И.В. Гессен
АДВОКАТУРА, ОБЩЕСТВО
И ГОСУДАРСТВО
(1864-1914)
ИСТОРИЯ
РУССКОЙ
АДВОКАТУРЫ
том
ПЕРВЫЙ

ЮРИСТЬ
МОСКВА
19 9 7
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
Не было, наверное, за весь период существования Российской адвока-
туры более грандиозного и значимого для нее самой эамысла, чем намерение
создать труд, посвященный истории возникновения, развития и деятель-
ности адвокатуры в России. Идея эта неоднократно возникала в среде
присяжных поверенных уже через несколько лет после учреждения адво-
катуры Судебными Уставами 1864 года. Так, в конце восьмидесятых годов
прошлого века с.-петербургским Советом присяжных поверенных обсуж-
дался вопрос о создании Истории Судебных Уставов как законодательного
памятника , Намерение это не бьло реализовано.
Конечно, существовали работы, в которых в той или иной степени ос-
вещались различные аспекты возникновения, развития и деятельности ад-
вокатуры в России . Однако необходимо было создание всестороннего ис-
следования по истории адвокатуры.
Вопрос этот поднимался вновь и вновь. В частности, в октябре 1911 года
член московского Совета присяжных поверенных Я. И. Лисицын предло-
жил учредить три премии за лучшие исследования в области истории русской
адвокатуры. Однако данное предложение не приняли, поскольку издание
нескольких работ различных авторов, хотя и было бы полезным, но не
решало главной задачи - создания комплексного исследования на данную
тему. Необходима была консолидация многих сил, объединенных единым
замыслом.
И вот результатом большой подготовительной работы, проведенной мос-
ковским и петроградским Советами присяжных поверенных в 1912-
1914 гг., стала программа издания <Истории русской адвокатуры>. Про-
грамма эта была одобрена всеми Советами присяжных поверенных, которые,
в свою очередь, изъявили готовность принять участие в расходах на издание
этого труда. Была также учреждена комиссия по изданию работы. В ко-
миссию вошли представители петроградского, московского, казанского,
харьковского, одесского, новочеркасского и омского Советов присяжных
поверенных. Членами комиссии были М.В. Беренштам, М.М. Винавер,
См.: Отчет Спб. Совета присяжных поверенных за 1890 г. С. 10.
См, например, Арсеньев К.К. Заметки о русской адвокатуре. Спб., 1875. Бородин Д.Н.
Исторический очерк русской адвокатуры Спб., 1915; Винавер М. Очерки об адвокатуре. Спб.. 1902;
Васьковский ЬВ. Организация адвокатуры. Спб., 1893; Макалчский П.В. С.-Петербургская при-
сяжная адвокатура. Спб.. 1889; Стоянов. История адвокатуры. Харьков. 1869 и др.
Санкт Петербург стал именоваться Петроградом только с 1914 года (до 1924 г.). Здесь и
далее,вели речь идет о времени до 1914 года. имеется в виду Санкт-Петербург.
Н.П. Карабчевский, К.К. Арсеньев, Д.Н. Доброхотов и другие известные
адвокаты. Председателем комиссии избрали В.А. Капеллера.
Замысел был воистину грандиозным. Программа издания включала сле-
дующие разделы исследования:
1. История адвокатуры в России до судебной реформы.
2. Судебная реформа в связи с реформами 60-х годов.
3. Адвокатура по Судебным Уставам 1864 г. Сравнение с европейской
адвокатурой.
4. Последующее законодательство об адвокатуре. Проекты Муравьев-
ской комиссии. Проекты последнего времени.
5. Введение в действие Судебных Уставов.
6. Первые присяжные поверенные. Образование первых Советов.
Общая история русской адвокатуры. Общий обзор: 1866-1870,
1870-1881. Восьмидесятые годы: 1881-1891; 1891-1905, после
1905 года. Современное положение. Итоги.
7. Статистика роста адвокатуры. Распределение по столицам, губерн-
ским и уездным городам и местечкам. Адвокатура по судебным округам
по мере их территориального распространения.
8. История общих собраний присяжных поверенных. Их организация
и компетенция.
9. История Советов присяжных поверенных.
10. Личные составы Советов.
11. Организация Советов. Комиссии при Советах. Правила внутреннего
распорядка. Наказы. Дисциплинарная ответственность членов Советов.
12. Организационная деятельность Советов. Денежные средства и ка-
питалы Советов, сословные сборы, недоимки, борьба с ними, отчетность,
контроль. Канцелярии, их составы. Составление и издание отчетов, их со-
держание. Помещения Советов. Библиотеки.
13. Судебная деятельность Советов. Статистика движения дисципли-
нарных дел и налагаемых взысканий. Порядок рассмотрения дисциплинар-
ных дел. Подсудность по месту совершения дисциплинарного проступка.
14. Общий обзор правил поведения, вытекающих из практики Советов.
15. Вопросы, интересовавшие сословие присяжных поверенных: адвокат-
ская тайна, совместительство, ведение неправых дел, отказ от защиты и др.
16. Административная деятельность Советов: прием в сословие, назна-
чение членов сословия для <ведения дел по праву бедности, отчисление из
сословия вследствие пребывания в другом округе и пр.
17. Взаимопомощь в сословии. Кассы взаимопомощи. Проекты пенси-
онных касс. Благотворительная помощь.
18. Учреждения, заменяющие Советы присяжных поверенных. Комис-
сии присяжных поверенных. Окружные суды. Их деятельность.
19. Адвокатура и магистратура: Мировые Судьи, Окружные Суды,
Судебные Палаты, Сенат, Министерство Юстиции. Прокуратура в отно-
шениях к адвокатуре.
20. Земские начальники. Уездные Съезды, Губернские Присутствия
и адвокатура.
21. Вопрос о переполнении адвокатуры. Комплект.
22. Вопрос о таксе. История десятипроцентных отчислений.
23. Экономическое положение адвокатуры прежде и теперь.
24. Помощники присяжных поверенных. Закон. Статистика. История
организации помощников. Современное положение. Вопрос о стаже и лич-
ном патронате.
25. Присяжные стряпчие.
26. Частная адвокатура. Нелегальная адвокатура.
27. Общение адвокатов. Клубы, съезды, союз.
28. Еврейский вопрос в адвокатуре.
29. венский вопрос в адвокатуре.
30. Юридическая помощь населению. Консультации. Защиты по на-
значению. Земская адвокатура. Защиты по делам политическим, религи-
озным и имеющим общественное значение.
31. Уголовная и гражданская адвокатура. Ее история. Течения и на-
правления в той и в другой.
32. Участие в специальных учреждениях: юридические общества, союз
криминалистов, патронаты, благотворительные тюремные комитеты и пр.
33. Участие адвокатуры в литературе общей и специальной.
34. Участие адвокатуры в общественной и политической жизни страны.
35. Биографии.
36. Мемуары. Воспоминания.
37. Библиография.
38. Практика Судебных Палат, Сената и других учреждений по во-
просам, касающимся адвокатуры.
39. Снимки с фотографий, документов и зданий.
Комиссия предполагала распределить весь материал по отдельным томам.
В первый том должен был войти общий очерк истории русской адво-
катуры, посвященный ее возникновению, развитию, взаимоотношениям ад-
вокатуры с обществом и государством.
Второй том посвящался сословной организации присяжных поверенных
и их помощников.
Проще, потому что мы не вышли <из ничего>, словно <организм само-
зародившийся>, как говорил ВД. Спасович о только что возникшей при-
сяжной адвокатуре. У нас есть история. У нас была адвокатура, глядя на
которую и учась у которой, мы сможем создать новое сословие адвокатов,
достойное своих предшественников.
Нет, это не попытки идеализации <старой русской> адвокатуры.
(Мысль об этом может возникнуть, пожалуй, лишь у того, кто не знает
ее истории и проблем.)
Нет в этом и стремления отвергнуть все, что связано с адвокатурой
советского периода: поступить так - значит повторить ошибку, совер-
шенную теми, кто уже однажды прервал преемственность. Да, адвокатура
после 1917 г. была другой. Но и она требует не меньшего внимания и
тщательного изучения... И она заслуживает своей <Истории>.
И еще об одном. Можно называть какие угодно причины объективного
и субъективного характера, помешавшие продолжить это весьма важное
для адвокатуры начинание, очевидно одно - труда, подобного этому, у
современной Российской адвокатуры нет. Надеемся, что это дело будущего.
Хочется верить, что нынешнее сословие адвокатов продолжит ту работу,
которая по замыслу своих творцов должна была стать <памятником нрав-
ственного единения русской адвокатуры и заветом уходящих поколений
грядущим на тяжкий, но славный труд по имя торжества права и справед-
ливости> .
С. Гаврилов, адвокат
1. ДО СУДЕБНОЙ РЕФОРМЫ
1. ДОРЕФОРМЕННАЯ АДВОКАТУРА
Когда французское учредительное собрание, 2 сентября 1790 года, ре-
шило уничтожить сословную организацию адвокатуры, выдающиеся члены
сословия требовали при обсуждении этого проекта, чтобы и самое название
<адвокат> было упразднено. <Новые корпорации, - утверждали они, -
будут наводнены массой лиц, которые, не имея ни малейшего представления
о наших принципах и нашей дисциплине, унизят нашу почетную деятель-
ность и лишат ее прежнего достоинства. Между тем, они упорно будут
гордиться названием адвокатов, будут злоупотреблять внешним сходством,
захотят тоже составить сословие, и публика... смешивает этих адвокатов с
адвокатами старого режима. Единственное средство избежать такого опас-
ного потомства - это уничтожить немедленно звание адвоката и сословие.
со всеми их принадлежностями, чтобы не было больше адвокатов с тех
пор, как мы перестанем существовать> .
Столь же решительно русская адвокатура отрекается от всякого сме-
шения с дореформенными ходатаями и стряпчими. <Мы, - утверждает
П.А. Потехин, - народились не из них (т.е. дореформенных адвокатов),
мы даже произошли не из пепла их. мы совсем новые люди, ни исторического
родства, ни последовательной связи с ними не имеем, чем и можем гор-
диться> . Точно так же и В.Д. Спасович в речи своей на прощальном
обеде в честь К.К. Арсеньева, говоря об упрочении <маленькой общины>
адвокатов, между прочим, заметил: <Зоологи доискиваются, но пока не
доискались, а верят в первичное самозарождение организма (аропiапеа е-
" Цнт у 1;, В Васьковского. Организация адвокатуры. С.по.. 183. Т.1, с 121. -- Прим. о(єт.
Отрывки из кюминачий лдьската (-Право". 1990, с. 2213.). ~- Прим. ант.
ствительностн же условия были таковы, что именно самая возможность
появления в сословии людей честных и благонадежных совершенно исклю-
чалась. Нужно же вспомнить, что представлял дореформенный суд.
<При одном воспоминании о нем, - говорит ИС. Аксаков, - волосы
встают дыбом, мороз дерет по коже!.. Мы имеем право так говорнть. Пи-
шущий эти строки посвятил служебной деятельности в старом суде первые
лучшие годы своей молодости... Он изведал вдоль и поперек все тогдашнее
правосудие, в провинции и столице, в канцеляриях и в составе суда... Это
было воистину мерзость запустения на месте святом. Со всем пылом юно-
шеского негодования ринулся он, вместе со своими товарищами по воспи-
танию, в неравную борьбу с судейской неправдой, и точно так же, как
иногда и теперь, встревоженный этим натиском, наш кривосуд поднимал
дикий вопль: <вольнодумцы, бунтовщики, революционеры!> Помним, как
однажды молодой обер-секретарь, опираясь на забытую и никогда не при-
менявшуюся статью Свода Законов, отказался скрепить истинно непра-
вильное постановление, благоприятствовавшее людям, занимавшим очень
видное положение в высшем обществе, - и с каким шумом, с каким гневом
встретили сановные старики такое необычайное дерзновение! Помним, как
рябой нахал со знатным именем подавал нашему товарищу для доклада
присутствию свое письменное оправдание, рекомендуясь, что по милости
царской он - сын барской, и как никакими доводами нельзя было пре-
дотвратить пристрастного <барскому сыну> решения. Пред нами невольно
встают воспоминания - одно возмутительнее другого. Какие муки, какие
терзания прочувствовала душа, сознавая бессилие помочь истине, невоз-
можность провести правду сквозь путы и сети тогдашнего формального
судопроизводства! Там, внизу, старый крючковед-следователь снует фаль-
шивую основу, по всем внешним правилам закона, для будущего судебного
приговора; затем, в уездной инстанции, при корыстном участии или при
совершенном, не менее преступном безучастии выборных дворян судей,
взяточник секретарь стряпает из дела <записку> и подсказывает им без-
образную не по форме, а по существу резолюцию; вот, наконец, после
многолетней иногда проволочки, дело в уголовной палате, где ждет его та
же участь. Но там, в этом дворянском суде высшей инстанции, сидят,
положим, уже правоведы, тоже. ведь, дворяне, но по назначению <от ко-
роны>. <Запиской>, конечно, как это чинилось прежде, он уже руково-
диться не станет, а берется за подлинное дело; но тщетно читает его от
доски до доски, всматривается в почерк, допрашивает настойчиво бумагу,
ищет какого-нибудь живого указания в живом человеческом смысле, под-
вергнутом его суду: молчит бумага, - бездушно-мертвенно официальное
изложение показаний преступника. Надо бы его допросить, надо бы его
видеть, надо бы войти во все фактические и психические подробности со-
вершенного преступления. Надо бы! Но старый суд не давал на это ни
права, ни возможности; но юридические данные, требуемые тогдашним
законом, все налицо, безукоризненные по форме, - и как бы ни вопияла
внутренняя совесть, ничего не остается, как сотворить суд и... неправду!>
Так писал И.С. Аксаков в 1884 г., когда разрослась агитация против
новых судов. Но и задолго до их введения, в журнале Совета Комиссии
составления законов от 6 февраля 1820 г., уже была отмечена неизбежность
зла крапивного семени. <По системе, постановленной указом 1723 года,
ноября 5-го, равно как и прежде, по уложению главы X, тяжебные дела
у нас обрабатываются и производятся не адвокатами, а почти исключительно
самим правительством. Тяжущиеся, - говорит журнал, - должны токмо
представить свои прошения, документы и доказательства; после чего суд
уже обязан по должности справками объяснить дело и управлять ходом
оного до окончательного решения. Защищение дела или говорение суда
остановлено - как бесполезное и неудобное. Сроки, в которые суд должен
совершить каждую часть разбирательства тяжебного, не определены, так
что суд или лучше канцелярия суда действует в сем отношении совершенно
произвольно, а тяжущимся не оставлено собственно никакого законного
участия в производстве дела. Все для них покрыто величайшей тайной, и
истец, равно как и ответчик, не должны знать, в каком состоянии находится
их дело. Но тайна сия не может остаться непроницаемою; тяжущийся узнает
каким-нибудь образом то, что никто не смеет открыть ему явно. Он при-
нимает сообразно с тем свои меры, представляя в суд новые объяснения
и доводы, кои все, сколько бы их ни было представлено в суд, будут приняты,
и о коем противная сторона между тем ничего не знает, если о том случайно
не дойдет до ее сведения. Часто тот и другой ничего лучшего предпринять
не умеют, как беспрестанные подавать друг на друга жалобы и, повторивши
во всех губернских присутственных местах сию роль интриги, может быть
неизбежно должны то же самое в столице повторить пред Высшими Судами.
Такова бесспорно судебная наша практика, и должно признаться, что она
не очень благоприятна для соблюдения правосудия. Не надлежит также
забывать и того, что обыкновение и личное влияние изменяют закон к
лучшему или к худшему, и что тяжущиеся принуждены беспрестанно при-
бегать к посредству прокуроров, губернаторов, генерал-губернаторов и даже
министров, потому что сим токмо могут поправить запутанный, темный и
почти всегда произволом управляемый ход дела в Гражданских наших
Судах. Без сомнения лучше бы было для безопасности и для нравственности
общественной, вместо сих кратковременных умолений, употребить враче-
вание, истребляющее самый корень зла>.
Но пока <корень зла> сидел прочно, было очевидно, что честному и
благонадежному ходатаю делать нечего. Пытаться помочь истине пробиться
сквозь путы формализма было бы донкихотством, и задача стряпчего, фор-
мальное участие которого сводилось к рукоприкладству и составлению
бумаг, могла заключаться только в стремлении запутать дело, затемнить
его, или в воздействии закулисными средствами на всемогущую канцелярию.
Только для этого к стряпчему и обращались, и только с такой точки зрения
оценивались его способности и знания.
<Если дело восходило до обер-полицмейстера, - пишет Горбунов в
своих очерках из Московского захолустья, - и обращалось в управу бла-
гочиния, то сейчас же переносилось обвиняемыми на консультацию к Ивер-
ским воротам, в институт иверских юристов, дельцов, изгнанных из мос-
ковских палат, судов и приказов. В числе этих дельцов были всякие сек-
ретари - и губернские, и коллежские, и проворовавшиеся повытчики, и
бывшие комиссары, и архивариус, потерявший в пьяном виде вверенное
ему на хранение какое-то важное дело, и ведомые лжесвидетели, и честные
люди, но от пьянства лишившиеся образа и подобия Божьего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59