Вот и теперь, пока Гов
ард смотрит в окно, над ним пролетает самолет; на Пьяцце внизу студенты зи
гзагируют туда-сюда в сложных переплетениях Ц муравьи с серьезными, но
не поддающимися разгадке целями.
Какие же они в этом году? Ну, интеллектуальной элитой они больше не выгляд
ят; этой осенью они больше смахивают на зимнее отступление армии Наполео
на из Москвы. В этом новом параде фасонов, который год из года претерпевае
т, как и сам академгородок, неуловимые изменения, нормой стали детали вое
нной формы Ц обноски кителей, меховые шапки, и фуражки, и кепи, хаки, камуф
ляж и шинели, потерявшие пуговицы; толпы движутся хаотично, избегая прол
оженных для них дорожек, волосатые человеческие свертки, только что обре
тшие какой-то зловещий опыт. Подобно преподавателям и самой Пьяцце, они в
ыглядят более маленькими, более темными и более поношенными, чем десять
лет назад. И неудивительно; много страданий обрушивалось на град Каакине
на. Казни воспалений и нарывов обрушивались на него; саранча пожрала был
ые грезы об абсолютно новой университетской жизни, качественно прекрас
ной. Поработали мастера граффити, запечатлевая «Прекратите зверства по
лиции» и «ИРА», и «Чистильщики Шпенглера» на бетоне и стали; в библиотеке
произошел небольшой пожар; в темных закоулках этого хорошего общества с
лучаются грабежи и изнасилования. Время от времени радикальные страсти
выплескиваются наружу, затем снова спадают; здравый ум и божественная яр
ость, Аполлон и Дионис ведут нескончаемую борьбу; внезапно вспыхивает бе
зумие, рты вопят, глаза пылают, лица искажаются. Имеется проблема студенч
еских разводов, статистически значимый процент самоубийств. В Студенче
ском Союзе кричат голоса: «Горе, горе тебе, великий город!» Как говорит Гов
ард, это место стало взрослым. Он смотрит в окно; он вбирает в себя его текс
туру. Но теперь над мокрым футуристским местом разносится чуждый звук. Э
то серебристый бой старинных конюшенных курантов на Водолейт-Холле; пер
петуум-мобиле, чудо восемнадцатого века, которое невозможно остановить
, вызванивает десять часов. Куранты бьют, это глупо; Говард оборачивается
Ц в дверь постучали.
Ц Да? Ц кричит Говард, отходя от окна. Ц Входите же.
Дверь медленно открывается, в проеме стоят две студентки: одна стройная
и без бюстгальтера, другая толстая и
одета в длинное платье викторианского фасона. Говард им никогда не препо
давал, но обе типичны для Водолейта, яркие и настороженные, с кругами под г
лазами. В кабинет они входят опасливо: Водолейт знаменит эксперименталь
ными методами обучения, которые часто напоминают физические расправы.
Ц Доктор Кэрк, Ц говорит безбюстгальтерная.
Ц Мы факультативные, Ц говорит толстая.
Ц Мы ваши, Ц говорит безбюстгальтерная.
Ц Вы факультативные, и вы мои, Ц говорит Говард.
Ц Вот-вот, Ц говорит толстая.
Ц Вы хотите изучать социологию, Ц говорит Говард.
Ц Ну, мы должны изучать социологию, Ц говорит безбюстгальтерная, Ц от
кровенно говоря.
Ц А вам не хочется? Ц говорит Говард.
Ц Почему нас заставляют? Ц говорит толстая.
Говард подводит девушек к окну; он показывает им перспективу из бетона и
стекла; он рассказывает им о Gemeinschaft в соотношении с Gesellschaft; он говорит:
Ц Как иначе сможете вы узнать, почему мир стал таким, каким стал?
Ц Так это значит про это? Ц спрашивает безбюстгальтерная.
Ц Совершенно верно, Ц говорит Говард.
Ц Так это же самое основное, правда? Ц спрашивает безбюстгальтерная.
Ц Вот именно, Ц говорит Говард.
Ц У-у-у-у-х! Ц говорит толстая с другого бока Говарда.
Ц Что такое? Ц спрашивает Говард.
Ц Он там, Ц говорит толстая, тыча пальцем над угрюмым академгородком.
Ц Я вижу, где я живу.
Ц А где? Ц спрашивает Говард.
Ц Я в Гегеле, Ц говорит она, Ц но крыша течет.
Ц Доктор Кэрк, а кто такой Гегель? Ц спрашивает безбюстгальтерная.
Ц А! Ц говорит Говард. Ц Как видите, вам действительно нужно изучать со
циологию.
Ц Он много знал? Ц спрашивает безбюстгальтерная.
Ц Да, Ц говорит Говард. Ц Но его крыша течет.
Ц Вы знаете больше, Ц говорит толстая.
Говард смеется, он отступает в центр своего кабинета и ставит два своих п
ластмассовых стула так, что они образуют треугольник с его собственным р
абочим креслом. На пластмассовые стулья он сажает девушек, в свое рабоче
е кресло он сажает себя; он беседует с ними, он говорит им об их занятиях в э
том семестре, он называет несколько книг, которые им следует прочесть, он
дает им советы о покупке книг, он просит толстую девушку написать ему к сл
едующей неделе эссе. Девушки встают и уходят.
Ц А он не сказал тебе, кто такой Гегель, Ц говорит толстая, когда они идут
по коридору.
Ц Эй! Ц кричит им вслед Говард. Ц Приходите на вечеринку сегодня в восе
мь у меня дома.
Ц У-у-у-у-х! Ц говорит толстая девушка.
Вот так проходит утро. Дома домашняя Барбара разворачивает сыры, и нарез
ает колбасу, и прибирает в доме; в своем прямоугольном кабинете Говард пр
инимает студентов, старых и новых, дает задания написать эссе, рекоменду
ет, какие курсы выбрать, рекомендует книги, спрашивает про эссе, приглаша
ет их на вечеринку. Конюшенные куранты бьют; дождь льет. В двенадцать трид
цать к нему в дверь не стучат; он снимает с крючка свое кожаное пальто и сп
ускается на лифте в сложности академгородка. Через Пьяццу туда-сюда про
ходят орды студентов; Говард проходит сквозь них, сам современный стилис
т, и направляется в корпус Студенческого Союза. В современном обществе Г
овардам есть где прилагать свои силы; теперь ему надо исполнить еще один
долг. Революционный Студенческий Фронт, эта неясная, раздираемая сварам
и коалиция марксистов, и маоистов, и марксисто-ленинистов, и социалистов
революционеров, проводит свой первый в этом семестре инаугурационный м
итинг; Говард, активный не только духом, но и делом, согласился выступить н
а нем, помочь привлечению новых членов. На значительно большем количеств
е пластмассовых стульев в крохотной комнатушке Союза сидит группа студ
ентов. Дождь плещет в окна; в соседнем помещении репетирует поп-группа. Ст
удент по имени Питер Мадден, который, если бы это зыбкое объединение вери
ло в вождей, был бы этим вождем, встречает его и сажает лицом к сидящим. Мад
ден носит джинсы и зловещие односторонние солнцезащитные очки; он повор
ачивается и произносит несколько слов, объясняя новичкам назначение их
группы, ее сопричастность и священный гнев. Их тут немного, потому что еще
слишком рано для злободневных проблем и политических открытий, и они хра
нят торжественную серьезность, точно на занятиях. Говард встает, лица см
отрят. Он опирается одной рукой на спинку стула; он смотрит в окно на футур
истический город; он начинает говорить. Он излагает спокойный анализ соц
ио-политической ситуации, в которой, говорит он, мы сейчас находимся. Мы
Ц в мире позднего капитализма, а капитализм Ц перезревшая слива, готов
ая упасть. Она лопается, идет трещинками из-за своих внутренних противор
ечий. Но кто извлечет пользу из ее падения? Как может возникнуть новый мир?
Он продолжает говорить; он генерирует образы насилия. Лица смотрят на не
го, пока он говорит о вооруженной борьбе, о необходимости единения, о треб
ованиях крови и силы. Прорисовывается темный портрет при полном согласи
и присутствующих. Он перестает говорить; он приглашает дискутировать; со
знания переваривают приемы кровопролития, степени военных действий, св
етлую новую реальность в завершение всего этого. Потом они спокойно выхо
дят из помещения; в соседнем поп-группа не жалеет децибелов. В кафетерии н
ад тарелкой с салатом Говард говорит Питеру Маддену:
Ц Не так уж их тут много.
Ц Разговорами людей не радикализируешь, Ц говорит Питер Мадлен, Ц их
завоевываешь действиями.
Ц Это верно, Ц говорит Говард.
Девушка по имени Бекк Потт, в джинсовой ткани, со светлыми волосами, закру
ченными в косицы, говорит:
Ц А вы можете предложить какие-нибудь действия?
Ц Не знаю, Ц говорит Говард. Ц Мойра Милликин сказала мне утром, что сюд
а для выступления может приехать Мангель.
Ц Да вы шутите, Ц говорит Бекк Потт, Ц сейчас все до того притихли, что и
фашиста не заставить предпринять фашистские действия.
Ц Почему они не подавляют нас, как прежде? Ц спрашивает Питер Мадден.
Ц В этом ваша проблема, Ц говорит Говард, Ц а потому вам следует пример
иться к мягкому либеральному брюху. Установить, где они терпимы, и нанест
и удар там. Мангель провоцирует их на терпимость.
Ц Но почему вы думаете, что они его пригласят? Ц спрашивает Бекк Потт.
Ц Полагаю, что пригласят, Ц говорит Говард.
Ц Ну и чудесно, Ц говорит Бекк Потт. Ц Купите мне пива, Говард. У вас дене
г больше, чем у меня.
Ц Дайте ей денег, Ц говорит Питер Мадден, Ц а сходить за ним она сама сх
одит.
Ц Я его возьму, Ц говорит Говард. Ц Послушайте, приходите сегодня вече
ром ко мне на вечеринку.
Ц Ладно, Ц говорит Бекк Потт.
Ц Мы с Мойрой просто предвкушаем вечеринку у тебя дома сегодня вечером,
Ц говорит Генри Бимиш несколько минут спустя, когда они встречаются, вх
одя в лифт Корпуса Социальных Наук. Ц Мы всегда их предвкушаем.
Ц Вот и хорошо, Ц говорит Говард, Ц вечер должен быть оживленным. Мы при
гласили всех.
Ц Вы всегда так, Ц говорит Генри, стоя внутри кабины и нажимая не на ту кн
опку; лифт начинает неумолимо спускаться в подвал, где хранится мусор. Ц
Ваши вечеринки самые интересные из всех, на которых мы бываем. Двери лифт
а раздвигаются; они таращатся на мусорные баки.
Ц Как Майра? Ц спрашивает Говард, нажимая правильную кнопку.
Ц Ну, ты знаешь, Ц говорит Генри.
Ц Нет, Ц говорит Говард, пока они поднимаются.
Ц У нее все хорошо, Ц говорит Генри. Ц Она только что купила новую посуд
омоечную машину. А как Барбара?
Ц А, Барбара, Ц говорит Говард. Ц Она отвечает ударом на удар.
Ц Хорошая девочка, Ц говорит Генри. Ц Ну что же, семестр начался, слава
богу, мне больше ничего не надо делать с моей книгой.
Ц Ты пишешь книгу, Генри? Ц говорит Говард, когда лифт останавливается.
Ц Это хорошо.
Ц Я подумал, что напишу книгу, Ц говорит Генри. Ц Разумеется, мне соверш
енно нечего сказать. А мы приехали. Береги себя, старина.
Ц Обязательно, Ц говорит Говард.
Ц Так до вечера, Ц говорит Генри, скрываясь в одном из коридоров пятого
этажа.
Говард идет по противолежащему коридору; он возвращается в свой кабинет
. Теперь предстоит еще побеседовать с новыми студентами, написать письма
, продиктовать то, ce и это мисс Хо, которая сидит в своем кресле напротив нег
о и стенографирует то, что он диктует. Затем он идет в библиотеку; компьюте
р выдает ему несколько книг; он уносит их к себе в кабинет и укладывает в Д
ипломат. Затем с отличным вступлением в новый семестр позади и радостями
вечеринки впереди он выходит к автостоянке. И почти в пять этого дня, кото
рый Флора и многие другие отметили в своих ежедневниках, он возвращается
в дом на полукруге и проходит через прохладную прихожую в кухню.
В дни, когда Кэрки ремонтировали свой дом, они с особым старанием трудили
сь над кухней, поскольку им обоим приходилось проводить там столько врем
ени. Они выполнили ее в сосне и камыше: длинный стол из выскобленных сосно
вых досок, полки по стенкам сосновые, сосновые шкафчики, сосновые стулья
с плетеными камышовыми сиденьями и камышовые циновки на полу. Барбара ст
оит посреди всего этого на фоне виниловых обоев, восславляющих выпуклые
линии луковиц и чесночных головок; на ней полосатый мясницкий фартук, и о
на готовит паштет. И дети здесь Ц наполняют миски орехами и солеными кре
ндельками.
Ц Я сказала, чтобы ты вернулся в четыре, Ц говорит Барбара, когда Говард
легонько чмокает ее в щеку. Она вытирает щеку тыльной стороной ладони; он
а глядит на него.
Ц У меня был очень насыщенный день, Ц говорит Говард.
Ц Не сомневаюсь, Ц говорит Барбара. Ц Не рассказывай мне про него. Сове
ршенно очевидно, что он тебя очень взбодрил, а я сейчас не в настроении слу
шать рассказы о том, как кто-то счастлив.
Ц Ты опоздал, Говард, Ц говорит Селия, Ц это очень плохо.
Ц Ну, Ц говорит Барбара, Ц еще надо сделать вот что. Протереть стаканы,
откупорить все бутылки с вином; позже на это не будет времени. Я налью неск
олько десятков стаканов. Расставь пепельницы, не терплю замусоренных ко
вриков, а студенты по какой-то причине начали теперь бросать окурки на по
л.
Ц И всегда бросали, Ц говорит Говард, Ц прежде нас это не трогало.
Ц А теперь трогает, Ц говорит Барбара. Ц А затем устрой дом, как считаеш
ь нужным, говоря социологически, для всех взаимодействий, про которые ты
любишь распространяться. И еще тебе нужно вымыться и переодеться. Особен
но если ты намерен вступить в интимные отношения не со мной. У меня был вым
атывающий, выводящий из себя день, Говард, думаю, тебе следует это знать. М
не дважды звонила Розмари; по-моему, она свихивается. И по-моему, у меня нач
инается менструация, чудесно, а? И Энн уехала.
Ц Да? Ц спрашивает Говард, протирая бокалы полотенцем.
Ц И до того, как вымыла вчерашнюю грязную посуду, а не после, Ц говорит Ба
рбара. Ц Вернулась в свою квартиру.
Ц Я думал, она поможет сегодня, Ц говорит Говард.
Ц А, значит, ты утром подтолкнул ее сбежать, так? Ц спрашивает Барбара.
Ц Все кого-нибудь да эксплуатируют.
Говард начинает вынимать бутылки из первой картонной коробки и ставить
их на стол.
Ц Только не здесь, Ц говорит Барбара. Ц Где-нибудь еще. Это пространств
о занимаю я.
Она кладет на стол длинные французские батоны и начинает ловко их нареза
ть, складывая ломти в камышовую корзинку. Говард стоит возле кухонных шк
афчиков; он достает штопор из соснового ящика и начинает умело откупорив
ать бутылки одну за другой. Подбегают дети и начинают лизать вытащенные
пробки; вечеринка Кэрков обретает форму.
Через некоторое время Говард покидает кухню и начинает обходить дом. Он
крайне ревностный устроитель вечеринок, творец серьезного социального
театра. Теперь он ходит по дому, расставляет пепельницы, и блюдца, и стуль
я, раскладывает подушки. Он передвигает мебель, создавая Удобные места д
ля разговоров, открытые значимые пространства для активных действий, ук
ромные уголки. Дети бегают вокруг него.
Ц Кто придет, Говард? Ц спрашивает Мартин.
Ц Целая куча народу, Ц говорит Говард.
Ц Кто? Ц спрашивает Мартин.
Ц Он не знает, Ц говорит Селия.
Теперь он идет наверх, придвигает кровати к стенам, переставляет лампы, з
атеняет тени, опускает шторы, раскрывает двери. Крайне важное правило: св
одить запретную территорию до минимума, превратить самый дом в единую то
тальную сцену. Именно так он все и устраивает, сохранив лишь крохотные за
поведные местечки: он баррикадирует стульями короткий коридор, ведущий
к комнатам детей, и лестницу, ведущую вниз в его полуподвальный кабинет. Н
о за этими исключениями код дома «можно», а не «запрещено». Стулья, и кресл
а, и подушки, и кровати предполагают множественные формы общения. Пороги
отменены, комната ведет в комнату. Есть усилители для музыки, особые раку
рсы для освещения, комнаты для танцев, и разговоров, и куренья, и сексуальн
ого общения. Цель в том, чтобы вечеринка самоорганизовывалась, а не орган
изовывалась, так, чтобы происходящее происходило словно бы без хозяйско
го вмешательства, а точнее, с вмешательством того более высокого социоло
гического хозяина, который управляет ходом человеческих встреч. Он вход
ит в ванную для проверки; Барбара, крупная и голая, лежит в ванне в пластик
овой шапочке и читает «В погоне за миллениумом» Кона. Она говорит:
Ц Говард, я хочу, чтобы ты знал, что Энн или не Энн, но я проведу свой «Биба»
уик-энд в Лондоне. Я знаю, ты был бы рад сорвать его, но у тебя ничего не полу
чится.
Ц Сорвать? Ц говорит Говард с полной невинностью. Ц Конечно, ты должна
поехать.
Ц В таком случае подыщи для меня кого-нибудь взамен Энн, чтобы я не трево
жилась о детях все время.
Ц Нет, конечно, ты должна быть спокойна, Ц говорит Говард.
Ц Но могу я рассчитывать на тебя? Ты правда это сделаешь? Ц спрашивает Б
арбара.
Ц Да, Ц говорит Говард.
Ц Я дура, Ц говорит Барбара, Ц мне надо было самой подыскать кого-то. Ро
змари согласилась бы.
Ц Магическая Розмари, Ц говорит Говард, Ц свеженькая из сарая в конце
сада.
Ц Это не смешно, Ц говорит Барбара, ворочаясь в ванне.
Ц Я просто имею в виду, что есть выбор получше, Ц говорит Говард. Ц Я ког
о-нибудь подыщу.
Ц Не чересчур хорошенькую, Ц говорит Барбара.
Ц Конечно, нет, Ц говорит Говард.
Ц Я хочу хорошо отдохнуть, Ц говорит Барбара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
ард смотрит в окно, над ним пролетает самолет; на Пьяцце внизу студенты зи
гзагируют туда-сюда в сложных переплетениях Ц муравьи с серьезными, но
не поддающимися разгадке целями.
Какие же они в этом году? Ну, интеллектуальной элитой они больше не выгляд
ят; этой осенью они больше смахивают на зимнее отступление армии Наполео
на из Москвы. В этом новом параде фасонов, который год из года претерпевае
т, как и сам академгородок, неуловимые изменения, нормой стали детали вое
нной формы Ц обноски кителей, меховые шапки, и фуражки, и кепи, хаки, камуф
ляж и шинели, потерявшие пуговицы; толпы движутся хаотично, избегая прол
оженных для них дорожек, волосатые человеческие свертки, только что обре
тшие какой-то зловещий опыт. Подобно преподавателям и самой Пьяцце, они в
ыглядят более маленькими, более темными и более поношенными, чем десять
лет назад. И неудивительно; много страданий обрушивалось на град Каакине
на. Казни воспалений и нарывов обрушивались на него; саранча пожрала был
ые грезы об абсолютно новой университетской жизни, качественно прекрас
ной. Поработали мастера граффити, запечатлевая «Прекратите зверства по
лиции» и «ИРА», и «Чистильщики Шпенглера» на бетоне и стали; в библиотеке
произошел небольшой пожар; в темных закоулках этого хорошего общества с
лучаются грабежи и изнасилования. Время от времени радикальные страсти
выплескиваются наружу, затем снова спадают; здравый ум и божественная яр
ость, Аполлон и Дионис ведут нескончаемую борьбу; внезапно вспыхивает бе
зумие, рты вопят, глаза пылают, лица искажаются. Имеется проблема студенч
еских разводов, статистически значимый процент самоубийств. В Студенче
ском Союзе кричат голоса: «Горе, горе тебе, великий город!» Как говорит Гов
ард, это место стало взрослым. Он смотрит в окно; он вбирает в себя его текс
туру. Но теперь над мокрым футуристским местом разносится чуждый звук. Э
то серебристый бой старинных конюшенных курантов на Водолейт-Холле; пер
петуум-мобиле, чудо восемнадцатого века, которое невозможно остановить
, вызванивает десять часов. Куранты бьют, это глупо; Говард оборачивается
Ц в дверь постучали.
Ц Да? Ц кричит Говард, отходя от окна. Ц Входите же.
Дверь медленно открывается, в проеме стоят две студентки: одна стройная
и без бюстгальтера, другая толстая и
одета в длинное платье викторианского фасона. Говард им никогда не препо
давал, но обе типичны для Водолейта, яркие и настороженные, с кругами под г
лазами. В кабинет они входят опасливо: Водолейт знаменит эксперименталь
ными методами обучения, которые часто напоминают физические расправы.
Ц Доктор Кэрк, Ц говорит безбюстгальтерная.
Ц Мы факультативные, Ц говорит толстая.
Ц Мы ваши, Ц говорит безбюстгальтерная.
Ц Вы факультативные, и вы мои, Ц говорит Говард.
Ц Вот-вот, Ц говорит толстая.
Ц Вы хотите изучать социологию, Ц говорит Говард.
Ц Ну, мы должны изучать социологию, Ц говорит безбюстгальтерная, Ц от
кровенно говоря.
Ц А вам не хочется? Ц говорит Говард.
Ц Почему нас заставляют? Ц говорит толстая.
Говард подводит девушек к окну; он показывает им перспективу из бетона и
стекла; он рассказывает им о Gemeinschaft в соотношении с Gesellschaft; он говорит:
Ц Как иначе сможете вы узнать, почему мир стал таким, каким стал?
Ц Так это значит про это? Ц спрашивает безбюстгальтерная.
Ц Совершенно верно, Ц говорит Говард.
Ц Так это же самое основное, правда? Ц спрашивает безбюстгальтерная.
Ц Вот именно, Ц говорит Говард.
Ц У-у-у-у-х! Ц говорит толстая с другого бока Говарда.
Ц Что такое? Ц спрашивает Говард.
Ц Он там, Ц говорит толстая, тыча пальцем над угрюмым академгородком.
Ц Я вижу, где я живу.
Ц А где? Ц спрашивает Говард.
Ц Я в Гегеле, Ц говорит она, Ц но крыша течет.
Ц Доктор Кэрк, а кто такой Гегель? Ц спрашивает безбюстгальтерная.
Ц А! Ц говорит Говард. Ц Как видите, вам действительно нужно изучать со
циологию.
Ц Он много знал? Ц спрашивает безбюстгальтерная.
Ц Да, Ц говорит Говард. Ц Но его крыша течет.
Ц Вы знаете больше, Ц говорит толстая.
Говард смеется, он отступает в центр своего кабинета и ставит два своих п
ластмассовых стула так, что они образуют треугольник с его собственным р
абочим креслом. На пластмассовые стулья он сажает девушек, в свое рабоче
е кресло он сажает себя; он беседует с ними, он говорит им об их занятиях в э
том семестре, он называет несколько книг, которые им следует прочесть, он
дает им советы о покупке книг, он просит толстую девушку написать ему к сл
едующей неделе эссе. Девушки встают и уходят.
Ц А он не сказал тебе, кто такой Гегель, Ц говорит толстая, когда они идут
по коридору.
Ц Эй! Ц кричит им вслед Говард. Ц Приходите на вечеринку сегодня в восе
мь у меня дома.
Ц У-у-у-у-х! Ц говорит толстая девушка.
Вот так проходит утро. Дома домашняя Барбара разворачивает сыры, и нарез
ает колбасу, и прибирает в доме; в своем прямоугольном кабинете Говард пр
инимает студентов, старых и новых, дает задания написать эссе, рекоменду
ет, какие курсы выбрать, рекомендует книги, спрашивает про эссе, приглаша
ет их на вечеринку. Конюшенные куранты бьют; дождь льет. В двенадцать трид
цать к нему в дверь не стучат; он снимает с крючка свое кожаное пальто и сп
ускается на лифте в сложности академгородка. Через Пьяццу туда-сюда про
ходят орды студентов; Говард проходит сквозь них, сам современный стилис
т, и направляется в корпус Студенческого Союза. В современном обществе Г
овардам есть где прилагать свои силы; теперь ему надо исполнить еще один
долг. Революционный Студенческий Фронт, эта неясная, раздираемая сварам
и коалиция марксистов, и маоистов, и марксисто-ленинистов, и социалистов
революционеров, проводит свой первый в этом семестре инаугурационный м
итинг; Говард, активный не только духом, но и делом, согласился выступить н
а нем, помочь привлечению новых членов. На значительно большем количеств
е пластмассовых стульев в крохотной комнатушке Союза сидит группа студ
ентов. Дождь плещет в окна; в соседнем помещении репетирует поп-группа. Ст
удент по имени Питер Мадден, который, если бы это зыбкое объединение вери
ло в вождей, был бы этим вождем, встречает его и сажает лицом к сидящим. Мад
ден носит джинсы и зловещие односторонние солнцезащитные очки; он повор
ачивается и произносит несколько слов, объясняя новичкам назначение их
группы, ее сопричастность и священный гнев. Их тут немного, потому что еще
слишком рано для злободневных проблем и политических открытий, и они хра
нят торжественную серьезность, точно на занятиях. Говард встает, лица см
отрят. Он опирается одной рукой на спинку стула; он смотрит в окно на футур
истический город; он начинает говорить. Он излагает спокойный анализ соц
ио-политической ситуации, в которой, говорит он, мы сейчас находимся. Мы
Ц в мире позднего капитализма, а капитализм Ц перезревшая слива, готов
ая упасть. Она лопается, идет трещинками из-за своих внутренних противор
ечий. Но кто извлечет пользу из ее падения? Как может возникнуть новый мир?
Он продолжает говорить; он генерирует образы насилия. Лица смотрят на не
го, пока он говорит о вооруженной борьбе, о необходимости единения, о треб
ованиях крови и силы. Прорисовывается темный портрет при полном согласи
и присутствующих. Он перестает говорить; он приглашает дискутировать; со
знания переваривают приемы кровопролития, степени военных действий, св
етлую новую реальность в завершение всего этого. Потом они спокойно выхо
дят из помещения; в соседнем поп-группа не жалеет децибелов. В кафетерии н
ад тарелкой с салатом Говард говорит Питеру Маддену:
Ц Не так уж их тут много.
Ц Разговорами людей не радикализируешь, Ц говорит Питер Мадлен, Ц их
завоевываешь действиями.
Ц Это верно, Ц говорит Говард.
Девушка по имени Бекк Потт, в джинсовой ткани, со светлыми волосами, закру
ченными в косицы, говорит:
Ц А вы можете предложить какие-нибудь действия?
Ц Не знаю, Ц говорит Говард. Ц Мойра Милликин сказала мне утром, что сюд
а для выступления может приехать Мангель.
Ц Да вы шутите, Ц говорит Бекк Потт, Ц сейчас все до того притихли, что и
фашиста не заставить предпринять фашистские действия.
Ц Почему они не подавляют нас, как прежде? Ц спрашивает Питер Мадден.
Ц В этом ваша проблема, Ц говорит Говард, Ц а потому вам следует пример
иться к мягкому либеральному брюху. Установить, где они терпимы, и нанест
и удар там. Мангель провоцирует их на терпимость.
Ц Но почему вы думаете, что они его пригласят? Ц спрашивает Бекк Потт.
Ц Полагаю, что пригласят, Ц говорит Говард.
Ц Ну и чудесно, Ц говорит Бекк Потт. Ц Купите мне пива, Говард. У вас дене
г больше, чем у меня.
Ц Дайте ей денег, Ц говорит Питер Мадден, Ц а сходить за ним она сама сх
одит.
Ц Я его возьму, Ц говорит Говард. Ц Послушайте, приходите сегодня вече
ром ко мне на вечеринку.
Ц Ладно, Ц говорит Бекк Потт.
Ц Мы с Мойрой просто предвкушаем вечеринку у тебя дома сегодня вечером,
Ц говорит Генри Бимиш несколько минут спустя, когда они встречаются, вх
одя в лифт Корпуса Социальных Наук. Ц Мы всегда их предвкушаем.
Ц Вот и хорошо, Ц говорит Говард, Ц вечер должен быть оживленным. Мы при
гласили всех.
Ц Вы всегда так, Ц говорит Генри, стоя внутри кабины и нажимая не на ту кн
опку; лифт начинает неумолимо спускаться в подвал, где хранится мусор. Ц
Ваши вечеринки самые интересные из всех, на которых мы бываем. Двери лифт
а раздвигаются; они таращатся на мусорные баки.
Ц Как Майра? Ц спрашивает Говард, нажимая правильную кнопку.
Ц Ну, ты знаешь, Ц говорит Генри.
Ц Нет, Ц говорит Говард, пока они поднимаются.
Ц У нее все хорошо, Ц говорит Генри. Ц Она только что купила новую посуд
омоечную машину. А как Барбара?
Ц А, Барбара, Ц говорит Говард. Ц Она отвечает ударом на удар.
Ц Хорошая девочка, Ц говорит Генри. Ц Ну что же, семестр начался, слава
богу, мне больше ничего не надо делать с моей книгой.
Ц Ты пишешь книгу, Генри? Ц говорит Говард, когда лифт останавливается.
Ц Это хорошо.
Ц Я подумал, что напишу книгу, Ц говорит Генри. Ц Разумеется, мне соверш
енно нечего сказать. А мы приехали. Береги себя, старина.
Ц Обязательно, Ц говорит Говард.
Ц Так до вечера, Ц говорит Генри, скрываясь в одном из коридоров пятого
этажа.
Говард идет по противолежащему коридору; он возвращается в свой кабинет
. Теперь предстоит еще побеседовать с новыми студентами, написать письма
, продиктовать то, ce и это мисс Хо, которая сидит в своем кресле напротив нег
о и стенографирует то, что он диктует. Затем он идет в библиотеку; компьюте
р выдает ему несколько книг; он уносит их к себе в кабинет и укладывает в Д
ипломат. Затем с отличным вступлением в новый семестр позади и радостями
вечеринки впереди он выходит к автостоянке. И почти в пять этого дня, кото
рый Флора и многие другие отметили в своих ежедневниках, он возвращается
в дом на полукруге и проходит через прохладную прихожую в кухню.
В дни, когда Кэрки ремонтировали свой дом, они с особым старанием трудили
сь над кухней, поскольку им обоим приходилось проводить там столько врем
ени. Они выполнили ее в сосне и камыше: длинный стол из выскобленных сосно
вых досок, полки по стенкам сосновые, сосновые шкафчики, сосновые стулья
с плетеными камышовыми сиденьями и камышовые циновки на полу. Барбара ст
оит посреди всего этого на фоне виниловых обоев, восславляющих выпуклые
линии луковиц и чесночных головок; на ней полосатый мясницкий фартук, и о
на готовит паштет. И дети здесь Ц наполняют миски орехами и солеными кре
ндельками.
Ц Я сказала, чтобы ты вернулся в четыре, Ц говорит Барбара, когда Говард
легонько чмокает ее в щеку. Она вытирает щеку тыльной стороной ладони; он
а глядит на него.
Ц У меня был очень насыщенный день, Ц говорит Говард.
Ц Не сомневаюсь, Ц говорит Барбара. Ц Не рассказывай мне про него. Сове
ршенно очевидно, что он тебя очень взбодрил, а я сейчас не в настроении слу
шать рассказы о том, как кто-то счастлив.
Ц Ты опоздал, Говард, Ц говорит Селия, Ц это очень плохо.
Ц Ну, Ц говорит Барбара, Ц еще надо сделать вот что. Протереть стаканы,
откупорить все бутылки с вином; позже на это не будет времени. Я налью неск
олько десятков стаканов. Расставь пепельницы, не терплю замусоренных ко
вриков, а студенты по какой-то причине начали теперь бросать окурки на по
л.
Ц И всегда бросали, Ц говорит Говард, Ц прежде нас это не трогало.
Ц А теперь трогает, Ц говорит Барбара. Ц А затем устрой дом, как считаеш
ь нужным, говоря социологически, для всех взаимодействий, про которые ты
любишь распространяться. И еще тебе нужно вымыться и переодеться. Особен
но если ты намерен вступить в интимные отношения не со мной. У меня был вым
атывающий, выводящий из себя день, Говард, думаю, тебе следует это знать. М
не дважды звонила Розмари; по-моему, она свихивается. И по-моему, у меня нач
инается менструация, чудесно, а? И Энн уехала.
Ц Да? Ц спрашивает Говард, протирая бокалы полотенцем.
Ц И до того, как вымыла вчерашнюю грязную посуду, а не после, Ц говорит Ба
рбара. Ц Вернулась в свою квартиру.
Ц Я думал, она поможет сегодня, Ц говорит Говард.
Ц А, значит, ты утром подтолкнул ее сбежать, так? Ц спрашивает Барбара.
Ц Все кого-нибудь да эксплуатируют.
Говард начинает вынимать бутылки из первой картонной коробки и ставить
их на стол.
Ц Только не здесь, Ц говорит Барбара. Ц Где-нибудь еще. Это пространств
о занимаю я.
Она кладет на стол длинные французские батоны и начинает ловко их нареза
ть, складывая ломти в камышовую корзинку. Говард стоит возле кухонных шк
афчиков; он достает штопор из соснового ящика и начинает умело откупорив
ать бутылки одну за другой. Подбегают дети и начинают лизать вытащенные
пробки; вечеринка Кэрков обретает форму.
Через некоторое время Говард покидает кухню и начинает обходить дом. Он
крайне ревностный устроитель вечеринок, творец серьезного социального
театра. Теперь он ходит по дому, расставляет пепельницы, и блюдца, и стуль
я, раскладывает подушки. Он передвигает мебель, создавая Удобные места д
ля разговоров, открытые значимые пространства для активных действий, ук
ромные уголки. Дети бегают вокруг него.
Ц Кто придет, Говард? Ц спрашивает Мартин.
Ц Целая куча народу, Ц говорит Говард.
Ц Кто? Ц спрашивает Мартин.
Ц Он не знает, Ц говорит Селия.
Теперь он идет наверх, придвигает кровати к стенам, переставляет лампы, з
атеняет тени, опускает шторы, раскрывает двери. Крайне важное правило: св
одить запретную территорию до минимума, превратить самый дом в единую то
тальную сцену. Именно так он все и устраивает, сохранив лишь крохотные за
поведные местечки: он баррикадирует стульями короткий коридор, ведущий
к комнатам детей, и лестницу, ведущую вниз в его полуподвальный кабинет. Н
о за этими исключениями код дома «можно», а не «запрещено». Стулья, и кресл
а, и подушки, и кровати предполагают множественные формы общения. Пороги
отменены, комната ведет в комнату. Есть усилители для музыки, особые раку
рсы для освещения, комнаты для танцев, и разговоров, и куренья, и сексуальн
ого общения. Цель в том, чтобы вечеринка самоорганизовывалась, а не орган
изовывалась, так, чтобы происходящее происходило словно бы без хозяйско
го вмешательства, а точнее, с вмешательством того более высокого социоло
гического хозяина, который управляет ходом человеческих встреч. Он вход
ит в ванную для проверки; Барбара, крупная и голая, лежит в ванне в пластик
овой шапочке и читает «В погоне за миллениумом» Кона. Она говорит:
Ц Говард, я хочу, чтобы ты знал, что Энн или не Энн, но я проведу свой «Биба»
уик-энд в Лондоне. Я знаю, ты был бы рад сорвать его, но у тебя ничего не полу
чится.
Ц Сорвать? Ц говорит Говард с полной невинностью. Ц Конечно, ты должна
поехать.
Ц В таком случае подыщи для меня кого-нибудь взамен Энн, чтобы я не трево
жилась о детях все время.
Ц Нет, конечно, ты должна быть спокойна, Ц говорит Говард.
Ц Но могу я рассчитывать на тебя? Ты правда это сделаешь? Ц спрашивает Б
арбара.
Ц Да, Ц говорит Говард.
Ц Я дура, Ц говорит Барбара, Ц мне надо было самой подыскать кого-то. Ро
змари согласилась бы.
Ц Магическая Розмари, Ц говорит Говард, Ц свеженькая из сарая в конце
сада.
Ц Это не смешно, Ц говорит Барбара, ворочаясь в ванне.
Ц Я просто имею в виду, что есть выбор получше, Ц говорит Говард. Ц Я ког
о-нибудь подыщу.
Ц Не чересчур хорошенькую, Ц говорит Барбара.
Ц Конечно, нет, Ц говорит Говард.
Ц Я хочу хорошо отдохнуть, Ц говорит Барбара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36