Время от времени Генри останавливал машину, и они в
ылезали и истово осматривали собственность. Вкус Генри в отношении собс
твенности трансформировался, стал сельским и буржуазным; он восхвалял
Ц загадочно Ц «дополнительные плюсы», вроде конюшен и загонов. Кэрки с
тояли и смотрели, щурясь сквозь деревья на холмах. Никогда прежде не сопр
икасаясь с такими собственностями, они не знали, как вести себя в их прису
тствии; но они знали, что их радикальные желания тонко и угрожающе подрыв
аются, пусть даже Генри говорил им сущую правду: что у них теперь больше де
нег, что взять закладную под аванс Ц выгодное помещение этих денег, что н
аступило время в их жизни, ввиду второго младенца, когда им следует устро
ить свой быт. Но быт не был тем, что они хотели устроить; казалось, творился
гнуснейший обман: Генри, уже уничтожив себя, старался спровоцировать и и
х. «Всякая собственность есть воровство», Ц повторял Говард, оглядывая
бесконечные пустые просторы ненаселенной упорядоченной сельской мест
ности вокруг них, угнетавшей их своей жуткой вневременностью, видимой не
причастностью, откровенным отчуждением от мест, где происходила истори
я, где мир двигался вперед и дальше.
После двух таких дней, когда Генри вознамерился отвезти их в еще одно аге
нтство по продаже недвижимости в еще одном городке-спутнике на задворка
х Водолейта, Говард перед окнами, заклеенными объявлениями о бунгало для
удаляющихся на покой, почувствовал необходимость высказать всю правду.

«Послушай, Генри, Ц сказал он, Ц ты пытаешься наложить нас на какой-то ло
жный имидж, разве не так? Мы ведь не такие, Барбара и я, ты не забыл?»
«Это многообещающая местность, Ц сказал Генри, Ц ничего не потеряете п
ри перепродаже». «Мы сойдем с ума в подобной местности, Ц сказал Говард
Ц мы не сможем жить среди этих людей, мы не сможем жить сами с собой".
«Я думал» вам требуется что-то приличное», Ц сказал Генри.
«Нет, во имя всего святого, только ничего приличного, Ц сказал Говард, Ц
я происхожу не из подобного. Я не приемлю его существования политически.
Как и ты, Генри. Не понимаю, что ты здесь делаешь?»
Генри посмотрел на Говарда с легкой пристыженностью и некоторым недоум
ением.
«Приходит время, Ц сказал он, Ц приходит время понимания, Говард. Ты мож
ешь хотеть перемены. Ну, мы все хотим перемены. Однако в этой стране есть н
аследие достойной жизни. Мы все начинаем испытывать потребность в месте
, где можно глубже погрузиться в себя, в… ну… реальные ритмы жизни. Вот и у н
ас с Майрой так».
«Здесь? Ц спросил Говард. Ц Тут нет ничего. Вы перестали бороться».
«Да, бороться, Ц сказал Генри, уставившись на маленькие фотографии домо
в в витрине. Ц Я внесу свою лепту в улучшения. Но я в раздвоенности. Я не сл
ишком в восторге от бурного радикального фанатизма, приуроченного к нас
тоящему моменту, ко всем этим взрывам требований. Они попахивают модой. В
этом году Ц стукнуть полицейского. И просто не вижу ничего плохого в нек
отором отчуждении, в том, чтобы отойти от схватки».
«Да? Ц спросил Говард. Ц Это потому, что ты теперь буржуа, Генри. И ощущае
шь себя как буржуа».
«Вовсе нет, Ц сказал Генри, Ц и это оскорбительно. Я пытаюсь придать сво
ей жизни некоторое достоинство без того, чтобы отнимать его у других. Я пы
таюсь найти определение интеллектуальной жизнеспособной безвредной к
ультуре».
«О Господи, Ц сказал Говард, Ц бесхребетный квиетизм».
«Знаешь, Генри, мне очень жаль, Ц сказала Барбара, Ц но живи я, как ты, я бы
прежде умерла».
«Буржуа, буржуа», Ц сказал Говард на следующий день когда, упаковав свои
вещи, они с младенцем на заднем сиденье отъехали от перестроенного ферме
рского дома после неловкого прощания.
«Ну, Ц сказала Барбара, пытаясь быть доброй к добрым людям, которые спасл
и ее, когда она бесприютно бродила, нагруженная телевизором, Ц не забыва
й, они ведь были лишены многих наших лишений».
Они ехали через мосты, между холмами к городу и морю; они бежали назад в Во
долейт, чтобы вновь ощутить урбанистическую жизнь, чтобы вновь общаться
с опорной реальностью. Туда, где дома, и мусорные баки, и мусор, и преступно
сть. В конце концов Говард решил посетить отдел социального обеспечения
в Водолейте; ему необходимо было привести в порядок свой дух, заверить се
бя, что в месте, в которое он пересаживает свою судьбу, действительно имее
тся своя социология: социальные трения, сумеречные зоны, расовые вопросы
, классовая борьба, схватки между муниципалитетом и общественностью, сек
тора изгоев Ц короче говоря, состав истинной жизни. Оставив фургон на ст
оянке, с Барбарой и младенцем внутри, он проник в унылое учреждение, и там
его ждала удача. Ибо там работала одна из его бывших лидских студенток, де
вушка по имени Элла, которая носила бабушкины очки, джинсы и безрукавки и
знала о его радикальном настрое и, подобно всем хорошим студентам, разде
ляла этот настрой. Взрослая девочка, позже сказал Говард Барбаре, когда Э
лла выбралась из-за своего стола в отделе и влезла к ним в фургон, втиснув
шись сзади впритык к корзине с младенцем, и обещала показать им настоящи
й Водолейт. Она разыскивала кварталы нужды, укрытые между и позади стари
нных частных гостиниц и новых квартир, сдающихся на курортный сезон; она
зондировала неожиданные социальные конфликты, спрятанные за аттракцио
нами и курортным фасадом города; она показала им акры урбанистических яз
в, бетон урбанистического обновления.
«Конечно, это проблемный город, Ц сказала Элла. Ц О, они любят делать вид
, будто это не так, чтобы не отпугнуть туристов. Но любое место, которое имп
ортирует людей для обслуживания сезонного бума, а с приближением зимы вы
швыривает их на пособие по безработице, должно иметь проблемы, и они их им
еют».
«Есть радикалы?» Ц спросила Барбара.
«Полным-полно, Ц сказала Элла. Ц И хиппи, и все такие прочие. Как вообще в
таких городах. В этот город можно прибежать и исчезнуть. Пустующие дома. П
риезжие сорят деньгами. Полно маргинальной работы. Нет, это хорошее мест
о. Ц Она дала несколько указаний, которые привели их в район сноса трущоб
. Ц Конечно, никто не хочет видеть этого, хотя им следует тыкать туристов
носом именно сюда», Ц сказала она, входя в пустующий старый дом, куда, ска
зала она, заходят переночевать потребители метилового спирта, алкоголи
ки, наркоманы, всякие личности, сбежавшие откуда-нибудь. Это было видно; К
эрки проникли через заднюю дверь в хаотичное запустение дома; перила выл
оманы, в углах экскременты, мусор на полу, битые бутылки в спальне, зияющие
дыры там, где из окон выбили стекла. Барбара остановилась среди серой раз
валюшности, придерживая младенца у плеча. Говард бродил вокруг. Он сказа
л:
«Мы могли бы устроить здесь каких-нибудь перманентных самовольных жиль
цов».
«А что? Ц сказала Элла. Ц Дом простоит еще долго. Нет Денег на его снос».
Барбара, сев на нижнюю ступеньку вместе с младенцем, сказала:
«Конечно, мы могли бы самовольно вселиться сюда».
«Ну да, могли бы», Ц сказал Говард.
«Возможно, это отдает неэтичностью, Ц сказала Элла, Ц но вы даже могли б
ы сделать это вполне законно. Думаю, я смогу это для вас устроить. Я знаю в г
ородском совете всех людей, с кем надо поговорить».
«Отличный антураж», Ц сказала Барбара.
«И это ведь нельзя назвать собственностью», Ц сказал Говард.
И вот Элла и Кэрки вышли через сломанную заднюю дверь и осмотрели остатк
и архитектурного полукруга, частью которого был этот дом; они взглянули
прямо на замок и вниз на променад. Останки былого фешенебельного адреса.
Они поехали назад в муниципальное управление, Говард поговорил с людьми
и сказал, что все равно поселится там, и они договорились об аренде этой со
бственности за очень небольшую сумму, обещав выехать перед ее сносом, до
которого оставалось еще два года. И вот так Кэрки в заключение своих поис
ков обзавелись-таки несобственно собственностью. И в ту же осень они взя
ли напрокат фургон, Говард сел за руль фургона, а Барбара следовала за ним
в фургоне, и они перевезли все свои вещи на юг и запад в Водолейт. Когда они
начали грузить фургон своими вещами, для них явилось сюрпризом и тайной
количество этих вещей; они ведь считали, что у них практически нет имущес
тва, поскольку они люди, не обрастающие бытом. Однако имелись плита, стере
осистема, телевизор (потому что к этому времени они уже купили его), миксер
, плетеное кресло-качалка, кухонная и прочая посуда, игрушки, два картотеч
ных шкафчика и дверь, которую Говард положил на шкафчики, создав письмен
ный стол, множество книг, которые он, оказывается, собрал, папки с документ
ами, индексные карточки, демографические графики и диаграммы из кабинет
а Говарда в университете, настольные лампы, коврики, пишущая машинка, кор
обки с выписками.
У них был официальный ключ к дому в полукруге; они свернули с магистрали, п
рипарковались перед полукругом, отперли дом и разгрузились. Привезенны
е вещи заняли скромное пространство в обветшало прекрасных комнатах с и
х грязью и разгромом. Они потратили три дня, только чтобы вычистить дом. За
тем пришло время наводить порядок, чинить, переконструировать Ц ужасаю
щая задача: дом был сильно поврежден. Однако у Говарда теперь открылся оп
ределенный талант к починкам, сноровки в разных областях ручного труда,
которых он у себя и не подозревал, сноровки, которых он, по его предположен
ию, набрался от своего отца. Они привели в порядок все окна и отодрали доск
и с выходивших на фасад. Разумеется, поскольку дом был назначен на сное, пр
оизводить серьезный ремонт не имело смысла. Впрочем, дом оказался на уди
вление прочным. Крыша протекала около печных труб; кто-то залез туда и ото
драл все свинцовые гидроизоляционные накладки, причем не до того, как он
и въехали, а немного позднее, как-то ночью, когда Барбара была в доме, а Гова
рд Ц в Лондоне, участвуя в телевизионной программе, посвященной проблем
е наркотиков, на которую у него была передовая либеральная точка зрения.
Стекла в окнах били снова и снова, но Говард научился вставлять новые, и че
рез какое-то время их бить перестали. Словно благодаря весомому консенс
усу между ними и неизвестными, за ними признали право жить там.
На всем протяжении этого первого осеннего семестра Кэрки трудились над
своим домом, сначала стараясь сделать его пригодным для обитания, а пото
м и не просто пригодным. Говард мчался назад из университета в фургоне, ед
ва завершал свои семинары и собеседования Ц столько Дающие, полные тако
й страсти, пока он экспериментировал с новыми формами преподавания и вза
имоотношений, Ц чтобы переодеться и снова взяться за реконструкцию. Он
прибегал к помощи, чтобы привести в порядок, например, Уборные, которые бы
ли разгромлены, когда они переехали, и лестничные перила, поскольку не мо
г справиться в одиночку. Но большую часть работы Кэрки проделали вдвоем.
Две недели они обдирали бурую краску с деревянной обшивки стен, а затем п
олировали, пока дерево не обрело свой естественный цвет. Они купили пилы
и доски и линейки и заменяли провалившиеся половицы. Говард единоручно п
риступил к малярничанию и выкрасил многие стены в белый цвет, а противол
ежащие Ц в черный, а Барбара, одолжив швейную машинку, нашила из мешковин
ы красно-оранжевых занавесок для окон. Поскольку требовалась новая элек
тропроводка, они сняли с потолков все плафоны и люстры, новые бра по стена
м сфокусировали на потолок, а торшеры на стены. Говард в продолжение семе
стра узнавал поближе все больше и больше студентов, и они начали помогат
ь. Четверо из них взятой напрокат циклей отциклевали, а затем взятым напр
окат полотером натерли старый добрый паркет. Еще один принес пескоструй
ный аппарат и отдраил стены в полуподвале. Они прерывали эти труды, чтобы
выпить, или поесть, или заняться любовью, или устроить вечеринку; они твор
или свободное и пригодное для жизни пространство. Сначала основной мебе
лью были матрасы и подушки, разложенные на полу, но постепенно Кэрки дошл
и до покупки вещей, главным образом наездами в Лондон; покупали они прехо
дящую мебель, такую, которая надувается или складывается или то вставляе
тся в это. Они собирали письменные столы из картотечных шкафчиков и двер
ей, как прежде в Лидсе, и книжные шкафы из досок и кирпичей. То, что началось
как попытка создать жилое пространство, постепенно превратилось в нечт
о стильное, чарующее, но в этом не было ничего такого; для них дом оставалс
я неформальным привалом, приятным, но кроме того, абсолютно ни к чему не об
язывающей, неопределенной средой обитания, в которой они могли занимать
ся тем, чем они занимались.
Одним из следствий оказалось то, что отношения между ними на удивление у
лучшились. Впервые они придавали форму своим жизням, утверждались, приче
м только собственным умением и сноровкой, в совместном труде. Водолейт н
ачинал им нравиться все больше и больше; они разыскали магазинчики, где м
ожно купить настоящий йогурт Я хлеб домашней выпечки. У них выработался
тон товарищеской близости, отчасти потому, что они еще не обзавелись дру
зьями, не приобрели другие точки отсчета, а отчасти потому, что люди, с кот
орыми они все-таки знакомились, воспринимали их как интересную дружную
пару. К рождеству Говард получил чек на крупную сумму Ц гонорар за его кн
игу, и, большую часть этих денег вложил в дом, купив несколько белых индийс
ких ковров, чтобы застелить полы внизу. Беременность Барбары на этот раз
была более управляемой. Поскольку они жили в трущобном районе, ей оказыв
али значительное медицинское внимание, и, хотя это был второй ребенок, ей
разрешили оставаться в клинике лишние двое суток после родов. Говард при
сутствовал при них, давая советы из-под своей белой маски, пока она произв
одила на свет нового ребенка. Это были простые рутинные роды, ритмы были е
й известны в совершенстве Ц изысканное достижение, и на этот раз оно вро
де бы не представляло угрозы для Говарда. У него не было времени заняться
следующей книгой, но он глубоко наслаждался своей новой работой; у него б
ыли хорошие студенты; курсы, которые он читал, имели успех и привлекали вс
е новых студентов. Дом теперь был достаточно хорош, чтобы привезти туда н
оворожденного; он получил собственную комнату, как и старший ребенок; по
лы были чисты, и кухня была надежной. Младенец лежал в своей портативной к
олыбели в своей комнате; к ним заходило много людей; они провели бодрящее
Рождество. «Я никогда не хотела никакого имущества», Ц могли вы услышат
ь от Барбары, когда они стояли в своем доме во время вечеринок, которые нач
али теперь Устраивать. «Я не хотела брака; мы с Говардом просто хотели жит
ь вместе», Ц кроме того, говорила она, когда число их знакомых увеличилос
ь еще больше. «Я никогда не хотела иметь дом, а просто место, где жить, Ц го
ворила она еще, пока они оглядывали яркие чистые стены и чистые паркетны
е полы, Ц пусть теперь сносят его, когда им понадобится». Но дом оказался
идеальным социальным пространством, и он регулярно наполнялся людьми; и
по мере того, как шло время и дом стал центром, было все труднее и труднее д
умать, что его вообще могут снести.
В Водолейте оказалось много людей и много вечеринок, В течение той осени
они ходили на них в промежутках между приведением дома в порядок Ц студ
енческие вечеринки, политические вечеринки, вечеринки молодых препода
вателей, вечеринки, устраивавшиеся неясными, социально неопределенным
и ультрасовременными личностями, которые некоторое время пребывали в г
ороде, а потом исчезали. Были даже официальные вечеринки; один раз их приг
ласил декан факультета Говарда, профессор Алан Марвин, этот известнейши
й антрополог, автор основополагающего труда под названием «Бедуинская
интеллигенция». Марвин был одним из организаторов, отцов основателей ун
иверситета в Водолейте; они уже представляли собой обособленную породу,
и Марвины, как и большинство к этой породе принадлежащих, предпочли жить
в достойном загородном доме по ту сторону университета в неудобопонятн
ом мире конюшен и загонов, какой освоил Генри. Кэрки уже заняли свое место
среди молодых преподавателей, но инстинктивно враждовали с более пожил
ыми; они осознанно не собирались прельщаться или обманываться видимыми
или символическими новациями. Они поехали туда в своем мини-фургоне, соз
навая, что пахнут скипидаром, которым смывали с себя краску после дневно
й работы в доме, Ц запах этот придавал им достоинство не обрастающих быт
ом искусных ремесленников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36