушали, доводя до растительн
ого состояния. Однажды попав в это заведение, несчастные жертвы уже нико
гда не покидали его.
Пет не разрешали заходить в палату матери. Обычно отец или дедушка остав
ляли девочку в холле для посетителей и шли за мамой. Иногда они надолго за
держивались. Случалось, отец возвращался один.
Ц Мама сегодня чувствует себя неважно, мы увидим ее на следующей неделе,
Ц говорил он, и Пет знала, что лучше не спорить.
У Беттины были хорошие и плохие дни, и Пет рано научилась определять это. В
хорошие дни они выходили на улицу, гуляли по лужайкам или сидели под дере
вом, глядя на Гудзон.
В хорошие дни Беттина улыбалась и даже немного говорила. Пет рассказывал
а ей о школе, о том, что сейчас читает, о новом платье или телепрограмме. И на
прощание Беттина обнимала и целовала дочку. Тогда она выглядела почти н
ормальной, и Пет всегда спрашивала:
Ц Папа, почему мама не может поехать с нами домой?
Ц Не торопись, дорогая. Она еще не поправилась.
Ц А когда-нибудь она поправится?
Ц Не знаю, детка. Надеюсь.
В плохие дни Беттина замыкалась, ее лицо напоминало маску, и она молча сид
ела на софе рядом с мужем, отцом и дочерью, не замечая, что они держат ее рук
и. Сама же Беттина смотрела в пространство и видела что-то недоступное др
угим.
Сегодня был хороший день. Джозеф приехал вместе с Пет, и Беттине понравил
ся ее подарок. Позднее они стояли на обрыве и, как обычно, смотрели на реку.
Беттина улыбалась, ее глаза светились, когда она вспоминала, как в детств
е плавала на лодке в Швенингене.
Ц Помнишь, папа? Ц тихо спросила Беттина.
Ц Да, Тинта, Ц ответил дедушка так печально, что Пет едва не заплакала.
Ц Помню.
Пет тоже вспоминала мать в обычной, не больничной жизни. Она хотела вытащ
ить ее отсюда, поэтому не позволяла себе забыть прошлое. Когда они шли по п
арку у реки, держась за руки, Пет воскрешала в памяти, как мама называла по-
голландски цветы. Маргаритки Ц margrietjes, а бархатцы Ц goudsbloemen, золотые цветы. Ирис
ы ее мама со смехом называла regenboogen Ц радуга!
Глядя на бледную кожу Беттины, порозовевшую под летним солнцем, Пет вспо
минала их семейные путешествия на пароме, яхте для бедных людей. Они плав
али часами, потому что это очень нравилось маме, и она ни за что не хотела в
озвращаться домой.
Но радостные впечатления редко приходили на ум, гораздо чаще Ц плохие: с
вет выключен, мама сидит в кресле и уже несколько дней молчит. Иногда она з
апиралась с дочкой в туалете, ожидая, «пока уйдет дурной человек». Времен
ами мать плакала, как смертельно раненное животное.
На обратном пути из Йонкерса напротив Пет сидел мужчина с газетой. Когда
он перелистывал страницы, перед ней мелькали заголовки и фотографии: дра
ка в аэропорту во время встречи «Битлз», марш за гражданские права в Селм
е, солдаты, бегущие по рисовому полю во Вьетнаме. Но девочка думала только
о том, как давно уже мама не живет дома. Тогда еще не существовало «Битлз»
и им не говорили каждый день о Вьетнаме. Пет посмотрела на дедушку:
Ц Скажи мне правду, дедуля. Как по-твоему, мама когда-нибудь будет снова ж
ить дома?
Ц Я молюсь об этом, милая, каждую ночь.
Ц И я тоже.
Пет мечтала, чтобы у мамы было все хорошо, но ничего не могла сделать для н
ее.
Глава 2
Нью-Йорк, март 1950 года
Стефано вошел в маленькую лавку Джозефа Зеемана на Сорок седьмой улице.
Это было его последнее поручение в тот день. По роду занятий Ц он продава
л всякие мелочи для ювелирного дела Ц ему приходилось встречаться с дил
ерами и огранщиками.
Многие, включая и этого старого голландца, уехали в Америку от ужасов и ра
зрушений войны, как, впрочем, и сам Стефано. Если бы война не сломала так ка
тастрофически их жизни, они бы достигли гораздо большего. До войны Джозе
ф был известным огранщиком в Роттердаме, а здесь ему приходилось чинить
браслеты и часы.
Сегодня Стефано принес несколько пар серег.
Ц Купите у меня чудесные старые часы, Ц предложил Джозеф, когда они пок
ончили с делами. Ц Я только что отремонтировал их. Я взял бы с вас…
Ц Мне не нужны часы, Ц отрезал Стефано.
Ц Но это женские часы. Они понравятся вашей жене.
Ц Я не женат. Ц Предугадывая следующий вопрос мистера Зеемана, Стефано
добавил: Ц И у меня нет девушки.
Он ничуть не удивился, когда голландец предложил познакомить его со свое
й дочерью.
Ц Она очень милая девочка, моя Беттина, и красивая.
Ц Возможно… когда-нибудь, Ц ответил Стефано. Даже если бы в его сердце з
ажила рана после утраты Маризы, он не полюбил бы дочь голландского часов
щика, румяную девицу, наверняка домовитую пышечку.
Голландец пристально посмотрел на него.
Ц Подожди здесь. Ц Через минуту он вернулся с бутылкой genever, голландского
джина, наполнил две рюмки, и мужчины выпили. Зееман вдруг заговорил о тяже
лых травмах, нанесенных войной, о том, что его дочери нужны любовь и вниман
ие, и тогда она оправилась бы от них.
Ц А что с ней случилось? Ц участливо спросил Стефано.
Джозеф рассказал историю жизни своей семьи, и Стефано понял, что голланд
ец впервые после приезда в Америку делится самым сокровенным с чужим чел
овеком.
В начале нацистской оккупации Голландии Зееманы жили почти так же, как р
аньше. Их дом, к счастью, уцелел после бомбежек Роттердама. Джозеф работал
огранщиком, его жена вела хозяйство, а Беттина ездила на велосипеде в бли
жайшую уцелевшую школу, находившуюся в нескольких милях от их жилья.
Разговоры о том, что евреев хватают и отправляют в трудовые лагеря, не сли
шком встревожили Джозефа.
Ц Конечно, мы сочувствовали арестованным, Ц иронически заметил он, Ц
и нас шокировала такая жестокость. Но мы были тихие обыватели и не входил
и в Сопротивление. Поэтому считали, что нам нечего бояться.
Когда протестант Джозеф женился на еврейке, она отказалась от всех иудей
ских обычаев. Разве что по-прежнему покупала мясо в кошерной лавке, а хлеб
Ц у булочника-еврея, как всегда делала ее мать, считая, что говядина там л
учше, а хлеб свежее.
Ц Но однажды, Ц продолжал Джозеф, Ц вооруженные нацисты пришли на ули
цу Нассау, где многие магазины принадлежали евреям. Была пятница, и женщи
ны покупали продукты для шабата. Моя Аннеке была там…
Его жена оказалась одной из женщин, которых согнали в грузовики и увезли.
Ц Сначала я полагал, что произошла ужасная ошибка. А как же иначе? Я отпра
вился к властям. Но нацисты сказали, что это не ошибка.
Вскоре Джозеф услышал, что немцы забирают еврейских детей прямо из школ.
Беттина была в опасности. Хотя девочка ни разу не зашла в синагогу, нацист
ы считали ее еврейкой, как и ее маму. Джозеф Зееман решил во что бы то ни ста
ло спасти Беттину и спрятался с ней.
Старый друг, доктор, предоставил им убежище на чердаке своего дома. В этом
крошечном помещении без окон и без воды они решили переждать войну.
Ц Доктор приносил еду и выносил мусор, Ц сказал Джозеф. Ц Раз в неделю,
ночью, мы осторожно выползали, чтобы помыться. Три с половиной года жили к
ак крысы в клетке.
Как-то так получилось, что и Стефано рассказал старому голландцу обо все
х ужасах и потерях, пережитых им во время войны. Долгие годы он хранил памя
ть о Маризе, чувствовал боль и считал себя виноватым в ее ужасной смерти. Н
о genever развязал ему язык. Стефано надеялся убедить Зеемана, что тот исполни
л свой долг Ц спас дочь. Беттина осталась жива, и у нее впереди долгая жиз
нь.
Джозеф покачал головой, и его глаза увлажнились, когда Стефано рассказал
, как нашел тело Маризы.
Ц Может, вы как-нибудь вечером заглянете ко мне и познакомитесь с моей Б
еттиной. Ей… ей очень одиноко.
Стефано размышлял, как бы поделикатнее отклонить предложение голландц
а. Не объяснять же ему, что сердце его мертво и он не может просто так сходи
ться с женщинами.
Стефано умолчал о своих тщетных поисках украденного наследства. В после
дние годы ему часто хотелось смириться с поражением и отказаться от попы
ток найти Витторио. Не раз он доставал свою половинку флакона, решив прод
ать ее, получить деньги и начать какое-нибудь дело… но не мог расстаться с
ней… с памятью о матери… с мечтой. В надежде отыскать следы своего состоя
ния Стефано занялся ювелирным делом. Долгие месяцы он пытался найти того
, кто мог изготовить для Витторио вторую половину флакона. Однажды он про
читал о рубиновом браслете, проданном на аукционе. Судя по описанию, он бы
л похож на тот, что принадлежал Ла Коломбе. Но след оказался ложным.
Ц Вы никогда не задумывались, мой друг, почему мы выжили, а другие умерли
Ц ваша Мариза, моя Аннеке, так много других? Ц спросил Джозеф.
Ц Естественно! Ц воскликнул Стефано. Ц Каждый день думаю…
Ц И у вас есть ответ? Стефано покачал головой.
Ц И у меня нет, Ц сказал старик. Ц Потому что ответа нет вообще. Но я знаю
одно: у нас, выживших в этом аду, есть долг перед умершими. Надо, чтобы появи
лись дети, которых не успела родить Мариза, учить их тому, чему она учила б
ы их. Беттина должна выполнить заветы своей матери и передать их новому п
околению. Понимаете? Это единственный способ оправдать их смерть.
Стефано выпил еще. По крайней мере голландец прямо говорит то, что думает.
И точно знает, как надо жить. Он выстрадал это знание. Слова сорвались с яз
ыка Стефано прежде, чем он успел подумать.
Ц Спросите свою дочь, не пойдет ли она со мной в кино на выходные?
Джозеф вымыл рюмки.
Ц Если хотите увидеть мою дочь, мистер д'Анжели, приходите к нам выпить к
офе в воскресенье днем.
«Нет, он не лицемерный человек, Ц снова подумал Стефано. Ц Но очень горд
ый».
Солнечным утром в воскресенье Стефано вошел в коридор, пропахший корице
й и сигаретами, и постучал в металлическую дверь. В одной руке он держал ко
робку шоколадных конфет, в другой Ц бутылку кьянти.
Джозеф открыл дверь.
Ц Заходи, Стив, заходи. Рад видеть тебя.
Оказавшись в прихожей Маленькой квартирки, Стефано сразу почувствовал
себя как дома. Здесь было очень тесно, пол кое-где прогибался, но на окнах в
исели красивые занавески, на кровати лежало яркое самодельное покрывал
о, отполированная мебель блестела, на стене висели старинные часы, а с пла
стинки на проигрывателе лились звуки «Simfonia Concertante» Моцарта.
Джозеф собрал со стола газеты Ц «Нью-Йорк таймс», «Фигаро». В пепельнице
дымилась трубка, и Стефано вспомнил Карло Бранкузи, всегда курившего пос
ле обеда.
Он отдал Джозефу пальто, и его окутал приятный запах. Здесь пахло домом Ц
сухими розами, трубочным табаком, лимоном. И чем-то еще. О, настоящий кофе! Э
тот горький и сильный аромат заполнял всю комнату. Квартира Зееманов отл
ичалась от всех американских домов. Здесь пахло… да, Европой.
И потом вошла девушка, завязывая на ходу передник. Ц Папа, разве не время
… Ц Она остановилась, увидев Стефано. Ц О, я… Ц Девушка покраснела от см
ущения. Ц Я не слышала, как вы вошли.
Стефано не мог отвести от нее глаз. Тоненькая Беттина Зееман с золотисты
ми волосами казалась необычайно элегантной в обычной серой юбке и длинн
ом свитере под цвет ее серо-голубых глаз.
Джозеф взял дочь за локоть и подвел к гостю. Беттина была почти такого же р
оста, как Стефано, но стройная как тростинка. Молодой человек сразу замет
ил, что у нее высокая грудь и длинные ноги.
Взглянув на ее лицо, Стефано понял, что пришел сюда не зря. Бледная кожа, те
мно-розовые губы и печальные глаза, похожие на бездонный океан.
Девушка чем-то напоминала драгоценный, но очень хрупкий сосуд. «Да, Бетти
на Зееман не просто мила, а очень красива», Ц подумал Стефано.
Ц Добрый день, синьор д'Анжели, Ц приветливо сказала она, и молодые люди
пожали друг другу руки.
Голос у девушки был глубокий и нежный.
Конечно, Беттина не имела ничего общего с Маризой, темноволосой, с шокола
дными глазами и смуглокожей. Беттина же вызывала в памяти жемчуг, голубы
е кристаллы и свежую весеннюю воду.
Однако обе женщины, как показалось Стефано, обладали огромной душевной с
илой, энергией Ц взрывной и заметной в Маризе, подспудной в этой молоден
ькой голландке. И снова Стефано вспомнил Апеннины, ночи, проведенные с Ма
ризой, воздух, напоенный ароматом свежего хлеба. При этом воспоминании к
ровь бросилась ему в голову.
Руки Стефано задрожали, и Беттина с удивлением посмотрела на него.
Ц Рад познакомиться с вами, мисс Зееман, Ц сказал он, стараясь овладеть
собой.
Ц Тинта, принеси гостю кофе. Ц Джозеф улыбнулся.
Ц Конечно, папа, но, может быть, предложить ему сначала сесть? Ц Едва заме
тная насмешка послышалась в ее голосе.
Стефано запоздало вспомнил о шоколадных конфетах и протянул девушке ко
робку.
Просияв, Беттина сняла крышку, глубоко вдохнула и засмеялась счастливым
детским смехом. Потом сунула в рот сразу две конфеты и собиралась взять е
ще одну, но Джозеф остановил ее.
Ц Спасибо за конфеты, мистер д'Анжели. Пожалуйста, садитесь. Я принесу ко
фе.
Девушка вернулась с подносом и разлила кофе в красивые тонкие чашки. Коф
е был очень хорош, крепкий, ароматный, совсем не похожий на коричневую бур
ду, которую обычно подавали в Америке. Сделав глоток, Стефано закрыл глаз
а.
Ц Великолепно! Ц выдохнул он.
Ц Да, Ц согласился Джозеф. Ц Американцы ничего не понимают в кофе. В нас
тоящем, который готовит моя Беттина. Вкус дома, да?
Ц Да, дома, Ц подтвердил Стефано.
Дом. Это слово означало для них куда больше, чем четыре стены и крыша.
Ц Тинти, Ц попросил Джозеф. Ц Принеси Стиву свое печенье. Ц Он взгляну
л на гостя. Ц Настоящее голландское печенье, с миндалем и перцем. Беттина
прекрасно готовит. Она чудесная хозяйка, так обо мне заботится…
«Джозеф Ц хороший отец, Ц подумал Стефано, Ц и очень славный друг. И к то
му же не лицемер».
Стефано д'Анжели и Беттина Зееман шли по Пятой авеню. На Беттину, разрумян
ившуюся от прохладного мартовского воздуха, засматривались все встреч
ные мужчины. Это было их первое настоящее свидание.
Конечно, Джозеф очень потратился, желая, чтобы его дочь хорошо выглядела.
Ее роскошный бело-синий костюм был точно таким же, какие недавно поступи
ли в Америку от модного парижского кутюрье Кристиана Диора. Легкая длинн
ая юбка трепетала на ветру, широкий темно-синий пояс подчеркивал тонкую
талию девушки. Стефано она напоминала весенний цветок.
Они отлично смотрелись вместе. Стефано выглядел очень привлекательно в
сером костюме, белоснежной сорочке и мягкой фетровой шляпе. Война, истре
бившая в нем юношеский идеализм, отметила его печатью мужественности.
Ц Вам нравится кинотеатр «Радио-сити»? Ц спросил он.
Ц Я никогда не была там, Ц ответила Беттина.
Ц Я посетил его в первую же неделю после приезда в Нью-Йорк. Это символ Ам
ерики.
Ц А разве не статуя Свободы? Ц удивилась Беттина.
Ц То игрушка для туристов. А я хотел стать настоящим американцем. Поэтом
у и пошел в самый большой кинотеатр. Тогда я даже не знал английского, но м
не все равно понравилось. И вам тоже понравится.
Ц Надеюсь.
Ц Уверен, что так и будет.
Беттина одарила его улыбкой, сразу преобразившей ее и, казалось, озаривш
ей все вокруг.
В кинотеатре Стефано купил воздушную кукурузу, и девушка лакомилась как
ребенок, слизывая масло с пальцев. Это было очень мило, хотя и не вязалось
с обликом элегантной дамы.
Во время фильма «Франциз» она звонко, заливисто и весело смеялась, а под к
онец даже хлопала в ладоши.
Когда они вышли из кинотеатра, Стефано охватило чувство, будто он сделал
что-то важное.
Они гуляли по Пятой авеню, и Беттина с радостным любопытством разглядыва
ла витрины дорогих магазинов, где продавали товары со всего мира.
Ц Это норка, Ц сказала она, остановившись перед «Бест энд компани». Ц А
рядом серебристая лиса. Лисий мех очень теплый, но, конечно, не такой, как с
оболь.
Ц А я ничего не знаю о мехах, Ц признался он.
Ц Итальянцу и незачем знать, Ц улыбнулась Беттина.
В «Пек энд Пек» на витрине красовалась разнообразная обувь. Беттина расс
матривала туфли и сандалии, ботинки, сапоги и тапочки с неподдельным вос
хищением.
Ц Вон те будут чудесно смотреться с новыми весенними костюмами, Ц пока
зала она на пару туфель. Про другие заметила: Ц В них много не проходишь, н
о все равно они очень милы. Ц И так почти про каждую пару.
Ц Я и не догадывался, что обувь заслуживает такого внимания, Ц сказал С
тефано.
Беттина смутилась.
Ц Прости меня, я наскучила тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48