Сказав несколько слов, лорд Харкнесс снова посмотрел на В
ерити, но глазами с ней не встречался.
Ц Нам пора ехать, Ц сказал он. Ц Думаю, здесь мы уже закончили.
Верити-то уж точно все закончила. Жизнь, которая была ей привычна, все обы
чное и знакомое кончилось.
Лорд Харкнесс спустился с возвышения. Он не дотронулся до Верити, не взял
ее за руку, но дал понять, что она должна следовать за ним. Верити глубоко в
здохнула и пошла.
Ц Верити, подожди.
Услышав голос Гилберта, она остановилась, но не обернулась. Она больше не
взглянет на него. Она никогда больше не взглянет на него.
Ц Я... мне очень жаль, Верити, Ц сказал Гилберт неуверенно. Ц Это был един
ственный выход.
Верити не понимала, как такое могло быть, но ей было уже безразлично. Ей та
к же сильно хотелось избавиться от него, как и ему от нее. Ей хотелось уйти.
Она хотела, чтобы все это побыстрее закончилось.
Ц Ну, по крайней мере теперь ты от меня освободилась.
Верити ничего не ответила и пошла прочь от своего мужа. Навсегда.
Она сделала два неуверенных шага к краю помоста и остановилась. Лорд Хар
кнесс ждал ее внизу. Немного помедлив, он протянул ей руку, молча предлага
я помочь спуститься по ступенькам.
Верити смотрела на эту затянутую в перчатку руку и понимала, что если она
возьмет ее, это будет означать, что она принимает его покровительство. Он
а не имела понятия, какую роль этот человек отводит ей: любовницы, служанк
и, узницы, рабыни? Он мог заключить сделку и оформить купчую, но она никогд
а не будет ему принадлежать. Он может владеть ее телом, но никогда не получ
ит душу. Никогда.
Верити прижала руки к груди и вскинула подбородок. Медленно и осторожно,
поскольку мышцы опять начинали деревенеть, она спустилась по ступенька
м сама, не обращая внимания на предложенную ей руку. Лорд Харкнесс поднял
одну бровь, а губы его изогнулись в подобии ухмылки. Однако он повернулся
и пошел до того, как Верити смогла спуститься с помоста.
Харкнесс не обернулся, чтобы убедиться, идет ли Верити следом. По-видимом
у, он не сомневался в том, что она пойдет. Он снял с нее ошейник и повернулся
спиной, показывая, что она вольна остаться здесь, но зная, что она не остан
ется. Как он мог быть в ней настолько уверен? Откуда он знал, что она не убеж
ит?
Верити окинула взглядом толпу на площади и поняла, что идти ей больше нек
уда. Не к этим же людям, которые насмехались, издевались над ней, оскорблял
и ее. Лорд Харкнесс по крайней мере ничего такого не делал.
Она пойдет с ним. Пока.
Как только толпа расступилась перед ними, точно так же, как до того рассту
палась перед ним, послышались шепотки.
Ц ... Лорд Хартлесс...
Ц Ай, бедняжка.
Ц Что с ней будет?
Ц Как долго она будет...
Ц Лорд Хартлесс...
Ц ... и ее тоже?
Ц Ты думаешь, он...
Ц Бедняжка, она...
Ц ... еще одна жертва?
Ц Да поможет ей Бог.
Потрясенная едва слышным шепотом и хмурыми взглядами, Верити так сжала р
уки, что ногти больно вонзились в ладони. Боже милостивый, что с ней будет?
Решив не показывать толпе свой страх, Верити высоко подняла голову и пос
ледовала за высоким, широко шагающим мужчиной. Тем не менее, несмотря на в
нешнее спокойствие, она шла через площадь так, как будто ее на позорной по
возке везли к виселице. Она не раздумывала, насколько близко к истине мог
быть такой конец.
Ужасные разрозненные образы заполонили ее сознание, полузабытые шепот
ы из детства, такие же непонятные сейчас, как и тогда, но пугающие секреты
прошлого века, о которых не распространялись: клуб адского пламени, марк
из де Сад, белое рабство.
Неужели ее ожидает такая судьба? Неужели она станет жертвой прихотей это
го темного незнакомца, будет у него под рукой для его чудовищных деяний? О
н станет мучить ее или, быть может, даже убьет?
По каким-то непонятным причинам Ц гордость? упрямство?Ц Верити не хоте
ла умирать. Несмотря на то что у нее не было ничего, ради чего стоило бы жит
ь, она хотела жить.
Решительно подняв голову, Верити прошла следом за лордом Харкнессом к пр
остому, неприметному черному экипажу, ожидавшему на соседней улице, к сч
астью, невидимому толпе на рыночной площади. Кучер в белых кожаных Ц бри
джах, полосатом жилете и темном жакете держал головы лошадей, пока лакей
открывал дверцу кареты.
Лорд Харкнесс снова предложил Верити руку, чтобы помочь подняться в экип
аж, но она не обратила на него внимания, и он отошел в сторону поговорить с
кучером. Когда лакей, крепкий рыжеволосый парень с открытым приветливым
лицом, подал ей руку, она не колеблясь приняла его помощь.
Внутри карета была отделана со вкусом, без крикливых украшений. Сиденья
и стенки были обиты стеганым синим бархатом, детали Ц латунные и из крас
ного дерева. Удобство ее было блаженством по сравнению с бедным экипажем
, нанятым Гилбертом для поездки в Корнуолл.
Однако Верити и не думала расслабляться. Она не собиралась забывать о то
м, что происходит.
Карета начала слегка покачиваться. Наверное, слуга принялся разгружать
ее багажник. Верити молилась, чтобы ее сундук не повредили, потому что в не
м находилось все, что у нее было. Теперь она поняла, почему Гилберт велел е
й так тщательно собраться: он знал, что она из этой поездки не вернется.
Дверца кареты распахнулась, и показалась голова молодого лакея.
Ц Извините, мэм, Ц сказал он, Ц но мы вынуждены были выгрузить эти бурдю
ки с вином, чтобы поставить ваш сундук. Нам ничего не остается, кроме как з
апихнуть их сюда. Ц И он начал расставлять деревянные ящики на противоп
оложном сиденье.
Боже милостивый, неужели лорд Харкнесс еще и пьяница? Отец Верити редко в
ыпивал больше одного стакана вина за едой. Трех бурдюков ему хватило бы н
а год. За какое время лорд Харкнесс выпьет все это вино? И придется ли ей ка
ким-то образом участвовать в его пьяных оргиях?
Предмет ее размышлений запрыгнул в карету, сел рядом и закрыл за собой дв
ерцу. Его бедро слегка задело бедро Верити, и она дернулась, как будто обож
глась. Отодвинувшись как можно дальше, Верити прижалась к боковой стенке
кареты и устремила взгляд в окно, изучая видневшуюся за стеклом обычную
гранитную стену.
Ц Вам... удобно? Ц спросил лорд Харкнесс.
Верити кивнула, не оборачиваясь и не глядя на него.
Ц До Пендургана отсюда меньше пяти миль, Ц продолжал он тоном, в котором
чувствовалась неловкость. Ц Мы будем на месте примерно через сорок пят
ь минут.
Пендурган. Даже название устрашающее. Она ехала в место, которое называе
тся Пендурган, с человеком по прозвищу Хартлесс. Да поможет ей Господь.
Карета качнулась и тронулась с места. Верити положилась на судьбу.
Глава 2
Джеймс барабанил пальцами по оконной раме кареты. Он никогда в жизни не ч
увствовал себя так глупо. Он только что купил молодую женщину. Какого дья
вола ему теперь с ней делать? Что на него нашло? Почему он сделал этот посп
ешный, необдуманный шаг? Ему следовало предвидеть последствия. Он должен
был держаться подальше от всего этого и уйти с рыночной площади не задум
ываясь. Видит Бог, Джеймс не имеет права привозить молодую женщину к себе
в дом. Нельзя было этого делать после всего, что случилось. А он еще подпис
ал бумагу, принимая на себя полную ответственность за эту женщину. Как он
мог сделать такую глупость?
Как он должен объяснять все это своим домашним? Не может же он показывать
ее, как новую скаковую лошадь, или передать в распоряжение миссис Трегел
ли, как помощницу кухарки. Будь все проклято, он хотел бы, чтобы она оказал
ась грязной проституткой, которую можно было бы отправить в буфетную и з
абыть. Но незнакомка явно принадлежала к его классу, по меньшей мере была
из мелкопоместных дворян. С ней надо было как-то общаться.
Ко всему прочему надо считаться с Агнес. Как он объяснит ей появление это
й женщины в доме?
К утру все от Лискирда до Труро уже будут знать эту историю, и каждый сдела
ет свои выводы о планах Джеймса относительно незнакомки, купленной на ау
кционе. И не надо большого ума, чтобы догадаться, что это будут за выводы. Ч
ерт побери! Опять он окажется в центре скандала.
Джеймс посмотрел на женщину, но она сидела отвернувшись, плотно прижавши
сь к дверце. Она, несомненно, избегала малейшего прикосновения к своему н
овому... Кем он для нее был? Владельцем? Но она не была его рабыней. Работодат
елем? Она не была его прислугой. Мужем? Конечно, нет.
Так кем же она ему была, черт бы ее побрал? И что ему с ней делать?
Она на него даже не смотрела. Он знал бы, что делать, если бы она была хрупки
м созданием, рыдающим и надеющимся на то, что он ее спасет, если бы она приж
ималась к нему, своему спасителю, пережив такое чудовищное публичное уни
жение. Он не был бы против, если бы она прижалась к нему. Он вспомнил ее высо
кую грудь, которую продемонстрировал Моуди. Но незнакомка не прижималас
ь к нему. Не рыдала и не падала в обморок. Она не возмущалась и не кричала о н
есправедливости того, что с ней произошло.
Она ничего такого не делала, и, черт побери, он не знал, как себя вести.
Она держала одну руку на груди, сжимая конец плаща, а другой вцепилась в ко
жаный ремень с такой силой, что Джеймс подумал, как бы она не выдернула его
из стенки. Женщина по-прежнему не отрываясь смотрела в окно, лицо затенял
капор.
Все-таки он хорошо рассмотрел женщину Ц муж называл ее Верити, когда сто
ял напротив нее у подножия старого рыночного помоста. У нее были огромны
е карие глаза, расширившиеся от мрачных предчувствий, на неестественно б
ледном лице. Несмотря на то что Верити старалась казаться высокой, она бы
ла немного ниже среднего роста, ее макушка доставала Джеймсу как раз до п
одбородка. Женщина дрожала так, будто ее только что вытащили из ледяной в
оды. Джеймс не мог не отдать ей дань уважения за те усилия, которые ей пона
добились, чтобы совладать с этой дрожью. Верити пыталась справиться с др
ожью молча, накрепко вцепившись в скобу.
Если бы она взглянула на него... Если бы хоть что-нибудь сказала...
Джеймсу пришло в голову, что он еще не слышал ее голоса. За время всей безо
бразной процедуры женщина не произнесла ни единого слова. Ни своему мужу
. Ни Джади Моуди. Ни, конечно же, ему, Джеймсу.
Пока карета громыхала и подпрыгивала на гранитных булыжниках главной д
ороги Ганнислоу, Джеймс гадал, какой же у незнакомки голос. Он надеялся оп
ределить по нему, откуда она родом. Моуди назвал женщину чужеземкой, но эт
о означало только то, что она была не из Корнуолла.
Джеймс смотрел в окно на приземистые, стоящие близко друг к другу гранит
ные дома, выстроившиеся вдоль узкой дороги, и думал, насколько унылой и бе
сцветной должна показаться постороннему эта часть Корнуолла.
Непонятно почему продолжительное молчание незнакомки стало его раздра
жать. Джеймс был уверен, что она не заговорит и не признает каким-либо дру
гим путем его или ситуацию, в которой они оказались, пока это не станет сов
ершенно необходимо. Она была вся закутана в оболочку неистовой гордости
, которая дала ей возможность пережить спектакль в Ганнислоу. Разрывать
эту оболочку она пока не собиралась.
В любое другое время он бы восхищался такой силой характера, но сейчас бы
л не настроен на такую чепуху. Ее самообладание, адское чувство собствен
ного достоинства начали действовать ему на нервы. Она представляла собо
й огромное неудобство для него, ненужную и тяжелую ответственность, и он
сам себя проклинал за то, что взвалил ее на свои плечи.
Ганнислоу остался позади. Экипаж выехал на грязную дорогу с глубоко выби
той колеей. Внутри кареты продолжала висеть неловкая тишина, прерываема
я дребезжанием окон и визгом колесных спиц.
Джеймс раздраженно спрашивал себя, стоит ли прерывать молчание. Почему о
н должен делать усилия, если она усложняет ему жизнь? Кроме того, она Ц Дж
еймс помнил, что ее зовут Верити, Ц была явно напугана. То, как свирепо она
вцепилась в кожаный ремень, показывало, насколько она боится.
Конечно, она его боится. Проклятые дураки в Ганнислоу об этом позаботили
сь. Она слышала их злобный шепот и лицемерное сочувствие Ц от тех же люде
й, которые готовы были швырнуть ее Уиллу Сайксу. Но кузнец был всего лишь б
ольшим и грязным, а по существу же он совершенно безобидный. Эти людишки с
читали Джеймса худшим из чудовищ, если думали, что он способен замыслить
против нее какое-то зло.
Но самым страшным было то, что они, возможно, были правы...
Взгляд Джеймса блуждал, по проплывающему мимо пейзажу. Проклятие! Надо б
ыло сказать кучеру, чтобы ехал более длинной южной дорогой на Пендурган,
вдоль покрытых буйной растительностью берегов реки. Эта же дорога шла пр
ямо через один из самых неприятных участков Ц Бодмин-Мур. Она, наверное,
думает, что ее везут в какое-то логово дьявола.
Наблюдая за ней, Джеймс заметил, что вид из ее окна еще более зловещий, чем
видневшиеся с его стороны отдаленные холмы насыпей. С этой стороны лежал
и руины зданий Уил-Зелаха, шахты, которая была выработана еще во времена е
го деда. Брошенная лебедка и обваливающееся строение с оборудованием бы
ли довольно обычным зрелищем в Корнуолле, но что женщина может подумать
о них и о силуэтах голых труб, застывших на фоне багрового закатного неба?
И о неряшливых кучах отработанной породы, возвышавшихся, как пирамиды, у
подножия горы? Для человека, незнакомого с горным делом, все это, должно бы
ть, выглядит странно и уныло.
Кучер придержал лошадей и направил их к краю дороги, как будто давая прое
хать другому экипажу. По этой дороге, кроме Джеймса, мало кто ездил, поэтом
у он наклонился к своей попутчице, так как из ее окна было лучше видно то м
есто, где должна была проехать другая карета. Когда он плечом коснулся пл
еча женщины, она вздрогнула. Он пробормотал ругательство и сразу отодвин
улся, про себя проклиная незнакомку за то, что из-за нее он так глупо себя ч
увствует, и тихо сказал:
Ц Прошу прощения.
Карета совсем остановилась, чтобы дать дорогу приближающемуся караван
у мулов. Джеймс мягко, но довольно злорадно хмыкнул, представляя себе, как
на женщину подействует это своеобразное зрелище. Большие серые мулы шаг
али со свисающими по обе стороны спины корзинами, нагруженными медной ру
дой. Корзины были полные, и это зрелище вызвало у Джеймса улыбку, потому чт
о руда принадлежала ему, она была с его копей.
Ветер донес далекие звуки Уил-Деворана: тихое дребезжание и лязг мехов, к
ачающих воду с нижних уровней шахты, слегка приглушенные начавшим морос
ить дождем. Это были звуки работающей шахты, и они радовали сердце каждог
о настоящего уроженца Корнуолла.
Ц В этом году попалась богатая жила, Ц пробормотал он.
Когда он заговорил, женщина вздрогнула, но не обернулась. Проклятая ее ск
рытность. Она, видно, будет молчать, пока они не приедут в Пендурган.
Между тем ему надо продумать план действий. Слуги не посмеют задавать ем
у вопросы. Но Агнес... Он должен будет что-то ей сказать. Надо будет придумат
ь разумное объяснение, каким образом получилось, что он поехал в Ганнисл
оу один, а вернулся оттуда со взятой на попечение молодой женщиной.
И еще надо решить, как ухитриться держаться от нее подальше.
Да будь все трижды проклято!
Мимо кареты устало прошел последний мул в сопровождении двоих неулыбчи
вых мужчин, лица и одежда которых были заляпаны грязью, отчего люди выгля
дели тусклыми, невыразительными. На них были широкие, жесткие на вид шляп
ы со странными маленькими огарками свечей, торчащими на полях.
По спине Верити пробежала дрожь. Что это за место? Она выросла в поросших з
еленью низинах Линкольншира, где природа разительно отличается от этой
безжизненной местности. Даже расположенный в страшной глуши обветшалы
й дом Гилберта в Беркшире удобно устроился среди лесистых холмов. Никогд
а в жизни она не слышала о таких местах, как это, где почти нет деревьев, а те
немногие, что попадались, стоят голые и черные, такие же безрадостные, как
и земля. Все вокруг мрачное и чужое: и необычные развалины, и скалистые, по
росшие вереском пустоши. Все однообразно серое.
И тут дождь пошел всерьез, как будто лорд Харкнесс устроил это специальн
о для нее. Сильный ветер хлестал карету так, что она сотрясалась и раскачи
валась, двигаясь по изрезанной колеями дороге. Верити сидела, забившись
в угол, пока их качало из стороны в сторону, а шум ветра смешивался с визго
м колес кареты и превращался в пронзительный, жуткий вой.
Верити крепко держалась за кожаный ремень. Ей следовало отвернуться, не
смотреть на печальный, негостеприимный пейзаж, но тогда у нее возникло б
ы искушение переключить внимание на сидящего рядом с ней незнакомца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
ерити, но глазами с ней не встречался.
Ц Нам пора ехать, Ц сказал он. Ц Думаю, здесь мы уже закончили.
Верити-то уж точно все закончила. Жизнь, которая была ей привычна, все обы
чное и знакомое кончилось.
Лорд Харкнесс спустился с возвышения. Он не дотронулся до Верити, не взял
ее за руку, но дал понять, что она должна следовать за ним. Верити глубоко в
здохнула и пошла.
Ц Верити, подожди.
Услышав голос Гилберта, она остановилась, но не обернулась. Она больше не
взглянет на него. Она никогда больше не взглянет на него.
Ц Я... мне очень жаль, Верити, Ц сказал Гилберт неуверенно. Ц Это был един
ственный выход.
Верити не понимала, как такое могло быть, но ей было уже безразлично. Ей та
к же сильно хотелось избавиться от него, как и ему от нее. Ей хотелось уйти.
Она хотела, чтобы все это побыстрее закончилось.
Ц Ну, по крайней мере теперь ты от меня освободилась.
Верити ничего не ответила и пошла прочь от своего мужа. Навсегда.
Она сделала два неуверенных шага к краю помоста и остановилась. Лорд Хар
кнесс ждал ее внизу. Немного помедлив, он протянул ей руку, молча предлага
я помочь спуститься по ступенькам.
Верити смотрела на эту затянутую в перчатку руку и понимала, что если она
возьмет ее, это будет означать, что она принимает его покровительство. Он
а не имела понятия, какую роль этот человек отводит ей: любовницы, служанк
и, узницы, рабыни? Он мог заключить сделку и оформить купчую, но она никогд
а не будет ему принадлежать. Он может владеть ее телом, но никогда не получ
ит душу. Никогда.
Верити прижала руки к груди и вскинула подбородок. Медленно и осторожно,
поскольку мышцы опять начинали деревенеть, она спустилась по ступенька
м сама, не обращая внимания на предложенную ей руку. Лорд Харкнесс поднял
одну бровь, а губы его изогнулись в подобии ухмылки. Однако он повернулся
и пошел до того, как Верити смогла спуститься с помоста.
Харкнесс не обернулся, чтобы убедиться, идет ли Верити следом. По-видимом
у, он не сомневался в том, что она пойдет. Он снял с нее ошейник и повернулся
спиной, показывая, что она вольна остаться здесь, но зная, что она не остан
ется. Как он мог быть в ней настолько уверен? Откуда он знал, что она не убеж
ит?
Верити окинула взглядом толпу на площади и поняла, что идти ей больше нек
уда. Не к этим же людям, которые насмехались, издевались над ней, оскорблял
и ее. Лорд Харкнесс по крайней мере ничего такого не делал.
Она пойдет с ним. Пока.
Как только толпа расступилась перед ними, точно так же, как до того рассту
палась перед ним, послышались шепотки.
Ц ... Лорд Хартлесс...
Ц Ай, бедняжка.
Ц Что с ней будет?
Ц Как долго она будет...
Ц Лорд Хартлесс...
Ц ... и ее тоже?
Ц Ты думаешь, он...
Ц Бедняжка, она...
Ц ... еще одна жертва?
Ц Да поможет ей Бог.
Потрясенная едва слышным шепотом и хмурыми взглядами, Верити так сжала р
уки, что ногти больно вонзились в ладони. Боже милостивый, что с ней будет?
Решив не показывать толпе свой страх, Верити высоко подняла голову и пос
ледовала за высоким, широко шагающим мужчиной. Тем не менее, несмотря на в
нешнее спокойствие, она шла через площадь так, как будто ее на позорной по
возке везли к виселице. Она не раздумывала, насколько близко к истине мог
быть такой конец.
Ужасные разрозненные образы заполонили ее сознание, полузабытые шепот
ы из детства, такие же непонятные сейчас, как и тогда, но пугающие секреты
прошлого века, о которых не распространялись: клуб адского пламени, марк
из де Сад, белое рабство.
Неужели ее ожидает такая судьба? Неужели она станет жертвой прихотей это
го темного незнакомца, будет у него под рукой для его чудовищных деяний? О
н станет мучить ее или, быть может, даже убьет?
По каким-то непонятным причинам Ц гордость? упрямство?Ц Верити не хоте
ла умирать. Несмотря на то что у нее не было ничего, ради чего стоило бы жит
ь, она хотела жить.
Решительно подняв голову, Верити прошла следом за лордом Харкнессом к пр
остому, неприметному черному экипажу, ожидавшему на соседней улице, к сч
астью, невидимому толпе на рыночной площади. Кучер в белых кожаных Ц бри
джах, полосатом жилете и темном жакете держал головы лошадей, пока лакей
открывал дверцу кареты.
Лорд Харкнесс снова предложил Верити руку, чтобы помочь подняться в экип
аж, но она не обратила на него внимания, и он отошел в сторону поговорить с
кучером. Когда лакей, крепкий рыжеволосый парень с открытым приветливым
лицом, подал ей руку, она не колеблясь приняла его помощь.
Внутри карета была отделана со вкусом, без крикливых украшений. Сиденья
и стенки были обиты стеганым синим бархатом, детали Ц латунные и из крас
ного дерева. Удобство ее было блаженством по сравнению с бедным экипажем
, нанятым Гилбертом для поездки в Корнуолл.
Однако Верити и не думала расслабляться. Она не собиралась забывать о то
м, что происходит.
Карета начала слегка покачиваться. Наверное, слуга принялся разгружать
ее багажник. Верити молилась, чтобы ее сундук не повредили, потому что в не
м находилось все, что у нее было. Теперь она поняла, почему Гилберт велел е
й так тщательно собраться: он знал, что она из этой поездки не вернется.
Дверца кареты распахнулась, и показалась голова молодого лакея.
Ц Извините, мэм, Ц сказал он, Ц но мы вынуждены были выгрузить эти бурдю
ки с вином, чтобы поставить ваш сундук. Нам ничего не остается, кроме как з
апихнуть их сюда. Ц И он начал расставлять деревянные ящики на противоп
оложном сиденье.
Боже милостивый, неужели лорд Харкнесс еще и пьяница? Отец Верити редко в
ыпивал больше одного стакана вина за едой. Трех бурдюков ему хватило бы н
а год. За какое время лорд Харкнесс выпьет все это вино? И придется ли ей ка
ким-то образом участвовать в его пьяных оргиях?
Предмет ее размышлений запрыгнул в карету, сел рядом и закрыл за собой дв
ерцу. Его бедро слегка задело бедро Верити, и она дернулась, как будто обож
глась. Отодвинувшись как можно дальше, Верити прижалась к боковой стенке
кареты и устремила взгляд в окно, изучая видневшуюся за стеклом обычную
гранитную стену.
Ц Вам... удобно? Ц спросил лорд Харкнесс.
Верити кивнула, не оборачиваясь и не глядя на него.
Ц До Пендургана отсюда меньше пяти миль, Ц продолжал он тоном, в котором
чувствовалась неловкость. Ц Мы будем на месте примерно через сорок пят
ь минут.
Пендурган. Даже название устрашающее. Она ехала в место, которое называе
тся Пендурган, с человеком по прозвищу Хартлесс. Да поможет ей Господь.
Карета качнулась и тронулась с места. Верити положилась на судьбу.
Глава 2
Джеймс барабанил пальцами по оконной раме кареты. Он никогда в жизни не ч
увствовал себя так глупо. Он только что купил молодую женщину. Какого дья
вола ему теперь с ней делать? Что на него нашло? Почему он сделал этот посп
ешный, необдуманный шаг? Ему следовало предвидеть последствия. Он должен
был держаться подальше от всего этого и уйти с рыночной площади не задум
ываясь. Видит Бог, Джеймс не имеет права привозить молодую женщину к себе
в дом. Нельзя было этого делать после всего, что случилось. А он еще подпис
ал бумагу, принимая на себя полную ответственность за эту женщину. Как он
мог сделать такую глупость?
Как он должен объяснять все это своим домашним? Не может же он показывать
ее, как новую скаковую лошадь, или передать в распоряжение миссис Трегел
ли, как помощницу кухарки. Будь все проклято, он хотел бы, чтобы она оказал
ась грязной проституткой, которую можно было бы отправить в буфетную и з
абыть. Но незнакомка явно принадлежала к его классу, по меньшей мере была
из мелкопоместных дворян. С ней надо было как-то общаться.
Ко всему прочему надо считаться с Агнес. Как он объяснит ей появление это
й женщины в доме?
К утру все от Лискирда до Труро уже будут знать эту историю, и каждый сдела
ет свои выводы о планах Джеймса относительно незнакомки, купленной на ау
кционе. И не надо большого ума, чтобы догадаться, что это будут за выводы. Ч
ерт побери! Опять он окажется в центре скандала.
Джеймс посмотрел на женщину, но она сидела отвернувшись, плотно прижавши
сь к дверце. Она, несомненно, избегала малейшего прикосновения к своему н
овому... Кем он для нее был? Владельцем? Но она не была его рабыней. Работодат
елем? Она не была его прислугой. Мужем? Конечно, нет.
Так кем же она ему была, черт бы ее побрал? И что ему с ней делать?
Она на него даже не смотрела. Он знал бы, что делать, если бы она была хрупки
м созданием, рыдающим и надеющимся на то, что он ее спасет, если бы она приж
ималась к нему, своему спасителю, пережив такое чудовищное публичное уни
жение. Он не был бы против, если бы она прижалась к нему. Он вспомнил ее высо
кую грудь, которую продемонстрировал Моуди. Но незнакомка не прижималас
ь к нему. Не рыдала и не падала в обморок. Она не возмущалась и не кричала о н
есправедливости того, что с ней произошло.
Она ничего такого не делала, и, черт побери, он не знал, как себя вести.
Она держала одну руку на груди, сжимая конец плаща, а другой вцепилась в ко
жаный ремень с такой силой, что Джеймс подумал, как бы она не выдернула его
из стенки. Женщина по-прежнему не отрываясь смотрела в окно, лицо затенял
капор.
Все-таки он хорошо рассмотрел женщину Ц муж называл ее Верити, когда сто
ял напротив нее у подножия старого рыночного помоста. У нее были огромны
е карие глаза, расширившиеся от мрачных предчувствий, на неестественно б
ледном лице. Несмотря на то что Верити старалась казаться высокой, она бы
ла немного ниже среднего роста, ее макушка доставала Джеймсу как раз до п
одбородка. Женщина дрожала так, будто ее только что вытащили из ледяной в
оды. Джеймс не мог не отдать ей дань уважения за те усилия, которые ей пона
добились, чтобы совладать с этой дрожью. Верити пыталась справиться с др
ожью молча, накрепко вцепившись в скобу.
Если бы она взглянула на него... Если бы хоть что-нибудь сказала...
Джеймсу пришло в голову, что он еще не слышал ее голоса. За время всей безо
бразной процедуры женщина не произнесла ни единого слова. Ни своему мужу
. Ни Джади Моуди. Ни, конечно же, ему, Джеймсу.
Пока карета громыхала и подпрыгивала на гранитных булыжниках главной д
ороги Ганнислоу, Джеймс гадал, какой же у незнакомки голос. Он надеялся оп
ределить по нему, откуда она родом. Моуди назвал женщину чужеземкой, но эт
о означало только то, что она была не из Корнуолла.
Джеймс смотрел в окно на приземистые, стоящие близко друг к другу гранит
ные дома, выстроившиеся вдоль узкой дороги, и думал, насколько унылой и бе
сцветной должна показаться постороннему эта часть Корнуолла.
Непонятно почему продолжительное молчание незнакомки стало его раздра
жать. Джеймс был уверен, что она не заговорит и не признает каким-либо дру
гим путем его или ситуацию, в которой они оказались, пока это не станет сов
ершенно необходимо. Она была вся закутана в оболочку неистовой гордости
, которая дала ей возможность пережить спектакль в Ганнислоу. Разрывать
эту оболочку она пока не собиралась.
В любое другое время он бы восхищался такой силой характера, но сейчас бы
л не настроен на такую чепуху. Ее самообладание, адское чувство собствен
ного достоинства начали действовать ему на нервы. Она представляла собо
й огромное неудобство для него, ненужную и тяжелую ответственность, и он
сам себя проклинал за то, что взвалил ее на свои плечи.
Ганнислоу остался позади. Экипаж выехал на грязную дорогу с глубоко выби
той колеей. Внутри кареты продолжала висеть неловкая тишина, прерываема
я дребезжанием окон и визгом колесных спиц.
Джеймс раздраженно спрашивал себя, стоит ли прерывать молчание. Почему о
н должен делать усилия, если она усложняет ему жизнь? Кроме того, она Ц Дж
еймс помнил, что ее зовут Верити, Ц была явно напугана. То, как свирепо она
вцепилась в кожаный ремень, показывало, насколько она боится.
Конечно, она его боится. Проклятые дураки в Ганнислоу об этом позаботили
сь. Она слышала их злобный шепот и лицемерное сочувствие Ц от тех же люде
й, которые готовы были швырнуть ее Уиллу Сайксу. Но кузнец был всего лишь б
ольшим и грязным, а по существу же он совершенно безобидный. Эти людишки с
читали Джеймса худшим из чудовищ, если думали, что он способен замыслить
против нее какое-то зло.
Но самым страшным было то, что они, возможно, были правы...
Взгляд Джеймса блуждал, по проплывающему мимо пейзажу. Проклятие! Надо б
ыло сказать кучеру, чтобы ехал более длинной южной дорогой на Пендурган,
вдоль покрытых буйной растительностью берегов реки. Эта же дорога шла пр
ямо через один из самых неприятных участков Ц Бодмин-Мур. Она, наверное,
думает, что ее везут в какое-то логово дьявола.
Наблюдая за ней, Джеймс заметил, что вид из ее окна еще более зловещий, чем
видневшиеся с его стороны отдаленные холмы насыпей. С этой стороны лежал
и руины зданий Уил-Зелаха, шахты, которая была выработана еще во времена е
го деда. Брошенная лебедка и обваливающееся строение с оборудованием бы
ли довольно обычным зрелищем в Корнуолле, но что женщина может подумать
о них и о силуэтах голых труб, застывших на фоне багрового закатного неба?
И о неряшливых кучах отработанной породы, возвышавшихся, как пирамиды, у
подножия горы? Для человека, незнакомого с горным делом, все это, должно бы
ть, выглядит странно и уныло.
Кучер придержал лошадей и направил их к краю дороги, как будто давая прое
хать другому экипажу. По этой дороге, кроме Джеймса, мало кто ездил, поэтом
у он наклонился к своей попутчице, так как из ее окна было лучше видно то м
есто, где должна была проехать другая карета. Когда он плечом коснулся пл
еча женщины, она вздрогнула. Он пробормотал ругательство и сразу отодвин
улся, про себя проклиная незнакомку за то, что из-за нее он так глупо себя ч
увствует, и тихо сказал:
Ц Прошу прощения.
Карета совсем остановилась, чтобы дать дорогу приближающемуся караван
у мулов. Джеймс мягко, но довольно злорадно хмыкнул, представляя себе, как
на женщину подействует это своеобразное зрелище. Большие серые мулы шаг
али со свисающими по обе стороны спины корзинами, нагруженными медной ру
дой. Корзины были полные, и это зрелище вызвало у Джеймса улыбку, потому чт
о руда принадлежала ему, она была с его копей.
Ветер донес далекие звуки Уил-Деворана: тихое дребезжание и лязг мехов, к
ачающих воду с нижних уровней шахты, слегка приглушенные начавшим морос
ить дождем. Это были звуки работающей шахты, и они радовали сердце каждог
о настоящего уроженца Корнуолла.
Ц В этом году попалась богатая жила, Ц пробормотал он.
Когда он заговорил, женщина вздрогнула, но не обернулась. Проклятая ее ск
рытность. Она, видно, будет молчать, пока они не приедут в Пендурган.
Между тем ему надо продумать план действий. Слуги не посмеют задавать ем
у вопросы. Но Агнес... Он должен будет что-то ей сказать. Надо будет придумат
ь разумное объяснение, каким образом получилось, что он поехал в Ганнисл
оу один, а вернулся оттуда со взятой на попечение молодой женщиной.
И еще надо решить, как ухитриться держаться от нее подальше.
Да будь все трижды проклято!
Мимо кареты устало прошел последний мул в сопровождении двоих неулыбчи
вых мужчин, лица и одежда которых были заляпаны грязью, отчего люди выгля
дели тусклыми, невыразительными. На них были широкие, жесткие на вид шляп
ы со странными маленькими огарками свечей, торчащими на полях.
По спине Верити пробежала дрожь. Что это за место? Она выросла в поросших з
еленью низинах Линкольншира, где природа разительно отличается от этой
безжизненной местности. Даже расположенный в страшной глуши обветшалы
й дом Гилберта в Беркшире удобно устроился среди лесистых холмов. Никогд
а в жизни она не слышала о таких местах, как это, где почти нет деревьев, а те
немногие, что попадались, стоят голые и черные, такие же безрадостные, как
и земля. Все вокруг мрачное и чужое: и необычные развалины, и скалистые, по
росшие вереском пустоши. Все однообразно серое.
И тут дождь пошел всерьез, как будто лорд Харкнесс устроил это специальн
о для нее. Сильный ветер хлестал карету так, что она сотрясалась и раскачи
валась, двигаясь по изрезанной колеями дороге. Верити сидела, забившись
в угол, пока их качало из стороны в сторону, а шум ветра смешивался с визго
м колес кареты и превращался в пронзительный, жуткий вой.
Верити крепко держалась за кожаный ремень. Ей следовало отвернуться, не
смотреть на печальный, негостеприимный пейзаж, но тогда у нее возникло б
ы искушение переключить внимание на сидящего рядом с ней незнакомца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34