Ц Надеюсь, ты пьешь черный кофе? Боюсь, молоко, которое стоит в холодильн
ике, было куплено еще во времена правительства Тэтчер.
Ц Черный подойдет как нельзя лучше.
Ц Итак, Габриель, любовь моя, что привело тебя сюда в… Ц Тут он сделал пау
зу, посмотрел на часы и поморщился. Ц О Господи! В два сорок пять утра?..
Ц Похоже, ты теряешь Доминик…
Ц Я догадался об этом, как только Ари Шамрон вплыл в мою галерею подобно
облаку отравляющего газа. Ну и куда она отсюда отправится? В Ливан? В Ливию
? В Иран? Как, кстати сказать, ее настоящее имя?
Габриель медленно, маленькими глотками пил кофе и молчал.
Ц Ужас как не хочется, чтобы она уходила. Эта девушка… хм… настоящий анге
л. Да и секретаршей стала неплохой Ц как только разобралась, что к чему.
Ц Боюсь, назад она не вернется.
Ц Секретарши ко мне обычно не возвращаются. Что-то во мне есть такое, что
отпугивает женщин. И так было всегда.
Ц Я слышал, что переговоры относительно продажи твоей галереи Оливеру
Димблби находятся в финальной стадии?
Ц Какие могут быть переговоры, когда человек вынужден соглашаться со в
сем, что ему предлагают?
Ц Не делай этого. Не продавай галерею.
Ц И ты еще смеешь давать мне наставления? Я не был бы в таком отчаянном по
ложении, если бы не ты и твой друг герр Хеллер.
Ц Операция может закончиться раньше, чем мы ожидали.
Ц И что же?
Ц А то, что я снова смогу работать над твоим Вичеллио.
Ц Сомневаюсь, что тебе даже при всем желании удастся уложиться в отпуще
нные мне судьбой ничтожные сроки. Нынче я официально объявлен банкротом
, по причине чего и веду, как ты изволил выразиться, переговоры с Оливером
Димблби.
Ц Оливер Димблби Ц ничтожество. Он погубит твою галерею.
Ц Честно говоря, Габриель, я устал от разговоров на эту тему. До такой сте
пени, что мне и на галерею стало наплевать. Знаешь что? Мне сейчас для подк
репления сил требуется нечто более крепкое, чем кофе. Ты как на это смотри
шь?
Габриель отрицательно покачал головой. Ишервуд же прошел к бару и плесну
л себе в стакан примерно на дюйм джина.
Ц Что у тебя в рюкзаке? Ц осведомился он.
Ц Страховой полис.
Ц И на какой случай?
Ц На случай, если мне не удастся закончить работу над Вичеллио к сроку.
Ц Габриель протянул рюкзак Ишервуду. Ц Открой.
Ишервуд отставил стакан с джином и расстегнул на рюкзаке «молнию».
Ц Боже мой, Габриель! Сколько же здесь денег?
Ц Сто тысяч фунтов.
Ц Я не могу взять твои деньги.
Ц Это не мои деньги. Это деньги Шамрона, которые ему передал Бенджамин Ст
оун.
Ц Бенджамин Стоун?
Ц Да, сам Бенджамин Стоун Ц великий и ужасный.
Ц Не понимаю, какого черта ты разгуливаешь с сотней тысяч фунтов, принад
лежащих Бенджамину Стоуну.
Ц А тебе и не надо ничего понимать. Бери их Ц и не задавай лишних вопросо
в.
Ц Если эти деньги и в самом деле принадлежат Бенджамину Стоуну, то я, пож
алуй, их возьму. Ц Ишервуд отсалютовал Габриелю своим стаканом. Ц Твое
здоровье! Мне очень жаль, что в последнее время я думал о тебе не лучшим об
разом.
Ц И поделом мне. Я не должен был уезжать из Корнуолла.
Ц Все прощено и забыто. Ц Ишервуд уставился в свой стакан и разглядывал
его содержимое не менее минуты. Ц И где она сейчас? Уехала из страны навс
егда?
Ц Операция вступила в свою завершающую фазу.
Ц Эта славная девушка не будет по твоей милости подвергаться опасности
?
Ц Надеюсь, нет.
Ц Я тоже. А еще я надеюсь, что у тебя с ней все сладится.
Ц О чем это ты толкуешь?
Ц А вот о чем. Я в этом проклятущем бизнесе почти сорок лет, и за все эти го
ды никому не удалось продать мне подделку. Димблби не раз на этом обжигал
ся. Даже великий Жиль Питтави приобрел одну или две фальшивки. Короче, все
на этом погорели. Но только не я. У меня, видишь ли, в этом смысле особый дар.
Я, возможно, плохой бизнесмен, но мне всегда удавалось отличить подделку
от подлинника.
Ц Надеюсь, ты уже добрался до сути того, что хотел мне сообщить?
Ц Да, добрался. Эта девушка, Габриель, Ц подлинник. Она чистое золото, и т
ебе, возможно, больше не представится случая такую встретить. Держись ее,
Габриель, Ц вот что я тебе скажу. Поскольку если ты ее упустишь, то соверш
ишь самую большую ошибку в своей жизни.


Часть третья
Реставрация

Глава 35

До Катастрофы Дауд эль-Хоурани жил в Верхней Галилее. Он был «муктар» Ц с
тароста, и считался самым состоятельным человеком в деревне. У него имел
ось собственное стадо Ц несколько голов крупного рогатого скота, много
коз и большая отара овец. Кроме того, он владел участком земли, где росли л
имонные, апельсиновые и оливковые деревья. Когда плоды созревали, он и др
угие деревенские старейшины, собрав общину, объявляли, что настало время
сбора урожая. Дауд и его семья жили в белом доме, где на прохладном полу из
обожженной глины лежали красивые ковры и подушки. Жена родила Дауду пять
дочерей и единственного сына Ц Махмуда.
Дауд эль-Хоурани поддерживал добрые отношения с евреями, которые осели
на окружавших его деревню землях. Когда у еврейских поселенцев пересох к
олодец, Дауд послал своих людей помочь им выкопать новый. А когда несколь
ко крестьян из его деревни заболели малярией, еврейские поселенцы помог
ли соседям-арабам осушить находившееся поблизости болото. В скором врем
ени Дауд выучился говорить на иврите. И после того, как одна из его дочерей
влюбилась в юношу из еврейского поселения, Дауд дал согласие на этот бра
к.
Потом началась война, а вслед за ней разразилась Катастрофа. Люди из клан
а эль-Хоурани вместе с большинством населявших Верхнюю Галилею арабов п
ерешли ливанскую границу и обосновались в лагере беженцев неподалеку о
т Сидона. Лагерь имел такую же примерно организационную структуру, что и
деревенское поселение в Верхней Галилее, и поэтому Дауд эль-Хоурани сох
ранил положение старейшины и уважаемого человека, хотя лишился и земель
и скота. Теперь он жил не в большом белом доме, а в жалкой палатке, где летом
было нестерпимо жарко, а зимой, когда поднимался ветер и начинались прол
ивные дожди, сыро и холодно. Вечерами мужчины выходили из палаток, рассаж
ивались вокруг костров и вели бесконечные разговоры, вспоминая Палести
ну. Дауд эль-Хоурани заверял своих земляков, что их существование в лагер
е беженцев долго не продлится и что уже не за горами день, когда армии араб
ских государств, объединившись, сбросят евреев в море.
Но армии арабских государств так и не объединились и попыток сбросить ев
реев в море не предпринимали. За эти годы жалкие палатки в лагере беженце
в в Сидоне окончательно истлели и были заменены не менее жалкими хижинам
и с открытыми сточными канавами. Шло время, и Дауд эль-Хоурани постепенно
стал терять авторитет среди земляков. Он призывал своих людей к терпению
, но их терпение так никогда и не было вознаграждено. Более того, с годами б
едствия палестинцев, казалось, только множились.
В первые, самые ужасные годы в лагере в семействе эль-Хоурани произошло т
олько одно радостное событие: жена Дауда, которая, казалось, уже вышла из д
етородного возраста, неожиданно забеременела. Случилось так, что через п
ять лет после того, как клан эль-Хоурани покинул Верхнюю Галилею, она роди
ла сына, которого отец семейства нарек Тариком.
Различные ветви клана эль-Хоурани были разбросаны на большой территори
и. Некоторые представители этого клана обитали в Сирии, другие Ц в лагер
ях беженцев в Иордании, а наиболее удачливые, в том числе брат Дауда, осели
в Каире. Через несколько лет после рождения Тарика брат Дауда эль-Хоуран
и умер. Дауд решил съездить на похороны брата и отправился в Бейрут, где по
лучил визу и разрешение на выезд. Так как он был палестинцем, паспорта у не
го не имелось. Как только он прилетел в Каир, офицер египетской пограничн
ой службы заявил, что документы у него оформлены неправильно, и предложи
л отправляться восвояси. Он возвратился в Бейрут, но там чиновник по дела
м иммиграции отказал ему в праве на въезд в Ливан. В результате Дауда запе
рли без воды и пищи в комнате для перемещенных лиц при аэропорте.
Через несколько часов в этой же комнате поместили собаку, которая прилет
ела в Бейрут без какого-либо сопровождения из Лондона. Прибывшие с рейсо
м документы на это животное, как прежде и документы Тарика, показались ли
ванским чиновникам сомнительными. Однако часом позже в комнате для пере
мещенных лиц появился старший чиновник ливанской таможенной службы и у
вел собаку с собой. Как позже выяснилось, эта собака в виде особой милости
получила-таки разрешение на въезд в Ливан.
Где-то через неделю Дауду эль-Хоурани было наконец позволено покинуть з
дание аэропорта и вернуться в Сидон. В вечер возвращения, когда мужчины в
лагере расселись, по обыкновению, вокруг костров, Дауд поведал своим сын
овьям о пережитых им испытаниях.
Ц Я призывал наших людей к терпению, говорил, что граждане других арабск
их стран скоро придут им на помощь, но прошло уже много лет, а наши земляки-
палестинцы по-прежнему находятся в этом лагере. При этом арабы из других
арабских стран обращаются с нами хуже, чем евреи. Ливанцы, к примеру, даже
к собакам относятся лучше, чем к палестинцам. И я говорю вам, дети мои: врем
я терпения прошло. Настало время борьбы.
Тарик был еще слишком мал, чтобы бороться с врагами палестинского народа
, но возраст Махмуда приближался к двадцати годам, и он готов был взять в р
уки оружие и выступить против израильтян. В ту же ночь он примкнул к федаи
нам. Тогда Тарик в последний раз видел его живым.

* * *

Аэропорт Шарль де Голль. Париж
Юсеф взял Жаклин за руку и повел по заполненному людьми терминалу. Она чу
вствовала себя не лучшим образом. Спала мало и плохо, а перед рассветом пр
оснулась в холодном поту от привидевшегося ей ночного кошмара. Ей присни
лось, что Габриель застрелил Юсефа в тот момент, когда последний занимал
ся с ней любовью. В ушах у нее звенело, а перед глазами мелькали черные точ
ки.
Они миновали транзитный зал, прошли проверку в «зоне безопасности» и ока
зались в зале ожидания. Здесь Юсеф оставил руку Жаклин в покое, поцеловал
ее в щеку, после чего приблизил губы к ее уху и заговорил. Жаклин подумала,
что он говорит с ней в той же примерно манере, что и Габриель во время их по
следней встречи в галерее. Тогда его голос звучал мягко и проникновенно,
как если бы она была ребенком, а он читал ей на ночь сказку.
Ц Ты будешь ждать нашего друга в этом кафе. Закажешь чашку кофе и разверн
ешь газету, которую я положил в боковой карман твоей сумки. Ты не должна вы
ходить из кафе ни при каких условиях. Если не возникнет непредвиденных п
роблем, наш друг обязательно к тебе подойдет. Но если он не появится в тече
ние часа, то…
Ц То я сяду на ближайший самолет до Лондона, а по возвращении ни в коем сл
учае не буду пытаться вступить с тобой в контакт, Ц сказала Жаклин, закон
чив за него фразу. Ц Не беспокойся, я отлично помню все твои наставления.

Юсеф снова ее поцеловал Ц на этот раз в другую щеку.
Ц У тебя память, как у секретного агента, Доминик.
Ц Это у меня от матери.
Ц Помни, тебе нечего бояться ни этого человека, ни зарубежных чиновнико
в. Ведь ты не делаешь ничего дурного. Просто путешествуешь в свое удоволь
ствие. Кстати, наш друг Ц человек добрый и умный, и я уверен, что общение с н
им доставит тебе удовольствие. Ну а теперь позволь пожелать тебе счастли
вого пути. Когда ты вернешься в Лондон, мы обязательно встретимся.
Он поцеловал ее в лоб, после чего слегка подтолкнул по направлению к кафе,
как если бы она была плававшей в пруду игрушечной лодочкой. Она сделала н
есколько шагов в указанном направлении, обернулась, чтобы в последний ра
з взглянуть на палестинца, но он уже растворился в толпе.
Это был маленький аэровокзальный ресторанчик, часть металлических сто
ликов которого была расставлена в зале ожидания для создания иллюзии ул
ичного парижского кафе.
Жаклин уселась за один из таких столиков и попросила официанта принести
ей кофе с молоком. В следующее мгновение она неожиданно озаботилась свое
й внешностью, испытав абсурдное желание произвести при первой встрече м
аксимально благоприятное впечатление на человека, с которым ей предсто
яло отправиться в путь. Между тем на лице у нее не было никакой косметики,
волосы же она просто стянула на затылке в узел. Назвать ее костюм излишне
впечатляющим также было нельзя, так как она носила будничные черные джин
сы и пепельного оттенка кашемировый свитер. Когда официант принес ей коф
е, она взяла с блюдечка металлическую ложечку и, глянув в ее полированную
поверхность, к большому своему неудовольствию, обнаружила, что глаза у н
ее покраснели и слегка припухли.
Размешав в чашке сахар, она глотнула кофе и огляделась. У нее за спиной тих
онько переругивалась молодая американская пара. За соседним столиком р
асположились два германских бизнесмена, которые, вглядываясь в дисплей
портативного компьютера, обсуждали стоимость бумаг на фондовом рынке.

Тут Жаклин вспомнила, что в соответствии с данными ей Юсефом инструкциям
и должна читать газету. Она достала из бокового карманчика сумки оставле
нную ей палестинцем «Таймс» и раскрыла ее. Из газеты выпала салфетка с эм
блемой британской авиакомпании «Бритиш эйруэйз». Жаклин нагнулась и по
дняла ее с пола. На обратной стороне салфетки рукой Юсефа было выведено:


«Я буду по тебе скучать. С люб
овью, Юсеф».

Жаклин, пожав плечами, скомкала салфетку и положила на столик рядом с блю
дечком. Похоже на прощальное послание, подумала она. Взяв «Таймс», она про
бежала глазами первую страницу. Ее внимание привлекли новости со Средне
го Востока. «Президент Соединенных Штатов приветствует переходное сог
лашение, заключенное между Израилем и палестинцами… Торжественная цер
емония подписания состоится на следующей неделе в здании Организации О
бъединенных Наций». Жаклин перевернула страницу.
Стали передавать объявление о посадке на рейс. У Жаклин заболела голова.
Открыв сумку, она достала трубочку с аспирином, проглотила две таблетки
и запила их кофе. Потом повела по залу глазами, отыскивая Габриеля.
«Где же ты, Габриель Аллон? Ц мысленно воззвала она к своему возлюбленно
му. Ц Не оставляй меня наедине с этим ужасным человеком…»
Овладев наконец собой, она твердой рукой, не расплескав ни капли кофе, пос
тавила чашку и положила трубочку с аспирином в сумку.
Она хотела уже было вернуться к чтению газеты, как вдруг к ее столику приб
лизилась потрясающая брюнетка с огромными карими глазами.
Ц Не возражаете, если я присяду за ваш столик? Ц спросила она по-француз
ски.
Ц Вообще-то я кое-кого жду…
Ц Знаю. Вы ждете Люсьена Даву. Я его приятельница. Ц Она пододвинула себ
е стул и опустилась на сиденье. Ц Люсьен попросил меня забрать вас отсюд
а и проводить на нужный рейс.
Ц Мне было сказано, что Люсьен сам за мной придет.
Ц Боюсь, у него в последний момент изменились планы. Ц Она обнажила в чу
вственной улыбке белоснежные зубы. Ц Но вам нечего меня опасаться. Напр
отив, Люсьен просил меня о вас позаботиться.
Жаклин не знала, что и делать. Эти люди нарушили договоренность. Теперь он
а имела полное право послать все к черту и уйти из аэропорта. Но что будет
потом? А вот что: Тарик ускользнет от преследования и продолжит вакханал
ию убийств и террора. Снова будут гибнуть ни в чем не повинные израильтян
е, а мирный процесс на Среднем Востоке окажется под угрозой. А Габриель бу
дет продолжать винить себя за то, что произошло с Лией и его сыном в Вене.
Ц Предупреждаю, мне все это не нравится, но я тем не менее согласна следо
вать за вами.
Ц Вот и хорошо, поскольку только что объявили посадку на наш рейс.
Жаклин поднялась со стула, подхватила свой чемодан и последовала за брюн
еткой.
Ц Вы сказали, объявили посадку на «наш» рейс?
Ц Совершенно верно. Я буду сопровождать вас на первом этапе путешестви
я. Люсьен присоединится к нам позже.
Ц И куда же мы с вами направимся?
Ц Имейте же терпение. Через минуту вы сами об этом узнаете.
Ц Поскольку нам предстоит путешествовать вместе, мне позволительно уз
нать ваше имя?
Брюнетка снова обворожительно улыбнулась.
Ц Ну, если вам так уж необходимо как-нибудь меня называть, называйте мен
я Лейла.

* * *

Габриель стоял в магазине беспошлинной торговли на расстоянии ста футо
в от кафе, где расположилась Жаклин. Рассматривая с преувеличенно заинте
ресованным видом выставленный в витрине роскошный флакон с французски
м одеколоном, он сквозь стеклянную стену наблюдал за ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48