«человеческий капитал (human capital), воплощенный в работниках компании в виде ее опыта, знаний, навыков, способностей к нововведениям, а также в общей культуре, философии фирмы, ее внутренних ценностях, и структурный капитал (structural capital), включающий патенты, лицензии, торговые марки, организационную структуру, базу данных, электронные сети».
Итак, спрашивается, какие субъективные оценки вторгаются в бухгалтерский учет фирм? Собственно интеллектуальная собственность (structural capital) оценивается по стоимости ее приобретения, а т.н. человеческий капитал (human capital) представляет собой стоимость покупки капиталистом наемной рабочей силы. Никаких субъективных оценок мы не наблюдаем.
Серьезное исследование природы интеллектуального капитала предприняли Л. Эдвинссон и М.Мэлоун в шведской страховой и финансовой компании «Скандия» и написавшие книгу «Intellectual Capital. Realizing Your Companys`s True Value». Они пришли к правильному выводу, что человеческий капитал не может быть собственностью компании. Это верно, так как он сосредоточен в потенциале наемной рабочей силы, которую капиталистическое предприятие приобретает на рынке труда. Структурный интеллектуальный капитал может быть объектом купли-продажи. В отличие от В.Иноземцева, Л. Эдвинссон и М.Мэлоун объективно оценивают возможности бухгалтерского учета интеллектуального капитала. Они, в частности, пишут следующее: «…бухгалтерский учет, основанный на интеллектуальном капитале, дает уникальную возможность комплексного исследования всего того, без чего немыслима современная экономика динамичных и высокотехнологичных виртуальных корпораций:
* тесные и долговременные деловые связи в рамках товариществ, объединенных в торгово- промышленные сети;
* постоянство клиентуры;
* знания и компетенция ведущих сотрудников, от которых зависит судьба корпорации;
* стремление компании и ее служащих к постоянному самосовершенствованию и развитию;
* и, главное, имидж корпорации и ценности, которые она исповедует, имеют решающее значение для руководителей высшего ранга и потенциальных инвесторов при решении вопроса о слиянии, приобретении, сотрудничестве, приеме на работу, вступлении в союзы и товарищества».
По мнению В.Иноземцева, субъективные оценки атакуют капитал не только по линии субъективности (?) информации, но и по линии фондовых рынков. Он торжественно заявляет, что т.н. неосязаемые активы (?!) фирм в виде человеческого капитала определяют стоимость осязаемых активов. «…наибольшую оценку имеют компании, - утверждает В.Иноземцев, - которым удается создать у потенциального инвестора иллюзию того, что их рост и развитие, столь успешное в течение последних лет, продолжится и в будущем». Оказывается, все дело не в том, чтобы развивать потенциал фирмы, опираясь на structural capital, а в том, чтобы уметь с помощью human capital пускать пыль в глаза инвесторам, доводя их до такого состояния экстаза, когда они иллюзии воспринимают как реальность. Примером массового гипноза является, как считает В.Иноземцев, экономика США. «Если накануне кризиса 1973-1975 годов среднее отношение рыночной стоимости и балансовой (market-to-book value ratio) для американских компаний составляло 0,82, то уже через двадцать лет оно выросло более чем в два раза, достигнув значения 1,69». Это явление В.Иноземцев именует самовоспроизводящимся процессом, в котором активное участие принимают трейдеры. «Сегодняшняя субъективистская экономика теряет прежнюю связь с реальным объективным хозяйством, но одновременно сама становится данностью, определяющей материальный прогресс современного общества». Вот так, ни много ни мало, а субъективистская экономика! Оказывается, ее отличительными свойствами является не только субъективизм, но и оторванность от реального объективного хозяйства, т.е. эта новая экономика не потребляет ни электроэнергии, ни конструкционных материалов, ни инфраструктуры - вообще ничего, производимого и присущего реальному хозяйству, и развивается в каком-то особом потустороннем мире. Эта новая потусторонняя экономика обладает еще одним свойством - она становится силой, определяющей материальный прогресс современного общества, т.е. обслуживает не только сферу потребления, но и само реальное объективное хозяйство, поскольку оно является материальной составной частью современного общества. Вот такую чудовищную чушь предлагает нам В.Иноземцев.
Явление периодического возникновения «мыльного пузыря» на финансовых рынках обстоятельно описано Д.Соросом. Цикличность динамики финансовых рынков и капиталистической экономики в целом - неизбежный спутник этого способа производства. Причины, вызывающие появление «мыльного пузыря» в форме искаженных субъективных оценок фондового рынка совершенно не изменяют его капиталистической природы. От того, что на фондовом рынке появляются иллюзорные оценки активов, не меняется реальная оценка национального дохода. Материальный прогресс современного общества, в конечном счете, определяется реальным ростом производства товаров и услуг, а не субъективными оценками участников капиталистического рынка, тем более игрой на фондовой бирже.
Другие факторы деструкции рыночного хозяйства. Помимо экспансии творчества и информации, вызванной научно-техническим прогрессом, разрушителями не только «объективной составляющей» системы стоимостных отношений, но и самих этих отношений в рыночной экономике выступают, как утверждает В.Иноземцев, еще и такие факторы:
- субъективные представления;
- индивидуализация человека;
- преодоление материально мотивированной деятельности;
- новые предпочтения потребителей из-за снижающейся актуальности материальных потребностей;
- консумационная невоспроизводимость благ.
В.Иноземцев рассматривает два уровня и два этапа деструкции стоимостных отношений. На первом уровне (формальном) срабатывают такие факторы, которые, не устраняя стоимость как таковую, преодолевают в значительной мере количественную определенность стоимостного обмена. На втором уровне (сущностном) устраняется сама стоимость, и ликвидируются стоимостные отношения. Таким фактором, который окончательно и бесповоротно хоронит стоимость, якобы является творчество, которое устраняет труд. Остальные перечисленные факторы выполняют лишь деструктивную функцию; они роют могилу для стоимости и рынка. Вот как описывает роль творчества в этом историческом процессе сам В.Иноземцев: «… будучи свободным от материальных мотивов, творчество не конституирует себя как субстанцию, противостоящую внешним полезностным характеристикам <…> необходимо видеть невозможность обозначения надутилитарно мотивированной деятельности как труда в том его качестве, в котором он способен порождать объективные основания стоимостного отношения. На этом уровне (сущностном - В.П.) уже невозможно говорить о модификации данной стороны стоимости; речь может идти только об ее устранении, а раз устраняется одна из сторон отношения, прекращается существование и его самого как целого».
Итак, сначала В.Иноземцев уничтожил труд как таковой, заменив его творчеством в качестве нематериально («надутилитарно») мотивированной деятельности, а после этого он спокойно похоронил и саму стоимость. Что же касается факторов первого (формального) уровня, то их мнимое влияние на «деструкцию» стоимости столь же обоснованно, как и его несостоятельная аргументация в пользу замены труда на творчество. В ряде случаев В.Иноземцев даже не утруждает себя доказательствами, а просто ограничивается декларацией. Так обстоит дело с фактором «субъективных представлений». Он просто без каких-либо доказательств и обоснований постулирует, что «… движения цен и других форм денежных оценок сегодня во все большей мере определяются не объективным отношением издержек и полезности, а взаимодействием субъективных представлений об издержках со столь же субъективными представлениями о полезности». И все это приводит к «энтропии» в оценках роста экономики. Хотите - верьте, хотите - не верьте. Даже т.н. западная наука в лице своих лучших представителей уже давно не признает применимость психологического метода исследования экономических процессов, а В.Иноземцев отбрасывает нас в середину XIX века.
В отношении этапов уничтожения стоимости точка зрения В.Иноземцева такова. Первый этап был характерен для индустриальной эпохи и отличался количественным подрывом стоимостных пропорций. Он начался в период кризиса 1929-1932 годов и закончился в 1970 годы. Со второй половины 1970 годов начался второй этап, который ознаменовался тем, что ни много ни мало, а материальное производство и материальное потребление вообще вышло за рамки человеческих интересов (?!), творчество же полностью устранило сами «предпосылки и основы стоимостного отношения». Кстати, известный исследователь экономики знаний и информации Тайичи Сакайя, который самим В.Иноземцевым был включен в анталогию «Новая постиндустриальная волна на Западе», пишет о том, что «…сфера образования и информационный сектор (хотя столь расплывчатый и неопределенный термин затушевывает подлинные различия между этими понятиями) занимаются сбытом товаров, содержащих элементы созданной знанием стоимости» (курсив - В.П.). И далее Тайичи Сакайя продолжает: «Однако тот факт, что люди стали ценить стоимость, созданную знанием, как один из важнейших компонентов имиджа продукции, не обязательно означает, что их перестает интересовать чисто материальная сторона вещей <…> хотелось бы отметить неоспоримое значение материальных товаров (курсив - В.П.) в качестве носителей созданной знанием стоимости». Яснее не скажешь. Это - прямой ответ В.Иноземцеву на его абсурдные мысли о том, что «материальное производство и материальное потребление вообще вышло за рамки человеческих интересов».
Ликвидировав росчерком пера товарное производство и стоимость, В.Иноземцев с удовлетворением констатирует, что отныне взаимодействие индивидов как товаропроизводителей и товаровладельцев замещается «игрой между индивидами». В этой субъективистской, игровой экономике, утверждает В.Иноземцев, окончательно устраняется вызывающая рыночные отношения разделенность производителя и потребителя, в силу чего уничтожается и сама власть рынка. И не только это - происходит (подумать только!) деструкция частной собственности. И снова причиной кардинального изменения основ общества выступает экспансия информации, а точнее воздействие такого ее свойства, как избирательность, являющаяся, по словам В.Иноземцева, высшим проявлением редкости информации. Каким же образом это качество информации вызывает уничтожение частной собственности? Предоставим слово самому В.Иноземцеву: «Не уровень доходов или общественное положение, а характер человека, условия его жизни, мироощущение, психологические характеристики, способности к обобщениям, память и так далее - все то, что обычно называют интеллектом и что не может быть приобретено с той легкостью, с какой присваивается материальное богатство, - являются лимитирующим фактором, реально позволяющим пользоваться доступной всем информацией лишь ограниченному числу людей, становящихся ее подлинными владельцами. Впервые в истории условием собственности оказывается не право распоряжаться благом, а способность им воспользоваться, и люди, достигшие этих возможностей, естественным образом составляют доминирующую страту нового общества».
Приведенная цитата требует детального разбора.
Начнем с избирательности информации. Выше было сказано, что с точки зрения содержания каждая информация по-своему уникальна, однако это еще не значит, что это ее свойство порождает избирательность. Дело не в информации и не в ее содержании, а в способности воспринимать данную информацию, а это зависит от тех конкретных знаний, которыми владеет тот или иной индивид. Например, экономист, будучи интеллектуалом, даже в трактовке В.Иноземцева, не в состоянии воспринимать информацию из области биохимии или физики. Обладание интеллектом еще не делает человека универсальным специалистом во всех областях науки и техники, а избирательность является свойством не информации, а порождается возможностями людей, работающих с ней. Другими словами, если уникальность, редкость информации обусловлены содержанием информации, то избирательность свойством информации не является; это люди, пользующиеся информацией, избирают ее в соответствии со своими потребностями и возможностями. Например, хозяин фабрики может быть по уровню своего интеллекта не ниже рабочего-токаря, однако фабрикант, не зная технологии обработки конкретной детали на станке, является ее собственником, хотя знаниями о данной технологии владеет токарь.
Теперь обратимся к очередному эпохальному открытию В.Иноземцева, касающегося появления «естественным образом» на арене «доминирующей страты нового общества». Он с легкостью отбрасывает право частной собственности на продукты интеллектуального труда в капиталистическом обществе, отзываясь крайне пренебрежительно о капиталистах, которые с легкостью приобрели свою собственность. На самом деле капиталисту - подлинному владельцу интеллектуальной собственности - совсем не обязательно быть специалистом в тех областях науки, технологии и техники, которые применяются в его бизнесе (для этого существуют наемные специалисты). Капиталист, как правило, должен быть знатоком организации своего бизнеса, в том числе труда наемных работников, в противном случае он прогорит. И, наконец, следует заметить, что далеко не любая информация является доступной, как об этом пишет В.Иноземцев. Если он имеет в виду доступную всем информацию, которая распространяется с помощью СМИ или содержится в любой библиотеке, то он заблуждается и вводит в заблуждение своих читателей. Используя доступную всем информацию, например, газетную статью, ни один, даже гениальный интеллектуал, не сделает себе состояния, которое позволит ему стать членом новой страты подлинных хозяев общества. Что же касается информации, которая на самом деле используется в общественном производстве товаров и услуг, то она является объектом интеллектуальной собственности, принадлежащей не тем, кто с ней работает, а ее владельцам - капиталистам. В свете сказанного абсолютно надуманным, не соответствующим действительности является утверждение В.Иноземцева о том, что «сейчас, даже приобретя все юридические права на информационный продукт, вы можете использовать его лишь в тех масштабах и с той эффективностью, которые допускает ваш собственный интеллектуальный потенциал, способность создавать новые знания». И совсем притянутым за уши является следующий вывод В.Иноземцева: «Данное обстоятельство (способность воспринимать информацию - В.П.) не только делает работника субъектом скорее личной, чем частной собственности на средства производства, но и конституирует новое социальное противостояние, а именно между способными и неспособными к адекватному усвоению и эффективному производству знаний».
Экспансия информации не изменяет классовой структуры общества, не превращает частную собственность в «фикцию», а тем более в личную собственность, не вызывает появления нового класса «интеллектуалов», не вызывает соединения труда со средствами производства каким-то новым способом, не преодолевает отчуждения субъекта деятельности от ее условий, не меняет статуса наемного работника. Все эти процессы происходят в воображении В.Иноземцева, а не в действительности.
В сфере потребления. Благодаря поточно-конвейерному методу обеспечивается существенное увеличение выпуска товаров широкого народного потребления, снижение их себестоимости и цен, а в связи с применением на производстве компьютеров все более полно учитываются индивидуальные запросы потребителей. Однако научно-технический прогресс и современный уровень развития производительных сил все еще не позволяют обеспечить полное удовлетворение т.н. традиционных потребностей людей, и в повестке дня не стоит вопрос об отказе от массового производства товаров и услуг, как считает В.Иноземцев.
Мы рассмотрели доводы В.Иноземцева относительно того, что творчество и экспансия информации якобы делают невозможным определение стоимости товаров и услуг, изменяют существо товарного производства и капиталистической частной собственности. Все они оказались несостоятельными. Теперь предстоит рассмотреть еще одну группу аргументов, связанных со сферой потребления. В.Иноземцев поучает, что отныне «…не только производство, но и потребление становятся индивидуализированными, возникает система связи между ними, разрушающая принципы экономического общества», т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Итак, спрашивается, какие субъективные оценки вторгаются в бухгалтерский учет фирм? Собственно интеллектуальная собственность (structural capital) оценивается по стоимости ее приобретения, а т.н. человеческий капитал (human capital) представляет собой стоимость покупки капиталистом наемной рабочей силы. Никаких субъективных оценок мы не наблюдаем.
Серьезное исследование природы интеллектуального капитала предприняли Л. Эдвинссон и М.Мэлоун в шведской страховой и финансовой компании «Скандия» и написавшие книгу «Intellectual Capital. Realizing Your Companys`s True Value». Они пришли к правильному выводу, что человеческий капитал не может быть собственностью компании. Это верно, так как он сосредоточен в потенциале наемной рабочей силы, которую капиталистическое предприятие приобретает на рынке труда. Структурный интеллектуальный капитал может быть объектом купли-продажи. В отличие от В.Иноземцева, Л. Эдвинссон и М.Мэлоун объективно оценивают возможности бухгалтерского учета интеллектуального капитала. Они, в частности, пишут следующее: «…бухгалтерский учет, основанный на интеллектуальном капитале, дает уникальную возможность комплексного исследования всего того, без чего немыслима современная экономика динамичных и высокотехнологичных виртуальных корпораций:
* тесные и долговременные деловые связи в рамках товариществ, объединенных в торгово- промышленные сети;
* постоянство клиентуры;
* знания и компетенция ведущих сотрудников, от которых зависит судьба корпорации;
* стремление компании и ее служащих к постоянному самосовершенствованию и развитию;
* и, главное, имидж корпорации и ценности, которые она исповедует, имеют решающее значение для руководителей высшего ранга и потенциальных инвесторов при решении вопроса о слиянии, приобретении, сотрудничестве, приеме на работу, вступлении в союзы и товарищества».
По мнению В.Иноземцева, субъективные оценки атакуют капитал не только по линии субъективности (?) информации, но и по линии фондовых рынков. Он торжественно заявляет, что т.н. неосязаемые активы (?!) фирм в виде человеческого капитала определяют стоимость осязаемых активов. «…наибольшую оценку имеют компании, - утверждает В.Иноземцев, - которым удается создать у потенциального инвестора иллюзию того, что их рост и развитие, столь успешное в течение последних лет, продолжится и в будущем». Оказывается, все дело не в том, чтобы развивать потенциал фирмы, опираясь на structural capital, а в том, чтобы уметь с помощью human capital пускать пыль в глаза инвесторам, доводя их до такого состояния экстаза, когда они иллюзии воспринимают как реальность. Примером массового гипноза является, как считает В.Иноземцев, экономика США. «Если накануне кризиса 1973-1975 годов среднее отношение рыночной стоимости и балансовой (market-to-book value ratio) для американских компаний составляло 0,82, то уже через двадцать лет оно выросло более чем в два раза, достигнув значения 1,69». Это явление В.Иноземцев именует самовоспроизводящимся процессом, в котором активное участие принимают трейдеры. «Сегодняшняя субъективистская экономика теряет прежнюю связь с реальным объективным хозяйством, но одновременно сама становится данностью, определяющей материальный прогресс современного общества». Вот так, ни много ни мало, а субъективистская экономика! Оказывается, ее отличительными свойствами является не только субъективизм, но и оторванность от реального объективного хозяйства, т.е. эта новая экономика не потребляет ни электроэнергии, ни конструкционных материалов, ни инфраструктуры - вообще ничего, производимого и присущего реальному хозяйству, и развивается в каком-то особом потустороннем мире. Эта новая потусторонняя экономика обладает еще одним свойством - она становится силой, определяющей материальный прогресс современного общества, т.е. обслуживает не только сферу потребления, но и само реальное объективное хозяйство, поскольку оно является материальной составной частью современного общества. Вот такую чудовищную чушь предлагает нам В.Иноземцев.
Явление периодического возникновения «мыльного пузыря» на финансовых рынках обстоятельно описано Д.Соросом. Цикличность динамики финансовых рынков и капиталистической экономики в целом - неизбежный спутник этого способа производства. Причины, вызывающие появление «мыльного пузыря» в форме искаженных субъективных оценок фондового рынка совершенно не изменяют его капиталистической природы. От того, что на фондовом рынке появляются иллюзорные оценки активов, не меняется реальная оценка национального дохода. Материальный прогресс современного общества, в конечном счете, определяется реальным ростом производства товаров и услуг, а не субъективными оценками участников капиталистического рынка, тем более игрой на фондовой бирже.
Другие факторы деструкции рыночного хозяйства. Помимо экспансии творчества и информации, вызванной научно-техническим прогрессом, разрушителями не только «объективной составляющей» системы стоимостных отношений, но и самих этих отношений в рыночной экономике выступают, как утверждает В.Иноземцев, еще и такие факторы:
- субъективные представления;
- индивидуализация человека;
- преодоление материально мотивированной деятельности;
- новые предпочтения потребителей из-за снижающейся актуальности материальных потребностей;
- консумационная невоспроизводимость благ.
В.Иноземцев рассматривает два уровня и два этапа деструкции стоимостных отношений. На первом уровне (формальном) срабатывают такие факторы, которые, не устраняя стоимость как таковую, преодолевают в значительной мере количественную определенность стоимостного обмена. На втором уровне (сущностном) устраняется сама стоимость, и ликвидируются стоимостные отношения. Таким фактором, который окончательно и бесповоротно хоронит стоимость, якобы является творчество, которое устраняет труд. Остальные перечисленные факторы выполняют лишь деструктивную функцию; они роют могилу для стоимости и рынка. Вот как описывает роль творчества в этом историческом процессе сам В.Иноземцев: «… будучи свободным от материальных мотивов, творчество не конституирует себя как субстанцию, противостоящую внешним полезностным характеристикам <…> необходимо видеть невозможность обозначения надутилитарно мотивированной деятельности как труда в том его качестве, в котором он способен порождать объективные основания стоимостного отношения. На этом уровне (сущностном - В.П.) уже невозможно говорить о модификации данной стороны стоимости; речь может идти только об ее устранении, а раз устраняется одна из сторон отношения, прекращается существование и его самого как целого».
Итак, сначала В.Иноземцев уничтожил труд как таковой, заменив его творчеством в качестве нематериально («надутилитарно») мотивированной деятельности, а после этого он спокойно похоронил и саму стоимость. Что же касается факторов первого (формального) уровня, то их мнимое влияние на «деструкцию» стоимости столь же обоснованно, как и его несостоятельная аргументация в пользу замены труда на творчество. В ряде случаев В.Иноземцев даже не утруждает себя доказательствами, а просто ограничивается декларацией. Так обстоит дело с фактором «субъективных представлений». Он просто без каких-либо доказательств и обоснований постулирует, что «… движения цен и других форм денежных оценок сегодня во все большей мере определяются не объективным отношением издержек и полезности, а взаимодействием субъективных представлений об издержках со столь же субъективными представлениями о полезности». И все это приводит к «энтропии» в оценках роста экономики. Хотите - верьте, хотите - не верьте. Даже т.н. западная наука в лице своих лучших представителей уже давно не признает применимость психологического метода исследования экономических процессов, а В.Иноземцев отбрасывает нас в середину XIX века.
В отношении этапов уничтожения стоимости точка зрения В.Иноземцева такова. Первый этап был характерен для индустриальной эпохи и отличался количественным подрывом стоимостных пропорций. Он начался в период кризиса 1929-1932 годов и закончился в 1970 годы. Со второй половины 1970 годов начался второй этап, который ознаменовался тем, что ни много ни мало, а материальное производство и материальное потребление вообще вышло за рамки человеческих интересов (?!), творчество же полностью устранило сами «предпосылки и основы стоимостного отношения». Кстати, известный исследователь экономики знаний и информации Тайичи Сакайя, который самим В.Иноземцевым был включен в анталогию «Новая постиндустриальная волна на Западе», пишет о том, что «…сфера образования и информационный сектор (хотя столь расплывчатый и неопределенный термин затушевывает подлинные различия между этими понятиями) занимаются сбытом товаров, содержащих элементы созданной знанием стоимости» (курсив - В.П.). И далее Тайичи Сакайя продолжает: «Однако тот факт, что люди стали ценить стоимость, созданную знанием, как один из важнейших компонентов имиджа продукции, не обязательно означает, что их перестает интересовать чисто материальная сторона вещей <…> хотелось бы отметить неоспоримое значение материальных товаров (курсив - В.П.) в качестве носителей созданной знанием стоимости». Яснее не скажешь. Это - прямой ответ В.Иноземцеву на его абсурдные мысли о том, что «материальное производство и материальное потребление вообще вышло за рамки человеческих интересов».
Ликвидировав росчерком пера товарное производство и стоимость, В.Иноземцев с удовлетворением констатирует, что отныне взаимодействие индивидов как товаропроизводителей и товаровладельцев замещается «игрой между индивидами». В этой субъективистской, игровой экономике, утверждает В.Иноземцев, окончательно устраняется вызывающая рыночные отношения разделенность производителя и потребителя, в силу чего уничтожается и сама власть рынка. И не только это - происходит (подумать только!) деструкция частной собственности. И снова причиной кардинального изменения основ общества выступает экспансия информации, а точнее воздействие такого ее свойства, как избирательность, являющаяся, по словам В.Иноземцева, высшим проявлением редкости информации. Каким же образом это качество информации вызывает уничтожение частной собственности? Предоставим слово самому В.Иноземцеву: «Не уровень доходов или общественное положение, а характер человека, условия его жизни, мироощущение, психологические характеристики, способности к обобщениям, память и так далее - все то, что обычно называют интеллектом и что не может быть приобретено с той легкостью, с какой присваивается материальное богатство, - являются лимитирующим фактором, реально позволяющим пользоваться доступной всем информацией лишь ограниченному числу людей, становящихся ее подлинными владельцами. Впервые в истории условием собственности оказывается не право распоряжаться благом, а способность им воспользоваться, и люди, достигшие этих возможностей, естественным образом составляют доминирующую страту нового общества».
Приведенная цитата требует детального разбора.
Начнем с избирательности информации. Выше было сказано, что с точки зрения содержания каждая информация по-своему уникальна, однако это еще не значит, что это ее свойство порождает избирательность. Дело не в информации и не в ее содержании, а в способности воспринимать данную информацию, а это зависит от тех конкретных знаний, которыми владеет тот или иной индивид. Например, экономист, будучи интеллектуалом, даже в трактовке В.Иноземцева, не в состоянии воспринимать информацию из области биохимии или физики. Обладание интеллектом еще не делает человека универсальным специалистом во всех областях науки и техники, а избирательность является свойством не информации, а порождается возможностями людей, работающих с ней. Другими словами, если уникальность, редкость информации обусловлены содержанием информации, то избирательность свойством информации не является; это люди, пользующиеся информацией, избирают ее в соответствии со своими потребностями и возможностями. Например, хозяин фабрики может быть по уровню своего интеллекта не ниже рабочего-токаря, однако фабрикант, не зная технологии обработки конкретной детали на станке, является ее собственником, хотя знаниями о данной технологии владеет токарь.
Теперь обратимся к очередному эпохальному открытию В.Иноземцева, касающегося появления «естественным образом» на арене «доминирующей страты нового общества». Он с легкостью отбрасывает право частной собственности на продукты интеллектуального труда в капиталистическом обществе, отзываясь крайне пренебрежительно о капиталистах, которые с легкостью приобрели свою собственность. На самом деле капиталисту - подлинному владельцу интеллектуальной собственности - совсем не обязательно быть специалистом в тех областях науки, технологии и техники, которые применяются в его бизнесе (для этого существуют наемные специалисты). Капиталист, как правило, должен быть знатоком организации своего бизнеса, в том числе труда наемных работников, в противном случае он прогорит. И, наконец, следует заметить, что далеко не любая информация является доступной, как об этом пишет В.Иноземцев. Если он имеет в виду доступную всем информацию, которая распространяется с помощью СМИ или содержится в любой библиотеке, то он заблуждается и вводит в заблуждение своих читателей. Используя доступную всем информацию, например, газетную статью, ни один, даже гениальный интеллектуал, не сделает себе состояния, которое позволит ему стать членом новой страты подлинных хозяев общества. Что же касается информации, которая на самом деле используется в общественном производстве товаров и услуг, то она является объектом интеллектуальной собственности, принадлежащей не тем, кто с ней работает, а ее владельцам - капиталистам. В свете сказанного абсолютно надуманным, не соответствующим действительности является утверждение В.Иноземцева о том, что «сейчас, даже приобретя все юридические права на информационный продукт, вы можете использовать его лишь в тех масштабах и с той эффективностью, которые допускает ваш собственный интеллектуальный потенциал, способность создавать новые знания». И совсем притянутым за уши является следующий вывод В.Иноземцева: «Данное обстоятельство (способность воспринимать информацию - В.П.) не только делает работника субъектом скорее личной, чем частной собственности на средства производства, но и конституирует новое социальное противостояние, а именно между способными и неспособными к адекватному усвоению и эффективному производству знаний».
Экспансия информации не изменяет классовой структуры общества, не превращает частную собственность в «фикцию», а тем более в личную собственность, не вызывает появления нового класса «интеллектуалов», не вызывает соединения труда со средствами производства каким-то новым способом, не преодолевает отчуждения субъекта деятельности от ее условий, не меняет статуса наемного работника. Все эти процессы происходят в воображении В.Иноземцева, а не в действительности.
В сфере потребления. Благодаря поточно-конвейерному методу обеспечивается существенное увеличение выпуска товаров широкого народного потребления, снижение их себестоимости и цен, а в связи с применением на производстве компьютеров все более полно учитываются индивидуальные запросы потребителей. Однако научно-технический прогресс и современный уровень развития производительных сил все еще не позволяют обеспечить полное удовлетворение т.н. традиционных потребностей людей, и в повестке дня не стоит вопрос об отказе от массового производства товаров и услуг, как считает В.Иноземцев.
Мы рассмотрели доводы В.Иноземцева относительно того, что творчество и экспансия информации якобы делают невозможным определение стоимости товаров и услуг, изменяют существо товарного производства и капиталистической частной собственности. Все они оказались несостоятельными. Теперь предстоит рассмотреть еще одну группу аргументов, связанных со сферой потребления. В.Иноземцев поучает, что отныне «…не только производство, но и потребление становятся индивидуализированными, возникает система связи между ними, разрушающая принципы экономического общества», т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100