Ламп не было, свет рождался в глубине самих стен, точн
о так же, как в круглой камере, из которой он удрал.
Свет заставил его замереть. «Кто зажег его?» Ц подумал он. Кто-то, кто увид
ел его. Туннель уходил вниз и поворачивал в сторону. Свет сочился из стен,
они словно исчезали в нем, и Густову почудилось, что он в гигантском аквар
иуме. Теперь он не боялся, что ступит в пустоту, провалится в какой-нибудь
колодец. Зато ему казалось, что кто-то, кто зажег эти стены, пристально сле
дит за ним. Он почти физически ощущал чье-то присутствие.
Ц Надо вернуться, надо вернуться, дурак, Ц громко сказал он, и слабое эхо
повторило: «…ак, ак…»
Он прошел несколько десятков шагов до поворота и замер, неожиданно пораж
енный простой мыслью: если он пойдет и дальше по этому подземному лабири
нту и свет вдруг погаснет, сможет ли он выбраться, на поверхность? Нет, про
ход был прямым, и слово «лабиринт» он употребил скорее для красоты.
Проход расширился, он вошел в зал и замер. Перед ним стояли какие-то конте
йнеры с прозрачными крышками. Он подошел к ближайшему, заглянул в него и н
епроизвольно отшатнулся: из-под прозрачной крышки на него глядело нелеп
ое существо, лежавшее на спине. У него была вытянутая голова с двумя парам
и глаз, небольшим клювом на месте носа и длинной щелью рта. Существо было г
олое. По обе стороны туловища аккуратно вытянулись две руки. Третья, росш
ая из груди, была короче и лежала на животе. Но Густов смотрел на глаза. Они
были открыты и, казалось, следили за ним. Он сделал шаг в сторону, покачал г
оловой. Трехрукий не реагировал. Конечно, он не был живым, но даже в его неп
одвижности ему вдруг почудился немой укор: «Зачем ты пришел сюда?..»
Он почти не испытывал страха. «Наверное, Ц подумал он, Ц для страха тоже
нужна точка отсчета. Вот здесь спокойно и безопасно, а дальше начинается
минное поле». На этой чертовой планете неясно было, где этот островок без
опасности и есть ли он вообще. И хотя его не покидало ощущение, что кто-то в
ключил свет в стенах, следит за ним, этот некто не казался страшнее, чем вс
е остальное.
«Мумия, Ц подумал было Густов, но тут же поправил с
ебя: Ц Нет, не мумия. Мумии высохшие, а у клювастого кожа гладкая, без един
ой морщинки». Он подошел к другому саркофагу Ц еще один трехрукий. В каж
дом саркофаге лежали нагие трехрукие существа.
Он вдруг вспомнил аппараты для гипотермического сна на больших космоле
тах, «берлоги» Ц на жаргоне космонавтов. Нет, и эта аналогия не подходи
ла. В берлогах лежали живые люди. Пусть погруженные в глубочайший сон, в
холод, который почти полностью останавливал все физиологические проц
ессы, но живые, разные. Это же напоминало скорее фабрику. Фабрику кукол.
Он осторожно прикоснулся к контейнеру. Да, похоже, он был прав, никакого хо
лода под прозрачным колпаком не чувствовалось. При любой теплоизоляции
на внутренней поверхности колпака намерзало бы дыхание, если трехрукие
пусть замедленно, но хоть как-то дышали.
Он еще раз осторожно качнул контейнер. Саркофаг, казалось, висел в каком-
то поле. Он легко поддался, но, качнувшись, принял прежнее положение. Фабр
ика кукол.
Ему вдруг почудилось, что свет начал гаснуть, и он стремглав бросился по
туннелю. Какое счастье, что это был не лабиринт и ему не нужно было думать
о том, куда бежать. Сердце колотилось. Эхо шагов металось между стенами. Н
аконец-то! Он увидел небо. Чужое желтое небо казалось родным. Стены погасл
и, но он уже видел естественный свет. Что значит древние инстинкты. Только
что ему казалось, что бояться нечего, но стоило ему подумать, что сейчас о
н окажется в темноте, как ноги сами вынесли его к выходу.
Когда он выбрался на поверхность, первое, что он увидел, была ящерица. Она
внимательно смотрела на Густова и вдруг подпрыгнула. На лбу Густова высы
хала испарина. «Спокойно, спокойно, Володя, Ц подумал он. Ц Ну, фабрика ку
кол, ну, прыгающие ящерицы, никаких оснований для паники. Пора домой, Утрен
ний Ветер будет беспокоиться».
8
Четыреста одиннадцатый увидел пришельцев, когда торопился на провероч
ную станцию. Они шли, разговаривая друг с другом. Он сразу понял, что они об
мениваются информацией, потому что щели на их головах открывались и закр
ывались. Точно так же, как у третьего пришельца, когда он был тогда ночью в
его загончике.
Стражников видно не было. Они шли неторопливо, иногда останавливались, и
Четыреста одиннадцатый понял, что они не убежали, что они идут, не боясь ст
ражников. Значит, их освободили.
Это была важная информация. Нужно было сообразить, как ее использовать. Х
орошо, если к нему придет лазутчик от дефов. Дефы должны знать, что пришель
цы на свободе. Может быть, они попытаются вывести их из города. Это было бы
замечательно. Пусть Мозг, великий, несравненный Мозг попрыгал бы, узнав, ч
то пришельцев больше в городе нет.
Сегодня был хороший день. Он подозвал Шестьдесят восьмого. Двадцать втор
ого и остальных кирдов, работавших на проверочной станции.
Ц Кирды, Ц сказал он, Ц наш Творец, да будет славно его имя, приказал мне
быть вашим начальником.
Ц Что такое начальник? Ц спросил Девяносто девятый. На его голове не бы
ло ни царапинки, и Четыреста одиннадцатый подумал, что его, должно быть, то
лько недавно собрали.
Ц Начальник, Ц объяснил он, Ц это тот, кто дает приказы.
Ц Приказы дает Творец, Ц недоверчиво сказал Девяносто девятый.
Ц Конечно, приказы исходят из Источника всей мудрости. Вот он и приказал
МР Ц следить за вами, за вашей работой. Отныне вы будете выполнять мои при
казы. Понятно?
Ц А как же приказы Творца?
Ц Его приказы самые главные. Когда вы не выполняете его приказы, вы будет
е подчиняться мне.
Ц Но тогда… Ц начал было Девяносто девятый, но Четыреста одиннадцатый
оборвал его:
Ц Тогда ты сунешь свою голову, в которой слишком много глупых вопросов, в
пасть пресса. Теперь ты понял, кирд?
Кирды угрюмо молчали, и Четыреста одиннадцатый подумал, что этот новеньк
ий, без единой царапины. Девяносто девятый ему нравится. Потом, потом он по
думает, что с ним сделать. Может быть, даже заменить ему голову…
Сегодня был хороший день. Он взял со склада три новых головы, сказал, что х
очет их как следует проверить, а то поставишь и не знаешь что.
Кирд, работавший на складе, молча вынес ему головы.
Ц Что-то многовато развелось ныне дефов, Ц сказал Четыреста одиннадца
тый и внимательно посмотрел на кладовщика. Тот промолчал, и он добавил: Ц
Чего молчишь? Или ты так не считаешь?
Когда он их всех выстроил, этот кладовщик, Шестьсот пятьдесят шестой, даж
е не смотрел на него. Стоит, как будто его ничто не касается. И о нем нужно бу
дет подумать.
Ц Отныне, Ц сказал он, Ц вы будете работать не так, как раньше. В городе п
оявляется слишком много дефов. Наши тестеры слишком грубы и плохо отрегу
лированы. Мы проверяем кирда, тестер регистрирует сбой, и мы тут же суем го
лову под пресс, как будто имеем дело со старым дефом. Надо различать злона
меренных дефов, врагов Творца и порядка, и вполне законопослушных кирдов
, страдающих от небольших сбоев…
«Наде заранее оправдать копание в головах», Ц думал Четыреста одиннадц
атый, держа речь перед подчиненными. Они стояли молча, и нельзя было понят
ь по их виду, слушают они его или впали в оцепенение. Жалкие машины! Но они ж
е не виноваты. Машина не может быть виновата, что она машина, что она часть
системы. Но он… Не нужно жалеть их. Жалость расслабляет. Нужно ненавидеть.
Ц Работайте, Ц приказал он, и кирды молча двинулись к своим местам.
Начинать нужно было со стражников. Надо приказать, чтобы все стражники п
роходили проверку на его стенде, и он потихоньку будет менять им голову
Ц делать из них дефов. А когда таких наберется достаточно много, он взорв
ет этот проклятый город изнутри. Все остановится в вызванном им хаосе. Де
фы будут хватать благонамеренных кирдов и тащить сюда, где и они сменят с
вои тупые головы на дефьи. И разрешающие штампы в конце концов они будут с
тавить дсфам, а не тупым кирдам, и система остановится со скрипом. И надмен
ный Мозг будет бомбардировать всех приказами, а его подданные не обратят
на них никакого внимания. Его даже не нужно будет уничтожать, этого Творц
а, как он себя называет, он сам уничтожит себя в бессильной ярости.
Видения были сладостные, они наполняли его нетерпением. Хотелось вцепит
ься в них, упереться как следует ногами и тащить, тащить их к себе, втащить
их в реальность, заставить их стать реальностью. Его снедало нетерпение.
Оно, казалось, раздувало его. Если не дать ему выхода, оно взорвет его. «Спо
койно, Ц привычно одернул он себя. Ц Сохранять осторожность». Город еще
не его, правит еще Мозг, и никто не должен догадываться, что замышляет нов
ый начальник проверочной станции.
В тот день он неплохо поработал: превратил двух стражников в дефов. И ночь
была удачной. К нему приходил Иней, и он сообщил ему, что пришельцы на своб
оде.
Когда они разговаривали, Иней вдруг внимательно посмотрел на него и сказ
ал:
Ц Ты полон нетерпения и ненависти…
Ц Ты хочешь, чтобы я смотрел на город равнодушно, как правоверный кирд?
Ц Нет, но…
Ц Вы, дефы, слишком кротки.
Ц А ты разве не деф?
Ц Деф, но я не хочу быть кротким. Я ненавижу и хочу ненавидеть…
Иней долго смотрел на него, но ничего не возразил. Да и что он мог возразит
ь?
* * *
В лагере дефов шел военный совет.
Ц Мы просто не можем не попытаться освободить твоих товарищей, Ц сказа
л Иней. Ц Другого такого случая может не представиться.
Ц Я согласен, Ц сказал Звезда.
Ц А я не уверен, Ц возразил Рассвет.
Ц Почему? Ц удивился Иней.
Ц Мозг неглуп…
Ц Он давит на все и всех! Ц крикнул Иней. Ц Он воплощение тупой системы
города…
Ц Подожди, речь ведь идет не об этом.
Ц Рассвет прав, Ц кивнул Утренний Ветер, Ц надо все как следует взвеси
ть. Объясни нам, Рассвет, что тебя смущает.
Ц Мозг неглуп. Он умеет рассчитывать ходы и никогда не делает ничего, что
бы не было ему полезно. Что бы не укрепляло его систему. С этим, надеюсь, спо
рить вы не будете? Нет? Тем лучше. Наш друг в городе сообщил Инею, что пришел
ьцы на свободе. Зачем Мозг освободил их, спрашиваю я себя.
Ц А почему бы ему не освободить их? Ц сказал Иней. Ц Чем они могут угрож
ать ему?
Ц Ты прав, друг Иней, два пришельца не могут причинить Мозгу вреда. Но что
больше всего любит Мозг?
Ц Он ничего и никого не любит, кроме себя.
Ц Согласен. Но город Ц это его создание. Он как бы продолжение его. Любя с
ебя, он не может не любить город. Так?
Ц Так, Ц согласился Иней.
Ц Город Ц это система. Система Ц его порядок.
В глазах Мозга порядок Ц высшая мудрость. Все двиг
ается по раз заведенному порядку. Кирд идет быстро значит, выполняет п
риказ. Кирд идет медленно Ц значит, возвращается в свой загончик. День на
чинается с проверки. Прошел проверку Ц получи разрешающий штамп. Получи
л штамп, выполняй приказ. Не получил приказа Ц стой во временном небытии
. Все четко, ясно, предсказуемо, никакой неопределенности.
Ц Ты говоришь так, как будто восхищаешься городом, Ц буркнул Иней.
Ц Чтобы победить врага, надо понимать его. От того, что мы будем в тысячны
й раз повторять, как тупа и же стока система кирдов, лучше ее мы не поймем.
Ц Друг Рассвет говорит мудро, Ц сказал Утренний Ветер. Ц Я думаю, нам н
ужно не возражать ему, а прислушаться. Продолжай.
Ц Я напомнил вам о Мозге и его любви к ясной четкости именно потому, что м
еня настораживает освобождение пришельцев.
Ц Я не понимаю, Ц пробормотал Звезда.
Ц Пришельцы не получают приказов, не проходят проверки, не торопятся в
ыполнять их. Четыреста одиннадцатый рассказал Инею, а Иней Ц нам, что он
и просто бродят по городу. Кирды никогда не бродят без цели. Зрелище двух
существ Ц пусть даже они не кирды, а пришельцы, Ц зрелище двух бродящих
без дела существ смущает кирдов. Они вносят хаос в строгий чертеж города.
А больше всего Мозг и кирды ненавидят хаос. Не случайно они называют нас
порождением хаоса. Я не могу поверить, что Мозг выпустил пришельцев без ц
ели. Если, конечно, он на самом деле их выпустил.
Ц Что ты хочешь этим сказать? Ц спросил Иней
Ц Я не знаю… Ты ведь сам не видел пришельцев?
Ц Нет, я был в городе ночью.
Ц Тебе рассказал Четыреста одиннадцатый?
Ц Да.
Ц Он мог рассказать о том, чего не было…
Ц Он… Ц начал было Иней, но Рассвет остановил его движением руки:
Ц Я не утверждаю, что он обманул тебя. Он мог ошибиться. Ему могли сказать
другие…
Ц Кто?
Ц Хотя бы сам Мозг… Ты уверен, друг Иней, что он настоящий деф?
Ц Он спас меня. Я рассказывал об этом.
Ц Да, да, конечно. Ты прав, мои подозрения беспочвенны. Ваша встреча была с
лучайной, ее нельзя было предусмотреть и рассчитать заранее, а Мозг силе
н только в том, что может рассчитать заранее.
Ц Вот видишь, Ц сказал Звезда, Ц твои сомнения не имеют основания.
Ц Я еще не кончил. Вы помните эти чудовищные машины на проверочной станц
ии, которые обшаривают каждый уголок памяти? Вот так и я сейчас обшариваю
свой мозг. Только я ищу другое. Я ищу тайный смысл в действиях большого Моз
га. Будем исходить из того, что он действительно выпустил пришельцев. Я ви
жу в этом только одну цель.
Ц Какую? Ц спросил Звезда.
Ц Он хотел, чтобы мы узнали об этом. Чего он и добился.
Ц Это нелепо, Ц возразил Иней.
Ц Это вовсе не нелепо. Это довольно умно. Мы узнаем о том, что пришельцы на
свободе. Что, с точки зрения Мозга, сделают дефы? Один пришелец уже у них. Ну
конечно же, они попытаются захватить их. Знание будущих ходов врага утра
ивает силы. Если Мозг уверен, что мы нападем, он приготовит лучших своих ст
ражников, и многие из нас не вернутся домой.
Дефы задумчиво молчали. Утренний Ветер посмотрел на Густова.
Ц Володя, мы хотим знать твое мнение.
Ц Мне кажется, Рассвет говорит мудро.
Ц Спасибо, Ц сказал Рассвет.
Ц Значит, пусть пришельцы томятся в городе, Ц сказал печально Иней.
Ц Я еще не кончил. Я не хочу считать Мозг глупее меня. Если я так легко дога
дался о западне, Мозг почти наверняка мог предположить, что у нас возникн
ут подозрения.
Ц На что же тогда он рассчитывает?
Ц Я не знаю. Я знаю лишь, что нельзя идти в город…
Ц Но что-то же он задумал, Ц пробормотал Утренний Ветер.
Ц Главное Ц быть начеку, Ц сказал Рассвет. Ц Выждать.
Ц Здесь? У нас в лагере? Ц воскликнул Иней. Ц Мы только и делаем, что выжи
даем. И что мы узнаем здесь?
Ц Я не сказал, что выжидать нужно в лагере. Пошлем отряд ближе к городу и б
удем наблюдать.
Ц Это умно, Ц кивнул Иней. Ц Я напрасно погорячился. Я знаю место, дальш
е которого стражники не пойдут, потому что перестают принимать на таком
расстоянии приказы Мозга, а без его приказов они и шагу ступить не умеют.
Ц Ну что ж, Ц сказал Утренний Ветер, Ц я рад, что мы больше не спорим. Дава
йте подумаем, кого мы пошлем в это место…
* * *
Сколько он помнил себя, а он никогда ничего не забывал, Мозг никогда не раб
отал так четко, никогда не чувствовал такого удовлетворения от сознания
своей интеллектуальной мощи. Мысли текли одна за другой, в строгом поряд
ке, не обгоняя друг друга и не отставая. Они впитывали всю информацию, пере
рабатывали ее, сортировали, выбрасывали ненужное, перестраивались и шли
дальше.
У него ничего не было, кроме мысли. Он и был мыслью.
Он не знал морали хотя бы потому, что для морали нужен образец, точка отсче
та, а ему не с кем было себя сравнивать. Он был един, он был целым миром, он бы
л началом и концом всего разумного. Он не знал закона, потому что и для зак
она нужны вехи Ц что можно и что нельзя, а вехи устанавливал он сам. Для др
угих. Для себя вехи ему были не нужны. Он был выше закона, он воплощал его в с
ебе.
Он никогда не сомневался в своем праве управлять кирдами, хотя они не про
сили его об этом, не выбирали своим правителем. Он создал город, систему, и
кирды были просто деталями этой системы.
Город был его детищем. Он отвечал за него. Не перед кем-нибудь, а перед сами
м собой. Он отвечал только перед самим собой.
Он никогда не злоупотреблял своей абсолютной властью, ибо злоупотребле
ние предусматривает наличие закона и стремление к собственной выгоде з
а счет других. Как мы уже сказали, Мозг не знал закона, а собственную выгод
у не отличал от выгоды системы. Что было хорошо для него, то было хорошо и д
ля системы. И наоборот.
Он мыслил только двумя категориями, которые в его сознании сливались в е
диное целое: он и город. Отдельные кирды не интересовали его. Они были прос
то деталями системы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
о так же, как в круглой камере, из которой он удрал.
Свет заставил его замереть. «Кто зажег его?» Ц подумал он. Кто-то, кто увид
ел его. Туннель уходил вниз и поворачивал в сторону. Свет сочился из стен,
они словно исчезали в нем, и Густову почудилось, что он в гигантском аквар
иуме. Теперь он не боялся, что ступит в пустоту, провалится в какой-нибудь
колодец. Зато ему казалось, что кто-то, кто зажег эти стены, пристально сле
дит за ним. Он почти физически ощущал чье-то присутствие.
Ц Надо вернуться, надо вернуться, дурак, Ц громко сказал он, и слабое эхо
повторило: «…ак, ак…»
Он прошел несколько десятков шагов до поворота и замер, неожиданно пораж
енный простой мыслью: если он пойдет и дальше по этому подземному лабири
нту и свет вдруг погаснет, сможет ли он выбраться, на поверхность? Нет, про
ход был прямым, и слово «лабиринт» он употребил скорее для красоты.
Проход расширился, он вошел в зал и замер. Перед ним стояли какие-то конте
йнеры с прозрачными крышками. Он подошел к ближайшему, заглянул в него и н
епроизвольно отшатнулся: из-под прозрачной крышки на него глядело нелеп
ое существо, лежавшее на спине. У него была вытянутая голова с двумя парам
и глаз, небольшим клювом на месте носа и длинной щелью рта. Существо было г
олое. По обе стороны туловища аккуратно вытянулись две руки. Третья, росш
ая из груди, была короче и лежала на животе. Но Густов смотрел на глаза. Они
были открыты и, казалось, следили за ним. Он сделал шаг в сторону, покачал г
оловой. Трехрукий не реагировал. Конечно, он не был живым, но даже в его неп
одвижности ему вдруг почудился немой укор: «Зачем ты пришел сюда?..»
Он почти не испытывал страха. «Наверное, Ц подумал он, Ц для страха тоже
нужна точка отсчета. Вот здесь спокойно и безопасно, а дальше начинается
минное поле». На этой чертовой планете неясно было, где этот островок без
опасности и есть ли он вообще. И хотя его не покидало ощущение, что кто-то в
ключил свет в стенах, следит за ним, этот некто не казался страшнее, чем вс
е остальное.
«Мумия, Ц подумал было Густов, но тут же поправил с
ебя: Ц Нет, не мумия. Мумии высохшие, а у клювастого кожа гладкая, без един
ой морщинки». Он подошел к другому саркофагу Ц еще один трехрукий. В каж
дом саркофаге лежали нагие трехрукие существа.
Он вдруг вспомнил аппараты для гипотермического сна на больших космоле
тах, «берлоги» Ц на жаргоне космонавтов. Нет, и эта аналогия не подходи
ла. В берлогах лежали живые люди. Пусть погруженные в глубочайший сон, в
холод, который почти полностью останавливал все физиологические проц
ессы, но живые, разные. Это же напоминало скорее фабрику. Фабрику кукол.
Он осторожно прикоснулся к контейнеру. Да, похоже, он был прав, никакого хо
лода под прозрачным колпаком не чувствовалось. При любой теплоизоляции
на внутренней поверхности колпака намерзало бы дыхание, если трехрукие
пусть замедленно, но хоть как-то дышали.
Он еще раз осторожно качнул контейнер. Саркофаг, казалось, висел в каком-
то поле. Он легко поддался, но, качнувшись, принял прежнее положение. Фабр
ика кукол.
Ему вдруг почудилось, что свет начал гаснуть, и он стремглав бросился по
туннелю. Какое счастье, что это был не лабиринт и ему не нужно было думать
о том, куда бежать. Сердце колотилось. Эхо шагов металось между стенами. Н
аконец-то! Он увидел небо. Чужое желтое небо казалось родным. Стены погасл
и, но он уже видел естественный свет. Что значит древние инстинкты. Только
что ему казалось, что бояться нечего, но стоило ему подумать, что сейчас о
н окажется в темноте, как ноги сами вынесли его к выходу.
Когда он выбрался на поверхность, первое, что он увидел, была ящерица. Она
внимательно смотрела на Густова и вдруг подпрыгнула. На лбу Густова высы
хала испарина. «Спокойно, спокойно, Володя, Ц подумал он. Ц Ну, фабрика ку
кол, ну, прыгающие ящерицы, никаких оснований для паники. Пора домой, Утрен
ний Ветер будет беспокоиться».
8
Четыреста одиннадцатый увидел пришельцев, когда торопился на провероч
ную станцию. Они шли, разговаривая друг с другом. Он сразу понял, что они об
мениваются информацией, потому что щели на их головах открывались и закр
ывались. Точно так же, как у третьего пришельца, когда он был тогда ночью в
его загончике.
Стражников видно не было. Они шли неторопливо, иногда останавливались, и
Четыреста одиннадцатый понял, что они не убежали, что они идут, не боясь ст
ражников. Значит, их освободили.
Это была важная информация. Нужно было сообразить, как ее использовать. Х
орошо, если к нему придет лазутчик от дефов. Дефы должны знать, что пришель
цы на свободе. Может быть, они попытаются вывести их из города. Это было бы
замечательно. Пусть Мозг, великий, несравненный Мозг попрыгал бы, узнав, ч
то пришельцев больше в городе нет.
Сегодня был хороший день. Он подозвал Шестьдесят восьмого. Двадцать втор
ого и остальных кирдов, работавших на проверочной станции.
Ц Кирды, Ц сказал он, Ц наш Творец, да будет славно его имя, приказал мне
быть вашим начальником.
Ц Что такое начальник? Ц спросил Девяносто девятый. На его голове не бы
ло ни царапинки, и Четыреста одиннадцатый подумал, что его, должно быть, то
лько недавно собрали.
Ц Начальник, Ц объяснил он, Ц это тот, кто дает приказы.
Ц Приказы дает Творец, Ц недоверчиво сказал Девяносто девятый.
Ц Конечно, приказы исходят из Источника всей мудрости. Вот он и приказал
МР Ц следить за вами, за вашей работой. Отныне вы будете выполнять мои при
казы. Понятно?
Ц А как же приказы Творца?
Ц Его приказы самые главные. Когда вы не выполняете его приказы, вы будет
е подчиняться мне.
Ц Но тогда… Ц начал было Девяносто девятый, но Четыреста одиннадцатый
оборвал его:
Ц Тогда ты сунешь свою голову, в которой слишком много глупых вопросов, в
пасть пресса. Теперь ты понял, кирд?
Кирды угрюмо молчали, и Четыреста одиннадцатый подумал, что этот новеньк
ий, без единой царапины. Девяносто девятый ему нравится. Потом, потом он по
думает, что с ним сделать. Может быть, даже заменить ему голову…
Сегодня был хороший день. Он взял со склада три новых головы, сказал, что х
очет их как следует проверить, а то поставишь и не знаешь что.
Кирд, работавший на складе, молча вынес ему головы.
Ц Что-то многовато развелось ныне дефов, Ц сказал Четыреста одиннадца
тый и внимательно посмотрел на кладовщика. Тот промолчал, и он добавил: Ц
Чего молчишь? Или ты так не считаешь?
Когда он их всех выстроил, этот кладовщик, Шестьсот пятьдесят шестой, даж
е не смотрел на него. Стоит, как будто его ничто не касается. И о нем нужно бу
дет подумать.
Ц Отныне, Ц сказал он, Ц вы будете работать не так, как раньше. В городе п
оявляется слишком много дефов. Наши тестеры слишком грубы и плохо отрегу
лированы. Мы проверяем кирда, тестер регистрирует сбой, и мы тут же суем го
лову под пресс, как будто имеем дело со старым дефом. Надо различать злона
меренных дефов, врагов Творца и порядка, и вполне законопослушных кирдов
, страдающих от небольших сбоев…
«Наде заранее оправдать копание в головах», Ц думал Четыреста одиннадц
атый, держа речь перед подчиненными. Они стояли молча, и нельзя было понят
ь по их виду, слушают они его или впали в оцепенение. Жалкие машины! Но они ж
е не виноваты. Машина не может быть виновата, что она машина, что она часть
системы. Но он… Не нужно жалеть их. Жалость расслабляет. Нужно ненавидеть.
Ц Работайте, Ц приказал он, и кирды молча двинулись к своим местам.
Начинать нужно было со стражников. Надо приказать, чтобы все стражники п
роходили проверку на его стенде, и он потихоньку будет менять им голову
Ц делать из них дефов. А когда таких наберется достаточно много, он взорв
ет этот проклятый город изнутри. Все остановится в вызванном им хаосе. Де
фы будут хватать благонамеренных кирдов и тащить сюда, где и они сменят с
вои тупые головы на дефьи. И разрешающие штампы в конце концов они будут с
тавить дсфам, а не тупым кирдам, и система остановится со скрипом. И надмен
ный Мозг будет бомбардировать всех приказами, а его подданные не обратят
на них никакого внимания. Его даже не нужно будет уничтожать, этого Творц
а, как он себя называет, он сам уничтожит себя в бессильной ярости.
Видения были сладостные, они наполняли его нетерпением. Хотелось вцепит
ься в них, упереться как следует ногами и тащить, тащить их к себе, втащить
их в реальность, заставить их стать реальностью. Его снедало нетерпение.
Оно, казалось, раздувало его. Если не дать ему выхода, оно взорвет его. «Спо
койно, Ц привычно одернул он себя. Ц Сохранять осторожность». Город еще
не его, правит еще Мозг, и никто не должен догадываться, что замышляет нов
ый начальник проверочной станции.
В тот день он неплохо поработал: превратил двух стражников в дефов. И ночь
была удачной. К нему приходил Иней, и он сообщил ему, что пришельцы на своб
оде.
Когда они разговаривали, Иней вдруг внимательно посмотрел на него и сказ
ал:
Ц Ты полон нетерпения и ненависти…
Ц Ты хочешь, чтобы я смотрел на город равнодушно, как правоверный кирд?
Ц Нет, но…
Ц Вы, дефы, слишком кротки.
Ц А ты разве не деф?
Ц Деф, но я не хочу быть кротким. Я ненавижу и хочу ненавидеть…
Иней долго смотрел на него, но ничего не возразил. Да и что он мог возразит
ь?
* * *
В лагере дефов шел военный совет.
Ц Мы просто не можем не попытаться освободить твоих товарищей, Ц сказа
л Иней. Ц Другого такого случая может не представиться.
Ц Я согласен, Ц сказал Звезда.
Ц А я не уверен, Ц возразил Рассвет.
Ц Почему? Ц удивился Иней.
Ц Мозг неглуп…
Ц Он давит на все и всех! Ц крикнул Иней. Ц Он воплощение тупой системы
города…
Ц Подожди, речь ведь идет не об этом.
Ц Рассвет прав, Ц кивнул Утренний Ветер, Ц надо все как следует взвеси
ть. Объясни нам, Рассвет, что тебя смущает.
Ц Мозг неглуп. Он умеет рассчитывать ходы и никогда не делает ничего, что
бы не было ему полезно. Что бы не укрепляло его систему. С этим, надеюсь, спо
рить вы не будете? Нет? Тем лучше. Наш друг в городе сообщил Инею, что пришел
ьцы на свободе. Зачем Мозг освободил их, спрашиваю я себя.
Ц А почему бы ему не освободить их? Ц сказал Иней. Ц Чем они могут угрож
ать ему?
Ц Ты прав, друг Иней, два пришельца не могут причинить Мозгу вреда. Но что
больше всего любит Мозг?
Ц Он ничего и никого не любит, кроме себя.
Ц Согласен. Но город Ц это его создание. Он как бы продолжение его. Любя с
ебя, он не может не любить город. Так?
Ц Так, Ц согласился Иней.
Ц Город Ц это система. Система Ц его порядок.
В глазах Мозга порядок Ц высшая мудрость. Все двиг
ается по раз заведенному порядку. Кирд идет быстро значит, выполняет п
риказ. Кирд идет медленно Ц значит, возвращается в свой загончик. День на
чинается с проверки. Прошел проверку Ц получи разрешающий штамп. Получи
л штамп, выполняй приказ. Не получил приказа Ц стой во временном небытии
. Все четко, ясно, предсказуемо, никакой неопределенности.
Ц Ты говоришь так, как будто восхищаешься городом, Ц буркнул Иней.
Ц Чтобы победить врага, надо понимать его. От того, что мы будем в тысячны
й раз повторять, как тупа и же стока система кирдов, лучше ее мы не поймем.
Ц Друг Рассвет говорит мудро, Ц сказал Утренний Ветер. Ц Я думаю, нам н
ужно не возражать ему, а прислушаться. Продолжай.
Ц Я напомнил вам о Мозге и его любви к ясной четкости именно потому, что м
еня настораживает освобождение пришельцев.
Ц Я не понимаю, Ц пробормотал Звезда.
Ц Пришельцы не получают приказов, не проходят проверки, не торопятся в
ыполнять их. Четыреста одиннадцатый рассказал Инею, а Иней Ц нам, что он
и просто бродят по городу. Кирды никогда не бродят без цели. Зрелище двух
существ Ц пусть даже они не кирды, а пришельцы, Ц зрелище двух бродящих
без дела существ смущает кирдов. Они вносят хаос в строгий чертеж города.
А больше всего Мозг и кирды ненавидят хаос. Не случайно они называют нас
порождением хаоса. Я не могу поверить, что Мозг выпустил пришельцев без ц
ели. Если, конечно, он на самом деле их выпустил.
Ц Что ты хочешь этим сказать? Ц спросил Иней
Ц Я не знаю… Ты ведь сам не видел пришельцев?
Ц Нет, я был в городе ночью.
Ц Тебе рассказал Четыреста одиннадцатый?
Ц Да.
Ц Он мог рассказать о том, чего не было…
Ц Он… Ц начал было Иней, но Рассвет остановил его движением руки:
Ц Я не утверждаю, что он обманул тебя. Он мог ошибиться. Ему могли сказать
другие…
Ц Кто?
Ц Хотя бы сам Мозг… Ты уверен, друг Иней, что он настоящий деф?
Ц Он спас меня. Я рассказывал об этом.
Ц Да, да, конечно. Ты прав, мои подозрения беспочвенны. Ваша встреча была с
лучайной, ее нельзя было предусмотреть и рассчитать заранее, а Мозг силе
н только в том, что может рассчитать заранее.
Ц Вот видишь, Ц сказал Звезда, Ц твои сомнения не имеют основания.
Ц Я еще не кончил. Вы помните эти чудовищные машины на проверочной станц
ии, которые обшаривают каждый уголок памяти? Вот так и я сейчас обшариваю
свой мозг. Только я ищу другое. Я ищу тайный смысл в действиях большого Моз
га. Будем исходить из того, что он действительно выпустил пришельцев. Я ви
жу в этом только одну цель.
Ц Какую? Ц спросил Звезда.
Ц Он хотел, чтобы мы узнали об этом. Чего он и добился.
Ц Это нелепо, Ц возразил Иней.
Ц Это вовсе не нелепо. Это довольно умно. Мы узнаем о том, что пришельцы на
свободе. Что, с точки зрения Мозга, сделают дефы? Один пришелец уже у них. Ну
конечно же, они попытаются захватить их. Знание будущих ходов врага утра
ивает силы. Если Мозг уверен, что мы нападем, он приготовит лучших своих ст
ражников, и многие из нас не вернутся домой.
Дефы задумчиво молчали. Утренний Ветер посмотрел на Густова.
Ц Володя, мы хотим знать твое мнение.
Ц Мне кажется, Рассвет говорит мудро.
Ц Спасибо, Ц сказал Рассвет.
Ц Значит, пусть пришельцы томятся в городе, Ц сказал печально Иней.
Ц Я еще не кончил. Я не хочу считать Мозг глупее меня. Если я так легко дога
дался о западне, Мозг почти наверняка мог предположить, что у нас возникн
ут подозрения.
Ц На что же тогда он рассчитывает?
Ц Я не знаю. Я знаю лишь, что нельзя идти в город…
Ц Но что-то же он задумал, Ц пробормотал Утренний Ветер.
Ц Главное Ц быть начеку, Ц сказал Рассвет. Ц Выждать.
Ц Здесь? У нас в лагере? Ц воскликнул Иней. Ц Мы только и делаем, что выжи
даем. И что мы узнаем здесь?
Ц Я не сказал, что выжидать нужно в лагере. Пошлем отряд ближе к городу и б
удем наблюдать.
Ц Это умно, Ц кивнул Иней. Ц Я напрасно погорячился. Я знаю место, дальш
е которого стражники не пойдут, потому что перестают принимать на таком
расстоянии приказы Мозга, а без его приказов они и шагу ступить не умеют.
Ц Ну что ж, Ц сказал Утренний Ветер, Ц я рад, что мы больше не спорим. Дава
йте подумаем, кого мы пошлем в это место…
* * *
Сколько он помнил себя, а он никогда ничего не забывал, Мозг никогда не раб
отал так четко, никогда не чувствовал такого удовлетворения от сознания
своей интеллектуальной мощи. Мысли текли одна за другой, в строгом поряд
ке, не обгоняя друг друга и не отставая. Они впитывали всю информацию, пере
рабатывали ее, сортировали, выбрасывали ненужное, перестраивались и шли
дальше.
У него ничего не было, кроме мысли. Он и был мыслью.
Он не знал морали хотя бы потому, что для морали нужен образец, точка отсче
та, а ему не с кем было себя сравнивать. Он был един, он был целым миром, он бы
л началом и концом всего разумного. Он не знал закона, потому что и для зак
она нужны вехи Ц что можно и что нельзя, а вехи устанавливал он сам. Для др
угих. Для себя вехи ему были не нужны. Он был выше закона, он воплощал его в с
ебе.
Он никогда не сомневался в своем праве управлять кирдами, хотя они не про
сили его об этом, не выбирали своим правителем. Он создал город, систему, и
кирды были просто деталями этой системы.
Город был его детищем. Он отвечал за него. Не перед кем-нибудь, а перед сами
м собой. Он отвечал только перед самим собой.
Он никогда не злоупотреблял своей абсолютной властью, ибо злоупотребле
ние предусматривает наличие закона и стремление к собственной выгоде з
а счет других. Как мы уже сказали, Мозг не знал закона, а собственную выгод
у не отличал от выгоды системы. Что было хорошо для него, то было хорошо и д
ля системы. И наоборот.
Он мыслил только двумя категориями, которые в его сознании сливались в е
диное целое: он и город. Отдельные кирды не интересовали его. Они были прос
то деталями системы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33