Начались поиски веревки. Веревку нашли и с превеликой осторожностью привязали к ручке дипломата. Нас с Вязовым, как Мэла Гибсона и Дэнни Гловера во 2-й части "Смертельного оружия", оставили наедине с возможным взрывным устройством, а все остальные удалились куда подальше. Мы с Вязовым тоже отошли на длину веревки в коридор и от души дернули за нее. Дипломат со страшной силой врезался в косяк двери, распахнулся и из него посыпались рекламные буклеты, проспекты, какие-то бумаги, а так же разлетелся по комнате джентльменский набор: плоская бутылка "Смирнофской", видеокассета с порнухой, коробка конфет и вскрытая пачка презервативов. При виде содержимого Асланов сразу вспомнил, что дипломат принадлежит рекламному агенту Пелипенко, который работает по договору и не имеет постоянного места в офисе.
Кокер-спаниэль добросовестно обнюхал комнаты, мы обшарили их металлоискателями, но ничего не нашли.
- Еще какие-то помещения у вас есть?- спросил Гордеев Асланова.
- Нет.
- А в подвале?
- В подвале есть, но мы ими не пользуемся.
- Все равно, давайте посмотрим.
Дружной гурьбой мы направились в подвал. Там оказалось очень даже прилично: сауна, тренажерный зал, но больше всего нас заинтересовала запертая комната с железной дверью.
- Тут у вас что?- спросил Гордеев.
- Без понятия. Я в подвале практически не бываю.
- Откройте.
- Не могу, нет ключей. Они у моего зама, а он в командировке.
Гордеев повернулся и подозвал Симонова из уголовки.
- Справишься?- спросил он, кивнув на дверь.
Тот молча порылся в карманах, достал две проволочки и принялся шерудить ими в замке. Что-то щелкнуло, дверь открылась и нашему взору предстала некая небритая личность, лежащая на кровати.
Содержание заложников в офисе "Продсервиса" в лучшую сторону отличалось от содержания подследственных в ИВС и СИЗО. Здесь узнику была предоставлена вполне приличная комнатенка с мягкой кроватью и моноблоком, а так же индивидуальной парашей в углу в виде ведра с крышкой. Заложник был без кандалов, цепей и наручников, видимо он только что мирно почивал и теперь, разбуженный нашим неожиданным появлением непонимающе таращил глаза. Гордеев первым нарушил образовавшуюся паузу.
- Вы кто?- спросил он.
Тот вытаращился еще больше, но отрекомендовался:
- Осадчий Семен Семенович.
- Что вы здесь делаете?- осведомился Валерий Константинович.
- Сижу,- по-философски ответил анахорет.
Начальник КМ решил, что пора брать инициативу прояснения ситуации на себя, распорядился:
- Ну что встали?! Продолжайте искать взрывное устройство. Осмотрите весь подвал еще на раз. А мы пока побеседуем с товарищем тет а тет.
Он зашел в комнату и прикрыл дверь, а нам ничего не оставалось, как разбрестись по подвалу. Чтобы Асланов никуда не слинял, мы намеренно попросили его обойти с нами все подвальные помещения еще на раз. Пока мы гуляли, Гордеев быстренько выяснил у заложника сколько времени и за что он сидит, кто и каким образом его сюда доставил. Поэтому, когда минут через десять он вышел из комнаты, вид у него был хмурый и торжественный. Он подозвал Зуева, дал ему какие-то указания и повернулся к Асланову.
- Георгий Леонидович, а сейчас я бы хотел переговорить с вами. Давайте поднимемся к вам в кабинет.
Дальнейшее было по части уголовки, мы с Вязовым и еще несколько привлеченных из других служб направились к выходу.
На улице нас встретила возбужденная толпа. В народе уже разнеслась весть о заложенном в здании "Продсервиса" взрывном устройстве, и множество зевак, вместо того, чтобы мчаться от этого места куда подальше, терпеливо дожидались: рванет или нет. Мы, насколько смогли, разочаровали людей, сообщив, что устройство не обнаружено. Охранники, покинувшие офис первыми, вернулись на свой пост, за ними потянулись на рабочие места и все остальные сотрудники. А мы сели в машину и отправились обратно в райотдел.
Но когда мы вернулись к себе, тут же получили нагоняй от начальства. Едва мы отбыли из офиса "Продсевиса", Гордееву срочно понадобились представители ОБЭП для опечатывания бухгалтерских документов. Заложник имел с Аслановым какие-то финансовые взаимоотношения, поэтому Валерий Константинович посчитал необходимым проведение бухгалтерской ревизии. Вся процедура опечатывания документов сводится к наклеиванию бумажек на шкафы. Это мог сделать любой милиционер, но должны были сделать мы. Вот за то, что шкафы оклеили другие, мы и получили нагоняй.
Конкретно на Асланова ничего не было, и его до поры до времени оставили в покое. Но, выведенный из душевного равновесия, он сам возжаждал бури. Скорее всего, Асланов просто запаниковал и бросился в поисках защиты к высоким покровителям. У руководства РОВД раскалились телефоны. Звонили из Администраций и Дум всех уровней, из МВД и УВД, не считая прочих разных организаций. Всем им вежливо и культурно объясняли, что не происходит ничего страшного, производится обычная проверка по факту обнаружения в подвале офиса компании "Продсервис" гражданина, незаконно лишенного свободы, с целью вымогательства у него денег. Услышав, что дело касается не каких-нибудь там финансовых злоупотреблений, а натуральной уголовщины, абоненты спешили повесить трубку и откреститься от знакомства с рэкетиром Аслановым. Он сам поднял волну, но его же ею и накрыло. Нептуна из Георгия Леонидовича не получилось.
Дело приобрело широкий общественный резонанс, и в РОВД рьяно взялись за его полную раскрутку. Было ясно, что уголовное дело вскоре заберут и оно пойдет гулять по инстанциям, где детально, под микроскопом будут изучать первоначальные следственные действия, выискивая всяческие недостатки и недоработки. В этой ситуации необходимо было все делать и проверять по полной программе.
Моментально была создана следственно-оперативная группа, куда от ОБЭП включили нас с Вязовым. Дело шло по линии УР, но нам строго сказали бросать свою основную работу, чтобы дневать и ночевать с "уголками" для оказания им практической помощи.
Понимая в душе несправедливость своих обид, я злился на Вязова, что он выпал с информацией по "Продсервису" и втянул в это дело меня. Псу под хвост летели все планы и личная жизнь. Нашу группу собирали по десять раз на дню, нагружая свежими указаниями и идеями, которые нам приказывалось претворять в жизнь.
Мы с Вязовым организовали проведение ревизии в компании "Продсервис" и теперь целыми днями носились по городу, изымая документы в различных фирмах для ревизоров. Еще мы подробно побеседовали с Осадчим, после чего сошлись во мнении, что он тот еще жук и у Асланова были кое-какие моральные основания его потрясти. Лично у меня ровно на сколько вызывала антипатию личность Асланова, ровно на столько вызывала отвращение личность Осадчего. Хитрый, изворотливый, с бегающими глазками, он бил себя в грудь и пытался нас убедить в своей честности и добросовестности. Но мы с Вязовым были уже вкратце знакомы с его биографией, судя по которой он в своей жизни честно и рубля не заработал. Начинал он свою трудовую деятельность с фарцовки джинсами, исправно поставляя их из Львова, продолжил, как перекупщик золота и антиквариата, околачиваясь возле ювелирных и комиссионных магазинов, а в настоящее время подвизался на торговле недвижимостью за рубежом. Дальше границ бывшего СССР он никогда не выезжал, но довольно убедительно и красочно описывал интерьер домов, продававшихся им на Кипе, в Испании или Канаде.
Так и осталось непонятным кто на кого вышел: Осадчий на Асланова или наоборот. Но сути дела это не меняет. Осадчий нарисовал в воображении Асланова розовую виллу на берегу лазурного моря и тому страсть как захотелось стать ее обладателем. Однако, считая себя человеком практичным, он решил увидеть ее наяву и отправился в Испанию. Там его встретил испанец явно эсэнгэшного происхождения, дальний родственник Осадчего, и продемонстрировал товар лицом. Асланов был привередлив. Обследовав дюжину домов, выставленных на продажу, остановил свой выбор на самом первом из предложенных - миленьком коттеджике на Коста Бланка, южном побережье Испании, где расположены знаменитые курорты Бенидорм и Аликанте. По размерам он был поменьше, чем возводимые новыми русскими в российских деревнях, а по цене примерно соответствовал. Родственник Осадчего расписал перечень услуг, прилагаемый в нагрузку к домику: предоставление вида на жительство, сдача дома временным жильцам в период отсутствия хозяина и оформление всех бумаг. Асланов, раскинув за и против, посчитал, что после трудов праведных на благо Отчизны, ему будет приятнее загнивать в капиталистической Испании, чем наслаждаться в огороде на даче в Грязновке. Ударив по рукам с родственником Осадчего, он вручил ему первый взнос и предоставил право оформлять документы на покупку.
Вернувшись на родину, Асланов чувствовал себя транснациональным магнатом. Осадчий периодически рапортовал, что домик на Коста Бланка пребывает в целости и сохранности, ждет не дождется своего хозяина. Как настоящий мужчина, Георгий Леонидович не мог не похвалиться покупкой перед любовницей, и она уговорила его махнуть на недельку в Испанию. Асланов позвонил Осадчему, попросил его связаться с родственником, чтобы тот организовал встречу в аэропорту и нанял женщину пропылесосить к приезду ковровые дорожки на вилле.
Пиренейский полуостров знаменит мавретанскими дворцами, корридой и футболом. Асланов с любовницей весь перелет обсуждали культурную программу и предвкушали замечательный отдых. Неприятности начались с аэропорта. Их никто не встречал. Для стойкого россиянина такая накладка не в диковинку, и любовница, владеющая азами английского, столковалась с таксистом, который и подвез их к самой виллочке, правда, за кругленькую сумму. Асланов своим ключом открыл двери и с помощью таксиста втащил в дом багаж. В это время со второго этажа спустилась заспанная, не иначе после сиесты, женщина. Потом женщина позвала мужчину. А тот вызвал полицию. Для полиции запас иностранных слов у любовницы оказался недостаточным, а бумажки на право владения домом у Асланова - сомнительными, и их отвезли в участок. Георгий Леонидович так до конца и не понял: то ли документы на дом оказались фиктивными, то ли дом за неуплату всей суммы забрал банк и перепродал новым хозяевам. Но понял, что его деньги и недвижимость сгорели синим пламенем. После такого разочарования ни на любовные утехи, ни на корриду не тянуло. Зато очень хотелось разобраться с Осадчим и его родственником. Он попытался разыскать родственника и выяснил, что тот несколько дней назад отбыл то ли в Канаду, то ли еще куда. Гоняться за ним по всему свету не было возможности, и Асланов отправился домой, чтобы разобраться с Осадчим.
Но все это мы узнали несколько позже. Когда Осадчий нашелся в подвале офиса компании "Продсервис", Асланов напрочь открестился от него, заявив, что данного гражданина видит впервые и не имеет понятия как тот оказался здесь. В общем, я не я и хата не моя. Осадчий пояснил, что в подвал из личной квартиры с улицы Парижской коммуны его доставили два парня по имени Витя и Гера. Не составило большого труда вычислить, что Витя и Гера - это охранники Асланова, но тот легко и просто все свалил на их самодеятельность. Охранников "уголки" взяли ночью на загородной даче. Меня подняли с постели по телефону и сказали, что сейчас подъедет машина и отвезет меня в райотдел, нужно будет помочь ребятам из уголовки выяснить у задержанных информацию о финансовых нарушениях их хозяина.
Когда я приехал, Витя сидел в КПЗ, а Зуев с сотоварищами разбирался с Герой. Гера ошибочно возомнил себя героем и стойко отрицал свою причастность к незаконному лишению гражданина Осадчего свободы. Ошибочно, потому что настоящие герои борются и погибают за высокую идею, а Гера упрямствовал только из-за иллюзии собственной крутизны. Он мотал бритым затылком, с усмешкой поглядывая на "уголков", и совершенно не воспринимал уличающих его показаний свидетелей. Твердил, что никого не принуждал покинуть свою квартиру и уединиться в подвале офиса "Продсервиса". Но на всякую крутизну довольно простоты. "Уголки" были ребята простые, которым чужды копания в нравственных переживаниях злодеев. Будьте уверены, они бы никогда не стали подобно Порфирию Петровичу ходить вдоль да около Раскольникова, а в пять минут раскололи бы его до задницы и все дела.
Кстати, как потом выяснилось на Геру кроме этого факта у "уголков" было информации воз и маленькая тележка по разным нехорошим делам, поэтому рассусоливать с ним они вовсе не собирались. Первым герина наглость достала Зуева. Он молча подошел к шкафу, порылся в нем и достал сумку защитного цвета. Не сводя тяжелого взгляда с Германа, медленно извлек из нее противогаз и бросил на стол перед ним.
- Одевай!
- Зачем?- удивился Гера.
- Такой, как ты, не имеет права жить. Сейчас у тебя случится сердечный приступ от асфиксии, и люди вздохнут спокойно. Одним уродом и бандитом в нашем городе станет меньше.
Герман знал, что в милиции его ожидает жесткий разговор и возможно пара затрещин. Правда, последние годы, работая у Асланова он частенько сам вел жесткие разговоры и молотил людей, однако, сознавал, что в один прекрасный день ему придется за это отвечать и был морально готов противостоять. Но умереть?! К этому он был не готов.
Между тем, Зуев расправил противогаз и протянул его задержанному.
- Надень сам. Так будет проще. Поверь.
Герман затравленным волком озирался вокруг и видел только печальные лица, словно люди уже присутствовали на его поминках.
- Ладно, кончайте, мужики. Пишите все, как было,- не выдержал он.
Зуев сложил противогаз в сумку и отодвинул его в сторону.
- Рассказывай.
После получения правдивых показаний от Геры, услышать аналогичные от Витька уже не составило большого труда. Шефа они сдали с потрохами, как еще накануне - он их.
Отправив охранников в КПЗ, Зуев обратился ко мне:
- Все, Игорек, мы свое дело сделали. Там у них какие-то финансовые разборки, а это уже высшая математика - по вашей части. Давайте, успехов, я поехал спать.
В зарубежных детективах, едва Пуаро, Холмс или еще кто сообразит, как было дело и расскажет про это злодею, тот сразу во всем признается. В наших детективах, на десять раз припертый к стенке, злодей все равно ничего не рассказывает и только шипит: "Менты позорные! Ненавижу!" Видимо, это какая-то разница в менталитете. Асланов, находящийся под тройным шахом показаний своих охранников и потерпевшего, крутился, как уж на сковородке, но мата признавать не хотел.
Ревизорам, работавшим с документами его фирмы, мы с Вязовым рассказали о причастности Асланова к нескольким кидальческим операциям и попросили их при выявлении каких-либо сомнительных операций, например, реализации без предварительного закупа, немедленно информировать нас. Но дни шли за днями, а от них ничего не было. Райотдельское начальство не на шутку решило потопить Асланова и ежедневно требовало дополнительных камней на его шею. Но, кроме захвата Осадчего, пока ни у нас, ни у "уголков" ничего не было.
На нас с Вязовым висела обязанность обеспечения работы ревизоров, и они периодически нагружали нас поручениями по изъятию документов в сторонних фирмах для проведения встречных проверок. В очередной раз доставив им кипу бухгалтерских журналов, мы застали у них главбуха компании "Продсервис". Вера Павловна была эффектной женщиной, высокой, стройной с холодным невозмутимым лицом, солидной во всех отношениях.
Нам уже приходилось сталкиваться по работе, она знала нас, мы - ее. Поэтому Вязов, взгромоздив кучу папок на ближайший стол, направился к ней.
- Здравствуйте, Вера Павловна, вы уделите нам минутку внимания?
Она ответила величественным кивком и направилась к выходу, полагая, что разговор конфиденциальный. Мы вышли в коридор, где Вязов, без лишних экивоков, неожиданно предложил:
- Вера Павловна, у нас к вам несколько официальных и неофициальных вопросов. Я хотел пригласить вас в райотдел, но сейчас передумал и хочу предложить вместе пообедать. Тут через дорогу есть ресторан, составьте, пожалуйста, нам компанию.
Посещение злачных мест не входило в мои планы. Финансовая проблема это извечная ментовская напасть, и мысленно я стал считать деньги у себя в кармане. Итог, как всегда, был неутешительным. "Ладно,- решил я,приглашает Вязов, пусть он и выкручивается, если что".
Ответ Веры Павловны был неожиданным. С легкой усмешкой она произнесла:
- Извините. Не хочу появляться в ресторане с сотрудниками органов. Я обычно обедаю дома. Поэтому давайте сделаем проще, поедем ко мне, поедим и поговорим. Согласны?
Мы были согласны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34