Ц Он весь день разговари
вает с хорошенькими студентками, которые знают все о структурализме, чит
али Парсонса и Дарендорфа, способны выговорить правильно «харизма» и по
нимают суть его работы. Потом он отправляется домой к жене, которая убира
ла, чистила, мыла. Он говорит «Парсонс» и «Дарендорф», а она говорит: «А?» Чт
о ему остается Делать? Он либо читает ей лекцию и думает, что она и на ноль с
минусом не натянет, либо молчит и ест овощное Рагу на оливковом масле.
Ц Ей следует работать, Ц говорит Барбара.
Ц Замечательно, Ц говорит Майра, Ц но только она становится все старш
е и старше, а студентки ухитряются оставаться восемнадцатилетними. И тут
наступает момент, когда все твои друзья принимаются расходиться и разво
диться, потому что мужья сбегают со студентками-альфа, которые правильн
о выговаривают «харизма».
Ц Ты думаешь, Генри хочет сбежать со студенткой-альфа? Ц спрашивает Ба
рбара. Майра смотрит на нее.
Ц Нет, Ц говорит она, Ц только не Генри. Настолько он не замахивается. Р
азве что, так сказать, споткнется и медленно убредет со студенткой-бета. М
ожет, он понравился бы мне больше, если бы оказался способен на подобное.

Барбара говорит:
Ц То есть ты в претензии на него, потому что он остается дома?
Ц Вот именно, Ц говорит Майра. Ц Еще немного этого занюханного супруж
еского блаженства, и, честное слово, мы поубиваем друг друга, Генри и я.
Говард смеется; он говорит:
Ц Майра, ты правда городишь чушь.
Ц Я не так умна, как ты, Ц говорит Майра, Ц но я хочу уйти от него. И я пришл
а к вам, чтобы вы сказали мне, почему и как. Вы же тут эксперты, верно?
Снаружи доносится шум подъезжающей машины.
Ц О, черт, Ц говорит Барбара, Ц мне надо пойти надеть платье.
Майра неожиданно говорит:
Ц Послушайте, только не говорите Генри, что я ухожу от него. Я еще ему об эт
ом не сказала.
Ц Нам следует поговорить поподробнее, Ц говорит Барбара. Ц Позвони мн
е завтра.
Ц К тому времени я, вероятно, уже уеду, Ц говорит Майра.
Ц Не уедешь, Ц говорит Говард.
Ц Я серьезно, Ц говорит Майра.
Ц Да, Ц говорит Барбара. Ц Иди впусти их, Говард.
Ц Я выгляжу ужасно? Ц говорит Майра, пока они слышат шаги Барбары, взбег
ающие по ступенькам.
Ц Ты отлично выглядишь, Ц говорит Говард.
Ц Ты помнишь, как мы с тобой спали? Ц спрашивает
Ц Да, что-то такое было, верно? Ц говорит Говард.
Ц Всего один раз, Ц говорит Майра, глядя на него. Ц Один-единственный с
волочной раз в моей жизни. Ты, конечно, находишь это потешным.
Ц Ничего подобного, Ц говорит Говард.
Ц Мне надо привести в порядок лицо, Ц говорит Майра, Ц а ты иди встречай
своих гостей. Надеюсь, я не испортила вам вечер.
Ц Конечно, нет, Майра, Ц говорит Говард, и он выходит из кухни и идет по пр
охладному длинному коридору в холл, чтобы открыть дверь прибывшим. Он от
крывает дверь. По всему городу зажжены натриевые фонари, и они придают ис
кусственный багровый оттенок воздуху, подчеркивая зубчатость обветшал
ых домов напротив, где никто не живет. Ярко светящиеся окна Кэрков озаряю
т старую разбитую мостовую, которая подсыхает, потому что дождь перестал
. На улице остановился большой черный «даймлер» Ц катафалк марочной выд
ержки. В изящные серебристые держатели для букетов натыканы искусствен
ные цветы; на длинное боковое матовое стекло наклеен призыв: «Сделаем Аф
рику Черной!» Заднее стекло поднимается; наружу выскальзывают трое моло
дых людей, все в джинсах; еще двое вылезают из кабины; на одном кожаная шля
па с обвислыми полями, другой держит гитару. Они направляются к парадной
двери Кэрков. Тут напротив через улицу тормозит восстановленный довоен
ный «стандарт-8» в прекрасном состоянии. Из дверцы водителя появляется х
удой молодой человек в черной кожаной куртке, он обходит машину и извлек
ает из нее очень беременную женщину в свободной блузке и брюках. Они тоже
переходят улицу, направляясь к сияющему дому Кэрков. За спиной Говарда ш
аги и мелькание; Барбара сбегает по лестнице, волосы ее стянуты в парадны
й узел, ее сдобная крестьянская грудь выпирает из-под Розового бархата п
латья, которое она приобрела в «Биба», когда в последний раз ездила в Лонд
он. Она подходит и останавливается в вестибюле рядом с Говардом, положив
руку ему на плечо.
Ц Первые ласточки, Ц говорит Барбара.
Ц Входите, входите, Ц говорит Говард.
Они стоят рядом, Барбара, крупная и блондинистая, Говард, в полной гармони
и со своими висячими усами. Студенты непринужденно входят, говоря «приве
тик», их разношенная обувь шлепает по отциклеванному паркету. Супружеск
ая пара, социолог с факультета Говарда и его очень округлая жена, гораздо
стеснительнее; они нерешительно останавливаются на пороге, оба словно б
ы равно отягощены беременностью.
Ц Вы, должно быть, Кэрки, Ц говорит социолог. Ц Моя фамилия Макинтош.
Ц Входите, входите, Ц говорит Говард, администратор этого театра общен
ия. Ц Я принесу чего-нибудь выпить.
Ц Так мило, Ц говорит Макинтош, озираясь. Ц Вы умеете жить по-настоящем
у.
Они проходят в гостиную, Говард раздает стаканы; студенты сидят кружком
на полу, а Макинтоши стоят Ц он угрюмо-кислый, она отточена божественным
гневом умной жены.
Снаружи подъезжают еще машины; мини с форсированными моторами, пляжные б
агги, галлюцинаторно размалеванные разбитые драндулеты, первые из мног
их, которые припаркуются вдоль щербатого полукруга, остальные должны бу
дут искать места дальше на улице. Люди входят и входят; люди в старых костю
мах, которые выглядят новыми, и в новых джинсах, которые выглядят старыми.
Студенты и молодые парни в куртках из яка, бананах, в камуф' ляже, в мокром с
виду пластике; бородатые Иисусы, длинноволосые гермафродиты, девушки с п
ухлыми губами сливового оттенка. Люди постарше, молодые преподаватели, с
ерьезные молодые мужчины, яркие молодые женщины с подвешенными младенц
ами на спинах или покачивающиеся между ними в портативных колыбелях, кот
орые затем оставляются в разных уголках дома. Группы, вначале обособленн
ые и раздельные, начинают соединяться и перемешиваться; горстки превращ
аются в толпу, и она передвигается из комнаты в комнату. Студенты начинаю
т разговаривать с преподавателями, и обе группы вступают в разговоры с т
ретьей, состоящей из посторонних, Ц с гражданским лидером местной паки
станской общины, с молодым человеком в темных солнцезащитных очках, влад
ельцем городского секс-шопа, носящего название «Начни и кончи», с лектор
шей Движения за освобождение женщин из Лондона в афропарике, с радикальн
ым католическим священником и его любовницей, с человеком из винного маг
азина при значке «Улыбайтесь», а гораздо позднее, после окончания спекта
кля, и со всей труппой нудистского театра, гастролирующего на этой недел
е в Водолейте с «Как важно быть серьезным». Говард очень занят и многолик,
опытный хозяин вечеринки, мастер организации общения. Вот он стоит у две
ри или циркулирует с бутылкой, обеспечивая контакты и ассоциативность. В
от он исчезает за кулисами передвинуть стол, открыть дверь, продемонстри
ровать постель, вывинтить стратегическую пробку из коробки в коридоре, с
одействовать обманчивому, но ширящемуся развитию иллюзии, процесса, кот
орым он руководит. Он наблюдает, как оживление Достигает апогея. Он видит,
как трепещут платья, мелькают костюмы, и расчетливо делает все, что может,
чтобы стимулировать происходящее с помощью света, и звука, и движения. Ра
зговоры начинают обретать все большую громкость, полностью заполнять з
вуковое пространство; супружеские узы начинают развязываться; группов
ые связи начинают смещаться; имеет место катексис; люди говорят друг с др
угом и прикасаются друг к другу и дразнят друг друга.
В викторианской оранжерее за домом лампы теперь почти все погасли и нача
лись ритмические танцы. Очень громко разговаривая, появляется театраль
ная компания. МестЦ борцов за нравственность пикетировала театр, держа
плакаты «Храните Британию одетой!». Это разгорячило их, придало им агрес
сивности. Кроме того, они прихватили с собой несколько бутылок спиртного
, которые щедро пустили вкруговую. Их появление придало ускорение дрейфу
социальных частиц, расщеплению и синтезу. Вечеринка обрела новые помехи
и возможности в новых местах. Обнаружилась еда, и коллективный аппетит р
азыгрался; столы, обремененные сыром и паштетом, мгновенно очистились. Н
а втором этаже Говард ставит пластинку на проигрыватель; на первом этаже
из динамиков в книжном шкафу доносится голос Джоан Баез. Тотчас появляе
тся второй импресарио: Барбара в своем длинном розовом платье разносит о
ливки и соленые крендельки, приговаривая:
Ц Ешьте! Я еврейская мамаша.
С улицы входит, таща на веревке коричневого терьерчика, низенькая толсту
шка по имени Анита Доллфус, второкурсница при длинных кудрявых волосах,
схваченных индейской повязкой, в очках в стальной оправе и заплатанной ю
бке такой длины, что ходить в ней почти невозможно. Миссис Макинтош, котор
ая после своего своевременного появления весь вечер медленно оседала в
направлении пола, уложена спать на кровати. Прошел слух, что наверху есть
наркота, и общество по всему дому движется вверх. Кто-то отправился приве
зти гуру, который, согласно афишам, находится в городе, но который, к слову,
так на вечеринке и не появится. Немецкую лекторшу в прозрачной блузке по
дбивают снять ее. Говард стоит на верхней площадке лестницы и сквозь очк
и озирает общую картину.
Ц У меня с женой уговор, Ц говорит девушке мужчина, сидящий на верхней с
тупеньке лестницы.
Ц Так говорят все женатики, Ц говорит девушка.
Ц У нас по-другому, Ц говорит мужчина, Ц моя жена про него не знает.
Низ дома смахивает на огромный музей одежды, словно все фасоны и моды был
ого синхронизировались и здесь, в собственном доме Говарда, конвергиров
ались и перемешались; исполнители средневековых мистерий, исторически
х романтичных мелодрам, трагедий окопной войны, пролетарских документа
льных пьес, викторианских светских фарсов играют одновременно в едином
эклектичном постмодернистском коллаже, представляющем собой чистую и
открытую форму, самогенерирующий хэппенинг
Термин авангардистского
театра, спектакль, состоящий из не связанных друг с другом эпизодов, иног
да с участием зрителей.
.
Говард с удовольствием спускается по лестнице, ощущая, как тупая и случа
йная реальность вещей таинственно преображается. Он смотрит на этих люд
ей в полной гармонии с временами и ощущает их новизну и потенциал. Он пере
ходит в толпе ото рта ко рту, смотрит в глаза, выслеживает современную стр
асть.
Ц Будет это подлинным вариантом вины? Ц спрашивает кто-то.
Ц Эта дивная сюрреалистическая гамма красок к концу, Ц говорит кто-то
еще.
Внизу миссис Макинтош некоторое время назад объявила о начале схваток; и
когда «стандарт-8» увез ее в клинику, поднялся порядочный шум. Божественн
ый гнев жен учуял пример подавления, соболезнуя ее прервавшейся карьере
на ниве общества, принесенной в жертву всего лишь деторождению, они разн
ервничались, опасаясь за собственные карьеры. Тем временем ее муж, мисте
р Макинтош, вернулся на вечеринку; он сидит в вестибюле у телефона с собст
венной бутылкой, объект созерцания и любопытства. У входной двери коричн
евый невоспитанный терьерчик Аниты Доллфус тяпнул новоприбывшего за л
одыжку. Новоприбывший Ц это Генри Бимиш, который пришел пешком, растреп
анный, в широкополой шляпе австралийского пехотинца, и с таким видом, буд
то он только что вернулся из опасного сафари. Его забирают наверх для обе
ззараживания, по-прежнему в шляпе, надвинутой на один глаз.
Ц Сидеть, Мао! Ц говорит Анита терьерчику.
В гостиной лица и голоса швыряют об стены исступленные звуки; это шум чел
овека в процессе роста.
Ц Кантовская версия нераспутываемого сплетения перцептуальных феном
енов, Ц говорит кто-то.
Ц Я на софе, потому что подшофе, Ц говорит кто-то еще.
У стены Барбара разговаривает с невысокой молодой брюнеткой, которая ст
оит сама по себе в белой шляпе и синем брючном костюме.
Ц Каким противозачаточным средством вы пользуетесь? Ц спрашивает Бар
бара.
Ц А вы, миссис Кэрк? Ц говорит брюнетка с легким шотландским выговором.

Ц О, я на Пилюле, Ц говорит Барбара. Ц Прежде я применяла «Затычку», но т
еперь я на Пилюле. А ваш метод?
Ц Он называется «Грубая сила», Ц говорит брюнетка.
Ц Коварные ходы тоталитарного сознания, Ц говорит кто-то.
Ц Ты пытаешься сбить меня с толку и устроить бардак у меня в голове, Ц го
ворит кто-то еще.
Пустые стаканы тычутся в Говарда, пока он идет на кухню за новыми бутылка
ми.
В толпе пальцы дергают его за рукав. Он смотрит вниз на лицо худенькой тем
ноглазой девушки; это одна из его студенток, Фелисити Фий.
Ц У меня проблема, доктор Кэрк, Ц говорит она. Говард наливает вина в ее с
такан и говорит:
Ц Привет Фелисити. Что не так на этот раз?
Ц У меня всегда проблемы, верно? Ц говорит Фелисити. Ц Но это потому, чт
о вы так хорошо их разрешаете.
Ц Так в чем дело? Ц спрашивает Говард.
Ц Я женофобка.
Ц Сомневаюсь, Ц говорит Говард. Ц При вашем-то радикализме?
Фелисити славится своей постоянной принадлежностью к авангарднейшим г
руппировкам; она бывает то чище, то грязнее, то более разумной, то более сд
винутой по фазе в зависимости от группировки, к которой принадлежит на т
екущий момент.
Ц Я в подвешенном состоянии, Ц говорит Фелисити. Ц Мне надоело быть ле
сбиянкой. Мне бы хотелось жить с мужчиной.
Ц Вы были ярой мужефобкой, когда мы разговаривали в последний раз.
Ц Но последний раз мы разговаривали, Ц говорит Фелисити, Ц в прошлом с
еместре. Тогда я определялась со своей сексуальностью. Но теперь я обнар
ужила, что моя сексуальность совсем не та, с какой я определилась, если вы
понимаете, про что я.
Ц О, я понимаю, Ц говорит Говард. Ц Ну, в этом проблемы нет.
Ц Нет, есть, доктор Кэрк, Ц говорит Фелисити. Ц Видите ли, девушка, с кото
рой я живу, Морин, говорит, что это реакционно. Она говорит, что я впадаю в си
ндром подчиненности. Она говорит, что у меня рабское мироощущение.
Ц Вот как, Ц говорит Говард.
Ц Да, Ц говорит Фелисити, Ц а я же не могу быть реакционной, правда?
Ц Нет-нет, Фелисити, Ц говорит Говард.
Ц А как поступили бы вы? Ц говорит Фелисити. Ц То есть если бы вы были я и
принадлежали к угнетенному полу?
Ц Я бы поступал, как хотел, Ц говорит Говард.
Ц Морин швыряет в меня туфли, Ц говорит Фелисити. Ц Она говорит, что я Д
ядя Том. Я должна поговорить с вами. Я сказала себе: я должна поговорить с н
им.
Ц Послушайте, Фелисити, Ц говорит Говард, Ц существует только одно пр
авило. Следуйте направлению собственных желаний. Не принимайте версии д
ругих людей, если не считаете их верными. Ведь так?
Ц Ах, Говард, Ц говорит Фелисити, целуя его в щеку, Ц вы чудо. Вы даете так
ие отличные советы.
Говард говорит:
Ц Это потому, что они близки к тому, что люди хотят услышать.
Ц Нет, это потому, что вы мудры, Ц говорит Фелисити. Ц До чего же мне нужн
а для перемены мужская грудь.
Он идет дальше на кухню. Там полно людей; из-под стола торчит мужская нога.
На холодильнике спит младенец в портативной колыбели.
Ц Так с вашей точки зрения существует константная сущность, определяем
ая как добродетель? Ц спрашивает лидер пакистанской мысли у передового
священника на фоне луковично-чесночных обоев. Проигрыватель ревет; гре
мящие децибелы, вопли моложавой поп-группы в течке разносятся по всему д
ому. Говард берет несколько бутылок вина, темно-красного за стеклом, и отк
упоривает их. Полная, материнского вида девушка входит в кухню и берет бу
тылочку со смесью для младенцев, которая грелась в кастрюльке на плите. О
на пробует содержимое, осторожно капнув себе на загорелый локоть.
Ц Дерьмо, Ц говорит она.
Ц Кто такой Гегель? Ц говорит какой-то голос; Говард скашивает глаза Ц
это безбюстгальтерная девушка, которая утром приходила к нему в кабинет.

Ц Тот, который… Ц говорит Говард.
Ц Это Говард, Ц говорит Майра Бимиш, встав рядом с ним; парик у нее слегка
сбился на сторону: она гомерически хохочет. Одной рукой она обнимает док
тора Макинтоша, который все еще держит свою бутылку. Ц О, Говард, вы устра
иваете такие чудесные вечеринки, Ц говорит она.
Ц Все идет хорошо? Ц спрашивает Говард.
Ц Замечательно, Ц говорит Майра. Ц В гостиной играют в «Кто я?» и «Чем с
туденты займутся теперь?» в столовой и «Я родила в три, а в пять уже сидела
и печатала мою диссертацию» в холле.
Ц А еще игра под названием «Тебе тоже было хорошо, летка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36