Ц Вряд ли это тот же подтекст, Ц говорит Говард. Ц Мы заняты обнажением
истинной реальности, а не нагромождением двусмысленностей.
Ц Как, наверное, приятно думать, что существует истинная реальность, Ц
говорит мисс Каллендар, Ц мне она всегда представлялась очень спорной.

Ц Ну, мы явно расходимся во мнении, Ц говорит Говард. Ц Оставьте себе св
оего Блейка, а я оставлю себе своего. Вы, возможно, убедитесь, что мой кое-чт
о обещает.
Ц Сомневаюсь, Ц говорит мисс Каллендар, Ц но если снова процитировать
тот же источник: «Противостояние Ц вот истинная Дружба». Всего хорошег
о, доктор Кэрк.
Говард слышит щелчок в трубке; он кладет ее на рычаг. Он достает свой ежедн
евник и делает в нем пометку: «Мисс Каллендар, четверг, ужин». Едва успевае
т дописать, как снова звонит телефон.
Ц Это Миннегага Хо, Ц говорит голос, Ц с вами будет говорить профессор
Марвин, Говард.
В трубке щелчки аппаратуры; неясное бормотание; другой голос говорит:
Ц Говард?
Ц Привет, профессор Марвин, Ц говорит Говард.
Ц А! Ц говорит Марвин. Ц Вы… э… одни?
Ц Один, Ц говорит Говард.
Ц Отлично, Ц говорит Марвин. Ц У меня вопрос исключительной щекотливо
сти.
Ц Вот как? Ц говорит Говард.
Ц У меня только что был один ваш студент, Ц говорит Марвин. Ц У меня с ни
м только что произошел очень слезливый разговор.
Ц Насколько я понимаю, слезливый исключительно с его стороны? Ц спраши
вает Говард.
Ц Да-да, Ц говорит Марвин. Ц Его фамилия Кармоди.
Ц А! Ц говорит Говард. Ц Я как раз собирался позвонить вам насчет него.
Подать официальную жалобу.
Ц Боже, боже, Ц говорит Марвин. Ц Он жаловался на вас, видите ли. Он счита
ет, что вы ставите ему оценки слишком придирчиво.
Ц А он вам сказал, что пытался меня шантажировать? Ц спрашивает Говард.

Ц Нет, он ничего про это не говорил. Но он сказал, что он и вы не находите об
щего языка и что он предпочел бы учиться у кого-нибудь еще.
Ц По-видимому, он вам мало что сказал, Ц говорит Говард. Ц Разумеется, о
н провалился, и он хотел, чтобы ему повысили оценки. И добивался этого, не с
тараясь улучшить качество своей работы, как поступает большинство студ
ентов. Нет, он намеревался обличить политические предубеждения в моем пр
еподавании, если я не пойду ему навстречу. И отправился к вам, потому что я
этого не сделал.
Ц О, Ц говорит Марвин, Ц гм, гм.
Ц Надеюсь, вы вышвырнули его вон, Ц говорит Говард.
Ц Нет, я его не вышвырнул, Ц говорит Марвин. Ц Я налил ему хереса.
Ц Понимаю, Ц говорит Говард. Ц Он сказал вам, что его не удовлетворяют м
ои оценки, а потому вы усадили его и налили ему хереса.
Ц Да, Ц говорит Марвин, Ц как глава факультета, я Думаю, мой долг и справ
едливость требуют, чтобы я его выслушал.
Ц Всякую клеветническую чушь, Ц говорит Говард.
Ц Он пришел ко мне, чувствуя, что с ним обходятся несправедливо, Ц говор
ит Марвин, Ц и я счел своим долгом объяснить ему, как мы тут работаем, поня
тие академической объективности.
Ц Надеюсь, это произвело на него впечатление, Ц говорит Говард. Ц Если
так, то это будет первое понятие, которое ему удалось усвоить в его жизни.

Ц Не будете ли вы так добры объяснить, каким образом вы позволили ситуац
ии зайти так далеко? Ц спрашивает Марвин. Ц Он сказал мне, что вы отказыв
аетесь его учить.
Ц Да, Ц говорит Говард, Ц я не учу шантажистов.
Ц Ну, послушайте, Говард, Ц говорит Марвин, Ц не можем ли мы уладить это,
как джентльмены?
Ц И как же, по-вашему, вы можете это уладить? Ц спрашивает Говард.
Ц Он соглашается со своими оценками, Ц говорит Марвин, Ц вы возвращае
те его в свой семинар и делаете все возможное, чтобы довести его работу до
проходных оценок.
Ц Вы, возможно, джентльмен, Ц говорит Говард, Ц но он Ц нет, как и я в опр
еделенном смысле. У меня тоже ощущение несправедливости. Он выдвинул гря
зное обвинение, и я не стану его учить.
Ц Тогда мне придется перевести его к кому-нибудь еще, Ц говорит Марвин.

Ц Ну, нет, Ц говорит Говард, Ц я хочу, чтобы его изгнали с факультета. Я хо
чу, чтобы он был приведен в чувство.
Ц Говард, Ц говорит Марвин, Ц я надеялся, что мы сможем уладить все неоф
ициально. Вы превращаете это в принципиальный вопрос.
Ц Да, Ц говорит Говард, Ц это принципиальный вопрос.
Ц В любом деле есть две стороны. И я обязан выслушать его доводы.
Ц Две стороны в одном деле вовсе не обязательны, Ц говорит Говард, Ц вы
только утонете в вашей либеральной жиже, если займете такую позицию.
Ц Я обязан занять такую позицию, Ц говорит Марвин. Ц Мне нужны обе ваши
жалобы в письменной форме, будьте так любезны. И затем мне придется проче
сть эти спорные эссе.
Ц Это ничему не поможет, Ц говорит Говард.
Ц А я думаю, что может помочь, Ц говорит Марвин.
Ц Нет, Ц говорит Говард, Ц почему, собственно, ваше суждение должно быт
ь лучше моего? В любом случае оценки выставлены не только за то, что он пис
ал. Мы здесь стараемся принимать во внимание все, так ведь? Разве наш идеал
не в том, чтобы судить о человеке как можно разностороннее?
Ц Я согласен, мы стараемся в оценках учитывать и работу на семинаре, Ц г
оворит Марвин, Ц и я это учту. Но прочесть эти эссе я обязан. Если только у
вас нет неофициального решения проблемы?
Ц О нет, Ц говорит Говард, Ц пусть вопрос будет поставлен официально.

Ц Это не приводит меня в восторг, Ц говорит Марвин. Ц В результате прос
то откроется много дверей, которым лучше оставаться закрытыми.
Ц А мне хотелось бы их открыть, Ц говорит Говард.
Ц Я никогда не мог понять вашей любви к конфронтациям, Ц говорит Марвин
.
Ц Как говорит Блейк, Ц говорит Говард, Ц «противостояние Ц вот истин
ная Дружба».
Ц Я что-то не замечаю дружеской ноты, Ц говорит Марвин, Ц но да будет та
к.
Трубка на другом конце провода кладется на рычаг. Говард кладет свою; пот
ом он идет к окну и с довольным выражением смотрит наружу на мокрый акаде
мгородок.

IX

Это крайне принципиальный вопрос, Ц говорит Роджер Фанди, вкапываясь в
печеную картофелину в мундире, начиненную эрзац-сливками, Ц это решающ
ий тест, является ли социология актуальной дисциплиной.
Ц Что-что? Ц говорит доктор Закери, микросоциолог, маленький человечек
, который работает над маленькими проблемами, подходя в своей шерстяной
шапочке к столу с подносом в руках. Ц Я давно уже искал такой тест.
Ц Вы реакционер, где вам понять, какой вопрос принципиален, Ц говорит Ф
анди. Ц Я про приезд Мангеля.
Ц Приезд Мангеля? Ц говорит Закери, садясь и снимая шапочку. Ц Какой ещ
е приезд Мангеля?
Ц Только что деканат разослал извещение, что Мангель приедет сюда с лек
цией, Ц говорит Мойра Милликин у дальнего конца стола, щурясь вниз на сво
ю портативную колыбель, поставленную в проходе, где студенты снуют туда-
сюда.
Ц Знаете, я сегодня уже четыре раза контактировала с пищей, Ц говорит М
елисса Тодорофф, волевая американская дама, которая приехала в Водолейт
на год из нью-йоркского Хантер-колледжа изучать здесь английских женщи
н. Ц Кто-нибудь может быстренько подсчитать мне количество калорий в эт
ом кусище мясного пирога с почками?
Ц Мангель, генетик? Ц спрашивает Говард Кэрк, сидящий точно в середине
стола и глядящий по сторонам с невинным любопытством.
Ц Мангель расист, Ц говорит Фанди.
Ц Он изучает генетические особенности рас, Ц говорит флора Бениформ с
конца стола. Ц Не думаю, что это делает его расистом.
Ц Я думала, мы изгнали биологические объяснения из социологии, Ц говор
ит Мойра Милликин. Ц Я думала, мы покончили со всем этим дерьмом.
Ц Вы, кроме того, покончили в социологии с грехом и злом, Ц говорит Флора
Бениформ, Ц но это не доказывает, что греха не существует.
Ц Я за то, чтобы сделать эту дисциплину настолько экономичной, наскольк
о возможно, Ц говорит доктор Макинтош, Ц тогда работы будет меньше.
Ц Серьезный и известный ученый, Ц говорит Закери, Ц весьма замечатель
ный труд.
Ц Он воняет, Ц говорит Мойра Милликин.
Ц Иисус Христос был Козерог, Ц говорит Мелисса Тодорофф, а у вас какой з
нак, душка?
Ц Мне кажется, я несколько сбит с толку, Ц говорит Закери, Ц мы верим в к
лассовую дифференциацию и подчеркиваем напряжение, которое она создае
т. Но не в расовую. Как же так?
Ц Класс Ц культурное понятие, раса Ц генетическое, Ц говорит Мойра Ми
лликин.
Ц Я не верю во влияние звезд, Ц говорит доктор Макинтош, Ц и в любом слу
чае это обеспечивает преимущество людям, чьи матери обладают хорошей па
мятью.
Ц Разумеется, Флора, Ц говорит Говард, Ц ты знакома с Мангелем. Ты ведь
одно время работала с ним в Тэвви, верно?
Ц Да, Говард, Ц говорит Флора, Ц я работала с ним в социальной антрополо
гии. Он толст и уродлив, от него разит борщом, он серьезен и либерален, он ве
рит, что у нас имеется биология, и в отношении большинства нас это так и ес
ть, и он безусловно не расист.
Ц Радикальная пресса все это разоблачила, Ц говорит Мойра Милликин, Ц
всю эту традицию. Енсен, Эйсенк, Мангель. И доказано, что все это Ц расизм.

Ц Неужели вы ни во что не верите, душка? Ц спрашивает Мелисса Тодорофф.

Ц Мы не можем допустить его сюда, мы должны его остановить, Ц говорит Ро
джер Фанди.
Социологи сидят за большим пластмассовым столом, обедая под плексиглас
овым и флексигласовым куполом каакиненского кафетерия. Студенты разго
варивают, девушки тявкают, младенцы вопят. Над ними доминирует огромный
фантастический зал: здесь резкая нагота, там дикие скандинавские буйств
а. Частности интерьера таковы, что сама пища, которую они едят, словно прео
бразуется в предмет искусства: пюре Джексона Поллака, яичница Мондриана
, ножка курицы Грехема Сазерленда сменяются мороженым Дэвида Хокни или я
блочным пирогом Нормана Роквела. Социологи едят прямо с подносов; насыща
ясь, они с официальной серьезностью исследуют повестки дня сегодняшнег
о совещания, переворачивая ксерокопированные страницы, подцепляя фасо
лину или сосиску, переходя от главной повестки к дополнительной повестк
е, к документу А, к документу Лик документу X, продвигаясь от яичницы к йогу
рту. В те времена, когда он планировал систему общественного питания в Во
долейте, Каакинен был весь во власти великой демократической мечты; глуб
око постигая социальный символизм поглощения пищи, он решил единым росч
ерком удалить различие между преподавательскими и студенческими столо
выми, которое приватизирует объединяющую функцию еды и тем самым в самом
корне отделяет студента от его наставника. И поэтому Каакинен придумал
так сказать обеденную сообщность; он создал помещения и углы помещений,
где под одной крышей в демократическом гуле голосов могли бы происходит
ь всевозможные социальные смешения. И вот по желанию вы можете сидеть во
н там среди фикусов, созерцать между плотными листьями искусственное оз
еро и вкушать пищу в некотором величии с некоторыми затратами; или вы мож
ете сесть вот там, в месте чистоты, простого функционализма, где специаль
но заказанные пластмассовые вилки выглядят как ложки, а ножи Ц как вилк
и; или вы можете, выстояв в очереди в кафетерий, попрактиковаться в соврем
енном поедании современной завернутой в целлофан еды по самой скромной
цене. Что, разумеется, неофициально приводит к разделению студента и его
наставника; это преподаватели сидят среди фикусов, едят oeufs enplat и pommes frite а la chef
Яичницы-гл
азуньи… картофель, жаренный по-поварски (фр.).
; студенты сидят за пластмассовыми столами со своими пластмассовы
ми столовыми приборами, поедая свои яичницы и чипсы.
Но тут социологи, столь часто составляющие исключение, являются исключе
нием. Студенты-социологи едят в дорогой секции, чтобы выразить возмущен
ие; преподаватели-социологи едят в дешевой, чтобы поддерживать дух раве
нства и одновременно сэкономить пенни-другой. И нынче, потому что это ден
ь факультетского совещания, их довольно много собралось за длинным стол
ом, который каким-то образом стал исторически их столом; они поглощают од
новременно еду и повестки дня; и то и другое они оценивают критически. Ибо
с течением времени по мере экономического загнивания еда поутратила и к
оличество и качество; а тем временем повестки дня по мере роста бюрократ
ичности удлинялись и удлинялись. Они едят без удовольствия; они читают с
горечью. Горечь эта двух родов. Некоторые из них просматривают эти докум
енты как источник нужной или даже совершенно ненужной скуки, рутинное пе
режевывание вопросов бюджета и празднований, грантов и экзаменов; други
е читают повестки дня с жарким скептицизмом, как читают контракты на пок
упки в рассрочку, вглядываясь в мелкий шрифт на случай ошибок, непомерно
стей, уверток, всей области того, что остается несказанным.
Ц Я думаю, некоторые из нас упускают из виду самую суть, Ц говорит Родже
р Фанди всему столу. Ц Суть в том, что генетика вовсе не безобидная наука.
Это область высочайшего напряжения с глубочайшей подлежащей социально
стью, и приходится оберегать свои выводы от возможных расистских оберто
нов.
Ц Да? Ц говорит доктор Закери. Ц Даже если это означает фальсифициров
ание результатов?
Ц В случае необходимости Ц да, Ц говорит Мойра Милликин.
Ц Невообразимо, Ц говорит доктор Закери.
Ц Я думаю, это предназначалось мне, Ц говорит Флора. Ц Послушай, Роджер
, тебе известен хоть один случай, когда я что-либо называла безобидным? Но
я знаю Мангеля. Опасности ему известны не хуже, чем тебе. Но он, между прочи
м, серьезный ученый. Он никогда не приукрашал свои выводы, и я не согласна
с тем, что фальсифицирование результатов может быть оправданным. Он был
бы так же рад, как и я, если бы полученные результаты отвечали вашим пожела
ниям. Но они получаются такими, какими получаются.
Ц Так отчего, по-твоему, на него нападает вся радикальная пресса? Они зна
ют, что делают, Ц говорит Мойра Милликин.
Ц В этом я уверен, Ц говорит доктор Закери, Ц но они не делают того, что д
олжны были бы делать мы, защищая объективность исследований.
Ц Сегодня в автобус вошла беременная женщина, Ц говорит доктор Макинт
ош, Ц странно: стоит твоей жене забеременеть, как они попадаются тебе на
глаза повсюду.
Ц Мы несем ответственность за наши выводы, Ц говорит Роджер Фанди, Ц п
отому что любая организация мышления идеологически значима. Из чего сле
дует, что это мы организуем результаты, а не наука.
Ц Я встал, уступая ей место, Ц говорит мистер Макинтош, Ц и вдруг я сооб
разил, что в нынешней радикальной атмосфере не существует никакого обра
щения к ней, которое я мог бы использовать. В конце концов я сказал: «Извин
ите меня, личность, не хотели бы вы сесть?»
Ц Даже и это обращение сверху вниз, Ц говорит Мойра Милликин. Ц Почему
она не может постоять, как все остальные?
Ц Под каким пунктом будет рассматриваться Мангель? Ц спрашивает Флор
а Бениформ.
Ц Я бы сожгла мои, Ц говорит Мелисса Тодорофф, Ц да можно сказать, что и
сожгла символически. Но когда я взбегаю наверх, у меня повсюду дрожь и бол
и.
Ц Пункт семнадцатый, Ц говорит Мойра Милликин, Ц приглашенные лектор
ы. Вот когда начнется потеха.
Со стороны очереди самообслуживания доносится очень громкий грохот. Го
ловы социологов разом поворачиваются туда; кто-то забинтованный уронил
поднос со всем содержимым.
Ц О Господи, Ц говорит Флора, Ц это Генри.
Генри Бимиш стоит, окаменев, в очереди, все его брюки в йогурте; ловкий сту
дент останавливает ногой катящуюся булочку.
Ц Бог мой, Ц говорит Говард. Ц Он пришел. Флора устало поднимается со ст
ула.
Ц Я пойду возьму ему что-нибудь поесть, Ц говорит она. Ц Разумеется, Ге
нри обязательно понадобилось нести поднос одной рукой.
Ц Что случилось с Генри? Ц спрашивает Мойра Милликин.
Ц А вы не знаете? Ц спрашивает доктор Макинтош, Ц он располосовал себе
вчера руку об окно. У Говарда.
Ц Неужели? Ц говорит Мойра Милликин.
Ц Господи, какой ужас, Ц говорит Мелисса Тодорофф, Ц я где-то потеряла
мой IUD, а впереди еще десять недель семестра.
Ц Черт, просто не могу смотреть, Ц говорит Мойра Милликин, так как Генри,
видимо, по приказанию Флоры пробрался к концу стойки самообслуживания, к
турникету, регистрирующему число едоков, и теперь пытается протолкнуть
ся сквозь него, упорно двигаясь не в том направлении.
Ц Ему не следовало быть тут, Ц говорит доктор Макинтош, Ц для чего он пр
ишел на подобное совещание?
Ц Без сомнения, он почувствовал, что будут решаться принципиальные воп
росы, Ц говорит доктор Закери.
Ц Как мило со стороны Флоры, не правда ли? Ц говорит Генри, подходя к конц
у стола, где останавливается;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36