Как это верно! Ц Он
поставил книгу на место и вернулся в спальню. Уснул сразу же.
…Когда Галина вернулась домой, часы на башне горисполкома пробили полно
чь. Усталым движением сбросила шарфик, опустилась на диван.
Ц Что с тобой? Ц спросил Сергей.
Он мог и не спрашивать. Он был готов к тому, что она скажет. Даже слова утеше
ния были готовы. Давно уже.
Ц Мама умерла?..
Ц Я умертвила ее.
У Сергея перехватило дыхание.
Ц Как умертвила?..
Ц Умертвить человека Ц это легко, Ц как-то очень рассудительно произ
несла Галина. Ц Спасти трудно. А умертвить Ц легко.
Он сел рядом, прикоснулся к ее бессильно брошенной на колено руке.
Ц Расскажи. Спокойно и не торопясь расскажи все.
Ц Можно Ц утром? А сейчас я лягу.
Ц Хорошо, Ц согласился он. Ц Пойдем я уложу тебя.
Она уснула сразу, как только он укрыл ее. Ему даже показалось, что она не ус
нула, а только закрыла глаза, чтобы остаться наедине со своими мыслями. Он
вышел, ступая на носках. Даже если она закрыла глаза нарочно, надо с этим с
читаться. Иногда очень важно остаться наедине с самим собой. Сергей прит
ворил двери. Несколько секунд молча сидел, глядя на телефон, потом снял тр
убку, неторопливо набрал номер ординаторской терапевтического отделен
ия.
Ц Разве Галина Тарасовна вам ничего не сказала? Ц спросил Вадим Петров
ич после долгой паузы.
Ц Ничего определенного. Я потому и звоню.
Ц С Андреем Григорьевичем вы не беседовали?
Ц Да не тяните вы, Ц уже громко сказал Сергей и покосился на дверь.
Шарыгин коротко рассказал, затем пробормотал несколько слов сочувстви
я. Они помолчали.
Гармаш положил трубку, опустился в кресло. В памяти его вдруг необыкнове
нно ясно возникла картина Падунских порогов. На Ангаре. Он был там в сорок
пятом. После того как выписался из госпиталя, решил, прежде чем ехать в Мос
кву, добраться до Падуна, посмотреть пороги: быть на Ангаре и не посмотрет
ь Падуна… Ему навсегда запомнились грохот и буйство реки. Воды ее неслис
ь и кипели, тяжело ударяясь о камни, вздымались, обрушивались и снова взды
мались. И каждый раз по-другому. Какой-то безумный хаос разбушевавшейся с
тихии. Почему вдруг вспомнился ему Падун? Может быть, потому, что мысли его
сейчас напоминают мятежные, тяжело грохочущие, вспененные струи. Когда
ему сказали, что есть смельчаки, которые решаются проводить суда через э
ти пороги, он сразу не поверил. Представил себя на месте такого лоцмана и п
очувствовал, как обдало ознобом. Сейчас тоже его обдало ознобом. Как тогд
а на скалистом берегу Ангары.
Тарас Игнатьевич позвонил около двух. Неожиданно. Спросил о Галине.
Ц Она спит. Ц Сергей помолчал несколько секунд и спросил вполголоса:
Ц Вы уже знаете?
Ц Да, знаю. Я к тебе сейчас приеду.
Ц Дверь будет открыта. Ц И пояснил: Ц Звонок может разбудить Галину.
Ц Значит, дверь будет открыта, Ц раздумчиво произнес Тарас Игнатьевич.
Ц Это хорошо, что дверь будет открыта.
Он положил трубку, несколько секунд сидел молча, потирая указательным па
льцем сначала подбородок, потом переносицу. За что он невзлюбил Сергея? К
ороля для дочери захотел? Принца в кудрях? Нелепость какая-то.
Он вышел, сел в машину, включил зажигание. Ночные огни, пустые улицы и тиши
на помогли собраться с мыслями. Вошел он в квартиру Гармаша так, словно бы
вал здесь неоднократно. Молча пожал руку Сергею. Закурил. Спросил шепото
м:
Ц Спит?
Сергей кивнул и отодвинул в сторону машинку, чтобы не мешала.
Ц Она тебе все сказала? Ц тихо спросил Бунчужный.
Ц Только самое главное. Подробности я узнал от Шарыгина. Впрочем, какое з
начение имеют подробности?
Он замолчал. Бунчужный тоже молчал, глядел перед собой на верхнюю полку с
теллажа с книгами.
Ц Вот что, Серега, Ц впервые называя зятя просто по имени, сказал Бунчуж
ный. Ц Я к тебе все время относился предвзято и, скажу откровенно, со злос
тью. Давно уже понял, что не прав, но не хватало мужества признаться. А може
т, это из упрямства. Давай забудем.
Ц Хорошо, забудем… Я всегда уважал вас. Не только как отца Галины, но и как
человека. Как человека даже больше, чем тестя.
Ц Я тебя Ц тоже. Но это не мешало мне злиться. Однако мы договорились Ц
забыто все. У нас беда, Серега. Понимаешь, большая беда. Трудно даже опреде
лить ее размеры. И надо что-то делать. Ц Он замолк. Молчание затянулось.
Ц В любом деле надо с чего-то начинать. Вот и я решил начать с этого.
Ц С чего? Ц спросил Сергей.
Ц С мира. Я же сказал.
Ц Да, да.
Ц А дальше что Ц ума не приложу.
Ц Мне кажется, надо подождать до утра. И еще мне кажется…
Он замолк, будто боялся произнести вслух то, что думал.
Ц Ты говори напрямик. Мы же солдаты с тобой.
Ц Я думаю, что Валентину Лукиничну лучше всего хоронить не здесь, в город
е, а в другом месте. Не знаю только где.
Бунчужный помолчал.
Ц Помнится, Ц начал он, Ц как-то просила она, чтобы похоронили ее в Заоз
ерном. На родине. Тамошнее кладбище очень ей нравилось. Тихое. Зелени мног
о…
Ц Вот и надо выполнить ее завет, Ц сказал Сергей и покосился на тестя. Ц
Нужно пояснить почему?
Ц Не нужно, Ц отрезал Бунчужный.
Они поговорили еще несколько минут уже о Галине. Потом Бунчужный поднялс
я, крепко пожал Сергею руку на прощанье и сказал, хмурясь:
Ц Давай и дальше держаться как солдаты. Чтоб глупостей не наделать. Люди
, когда попадают в беду, часто делают глупости. Потом жалеют.
Ц Хорошо, будем как солдаты, Ц согласился Сергей. Ц Если откровенно, то
я очень рад, что этот наш разговор состоялся. Лучше, конечно, чтобы он в дру
гих условиях произошел, но если уж так случилось…
Ц А вот этого Ц не надо, Ц уже строго произнес Бунчужный. Ц Ни к черту э
ти сентиментальности.
Ц Тогда считайте, что этого я не говорил.
Ц Хорошо! Ну, будь, Ц произнес Бунчужный и, еще раз встряхнув руку зятю, в
ышел. В коридоре покосился на закрытую дверь спальни. Сказал шепотом: Ц П
ускай спит. Это очень важно для нее Ц отоспаться.
Дома Тарас Игнатьевич несколько минут ходил по комнате, потом автоматич
ески взял эспандер Ц толстую стальную пружину с деревянными ручками на
концах, Ц несколько раз согнул его. Затем внимание привлек портрет на ст
ене. Это был его портрет. Подарили сослуживцы в день пятидесятилетия. На о
братной стороне были подписи всего «комсостава»… И вот сейчас из рамы гл
ядел на него знакомый и в то же время незнакомый человек, чем-то враждебны
й Ц самодовольный, гордый, уверенный в себе, как полководец, привыкший од
ерживать одну победу за другой… Глаза, Ц волевые, холодные, беспощадные,
жестокие, как у диктатора. Странно, как это он прежде не замечал, что в этом
большом портрете были будто нарочно сконцентрированы все отрицательны
е черты его характера. Зачем этот портрет здесь? Чтобы все знали, что на зе
мле живет и что-то делает именно такой сильный и безудержный в своем стре
млении к цели человек?
Ц Бронтозавр! Ц произнес он глухо. Ц Проклятый бронтозавр. Дочь прогл
ядел… Родную дочь.
Он размахнулся и со всей силы ударил эспандером по своему портрету. Звон
разбитого стекла. Изувеченное лицо и глаза, которые смотрели сейчас не н
адменно, а с удивлением. Отбросил эспандер. Схватил угол рамы. Рванул. Рама
пружинила, не поддавалась.
Ц Капрон, Ц прошептал Бунчужный. Ц Будь ты проклят Ц капрон.
Он рванул сильнее. Капроновый шнурок лопнул со стоном. Бунчужный ударил
углом рамы о пол. Она разлетелась. Осколок стекла рассек подбородок. Тара
с Игнатьевич отер платком, поглядел на красное пятно, снова приложил пла
ток к подбородку, не чувствуя боли, и вышел из комнаты уже совершенно спок
ойный.
35
Проводив Бунчужного, Сергей вернулся на свое место и просидел так, задум
авшись, весь остаток ночи. Из этого состояния вывел его телефонный звоно
к. Звонил Багрий. Спросил, как себя чувствует Галина.
Ц Все еще спит.
Ц Хорошо, Ц сказал Багрий. Ц Пусть спит… Вы с ней говорили уже?
Ц Нет. Она только сказала… Вы знаете, что она сказала.
Ц Нам надо встретиться, Сергей Романович.
Ц Хорошо, я приеду к вам.
Ц Нет, лучше будет, если мы соберемся втроем Ц я, вы и Галина. Я вам еще поз
воню, попозже.
Потом позвонил Гриша Таранец.
Ц Мы все знаем, Сергей Романович, Ц произнес он. Ц Мы все знаем. И я, и Тан
я.
Ц Ну, и как Таня?
Ц Вы же знаете мою Таню. Она если что одобряет, то всей душой, всем сердцем
, а если осуждает… У меня все проще, я не верю Ц и все.
Ц Во что не верите? Ц спросил Гармаш не то растерянно, не то удивленно.
Ц В то, что Галина Тарасовна могла такое. И никто меня не убедит.
Ц Даже я?
Ц Даже вы. Не нужно ли вам чего?
Ц Спасибо, Гриша. Пока ничего не нужно.
Ц Я на заводе. Если что понадобится, позвоните. Комсоргу. На стапель. Запи
шите номер. Ц Он продиктовал номер. Ц Меня сразу же разыщут. И знайте, что
в моем лице у вас всегда есть самый верный друг.
Ц Спасибо, Гриша, Ц еще раз поблагодарил Сергей.
Он долго ходил по комнате, потом зашел в спальню, прислушался к дыханию Га
лины, снова вернулся в кабинет, не зная, куда себя девать. Опять зазвонил т
елефон, он поспешил снять трубку, чтобы шум не разбудил Галину. Звонили др
узья, знакомые, бывшие сотрудники. Одни Ц чтобы выразить свое соболезно
вание, другие Ц чтобы услышать какие-нибудь подробности, третьи просто
так, из любопытства, не решаясь спросить о том, главном, что заставило их п
однять трубку. Людмила Владиславовна вежливо поздоровалась, выразила С
ергею сочувствие по поводу смерти Валентины Лукиничны и попросила пере
дать Галине Тарасовне, что она может пока не выходить на работу: ей положе
н трехдневный отпуск в связи со смертью матери.
После нее позвонила какая-то женщина. Спросила, чья это квартира, дома ли
доктор Гармаш, и, узнав, что дома, сказала:
Ц Пусть подойдет к телефону.
Ц Кто ее просит?
Ц Это не имеет значения.
Ц Она спит.
Ц Ага, спит. Когда проснется, передайте ей, что она дрянь и паскуда и что пр
и встрече я плюну ей в глаза.
Первым порывом Сергея было выругаться, но он сдержался.
Ц Я ей этого передавать не стану, Ц спокойно ответил Сергей.
Трубка несколько секунд возмущенно дышала, потом сказала:
Ц Ненормальный идиот, Ц и злобно щелкнула.
«Нормальный идиот Ц это идиот, Ц подумал Сергей, Ц а ненормальный иди
от? Какая чушь лезет в голову. Все это уже было. Все это уже тысячу раз было.
Не помню только, с кем и где. Но все равно, это настолько избито, что я не поз
волил бы себе использовать такую деталь в книге. А вот в жизни… Может быть
, не отвечать на телефонные звонки? Нет, этого нельзя».
Романов долго колебался, прежде чем позвонить. Но позвонить надо было, и о
н решился.
Ц Послушай, Сергей Романович, Ц начал он тихо, Ц это правда?
Ц О чем ты?
Ц Ты же хорошо знаешь.
Ц Не имею представления.
Ц Я о Валентине Лукиничне.
Ц Если ты имеешь в виду ее смерть, то это правда. Газета решила поместить
некролог?
Ц Некролог? Ну, нет… Ладно, давай в открытую. К нам, понимаешь, поступил мат
ериал. Ты догадываешься Ц какой?
Ц Догадываюсь. И газета собирается публиковать этот материал?
Романов ответил не сразу. Чувствовалось, что вопрос Гармаша застал его в
расплох. И Сергей воспользовался этим.
Ц Ты потому и звонишь, что решил опубликовать. Тебе необходимо интервью
со мной?
Романов огорченно вздохнул:
Ц Надо публиковать. Есть такое мнение, чтобы публиковать, Сергей Романо
вич.
Ц Чье?
Ц Я понимаю, тебе нелегко, Сергей Романович. Но ты и меня пойми. Долг журна
листа, редактора, наконец. Сознавать долг и не выполнять его Ц трусость.
Твои слова, Сергей Романович.
Ц Это не мои слова. Это Конфуций сказал.
Ц Неважно, кто сказал, главное, что мы оба согласны с этим. Я еще не решил, б
уду ли публиковать, но если решусь…
Ц Ты уже решил, Ц прервал его Гармаш. Ц И считай, пожалуйста, что этого и
нтервью по телефону у тебя не было.
Он резко положил трубку. Обернулся. В дверях стояла, опершись плечом о кос
як, Галина.
Ц Кто это звонил? Ц спросила она.
Ц Романов… Ты хорошо поспала?
Ц Чего он хотел?
Ц Да так, пустяки.
Ц Это не пустяки, Сергей. Это очень серьезно.
Ц Ты полагаешь?
Ц Это очень серьезно, Ц повторила она.
Ц Разве нам никогда не приходилось решать серьезных вопросов? Приходил
ось, и не раз. Давай поговорим. Садись, и давай поговорим.
Романов позвонил Шарыгину, попросил прийти. Дело есть… Не обо всем же по т
елефону.
Вадим Петрович сказал старшей сестре, что обход он закончит погодя, сбро
сил халат и стал торопливо спускаться по лестнице.
Романов ждал его. Поздоровался. Предложил сесть. Пододвинул рукопись.
Вадим Петрович рассеянно пробежал статью глазами. Потом снова прочел, уж
е внимательно. Он решил, что Романов хочет посоветоваться с ним. Поднял го
лову. Сказал, осторожно подбирая слова:
Ц С философской и морально-этической стороны тут все правильно. Сделан
о деликатно…
Ц Что тебя смущает?
Ц Заголовок. «Убийца в белом халате» Ц очень уж претенциозно. Да и неве
рно. Убийца ведь орудует, побуждаемый низменными инстинктами, а тут Ц жа
лость. Она ведь все это из милосердия.
Ц Такое Ц и под эгиду милосердия?.. Впрочем, Ц он подвинул к себе рукопи
сь, коротким движением перечеркнул заголовок и написал: «Милосердие или
?..» Ц Так пойдет?
Ц Лучше.
Романов снова вооружился ручкой и под заголовком более мелкими буквами
написал: «Глазами врача». Подумал секунду и решительно заключил эти слов
а в скобки.
Ц Вы хотите, чтоб я это подписал?
Ц Ты вчитайся. Это ведь твои мысли, твое кредо.
Шарыгин снова стал читать, уже в третий раз. Да, это его мысли, его убеждени
я, и если б только…
Ц Тебя смущает, что речь идет о Галине Тарасовне, что это отделение Багри
я?
Ц Смущает.
Ц Значит, если б речь шла не о них…
Ц Тогда другое дело.
Ц Хорошо, пустим под псевдонимом. Скажем, А.Вербовский. Газете важно, что
бы такое Ц от имени врача. Ну, что ты мнешься? Это же актуальнейшая пробле
ма. Можешь на меня положиться. Я никогда не подводил. Никого. И потом, я ведь
редактор и в ответе за все больше, чем А.Вербовский.
Шарыгин несколько секунд колебался, потом посмотрел на Романова, замети
л насмешливую улыбку в его глазах и решительно подписал статью. Нет, Иван
Семенович не подведет. И то, что он как редактор Ц в ответе за все, тоже вер
но. Спросил:
Ц Когда верстка?
Ц К вечеру.
Ц Я хотел бы просмотреть.
Ц Ладно, встретимся.
Ц Давай в «Тополенке». К девяти, скажем, а?
Ц Добро, Ц согласился Романов.
36
Сквозь открытое окно Ц шум завода. Гулко ударяет железо о железо. Это Ц
на стапеле. Другие удары Ц ритмичные, глухие. Это забивают сваи у нового
пирса. Задорно свистнул и тут же замолк паровозик. И сразу же стук колес на
рельсовых стыках Ц неторопливый, осторожный. Это везут корабельную се
кцию на стапель. Взвыл электромотор. Это кран подает корабельную сталь н
а вальцы. Завод работает, будто ничего не сталось. Нет, сталось. Счастье, чт
о никого Ц насмерть… Никто не ждал этой беды. Впрочем, беды чаще всего и о
брушиваются неожиданно.
Приходят и уходят люди. О чем-то спрашивают, чем-то интересуются, что-то со
общают. Вопросы, на которые надо отвечать. Задачи, которые надо решать, как
правило, незамедлительно. Все это хорошо знакомо, близко, понятно. А рядом
Ц что-то другое, гипнотизирует. Уводит в прошлое. Вот откуда они Ц слова
невпопад, просьбы повторить вопрос. За много лет он привык быстро и легко
подавлять в себе постороннее. Он всегда считал самым важным то, чем заним
аешься в данную минуту. И своих подчиненных научил тому же. Деловой челов
ек должен быть собран, как боксер на ринге. И все же человек Ц всего лишь ч
еловек. Личное, глубоко интимное иногда не хочет уходить, стоит рядом, пер
еплетается с тем, что называется таким будничным словом Ц «работа».
Звонят телефоны. Вз-зы-ык! Тр-рум! Др-ро-он! Разноцветные, разноголосые. Вхо
дят люди, о чем-то спрашивают, что-то сообщают, ругаются, обещают, грозят, у
ходят. А мысли бегут, бегут, уходят в сторону. Нет, не бегут Ц мечутся. Брос
аются туда и обратно. Как челнок в ткацком станке. Нехорошо, когда мысли та
к вот. А может быть, это лучше, когда они Ц назад, вперед, назад, вперед. В про
шлое, в настоящее, снова в прошлое. Может, если б чаще так Ц туда и обратно,
все было бы иначе?.. Как это у нее рука поднялась? На родную мать.
…Вз-зык!.. Снял трубку.
Ц Бунчужный… Здравствуй, Яков Михайлович!.. Не знаю… Постичь не могу… Нет
, не говорил еще… Спасибо, Яков Михайлович. Я скажу ему. Хорошо, приезжай.
Положил трубку, попросил разыскать секретаря парткома, передать, чтоб за
шел.
Мысли Ц туда и обратно. Впервые так было, когда он решил уйти из дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
поставил книгу на место и вернулся в спальню. Уснул сразу же.
…Когда Галина вернулась домой, часы на башне горисполкома пробили полно
чь. Усталым движением сбросила шарфик, опустилась на диван.
Ц Что с тобой? Ц спросил Сергей.
Он мог и не спрашивать. Он был готов к тому, что она скажет. Даже слова утеше
ния были готовы. Давно уже.
Ц Мама умерла?..
Ц Я умертвила ее.
У Сергея перехватило дыхание.
Ц Как умертвила?..
Ц Умертвить человека Ц это легко, Ц как-то очень рассудительно произ
несла Галина. Ц Спасти трудно. А умертвить Ц легко.
Он сел рядом, прикоснулся к ее бессильно брошенной на колено руке.
Ц Расскажи. Спокойно и не торопясь расскажи все.
Ц Можно Ц утром? А сейчас я лягу.
Ц Хорошо, Ц согласился он. Ц Пойдем я уложу тебя.
Она уснула сразу, как только он укрыл ее. Ему даже показалось, что она не ус
нула, а только закрыла глаза, чтобы остаться наедине со своими мыслями. Он
вышел, ступая на носках. Даже если она закрыла глаза нарочно, надо с этим с
читаться. Иногда очень важно остаться наедине с самим собой. Сергей прит
ворил двери. Несколько секунд молча сидел, глядя на телефон, потом снял тр
убку, неторопливо набрал номер ординаторской терапевтического отделен
ия.
Ц Разве Галина Тарасовна вам ничего не сказала? Ц спросил Вадим Петров
ич после долгой паузы.
Ц Ничего определенного. Я потому и звоню.
Ц С Андреем Григорьевичем вы не беседовали?
Ц Да не тяните вы, Ц уже громко сказал Сергей и покосился на дверь.
Шарыгин коротко рассказал, затем пробормотал несколько слов сочувстви
я. Они помолчали.
Гармаш положил трубку, опустился в кресло. В памяти его вдруг необыкнове
нно ясно возникла картина Падунских порогов. На Ангаре. Он был там в сорок
пятом. После того как выписался из госпиталя, решил, прежде чем ехать в Мос
кву, добраться до Падуна, посмотреть пороги: быть на Ангаре и не посмотрет
ь Падуна… Ему навсегда запомнились грохот и буйство реки. Воды ее неслис
ь и кипели, тяжело ударяясь о камни, вздымались, обрушивались и снова взды
мались. И каждый раз по-другому. Какой-то безумный хаос разбушевавшейся с
тихии. Почему вдруг вспомнился ему Падун? Может быть, потому, что мысли его
сейчас напоминают мятежные, тяжело грохочущие, вспененные струи. Когда
ему сказали, что есть смельчаки, которые решаются проводить суда через э
ти пороги, он сразу не поверил. Представил себя на месте такого лоцмана и п
очувствовал, как обдало ознобом. Сейчас тоже его обдало ознобом. Как тогд
а на скалистом берегу Ангары.
Тарас Игнатьевич позвонил около двух. Неожиданно. Спросил о Галине.
Ц Она спит. Ц Сергей помолчал несколько секунд и спросил вполголоса:
Ц Вы уже знаете?
Ц Да, знаю. Я к тебе сейчас приеду.
Ц Дверь будет открыта. Ц И пояснил: Ц Звонок может разбудить Галину.
Ц Значит, дверь будет открыта, Ц раздумчиво произнес Тарас Игнатьевич.
Ц Это хорошо, что дверь будет открыта.
Он положил трубку, несколько секунд сидел молча, потирая указательным па
льцем сначала подбородок, потом переносицу. За что он невзлюбил Сергея? К
ороля для дочери захотел? Принца в кудрях? Нелепость какая-то.
Он вышел, сел в машину, включил зажигание. Ночные огни, пустые улицы и тиши
на помогли собраться с мыслями. Вошел он в квартиру Гармаша так, словно бы
вал здесь неоднократно. Молча пожал руку Сергею. Закурил. Спросил шепото
м:
Ц Спит?
Сергей кивнул и отодвинул в сторону машинку, чтобы не мешала.
Ц Она тебе все сказала? Ц тихо спросил Бунчужный.
Ц Только самое главное. Подробности я узнал от Шарыгина. Впрочем, какое з
начение имеют подробности?
Он замолчал. Бунчужный тоже молчал, глядел перед собой на верхнюю полку с
теллажа с книгами.
Ц Вот что, Серега, Ц впервые называя зятя просто по имени, сказал Бунчуж
ный. Ц Я к тебе все время относился предвзято и, скажу откровенно, со злос
тью. Давно уже понял, что не прав, но не хватало мужества признаться. А може
т, это из упрямства. Давай забудем.
Ц Хорошо, забудем… Я всегда уважал вас. Не только как отца Галины, но и как
человека. Как человека даже больше, чем тестя.
Ц Я тебя Ц тоже. Но это не мешало мне злиться. Однако мы договорились Ц
забыто все. У нас беда, Серега. Понимаешь, большая беда. Трудно даже опреде
лить ее размеры. И надо что-то делать. Ц Он замолк. Молчание затянулось.
Ц В любом деле надо с чего-то начинать. Вот и я решил начать с этого.
Ц С чего? Ц спросил Сергей.
Ц С мира. Я же сказал.
Ц Да, да.
Ц А дальше что Ц ума не приложу.
Ц Мне кажется, надо подождать до утра. И еще мне кажется…
Он замолк, будто боялся произнести вслух то, что думал.
Ц Ты говори напрямик. Мы же солдаты с тобой.
Ц Я думаю, что Валентину Лукиничну лучше всего хоронить не здесь, в город
е, а в другом месте. Не знаю только где.
Бунчужный помолчал.
Ц Помнится, Ц начал он, Ц как-то просила она, чтобы похоронили ее в Заоз
ерном. На родине. Тамошнее кладбище очень ей нравилось. Тихое. Зелени мног
о…
Ц Вот и надо выполнить ее завет, Ц сказал Сергей и покосился на тестя. Ц
Нужно пояснить почему?
Ц Не нужно, Ц отрезал Бунчужный.
Они поговорили еще несколько минут уже о Галине. Потом Бунчужный поднялс
я, крепко пожал Сергею руку на прощанье и сказал, хмурясь:
Ц Давай и дальше держаться как солдаты. Чтоб глупостей не наделать. Люди
, когда попадают в беду, часто делают глупости. Потом жалеют.
Ц Хорошо, будем как солдаты, Ц согласился Сергей. Ц Если откровенно, то
я очень рад, что этот наш разговор состоялся. Лучше, конечно, чтобы он в дру
гих условиях произошел, но если уж так случилось…
Ц А вот этого Ц не надо, Ц уже строго произнес Бунчужный. Ц Ни к черту э
ти сентиментальности.
Ц Тогда считайте, что этого я не говорил.
Ц Хорошо! Ну, будь, Ц произнес Бунчужный и, еще раз встряхнув руку зятю, в
ышел. В коридоре покосился на закрытую дверь спальни. Сказал шепотом: Ц П
ускай спит. Это очень важно для нее Ц отоспаться.
Дома Тарас Игнатьевич несколько минут ходил по комнате, потом автоматич
ески взял эспандер Ц толстую стальную пружину с деревянными ручками на
концах, Ц несколько раз согнул его. Затем внимание привлек портрет на ст
ене. Это был его портрет. Подарили сослуживцы в день пятидесятилетия. На о
братной стороне были подписи всего «комсостава»… И вот сейчас из рамы гл
ядел на него знакомый и в то же время незнакомый человек, чем-то враждебны
й Ц самодовольный, гордый, уверенный в себе, как полководец, привыкший од
ерживать одну победу за другой… Глаза, Ц волевые, холодные, беспощадные,
жестокие, как у диктатора. Странно, как это он прежде не замечал, что в этом
большом портрете были будто нарочно сконцентрированы все отрицательны
е черты его характера. Зачем этот портрет здесь? Чтобы все знали, что на зе
мле живет и что-то делает именно такой сильный и безудержный в своем стре
млении к цели человек?
Ц Бронтозавр! Ц произнес он глухо. Ц Проклятый бронтозавр. Дочь прогл
ядел… Родную дочь.
Он размахнулся и со всей силы ударил эспандером по своему портрету. Звон
разбитого стекла. Изувеченное лицо и глаза, которые смотрели сейчас не н
адменно, а с удивлением. Отбросил эспандер. Схватил угол рамы. Рванул. Рама
пружинила, не поддавалась.
Ц Капрон, Ц прошептал Бунчужный. Ц Будь ты проклят Ц капрон.
Он рванул сильнее. Капроновый шнурок лопнул со стоном. Бунчужный ударил
углом рамы о пол. Она разлетелась. Осколок стекла рассек подбородок. Тара
с Игнатьевич отер платком, поглядел на красное пятно, снова приложил пла
ток к подбородку, не чувствуя боли, и вышел из комнаты уже совершенно спок
ойный.
35
Проводив Бунчужного, Сергей вернулся на свое место и просидел так, задум
авшись, весь остаток ночи. Из этого состояния вывел его телефонный звоно
к. Звонил Багрий. Спросил, как себя чувствует Галина.
Ц Все еще спит.
Ц Хорошо, Ц сказал Багрий. Ц Пусть спит… Вы с ней говорили уже?
Ц Нет. Она только сказала… Вы знаете, что она сказала.
Ц Нам надо встретиться, Сергей Романович.
Ц Хорошо, я приеду к вам.
Ц Нет, лучше будет, если мы соберемся втроем Ц я, вы и Галина. Я вам еще поз
воню, попозже.
Потом позвонил Гриша Таранец.
Ц Мы все знаем, Сергей Романович, Ц произнес он. Ц Мы все знаем. И я, и Тан
я.
Ц Ну, и как Таня?
Ц Вы же знаете мою Таню. Она если что одобряет, то всей душой, всем сердцем
, а если осуждает… У меня все проще, я не верю Ц и все.
Ц Во что не верите? Ц спросил Гармаш не то растерянно, не то удивленно.
Ц В то, что Галина Тарасовна могла такое. И никто меня не убедит.
Ц Даже я?
Ц Даже вы. Не нужно ли вам чего?
Ц Спасибо, Гриша. Пока ничего не нужно.
Ц Я на заводе. Если что понадобится, позвоните. Комсоргу. На стапель. Запи
шите номер. Ц Он продиктовал номер. Ц Меня сразу же разыщут. И знайте, что
в моем лице у вас всегда есть самый верный друг.
Ц Спасибо, Гриша, Ц еще раз поблагодарил Сергей.
Он долго ходил по комнате, потом зашел в спальню, прислушался к дыханию Га
лины, снова вернулся в кабинет, не зная, куда себя девать. Опять зазвонил т
елефон, он поспешил снять трубку, чтобы шум не разбудил Галину. Звонили др
узья, знакомые, бывшие сотрудники. Одни Ц чтобы выразить свое соболезно
вание, другие Ц чтобы услышать какие-нибудь подробности, третьи просто
так, из любопытства, не решаясь спросить о том, главном, что заставило их п
однять трубку. Людмила Владиславовна вежливо поздоровалась, выразила С
ергею сочувствие по поводу смерти Валентины Лукиничны и попросила пере
дать Галине Тарасовне, что она может пока не выходить на работу: ей положе
н трехдневный отпуск в связи со смертью матери.
После нее позвонила какая-то женщина. Спросила, чья это квартира, дома ли
доктор Гармаш, и, узнав, что дома, сказала:
Ц Пусть подойдет к телефону.
Ц Кто ее просит?
Ц Это не имеет значения.
Ц Она спит.
Ц Ага, спит. Когда проснется, передайте ей, что она дрянь и паскуда и что пр
и встрече я плюну ей в глаза.
Первым порывом Сергея было выругаться, но он сдержался.
Ц Я ей этого передавать не стану, Ц спокойно ответил Сергей.
Трубка несколько секунд возмущенно дышала, потом сказала:
Ц Ненормальный идиот, Ц и злобно щелкнула.
«Нормальный идиот Ц это идиот, Ц подумал Сергей, Ц а ненормальный иди
от? Какая чушь лезет в голову. Все это уже было. Все это уже тысячу раз было.
Не помню только, с кем и где. Но все равно, это настолько избито, что я не поз
волил бы себе использовать такую деталь в книге. А вот в жизни… Может быть
, не отвечать на телефонные звонки? Нет, этого нельзя».
Романов долго колебался, прежде чем позвонить. Но позвонить надо было, и о
н решился.
Ц Послушай, Сергей Романович, Ц начал он тихо, Ц это правда?
Ц О чем ты?
Ц Ты же хорошо знаешь.
Ц Не имею представления.
Ц Я о Валентине Лукиничне.
Ц Если ты имеешь в виду ее смерть, то это правда. Газета решила поместить
некролог?
Ц Некролог? Ну, нет… Ладно, давай в открытую. К нам, понимаешь, поступил мат
ериал. Ты догадываешься Ц какой?
Ц Догадываюсь. И газета собирается публиковать этот материал?
Романов ответил не сразу. Чувствовалось, что вопрос Гармаша застал его в
расплох. И Сергей воспользовался этим.
Ц Ты потому и звонишь, что решил опубликовать. Тебе необходимо интервью
со мной?
Романов огорченно вздохнул:
Ц Надо публиковать. Есть такое мнение, чтобы публиковать, Сергей Романо
вич.
Ц Чье?
Ц Я понимаю, тебе нелегко, Сергей Романович. Но ты и меня пойми. Долг журна
листа, редактора, наконец. Сознавать долг и не выполнять его Ц трусость.
Твои слова, Сергей Романович.
Ц Это не мои слова. Это Конфуций сказал.
Ц Неважно, кто сказал, главное, что мы оба согласны с этим. Я еще не решил, б
уду ли публиковать, но если решусь…
Ц Ты уже решил, Ц прервал его Гармаш. Ц И считай, пожалуйста, что этого и
нтервью по телефону у тебя не было.
Он резко положил трубку. Обернулся. В дверях стояла, опершись плечом о кос
як, Галина.
Ц Кто это звонил? Ц спросила она.
Ц Романов… Ты хорошо поспала?
Ц Чего он хотел?
Ц Да так, пустяки.
Ц Это не пустяки, Сергей. Это очень серьезно.
Ц Ты полагаешь?
Ц Это очень серьезно, Ц повторила она.
Ц Разве нам никогда не приходилось решать серьезных вопросов? Приходил
ось, и не раз. Давай поговорим. Садись, и давай поговорим.
Романов позвонил Шарыгину, попросил прийти. Дело есть… Не обо всем же по т
елефону.
Вадим Петрович сказал старшей сестре, что обход он закончит погодя, сбро
сил халат и стал торопливо спускаться по лестнице.
Романов ждал его. Поздоровался. Предложил сесть. Пододвинул рукопись.
Вадим Петрович рассеянно пробежал статью глазами. Потом снова прочел, уж
е внимательно. Он решил, что Романов хочет посоветоваться с ним. Поднял го
лову. Сказал, осторожно подбирая слова:
Ц С философской и морально-этической стороны тут все правильно. Сделан
о деликатно…
Ц Что тебя смущает?
Ц Заголовок. «Убийца в белом халате» Ц очень уж претенциозно. Да и неве
рно. Убийца ведь орудует, побуждаемый низменными инстинктами, а тут Ц жа
лость. Она ведь все это из милосердия.
Ц Такое Ц и под эгиду милосердия?.. Впрочем, Ц он подвинул к себе рукопи
сь, коротким движением перечеркнул заголовок и написал: «Милосердие или
?..» Ц Так пойдет?
Ц Лучше.
Романов снова вооружился ручкой и под заголовком более мелкими буквами
написал: «Глазами врача». Подумал секунду и решительно заключил эти слов
а в скобки.
Ц Вы хотите, чтоб я это подписал?
Ц Ты вчитайся. Это ведь твои мысли, твое кредо.
Шарыгин снова стал читать, уже в третий раз. Да, это его мысли, его убеждени
я, и если б только…
Ц Тебя смущает, что речь идет о Галине Тарасовне, что это отделение Багри
я?
Ц Смущает.
Ц Значит, если б речь шла не о них…
Ц Тогда другое дело.
Ц Хорошо, пустим под псевдонимом. Скажем, А.Вербовский. Газете важно, что
бы такое Ц от имени врача. Ну, что ты мнешься? Это же актуальнейшая пробле
ма. Можешь на меня положиться. Я никогда не подводил. Никого. И потом, я ведь
редактор и в ответе за все больше, чем А.Вербовский.
Шарыгин несколько секунд колебался, потом посмотрел на Романова, замети
л насмешливую улыбку в его глазах и решительно подписал статью. Нет, Иван
Семенович не подведет. И то, что он как редактор Ц в ответе за все, тоже вер
но. Спросил:
Ц Когда верстка?
Ц К вечеру.
Ц Я хотел бы просмотреть.
Ц Ладно, встретимся.
Ц Давай в «Тополенке». К девяти, скажем, а?
Ц Добро, Ц согласился Романов.
36
Сквозь открытое окно Ц шум завода. Гулко ударяет железо о железо. Это Ц
на стапеле. Другие удары Ц ритмичные, глухие. Это забивают сваи у нового
пирса. Задорно свистнул и тут же замолк паровозик. И сразу же стук колес на
рельсовых стыках Ц неторопливый, осторожный. Это везут корабельную се
кцию на стапель. Взвыл электромотор. Это кран подает корабельную сталь н
а вальцы. Завод работает, будто ничего не сталось. Нет, сталось. Счастье, чт
о никого Ц насмерть… Никто не ждал этой беды. Впрочем, беды чаще всего и о
брушиваются неожиданно.
Приходят и уходят люди. О чем-то спрашивают, чем-то интересуются, что-то со
общают. Вопросы, на которые надо отвечать. Задачи, которые надо решать, как
правило, незамедлительно. Все это хорошо знакомо, близко, понятно. А рядом
Ц что-то другое, гипнотизирует. Уводит в прошлое. Вот откуда они Ц слова
невпопад, просьбы повторить вопрос. За много лет он привык быстро и легко
подавлять в себе постороннее. Он всегда считал самым важным то, чем заним
аешься в данную минуту. И своих подчиненных научил тому же. Деловой челов
ек должен быть собран, как боксер на ринге. И все же человек Ц всего лишь ч
еловек. Личное, глубоко интимное иногда не хочет уходить, стоит рядом, пер
еплетается с тем, что называется таким будничным словом Ц «работа».
Звонят телефоны. Вз-зы-ык! Тр-рум! Др-ро-он! Разноцветные, разноголосые. Вхо
дят люди, о чем-то спрашивают, что-то сообщают, ругаются, обещают, грозят, у
ходят. А мысли бегут, бегут, уходят в сторону. Нет, не бегут Ц мечутся. Брос
аются туда и обратно. Как челнок в ткацком станке. Нехорошо, когда мысли та
к вот. А может быть, это лучше, когда они Ц назад, вперед, назад, вперед. В про
шлое, в настоящее, снова в прошлое. Может, если б чаще так Ц туда и обратно,
все было бы иначе?.. Как это у нее рука поднялась? На родную мать.
…Вз-зык!.. Снял трубку.
Ц Бунчужный… Здравствуй, Яков Михайлович!.. Не знаю… Постичь не могу… Нет
, не говорил еще… Спасибо, Яков Михайлович. Я скажу ему. Хорошо, приезжай.
Положил трубку, попросил разыскать секретаря парткома, передать, чтоб за
шел.
Мысли Ц туда и обратно. Впервые так было, когда он решил уйти из дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38