Ц Взгляни.
Я просмотрел их. Это были приглашения на различные званые приемы и вечер
а, устраиваемые наиболее известными горожанами.
Пожалуй, было несколько странно, забавно и даже печально, что губернатор
штата находит нужным демонстрировать пачку приглашений в качестве док
азательства своей победы. Наверно, такое могло быть только в Новом Орлеа
не.
Ада улыбнулась одновременно устало, торжествующе и несколько насмешли
во.
Ц Приятно, правда? Как ты думаешь, может, они просто вспомнили о докторе С
терлинге Смите, де Нэгри, полковнике Бартлете? Не говоря уже о танках на Ка
нал-стрит?
Я пожал плечами. Ада сама ответила на свой вопрос. Мне стало жаль ее. В эту м
инуту она опять превратилась в моих глазах во всеми забытую беспризорну
ю девчонку из трущоб Нового Орлеана. Она силой заставила признать себя, ч
его так долго и так упорно добивалась, но понимала, что признание это мерт
во и ровным счетом ничего не стоит. Мне вдруг захотелось утешить ее. Но, вз
глянув на жесткие черты ее застывшего лица, на ее великолепный туалет, я р
ешил, что это невозможно. Разве императрицы нуждаются в утешении?..
Ц Нет, Ц продолжала Ада, Ц я не собираюсь посещать приемы. Я не пойду на
них, но я заставила этих людей пригласить меня. Вынудила сделать это. Да, в
ынудила! Ц Теперь только триумф сиял на ее холодном лице. Потом улыбнула
сь и совсем другим тоном добавила: Ц Давай выпьем шампанского.
Я налил вино, и, когда передавал ей бокал, она прикоснулась к моей руке. Бол
ьше между нами ничего не произошло.
На следующий день Ада вернулась в Батон-Руж и отправилась в Капитолий. Он
а ехала в губернаторском черном лимузине, похожем на катафалк, в сопрово
ждении эскорта из шести полицейских на мотоциклах с включенными сирена
ми. После ее отъезда я почувствовал себя так, словно что-то потерял, Ц как
и в тот день, когда она уехала и оставила меня одного в гостинице на остров
е. Да, да, я действительно что-то потерял. Я понял это еще в ту минуту, когда у
видел ее танки на Канал-стрит. И дело не в том, что она стала какой-то друго
й, а в том, что она преуспела, и преуспела полностью. Ничто так не отдаляет в
ас от победителя, как его успех.
Я все время спрашивал себя, не является ли ее взлет той наивысшей точкой, п
осле которой неизбежно начинается падение и утрата достигнутой власти.
Неизбежность существования этой точки я постиг, занявшись по мере возвы
шения Ады изучением пути, пройденного самыми разными диктаторами. Разум
еется, Ада ни в коем случае не была внешне похожа на тех диктаторов-мужчин
верхом на коне, какими их любили изображать в учебниках по истории, а ее "к
адиллак" ничуть не напоминал лошадь, хоть и имел мотор в 380 лошадиных сил. Но
если не принимать во внимание все внешние признаки, она вполне соответс
твовала общепринятому понятию о диктаторе. А поскольку все они, от Хорем
хеба и Наполеона до Хьюи Лонга, были оппортунистами, руководствовались т
олько собственным разумом и заботились в конечном счете лишь о собствен
ной персоне, то в широких масштабах обычно действовали неразумно. Захват
ими власти, по-видимому, был в прямой зависимости от того, насколько это у
страивало те силы, которых люди интересовали только тогда, когда их можн
о было использовать.
Так вот, использовав диктатора в качестве копья, силы эти бросали его на п
роизвол судьбы, и тогда начиналось падение.
Не достигла ли она этой точки?

ТОММИ ДАЛЛАС

О том, как танки Ады захватили Новый Орлеан, я прочитал в газете, полученно
й часа в два дня. Зачем? Вот первый вопрос, который я задал себе. Зачем она та
к поступила? Она могла бы и не пускаться на подобную крайность, потому что
, подождав немного, все равно добилась бы своего.
И еще один вопрос возник у меня: не упустил ли я прекрасную возможность да
ть ход тому, чем располагал? Но нет, очевидно, не упустил. Поскольку, собств
енно говоря, еще не собрал достаточно улик. Однако не это до сих пор остана
вливало меня. Я хотел проделать все сам, лично. А для этого нужно было окон
чательно окрепнуть.
Я посмотрел на море и вдруг подумал: "А не начать ли мне сегодня же?"
Через минуту я уже был на пляже, бросился в воду и поплыл.
Как только подкатилась волна, я вовремя поднырнул под нее и поплыл дальш
е. Ярдов через триста я повернул и медленно направился к берегу. Дождавши
сь приближения очередного вала, я сумел удержаться на гребне и, когда вал
схлынул, порадовался, что наконец-то способен справляться с волнами, син
хронизировать с ними свои движения. Одна за другой набегали волны, и я поз
волял им нести меня к берегу. Вскоре я оказался на пляже. Пошатываясь и чув
ствуя, как подгибаются колени, я вышел из воды, сделал несколько шагов и ле
г на песок, подставив лицо под горячие лучи солнца.
Вечером на следующий день я принял еще одно решение. Оставив Эрла в котте
дже, я сел в машину и отправился в Мобил, проехав примерно двести миль. Ост
ановился я в том же самом мотеле и попросил прислать мне ту же самую рыжую
девушку.
Ц Папочка, ты можешь приезжать ко мне в любое время, Ц сказала она, когда
я прощался с ней на следующий день. Ц Запомни: в любое время.
После двух лет болезни со мной наконец-то все было в порядке.
Немало часов провел я в размышлениях о том, как расквитаться с Адой и Силь
вестром. Больше ни о чем я думать не мог. Теперь Сильвестра уже не было, но о
ставалась Ада. По-прежнему для меня не было дела более важного, чем это, но
оно перестало быть единственным. Появилось кое-что еще.
Уже темнело, когда я вернулся во Флориду. Эрл сидел в гостиной.
Ц Упакуй вещи, мой мальчик, Ц распорядился я, входя в гостиную. Ц Мы воз
вращаемся в город.
Ц Куда, куда, господин губернатор?
Ц Я сказал Ц в город. В Новый Орлеан.
Я тщательно завернул снимок в бумагу, положил в папку, спрятал на самое дн
о чемодана и ласково похлопал чемодан по крышке. В нем находился мой биле
т Ц мой обратный билет.

РОБЕРТ ЯНСИ

Я страшно скучал. И вот, когда, казалось, ситуация полностью контролирует
ся, то там, то здесь стали происходить кое-какие события. Это напоминало с
тарый пружинный матрац. Только что его поверхность была ровной и гладкой
, как вдруг, едва вы накинули одеяло, со звоном выскакивает пружина и припо
днимает одеяло, словно на острие ножа. Вы вдавливаете пружину и опять рас
правляете одеяло, но выскакивает другая пружина. Вы справляетесь с ней, н
о тут же слышится ехидный звон третьей пружины, потом четвертой, пятой Ц
и так без конца. В бешенстве вы хватаете молоток и начинаете колотить по м
атрацу... Именно я и оказался в роли человека, орудующего молотком.
Я неоднократно внушал себе, как нехорошо поодиночке избивать людей, не с
пособных оказать сопротивление, и как мне не нравится подобное занятие.
Но тут же я ловил себя на мысли, что лгу. Мне нравилось подобное занятие. Мн
е нравилось во мраке ночи мчаться в машине по белому асфальту к месту наз
начения, мне нравилось то, что нам предстояло сделать, мне нравилось возв
ращаться, сознавая, что дело сделано. Мне нравилось находиться в движени
и, нравилось иметь определенную цель, нравилось ощущать, что я успешно ид
у к этой цели. Давно уже я понял, что, если перед тобой стоит выбор Ц ничего
не делать или делать что-то плохое, лучше делать плохое.
Первым, кого мы взяли в работу Ц мы отказались от намерения разрушить пр
инадлежавшую ему недвижимость, как от действия формально незаконного,
Ц был один человек в районе Лафайета. Ни с того ни с сего он начал выступа
ть с речами против Ады, против администрации штата в целом и против меня о
собенно. Он даже назвал меня фашистским гангстером. Это был некий Этранж
ер, владелец магазина скобяных товаров. Его интересы никак не были затро
нуты, и меня удивило, чего вдруг он полез не в свои дела, начал произносить
речь за речью и никак не хотел остановиться.
Вот к нему-то я и поехал однажды вечером, прихватив с собой Пэкстона и еще
двоих надежных ребят в штатском. Аде я ничего не сказал.
Сидя в машине, я смотрел, как мои молодцы учили его.
В кромешной тьме среди сосен, вырисовывающихся удлиненными треугольни
ками на фоне звезд, металась из стороны в сторону черноголовая фигурка в
белой ночной рубашке. Я слышал звуки ударов один за другим, каждого отдел
ьно, слышал, как он хрипел и стонал, но не услышал ни единого крика. Меня это
даже несколько обеспокоило Ц естественнее, когда человек в таких случа
ях кричит. Это здоровее для него и более естественно.
На обратном пути я чувствовал себя необычно: я был потрясен, да, потрясен с
амим собой. Я получил удовольствие от того, что увидел. Раньше нечто подоб
ное мне удовольствия не доставляло. Я всегда любил хорошую драку, любил п
обеждать, но не более того. Вероятно, когда у человека появляется вкус к по
добным вещам, он становится законченным мерзавцем. Однако вполне возмож
но, что такая склонность жила во мне и прежде и выбралась наружу теперь, ко
гда я взял на себя обязанность орудовать молотком. И я буду орудовать, буд
у управлять штатом, и никому меня не остановить. Ни Аде, ни кому-нибудь дру
гому.
На следующий день все газеты штата в один голос кричали о таинственном и
збиении. И все обвиняли меня. Надо ли говорить, как я разозлился? Откуда он
и разнюхали? Они же не знали, что это правда.
Ада буквально вышла из себя. Она ведь запретила мне хотя бы пальцем касат
ься Этранжера, велела не обращать на него внимания.
Ц Черт бы тебя побрал! Ц кричала она. Ц Какой смысл в таких выходках? Он
и не только не привлекают к нам людей, а наоборот, отталкивают. Они болтают
? Ну и пусть. Пытаться заткнуть им рот кастетом Ц только подливать масла в
огонь.
Ц Но, моя крошка, ты же сама на Канал-стрит пустила в ход "кастеты" куда чищ
е наших.
Ц Не смей называть меня крошкой! Ц Ада произнесла эту фразу почти совсе
м тихо, но таким тоном, что по спине у меня пробежали мурашки. А ведь я знал,
что она ничего не может мне сделать.
Но я знал свое место. А она свое.
Ц Я могу уволить тебя, Ц продолжала она, Ц ты и пикнуть не посмеешь. Не з
абывай, речь идет и о твоей шкуре тоже.
Ц А разве я сказал, что собираюсь об этом рассказывать? Хотя кое о чем дру
гом мог бы рассказать.
Ада сразу поняла, что я имею в виду: те дни, когда она обслуживала клиентур
у за большие деньги.
Ц Ты! Ц вскричала она, вкладывая в это коротенькое восклицание всю нена
висть, на которую была способна.
Это задело меня за живое.
Ц Поверь, я без всякого удовольствия говорю подобные вещи, и только пото
му, что ты меня вынуждаешь. Вообще-то я хороший парень, когда ты позволяеш
ь мне проявить себя.
Ада расхохоталась.
Ц Честное слово, Ц продолжал я. Ц Ты говоришь, что можешь меня уволить,
и, наверное, ждешь, что я промолчу. Не надо со мной разговаривать в таком то
не. Мы с тобой так много пережили и должны всегда оставаться друзьями.
Ц Я до сих пор помню некоторые твои "дружеские" поступки.
Ада давала понять, что она не забыла, как я когда-то заставил ее валяться у
меня в ногах. А мне-то казалось, что с тех пор прошла целая вечность!
Но как бы то ни было, она все равно не смогла бы заставить меня плясать под
свою дудку. Да и никто бы не мог. Я и впредь не собирался отходить от своего
принципа Ц делать то, что хочу, однако почему бы не поиграть в великодуши
е? И я ответил:
Ц Хорошо. Обещаю не перегибать палку.

* * *

Но стоило мне чуть ослабить вожжи, как снова стали появляться всякие там
критиканы и крикуны. Пришлось опять взяться за дело. Так, на границе штата
с Техасом я "поговорил" с двумя крупными местными тузами, которые не откли
кнулись на мою просьбу сделать соответствующие взносы. Я взял их в работ
у, да еще в какую! Так сказать, в назидание другим. В магазинах, принадлежащ
их этим типам, мы устроили такой погром, что уцелели только стены. Для пуще
го эффекта даже арестовали несколько подвернувшихся под руку покупате
лей.
Ц Полагаю, господин генерал, что мы основательно им всыпали, Ц заметил
Пэкстон, сидевший рядом со мной на переднем сиденье, когда на обратном пу
ти мы неслись по шоссе, окаймленному темными рядами кустарника и освещен
ному ноябрьской луной.
Ц Да, Ц отозвался я. Ц Пожалуй.
После нашей вылазки строптивые почти полностью исчезли. Оставалось, пра
вда, несколько упрямцев, но они были у нас на очереди.
Как-то неожиданно я начал богатеть. Раньше я не стремился к этому и, честн
о говоря, не очень интересовался деньгами, Ц было много такого, что интер
есовало меня больше денег. Но, получив возможность добывать деньги, я вош
ел во вкус. И когда кто-нибудь отказывался тряхнуть мошной, я с удовольств
ием начинал действовать. Действовать Ц вот что особенно мне нравилось,
а деньги как таковые мало меня волновали.
И все же, без труда сорвав однажды куш, я обнаружил, что мне определенно нр
авится располагать деньгами. Приятно иметь деньги, они Ц сила. И потому м
не захотелось как можно больше денег. Столько, сколько можно добыть.

СТИВ ДЖЕКСОН

По мере того как администрация штата "закручивала гайки", расправляясь с
последними вспышками сопротивления, я все реже и реже встречал Аду. Част
ично это объяснялось, наверно, тем, что я совсем не одобрял деятельности Я
нси Ц в конце концов, именно Ада несла за нее ответственность. Частично ж
е, вероятно, потому, что мне не хотелось видеть ее раскаяние и смущение Ц
я надеялся, что эти чувства ей не совсем чужды.
Неожиданный уик-энд в канун смерти Сильвестра все больше уходил в прошл
ое, и память о нем постепенно тускнела. После той встречи прошло нескольк
о недель, когда кто-то жестоко избил старика трактирщика в округе Калказ
ье за неоднократную задержку с выплатой поборов. Кому это понадобилось?
Генералу Роберту Янси или самой Аде? Ответ имел для меня определенное зн
ачение.
Я внимательно просмотрел подшивки газет и вырезал все сообщения о произ
воле полиции и об избиениях людей "неустановленными хулиганами". Вырезки
составили солидную пачку.
Подобные происшествия участились после ввода танков в Новый Орлеан. Каж
ется, именно с того времени Ада начала широко практиковать насилие, точн
ее говоря Ц стала во всем подчиняться Янси.
Мне не верилось, что людей избивали по ее указанию, но без ведома Ады это в
ряд ли могло бы происходить.
Вырезки из газет я аккуратно наклеил на листы белой бумаги, написал в соп
роводительной: "Возможно, это вас заинтересует", подписался, сделал на кон
верте пометку "Лично" и отправил по адресу: "Губернатору Аде Даллас, Капито
лий, Батон-Руж, Луизиана".
Она ответила не сразу. Я уверял себя, что и не жду ничего от нее. И все же я не
был удивлен и даже в какой-то мере проникся сознанием выполненного долг
а, когда в одну из суббот поздним утром в квартире раздался телефонный зв
онок и единственный на всем белом свете голос Ады спросил:
Ц Алло, это ты, Стив?
Я согласился встретиться с ней через час под дубами на старой дуэльной п
лощадке в Чалметте.
Из-за большого движения на дорогах в субботу я несколько задержался и за
стал Аду уже на условленном месте. У черных с толстыми стволами деревьев
стоял одинокий "понтиак", взятый Адой напрокат.
Ада небрежно поздоровалась со мной, и мы молча пошли среди огромных коря
вых дубов, кроны которых образовывали живую крышу над мягким зеленым гру
нтом.
Ц А место тут надежное для встречи? Ц спросила она.
Ц Вполне. Правда, я не захватил с собой дуэльных пистолетов.
Ада рассеянно (как того и заслуживало мое замечание) улыбнулась.
Я все время спрашивал себя, из каких соображений она выбрала для свидани
я такое место вблизи от Нового Орлеана? Мне не составило бы труда приехат
ь к ней в Капитолий в любое время дня, причем никто бы и словом не обмолвил
ся, если бы о моем визите стало известно. Возможно, встреча среди дубов каз
алась ей более интимной... В таком случае, что же заставляет меня тревожить
ся?
Ада хотела объясниться и сбросить с себя бремя весом в пылинку, которое я
взвалил на нее. Если я отклоню ее объяснение, она решит, что я просто-напро
сто болван, и пошлет меня к дьяволу. Если же я поверю, значит, наше свидание
окажется не напрасным. В обоих случаях пылинка перестанет ее тяготить.
Я сел на траву и прислонился спиной к твердому, словно железо, стволу дуба
. Ада сняла пальто, расстелила его подкладкой вверх и грациозно уселась р
ядом со мной.
Ц Я получила твое письмо вместе со всеми вложениями.
Ц Да?
Я взглянул на ее лицо, похожее на белую камею, Ц только с забранными наве
рх гладкими волосами. Она же смотрела не на меня, а куда-то вдаль.
Ц Это не я, Ц проговорила она, продолжая смотреть все в ту же далекую точ
ку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44