Страх рационален, оглядчив, нерешителен. Вера же иррациональна, а потому бесстрашна». С такой оценкой созвучны мысли великого поэта А.Блока, высказанные им по поводу целей революции: «Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым, чтобы лживая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью».
Окончание Гражданской войны знаменовало завершение первого этапа революционных преобразований, этапа вооруженной борьбы за власть в России. Настало время для второго этапа социалистической революции - этапа созидательных преобразований.
2.3.3. Создание основ социалистической экономики
«Нам тоже нехватает цивилизации для того, чтобы перейти непосредственно к социализму.» ВладимирЛенин
Не только удержав, но и укрепив свою власть в ходе Гражданской войны, большевики в 1921 году приступили к созданию первооснов экономики нового типа, еще невиданной в истории человечества. Начинать эту работу им пришлось на развалинах прежней, довоенной экономики, разрушенной в ходе боевых действий во время Первой мировой и Гражданской войн. В стране, где преобладало крестьянское население, применявшее самые примитивные методы ведения сельскохозяйственного производства с чрезвычайно низкой или нулевой товарностью, в стране, где безграмотность скорее была правилом, чем исключением. Именно этими факторами можно объяснить то крайнее напряжение, которое сопровождало создание основ социалистического общества.
Следует также отметить, что своеобразие предпринятого смелого эксперимента состояло в том, что впервые в истории человечества не экономика определяла форму политической власти, а, наоборот, политическая власть должна была сформировать себе экономический базис, опираясь на проведенную национализацию земли и основных средств производства в промышленности, внешней торговле, банковской системе, железнодорожном и морском транспорте. И не только в этом состояло своеобразие. Как отмечал В.Ленин, «нам наши противники не раз говорили, что мы предпринимаем безрассудное дело насаждения социализма в недостаточно культурной стране. Но они ошиблись в том, что мы начали не с того конца, как полагалось по теории (всяких педантов), и что у нас политический и социальный переворот оказался предшественником тому культурному перевороту, той культурной революции, перед лицом которой мы, все-таки, теперь стоим.» И В.Ленин, поясняя необходимость такого культурного переворота, писал: «…наша задача состоит в культурной работе для крестьянства. А эта культурная работа в крестьянстве, как экономическая цель, преследует именно кооперирование. При условии полного кооперирования мы бы уже стояли обеими ногами на социалистической почве. Но это условие полного кооперирования включает в себя такую культурность крестьянства (именно крестьянства, как громадной массы), что это полное кооперирование невозможно без целой культурной революции.»
Замысел экономической политики переходного периода, сформулированный Лениным, состоял в том, чтобы, опираясь на рабоче-крестьянскую власть в форме Советов, не отменяя, а используя рыночные отношения, допуская существование частного предпринимательства, правда, в ограниченных масштабах, на плановой основе осуществить индустриализацию страны и кооперировать население главным образом в аграрном секторе. Другими словами, население должно было идти к социализму, «руководствуясь собственной выгодой».
Первым позитивным шагом большевистской партии на пути радикальных преобразований была новая экономическая политика (нэп), призванная сменить обанкротившуюся политику военного коммунизма периода Гражданской войны.
Политика военного коммунизма сформировалась в 1918 году в результате борьбы сторонников концепции смешанной экономики (в форме государственного капитализма) во главе с В. Лениным и Л.Троцким, с одной стороны, и левых коммунистов, предводительствуемых Н.Бухариным, отстаивавших идею немедленного введения социализма, с другой стороны. Последняя группировка, «…включавшая заметную часть партийной элиты, потерпела унизительное поражение в связи с заключением Брест-Литовского договора, но продолжала действовать как фракция большевистской партии, отстаивая свою позицию на страницах журнала «Большевик». Члены этой группы, в которую, в частности, входили А.М.Коллонтай, В.В.Куйбышев, Л.Н.Крицмак, В.В.Оболенский (Н.Осинский), Е.А.Преображенский, Г.Л.Пятаков и К.Б.Радек, считали себя «совестью революции». Они заявляли, что после Октября В.Ленин и Л.Троцкий неуклонно скатывались к оппортунистическому признанию «капитализма» и «империализма». К ним присоединились и меньшевики, которые в апреле 1918 года в своей газете «Вперед» обвинили В.Ленина в соглашении с буржуазией и проведении антирабочей политики. В.Ленин, который всеми силами стремился избежать обвальной национализации, в свою очередь, называл их утопистами и фантастами, жертвами «детской болезни левизны». Однако фракция эта имела мощную поддержку в среде рабочих и интеллигенции, особенно в московской партийной организации, которая чувствовала для себя угрозу в предложениях В.Ленина и Л.Троцкого вводить «капиталистические» методы хозяйствования». Верх в этом противостоянии взяли левые коммунисты. Была осуществлена программа национализации банков и промышленных предприятий (включая мелкие), железных дорог, торговли. Весной 1919 года вместо кооперативов были созданы потребительские коммуны, через которые население должно было, предъявляя карточки, получать продукты питания и предметы первой необходимости. Была также введена система принудительной трудовой повинности. Н.Осинский следующим образом обосновывал политику военного коммунизма: «Рынок - это очаг заразы, из которого постоянно возникают зародыши капиталистического строя. Овладение механизмом общественного обмена уничтожит спекуляцию, накопление новых капиталов, нарождение новых собственников. Оно вынудит деревенских мелких собственников сперва подчиниться общественному контролю над их хозяйством, потом перейти к общественному хозяйству. Правильно проведенная в жизнь монополия на все продукты земледелия, при которой нельзя будет продавать на сторону ни одного фунта зерна, ни одного мешка картофеля, совершенно лишит смысла самостоятельное хозяйствование в деревне». Лидер левых коммунистов Н.Бухарин в своем произведении «Экономика переходного периода» проводил идею об исчезновении объективных законов при социализме, в котором функционирует организованное хозяйство, выполняющее команды сверху, а сопротивление им подавляется «пролетарским принуждением.» Следует отметить, что проведение большевиками радикальной экономической политики было обусловлено не только идеологическими соображениями, но и ожесточенной классовой борьбой. На практике довольно быстро выявилась несостоятельность и пагубность политики экономического экстремизма. В результате ее проведения экономика страны была парализована гиперинфляцией, недееспособной системой взаиморасчетов между национализированными предприятиями. Огромный аппарат ВСНХ практически работал вхолостую. Сокращалось промышленное и сельскохозяйственное производство. Потребности населения удовлетворялись на предельно низком уровне и то главным образом благодаря спекуляции и чудовищно разбухшему черному рынку. В стране нарастало недовольство деятельностью большевиков. Поэтому смена курса была неизбежна. Впервые она была озвучена в январе 1920 года на III Всероссийском съезде Советов народного хозяйства. Съезд принял предложение Ю.Ларина (М.А.Лурье) упразднить продразверстку, установить натуральный налог в два раза ниже разверстки, а все остальное получать от крестьян путем свободного обмена. «Но тогда ее неизбежность еще не была признана руководством партии, поэтому эти постановления съезда остались неопубликованными, а Ларин поплатился за свою инициативу местом в Президиуме ВСНХ.» Текст резолюции о нэпе был представлен в ЦК КП (б) только 24 февраля 1921 года, незадолго до Кронштатдского мятежа в начале марта того же года. Выяснение сути нэпа породило в партии острые и болезненные дискуссии. Его называли «отступлением», «крестьянским Брестом». В.Ленин же подчеркивал, что в России «смычка с крестьянской экономикой (главный смысл НЭП?a) - фундаментальное условие построения социализма. Иными словами, НЭП был вызван не коньюнктурой, а всем типом России как крестьянской страны.»
Важнейшими элементами нэпа были: переход от продразверстки к продналогу; возобновление свободной торговли; восстановление нормального денежного обращения; введение хозрасчета на национализированных предприятиях; допущение частной собственности путем денационализации мелкой промышленности; использование различных форм государственного капитализма в виде концессий, аренды, смешанных обществ; создание условий для развития кооперации и кустарно-ремесленного производства. Наряду с Госбанком было разрешено создание коммерческих, кооперативных, коммунальных банков, сельскохозяйственных кредитных товариществ. От методов принуждения государство перешло к методу свободного найма рабочей силы с заключением добровольного трудового договора. В 1922 году была введена система социального страхования, которая распространялась на лиц наемного труда. Страховые взносы вносились работодателями без вычетов из заработной платы. Социальное страхование должно было обеспечивать оказание лечебной помощи, выдачу пособий при временной нетрудоспособности и дополнительных пособий (на кормление ребенка, похороны), выдачу пособий по безработице, которая стала возрастать быстрыми темпами, инвалидности и членам семей в случае смерти кормильца. Словом, по всей совокупности предпринимаемых мер большевики вынуждены были пойти на восстановление в ограниченном объеме капиталистического рыночного хозяйства, сохраняя в распоряжении государства рычаги управления экономикой, а также значительную часть национализированных предприятий. В определенном смысле нэп просто узаконил методы хозяйствования и торговли, находившиеся при военном коммунизме в тени и ранее запрещенные декретами правительства.
Власть наконец-то осознала ту простую истину, что в крестьянской стране только восстановление аграрного сектора позволит создать прочную основу для реанимации всей экономики. Ключевым вопросом был размер продналога. Он был установлен на уровне 20% от чистой продукции труда крестьян. Как показывают расчеты С. Струмилина, такой уровень ставки налога оставлял в распоряжении работника в 1,5 раза больше дохода, чем он получал в дореволюционной России, и был примерно на 20% легче, чем пресс продразверстки в годы военного коммунизма (включая изъятия через печатный станок). Новая налоговая политика государства преследовала экономически и социально оправданную цель - создать условия для заинтересованного и производительного труда крестьян, чтобы на этой основе обеспечить рост их благосостояния. Однако история распорядилась иначе. Не успела отгреметь канонада Гражданской войны, как в 1921 году вслед за неурожайным 1920 годом на страну обрушилась засуха, и во многих регионах урожай полностью погиб.
Но несмотря на постигшую страну катастрофу, нэп набирал обороты, и в 1926 году страна шла к окончанию восстановительного процесса в промышленности. Крепло и сельское хозяйство, преодолев последствия засухи 1921 года. Доходы крестьянских хозяйств быстро росли. Темпы наращивания промышленного производства в 1921-1925 годах были чрезвычайно высокими, но промышленность не могла насытить внутренний рынок товарами. Товарный голод, как тень, сопровождал бурный рост экономики страны. Причина такого явления была в резко возраставшей платежеспособности крестьян.
В связи с проводимой большевиками экономической политикой в отношении крестьянства следует отметить довольно распространенную версию о «войне большевиков против собственного народа», которую, в частности, высказывает А.Панарин: «Как писал В.И.Ленин, большевистская борьба в России проходит два этапа: первый, самый легкий, несмотря на всю его жестокость, относится к «подавлению сопротивления эксплуататоров» - помещиков и буржуазии. Второй, гораздо более трудный и масштабный, - к борьбе с крестьянством, составляющим большинство народа. На первом этапе большевистские вожди мыслили еще классическими классовыми категориями марксизма. На втором они исподволь осваивали категории цивилизационные, относящиеся к проблемам социокультурного барьера между заимствованными в Европе пролетарско-коммунистическим проектом и спецификой России как отсталого цивилизационного континента».
В рассуждениях А.Панарина следует выделить два аспекта: методологический и содержательный. Что касается первого, то он базируется на некоей абстрактной концепции, принятой автором за аксиому и не требующей, следовательно, никаких доказательств. Такой метод, кстати, довольно распространен среди современных теоретиков-социологов, ибо он доступен и не требует серьезной работы с информацией. Читателю остается только одно - верить или не верить предложенной концепции. На подобные легковозводимые ажурные конструкции можно, как на новогоднюю елку, навешивать гирлянды всевозможных вымыслов. Говоря, например, о нелегальности РСДРП, возведенной А.Панариным в социокультурную категорию, он совершенно не считается с тем фактом, что, по данным переписи 1922 года, большевистская партия на 22,7% состояла из крестьян по своему дореволюционному происхождению, а в сельской местности этот удельный вес составлял 50,0%. Но дело даже не в социальном происхождении большевиков, а в содержании коммунистического учения. В чем А.Панарин видит враждебность его крестьянству? Где доказательства? Где в произведениях В.Ленина он обнаружил планы борьбы большевиков против крестьянства на втором этапе социалистической революции? Таких доказательств нет. И здесь следует обратиться к содержательной стороне концепции А.Панарина. К.Маркс, будучи родоначальником европейского коммунизма, писал о крестьянстве следующее: «…эксплуатация крестьян отличается от эксплуатации промышленного пролетария лишь по форме. Эксплуататор тот же самый - капитал». В.Ленин в точном соответствии с марксизмом рассматривал крестьянство как союзника рабочего класса. Комментируя события 1918 года в России, он писал: «…наша деревня только летом и осенью 1918 года переживает сама «Октябрьскую» (т.е. пролетарскую) революцию. Наступает перелом. Волна кулацких восстаний сменяется подъемом бедноты, ростом «комитетов бедноты»…». В годы Гражданской войны судьбу революции решило именно крестьянство, вставшее на сторону Советской власти и не поддержавшее Белого движения. Что же касается планов В.Ленина, то истории известен только один - это Кооперативный план, изложенный им в работе «О кооперации» (1923 год). Таковы факты истории - и они никак не вписываются в концепцию А.Панарина.
В годы Гражданской войны, последовавшей сразу вслед за мировой бойней, от разрухи и голода страдали не только крестьяне, но и городское население, в том числе и рабочий класс. Политика военного коммунизма, навязанная стране, была, вне всякого сомнения, стратегической ошибкой большевиков, которая была ими же и признана. Эта губительная политика была, как отмечалось, в значительной мере следствием экспериментаторского зуда утопически (или прямолинейно и наивно?) мыслящих коммунистов, а не порождением какой-то маниакальной идеи уничтожения крестьянства. Те социологи и историки, которые утверждают подобное, просто не осознают в своем антикоммунистическом ослеплении той простой вещи, что партия власти никак не могла себе позволить подобную абсурдную политику в условиях, когда победа над контрреволюцией возможна была только при поддержке крестьянства. В политике, проводимой В.Лениным, союз рабочих и крестьян был краеугольным камнем - залогом успеха революции в огромной крестьянской стране.
Итак, вышеприведенные данные о налогах на крестьян опровергают все утверждения об антикрестьянской направленности деятельности большевиков в период проведения нэпа. Когда они на своих партийных форумах говорили, что «мы государство не классового насилия над другим классом, а государство классового союза рабочих и крестьян», то это были не пустые слова, а реальная политика. Политика, продиктованная не только идеологическими соображениями, но и чисто прагматическим подходом к государственному управлению в такой огромной крестьянской стране, как СССР. Подтверждением тому служит то, как в период нэпа велась борьба с т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Окончание Гражданской войны знаменовало завершение первого этапа революционных преобразований, этапа вооруженной борьбы за власть в России. Настало время для второго этапа социалистической революции - этапа созидательных преобразований.
2.3.3. Создание основ социалистической экономики
«Нам тоже нехватает цивилизации для того, чтобы перейти непосредственно к социализму.» ВладимирЛенин
Не только удержав, но и укрепив свою власть в ходе Гражданской войны, большевики в 1921 году приступили к созданию первооснов экономики нового типа, еще невиданной в истории человечества. Начинать эту работу им пришлось на развалинах прежней, довоенной экономики, разрушенной в ходе боевых действий во время Первой мировой и Гражданской войн. В стране, где преобладало крестьянское население, применявшее самые примитивные методы ведения сельскохозяйственного производства с чрезвычайно низкой или нулевой товарностью, в стране, где безграмотность скорее была правилом, чем исключением. Именно этими факторами можно объяснить то крайнее напряжение, которое сопровождало создание основ социалистического общества.
Следует также отметить, что своеобразие предпринятого смелого эксперимента состояло в том, что впервые в истории человечества не экономика определяла форму политической власти, а, наоборот, политическая власть должна была сформировать себе экономический базис, опираясь на проведенную национализацию земли и основных средств производства в промышленности, внешней торговле, банковской системе, железнодорожном и морском транспорте. И не только в этом состояло своеобразие. Как отмечал В.Ленин, «нам наши противники не раз говорили, что мы предпринимаем безрассудное дело насаждения социализма в недостаточно культурной стране. Но они ошиблись в том, что мы начали не с того конца, как полагалось по теории (всяких педантов), и что у нас политический и социальный переворот оказался предшественником тому культурному перевороту, той культурной революции, перед лицом которой мы, все-таки, теперь стоим.» И В.Ленин, поясняя необходимость такого культурного переворота, писал: «…наша задача состоит в культурной работе для крестьянства. А эта культурная работа в крестьянстве, как экономическая цель, преследует именно кооперирование. При условии полного кооперирования мы бы уже стояли обеими ногами на социалистической почве. Но это условие полного кооперирования включает в себя такую культурность крестьянства (именно крестьянства, как громадной массы), что это полное кооперирование невозможно без целой культурной революции.»
Замысел экономической политики переходного периода, сформулированный Лениным, состоял в том, чтобы, опираясь на рабоче-крестьянскую власть в форме Советов, не отменяя, а используя рыночные отношения, допуская существование частного предпринимательства, правда, в ограниченных масштабах, на плановой основе осуществить индустриализацию страны и кооперировать население главным образом в аграрном секторе. Другими словами, население должно было идти к социализму, «руководствуясь собственной выгодой».
Первым позитивным шагом большевистской партии на пути радикальных преобразований была новая экономическая политика (нэп), призванная сменить обанкротившуюся политику военного коммунизма периода Гражданской войны.
Политика военного коммунизма сформировалась в 1918 году в результате борьбы сторонников концепции смешанной экономики (в форме государственного капитализма) во главе с В. Лениным и Л.Троцким, с одной стороны, и левых коммунистов, предводительствуемых Н.Бухариным, отстаивавших идею немедленного введения социализма, с другой стороны. Последняя группировка, «…включавшая заметную часть партийной элиты, потерпела унизительное поражение в связи с заключением Брест-Литовского договора, но продолжала действовать как фракция большевистской партии, отстаивая свою позицию на страницах журнала «Большевик». Члены этой группы, в которую, в частности, входили А.М.Коллонтай, В.В.Куйбышев, Л.Н.Крицмак, В.В.Оболенский (Н.Осинский), Е.А.Преображенский, Г.Л.Пятаков и К.Б.Радек, считали себя «совестью революции». Они заявляли, что после Октября В.Ленин и Л.Троцкий неуклонно скатывались к оппортунистическому признанию «капитализма» и «империализма». К ним присоединились и меньшевики, которые в апреле 1918 года в своей газете «Вперед» обвинили В.Ленина в соглашении с буржуазией и проведении антирабочей политики. В.Ленин, который всеми силами стремился избежать обвальной национализации, в свою очередь, называл их утопистами и фантастами, жертвами «детской болезни левизны». Однако фракция эта имела мощную поддержку в среде рабочих и интеллигенции, особенно в московской партийной организации, которая чувствовала для себя угрозу в предложениях В.Ленина и Л.Троцкого вводить «капиталистические» методы хозяйствования». Верх в этом противостоянии взяли левые коммунисты. Была осуществлена программа национализации банков и промышленных предприятий (включая мелкие), железных дорог, торговли. Весной 1919 года вместо кооперативов были созданы потребительские коммуны, через которые население должно было, предъявляя карточки, получать продукты питания и предметы первой необходимости. Была также введена система принудительной трудовой повинности. Н.Осинский следующим образом обосновывал политику военного коммунизма: «Рынок - это очаг заразы, из которого постоянно возникают зародыши капиталистического строя. Овладение механизмом общественного обмена уничтожит спекуляцию, накопление новых капиталов, нарождение новых собственников. Оно вынудит деревенских мелких собственников сперва подчиниться общественному контролю над их хозяйством, потом перейти к общественному хозяйству. Правильно проведенная в жизнь монополия на все продукты земледелия, при которой нельзя будет продавать на сторону ни одного фунта зерна, ни одного мешка картофеля, совершенно лишит смысла самостоятельное хозяйствование в деревне». Лидер левых коммунистов Н.Бухарин в своем произведении «Экономика переходного периода» проводил идею об исчезновении объективных законов при социализме, в котором функционирует организованное хозяйство, выполняющее команды сверху, а сопротивление им подавляется «пролетарским принуждением.» Следует отметить, что проведение большевиками радикальной экономической политики было обусловлено не только идеологическими соображениями, но и ожесточенной классовой борьбой. На практике довольно быстро выявилась несостоятельность и пагубность политики экономического экстремизма. В результате ее проведения экономика страны была парализована гиперинфляцией, недееспособной системой взаиморасчетов между национализированными предприятиями. Огромный аппарат ВСНХ практически работал вхолостую. Сокращалось промышленное и сельскохозяйственное производство. Потребности населения удовлетворялись на предельно низком уровне и то главным образом благодаря спекуляции и чудовищно разбухшему черному рынку. В стране нарастало недовольство деятельностью большевиков. Поэтому смена курса была неизбежна. Впервые она была озвучена в январе 1920 года на III Всероссийском съезде Советов народного хозяйства. Съезд принял предложение Ю.Ларина (М.А.Лурье) упразднить продразверстку, установить натуральный налог в два раза ниже разверстки, а все остальное получать от крестьян путем свободного обмена. «Но тогда ее неизбежность еще не была признана руководством партии, поэтому эти постановления съезда остались неопубликованными, а Ларин поплатился за свою инициативу местом в Президиуме ВСНХ.» Текст резолюции о нэпе был представлен в ЦК КП (б) только 24 февраля 1921 года, незадолго до Кронштатдского мятежа в начале марта того же года. Выяснение сути нэпа породило в партии острые и болезненные дискуссии. Его называли «отступлением», «крестьянским Брестом». В.Ленин же подчеркивал, что в России «смычка с крестьянской экономикой (главный смысл НЭП?a) - фундаментальное условие построения социализма. Иными словами, НЭП был вызван не коньюнктурой, а всем типом России как крестьянской страны.»
Важнейшими элементами нэпа были: переход от продразверстки к продналогу; возобновление свободной торговли; восстановление нормального денежного обращения; введение хозрасчета на национализированных предприятиях; допущение частной собственности путем денационализации мелкой промышленности; использование различных форм государственного капитализма в виде концессий, аренды, смешанных обществ; создание условий для развития кооперации и кустарно-ремесленного производства. Наряду с Госбанком было разрешено создание коммерческих, кооперативных, коммунальных банков, сельскохозяйственных кредитных товариществ. От методов принуждения государство перешло к методу свободного найма рабочей силы с заключением добровольного трудового договора. В 1922 году была введена система социального страхования, которая распространялась на лиц наемного труда. Страховые взносы вносились работодателями без вычетов из заработной платы. Социальное страхование должно было обеспечивать оказание лечебной помощи, выдачу пособий при временной нетрудоспособности и дополнительных пособий (на кормление ребенка, похороны), выдачу пособий по безработице, которая стала возрастать быстрыми темпами, инвалидности и членам семей в случае смерти кормильца. Словом, по всей совокупности предпринимаемых мер большевики вынуждены были пойти на восстановление в ограниченном объеме капиталистического рыночного хозяйства, сохраняя в распоряжении государства рычаги управления экономикой, а также значительную часть национализированных предприятий. В определенном смысле нэп просто узаконил методы хозяйствования и торговли, находившиеся при военном коммунизме в тени и ранее запрещенные декретами правительства.
Власть наконец-то осознала ту простую истину, что в крестьянской стране только восстановление аграрного сектора позволит создать прочную основу для реанимации всей экономики. Ключевым вопросом был размер продналога. Он был установлен на уровне 20% от чистой продукции труда крестьян. Как показывают расчеты С. Струмилина, такой уровень ставки налога оставлял в распоряжении работника в 1,5 раза больше дохода, чем он получал в дореволюционной России, и был примерно на 20% легче, чем пресс продразверстки в годы военного коммунизма (включая изъятия через печатный станок). Новая налоговая политика государства преследовала экономически и социально оправданную цель - создать условия для заинтересованного и производительного труда крестьян, чтобы на этой основе обеспечить рост их благосостояния. Однако история распорядилась иначе. Не успела отгреметь канонада Гражданской войны, как в 1921 году вслед за неурожайным 1920 годом на страну обрушилась засуха, и во многих регионах урожай полностью погиб.
Но несмотря на постигшую страну катастрофу, нэп набирал обороты, и в 1926 году страна шла к окончанию восстановительного процесса в промышленности. Крепло и сельское хозяйство, преодолев последствия засухи 1921 года. Доходы крестьянских хозяйств быстро росли. Темпы наращивания промышленного производства в 1921-1925 годах были чрезвычайно высокими, но промышленность не могла насытить внутренний рынок товарами. Товарный голод, как тень, сопровождал бурный рост экономики страны. Причина такого явления была в резко возраставшей платежеспособности крестьян.
В связи с проводимой большевиками экономической политикой в отношении крестьянства следует отметить довольно распространенную версию о «войне большевиков против собственного народа», которую, в частности, высказывает А.Панарин: «Как писал В.И.Ленин, большевистская борьба в России проходит два этапа: первый, самый легкий, несмотря на всю его жестокость, относится к «подавлению сопротивления эксплуататоров» - помещиков и буржуазии. Второй, гораздо более трудный и масштабный, - к борьбе с крестьянством, составляющим большинство народа. На первом этапе большевистские вожди мыслили еще классическими классовыми категориями марксизма. На втором они исподволь осваивали категории цивилизационные, относящиеся к проблемам социокультурного барьера между заимствованными в Европе пролетарско-коммунистическим проектом и спецификой России как отсталого цивилизационного континента».
В рассуждениях А.Панарина следует выделить два аспекта: методологический и содержательный. Что касается первого, то он базируется на некоей абстрактной концепции, принятой автором за аксиому и не требующей, следовательно, никаких доказательств. Такой метод, кстати, довольно распространен среди современных теоретиков-социологов, ибо он доступен и не требует серьезной работы с информацией. Читателю остается только одно - верить или не верить предложенной концепции. На подобные легковозводимые ажурные конструкции можно, как на новогоднюю елку, навешивать гирлянды всевозможных вымыслов. Говоря, например, о нелегальности РСДРП, возведенной А.Панариным в социокультурную категорию, он совершенно не считается с тем фактом, что, по данным переписи 1922 года, большевистская партия на 22,7% состояла из крестьян по своему дореволюционному происхождению, а в сельской местности этот удельный вес составлял 50,0%. Но дело даже не в социальном происхождении большевиков, а в содержании коммунистического учения. В чем А.Панарин видит враждебность его крестьянству? Где доказательства? Где в произведениях В.Ленина он обнаружил планы борьбы большевиков против крестьянства на втором этапе социалистической революции? Таких доказательств нет. И здесь следует обратиться к содержательной стороне концепции А.Панарина. К.Маркс, будучи родоначальником европейского коммунизма, писал о крестьянстве следующее: «…эксплуатация крестьян отличается от эксплуатации промышленного пролетария лишь по форме. Эксплуататор тот же самый - капитал». В.Ленин в точном соответствии с марксизмом рассматривал крестьянство как союзника рабочего класса. Комментируя события 1918 года в России, он писал: «…наша деревня только летом и осенью 1918 года переживает сама «Октябрьскую» (т.е. пролетарскую) революцию. Наступает перелом. Волна кулацких восстаний сменяется подъемом бедноты, ростом «комитетов бедноты»…». В годы Гражданской войны судьбу революции решило именно крестьянство, вставшее на сторону Советской власти и не поддержавшее Белого движения. Что же касается планов В.Ленина, то истории известен только один - это Кооперативный план, изложенный им в работе «О кооперации» (1923 год). Таковы факты истории - и они никак не вписываются в концепцию А.Панарина.
В годы Гражданской войны, последовавшей сразу вслед за мировой бойней, от разрухи и голода страдали не только крестьяне, но и городское население, в том числе и рабочий класс. Политика военного коммунизма, навязанная стране, была, вне всякого сомнения, стратегической ошибкой большевиков, которая была ими же и признана. Эта губительная политика была, как отмечалось, в значительной мере следствием экспериментаторского зуда утопически (или прямолинейно и наивно?) мыслящих коммунистов, а не порождением какой-то маниакальной идеи уничтожения крестьянства. Те социологи и историки, которые утверждают подобное, просто не осознают в своем антикоммунистическом ослеплении той простой вещи, что партия власти никак не могла себе позволить подобную абсурдную политику в условиях, когда победа над контрреволюцией возможна была только при поддержке крестьянства. В политике, проводимой В.Лениным, союз рабочих и крестьян был краеугольным камнем - залогом успеха революции в огромной крестьянской стране.
Итак, вышеприведенные данные о налогах на крестьян опровергают все утверждения об антикрестьянской направленности деятельности большевиков в период проведения нэпа. Когда они на своих партийных форумах говорили, что «мы государство не классового насилия над другим классом, а государство классового союза рабочих и крестьян», то это были не пустые слова, а реальная политика. Политика, продиктованная не только идеологическими соображениями, но и чисто прагматическим подходом к государственному управлению в такой огромной крестьянской стране, как СССР. Подтверждением тому служит то, как в период нэпа велась борьба с т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100