Примером волюнтаристского подхода к планированию может служить ошибочная политика высшего руководства СССР, взявшего в послевоенные годы курс на усиленную милитаризацию экономики. Растрата огромного количества ценнейших ресурсов на нужды ВПК, осуществленная в плановом порядке, привела к деформации структуры народного хозяйства, обескровила гражданский сектор и сократила потенциал динамичного роста.
Во-вторых, следует отметить как типичное явление фетиш директивности планов, основанное на недооценке иных, главным образом, рыночных методов управления, с одновременным применением административных методов воздействия на хозяйственные структуры.
В-третьих, сама методология планирования содержала ряд крупных изъянов, о чем пойдет речь в четвертой главе.
Все перечисленные недостатки, кроме тех, которые присущи методологии планирования, можно было бы и не относить непосредственно к плановому методу, ибо они были обусловлены политической системой, которая использовала этот инструмент управления экономикой и обществом для достижения своих целей. Ведь, действительно, нельзя списывать причины аварии на автомобиль, если его водитель нарушает правила безопасности езды. Но с другой стороны, без автомобиля не может быть и аварии. Пешеход - не автомобиль, он не может врезаться в столб на скорости, скажем, 100 км в час.
Индустриализация
«Война неумолима. Она ставит вопрос с беспощадной резкостью: либо погибнуть, либо догнать передовые страны и перегнать их также и экономически <…> Погибнуть или на всех парах устремиться вперед. Так поставлен вопрос историей....»
В. Ленин
В 1927 году СССР вплотную подошел к концу восстановительного периода, и в связи с этим возникло множество вопросов о путях дальнейшего развития экономики. Какие отрасли развивать в первую очередь и какими темпами? Сельское хозяйство или промышленность? А если промышленность, то тяжелую индустрию или отрасли, производящие товары народного потребления? Как должно сложиться соотношение между накоплением и потреблением? Сколько тратить на оборону? Как строить экономические отношения с мировым капиталистическим хозяйством? Идти по пути нэпа или взять курс на его свертывание? И т.д. и т.п. Вокруг этих вопросов велись ожесточенные дискуссии, порой приобретавшие острые политические формы. Как известно, был взят курс на индустриализацию, что и нашло отражение в первом пятилетнем плане, ставшем главным рычагом реализации экономической политики партии. В резолюции XV съезда ВКП(б) была дана следующая директива: «При составлении пятилетнего плана народного хозяйства необходимо стремиться к достижению наиболее благоприятного сочетания следующих элементов: расширенного потребления рабочих и крестьянских масс; расширенного воспроизводства (накопления) в государственной индустрии на основе расширенного воспроизводства в народном хозяйстве вообще; более быстрого, чем в капиталистических странах, темпа народнохозяйственного развития и непременного систематического повышения удельного веса социалистического хозяйственного сектора, что является решающим и главным моментом во всей хозяйственной политике пролетариата».
Какова же была логика выбора из множества возможных вариантов того единственного, который и был воплощен в первом и последующих предвоенных пятилетних планах?
Ставка была сделана на собственные силы, внутренние ресурсы. Однако при этом руководство СССР сознавало, что в условиях Великого кризиса западные корпорации с готовностью будут продавать столь необходимые для индустриализации страны машины, оборудование и технологии. Как сказал последний премьер СССР В.Павлов: «…Запад, чтобы устоять, хватался уже за любую возможность зарабатывать, именно тогда мы купили ГАЗ, Магнитку, «Уралмаш», весь хребет нашей экономики.»
Считалось, что ориентация на ускоренное развитие аграрного сектора и добывающих отраслей, чтобы в перспективе получать доход от экспорта зерна и сырья, может обратить СССР в колонию иностранного капитала, что было бы равнозначно самоубийству. Выбор предопределил внешний фактор - а именно потенциальная угроза социалистическому строю, потому предпочтение было отдано варианту, который обеспечивал создание мощной индустрии по производству средств производства, а также вооружения.
Что касается ключевой проблемы - взаимосвязи индустриализации и аграрной политики, то ее декларированная суть была сформулирована одним из авторов пятилетки С.Струмилиным следующим образом: «Мы очень охотно идем навстречу интересам деревни. Индустриализация страны, умножая и удешевляя товары, направляемые в деревню, расширяя рынок для товарной продукции деревни и для поглощения аграрного перенаселения, является лучшим залогом плодотворности наших забот о деревне. Но мы идем на удешевление цен для деревни лишь в меру снижения себестоимости индустриальной продукции. И притом лишь за счет технической и всякой иной рационализации труда, а не за счет оплаты труда пролетариата и снижения темпа развертывания социалистической промышленности, как этого хотелось бы идеологам хозяйственного мужичка в деревне. Советская власть придает огромное значение подъему сельского хозяйства и благосостояния бедняцко-середняцких слоев деревни. Она не жалеет для этого миллиардных затрат. Но перед ней стоят и другие, не менее важные задачи, требующие еще более значительных затрат и усилий. И во всяком случае политика жертв пролетариата во имя капиталонакопления кулацких верхушек деревни - не наша политика».
В ходе формирования плана первой пятилетки его авторами неоднократно подчеркивалось, что накопления, необходимые для индустриализации, должны осуществляться в соответствии с реальными финансовыми возможностями государства, не нанося ущерба жизненному уровню рабочих и крестьян. Однако индустриализация, на которую было затрачено 15,5 млрд. рублей (в ценах 1961 года), в том числе 13,0 млрд. в тяжелую промышленность и 2,5 млрд. рублей в легкую промышленность, и за счет которых было введено в строй 9 тысяч крупных предприятий, потребовала огромных жертв от народа. Для закупки промышленного оборудования за рубежом «экспортировалось большое количество хлеба в ущерб внутреннему потреблению. Все это привело к ухудшению рабочего снабжения, введению карточной системы», которая была отменена лишь с 1 января 1935 года.
Как можно с позиций сегодняшнего дня оценить то, что было сделано в 1930 годы?
С одной стороны, конечный результат был впечатляющим, ничего подобного мировая история до сих пор не знала. Была создана индустрия, выведшая СССР в число ведущих стран мира по экономическому потенциалу. По сравнению с 1913 годом объем валовой продукции промышленности в 1940 году возрос в 7,7 раза, в том числе производство средств производства увеличилось в 13,4 раза, а предметов потребления - в 4,6 раза. СССР мог теперь самостоятельно осуществлять техническое оснащение всех отраслей экономики и производить все виды оружия. Имея в виду победу, одержанную над фашистской Германией в войне 1941-1945 годов, понесенные жертвы оказались не напрасными. Индустриализация коренным образом преобразила не только экономику страны, подняв ее на качественно новый уровень с точки зрения возможностей самовоспроизводства, в частности сельского хозяйства, на современной технической основе, но и радикальным образом изменила социальную структуру общества. Была ликвидирована безработица. Резко увеличилась численность городского населения (его доля в 1939 году составила 33% против 18% в 1913 году), в основном за счет рабочих и инженерно-технического персонала предприятий. В 1940 году в промышленности и строительстве работало 12,5 млн. человек против 4,5 млн. в 1928 году. К началу 1941 года в народном хозяйстве насчитывалось 235 тыс. инженеров с высшим образованием и 324 тыс. техников со средним специальным образованием. Индустриализация вовлекла в свою орбиту Поволжье, Сибирь, Дальний Восток, Казахстан, республики Средней Азии и Закавказья.
С другой стороны, при впечатляющих цифрах количественных показателей качественные показатели далеко отставали от уровня развитых капиталистических стран. Это касалось не только производительности труда, но и технико-экономических показателей выпускаемой продукции. Примеров можно привести бесчисленное множество. Так, выпуск чугуна и стали в расчете на одного рабочего был в среднем в 5 или более раз ниже, чем в США. На одного рабочего карьеров приходилось в СССР 500 тонн, в США - 5000 тонн. «В Америке грузовая машина пробегает 60-80 тыс., даже 100 тыс. километров в год, в СССР только 20 тыс., т.е. в 3-4 раза меньше. Из каждых 100 машин в работе только 55: остальные в ремонте или в ожидании его. Стоимость ремонта в 2 раза превышает стоимость всех выпускаемых новых машин». Как известно, проблема достижения высоких качественных показателей - это проблема культуры в самом широком смысле слова, а также умения организовывать производство. В этих вопросах СССР отставал от индустриально развитых капиталистических стран по очень многим параметрам.
Следует также отметить, что методы, использованные властью для проведения в жизнь форсированной индустриализации, свидетельствуют о том, что руководство страны взяло курс на разрыв с нэпом, сделав ставку на административные формы управления экономикой. Реализация программы индустриализации стала возможной только благодаря огромным масштабам страны, наличию всевозможных природных богатств и значительных свободных трудовых ресурсов. Но несмотря на совокупность этих объективных факторов достигнутый результат был бы невозможен в условиях капиталистического хозяйства. Наличие государственной собственности на основные средства производства в сочетании со сосредоточением в руках центрального руководства страны всех видов власти, использующей инструмент планирования, - вот что сделало в принципе возможным мобилизацию и направление миллиардов рублей на развертывание гигантского промышленного строительства и освоение вновь введенных в строй производственных мощностей. Политическая воля руководства страны, которое форсировало темпы индустриализации (подчас волюнтаристски), аргументируя свое поведение нависшей внешней угрозой, нашла отклик у десятков миллионов людей, которые с подлинным энтузиазмом учились, работали, не щадя себя, строя в труднейших условиях тысячи предприятий и осваивая новую технику. Это - бесспорный факт истории. Таким же неоспоримым фактом является и то, что в стране было немало и решительных противников индустриализации. И не только среди простого люда, но и в составе высшего руководства страны. Однако их сопротивление было сломлено. И не только репрессиями, но и средствами массовой пропаганды.
Коллективизация
«… в распоряжении Сталина имелся колоссальный ресурс - крестьянство.
Он разменял его на индустриализацию».
Ю.Яременко
«Действовать насилием в социaлистическом преобразовании села, значит погубить все дело.»
В.Ленин
Процесс создания первооснов социалистической экономики в стране, в которой к концу 20-х годов свыше 80% населения проживало в деревне и где насчитывалось 25 миллионов индивидуальных крестьянских хозяйств, был бы незавершенным без такой акции как коллективизация. Решение о ее проведении было принято в 1927 году, т.е. через 10 лет после Октябрьской революции на ХV съезде ВКП(б). В постановлении съезда было записано: «Поставить в качестве первоочередной задачи на основе дальнейшего кооперирования крестьянства постепенный переход распыленных крестьянских хозяйств на рельсы крупного производства (коллективная обработка земли на основе интенсификации и машинизации земледелия), всемерно поддерживая и поощряя ростки обобществленного сельскохозяйственного труда. Такое усиление подъема сельского хозяйства необходимо и в интересах повышения благосостояния основной массы крестьянства, и в интересах увеличения рынка (сбыта и сырья) для крупной промышленности, и в интересах технической перестройки и социалистического кооперирования деревни с преодолением тем самым капиталистических элементов деревни». В этом постановлении все выверено и правильно: и постепенный переход к крупному производству, и машинизация земледелия и его интенсификация, и поддержка со стороны государства ростков обобществленного труда.
Следует отметить, что до начала сплошной коллективизации на базе нэпа происходил подъем сельскохозяйственного производства, которое по общему объему валовой продукции в 1926/27 гг. на 8,3% превысило довоенный уровень, однако товарность аграрного сектора была ниже, чем в 1913 году (по зерну товарная часть составляла в 1916 году 21,3 млн. т, а в 1926 году - только 10,3 млн. т). Государство проводило экономическую политику всемерной поддержки батрачества, бедняцких и середняцких хозяйств, вовлекая их во все формы кооперации (потребительской, сбытовой, кредитной, производственной). В то же время предпринимались меры по ограничению капиталистических элементов на селе. Характерной особенностью динамики социальной структуры являлось возрастание (абсолютное и относительное) середняцких хозяйств за счет сокращения бедняцкой прослойки.
К началу развертывания массовой коллективизации уровень фондо- и энерговооруженности сельского хозяйства был чрезвычайно низким: только 15% крестьянских хозяйств имели усовершенствованный конный инвентарь. В деревне преобладал ручной труд. Применение тракторов в сельскохозяйственном производстве было мизерным. «Контрольными цифрами народного хозяйства на 1927-1928 год» предусматривалась поставка сельскому хозяйству всего-навсего 2700 тракторов. Техническая отсталость сельского хозяйства и слабая интенсивность труда в земледелии и животноводстве порождали аграрное перенаселение. По подсчетам Госплана СССР, хозяйственно неиспользованный труд в сельском хозяйстве по сравнению с годовым запасом в 1927-1928 гг. составлял 28%. Невысокий уровень производительности труда, обусловленный низкими урожайностью сельхозкультур и продуктивностью животноводства при одновременном избытке трудовых ресурсов и неиспользованных земель не мог быть преодолен и значительно повышен на базе мелких крестьянских хозяйств. Какие-то небольшие возможности экстенсивного роста производства сельскохозяйственной продукции в рамках существовавшей тогда структуры собственности и форм хозяйствования, безусловно, все еще были, но радикальное решение проблем улучшения продовольственного обеспечения населения огромной страны, подъема жизненного уровня сельских жителей и увеличения экспортного потенциала лежали только на пути интенсификации производства на основе крупного машинного производства. ХХ век предоставил в распоряжение человека электрические машины, моторную технику, высокопроизводительные посевные и уборочные агрегаты, достижения агрономической и зоотехнической наук, т.е. качественно новую научно-техническую базу для земледелия и животноводства. Однако переход на современную агротехнику и зоотехнику сопровождался колоссальным увеличением капиталоемкости и энергоемкости сельскохозяйственного производства. Применение новой техники и технологии было под силу только крупным хозяйствам, обладавшим достаточными инвестиционными возможностями, способностью вести работы на больших земельных массивах и создавать крупные животноводческие комплексы. А это с неизбежностью вело к исчезновению мелкого производства, означало необходимость их объединения в кооперативы.
Начавшаяся в стране индустриализация позволяла в среднесрочной перспективе вооружить аграрный сектор тракторами, автомобилями, комбайнами и другой сельскохозяйственной техникой, сопряженной с применением минеральных удобрений. Таким образом, индустриализация должна была естественно сомкнуться с коллективизацией на плановой основе, проводимой на добровольных началах.
В принципе, формирование крупных фермерских хозяйств, способных применять прогрессивную агротехнику и зооветеринарную технологию, как показывал опыт США, Канады и ряда европейских стран, могло происходить и на базе капиталистических рыночных отношений. Но это означало бы поощрение в СССР кулачества и отказ от политики построения социализма, а также отрыв аграрного сектора от наращивания индустриальной мощи, десятилетиями длящуюся агонию крестьянства.
После национализации земли, уничтожившей естественную базу существования класса помещиков, в условиях нэпа определяющую роль в социальном расслоении крестьянства стали играть такие факторы, как наличие рабочего и продуктивного скота, машин и инвентаря, торговля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Во-вторых, следует отметить как типичное явление фетиш директивности планов, основанное на недооценке иных, главным образом, рыночных методов управления, с одновременным применением административных методов воздействия на хозяйственные структуры.
В-третьих, сама методология планирования содержала ряд крупных изъянов, о чем пойдет речь в четвертой главе.
Все перечисленные недостатки, кроме тех, которые присущи методологии планирования, можно было бы и не относить непосредственно к плановому методу, ибо они были обусловлены политической системой, которая использовала этот инструмент управления экономикой и обществом для достижения своих целей. Ведь, действительно, нельзя списывать причины аварии на автомобиль, если его водитель нарушает правила безопасности езды. Но с другой стороны, без автомобиля не может быть и аварии. Пешеход - не автомобиль, он не может врезаться в столб на скорости, скажем, 100 км в час.
Индустриализация
«Война неумолима. Она ставит вопрос с беспощадной резкостью: либо погибнуть, либо догнать передовые страны и перегнать их также и экономически <…> Погибнуть или на всех парах устремиться вперед. Так поставлен вопрос историей....»
В. Ленин
В 1927 году СССР вплотную подошел к концу восстановительного периода, и в связи с этим возникло множество вопросов о путях дальнейшего развития экономики. Какие отрасли развивать в первую очередь и какими темпами? Сельское хозяйство или промышленность? А если промышленность, то тяжелую индустрию или отрасли, производящие товары народного потребления? Как должно сложиться соотношение между накоплением и потреблением? Сколько тратить на оборону? Как строить экономические отношения с мировым капиталистическим хозяйством? Идти по пути нэпа или взять курс на его свертывание? И т.д. и т.п. Вокруг этих вопросов велись ожесточенные дискуссии, порой приобретавшие острые политические формы. Как известно, был взят курс на индустриализацию, что и нашло отражение в первом пятилетнем плане, ставшем главным рычагом реализации экономической политики партии. В резолюции XV съезда ВКП(б) была дана следующая директива: «При составлении пятилетнего плана народного хозяйства необходимо стремиться к достижению наиболее благоприятного сочетания следующих элементов: расширенного потребления рабочих и крестьянских масс; расширенного воспроизводства (накопления) в государственной индустрии на основе расширенного воспроизводства в народном хозяйстве вообще; более быстрого, чем в капиталистических странах, темпа народнохозяйственного развития и непременного систематического повышения удельного веса социалистического хозяйственного сектора, что является решающим и главным моментом во всей хозяйственной политике пролетариата».
Какова же была логика выбора из множества возможных вариантов того единственного, который и был воплощен в первом и последующих предвоенных пятилетних планах?
Ставка была сделана на собственные силы, внутренние ресурсы. Однако при этом руководство СССР сознавало, что в условиях Великого кризиса западные корпорации с готовностью будут продавать столь необходимые для индустриализации страны машины, оборудование и технологии. Как сказал последний премьер СССР В.Павлов: «…Запад, чтобы устоять, хватался уже за любую возможность зарабатывать, именно тогда мы купили ГАЗ, Магнитку, «Уралмаш», весь хребет нашей экономики.»
Считалось, что ориентация на ускоренное развитие аграрного сектора и добывающих отраслей, чтобы в перспективе получать доход от экспорта зерна и сырья, может обратить СССР в колонию иностранного капитала, что было бы равнозначно самоубийству. Выбор предопределил внешний фактор - а именно потенциальная угроза социалистическому строю, потому предпочтение было отдано варианту, который обеспечивал создание мощной индустрии по производству средств производства, а также вооружения.
Что касается ключевой проблемы - взаимосвязи индустриализации и аграрной политики, то ее декларированная суть была сформулирована одним из авторов пятилетки С.Струмилиным следующим образом: «Мы очень охотно идем навстречу интересам деревни. Индустриализация страны, умножая и удешевляя товары, направляемые в деревню, расширяя рынок для товарной продукции деревни и для поглощения аграрного перенаселения, является лучшим залогом плодотворности наших забот о деревне. Но мы идем на удешевление цен для деревни лишь в меру снижения себестоимости индустриальной продукции. И притом лишь за счет технической и всякой иной рационализации труда, а не за счет оплаты труда пролетариата и снижения темпа развертывания социалистической промышленности, как этого хотелось бы идеологам хозяйственного мужичка в деревне. Советская власть придает огромное значение подъему сельского хозяйства и благосостояния бедняцко-середняцких слоев деревни. Она не жалеет для этого миллиардных затрат. Но перед ней стоят и другие, не менее важные задачи, требующие еще более значительных затрат и усилий. И во всяком случае политика жертв пролетариата во имя капиталонакопления кулацких верхушек деревни - не наша политика».
В ходе формирования плана первой пятилетки его авторами неоднократно подчеркивалось, что накопления, необходимые для индустриализации, должны осуществляться в соответствии с реальными финансовыми возможностями государства, не нанося ущерба жизненному уровню рабочих и крестьян. Однако индустриализация, на которую было затрачено 15,5 млрд. рублей (в ценах 1961 года), в том числе 13,0 млрд. в тяжелую промышленность и 2,5 млрд. рублей в легкую промышленность, и за счет которых было введено в строй 9 тысяч крупных предприятий, потребовала огромных жертв от народа. Для закупки промышленного оборудования за рубежом «экспортировалось большое количество хлеба в ущерб внутреннему потреблению. Все это привело к ухудшению рабочего снабжения, введению карточной системы», которая была отменена лишь с 1 января 1935 года.
Как можно с позиций сегодняшнего дня оценить то, что было сделано в 1930 годы?
С одной стороны, конечный результат был впечатляющим, ничего подобного мировая история до сих пор не знала. Была создана индустрия, выведшая СССР в число ведущих стран мира по экономическому потенциалу. По сравнению с 1913 годом объем валовой продукции промышленности в 1940 году возрос в 7,7 раза, в том числе производство средств производства увеличилось в 13,4 раза, а предметов потребления - в 4,6 раза. СССР мог теперь самостоятельно осуществлять техническое оснащение всех отраслей экономики и производить все виды оружия. Имея в виду победу, одержанную над фашистской Германией в войне 1941-1945 годов, понесенные жертвы оказались не напрасными. Индустриализация коренным образом преобразила не только экономику страны, подняв ее на качественно новый уровень с точки зрения возможностей самовоспроизводства, в частности сельского хозяйства, на современной технической основе, но и радикальным образом изменила социальную структуру общества. Была ликвидирована безработица. Резко увеличилась численность городского населения (его доля в 1939 году составила 33% против 18% в 1913 году), в основном за счет рабочих и инженерно-технического персонала предприятий. В 1940 году в промышленности и строительстве работало 12,5 млн. человек против 4,5 млн. в 1928 году. К началу 1941 года в народном хозяйстве насчитывалось 235 тыс. инженеров с высшим образованием и 324 тыс. техников со средним специальным образованием. Индустриализация вовлекла в свою орбиту Поволжье, Сибирь, Дальний Восток, Казахстан, республики Средней Азии и Закавказья.
С другой стороны, при впечатляющих цифрах количественных показателей качественные показатели далеко отставали от уровня развитых капиталистических стран. Это касалось не только производительности труда, но и технико-экономических показателей выпускаемой продукции. Примеров можно привести бесчисленное множество. Так, выпуск чугуна и стали в расчете на одного рабочего был в среднем в 5 или более раз ниже, чем в США. На одного рабочего карьеров приходилось в СССР 500 тонн, в США - 5000 тонн. «В Америке грузовая машина пробегает 60-80 тыс., даже 100 тыс. километров в год, в СССР только 20 тыс., т.е. в 3-4 раза меньше. Из каждых 100 машин в работе только 55: остальные в ремонте или в ожидании его. Стоимость ремонта в 2 раза превышает стоимость всех выпускаемых новых машин». Как известно, проблема достижения высоких качественных показателей - это проблема культуры в самом широком смысле слова, а также умения организовывать производство. В этих вопросах СССР отставал от индустриально развитых капиталистических стран по очень многим параметрам.
Следует также отметить, что методы, использованные властью для проведения в жизнь форсированной индустриализации, свидетельствуют о том, что руководство страны взяло курс на разрыв с нэпом, сделав ставку на административные формы управления экономикой. Реализация программы индустриализации стала возможной только благодаря огромным масштабам страны, наличию всевозможных природных богатств и значительных свободных трудовых ресурсов. Но несмотря на совокупность этих объективных факторов достигнутый результат был бы невозможен в условиях капиталистического хозяйства. Наличие государственной собственности на основные средства производства в сочетании со сосредоточением в руках центрального руководства страны всех видов власти, использующей инструмент планирования, - вот что сделало в принципе возможным мобилизацию и направление миллиардов рублей на развертывание гигантского промышленного строительства и освоение вновь введенных в строй производственных мощностей. Политическая воля руководства страны, которое форсировало темпы индустриализации (подчас волюнтаристски), аргументируя свое поведение нависшей внешней угрозой, нашла отклик у десятков миллионов людей, которые с подлинным энтузиазмом учились, работали, не щадя себя, строя в труднейших условиях тысячи предприятий и осваивая новую технику. Это - бесспорный факт истории. Таким же неоспоримым фактом является и то, что в стране было немало и решительных противников индустриализации. И не только среди простого люда, но и в составе высшего руководства страны. Однако их сопротивление было сломлено. И не только репрессиями, но и средствами массовой пропаганды.
Коллективизация
«… в распоряжении Сталина имелся колоссальный ресурс - крестьянство.
Он разменял его на индустриализацию».
Ю.Яременко
«Действовать насилием в социaлистическом преобразовании села, значит погубить все дело.»
В.Ленин
Процесс создания первооснов социалистической экономики в стране, в которой к концу 20-х годов свыше 80% населения проживало в деревне и где насчитывалось 25 миллионов индивидуальных крестьянских хозяйств, был бы незавершенным без такой акции как коллективизация. Решение о ее проведении было принято в 1927 году, т.е. через 10 лет после Октябрьской революции на ХV съезде ВКП(б). В постановлении съезда было записано: «Поставить в качестве первоочередной задачи на основе дальнейшего кооперирования крестьянства постепенный переход распыленных крестьянских хозяйств на рельсы крупного производства (коллективная обработка земли на основе интенсификации и машинизации земледелия), всемерно поддерживая и поощряя ростки обобществленного сельскохозяйственного труда. Такое усиление подъема сельского хозяйства необходимо и в интересах повышения благосостояния основной массы крестьянства, и в интересах увеличения рынка (сбыта и сырья) для крупной промышленности, и в интересах технической перестройки и социалистического кооперирования деревни с преодолением тем самым капиталистических элементов деревни». В этом постановлении все выверено и правильно: и постепенный переход к крупному производству, и машинизация земледелия и его интенсификация, и поддержка со стороны государства ростков обобществленного труда.
Следует отметить, что до начала сплошной коллективизации на базе нэпа происходил подъем сельскохозяйственного производства, которое по общему объему валовой продукции в 1926/27 гг. на 8,3% превысило довоенный уровень, однако товарность аграрного сектора была ниже, чем в 1913 году (по зерну товарная часть составляла в 1916 году 21,3 млн. т, а в 1926 году - только 10,3 млн. т). Государство проводило экономическую политику всемерной поддержки батрачества, бедняцких и середняцких хозяйств, вовлекая их во все формы кооперации (потребительской, сбытовой, кредитной, производственной). В то же время предпринимались меры по ограничению капиталистических элементов на селе. Характерной особенностью динамики социальной структуры являлось возрастание (абсолютное и относительное) середняцких хозяйств за счет сокращения бедняцкой прослойки.
К началу развертывания массовой коллективизации уровень фондо- и энерговооруженности сельского хозяйства был чрезвычайно низким: только 15% крестьянских хозяйств имели усовершенствованный конный инвентарь. В деревне преобладал ручной труд. Применение тракторов в сельскохозяйственном производстве было мизерным. «Контрольными цифрами народного хозяйства на 1927-1928 год» предусматривалась поставка сельскому хозяйству всего-навсего 2700 тракторов. Техническая отсталость сельского хозяйства и слабая интенсивность труда в земледелии и животноводстве порождали аграрное перенаселение. По подсчетам Госплана СССР, хозяйственно неиспользованный труд в сельском хозяйстве по сравнению с годовым запасом в 1927-1928 гг. составлял 28%. Невысокий уровень производительности труда, обусловленный низкими урожайностью сельхозкультур и продуктивностью животноводства при одновременном избытке трудовых ресурсов и неиспользованных земель не мог быть преодолен и значительно повышен на базе мелких крестьянских хозяйств. Какие-то небольшие возможности экстенсивного роста производства сельскохозяйственной продукции в рамках существовавшей тогда структуры собственности и форм хозяйствования, безусловно, все еще были, но радикальное решение проблем улучшения продовольственного обеспечения населения огромной страны, подъема жизненного уровня сельских жителей и увеличения экспортного потенциала лежали только на пути интенсификации производства на основе крупного машинного производства. ХХ век предоставил в распоряжение человека электрические машины, моторную технику, высокопроизводительные посевные и уборочные агрегаты, достижения агрономической и зоотехнической наук, т.е. качественно новую научно-техническую базу для земледелия и животноводства. Однако переход на современную агротехнику и зоотехнику сопровождался колоссальным увеличением капиталоемкости и энергоемкости сельскохозяйственного производства. Применение новой техники и технологии было под силу только крупным хозяйствам, обладавшим достаточными инвестиционными возможностями, способностью вести работы на больших земельных массивах и создавать крупные животноводческие комплексы. А это с неизбежностью вело к исчезновению мелкого производства, означало необходимость их объединения в кооперативы.
Начавшаяся в стране индустриализация позволяла в среднесрочной перспективе вооружить аграрный сектор тракторами, автомобилями, комбайнами и другой сельскохозяйственной техникой, сопряженной с применением минеральных удобрений. Таким образом, индустриализация должна была естественно сомкнуться с коллективизацией на плановой основе, проводимой на добровольных началах.
В принципе, формирование крупных фермерских хозяйств, способных применять прогрессивную агротехнику и зооветеринарную технологию, как показывал опыт США, Канады и ряда европейских стран, могло происходить и на базе капиталистических рыночных отношений. Но это означало бы поощрение в СССР кулачества и отказ от политики построения социализма, а также отрыв аграрного сектора от наращивания индустриальной мощи, десятилетиями длящуюся агонию крестьянства.
После национализации земли, уничтожившей естественную базу существования класса помещиков, в условиях нэпа определяющую роль в социальном расслоении крестьянства стали играть такие факторы, как наличие рабочего и продуктивного скота, машин и инвентаря, торговля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100