Ц Когда этот фирмач придет, не пялить на него зенки. Работать как ни в чем
не бывало. И вообще, как говорится, нуль внимания и фунт презрения. Зрозуми
ло?
Ц Зрозумило, батьку, Ц попытался было подделаться под сына Тараса Буль
бы Григорий Таранец, но Скиба посмотрел на него так, что у того появилось с
трастное желание стать человеком-невидимкой.
Джеггерс пришел около двенадцати. До обеденного перерыва оставалось со
всем немного. Гостю объяснили, что он сейчас находится в одной из лучших б
ригад судосборщиков завода. Джеггерс попросил передать привет всей бри
гаде и ее почетному бригадиру.
Ц А ну-ка выдай, Лорд, Ц подмигнул переводчику Бунчужный.
Тот озорно улыбнулся и, выпрямившись, произнес таким тоном, словно перед
ними был не простой бригадир-судосборщик, а по меньшей мере король в поче
тном окружении.
Ц Мистер Джеггерс, Ц произнес он подчеркнуто громко, Ц рад приветство
вать лучшую бригаду судосборщиков и ее бригадира, глубокоуважаемого то
варища Скибу Ц Героя Социалистического Труда, кавалера трех орденов и
шести медалей.
Ц Пошел бы ты знаешь куда, сынок, Ц сказал Скиба.
Ц Перевести это высокому гостю, Василий Платонович?
Ц Не треба, Ц сказал Скиба.
Все было бы отлично, если бы не тот шов, который пытался варить сегодня утр
ом Григорий Таранец. Надо же, чтобы именно он привлек внимание гостя. Джег
герс присел. Правая нога вытянута, левая согнута, напоминая не совсем зак
рытый перочинный нож. Стал ощупывать шов, сантиметр за сантиметром… Скиб
а стоял неподалеку и, широко расставив свои крепкие ноги, произнес почти
дружелюбно:
Ц Выбирала дивка Ц та выбрала дидька. Ц И добавил беззлобно: Ц А щоб т
ы був сказывся!
Джеггерс продолжал ощупывать корявый шов. Скиба наконец не выдержал и ма
тюкнулся. Бунчужный резанул его взглядом. Тем временем Джеггерс переклю
чился на другой шов Ц добротный. Нежно провел по нему пальцем, поднялся,
что-то записал в свой блокнот и обратился к Бунчужному с виноватой улыбк
ой.
Лордкипанидзе тут же перевел:
Ц Мистер Джеггерс говорит, что свою карьеру в кораблестроении начинал
с электросварки и до сих пор не может пройти мимо недостаточно аккуратно
го или, наоборот, очень хорошего шва. Он говорит, что этот второй шов варил
большой мастер, художник, артист.
Ц Кто варил? Ц спросил Бунчужный, указав на понравившийся англичанину
шов.
Ц Каретников Назар Фомич, Ц не то с укором, не то с обидой в голосе ответи
л Скиба.
Тарас Игнатьевич нахмурился, но тут же согнал со своего лица выражение д
осады и произнес негромко:
Ц Про того, кто этот корявый шов варил, не спрашиваю. Сам узнай и поговори
с портачом. Если я поговорю, плохо будет.
Ц Новичок варил.
Ц Ты это кому другому скажи, Василий Платонович.
Джеггерс задал еще несколько вопросов и ушел, заявив на прощанье, что оче
нь доволен знакомством со знаменитой бригадой.
Во время обеденного перерыва Гриша предложил бригадиру:
Ц Пошли на реку, дядя Вася, искупаемся, посидим у воды. До начала работы ми
нут сорок.
Скиба несколько секунд помолчал, глядя на Таранца, потом вздохнул:
Ц Ладно, пойдем, студент.
Пробираясь по мостикам мимо громоздящихся на тележках законченных и то
лько начатых кораблей, они направились к блестевшей неподалеку Вербово
й.

10

Небольшая отмель между двумя причалами. Белый песок звонко хрустит под н
огами. Голубоватые волны Вербовой игриво набегают на берег и откатывают
ся, оставляя влажный след.
Григорий задумчиво набирал полную пригоршню песка и пропускал его межд
у пальцами.
О том, что он рано или поздно попадет в бригаду Скибы, Таранец знал. Только
не знал, что так быстро подружится он, студент вечернего литфака, и знатны
й бригадир судосборщиков стапельного цеха. Скибу восхищало мастерство
Таранца. Он гордился, когда слышал по радио или читал в газете его стихи, с
ловно это не Григорий Таранец, а он, Василий Скиба, сочинил их. А когда Гриш
а подарил бригадиру свой первый сборник с автографом, тот расчувствовал
ся до слез. Впрочем, они всегда удивлялись друг другу. Григорий не мог поня
ть, как это бригадиру удается организовывать работу бригады так, что ден
ь был всегда заполнен под самую завязку, как говорил мастер. А Скиба не мог
постичь, как удается Григорию из простых, на первый взгляд, обыденных сло
в составить песню, да еще такую, что и в клубе самодеятельный хор поет, по р
адио исполняют и по телевидению.
Да, Скиба любил Таранца. Хотя в характере этого молодого человека много б
ыло непонятного ему.
Ц Что-то у этого парня не так, как у всех, Ц вырывалось порой у бригадира.
Ц Чем-то он мне норовистого жеребца напоминает… И телом хорош, и в работе
вынослив, а вдруг задурит невесть отчего Ц и нету с ним никакого сладу: т
о понесет очертя голову, то выбрыкивать начнет. То вдруг так шарахнется в
сторону, что оглобли Ц в щепки.
Григорий мог работать. С огоньком. И хватка у этого парня ко всему в судосб
орке была его, скибовская. Приглянется к чему-нибудь новому, потом возьме
тся Ц и горит работа под руками. Нравилось это Скибе. А вот что мог ни с тог
о ни с сего задурить, мастеру нахамить, деньгами пылить на купеческий ман
ер, не нравилось. Рабочий человек должен всегда в себе самостоятельность
иметь. А у Григория Ц все под настроение. Хорошее настроение Ц ладится.
Чуть испортилось Ц и прет из него дурь. Такая дурь, что иногда в морду съе
здить хочется. А больше всего не нравилось Василию Платоновичу, что студ
ент, как он величал Таранца, к рюмке любил прикладываться. Рабочий челове
к во всем должен меру знать. Бывает, что и выпить не грех, а только и тут надо
себя «шануваты», нет ничего легче, как из-за этой выпивки свою честь униз
ить.
Особенно пренебрежительно относился Григорий к гонорарам, которые пол
учал за свои стихи. Сорил он этими деньгами так, что Скибу зло брало. Не за т
о, что тратит, а за то, как тратит. За ухарство. Безотчетную удаль и такую нет
ипичную для рабочего человека лихость.
Ц Дурные это деньги, Василий Платонович, Ц оправдывался Таранец, когда
Скиба начинал выговаривать. Ц Если б сказали: заплати, Гриша, чтоб твои с
тихи напечатали, ей-богу, заплатил бы. А тут мало того что напечатали, так д
енег еще отвалили вон сколько. Счет у них там на строчки идет. А они ведь ра
зные Ц строчки эти. Над иной и день, и два бьешься так, что голова трещит. Т
акая строчка дорого стоит… Но ведь бывает, что найдет вдруг на тебя, и ты з
а полчаса тридцать, а то и сорок строчек отгрохаешь. А за них по той же цене
платят, как и за ту, одну-единственную, над которой ты два дня до одури в гол
ове бился… Они там не учитывают, какая строчка с меня семь потов согнала, а
какая играючи, сама собой выскочила. Вот и выходит Ц дурные это деньги. Н
у и отношение к ним соответствующее.
Однажды Василий Платонович пригласил Таранца в гости, на день рождения с
воего младшенького, которому четыре стукнуло. Не только его пригласил. В
сю бригаду. Пришли. Приоделись и подарки прихватили Ц кто какой. А Григор
ий приплелся в будничном Ц синие легкие брюки, рубашка штапельная в кру
пную клетку с короткими рукавами. Жарко ведь, чего же выряжаться. И подаро
к приволок Ц ни на что не похоже: двухколесный никелированный велосипе
д, на который имениннику дай боже взгромоздиться через годика три-четыр
е. И конфет Ц целый куль. Сколько сортов было в магазине, столько и взял. Вы
вернул их на стол горой. Скиба взял одну, развернул, откусил и только плеча
ми пожал. Сказиться можно. Семь с половиной килограммов! Вот шалопутный!

Ц Я вчера гонорар получил, Василий Платонович, Ц рассмеялся Таранец.
Ц За журнальную подборку… Двести двадцать рублей отвалили. Что же ты мн
е прикажешь, дядя Вася, с этими деньгами делать? Костюм купить шик-модерн
или ребят коньяком так накачать, чтобы всем скопом Ц и я в том числе Ц в в
ытрезвитель попали? Вот я и решил велосипед твоему пацану купить…
Ц Если достались по закону, не ворованные, к ним надо с уважением. Это кра
деные можно, как ты говоришь, не жалеючи, а те, которые по ведомости получе
ны… Нет, нема у тебя, Гриць, настоящего уважения к деньгам. Ну лишние они те
бе сегодня, так завтра могут понадобиться. Положил бы на сберкнижку. Коне
чно, бога себе из денег делать не надо, однако и швырять, как ты их швыряешь,
тоже не пристало. Ты ведь рабочий человек, Гриць.
Ц Не разберу я, кто такой сейчас, Ц усмехнулся Григорий. Ц Родился и выр
ос на селе. Крестьянин, выходит. Работаю на заводе Ц рабочий будто. В инст
итуте учусь, пишу стихи, недавно вот в Союз писателей рекомендовали. Знач
ит, интеллигент.
Ц Рабочий ты, Ц убежденно сказал Скиба. Ц Когда у человека выбор есть, о
н всегда самое почетное выбирает. На рабочем человеке земля держится. Он
всех ценностей созидатель.
Григорий усмехнулся:
Ц Здорово ты говоришь, Василий Платонович. Прямо как по книжке шпаришь.

Скиба нахмурился:
Ц Как могу, так и говорю… Ты уж извини, если у меня одно к одному не так под
гоняется. Одни по-простому говорят, другие, как ты, например, Ц корифеи сл
овесного дела. А только в слове самое главное, чтоб оно понятно было. Я вед
ь понятно говорю?
Ц Понятно, Василий Платонович. Куда уж понятнее.
Ц То-то же.
«Нет, с вывихом этот парень все же, Ц думал иногда Скиба. Ц Никогда не зна
ешь, что он отчебучит. Вот вздумал жениться. Взял намного старше себя и как
ую-то непутевую». Когда Скиба узнал, что Григорий у нее третий, отказался
на свадьбу прийти.
Ц Ты уж извини, а только не лежит у меня душа к твоей будущей подруге жизн
и. Не лежит Ц и все тут. И против я этой женитьбы. Понимаешь, против.
Ц Почему, Василий Платонович? Ц удивился Таранец. Ц Женщина она видна
я из себя, красивая, культурная… А что актрисой работает…
Ц Да не работа ее не нравится мне, а сама она. И сдуру ты это надумал… Женит
ься на ней. Бросил бы, пока не поздно. Она же из тебя кудель сделает и будет н
иточки вить. Давай откажись, пока не поздно.
Таранец вздохнул.
Ц Не могу, Василий Платонович, Ц произнес он с какой-то тихой грустью.
Ц Во-первых, я слово дал, а во-вторых, Ц это вам только, как родному отцу,
Ц ребенок у нее будет.
Ц Вот оно что, Ц протянул Скиба. Ц Тогда, конечно… А только скажу я тебе
все равно: противно, когда битая бабенка молодого парня таким вот манеро
м в загс тянет. В общем, не стану хаять ее, невеста она тебе и, по всему видат
ь, женой станет. Хоть не время, а станет. Но я так думаю, что лучше бы тебе на к
ом-нибудь из наших заводских девчат жениться. Вон какие пригожие у нас ра
ботают. Нет, на вечерку вашу я не пойду. Извини уж. Хитростью она тебя берет.
Коварством. И боюсь, если я малость выпью, скажу об этом при всем народе. Не
хорошо получится. Лучше дома посидеть мне, пока вы там будете коньяки хле
стать и кричать «горько». У меня что на уме, то на языке. И не обижайся.
Григорий сказал, что не обижается, хотя и было ему очень обидно.
А потом вышло все, как Скиба предсказывал.
…»Черт меня дернул сегодня за держак взяться, Ц думал Григорий. Ц И шва
того меньше метра сварил. И место неброское. А этот англичанин увидел».
Скиба разулся, выкопал в песке небольшую ямку, подождал, пока она заполни
тся теплой водой, и опустил в нее ноги. Посмотрел на Таранца.
Ц О чем задумался, Гриць?
Ц О ничтожестве всего сущего на земле, Ц помолчав немного, замогильным
голосом произнес Григорий.
Ц Язык у тебя сегодня какой-то поповский.
Ц Ничего ты, дядя Вася, не понимаешь, Ц произнес Таранец, продолжая прос
еивать песок между пальцами. Ц Работаешь, можно сказать, без передышки и
смену, и полторы. А для чего, собственно говоря?
Ц Как это «для чего»? Ц даже брови сдвинул бригадир. Ц Мы корабли строи
м. Понимаешь, корабли.
Ц Эка важность Ц корабли, Ц все в том же тоне продолжал Григорий. Ц Ск
олотил несколько бревен, прицепил сзади какой-нибудь захудалый мотор с
винтом на хвостовине Ц вот тебе и корабель… Ну, скажем, у нас вместо брев
ен Ц железная коробка высотой с десятиэтажный дом, вместо моторчика Ц
газовая турбина в тысяч сто лошаденок. В принципе Ц одно и то же. Ты на сво
й корабль с философской точки зрения посмотри, дядя Вася.
Ц А с философской точки зрения Ц это контейнеровоз с четырьмя мощными
кранами на борту, автономный Ц хоть посреди океана разгружайся. Контей
неровоз, брат. Лайнер. Громадина. И по оснастке своей и удобствам для коман
ды равного себе в мире не имеет. Вот что такое наш корабль с философской то
чки зрения.
Ц Ну а если его рядом с луной поставить Ц песчинка.
Ц Если с луной, то конечно, Ц согласился Скиба, Ц а только ведь и песчин
ка Ц любопытная штука. Помню, в школе еще, взял я такую песчинку да и ткнул
под микроскоп. Глянул Ц и ахнул. Скала. На ладонь положишь Ц ничего, а под
микроскопом Ц громадина.
Ц Вот видишь, Ц произнес Григорий, Ц оказывается, и ты задумываешься.

Ц Человек должен задумываться. На то он и человек. А только главное Ц чт
о его мысли бередит. Вот ты, к примеру, сейчас о чем думаешь?
Ц О бесконечности думаю.
Ц Простая вещь эта твоя бесконечность, Ц махнул рукой Скиба. Ц И задум
ываться над нею нема чего. Написал ты, к примеру, какое-нибудь число. Пуска
й даже очень большое. А я возьму да и припишу к нему единичку. Ты другое нап
ишешь, еще длиннее. А я и к нему Ц единичку. Так и будем сидеть, пока до пенс
ии не досидимся.
Ц Мне до пенсии еще далеко, дядя Вася, Ц сказал, улыбаясь, Григорий.
Ц Хоть и сто лет. Хоть двести. Все равно я тебя этой своей пустяшной едини
чкой доконаю. Это и есть бесконечность. Просто, как та кувалда, которой мы
клинья загоняем, чтобы надстройку к месту подогнать. Над серьезным стоит
задуматься, а так, от нечего делать, мыслями в голове перекидываться Ц б
аловство. Бесконечность я себе, Гриша, очень даже ясно представляю, а вот в
практической жизни у меня для всего свое начало есть и свой конец. Вот, к п
римеру, заложили мы этот лайнер. Придет день Ц и сдадим его. В срок сдадим.
А вернее Ц хоть немножко, а раньше срока. Это у нас в крови заложено, чтоб,
значит, хоть немного, а раньше срока дело кончать. Крепкий корабль будет. К
орабли нашей марки Ц все до одного Ц очень крепкие, потому что все ему п
ервоклассное дается, начиная от стали для корпуса, кончая отделкой. Одна
ко придет время, и состарится корабль. И порежут его на лом. А с этого метал
ла, может, уже другой, космический построят. И тому тоже будет и начало, и ко
нец…
Ц Смотрю я на тебя, Василий Платонович, и только диву даюсь. Образования
у тебя Ц всего шесть классов.
Ц Семь, Ц поправил его Скиба, Ц семь с грамотой. С похвальной.
Ц Ладно, семь, и с похвальной грамотой. И все же удивляюсь я тебе, дядя Вася
: все тебе ясно и понятно. Техническая революция тебе тоже понятна?
Ц А что Ц «техническая революция»? Человек с техникой всегда дружил. Он
ее вперед подгонял, а она его вытягивала то из одной беды, то из другой. Ког
да человек первый раз дубиной зверя прикончил Ц вот тебе и техническая
революция. Человек должен был тому зверю на обед достаться. А вышло наобо
рот. А почему… Потому что Ц дубина. Дубина Ц тоже техника. А когда первый
раз огонь разожгли, колесо придумали, лук сообразили и стрелу к нему с нак
онечником приладили… Все это, брат, техническая революция. Только газет
тогда не было, писать не умели и трескучими словами друг дружку не тешили.
Если хочешь, и паровоз, лампочка электрическая, телефон, репродуктор Ц т
оже техническая революция. А потом уже и кибернетика, и прочие чудеса.
Ц И все же кибернетика Ц это удивительно, дядя Вася.
Ц Конечно, удивительно, Ц согласился с ним Скиба. Ц Вот тезка мой, Васил
ий Прохорович, всю жизнь на плазе проработал. Ох и наползался же он по этом
у плазу. По всем законам должны бы у него на коленках копыта вырасти. И до с
амой пенсии работал без ошибочки. Иной раз, чтоб только одну секцию рассч
итать, неделю ползать приходилось. Тысячи цифр в тетрадку записать. А вче
ра мне мастер первого цеха сказывал, что наш информационно-вычислительн
ый центр научился эту работу делать. Заложат в машину ленту с дырками, наж
мут кнопку. Она, эта машина, поморгает, поморгает, побормочет чего-то неск
олько секунд и выплюнет все цифры. Те цифры, из-за которых тезка мой всю жи
знь на коленях по плазу проползал. Или вот, помню, время было, когда корабл
и не сваривали, а клепали. Горы заклепок вгоняли в корпус. Теперь варим вот
, из отдельных секций. Пройдет время Ц и станем из крупных блоков складыв
ать. Шесть блоков Ц и корабль. Садись и плыви хоть на край света. Все это оч
ень просто, Гриша. Умнее человек становится, все больше технику постигае
т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38