Лишь позднее, когда осыпались листья, тут станов
илось очень светло и по-особенному прозрачно.
Вот и знакомый подъезд. На нижней площадке играл Коля Каретников.
Ц Здравствуй, Ц сказал он, увидев Багрия. Мальчик только недавно стал в
ыговаривать букву «р» и теперь нажимал на нее при каждом удобном случае.
Ц Здравствуй, Николай Назарович, Ц ответил Багрий, поднялся на две ступ
еньки, спохватился, сунул руку в карман. Вытащил конфеты. Ц Вот, Ц протян
ул он их мальчику, Ц затерялись в кармане.
Ц И каждый раз они там у тебя затериваются, Ц сказал Коля, принимая конф
еты. Ц Спасибо, дядя Андрей. Большое пр-ребольшое.
Дома ему снова вспомнились слова Остапа Филипповича: «Отчего ты смолчал
этой стерве? Неужели ты не понимаешь, что она готовит место для своего хах
аля?»
«Надо перестать думать об этом, Ц решил он, Ц потому что ничего толково
го сейчас не придумаешь. Хорошо, если б Мария была дома, Ц с тоской подума
л он о жене. Ц Впрочем, это даже лучше, что именно сейчас она отсутствует. П
усть отдохнет хорошенько в своем санатории, полечится, а мы тут и без нее в
се утрясем. Сейчас для меня самое разумное Ц вырваться за город, поработ
ать на винограднике и поразмыслить. Когда у тебя горе, лучше всего Ц побл
иже к природе. Надежное это средство Ц побыть наедине с природой. И я обя
зательно выберусь. Завтра. Чуть свет. И Тараса Игнатьевича надо бы вытащи
ть. Остаться наедине с природой Ц это не только развлечься и порадовать
ся, но и погрустить, потосковать».
Багрий вспомнил день смерти своей матери. Отец тогда на людях и слезы не у
ронил. Прямо с кладбища подался в степь, в духмяное разнотравье. Пришел со
всем поздно, изнеможенный. Глаза как во время летней страды, когда пыль и п
оспать нет времени.
«Нет, я Тараса Игнатьевича обязательно затащу на реку», Ц окончательно
решил Андрей Григорьевич и успокоился.
14
Раздался дверной звонок Ц длинный, потом короткий. Багрий обрадовался:
так всегда звонит Таня, племянница Тараса Игнатьевича. Она еще утром пре
дупредила по телефону, что ей нужно поговорить. Как же это он забыл, что он
а звонила?
После смерти матери Валентина Лукинична уговаривала девушку перейти к
ним. Она не согласилась. Уверяла, что уже взрослая и что надо же когда-нибу
дь привыкать к самостоятельности. Тарас Игнатьевич поддержал ее: правил
ьно, надо привыкать к самостоятельности Ц студентка уже.
Она не была красивой. Но ее темно-серые глаза были на редкость хороши. Све
тлые волнистые волосы были забраны назад. Модных причесок, как и космети
ки, она не признавала. «В каждом человеке есть что-то очень свое, Ц говори
ла она, Ц чистые и благородные устремления могут сделать прекрасным да
же урода. Взгляните на Сократа. Многим он покажется некрасивым, а я не могу
насмотреться на его лицо».
Багрий обрадовался Тане. Он знал эту девушку еще маленькой, очень любил. О
на платила ему взаимностью, называла дядей Андреем и в трудную минуту вс
егда обращалась к нему за помощью. И вообще в доме Багрия считалась своим
человеком.
Багрий обрадовался Тане. Но когда она из темной прихожей вошла в комнату
и он увидел ее лицо, его охватила тревога Ц очень уж удрученный вид был у
девушки.
Ц Что случилось?
Ц Ничего особенного. Как тетя Валя себя чувствует?
Ц Сегодня ей немного лучше. А вообще…
Ц Что «вообще»? Ц испуганным шепотом спросила девушка.
Ц У нее тяжелая болезнь, Танечка, но мы делаем все. И не теряем надежды. И т
ы, пожалуйста, не волнуйся. Расскажи лучше, что у тебя стряслось.
Ц Ничего особенного. Мне позарез нужны деньги.
Ц Сколько?
Ц Ты не спрашиваешь зачем?
Ц Найдешь нужным, скажешь. Так сколько?
Ц Двадцать семь.
Ц Почему не тридцать для ровного счета?
Ц Потому что брюки стоят двадцать семь Ц шерсть с лавсаном.
Ц Брюки? Ц удивился Багрий. Ц Какие брюки?
Ц Мужские… Пятьдесят второй размер, четвертый рост.
Ц Помилуй, зачем тебе понадобились мужские брюки, да еще такого размера?
Ц удивился Багрий.
Таня опустилась в глубокое кресло у стола и расплакалась.
Ц Нет, право же, Танюша, так нельзя, Ц окончательно растерялся Андрей Гр
игорьевич. Ц Нет, в самом деле так нельзя. Ц Он провел ладонью по ее волос
ам. Но от этой ласки она заплакала еще безутешней.
Ц Я совсем запуталась, дядя Андрей, Ц прошептала она.
Ц Запутанное всегда можно распутать, Ц уже овладев собой, сказал Багри
й.
Ц Для меня это почти невозможно.
Ц Когда говорят «почти», значит, не все потеряно.
Она поднесла платок к глазам, еще раз всхлипнула и, спрятав платок в светл
ую сумочку, сказала:
Ц Ты же знаешь, бывают такие запутанные узлы, что никак не распутать.
Ц Тогда рубить надо. Сплеча. И без жалости.
Ц Без жалости у меня не получается, Ц сказала Таня и опять полезла в сум
очку за платком. Ц Ты же знаешь, что без жалости у меня не получается.
Ц Знаю, Ц вздохнул Багрий.
«Она действительно уже совсем взрослая, Ц подумал он. Ц Я и не заметил, к
ак она выросла».
И в самом деле кажется, как будто недавно пришла она к нему, совсем подрост
ок Ц пятнадцати еще не было, Ц и спросила, преодолевая мучительное стес
нение, может ли девушка в ее возрасте полюбить. По-настоящему. На всю жизн
ь.
Ц Может, Ц ответил он тогда. Ц Может, но не имеет права.
Она удивилась.
Ц Не имеет права? Почему?
Надо было ответить ей. Не как ребенку, а как взрослой, которая может натвор
ить черт знает чего. Полюбить на всю жизнь? В ее годы? А сколько было Джулье
тте? Сколько было Суламифи? Или тогда было другое время?
А сколько было той, с торчащими в стороны косичками, которую он поцеловал
впервые в жизни? Двенадцать? Или тринадцать? Он был уверен, что это любовь,
настоящая, большая, на всю жизнь. И та, с косичками, тоже, верно, думала так ж
е… Школьный возраст и Ц любовь.
Раньше он как-то не задумывался над этим. Считал, что это дело педагогов…
Конечно, надо бы педагогам всерьез взяться за это. Хотя им тоже нелегко. Но
ведь кто-то должен рассказать детям о законах любви? А может, все должны
Ц и родители, и педагоги, и врачи? Конечно, все. Но врачу легче. Он скорее на
йдет нужные слова. А их очень важно найти, эти слова. Они должны быть прост
ыми и понятными, а главное Ц правдивыми. И надо очень осторожно подбират
ь эти слова, потому что они завтра же станут достоянием еще нескольких по
дростков. У них ведь почти нету тайн друг от друга, а любопытство безграни
чно. И конечно же их очень волнуют эти вопросы Ц старые, как мир, и всегда н
овые. Можно ли в таком возрасте полюбить глубоко и по-настоящему, на всю ж
изнь? Конечно, можно, но нельзя. И надо объяснить это не вообще, не в журналь
ной или газетной статье, всем школьницам, а Тане. С глазу на глаз. И говорит
ь с ней об этом надо как со взрослой. Потому что все уже взрослые, хотя и оче
нь беспомощные.
Ему было нелегко тогда Ц тяготило чувство ответственности перед этой д
евчуркой, барахтающейся в водовороте сложных эмоций. Как важно помочь ей
разобраться в своих чувствах, овладеть собой. Надо бы ввести в школьную п
рограмму науку о мастерстве самообладания…
Ц Видишь ли, Танюша, Ц сказал он тогда. Ц Любовь уже в твоем возрасте та
к же естественна, как дыхание, как жажда или голод. У одних она стремительн
а, как бурный поток, как речной разлив в половодье, у других журчит едва за
метным ручейком. У сильных она приходит раз и на всю жизнь. И это Ц счасть
е. Слабые мечутся в поисках, бросаются из одной крайности в другую, но так
и не находят, что ищут, Ц это беда. Третьи вообще отрицают любовь, считают
ее чем-то вроде приманки и сводят все к физиологической близости. Препод
носят махровый цинизм под соусом здравого смысла. Не будем о них. Таких в о
бщем немного. И это опустошенные люди. Что делать? Прежде всего надо разоб
раться в своем чувстве Ц истинное ли оно или только что-то непонятное, т
ревожное, радостное. Но для этого мало одного желания, нужна зрелость. Пло
хо, когда любовь приходит преждевременно.
Ц Если она пришла, значит, и время пришло. Я так понимаю.
Багрий отрицательно покачал головой.
Ц Нет, девочка моя. В твоем возрасте нередко смутные влечения ошибочно п
ринимаются за подлинную любовь. Природа подарила человеку любовь, чтобы
возникла новая жизнь. Чтобы человеческий род не прекратился. Понимаешь,
человеческий род. В результате любви должна возникнуть семья Ц отец, ма
ть и дети. Ну скажи, разумно ли стать матерью в пятнадцать лет? Ведь жизнь т
ребует от женщины не только любви, но и возможности выносить, родить, а пот
ом еще и воспитывать ребенка. И еще… Очень важно, чтобы будущий отец твоег
о ребенка был настоящим человеком. Не знаю, кто твой избранник сегодня. Ес
ли это взрослый, он не умен, потому что должен понимать недопустимость се
рьезного разговора о семье с девочкой твоего возраста. Если это мальчишк
а твоих лет, характер его еще не сложился. Пройдет немного времени, и он мо
жет оказаться не тем, за кого ты его принимала. Люди ведь с возрастом меняю
тся. Да и ты будешь меняться Ц тебе ведь еще расти и расти. И потом, можно л
и делать выбор в пятнадцать? Это и в двадцать не легко, а уж в пятнадцать… П
опытайся сама ответить на все эти вопросы.
Ц А если я все же полюбила, что мне делать? Ц спросила она, и в голосе ее бы
ло столько беспомощности, что у Багрия защемило сердце.
Ц Надо подождать. Придет время Ц и будешь решать. Мы ведь с тобой говори
м не о пустяках. Мы ведь говорим о любви, которая на всю жизнь. А это слишком
серьезно и слишком ответственно.
Она расплакалась. Горько. Безутешно. Багрия снова охватила растерянност
ь, но он сразу овладел собой. Так и должно быть. Если бы она после такого раз
говора поднялась и, чопорно поблагодарив, ушла, было бы ужасно.
«Тогда она была совсем ребенком, Ц думал Багрий. Ц А сейчас Ц взрослая,
студентка четвертого курса университета».
Он взял ее сумочку, раскрыл, сунул туда деньги, защелкнул и положил на мест
о.
Ц Не таись ты от меня, ради бога. Что случилось?
Она стала рассказывать. Это была обыденная, даже несколько банальная ист
ория. Они шли Ц она и Гриша Ц по парку вчера. Поздно вечером. Услышали кри
ки о помощи и возню в соседней аллее. Гриша бросился туда. Оказывается Ц
драка. Трое набросились на одного. Гриша вмешался.
Ц Рыцарь без страха и упрека, Ц насмешливо сказал Багрий.
Таня резко поднялась. И в лице ее, и во всей фигуре чувствовалась обида. Та
к обижаться могла только она Ц всем существом.
Ц Ты не обижайся, Ц спокойно сказал Багрий. Ц Он мне ведь тоже нравится
, твой донкихот. Но ты мне как дочь… Садись. Садись!
Она покорно села.
Ц Рассказывай, Ц уже настойчиво попросил Багрий и опустился в кресло.
Она еще помолчала, колеблясь. Наконец решилась:
Ц Сложно у нас. Если у всех так сложно, впору с ума сойти.
Ц Помнишь, мы говорили с тобой о любви? Ц спросил Багрий.
Ц Помню. И о времени, которое у каждого всегда наступает… У меня оно приш
ло, Ц сказала Таня. Ц Только все получается не так, как я себе представля
ла. Ц Она глядела не на Багрия, а куда-то в сторону Ц мимо его головы, в окн
о, всегда синеватое в эту пору дня. Ц У нас все не так, как у других, Ц в ее г
олосе послышалась печаль. Ц Он не хочет меня потерять, но и связывать себ
я не хочет. Считает регистрацию брака пустой формальностью.
Ц Ну, здесь он неправ, Ц сказал Багрий. Ц Регистрация ко многому обязыв
ает. И особенно важно это для ребенка.
Ц А он против ребенка. Категорически.
Ц Ну, знаешь… Мужчина и женщина под одной крышей… Да если между ними еще
и любовь… Это семья. Так все считают.
Ц А он не такой, как все. Он особенный.
Ц Ничего особенного, Ц сказал Багрий. Ц Много прав и никаких обязанно
стей. Пригласи-ка ты его ко мне, попробую я с ним поговорить.
Она отрицательно покачала головой:
Ц Не надо. Он ведь и в самом деле не такой, как все. Он поэт, дядя Андрей, тала
нтлив.
Ц Талант, даже из ряда вон выходящий, не дает права человеку ставить себя
в какое-то особое положение. Талант не освобождает, а, наоборот, обязывае
т соблюдать правила общежития. Потому что жизнь таких людей становится п
римером. Образцом для подражания. Скажу тебе откровенно, Танюша, не по душ
е мне эта его оригинальность.
Таня выпрямилась, посмотрела на Багрия с вызовом:
Ц Тебе кажется, что он играет в оригинальность. А он и в самом деле не тако
й, как все. Он совершенно не переносит лжи и лицемерия. Он восстает против
них разумом, чувством, каждой клеточкой своего тела. Вот почему он лезет в
драку там, где другие проходят мимо.
Ц Человек должен владеть собой. В наши дни вершить суд и расправу самово
льно, тут же, на месте преступления Ц недопустимо. И надо бы тебе разъясн
ить ему это.
Ц Мне это никогда не удается, Ц сказала Таня.
Ц Почему?
Ц Потому что я почти во всем согласна с ним.
Ц Знаешь что, Ц сказал Багрий, помолчав немного, Ц приезжайте завтра н
а дачу. Право, приезжайте.
Ц Завтра мы у Гармаша. Гриша закончил свою поэму. Редакция взяла отрывок
, но он хочет еще с Гармашем посоветоваться.
Снаружи, с лестничной клетки, послышался шум. Он все усиливался. Уже можно
было разобрать голоса: женский, умоляющий о чем-то, и мужской Ц осатанел
о злобный.
Ц Опять Каретников куролесит? Ц спросила Таня.
Ц Он, Ц вздохнул Багрий. Ц И когда только это кончится?
В дверь настойчиво застучали. Потом Ц звонок. Нетерпеливый. Таня метнул
ась в коридор. Это была жена Каретникова, Саша.
Ц Разрешите позвонить в милицию, Ц сказала она взволнованно. Ц Он за м
ной гоняется… С ножом…
Ц Подождите немного, я сейчас, Ц произнес Багрий и вышел.
Каретников сидел на верхней ступеньке лестничного марша и, что-то бормо
ча, рассматривал зажатый в кулаке кухонный нож. Андрей Григорьевич присе
л рядом, обнял за плечи.
Ц Вы с чего это, Назар Фомич, опять развоевались? А ну-ка отдайте нож.
Каретников перевел на него мутный взгляд.
Ц Тебе отдам, Андрей Григорьевич, а только раньше скажи, в чем величие че
ловека. Ты умный, вот и скажи, в чем величие человека?
Ц Не в том, чтоб за женщинами с ножом гоняться.
Ц Не знаешь, Ц протянул Каретников. Ц Не знаешь, отец. Вот Иван Грозный,
к примеру…
Он замолк.
Ц Что Иван Грозный?
Ц Он сына убил. Понимаешь, сына! И Петр Великий своего сына убил. Вот и выхо
дит, чтобы возвеличиться, надо сына убить.
Ц Однако и набрались вы сегодня, Назар Фомич. Давайте нож Ц и пойдем спа
ть.
Ц А чем велик Бунчужный, знаешь?.. Да подожди, Андрей Григорьевич, отдам я т
ебе нож. Отдам. Скажи только, чем он, твой закадычный друг Бунчужный, знаме
нит? Скажешь: знающий инженер. Дельный хозяин, скажешь… Слыхали… А я свое з
наю. Хочешь послушать?
Ц Если нож отдадите.
Ц Бери, Ц согласился Каретников. Ц Только выслушай.
Ц Так чем же он знаменит все же? Ц спросил Багрий, принимая нож.
Ц Убивать может… Сегодня он меня прихлопнул.
Ц То есть как прихлопнул?
Ц Выгнал… Меня, корифея электросварки. Небось Ивана Грозного не выгнал
бы… И Петра Первого тоже не выгнал бы.
Ц Пойдемте, я вас домой отведу, Ц сказал Багрий. Ц Вам поспать надо.
Ц Подожди, отец, дай закончить. Я про Петра Первого… Вот он тоже корабель
ных дел мастер был… Великий. А сталь сваривать не мог. А я могу… Еще как мог
у. Я, может, за всю жизнь ничему другому не научился, но уж свое дело знаю. Я в
ольтовую дугу всем телом чувствую, всей душой. Знаешь, отец, какая она Ц в
ольтовая дуга? Не знаешь. А она Ц как песня. И так выходит, вроде эту песню
я складываю. Как Гриша Таранец. Сварщик он неплохой, хаять не буду, а тольк
о до меня ему как до звезды. А вот когда дело до стихов доходит… Вот его отс
трани от сварки, что будет? А ничего не будет. Плевать он хотел на эту сварк
у. А заборони ему стихи писать… Загнется. Помрет. Так и я Ц без электросва
рки. Не могу. Я только и живу, когда у меня вольтовая дуга вспыхнет. Горит он
а, потрескивает, а расплавленный металл Ц капелька к капельке. Маленьки
е они, эти капельки, а сорокатонные секции в одно соединяют. И намертво. И п
олучается из отдельных секций Ц корабль. Понимаешь Ц корабль! У каждог
о сварщика Ц свой почерк. Лордкипанидзе говорит, что у меня коллико… кол
лиго… коллигографический…
Ц Каллиграфический, Ц помог Багрий.
Ц Вот, вот, он самый. А теперь твой друг закадычный, Тарас Бунчужный, меня о
т этой работы начисто отстранил. Что я теперь делать буду, а? Кресты на ста
рушкины могилы варить или оградки фигурные? Конечно, это я смогу. И может,
вдвое против прежнего на такой работе зарабатывать стану. А только очень
обидно Ц вместо океанских кораблей кресты на могилки да оградки свари
вать.
Он посмотрел на Андрея Григорьевича и произнес, растягивая слова, сканди
руя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
илось очень светло и по-особенному прозрачно.
Вот и знакомый подъезд. На нижней площадке играл Коля Каретников.
Ц Здравствуй, Ц сказал он, увидев Багрия. Мальчик только недавно стал в
ыговаривать букву «р» и теперь нажимал на нее при каждом удобном случае.
Ц Здравствуй, Николай Назарович, Ц ответил Багрий, поднялся на две ступ
еньки, спохватился, сунул руку в карман. Вытащил конфеты. Ц Вот, Ц протян
ул он их мальчику, Ц затерялись в кармане.
Ц И каждый раз они там у тебя затериваются, Ц сказал Коля, принимая конф
еты. Ц Спасибо, дядя Андрей. Большое пр-ребольшое.
Дома ему снова вспомнились слова Остапа Филипповича: «Отчего ты смолчал
этой стерве? Неужели ты не понимаешь, что она готовит место для своего хах
аля?»
«Надо перестать думать об этом, Ц решил он, Ц потому что ничего толково
го сейчас не придумаешь. Хорошо, если б Мария была дома, Ц с тоской подума
л он о жене. Ц Впрочем, это даже лучше, что именно сейчас она отсутствует. П
усть отдохнет хорошенько в своем санатории, полечится, а мы тут и без нее в
се утрясем. Сейчас для меня самое разумное Ц вырваться за город, поработ
ать на винограднике и поразмыслить. Когда у тебя горе, лучше всего Ц побл
иже к природе. Надежное это средство Ц побыть наедине с природой. И я обя
зательно выберусь. Завтра. Чуть свет. И Тараса Игнатьевича надо бы вытащи
ть. Остаться наедине с природой Ц это не только развлечься и порадовать
ся, но и погрустить, потосковать».
Багрий вспомнил день смерти своей матери. Отец тогда на людях и слезы не у
ронил. Прямо с кладбища подался в степь, в духмяное разнотравье. Пришел со
всем поздно, изнеможенный. Глаза как во время летней страды, когда пыль и п
оспать нет времени.
«Нет, я Тараса Игнатьевича обязательно затащу на реку», Ц окончательно
решил Андрей Григорьевич и успокоился.
14
Раздался дверной звонок Ц длинный, потом короткий. Багрий обрадовался:
так всегда звонит Таня, племянница Тараса Игнатьевича. Она еще утром пре
дупредила по телефону, что ей нужно поговорить. Как же это он забыл, что он
а звонила?
После смерти матери Валентина Лукинична уговаривала девушку перейти к
ним. Она не согласилась. Уверяла, что уже взрослая и что надо же когда-нибу
дь привыкать к самостоятельности. Тарас Игнатьевич поддержал ее: правил
ьно, надо привыкать к самостоятельности Ц студентка уже.
Она не была красивой. Но ее темно-серые глаза были на редкость хороши. Све
тлые волнистые волосы были забраны назад. Модных причесок, как и космети
ки, она не признавала. «В каждом человеке есть что-то очень свое, Ц говори
ла она, Ц чистые и благородные устремления могут сделать прекрасным да
же урода. Взгляните на Сократа. Многим он покажется некрасивым, а я не могу
насмотреться на его лицо».
Багрий обрадовался Тане. Он знал эту девушку еще маленькой, очень любил. О
на платила ему взаимностью, называла дядей Андреем и в трудную минуту вс
егда обращалась к нему за помощью. И вообще в доме Багрия считалась своим
человеком.
Багрий обрадовался Тане. Но когда она из темной прихожей вошла в комнату
и он увидел ее лицо, его охватила тревога Ц очень уж удрученный вид был у
девушки.
Ц Что случилось?
Ц Ничего особенного. Как тетя Валя себя чувствует?
Ц Сегодня ей немного лучше. А вообще…
Ц Что «вообще»? Ц испуганным шепотом спросила девушка.
Ц У нее тяжелая болезнь, Танечка, но мы делаем все. И не теряем надежды. И т
ы, пожалуйста, не волнуйся. Расскажи лучше, что у тебя стряслось.
Ц Ничего особенного. Мне позарез нужны деньги.
Ц Сколько?
Ц Ты не спрашиваешь зачем?
Ц Найдешь нужным, скажешь. Так сколько?
Ц Двадцать семь.
Ц Почему не тридцать для ровного счета?
Ц Потому что брюки стоят двадцать семь Ц шерсть с лавсаном.
Ц Брюки? Ц удивился Багрий. Ц Какие брюки?
Ц Мужские… Пятьдесят второй размер, четвертый рост.
Ц Помилуй, зачем тебе понадобились мужские брюки, да еще такого размера?
Ц удивился Багрий.
Таня опустилась в глубокое кресло у стола и расплакалась.
Ц Нет, право же, Танюша, так нельзя, Ц окончательно растерялся Андрей Гр
игорьевич. Ц Нет, в самом деле так нельзя. Ц Он провел ладонью по ее волос
ам. Но от этой ласки она заплакала еще безутешней.
Ц Я совсем запуталась, дядя Андрей, Ц прошептала она.
Ц Запутанное всегда можно распутать, Ц уже овладев собой, сказал Багри
й.
Ц Для меня это почти невозможно.
Ц Когда говорят «почти», значит, не все потеряно.
Она поднесла платок к глазам, еще раз всхлипнула и, спрятав платок в светл
ую сумочку, сказала:
Ц Ты же знаешь, бывают такие запутанные узлы, что никак не распутать.
Ц Тогда рубить надо. Сплеча. И без жалости.
Ц Без жалости у меня не получается, Ц сказала Таня и опять полезла в сум
очку за платком. Ц Ты же знаешь, что без жалости у меня не получается.
Ц Знаю, Ц вздохнул Багрий.
«Она действительно уже совсем взрослая, Ц подумал он. Ц Я и не заметил, к
ак она выросла».
И в самом деле кажется, как будто недавно пришла она к нему, совсем подрост
ок Ц пятнадцати еще не было, Ц и спросила, преодолевая мучительное стес
нение, может ли девушка в ее возрасте полюбить. По-настоящему. На всю жизн
ь.
Ц Может, Ц ответил он тогда. Ц Может, но не имеет права.
Она удивилась.
Ц Не имеет права? Почему?
Надо было ответить ей. Не как ребенку, а как взрослой, которая может натвор
ить черт знает чего. Полюбить на всю жизнь? В ее годы? А сколько было Джулье
тте? Сколько было Суламифи? Или тогда было другое время?
А сколько было той, с торчащими в стороны косичками, которую он поцеловал
впервые в жизни? Двенадцать? Или тринадцать? Он был уверен, что это любовь,
настоящая, большая, на всю жизнь. И та, с косичками, тоже, верно, думала так ж
е… Школьный возраст и Ц любовь.
Раньше он как-то не задумывался над этим. Считал, что это дело педагогов…
Конечно, надо бы педагогам всерьез взяться за это. Хотя им тоже нелегко. Но
ведь кто-то должен рассказать детям о законах любви? А может, все должны
Ц и родители, и педагоги, и врачи? Конечно, все. Но врачу легче. Он скорее на
йдет нужные слова. А их очень важно найти, эти слова. Они должны быть прост
ыми и понятными, а главное Ц правдивыми. И надо очень осторожно подбират
ь эти слова, потому что они завтра же станут достоянием еще нескольких по
дростков. У них ведь почти нету тайн друг от друга, а любопытство безграни
чно. И конечно же их очень волнуют эти вопросы Ц старые, как мир, и всегда н
овые. Можно ли в таком возрасте полюбить глубоко и по-настоящему, на всю ж
изнь? Конечно, можно, но нельзя. И надо объяснить это не вообще, не в журналь
ной или газетной статье, всем школьницам, а Тане. С глазу на глаз. И говорит
ь с ней об этом надо как со взрослой. Потому что все уже взрослые, хотя и оче
нь беспомощные.
Ему было нелегко тогда Ц тяготило чувство ответственности перед этой д
евчуркой, барахтающейся в водовороте сложных эмоций. Как важно помочь ей
разобраться в своих чувствах, овладеть собой. Надо бы ввести в школьную п
рограмму науку о мастерстве самообладания…
Ц Видишь ли, Танюша, Ц сказал он тогда. Ц Любовь уже в твоем возрасте та
к же естественна, как дыхание, как жажда или голод. У одних она стремительн
а, как бурный поток, как речной разлив в половодье, у других журчит едва за
метным ручейком. У сильных она приходит раз и на всю жизнь. И это Ц счасть
е. Слабые мечутся в поисках, бросаются из одной крайности в другую, но так
и не находят, что ищут, Ц это беда. Третьи вообще отрицают любовь, считают
ее чем-то вроде приманки и сводят все к физиологической близости. Препод
носят махровый цинизм под соусом здравого смысла. Не будем о них. Таких в о
бщем немного. И это опустошенные люди. Что делать? Прежде всего надо разоб
раться в своем чувстве Ц истинное ли оно или только что-то непонятное, т
ревожное, радостное. Но для этого мало одного желания, нужна зрелость. Пло
хо, когда любовь приходит преждевременно.
Ц Если она пришла, значит, и время пришло. Я так понимаю.
Багрий отрицательно покачал головой.
Ц Нет, девочка моя. В твоем возрасте нередко смутные влечения ошибочно п
ринимаются за подлинную любовь. Природа подарила человеку любовь, чтобы
возникла новая жизнь. Чтобы человеческий род не прекратился. Понимаешь,
человеческий род. В результате любви должна возникнуть семья Ц отец, ма
ть и дети. Ну скажи, разумно ли стать матерью в пятнадцать лет? Ведь жизнь т
ребует от женщины не только любви, но и возможности выносить, родить, а пот
ом еще и воспитывать ребенка. И еще… Очень важно, чтобы будущий отец твоег
о ребенка был настоящим человеком. Не знаю, кто твой избранник сегодня. Ес
ли это взрослый, он не умен, потому что должен понимать недопустимость се
рьезного разговора о семье с девочкой твоего возраста. Если это мальчишк
а твоих лет, характер его еще не сложился. Пройдет немного времени, и он мо
жет оказаться не тем, за кого ты его принимала. Люди ведь с возрастом меняю
тся. Да и ты будешь меняться Ц тебе ведь еще расти и расти. И потом, можно л
и делать выбор в пятнадцать? Это и в двадцать не легко, а уж в пятнадцать… П
опытайся сама ответить на все эти вопросы.
Ц А если я все же полюбила, что мне делать? Ц спросила она, и в голосе ее бы
ло столько беспомощности, что у Багрия защемило сердце.
Ц Надо подождать. Придет время Ц и будешь решать. Мы ведь с тобой говори
м не о пустяках. Мы ведь говорим о любви, которая на всю жизнь. А это слишком
серьезно и слишком ответственно.
Она расплакалась. Горько. Безутешно. Багрия снова охватила растерянност
ь, но он сразу овладел собой. Так и должно быть. Если бы она после такого раз
говора поднялась и, чопорно поблагодарив, ушла, было бы ужасно.
«Тогда она была совсем ребенком, Ц думал Багрий. Ц А сейчас Ц взрослая,
студентка четвертого курса университета».
Он взял ее сумочку, раскрыл, сунул туда деньги, защелкнул и положил на мест
о.
Ц Не таись ты от меня, ради бога. Что случилось?
Она стала рассказывать. Это была обыденная, даже несколько банальная ист
ория. Они шли Ц она и Гриша Ц по парку вчера. Поздно вечером. Услышали кри
ки о помощи и возню в соседней аллее. Гриша бросился туда. Оказывается Ц
драка. Трое набросились на одного. Гриша вмешался.
Ц Рыцарь без страха и упрека, Ц насмешливо сказал Багрий.
Таня резко поднялась. И в лице ее, и во всей фигуре чувствовалась обида. Та
к обижаться могла только она Ц всем существом.
Ц Ты не обижайся, Ц спокойно сказал Багрий. Ц Он мне ведь тоже нравится
, твой донкихот. Но ты мне как дочь… Садись. Садись!
Она покорно села.
Ц Рассказывай, Ц уже настойчиво попросил Багрий и опустился в кресло.
Она еще помолчала, колеблясь. Наконец решилась:
Ц Сложно у нас. Если у всех так сложно, впору с ума сойти.
Ц Помнишь, мы говорили с тобой о любви? Ц спросил Багрий.
Ц Помню. И о времени, которое у каждого всегда наступает… У меня оно приш
ло, Ц сказала Таня. Ц Только все получается не так, как я себе представля
ла. Ц Она глядела не на Багрия, а куда-то в сторону Ц мимо его головы, в окн
о, всегда синеватое в эту пору дня. Ц У нас все не так, как у других, Ц в ее г
олосе послышалась печаль. Ц Он не хочет меня потерять, но и связывать себ
я не хочет. Считает регистрацию брака пустой формальностью.
Ц Ну, здесь он неправ, Ц сказал Багрий. Ц Регистрация ко многому обязыв
ает. И особенно важно это для ребенка.
Ц А он против ребенка. Категорически.
Ц Ну, знаешь… Мужчина и женщина под одной крышей… Да если между ними еще
и любовь… Это семья. Так все считают.
Ц А он не такой, как все. Он особенный.
Ц Ничего особенного, Ц сказал Багрий. Ц Много прав и никаких обязанно
стей. Пригласи-ка ты его ко мне, попробую я с ним поговорить.
Она отрицательно покачала головой:
Ц Не надо. Он ведь и в самом деле не такой, как все. Он поэт, дядя Андрей, тала
нтлив.
Ц Талант, даже из ряда вон выходящий, не дает права человеку ставить себя
в какое-то особое положение. Талант не освобождает, а, наоборот, обязывае
т соблюдать правила общежития. Потому что жизнь таких людей становится п
римером. Образцом для подражания. Скажу тебе откровенно, Танюша, не по душ
е мне эта его оригинальность.
Таня выпрямилась, посмотрела на Багрия с вызовом:
Ц Тебе кажется, что он играет в оригинальность. А он и в самом деле не тако
й, как все. Он совершенно не переносит лжи и лицемерия. Он восстает против
них разумом, чувством, каждой клеточкой своего тела. Вот почему он лезет в
драку там, где другие проходят мимо.
Ц Человек должен владеть собой. В наши дни вершить суд и расправу самово
льно, тут же, на месте преступления Ц недопустимо. И надо бы тебе разъясн
ить ему это.
Ц Мне это никогда не удается, Ц сказала Таня.
Ц Почему?
Ц Потому что я почти во всем согласна с ним.
Ц Знаешь что, Ц сказал Багрий, помолчав немного, Ц приезжайте завтра н
а дачу. Право, приезжайте.
Ц Завтра мы у Гармаша. Гриша закончил свою поэму. Редакция взяла отрывок
, но он хочет еще с Гармашем посоветоваться.
Снаружи, с лестничной клетки, послышался шум. Он все усиливался. Уже можно
было разобрать голоса: женский, умоляющий о чем-то, и мужской Ц осатанел
о злобный.
Ц Опять Каретников куролесит? Ц спросила Таня.
Ц Он, Ц вздохнул Багрий. Ц И когда только это кончится?
В дверь настойчиво застучали. Потом Ц звонок. Нетерпеливый. Таня метнул
ась в коридор. Это была жена Каретникова, Саша.
Ц Разрешите позвонить в милицию, Ц сказала она взволнованно. Ц Он за м
ной гоняется… С ножом…
Ц Подождите немного, я сейчас, Ц произнес Багрий и вышел.
Каретников сидел на верхней ступеньке лестничного марша и, что-то бормо
ча, рассматривал зажатый в кулаке кухонный нож. Андрей Григорьевич присе
л рядом, обнял за плечи.
Ц Вы с чего это, Назар Фомич, опять развоевались? А ну-ка отдайте нож.
Каретников перевел на него мутный взгляд.
Ц Тебе отдам, Андрей Григорьевич, а только раньше скажи, в чем величие че
ловека. Ты умный, вот и скажи, в чем величие человека?
Ц Не в том, чтоб за женщинами с ножом гоняться.
Ц Не знаешь, Ц протянул Каретников. Ц Не знаешь, отец. Вот Иван Грозный,
к примеру…
Он замолк.
Ц Что Иван Грозный?
Ц Он сына убил. Понимаешь, сына! И Петр Великий своего сына убил. Вот и выхо
дит, чтобы возвеличиться, надо сына убить.
Ц Однако и набрались вы сегодня, Назар Фомич. Давайте нож Ц и пойдем спа
ть.
Ц А чем велик Бунчужный, знаешь?.. Да подожди, Андрей Григорьевич, отдам я т
ебе нож. Отдам. Скажи только, чем он, твой закадычный друг Бунчужный, знаме
нит? Скажешь: знающий инженер. Дельный хозяин, скажешь… Слыхали… А я свое з
наю. Хочешь послушать?
Ц Если нож отдадите.
Ц Бери, Ц согласился Каретников. Ц Только выслушай.
Ц Так чем же он знаменит все же? Ц спросил Багрий, принимая нож.
Ц Убивать может… Сегодня он меня прихлопнул.
Ц То есть как прихлопнул?
Ц Выгнал… Меня, корифея электросварки. Небось Ивана Грозного не выгнал
бы… И Петра Первого тоже не выгнал бы.
Ц Пойдемте, я вас домой отведу, Ц сказал Багрий. Ц Вам поспать надо.
Ц Подожди, отец, дай закончить. Я про Петра Первого… Вот он тоже корабель
ных дел мастер был… Великий. А сталь сваривать не мог. А я могу… Еще как мог
у. Я, может, за всю жизнь ничему другому не научился, но уж свое дело знаю. Я в
ольтовую дугу всем телом чувствую, всей душой. Знаешь, отец, какая она Ц в
ольтовая дуга? Не знаешь. А она Ц как песня. И так выходит, вроде эту песню
я складываю. Как Гриша Таранец. Сварщик он неплохой, хаять не буду, а тольк
о до меня ему как до звезды. А вот когда дело до стихов доходит… Вот его отс
трани от сварки, что будет? А ничего не будет. Плевать он хотел на эту сварк
у. А заборони ему стихи писать… Загнется. Помрет. Так и я Ц без электросва
рки. Не могу. Я только и живу, когда у меня вольтовая дуга вспыхнет. Горит он
а, потрескивает, а расплавленный металл Ц капелька к капельке. Маленьки
е они, эти капельки, а сорокатонные секции в одно соединяют. И намертво. И п
олучается из отдельных секций Ц корабль. Понимаешь Ц корабль! У каждог
о сварщика Ц свой почерк. Лордкипанидзе говорит, что у меня коллико… кол
лиго… коллигографический…
Ц Каллиграфический, Ц помог Багрий.
Ц Вот, вот, он самый. А теперь твой друг закадычный, Тарас Бунчужный, меня о
т этой работы начисто отстранил. Что я теперь делать буду, а? Кресты на ста
рушкины могилы варить или оградки фигурные? Конечно, это я смогу. И может,
вдвое против прежнего на такой работе зарабатывать стану. А только очень
обидно Ц вместо океанских кораблей кресты на могилки да оградки свари
вать.
Он посмотрел на Андрея Григорьевича и произнес, растягивая слова, сканди
руя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38