Ему было смешно и грустно, в нем плыла светл
ая печаль всего живого, думающего о прошлом. Память, наверное, всегда несе
т с собой печаль.
Он, казалось, задремал, потому что вдруг сообразил, что пузатого Володьки
уже не было, исчезла и птичка с Валиным милым лицом. Робот больше не держал
клешню у него на голове. Он отступил на шаг и сказал скрипуче, но вполне чл
енораздельно:
Ц Здравствуй, Володя. Мы дефы.
Густов почувствовал, как на него нахлынула волна восторга. Слишком долго
он задыхался в немом мире взаимного непонимания. С ним говорили. Летел че
рез вязкую немоту спасательный круг разума. В бесконечной и тупой стене
абсурда, которая окружала их с того самого момента, когда «Сызрань» вздр
огнула от гравитационного аркана, впервые открылась трещина, и сквозь не
е ему протягивали руку. Пусть железную, пусть с клешней, но руку. Не все еще
потеряно.
Ц Здравствуйте. Я Володя Густов, Ц сказал он и расплылся в счастливейше
й и глупейшей улыбке.


* * *

Двести семьдесят четвертый сказал стражнику:
Ц Ну-ка нагни еще раз голову.
Пятьдесят второй С послушно наклонил голову. Почти на самой макушке зиял
а маленькая дырочка с оплавленными краями.
Ц Ты знаешь, кто ты? Ц спросил Двести семьдесят четвертый.
Ц Так точно. Стражник Пятьдесят второй С.
Ц Что ты делал вчера?
Ц Вчера?
Ц Я тебя спрашиваю, стражник, а не ты меня. Отвечай.
Стражник испуганно смотрел на Двести семьдесят четвертого.
Ц Я… я не знаю.
Ц Ты был в ночном патруле?
Ц Я… не помню.
Двести семьдесят четвертый посмотрел на Шестьдесят восьмого, который м
олча стоял у проверочного стенда.
Ц Он действительно не помнит?
Ц У него повреждена оперативная память.
Ц Откуда ты знаешь, что это так? Может, он просто скрывает что-то?
Ц Нет, начальник стражи, мы проверили его на стенде. Мозг цел, он все знает
и понимает, но у него повреждена оперативная память. Луч трубки…
Ц Я понимаю, что это луч трубки… Объясни мне другое, Шестьдесят восьмой:
может ли случайный выстрел дать такой эффект?
Ц Думаю, нет. Во-первых, случайный выстрел, то есть просто выстрел в голов
у, не может попасть в самую макушку. Разве что в него стреляли сверху. И пот
ом, луч очень точно направлен. Именно здесь находятся магнитные кольца о
перативной памяти.
Ц Значит, стрелявший, скорее всего, хотел вывести из строя именно операт
ивную память?
Ц Я думаю, это так.
Ц Но тогда скажи мне другое: зачем нужно выискивать цель на макушке и выв
одить из строя оперативную память, если можно просто расплавить голову?

Ц Я не знаю, начальник стражи.
Ц Это нелогично.
Ц Да, начальник стражи, это нелогично.
Ц Значит, это был деф. Дело рук какого-то проклятого дефа. Шестьдесят вос
ьмой, подключи этого идиота к фантомной машине. Может быть, что-нибудь все
-таки в его памяти осталось. Может быть, повреждены не все кольца. И не жале
й энергии, кирд, пусть машина воссоздаст всю картину. Скажешь мне, если поя
вится что-нибудь интересное. Мне нужно подумать.
Двести семьдесят четвертый был полон яростного нетерпения. Он должен на
йти гнездо дефов в городе. Это был вызов их миру, ему, Творцу. Они все хотят у
ничтожить, эти порождения хаоса. Они хотят уничтожить стройный порядок.
Они хотят залить его своей заразой, гнусной неопределенностью, когда каж
дый уродливый деф живет сам по себе, не получая приказов и не рапортуя, дум
ает сам по себе и никто даже не проверяет, что творится в их жалких, нелепы
х головах. Это поистине мир хаоса, а потому, строго говоря, не мир, а антимир
, отрицание мира. Цивилизация Ц это отвоеванный у хаоса Вселенной остро
вок порядка. Его нужно защищать любыми средствами.
Он отвечает перед Мозгом. Творец доверил ему, своему недостойному кирду,
великую миссию Ц очистить их мир от скверны дефов. И он выполнит ее.
Как они могли стрелять в этого стражника сверху? Только в доме. На улице эт
о было бы невозможно. Схватка была в доме.
Это не стража, это какие-то ничтожные идиоты. Чтобы пришелец смог продела
ть путь от круглого стенда к дому шестьдесят девять, где его видели в посл
едний раз, и ни один стражник не задержал его, никто не проверил кирда, кот
орый вел его…
Ц Ну, что у тебя? Ц спросил Двести семьдесят четвертый Шестьдесят восьм
ого.
Ц Посмотрите, начальник стражи, к сожалению…
В проходе зала слегка покачивалась улица, неясно светились по обеим ее с
торонам ряды домов.
Ц Стражник идет по улице, Ц пояснил Шестьдесят восьмой. Ц Картина неч
еткая, потому что дома уже успели в значительной степени остыть… Это, оче
видно, было незадолго перед рассветом.
Ц Дальше, дальше.
Ц К сожалению…
Ц Меня не интересуют твои сожаления. Почему картина исчезает, удержи ее.

Ц Не могу. Фантомная машина считывает ее с колец оперативной памяти. Они
практически уничтожены.
Ц Смотри, Шестьдесят восьмой, может, и ты заодно с ними?
Шестьдесят восьмой жаждал броситься на этого наглого выскочку, тряхану
ть его так, чтоб выбить из него наглую спесь. Но еще больше он боялся страж
ников. Они схватят его, сорвут голову, как не раз он сам срывал головы у тех,
кто стал дефом. И чавкнет ненасытный пресс. Он-то знает, как он всегда голо
ден, этот пресс, как жадно разевает пасть и с каким наслаждением плющит вс
е, что в него всовывают.
Ц Я служу Творцу, Ц буркнул Шестьдесят восьмой.
Ц Смотри, кирд. А этого, Ц он кивнул на стражника, Ц под пресс.
Должно быть, слово «пресс» вывело стражника из оцепенения. Он дернулся и
закричал:
Ц Я не хочу под пресс! Ц Он рванулся и бросился к выходу из проверочной с
танции.
Ц Держи его! Ц приказал Двести семьдесят четвертый Шестьдесят восьмо
му и бросился вдогонку за стражником.
Сейчас он выскочит, и нужно будет устраивать погоню на виду у всего город
а, и Мозг спросит: «Что это у тебя происходит такое, Двести семьдесят четве
ртый? Так-то ты начинаешь новую службу…» Он вдруг сообразил, что у него ес
ть теперь трубка, ему же вчера вручили оружие. Он схватил ее и направил на
стражника. Где эта спусковая кнопка, деф бы ее побрал! Ага, вот она. Он нажал
на нее, и острый луч голубого света пронзил полутьму зала. Мимо. Он еще раз
нажал на спуск, но выстрела не было. Ах, да, проходит ведь какое-то время, по
ка оружие снова готово к бою.
Стражник уже открывал дверь, когда Двести семьдесят четвертый выстрели
л второй раз. На этот раз кончик луча впился в ногу стражника, тот останови
лся. Раненая нога подогнулась, но он не упал, а стоял на одной ноге, вцепивш
ись руками в дверь.
Ц Не-ет! Ц закричал стражник, когда Двести семьдесят четвертый снова п
однял трубку. Ц Не-е-ет!
Выстрел проплавил голову, стражник начал медленно падать, но Двести семь
десят четвертому казалось, что он все еще слышит пронзительный вопль стр
ажника. Задними глазами он видел, как Шестьдесят восьмой только сейчас п
одбежал к нему. Не слишком-то торопился, полудеф разряженный. Потом, потом
он еще займется этим типом, сейчас важно было другое.
Он включил канал связи и вызвал одновременно всех стражников. Расход эне
ргии был такой, что он почувствовал, как стремительно начал разряжаться
его аккумулятор. Но и это было неважно. Он служил Творцу, боролся с угрозо
й их миру, и все аккумуляторы мира ничего не значили в этой схватке.
Ц Стражники, Ц сказал он, Ц говорит ваш начальник. Вспомните вчерашни
й день. Если у кого-нибудь в кольцах памяти запечатлелось что-то необычно
е, подозрительное, немедленно доложите мне. Я жду.
Он слушал поток рапортов, жалкое, ничего не значащее бормотанье, и его вдр
уг охватил парализующий страх. Он один противостоит грозному и страшном
у потоку. Он один стоит на его пути, а грязная жижа с торжествующим булькан
ьем подхватывает его, несет, крутит, топит, захлестывает сознание. «Навер
ное, это виноват аккумулятор, Ц вяло и обреченно подумал он. Ц Нужно сме
нить». Бульканье прекратилось, но все равно давило на плечи ощущение тще
ты своих усилий. Дефы, кругом дефы…
Внезапно он очнулся.
Ц Мы шли с напарником мимо круглого стенда, Ц докладывал стражник, Ц к
огда обнаружили кирда без штампа. На вопрос, почему он без штампа, задержа
нный ответил, что идет на проверку. Но он шел в обратном направлении. Он по
казался нам подозрительным, и мы доставили его на проверочную станцию. С
лава Создателю!
Ц Слава Создателю! Ц сказал Двести семьдесят четвертый.
Кто знает, кто знает… Нормальный кирд не мог идти без штампа.
Ц Стражник! Ц рявкнул он и сообразил, что не слышал, кто именно докладыв
ал ему сейчас. Ц Тот, кто только что докладывал.
Ц Я, начальник стражи, стражник Семнадцатый С.
Ц Семнадцатый, номер задержанного.
Ц Номер?
Ц Ты меня спрашиваешь, стражник? Номер кирда, который шел без штампа.
Ц Э… видите ли, начальник, мы…
Ц Ну!
Ц Мы решили…
Ц Что вы решили, деф бы вас побрал!
Ц Раз мы повели его на проверочную станцию, на стенде…
Ц Вы не стражники, вы дефы с расплавленными мозгами, вот. кто вы! Кому вы пе
редали его на станции?
Ц Он давно на проверке работает…
Ц Номер! Ц заорал Двести семьдесят четвертый.
Ц Кажется, Четыреста одиннадцатый.
Ц Кажется! Смотри, Семнадцатый, если и здесь путаешь, готовь голову для п
ресса.
Ц Слава Творцу! Ц испуганно пробормотал стражник.


* * *

Четыреста одиннадцатый стоял в своем загончике и думал о странном слове
«друг», которым назвал его деф. Странное слово с таинственным смыслом, де
фье слово, оно снова и снова выпрыгивало из его памяти, как выпрыгивают из
травы тарки, охотясь на летающую живность. Но выпрыгивало не совсем, не по
кидало его даже на время, а, наоборот, заполняло все его сознание, наполнял
о непривычным оранжевым и теплым отблеском, словно от солнца в зените.
И густая, настоявшаяся ненависть, к которой он привык, была теперь уже не с
плошной. Мир теперь состоял из ненависти к миру кирдов и нового неясного
чувства, которое он испытывал к Инею, к неведомым дефам, к пришельцу. Ему к
азалось, что за эту ночь его сознание стремительно выросло, стало огромн
ым, гулким. А может быть, оно и на самом деле расширилось, раз вмещало тепер
ь не одну ненависть, а и новое, непривычное чувство.
Четыреста одиннадцатый нарушал закон. Он должен был стоять в своем загон
чике в оцепенении временного небытия, ожидая команды Мозга, которая верн
ула бы его в мир движения и мысли. Даже не ожидая, потому что во временном н
ебытии кирд ничего не ждет. Его просто нет. Он выключен, и только команда в
озвращает его к бытию. Четыреста же одиннадцатый не просто бодрствовал.
Он думал, заставляя свой совершенный мозг работать на полную мощность.
Такой чужой и одновременно притягивающий Иней звал его с собой к дефам. В
мир, где, наверное, все понимают значение слова «друг». Это и его мир. Он выс
традал право на принадлежность к нему ненавистью к расчерченному, холод
ному миру приказов и беспрекословного подчинения, ощущением одиночест
ва, загнанности и постоянной опасности. Он выстрадал право гражданства в
мире дефов долгой и жестокой войной с программами, вложенными в его мозг.
Пусть вначале был какой-то слепой сбой в его машинном мыслительном проц
ессе, но он, только он бережно выращивал этот сбой, расширял крошечную тре
щинку, прятал ее ото всех, от проверочной машины, от стражников, пестовал п
ервые росточки своего нового «я». Сколько раз хотелось ему вернуться в с
покойное, привычное бездумье, когда ни от кого нечего прятать, когда не ну
жно постоянно быть начеку, когда не живешь в вечном страхе, когда не прихо
дится рассчитывать каждый шаг, даже не шаг, а много шагов, ибо каждое мгнов
ение нужно быть на несколько шагов впереди всех. Ведь все следят за всеми,
все доносят на всех, кто хоть в чем-то не похож на них.
Соблазн порой был почти невыносимо притягателен. Наверное, не все програ
ммы сумел одолеть он в своей безостановочной тайной войне с собой, потом
у что иногда какая-то дьявольская сила тащила его назад и побежденные уж
е, казалось, основы основ кирдов нашептывали: «Стань как все, стань опять с
покойной машиной, почувствуй себя исправной деталью большого механизм
а, познай радость похожести на других, вернись к несокрушимому единству
посредственности».
В такие мгновения ему хотелось колотиться головой о стенку, колотиться т
ак, чтобы она гудела, чтобы спутавшиеся логические схемы его сознания ще
лкнули и распрямились и он, кирд Четыреста одиннадцатый, опять стал спок
ойной бездумной машиной.
Но он устоял. Ему помогала ненависть. Он вытоптал в себе с ее помощью все п
рограммы, любовно вставленные в него. Он так и представлял себе эту борьб
у: вот они, эти ненавистные программы, что опутывают каждого кирда, вот они
под ногами, а он давит их, они трещат, раскалываются на множество осколков
, а он все давит, поворачивает ногу, растирает их в пыль.
Как всякий солдат, который одержал нелегкую победу, он гордился собой. Ра
з он справился с крепкими путами на своем сознании, справится и со стражн
иками. Ему нужно было справиться, потому что у него был план, его план, кото
рый он вынашивал долгими ночами, когда в нарушение всех приказов стоял о
дин в своем загончике и думал о ненавистной цивилизации кирдов.
Поэтому он не ушел с Инеем и маленьким мягким пришельцем. Он должен выпол
нить свой план.
Четыреста одиннадцатый заставил себя сосредоточиться. Опасность и так
всегда бродила неподалеку от него, а сейчас обложила со всех сторон.
Скоро они найдут стражника с дыркой на макушке. Они ничего не добьются от
него. Иней поручился за это. Скорее всего, на этом дело и кончится. Но он не и
мел права рисковать. Даже не собой Ц планом. А вдруг они решат продолжить
охоту? Как? Что они могут сделать? Они могут проверить всех стражников… Че
тыреста одиннадцатый напрягся. Он чувствовал, как опасность приближает
ся, кольцо сжимается. «Думать, думать», Ц приказал он себе. Да, еще не поздн
о, можно попытаться бежать, может быть, ему даже удалось бы выбраться из го
рода и добраться до лагеря дефов, но план…
Он колебался. Он еще не понимал, где именно таится опасность, но остро чувс
твовал ее приближение. Она несла с собой холодную пустоту. Думать. Спокой
но думать, не только за себя, но и за тех, кого он ненавидит. Это его единстве
нное оружие. Они решат, что стрелял в стражника деф. Это очевидно. Значит, с
делают они логический вывод, в городе был деф. Раз он деф, значит, у него не б
ыло разрешающего дневного штампа…
Опасность окружила его привычным грозным кольцом. Вот в одном месте коль
цо дрогнуло, выпятилось, и холодное щупальце потянулось к нему, вот-вот сх
ватит. Конечно же, они могут опросить всех стражников, не задерживали ли о
ни кирда без штампа, потому что первая обязанность стражника Ц проверка
наличия штампа. Вот оно, щупальце. Вот откуда оно протянулось. Эти двое, чт
о привели к нему Инея, скажут: «Да, видели, да, привели на проверочную станц
ию».
А дальше просто. Кто работал вчера на проверочных машинах? Шестьдесят во
сьмой, Двадцать второй и Четыреста одиннадцатый. Даже если тупые стражни
ки не смогут указать, к кому именно привели они задержанного кирда, это не
поможет. Всех троих подключат к фантомной машине.
И вспыхнут ярким сиянием в полутемном гулком зале образы Инея, пришельца
, нападения стражника. «Под пресс!» Ц раздастся команда. И все.
Нет, не все, поправил он себя горделиво. Не все. Он всегда бежал на нескольк
о шагов впереди своих преследователей. Много дней назад, еще не зная точн
о, для чего он это делает, он украл со склада новую пустую голову. Никто, пох
оже, ее не хватился. Последнее время они меняли столько голов, что на склад
е, наверное, сбились со счета.
Да, это был его единственный шанс. Голова была спрятана в тайничке Ц выем
ке в стене, которую он тщательно замаскировал. Он прислушался. Все было ти
хо. Была та зыбкая и короткая полоса, когда остывшие здания уже перестали
быть видны в тепловых лучах, но еще не были видны в оптическом диапазоне. О
н огляделся, быстро вышел из загончика, достал голову и принес к себе.
Нужно было торопиться. Если они еще не нашли бесцельно бродящего стражни
ка с дыркой в голове, это может случиться в любую минуту.
Он еще никогда не заряжал голову без помощи машин. Если это окажется нево
зможным… Нет, думать некогда, надо попробовать, это его единственный шан
с.
Он подсоединил к себе пустую голову и до отказа напряг мозг. Главное Ц тщ
ательно контролировать каждую мысль, которую он передавал в пустую голо
ву. Спокойно, сказал он себе, выстраивая мысли и образы, разделяя их на две
части:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33