Слез у него не было, потому что рядом с этим горем стояло другое, не менее
значительное. И сквозь это второе горе, как сквозь кисею, просвечивала то
нкая фигура Галины, ее голова, уткнувшаяся в дверной косяк, вздрагивающи
е плечи.
Ему надо было продумать все до конца, но не было возможности, потому что во
круг него все время Ц люди. А от их глаз некуда деваться. И было от этого тя
желее, чем от упреков, если бы они были высказаны вслух, с трибуны, поставл
енной на площади перед народом.
Что она сказала тогда, Галина, перед его отъездом в Заозерное?
Ц Я тут останусь. Не под силу мне.
Ц Надо бы проститься все же с матерью, Ц пробормотал он нерешительно.
Ц Я уже простилась. Еще тогда. Я уже простилась.
Она отвернулась, уткнулась головой в дверной косяк. Тарас Игнатьевич пос
мотрел на ее вздрагивающие плечи и сказал:
Ц Не изводи себя, нам ведь жить надо. Не знаю как, а надо.
Он хотел еще что-то сказать, но горло сдавила спазма, и он вышел, тихо прикр
ыв за собой дверь. Уже внизу остановился, постоял несколько секунд, разду
мывая Ц не вернуться ли.
Решил не возвращаться.
Потом он все время корил себя за то, что не вернулся. И сейчас, стоя у могилы
, он думал о том же.
Ц Я должен быть там, Ц прошептал он чуть слышно и повторил: Ц Сейчас, ко
гда тут все кончено, я должен быть там.
Он спешил. Ему хотелось до торжественного собрания хоть на несколько мин
ут заглянуть к Галине. Но Галины дома не оказалось.
Ц Она сейчас у Будалова, Ц сказал Сергей.

Будалов первую половину дня, как в понедельник, так и во вторник, провел в
больнице. Беседовал с врачами, сестрами, санитарками. Его смущало какое-т
о несоответствие между показаниями Галины и тем, что он узнал.
Вернувшись из больницы, Будалов позвонил Галине Тарасовне и попросил пр
ийти. Это был только второй допрос, а Галине казалось, что они тянутся бесп
рерывно уже много дней, что ей все время задают вопросы, а она вынуждена от
вечать, не понимая зачем.
Будалов был серьезен, сдержан и вежлив.
«Он, конечно, со всеми так, Ц подумала Галина. Ц Он не делает для меня иск
лючения. И это хорошо, что он со мной так, как со всеми».
Ц Скажите, Галина Тарасовна, Ц начал Будалов. Ц Не могла ли ваша мать ум
ереть в тот вечер естественной смертью?
Ц Вы уже спрашивали об этом.
Ц Да, но это было вчера.
Ц За это время ничего не изменилось.
Ц И все же?
Ц Конечно, она могла умереть и так. А вот остаться в живых после того, как я
вспрыснула ей три ампулы наркотала…
Ц Да-а, это Ц смертельная доза. Я знаю.
Он смотрел на нее несколько минут, потом спросил неожиданно:
Ц Скажите, вы любите грезить?
Она посмотрела на него удивленно.
Ц Да, я люблю полежать перед сном и погрезить. Я всегда была большой маст
ерицей вызывать у себя красочные картины перед глазами. Порой это целые
эпизоды, как в кино, очень яркие, увлекательные.
Ц Я так и полагал. О чем вы думали вчера и сегодня, оставаясь наедине с соб
ой? О чем вы разговаривали сами с собой?
Она опять посмотрела на него с удивлением.
Ц Дело в том, что людям после более или менее значительных поступков сво
йственно анализировать их, Ц поспешил разъяснить Будалов. Ц И это почт
и всегда Ц разговор с собой. Ну вот, к примеру, когда, выступая на собрании
, говоришь не то, что хотел бы, или не так, как хотел бы.
Ц Понимаю. Это когда перебираешь в памяти то, что произошло. И думаешь, ка
к бы оно могло произойти при других обстоятельствах.
Ц Вот, вот, Ц сказал Будалов. Ц Сергей Романович называет это мыслями н
а обратном пути Ц пустым размахиванием руками после драки. Вот и я спраш
иваю, о чем вы разговариваете сами с собой?
Ц Боюсь, не смогу объяснить, Ц произнесла она. Ц Это какая-то сумятица
мыслей.
Ц Постарайтесь.
Ц Я никому не говорила об этом. Даже Сергею.
Ц А мне расскажите, пожалуйста. Это очень важно.
Ц Для кого важно?
Ц Для вас. Бывает обыкновенная трясина, как на болоте, например, но бывае
т и другая, гораздо опаснее.
Ц Хорошо, я расскажу. Только постарайтесь правильно понять меня.
Он молча кивнул.
Ц Их двое. Один говорит, что я поступила правильно. Он мастер рассуждать
спокойно. Он как машина.
Ц А другой?
Ц А другой мечется в тоске, ломает руки и все время спрашивает: «Как ты по
смела? Как ты опустилась до такого? Как ты могла забыть, что ты не только че
ловек, но и врач, который давал клятву всегда и везде бороться за жизнь и т
олько за жизнь?» Я понимаю, это звучит наивно и плакатно, но это именно те с
лова, которые говорит другой, тот, который в отчаянии ломает руки.
Ц А что на это отвечает первый?
Ц Он немногословен и спокоен. Он говорит одно и то же: «Она больше не могл
а».
Ц Понятно, Ц протянул Будалов. Ц Давайте опять попытаемся восстанови
ть некоторые детали того вечера. Подробности, которые вы мне сообщили вч
ера, страдают отсутствием последовательности. У меня все время такое впе
чатление, будто вы в тот вечер находились в состоянии какой-то спутаннос
ти.
Она отрицательно покачала головой.
Ц Нет, у меня было совершенно ясное сознание. Конечно, отдельные мелочи м
огли не запомниться или запомниться очень смутно. Но в общем-то сознание
у меня было ясное.
Ц Вот и давайте попробуем восстановить все мелочи.
Ц Давайте, Ц согласилась Галина.
Ц В котором часу вы ввели вашей матери первую ампулу наркотала?
Ц В десять. Это я хорошо помню. Били часы в коридоре.
Ц Оказывается, вы помните даже звон часов? Очень хорошо. Итак, около деся
ти часов вечера вы решили сделать матери инъекцию наркотала. Вы обнаружи
ли, что у вас нет йода. Взяли пузырек и пошли в процедурную.
Ц Да, наливая йод из флакона в свой пузырек, я пролила на халат.
Ц Вот этот? Ц спросил Будалов, вынимая из ящика стола и развертывая хал
ат.
Ц Да, Ц сказала Галина, с удивлением глядя на темно-синие, почти черные п
ятна.
Ц Мне сказали, что вы сами стираете свои халаты. Это правда?
Ц Да, в нашей прачечной стирают не очень хорошо.
Ц Куда вы пошли затем?
Ц В ординаторскую. Там в ящике старшей сестры Ц медикаменты, находящие
ся на строгом учете.
Ц Вы говорили, что взяли ампулу наркотала, потом сменили халат.
Ц Нет, я сначала сменила халат Ц надела халат старшей сестры, а уж потом
взяла ампулу.
Ц А пузырек с йодом где находился?
Ц На столе.
Ц Вы сразу вернулись в палату?
Ц Да.
Ц Кто видел вас?
Ц Дежурная сестра. Наденька Скворцова. Она сидела за своим столом и пере
писывала в истории болезни вечернюю температуру. Я еще попросила у нее н
емного ваты.
Ц Итак, вы сделали инъекцию. А потом?
Ц Кажется, я задремала. Я очень хотела спать. Дело в том, что примерно за дв
адцать минут до этого я приняла снотворное.
Ц А вот этого вы не говорили мне, Ц сказал Будалов. Ц Что вы приняли?
Ц Этаминал натрия.
Ц Сколько?
Ц Одну таблетку. Вообще-то, чтобы хорошо поспать, мне нужно две. Но я бояла
сь глубоко уснуть и потому взяла только полдозы, чтобы хоть немного вздр
емнуть, когда маме станет лучше. Она всегда успокаивалась на два-три часа
после инъекции. Вот и я решила, что смогу немного подремать.
Ц Так, может, вы уснули?
Ц Нет, я не могла уснуть, пока маме не станет лучше. Я только закрыла глаза.

Ц А шприц?
Ц Что «шприц»?
Ц Где был шприц, когда вы закрыли глаза?
Ц В правой руке. Я держала его в правой руке.
Ц Куда вы положили пустую ампулу?
Ц В карман. В левый.
Ц Мать не сразу успокоилась после инъекции, я знаю: вы говорили, что она о
чем-то просила вас.
Ц Это была не просьба, это была мольба, крик о помощи, хотя говорила она ше
потом. Иногда можно кричать шепотом.
Ц Вы хорошо помните ее слова?
Ц Они все время звучат в моей голове: «Будь милостива, Галочка. Ты знаешь,
как мне тяжело. Так будь же милостива».
Ц Она произносила когда-нибудь до этого такие слова?
Ц Нет, никогда.
Ц Может быть, вы все же уснули?
Ц Нет, я сидела, закрыв глаза, и думала.
Ц О чем?
Ц О жизни и смерти. О том, что жизнь есть способ существования белковых т
ел, самообновление этих тел. Ассимиляция и диссимиляция. Созидание и раз
рушение. У нее Ц думала я о маме Ц этот процесс уже нарушился. Идет глубо
кая ломка, конечным результатом которой будет смерть. Это и есть обречен
ность. И все это у нее сопровождается невероятной мукой. И я должна что-то
сделать, чтобы сократить эти муки. Тут я и решила: бывают минуты, когда сме
рть для человека Ц самое высшее благодеяние, или вы не согласны?
Ц У нас ведь не философский спор, Галина Тарасовна. Я слуга закона, а зако
н запрещает кому бы то ни было распоряжаться чужой жизнью. Давайте верне
мся к тому, на чем остановились. Вы сказали, что решили ввести ей дополните
льно две ампулы. Вы сразу же пошли за ними?
Ц Да.
Ц В ординаторской был кто-нибудь?
Ц Нет.
Ц Я потому спрашиваю, что в это время дежурная санитарка стала мыть пол в
ординаторской. Это показала Надя Скворцова.
Ц Там никого не было. Это я точно помню.
Ц В коридоре на обратном пути вам кто-нибудь встречался?
Ц Не помню.
Ц Ладно. Вернемся в ординаторскую. Вы открыли шкаф и взяли коробку с меди
каментами, за которыми вы пришли. Кстати, сколько ампул было в коробке?
Ц Восемь.
Ц Вы точно помните?
Ц Да, два раза по четыре, помню, я держала коробку в руках и раздумывала: ск
олько взять Ц две или три. Решила, что двух достаточно.
Ц А потом?
Ц Я вернулась в палату.
Ц С коробкой?
Ц Зачем же? Я взяла две ампулы, а коробку поставила в шкаф. И еще помню, что
поставила не на прежнее место, а на нижнюю полку.
Ц А шприц? Где в это время был шприц?
Ц Я его держала в руке. Я потому и поставила коробку на нижнюю полку, что м
не было так удобно.
Ц Вы сказали, что держали коробку в руках.
Ц Нет, по-видимому, я поставила коробку на стол. Впрочем, я не уверена. Пом
ню только, что вынула две ампулы и положила их в левый карман. Потом, сдела
в инъекцию, уже пустые ампулы положила туда же.
Ц И это вы точно помните?
Ц Да, я все время пересчитывала их, сидела, закрыв глаза, и ощупывала паль
цами. И еще помню, что одна ампула лежала носиком в другую сторону, и я пере
ложила ее так, чтобы все донышки были одно к одному.
Ц А еще что вы помните?
Ц Последние слова мамы. Она несколько раз сказала: «Спасибо тебе, Галочк
а». И каждый раз все тише и тише. Потом еще попросила беречь отца.
Ц А потом что было?
Ц Потом она затихла.
Ц А вы?
Ц Кажется, задремала. Это был не сон, а какое-то забытье. Я сидела и думала,
что все правильно, что так лучше, что она уже больше не могла. И еще помню, чу
тко прислушивалась к ее дыханию…
Ц А где был шприц?
Ц Ну что вам дался этот шприц? У меня в руке.
Ц Значит, вы так и не выпускали все время?
Ц Да. И когда я упала ей на грудь, он тоже был у меня в руке. Вбежала Надя, и п
ервое, что она сделала, Ц отобрала у меня шприц.
Зазвонил телефон. Будалов попросил прощения и снял трубку.
Ц Слушаю вас… Здравствуйте, Вадим Петрович… Нет, сегодня у меня вечер за
нят. Давайте завтра утром, а? Ну, скажем, ровно в восемь… Хорошо, я буду ждать
вас, Вадим Петрович. Всего хорошего.
Он положил трубку и вернулся к прерванному допросу.
Ц Вы не устали, Галина Тарасовна?
Ц Нет, нет.
Ц Тогда продолжим.

45

Передача отделения носила сугубо формальный характер: передавать, собс
твенно говоря, было нечего, потому что материально ответственными людьм
и были старшая сестра и сестра-хозяйка. Андрей Григорьевич пригласил Ша
рыгина в ординаторскую и сказал очень просто, очень буднично, что отныне,
согласно распоряжению главного врача, возглавлять отделение будет Вад
им Петрович, и, предупреждая выражения сочувствия и другие проявления эм
оций, добавил:
Ц Никаких возражений, никаких соболезнований, дорогой Вадим Петрович.
Просто обстоятельства, как это у нас говорят, на данном отрезке времени с
ложились так, что вам нужно принять отделение. Старшей сестре я уже сказа
л, а ординаторам вы завтра сами все скажете.
Вадим Петрович все же заметил, что суматоха в связи со смертью Валентины
Лукиничны уляжется и все будет по-прежнему.
Ц Возможно, Ц спокойно произнес Андрей Григорьевич, прощаясь. Ц Вполн
е возможно.
Он хотел поехать на рыбалку, но раздумал, решил просто побродить у реки гд
е-нибудь за городом, где сохранились тихие места, первобытные пролески и
нетронутые берега. Это было далеко, но если поехать третьим автобусом и с
ойти, не доезжая Чистой Криницы, потом пойти прямо к реке по узкой тропинк
е, через пойму, можно выйти к этим заветным местам.
До отхода автобуса было еще более двадцати минут. Багрий зашел в небольш
ое уютное кафе, расположенное неподалеку от автовокзала, взял чашку кофе
и два пирожных. Глядя на пирожные, улыбнулся. Это у него еще со студенческ
их лет осталось: когда на душе досада, раскошелиться на пару пирожных. Что
ж, сегодня Ц самое подходящее время полакомиться.
Потом он долго бродил вдоль реки, узнавая старые, знакомые еще с юношески
х лет места и вспоминая, что с ними связано. Вот здесь он когда-то затопил ч
уть выше по течению полмешка жмыхов, привязанных к большому камню, и рыба
долго жировала тут. Много дней подряд он возвращался отсюда с богатым ул
овом. А тут однажды ему удалось вытянуть на дорожку несколько больших щу
к. Одна и вовсе громадина, почти метр длиной. Едва вытащил: в сачок не умеща
лась. А тут вот они с Марией как-то наловили корзину крупных раков. И два го
лубых попались. Мария сказала, что это на счастье. Хорошо бы сейчас хотя бы
одного голубого рака…
Он вернулся домой поздно вечером. Неторопливо открыл почтовый ящик, выну
л пачку писем и газет. В квартире было тихо. Включил и тут же выключил ради
оприемник. Потом сел за стол, взял письма, стал пересматривать. Это от Степ
анова. Когда он выписался? Неделю назад. Да, неделю назад. И это Ц от больно
го. А это откуда? Без марок. С квадратным штампиком: «Медицинский институт
, кафедра патологической анатомии». Вскрыл конверт. Вынул сложенный вчет
веро лист бумаги.
«Уважаемый Андрей Григорьевич! Я внимательно исследовала прислан
ный Вами препарат. Это не рак, а доброкачественная опухоль типа…»
Дальше латынь: название опухоли и ее микроскопическая характеристика. З
атем снова по-русски:
«Случай редкий. Микроскопическая картина таких опухолей действит
ельно напоминает рак. Отсюда и ошибки. Иногда правильно поставить диагно
з помогает клиника, но в вашем случае клиническая картина была запутана,
потому что опухоль располагалась вблизи солнечного сплетения.
Препараты, если Вы позволите, я оставлю себе: такие опухоли Ц тема м
оей докторской диссертации. Надеюсь, Вам не нужно говорить, как дорог в та
ких случаях каждый препарат. И еще Ц попросите кого-нибудь снять копию с
истории болезни Бунчужной и, пожалуйста, пришлите мне. Буду весьма обяза
на.
С глубоким уважением Шумилина».
Багрий снова, уже стараясь не спешить, прочитал письмо. Во рту пересохло. С
ердце сначала замерло, потом забилось быстро, беспорядочно. И Ц боль. У н
его такая боль Ц впервые, но он узнал эту боль. Нет, он не боялся смерти, но
только не сейчас. Надо бы нитроглицерин. Позвонить на станцию «скорой по
мощи»? Нет.
Он подошел к буфету, налил рюмку коньяку и тут же, стоя у буфета, выпил. Прис
лушался. Боль медленно отступала, и страх прошел. Глянул в зеркало. Оттуда
смотрел незнакомый старик с бледным, покрытым мелкими капельками пота л
ицом.
Ничего, это сейчас пройдет. Вздохнул с облегчением Ц прокатило. Вытер пл
атком лицо, вернулся к столу. Опустился в кресло. Долго сидел в глубоком ра
здумье, потом снял трубку, набрал номер Гармаша. Услышал голос Сергея, поз
доровался:
Ц Простите, что раньше не позвонил, я только что вошел в дом. Что у вас?
Ц Одну минуту, я только дверь прикрою. Ц Багрий слышал, как он положил на
стол трубку, потом через некоторое время снова взял ее. Заговорил вполго
лоса: Ц Нам бы надо поговорить с вами, Андрей Григорьевич.
Ц Я могу прийти, Ц предложил Багрий.
Ц Ну зачем же на ночь глядя?..
Ц Может, вы перестанете деликатничать?
Ц Дело не в деликатности. Просто я не могу оставить Галину, а ваш приход с
ейчас…
Ц Как она?
Ц Лежит и молчит. Смотрит в потолок и молчит.
Ц Чем закончился разговор с Будаловым?
Ц Я же сказал, она молчит.
Ц А вы с Будаловым беседовали?
Ц Нет, но я беседовал с юристом из коллегии адвокатов. Он сказал, что хоро
шо бы иметь заключение психиатра.
Ц О невменяемости не может быть и речи, Сергей Романович.
Ц Дело не в этом. Он говорит, что очень важно собрать как можно больше смя
гчающих обстоятельств. И еще он придает большое значение выводу эксперт
изы, что Валентина Лукинична болела неизлечимой болезнью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38