В настоящей работе доказательство определено как единство фактических
данных и источника, причем фактические данные, например сведения о фактах, о
поступках людей и иных объективных явлениях, рассматривались в целом,
нерасчлененно. Такое "огрубление", приемлемое в большинстве случаев, и
вызвало затруднения при исследовании более сложного примера, в котором
фактические данные оказались состоящими из двух групп, имеющих различное
значение. Для разрешения названной коллизии необходимо пойти на дальнейшее
уточнение и ограничение понятия доказательства, т. е. необходим более
строгий уровень его формализации, признание, например, доказательством
фактических данных только об одном конкретном факте, содержащемся в данном
источнике В литературе отмечалось, что существуют и такие доказательства,
которые могут "не уличать и не оправдывать, а вместе с тем содействовать
раскрытию преступления" Понятно, что доказательства, устанавливающие любой
из элементов предмета доказывания или промежуточный факт, не могут быть
"нейтральными", т. е. не доказывающими виновности или невиновности
конкретного лица. Однако среди материалов конкретного дела могут находиться
протоколы показаний лиц, которые никакой полезной информации сообщить не
смогли (например, свидетель заявил, что ему ничего по делу не известно), или
такие данные, которые, в конечном счете, оказались не имеющими отношения к
делу. Так, показание свидетеля о том, что подозреваемый в хищении жил очень
скромно, служит косвенным доказательством, противоречащим обвинительной
версии. Но, когда будет установлено, что похититель прятал украденное,
показание свидетел о скромном образе жизни перестает опровергать обвинение
и, по существу, вообще теряет значение по делу. Эти данные, не несущие
"полезной нагрузки" в обосновании конечного вывода, но и не противоречащие
ему, не являются, строго говоря, фактическими данными в смысле ст. 16 Основ.
В то же время облеченные в процессуальную форму и приобщенные к делу они
включены в совокупность доказательств и не могут быть изъяты из дела.
Подобно ориентирующим и вспомогательным доказательствам, они содержат
информацию о ходе расследования, о лицах, вызывавшихся па допрос, и о иных
действиях. На последующих стадиях прохождения дела, в случае изменения
обвинения или при иных обстоятельствах, такие данные могут приобрести
определенное значение. Условно эти "нейтральные" на данной стадии
доказательства можно назвать резервными. Необходимость деления доказательств
на обвинительные и оправдательные оспаривал А. Я. Вышинский, утверждавший,
что классификация эта неправильна и искусственна, ибо оценка значения того
или иного доказательства в ходе расследования и судебного разбирательства
часто меняется, так как "в отнесении доказательств к одной или другой
категории играет важнейшую роль субъективная точка зрения следователя,
прокурора, адвоката или судьи. То, что одному кажется доказательством,
изобличающим в преступлении, другому таковым не кажется и им отрицается,.. "
Это неверно потому, что в основе деления доказательств на обвинительные и
оправдательные лежит, как было указано выше, совершенно определенный
объективный признак - отношение этих доказательств к предмету доказывани
"Субъективная точка зрения" должна опираться на этот признак, выражать его.
Причем правильность сделанного вывода вновь и вновь проверяется в
последующих стадиях судопроизводства Рассматриваемая классификация
применяется при разработке версий и плана расследования, предъявлении
обвинения, составлении обвинительного заключения, постановления о
прекращении дела, вынесении приговора и т. д.
Требование применять при составлении итоговых процессуальных
документов деление доказательств на обвинительные и оправдательные как
прием, способствующий всесторонности, полноте, объективности выводов по
делу, включено непосредственно в процессуальный закон (см., например, ст.
ст. 205, 314 УПК РСФСР). Нельзя согласиться с позицией некоторых авторов по
вопросу о так называемом "превращении", "трансформации" доказательств из
обвинительных в оправдательные и наоборот Если бы такое "превращение" имело
место, то это означало бы, что деление доказательств на обвинительные и
оправдательные не имеет реальной основы. В действительности любое
доказательство либо подтверждает версию, либо опровергает ее. Изменение его
оценки (что нередко имеет место при расследовании и судебном разбирательстве
конкретного дела) объясняется тем, что наше мнение о доказательстве
приводится в соответствие с ранее нераспознанными или неточно оцененными его
свойствами. Таким образом, речь идет не о "превращении" доказательств, а об
установлении их действительного значени Различные виды классификации
доказательств взаимосвязанны, так как основания, по которым построена
классификация доказательств в уголовном судопроизводстве, не могут считаться
взаимоисключающими или конкурирующими. Они отражают различные свойства
доказательств. Поэтому для полной характеристики конкретного доказательства
используются различные классификационные признаки. Чтобы не допускать при
этом ошибок, необходимо каждый раз уяснить, какое конкретное обстоятельство
доказывается в данном случае. Использование классификационных систем в их
совокупности оказывает существенную помощь в определении направлений
собирания и оценки доказательств как в ходе судопроизводства на каждой его
стадии, так и при принятии заключительных процессуальных решений по делу.
ГЛАВА V ПРОЦЕСС ДОКАЗЫВАНИЯ
N 1. ПОНЯТИЕ И СОДЕРЖАНИЕ ПРОЦЕССА ДОКАЗЫВАНИЯ
Отыскание носителей информации, с помощью которых могут
быть получены сведения о событии, собирание этих сведений, их
процессуальное закрепление, проверка и оценка в целях достоверного
установления обстоятельств, имеющих значение для разрешени
уголовного дела, представляют содержание процесса доказывания по уголовному
делу. Доказывание в уголовном процессе обычно определяют как разновидность
процесса познани Такая гносеологическая характеристика означает, что
познание в уголовном судопроизводстве подчинено общим гносеологическим
закономерностям и, как любая область познавательной деятельности,
осуществляется по законам материалистической теории отражени Несомненно,
следственная и судебная деятельность носит исследовательский, познавательный
характер. Вместе с тем понятия доказывания и познания не полностью совпадают
друг с другом. Познание - это получение истинного представления о чем-либо,
приобретение знаний. Каждый шаг практической деятельности связан с
определенными знаниями о событиях, процессах и явлениях объективного мира. В
этом смысле знания служат исходным пунктом, средством и целью всякой
деятельности. Ту же роль играют знания в уголовном судопроизводстве. Таким
образом, познавательные элементы органически вплетены в
уголовно-процессуальную деятельность и познание здесь как бы совпадает с
доказыванием. Чтобы увидеть несовпадение между указанными понятиями, нужно
обратиться к характеру достигаемых при этом знаний. В сущности
рассматриваемый вопрос является производным от вопроса, что такое истинность
и достоверность, различаются ли и чем именно истинное и достоверное знание.
В процессуальной литературе в ряде случаев не проводилось различия между
ними.
Но при кажущейся идентичности истинное и достоверное, совпадая в
главном, имеют и немаловажные отличи Как истинное, так и достоверное знание
в равной степени правильно, адекватно отражает действительность. Но при этом
истинность характеризует отношение нашего знания к отражаемому объекту, их
соответствие друг другу, а достоверность, кроме того, обоснованность нашего
знания и сознание этой обоснованности. Догадка, предположение, гипотеза
могут быть истинны, т. е. соответствовать действительности, но лишь будучи
обоснованы, доказаны, они превратятся в достоверное знание. Можно познавать
и быть обладателем истинного знания "для себя", не заботясь о передаче и
использовании этого знания другими, не стремясь обосновать, подтвердить,
удостоверить, т. е. сделать его достоверным для всех. Однако общественная
практика во многих случаях требует надлежаще удостоверенного знани В
процессуальной же деятельности наличие оснований, аргументов, доводов,
подтверждающих и позволяющих проверить правильность наших знаний и выводов,
является обязательным правилом. Проверяемость - отличительная черта знаний,
используемых в уголовном судопроизводстве. Удостоверение, подтверждение,
обоснование правильности каких-либо мыслей или решений при помощи доводов,
аргументов, фактов и есть доказывание в широком смысле. Для решения задач
уголовного судопроизводства необходимы не только истинные, но и достоверные
знания о предмете расследования и судебного разбирательства. Доказывание
придает знаниям характер достоверности. В. И. Ленин указывал, что для
установления истины нельзя ограничиваться заявлениями и утверждениями;
необходимо "самому проверять факты и документы, самому разбирать, есть ли
показания свидетелей и достоверны ли эти показания" Индивидуальное познание
может удовлетвориться доказыванием "для себя", но, чтобы стать общим
достоянием, полученные знания должны быть надлежащим образом обоснованы и
документированы. В судебном доказывании познание сопровождается специальной
деятельностью, удостоверяющей правильность полученных знаний и принятых
решений. Не только столкновение интересов и точек зрения, но и сама
возможность такого столкновения вызывает потребность в доказывании.
Доказательство рождается из спора, утверждал французский психолог Пиаже. Это
не совсем точно. Бывает спор без доказательств и доказательства без спора.
Можно доказывать, когда никакого спора нет, как это нередко происходит в
процессе расследовани Можно спорить с одним, а доказывать другому.
Рассматривая психологию доказывания и возражая Пиаже, П. П. Блонский
справедливо замечает: "Хотя в судебном процессе имеет место спор обвинителя
и защищающегося, но доказательства приводят спорящие не друг другу, а судье,
с которым в сущности ни у кого из них нет спора". Доказывают не только в тех
случаях, когда наталкиваются на возражения, на отношение к нашим положениям
как к неверным. "У судьи... обычно нет заранее убеждения, что наши положения
неверны. Но нет и обратного - заранее авансированного полного довери Цель
доказательства - признание данного положения истинным: доказывают тому, с
чьей стороны такого признания добиваютс.. ". Таким образом, говоря о
доказывании, всегда имеют в виду адресат, к которому обращен этот процесс и
которому надлежит доказать то или иное положение. В уголовном
судопроизводстве адресатом доказывания является не только субъект познания
(соответствующие процессуальные инстанции), но и. общество в целом.
Расследование, как и весь процесс установления истины по уголовному делу,
имеет две стороны. Во-первых, добывается информация об обстоятельствах
расследуемого событи В этом смысле деятельность носит познавательный
характер. Во-вторых, установленные обстоятельства дела подтверждаются,
документируются, удостоверяются в установленной законом форме. В этом смысле
эта деятельность носит удостоверительный характер. Законодатель детально
регламентировал обе стороны этого процесса, уделив должное внимание
средствам документирования процессуальной деятельности и запечатления
собранных по делу доказательств (ст. ст. 102, 141, 142, 151, 160, 166, 176,
182, 184, 186 УПК РСФСР). Соответственно сказанному доказывание в уголовном
процессе имеет познавательную и удостоверительную стороны. Доказывание, как
познавательный и удостоверительный процесс в судопроизводстве, в отличие от
других областей человеческой практики детальнейшим образом регламентировано
юридическими нормами. Уголовно-процессуальный порядок доказывания
(использование лишь предусмотренных законом источников сведений,
обязательная процедура получения и запечатления знаний, строго определенная
форма и т. д. ), отражая гносеологические и психологические закономерности и
достижения общественной практики, является оптимальным, т. е. наиболее
эффективным и целесообразным для решения задач уголовного судопроизводства.
Этот процессуальный порядок способствует достижению истинного и достоверного
знания, обеспечивает правильность принимаемых решений, их общественное
признание и должный воспитательный эффект. Доказывание не исчерпывает всех
путей познания в уголовном судопроизводстве. Некоторые относящиеся к делу
знания могут быть получены и непроцессуальным путем, из непроцессуальных
источников, запечатлены в непроцессуальной форме в виде так называемой
ориентирующей информации. Речь идет об информации, добываемой в результате
оперативно-розыскной деятельности органов дознания, сообщений прессы и
представителей общественности, поисковых мероприятий, проводимых в порядке
подготовки процессуальных действий (опрос, наблюдение, обозрение предметов,
помещений, участков местности и т. п. ). Эта познавательная деятельность,
предшествуя доказыванию или протекая параллельно с ним, играет
вспомогательную, обеспечивающую роль. Непроцессуальная информация позволяет
правильно выбрать направление расследования, указывает источники и средства
получения нужных знаний об обстоятельствах исследуемого события
процессуальным путем, который содержит надежные гарантии достижения истины.
Непроцессуальные формы познания не содержат столь надежных гарантий
достоверности, и потому сведения, полученные из таких источников, всегда
рассматриваются как предварительные, ориентирующие. Они не входят в
доказательственный материал и не могут служить основанием для юридически
значимых решений по делу, за исключением начала производства по делу (п. 6
ст. 108 УПК РСФСР) и производства отдельных следственных действий (ч. 2 ст.
122, ст. 168 и др. УПК РСФСР) 2.
Как известно, всякое познание, в том числе в уголовном
судопроизводстве, осуществляется чувственным, эмпирическим
(непосредственным) и рациональным, логическим (опосредствованным) путем. При
всей кардинальной важности первой ступени познани эмпирическое знание
ограничено потому, что, во-первых, ограничены естественные возможности
органов чувств и, во-вторых, они способны отобразить лишь внешние качества и
стороны событий, простейшие отношения между вещами и явлениями.
Опосредствованное познание представляет собой основанное на чувственном
материале проникновение человеческой мысли в сущность явлений, недоступную
простому наблюдению. "Познание, - учит В. И. Ленин, - есть отражение
человеком природы. Но это не простое, не непосредственное, не цельное
отражение, а процесс ряда абстракций, формирования, образования понятий,
законов... " Диалектическое взаимопроникновение разума и чувств состоит в
том, что даже самые элементарные познавательные акты практически невозможны
без мышления, а самые абстрактные мыслительные процессы насыщены
чувственными элементами, исходят из них. И чувства, и разум принадлежат к
единому целому - человеческому познанию, они не существуют друг без друга,
неразрывно связаны между собой. Поэтому принципиально неправильно
представлять процесс познания в виде раздельных, разновременных и сменяющих
друг друга стадий: чувственной и рациональной. Нельзя согласиться с
безоговорочным отнесением каких-то познавательных действий в уголовном
судопроизводстве только к живому созерцанию, а каких-то - к абстрактному
мышлению. Неточность подобного представления состоит в том, что оно
позволяет считать, будто в одних случаях следователь и судья не мыслят, а
лишь накапливают наблюдения и будто в иных случаях возможны "сугубо
рациональные" формы познания, лишенные чувственной информации.
Представляется, что неточным является утверждение А. А. Старченко, который
писал, что в судебном познании непосредственное наблюдение отдельных
фактических обстоятельств и логические выводы и оценки не должны совмещаться
в одном лице. Речь может идти лишь о недопустимости совмещения в одном лице
различных процессуальных функций, а не различных познавательных форм,
свойственных любому процессу познани
Всякое познание является единством непосредственного и
опосредствованного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
данных и источника, причем фактические данные, например сведения о фактах, о
поступках людей и иных объективных явлениях, рассматривались в целом,
нерасчлененно. Такое "огрубление", приемлемое в большинстве случаев, и
вызвало затруднения при исследовании более сложного примера, в котором
фактические данные оказались состоящими из двух групп, имеющих различное
значение. Для разрешения названной коллизии необходимо пойти на дальнейшее
уточнение и ограничение понятия доказательства, т. е. необходим более
строгий уровень его формализации, признание, например, доказательством
фактических данных только об одном конкретном факте, содержащемся в данном
источнике В литературе отмечалось, что существуют и такие доказательства,
которые могут "не уличать и не оправдывать, а вместе с тем содействовать
раскрытию преступления" Понятно, что доказательства, устанавливающие любой
из элементов предмета доказывания или промежуточный факт, не могут быть
"нейтральными", т. е. не доказывающими виновности или невиновности
конкретного лица. Однако среди материалов конкретного дела могут находиться
протоколы показаний лиц, которые никакой полезной информации сообщить не
смогли (например, свидетель заявил, что ему ничего по делу не известно), или
такие данные, которые, в конечном счете, оказались не имеющими отношения к
делу. Так, показание свидетеля о том, что подозреваемый в хищении жил очень
скромно, служит косвенным доказательством, противоречащим обвинительной
версии. Но, когда будет установлено, что похититель прятал украденное,
показание свидетел о скромном образе жизни перестает опровергать обвинение
и, по существу, вообще теряет значение по делу. Эти данные, не несущие
"полезной нагрузки" в обосновании конечного вывода, но и не противоречащие
ему, не являются, строго говоря, фактическими данными в смысле ст. 16 Основ.
В то же время облеченные в процессуальную форму и приобщенные к делу они
включены в совокупность доказательств и не могут быть изъяты из дела.
Подобно ориентирующим и вспомогательным доказательствам, они содержат
информацию о ходе расследования, о лицах, вызывавшихся па допрос, и о иных
действиях. На последующих стадиях прохождения дела, в случае изменения
обвинения или при иных обстоятельствах, такие данные могут приобрести
определенное значение. Условно эти "нейтральные" на данной стадии
доказательства можно назвать резервными. Необходимость деления доказательств
на обвинительные и оправдательные оспаривал А. Я. Вышинский, утверждавший,
что классификация эта неправильна и искусственна, ибо оценка значения того
или иного доказательства в ходе расследования и судебного разбирательства
часто меняется, так как "в отнесении доказательств к одной или другой
категории играет важнейшую роль субъективная точка зрения следователя,
прокурора, адвоката или судьи. То, что одному кажется доказательством,
изобличающим в преступлении, другому таковым не кажется и им отрицается,.. "
Это неверно потому, что в основе деления доказательств на обвинительные и
оправдательные лежит, как было указано выше, совершенно определенный
объективный признак - отношение этих доказательств к предмету доказывани
"Субъективная точка зрения" должна опираться на этот признак, выражать его.
Причем правильность сделанного вывода вновь и вновь проверяется в
последующих стадиях судопроизводства Рассматриваемая классификация
применяется при разработке версий и плана расследования, предъявлении
обвинения, составлении обвинительного заключения, постановления о
прекращении дела, вынесении приговора и т. д.
Требование применять при составлении итоговых процессуальных
документов деление доказательств на обвинительные и оправдательные как
прием, способствующий всесторонности, полноте, объективности выводов по
делу, включено непосредственно в процессуальный закон (см., например, ст.
ст. 205, 314 УПК РСФСР). Нельзя согласиться с позицией некоторых авторов по
вопросу о так называемом "превращении", "трансформации" доказательств из
обвинительных в оправдательные и наоборот Если бы такое "превращение" имело
место, то это означало бы, что деление доказательств на обвинительные и
оправдательные не имеет реальной основы. В действительности любое
доказательство либо подтверждает версию, либо опровергает ее. Изменение его
оценки (что нередко имеет место при расследовании и судебном разбирательстве
конкретного дела) объясняется тем, что наше мнение о доказательстве
приводится в соответствие с ранее нераспознанными или неточно оцененными его
свойствами. Таким образом, речь идет не о "превращении" доказательств, а об
установлении их действительного значени Различные виды классификации
доказательств взаимосвязанны, так как основания, по которым построена
классификация доказательств в уголовном судопроизводстве, не могут считаться
взаимоисключающими или конкурирующими. Они отражают различные свойства
доказательств. Поэтому для полной характеристики конкретного доказательства
используются различные классификационные признаки. Чтобы не допускать при
этом ошибок, необходимо каждый раз уяснить, какое конкретное обстоятельство
доказывается в данном случае. Использование классификационных систем в их
совокупности оказывает существенную помощь в определении направлений
собирания и оценки доказательств как в ходе судопроизводства на каждой его
стадии, так и при принятии заключительных процессуальных решений по делу.
ГЛАВА V ПРОЦЕСС ДОКАЗЫВАНИЯ
N 1. ПОНЯТИЕ И СОДЕРЖАНИЕ ПРОЦЕССА ДОКАЗЫВАНИЯ
Отыскание носителей информации, с помощью которых могут
быть получены сведения о событии, собирание этих сведений, их
процессуальное закрепление, проверка и оценка в целях достоверного
установления обстоятельств, имеющих значение для разрешени
уголовного дела, представляют содержание процесса доказывания по уголовному
делу. Доказывание в уголовном процессе обычно определяют как разновидность
процесса познани Такая гносеологическая характеристика означает, что
познание в уголовном судопроизводстве подчинено общим гносеологическим
закономерностям и, как любая область познавательной деятельности,
осуществляется по законам материалистической теории отражени Несомненно,
следственная и судебная деятельность носит исследовательский, познавательный
характер. Вместе с тем понятия доказывания и познания не полностью совпадают
друг с другом. Познание - это получение истинного представления о чем-либо,
приобретение знаний. Каждый шаг практической деятельности связан с
определенными знаниями о событиях, процессах и явлениях объективного мира. В
этом смысле знания служат исходным пунктом, средством и целью всякой
деятельности. Ту же роль играют знания в уголовном судопроизводстве. Таким
образом, познавательные элементы органически вплетены в
уголовно-процессуальную деятельность и познание здесь как бы совпадает с
доказыванием. Чтобы увидеть несовпадение между указанными понятиями, нужно
обратиться к характеру достигаемых при этом знаний. В сущности
рассматриваемый вопрос является производным от вопроса, что такое истинность
и достоверность, различаются ли и чем именно истинное и достоверное знание.
В процессуальной литературе в ряде случаев не проводилось различия между
ними.
Но при кажущейся идентичности истинное и достоверное, совпадая в
главном, имеют и немаловажные отличи Как истинное, так и достоверное знание
в равной степени правильно, адекватно отражает действительность. Но при этом
истинность характеризует отношение нашего знания к отражаемому объекту, их
соответствие друг другу, а достоверность, кроме того, обоснованность нашего
знания и сознание этой обоснованности. Догадка, предположение, гипотеза
могут быть истинны, т. е. соответствовать действительности, но лишь будучи
обоснованы, доказаны, они превратятся в достоверное знание. Можно познавать
и быть обладателем истинного знания "для себя", не заботясь о передаче и
использовании этого знания другими, не стремясь обосновать, подтвердить,
удостоверить, т. е. сделать его достоверным для всех. Однако общественная
практика во многих случаях требует надлежаще удостоверенного знани В
процессуальной же деятельности наличие оснований, аргументов, доводов,
подтверждающих и позволяющих проверить правильность наших знаний и выводов,
является обязательным правилом. Проверяемость - отличительная черта знаний,
используемых в уголовном судопроизводстве. Удостоверение, подтверждение,
обоснование правильности каких-либо мыслей или решений при помощи доводов,
аргументов, фактов и есть доказывание в широком смысле. Для решения задач
уголовного судопроизводства необходимы не только истинные, но и достоверные
знания о предмете расследования и судебного разбирательства. Доказывание
придает знаниям характер достоверности. В. И. Ленин указывал, что для
установления истины нельзя ограничиваться заявлениями и утверждениями;
необходимо "самому проверять факты и документы, самому разбирать, есть ли
показания свидетелей и достоверны ли эти показания" Индивидуальное познание
может удовлетвориться доказыванием "для себя", но, чтобы стать общим
достоянием, полученные знания должны быть надлежащим образом обоснованы и
документированы. В судебном доказывании познание сопровождается специальной
деятельностью, удостоверяющей правильность полученных знаний и принятых
решений. Не только столкновение интересов и точек зрения, но и сама
возможность такого столкновения вызывает потребность в доказывании.
Доказательство рождается из спора, утверждал французский психолог Пиаже. Это
не совсем точно. Бывает спор без доказательств и доказательства без спора.
Можно доказывать, когда никакого спора нет, как это нередко происходит в
процессе расследовани Можно спорить с одним, а доказывать другому.
Рассматривая психологию доказывания и возражая Пиаже, П. П. Блонский
справедливо замечает: "Хотя в судебном процессе имеет место спор обвинителя
и защищающегося, но доказательства приводят спорящие не друг другу, а судье,
с которым в сущности ни у кого из них нет спора". Доказывают не только в тех
случаях, когда наталкиваются на возражения, на отношение к нашим положениям
как к неверным. "У судьи... обычно нет заранее убеждения, что наши положения
неверны. Но нет и обратного - заранее авансированного полного довери Цель
доказательства - признание данного положения истинным: доказывают тому, с
чьей стороны такого признания добиваютс.. ". Таким образом, говоря о
доказывании, всегда имеют в виду адресат, к которому обращен этот процесс и
которому надлежит доказать то или иное положение. В уголовном
судопроизводстве адресатом доказывания является не только субъект познания
(соответствующие процессуальные инстанции), но и. общество в целом.
Расследование, как и весь процесс установления истины по уголовному делу,
имеет две стороны. Во-первых, добывается информация об обстоятельствах
расследуемого событи В этом смысле деятельность носит познавательный
характер. Во-вторых, установленные обстоятельства дела подтверждаются,
документируются, удостоверяются в установленной законом форме. В этом смысле
эта деятельность носит удостоверительный характер. Законодатель детально
регламентировал обе стороны этого процесса, уделив должное внимание
средствам документирования процессуальной деятельности и запечатления
собранных по делу доказательств (ст. ст. 102, 141, 142, 151, 160, 166, 176,
182, 184, 186 УПК РСФСР). Соответственно сказанному доказывание в уголовном
процессе имеет познавательную и удостоверительную стороны. Доказывание, как
познавательный и удостоверительный процесс в судопроизводстве, в отличие от
других областей человеческой практики детальнейшим образом регламентировано
юридическими нормами. Уголовно-процессуальный порядок доказывания
(использование лишь предусмотренных законом источников сведений,
обязательная процедура получения и запечатления знаний, строго определенная
форма и т. д. ), отражая гносеологические и психологические закономерности и
достижения общественной практики, является оптимальным, т. е. наиболее
эффективным и целесообразным для решения задач уголовного судопроизводства.
Этот процессуальный порядок способствует достижению истинного и достоверного
знания, обеспечивает правильность принимаемых решений, их общественное
признание и должный воспитательный эффект. Доказывание не исчерпывает всех
путей познания в уголовном судопроизводстве. Некоторые относящиеся к делу
знания могут быть получены и непроцессуальным путем, из непроцессуальных
источников, запечатлены в непроцессуальной форме в виде так называемой
ориентирующей информации. Речь идет об информации, добываемой в результате
оперативно-розыскной деятельности органов дознания, сообщений прессы и
представителей общественности, поисковых мероприятий, проводимых в порядке
подготовки процессуальных действий (опрос, наблюдение, обозрение предметов,
помещений, участков местности и т. п. ). Эта познавательная деятельность,
предшествуя доказыванию или протекая параллельно с ним, играет
вспомогательную, обеспечивающую роль. Непроцессуальная информация позволяет
правильно выбрать направление расследования, указывает источники и средства
получения нужных знаний об обстоятельствах исследуемого события
процессуальным путем, который содержит надежные гарантии достижения истины.
Непроцессуальные формы познания не содержат столь надежных гарантий
достоверности, и потому сведения, полученные из таких источников, всегда
рассматриваются как предварительные, ориентирующие. Они не входят в
доказательственный материал и не могут служить основанием для юридически
значимых решений по делу, за исключением начала производства по делу (п. 6
ст. 108 УПК РСФСР) и производства отдельных следственных действий (ч. 2 ст.
122, ст. 168 и др. УПК РСФСР) 2.
Как известно, всякое познание, в том числе в уголовном
судопроизводстве, осуществляется чувственным, эмпирическим
(непосредственным) и рациональным, логическим (опосредствованным) путем. При
всей кардинальной важности первой ступени познани эмпирическое знание
ограничено потому, что, во-первых, ограничены естественные возможности
органов чувств и, во-вторых, они способны отобразить лишь внешние качества и
стороны событий, простейшие отношения между вещами и явлениями.
Опосредствованное познание представляет собой основанное на чувственном
материале проникновение человеческой мысли в сущность явлений, недоступную
простому наблюдению. "Познание, - учит В. И. Ленин, - есть отражение
человеком природы. Но это не простое, не непосредственное, не цельное
отражение, а процесс ряда абстракций, формирования, образования понятий,
законов... " Диалектическое взаимопроникновение разума и чувств состоит в
том, что даже самые элементарные познавательные акты практически невозможны
без мышления, а самые абстрактные мыслительные процессы насыщены
чувственными элементами, исходят из них. И чувства, и разум принадлежат к
единому целому - человеческому познанию, они не существуют друг без друга,
неразрывно связаны между собой. Поэтому принципиально неправильно
представлять процесс познания в виде раздельных, разновременных и сменяющих
друг друга стадий: чувственной и рациональной. Нельзя согласиться с
безоговорочным отнесением каких-то познавательных действий в уголовном
судопроизводстве только к живому созерцанию, а каких-то - к абстрактному
мышлению. Неточность подобного представления состоит в том, что оно
позволяет считать, будто в одних случаях следователь и судья не мыслят, а
лишь накапливают наблюдения и будто в иных случаях возможны "сугубо
рациональные" формы познания, лишенные чувственной информации.
Представляется, что неточным является утверждение А. А. Старченко, который
писал, что в судебном познании непосредственное наблюдение отдельных
фактических обстоятельств и логические выводы и оценки не должны совмещаться
в одном лице. Речь может идти лишь о недопустимости совмещения в одном лице
различных процессуальных функций, а не различных познавательных форм,
свойственных любому процессу познани
Всякое познание является единством непосредственного и
опосредствованного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93