Подобные сомнения всегда посещали его по ночам, но в последнее
время они стали возникать все чаще и чаще.
Такого развития событий он не мог вообразить. Его намерения были благоро
дны, помыслы Ч чисты, и в те давно минувшие дни, когда его изгнали из после
днего города и он направился на Запад в тщетных поисках мира, которого не
существовало, ему даже себя удалось убедить в том, что он Ч великий челов
ек, которому пришла в голову великая идея, которая способна навсегда изм
енить жизнь его народа.
Однако время показало ложность этой идеи, и теперь он уже думал, что лучше
бы ему было никогда не оказаться в этом месте и не предпринимать попытки
основать город.
И никогда не встретить Изабеллу.
Да. Об этом он сожалел больше всего. Она оказалась источником всех его про
блем, и если бы он никогда с ней не встретился, все могло бы пойти иначе.
Он повернулся на бок, потом сел и поморщился. Ныли и болели все мышцы. Он ст
ановился старым и дряхлым. Силами он был крепок как никогда. Более того, с
годами они лишь возрастали. Но тело слабело. Он уже не мог ходить без боли,
и если не наводил на себя подкрепляющее заклинание, руки тряслись даже т
огда, когда он держал предмет не тяжелее ручки для письма.
Изабелла не изменялась.
Он посмотрел на нее, лежащую рядом на старой медной кровати. Она оставала
сь такой же юной, как всегда, кожа была гладкой, как алебастр, лицо сохраня
ло ту прежнюю дикую красоту, которая так покорила его на дороге в районе Ш
айенна много лет назад. Во сне она стянула с себя покрывало, подставив све
жему ночному воздуху обнаженные груди Ч округлые, идеальной формы, с го
рдо торчащими сосками… Ему до сих пор не приходилось встречать столь уди
вительно выглядящей, женщины.
Он уже понял, что она не такая, как он. В ней было нечто отличное, нечто больш
ее.
Нечто злое.
Ему потребовалось немало времени, чтобы признать это. Даже после того, ка
к она избавилась от большинства его первой группы, даже после того, как ум
ерли другие, он упорно не хотел возлагать на нее вину. Он любил ее. Или дума
л, что любит. А вместе с любовью возникало не только инстинктивное желани
е защитить ее, но и добровольная слепота к ее недостаткам, которая мешала
ему увидеть то, что было очевидно для многих других.
И когда нормальные люди попадали в их регион, когда она начинала чистки и
гонения, когда она начала устраивать сожжения на костре, он все еще отказ
ывался признавать, что происходит, хотя в ночные часы, которые проводил в
одиночестве, без нее, страшно мучился всем этим, теряясь в догадках, являе
тся ли та Изабелла, которую он видит, настоящей, или это просто идеализиро
ванный образ, который застит ему глаза и не дает признать правду.
Последние десять лет были просто сущим адом. Фермеров и поселенцев, приб
ывавших осваивать близлежащие территории, систематически убивали или
изгоняли прочь, методично терроризировали, с помощью магии или без оной,
а он лишь беспомощно стоял в стороне и наблюдал, как Изабелла по всей земл
е сеет смерть. Многие из колдунов способствовали ей в этом. По крайней мер
е на первых порах. Они одобряли действия Изабеллы и поддерживали ее. Они с
ами и их семьи сами подвергались гонениям большую часть жизни, поэтому с
легкостью ухватились за возможность отомстить тем, кто в свое время пост
упал с ними аналогичным образом. Зуб за зуб. Некоторые, впрочем, относилис
ь к этому отрицательно, но эти инакомыслящие, кто остался, а не предпочел с
крыться из города среди ночи, чтобы поискать счастья где-нибудь в другом
месте, хранили молчание, запуганные растущим автократизмом правления И
забеллы.
Он тоже испытывал страх.
Изабелла открыла один глаз, поглядела на него и похотливо подмигнула, сл
овно напоминая о том, чем они занимались вечером, перед сном Ч за что тепе
рь расплачивалось его больное тело.
Ч Все в порядке, дорогой? Ч улыбнулась она.
Ч Все прекрасно, Ч заставил себя улыбнуться Уильям и опустил голову на
подушку.
* * *
Его отношение менялось постепенно. Каждый нов
ый акт насилия подтачивал его доверие к собственной жене, но лишь на друг
ой день подлинная сущность Изабеллы предстала перед ним во всей полноте.
Все утро он провел один дома, как это часто бывало в последнее время, но ко
гда Изабелла не появилась, чтобы приготовить ленч, и когда еще несколько
часов прошло без малейших известий о ней, он решил отправиться на поиски.
В душе уже возникло дурное предчувствие, и хотя за все прошедшие годы он т
ак и не смог научиться читать Изабеллу, интуиция его никогда не подводил
а.
Ее не было ни в баре, ни в торговых рядах, ни в библиотеке, ни у галантерейщи
ка. Ее не было в городе. Он не чувствовал ее присутствия ни в одном из домов,
поэтому оседлал лошадь, укрепил усталое тело заклинанием и направился п
о северной дороге.
Он нашел ее в верховьях каньона, поблизости от первой шахты заброшенного
рудника. Она весело потрошила длинным зазубренным ножом маленькую дево
чку. Девочка молчала Ч либо потеряв дар речи от ужаса происходящего, либ
о пораженная молчанием с помощью магии, и лишь дикие судороги и конвульс
ии ее расчлененного тела выдавали невыносимую боль, которую она испытыв
ала. После последнего рейда, проведенного против поселенца, прошло немал
о времени, и старые шрамы на лице и ногах девочки убедили его, что Изабелла
оставила ребенка в живых, чтобы использовать как игрушку.
Девочка.
Изабелла обернулась, посмотрела на него, улыбнулась, вырвала из груди де
вочки сердце и впилась в него зубами. Судороги прекратились.
До этого момента он всегда мог найти оправдания ее действиям. Но этот обр
аз Изабеллы, забавляющейся с невинным ребенком, потряс его до глубины ду
ши. Она была не просто колдуньей, сверхревностно оберегающей себя и свои
х людей от возможной беды. Она была монстром.
Нечто злое.
Только сейчас он понял то, что следовало понять гораздо раньше: именно он
а убила Джеба и иссушила его тело.
Она была вампиром.
Только она была не совсем вампиром. После смерти друга он познакомился с
кое-какой литературой на эту тему, и помимо того, что она не старела и, по вс
ей видимости, обладала способностью извлекать флюиды из человеческого
тела, она не обладала никакими характерными признаками вампира. Ей не тр
ебовалась кровь для поддержания собственного существования, она не был
а недееспособна днем и не воодушевлялась лишь по ночам. Она не боялась кр
еста и любила чеснок.
Нет, Изабелла была чем-то иным, и самое большее беспокойство вызывало то, ч
то за все эти годы совместной жизни она так и осталась для него полной заг
адкой.
Насколько он мог понять, она была единственной в своем роде. За всю совмес
тную жизнь она ни разу не упомянула о каких-нибудь людях из своего прошло
го Ч за исключением той истории о борделе в Канзас-Сити, в которую он нико
гда не верил. Она никогда не показывала, что скучает по семье или какому ин
ому обществу, никогда не показывала, что ожидает появления кого-то друго
го.
Он вспомнил про монстра, на которого они с Джебом наткнулись в каньоне.
Он вспомнил про Плохие Земли.
Может, она была последней из вымирающей породы. Может, существа, которые н
аселяли эти земли до появления здесь человека, вымерли, а она оказалась е
динственной, кому удалось выжить благодаря уму.
Опять Дарвин.
Кажется, все в эти дни сводится к Дарвину.
Если бы он обладал достаточной силой, он бы убил ее на месте. Он бы останов
ил ее сердце или расплавил его, или взорвал ее, но он не обладал ее силой, ни
когда не обладал ее силой, и она это знала. Она отбросила маленькое растер
занное тельце на камни. Он отвернулся от шахты, чувствуя приступ слабост
и, и пустил лошадь в галоп в обратную сторону. Вернувшись в город, он спрят
ался в собственном доме.
Изабелла вернулась много часов спустя Ч чистая, свежая и явно довольная
. Они ни словом не обмолвились о встрече в каньоне, и он понял, что она рассч
итывает, что он не станет предпринимать никаких действий.
Они молчали за ужином и после.
Он ушел спать один.
Среди холодной ночи он опять проснулся с непреодолимым желанием облегч
иться. Хотя он ушел спать один, Изабелла улучила момент забраться в крова
ть вместе, и теперь ее голова покоилась на соседней подушке. Одной рукой о
на мягко обхватила его гениталии. Он сел, посмотрел на нее сверху вниз, и о
т выражения извращенной удовлетворенности на ее лице у него буквально в
се перевернулось внутри. Изначально он не собирался ничего предпринима
ть в связи с тем, что увидел в каньоне. Вернувшись домой, он испытал нечто в
роде морального паралича. Но теперь, вспомнив, что она сделала…
что ОНИ сделали
…и увидев ее вот так спящей, забывшей об осторожности, уязвимой, он внезап
но обрел силу сделать то, что сделать было необходимо.
Он убил ее во сне.
Он убил ее, но она не умерла.
Он накрыл ей лицо подушкой, прижал и давил до тех пор, пока не заломило рук
и, а когда снял…
Она дышала по-прежнему и спала по-прежнему.
И улыбалась.
Холод, который охватил его, был не от воздуха с улицы, просачивающегося ме
жду щелей оконных ставен, не от ревматизма, постоянно досаждающего его к
остям. От попятился от кровати. Руки тряслись, во рту пересохло. Он ждал, чт
о вот сейчас она сядет, откроет глаза, оценит его попытку покушения на ее ж
изнь и отомстит каким-нибудь образом. Но она оставалась недвижной, сонно
й, и лишь по ехидной улыбке на лице можно было понять, что она знает, что он с
ней делает.
Он набросил быстрое заклятие на кровать и все, что в ней, сдерживающее зак
лятие и принялся метаться по комнате в поисках оружия, решительно намере
нный довести до конца начатое дело.
Он отрезал ей голову ее собственным ножом Ч ножом с длинным зазубренным
лезвием, которым она потрошила девочку. Кровь брызнула и хлынула ручьем.
Он остановил кровь порошком жабы, отделил голову от тела, но она все равно
жила. Глаза мигнули и открылись; рука поднялась и спокойно почесала щеку.
Он понял, что она играет с ним.
Она посмотрела не него и покачала головой Ч существующая отдельно от те
ла голова наклонилась из стороны в сторону на подушке, грубо отсеченные
артерии болтались в шее, как живые красные черви.
Он был весь в крови, равно как и простыни, одеяло и пол. Никогда в жизни ему е
ще не было так страшно. Больше всего пугало понимающее выражение ее глаз,
ибо он хотел покончить n ней мгновенно, чтобы она не поняла, что случилось,
и не успела осознать его предательства.
Но задуманное не получилось, и широко открытые глаза внимательно следил
и за его суетливыми и неловкими попытками убить ее. Сознание того, что она
знает, что происходит, наполнило его совершенно незнакомым и диким страх
ом, страхом, которого он не переживал никогда в жизни.
С криком он ухватился за край подушки, дернул на себя, и голова скатилась н
а пол. Затем он расчленил тело надвое, произнес быстрое и грязное заклина
ние и вывалился на улицу, глубоко дыша, заполняя свои старые усталые легк
ие чистой свежестью холодного ночного воздуха и стараясь избавиться от
вкуса и запаха крови, забившего рот и ноздри.
Он надеялся сохранить ее смерть в тайне, по крайней мере на какое-то время
, и потом объяснить ее естественными причинами. Но, видимо, пробой в силе б
ыл таким ощутимым, что десятки людей в ночных колпаках и наброшенных на п
лечи одеялах уже столпились у изгороди. Он оглядел лица присутствующих,
ожидая противостоять возмущению тех, кто поддерживал ее в ее "чистках". Но
то, что он увидел, наполнило сердце радостью.
Облегчение.
Благодарность.
Они были рады, что ее не стало, благодарны за то, что он убил ее.
Пошатываясь, он сошел с крыльца, пересек маленький дворик, вышел за ворот
а и попал в объятия Ирмы Кейхорн и Сюзен Джонсон.
К этому моменту глаза его уже были так полны слезами, что он ничего не виде
л перед собой.
* * *
Они решили не дожидаться утра.
Несколько мужчин вошли с ним в дом. Мэттью, Джошуа, Клетус и Рассел вынесли
две половины тела, произнося нараспев заклинания, отгоняющие злобу, и за
клинания, защищающие их самих. Уильям нес голову, засыпав ее порошком из к
остной муки, чтобы предотвратить ее воскрешение. Несмотря на раздирающи
е его чувства, Уильям не сомневался, что поступил правильно.
К этому времени перед домом собрался уже почти весь город. Жители молча с
опровождали мужчин, несущих останки Изабеллы, по всей Главной улице и да
лее, в сторону каньона. Дорога, ведущая из города в темноту, перешла в теле
жный тракт, потом Ч в конскую тропу.
Уильям чувствовал, что ему следовало бы объяснить, что он сделал и почему,
но не знал, как это выразить, да и, по правде говоря, слова были здесь ни к че
му. Горожане и так что-то поняли, а он, улавливая настроение толпы, не чувст
вовал ничего, кроме поддержки.
Они продолжали свой путь во мраке.
Пещера находилась в начале каньона, в болотистом районе, поросшем папоро
тниками.
Он с самого начала намеревался захоронить ее здесь. Пещера была далеко о
т города, но все же в пределах Волчьего Каньона, и располагалась в достато
чно уединенном месте, дающем возможность надеяться, что ее не обнаружат.
Его волновало не то, что кто-нибудь сможет причинить ей вред, а то, что она б
ы не могла причинить вред другим. У него не было никакой уверенности, что с
мерть привела ее в полностью бессильное состояние, и хотелось быть увере
нным, что сделал все возможное для обеспечения выхода ее из строя навечн
о.
Он шел во главе процессии, с трудом переставляя ноги по грязи, продираясь
сквозь кустарники, густо разросшиеся на этом участке реки с относительн
о слабым течением. Под нависающим выступом скалы, среди густых зарослей
папоротника, навсегда укрытых от солнца и питаемых журчащим ручейком, ст
екающим откуда-то сверху, зиял вход в пещеру Ч низкое, узкое отверстие, за
которым скрывалось достаточно просторное помещение. Они вошли туда оди
н за другим, и кто-то быстро создал песочного цвета огонь для освещения.
Ч Мы оставим ее здесь, Ч сказал Уильям. Ч Положите тело по разным углам.
Тут он ощутил под руками какое-то движение, отталкивающее неестественно
е шевеление, и от неожиданности выронил голову. Она упала с глухим стуком,
покатилась и замерла уставившимися вверх открытыми блестящими глазами
. Он почти ожидал чего-то подобного, и тем не менее оказался застигнут врас
плох. Он глядел на голову, не имея ни малейшего желания поднимать ее, боясь
к ней прикоснуться. Глаза моргнули, лицевые мускулы дернулись, и он понял
, что ни костная мука, ни заклятия не в состоянии блокировать ее волю.
Он сделал шаг назад. Мужчины, несшие две половины тела, разложили их по угл
ам и присоединились к остальным, сгрудившимся у огня. Все взгляды были пр
икованы к нему.
Уильям услышал шепот и увидел, как шевельнулись губы Изабеллы. Глаза пос
мотрели прямо на него, потом повернулись в сторону толпы. Температура вн
езапно упала; от леденящего воздуха даже потускнело пламя огня.
Несмотря на отсутствие тела и легких, с губ отрезанной головы послышался
громкий и ясный голос Изабеллы:
Ч Никто из вас не уйдет, когда воды придут. Я проклинаю вас. Я проклинаю ва
с и ваших потомков, и я пожру души ваши, ибо такова будет месть моя за смерт
ь мою. И горе тому, кто встанет между нами, и горе тем, кто принесет воды…
Она продолжала произносить литанию мрачных обещаний, которым, казалось,
не будет конца. Уильям передернул плечами. Холод между лопатками возник
не из-за ее проклятий. Скорее, от слов, которые она произносила, и архаично
го строя речи. Теперь он на эмоциональном уровне ощутил то, что раньше под
сказывало сознание: она была другой, она была не такой, как они. Она была го
раздо старше, чем он, и настолько иной по своей структуре, что никто из них
этого не мог даже вообразить.
Ч …и когда я восстану к жизни от жизней ваших и потомков ваших, я буду сил
ьнее, чем вы можете представить себе. Армии склонятся предо мной. Так было
предсказано, и так будет.
Мэри, Ингрид и еще несколько человек уже тихонько пятились из пещеры, ста
раясь не привлекать к себе внимания. Гробовое молчание всех, кто был свид
етелем этой сцены, сказало ему ярче любых слов о том страхе, который они вс
е испытали от проклятий, произносимых головой Изабеллы.
Уильям огляделся, потом нагнулся, поднял большой камень и с размаху опус
тил его на говорящую голову.
Голос прервался, лишь звук последних слов эхом отдавался в стенах пещеры
. Здоровенный обломок песчаника полностью накрыл ее лицо;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
время они стали возникать все чаще и чаще.
Такого развития событий он не мог вообразить. Его намерения были благоро
дны, помыслы Ч чисты, и в те давно минувшие дни, когда его изгнали из после
днего города и он направился на Запад в тщетных поисках мира, которого не
существовало, ему даже себя удалось убедить в том, что он Ч великий челов
ек, которому пришла в голову великая идея, которая способна навсегда изм
енить жизнь его народа.
Однако время показало ложность этой идеи, и теперь он уже думал, что лучше
бы ему было никогда не оказаться в этом месте и не предпринимать попытки
основать город.
И никогда не встретить Изабеллу.
Да. Об этом он сожалел больше всего. Она оказалась источником всех его про
блем, и если бы он никогда с ней не встретился, все могло бы пойти иначе.
Он повернулся на бок, потом сел и поморщился. Ныли и болели все мышцы. Он ст
ановился старым и дряхлым. Силами он был крепок как никогда. Более того, с
годами они лишь возрастали. Но тело слабело. Он уже не мог ходить без боли,
и если не наводил на себя подкрепляющее заклинание, руки тряслись даже т
огда, когда он держал предмет не тяжелее ручки для письма.
Изабелла не изменялась.
Он посмотрел на нее, лежащую рядом на старой медной кровати. Она оставала
сь такой же юной, как всегда, кожа была гладкой, как алебастр, лицо сохраня
ло ту прежнюю дикую красоту, которая так покорила его на дороге в районе Ш
айенна много лет назад. Во сне она стянула с себя покрывало, подставив све
жему ночному воздуху обнаженные груди Ч округлые, идеальной формы, с го
рдо торчащими сосками… Ему до сих пор не приходилось встречать столь уди
вительно выглядящей, женщины.
Он уже понял, что она не такая, как он. В ней было нечто отличное, нечто больш
ее.
Нечто злое.
Ему потребовалось немало времени, чтобы признать это. Даже после того, ка
к она избавилась от большинства его первой группы, даже после того, как ум
ерли другие, он упорно не хотел возлагать на нее вину. Он любил ее. Или дума
л, что любит. А вместе с любовью возникало не только инстинктивное желани
е защитить ее, но и добровольная слепота к ее недостаткам, которая мешала
ему увидеть то, что было очевидно для многих других.
И когда нормальные люди попадали в их регион, когда она начинала чистки и
гонения, когда она начала устраивать сожжения на костре, он все еще отказ
ывался признавать, что происходит, хотя в ночные часы, которые проводил в
одиночестве, без нее, страшно мучился всем этим, теряясь в догадках, являе
тся ли та Изабелла, которую он видит, настоящей, или это просто идеализиро
ванный образ, который застит ему глаза и не дает признать правду.
Последние десять лет были просто сущим адом. Фермеров и поселенцев, приб
ывавших осваивать близлежащие территории, систематически убивали или
изгоняли прочь, методично терроризировали, с помощью магии или без оной,
а он лишь беспомощно стоял в стороне и наблюдал, как Изабелла по всей земл
е сеет смерть. Многие из колдунов способствовали ей в этом. По крайней мер
е на первых порах. Они одобряли действия Изабеллы и поддерживали ее. Они с
ами и их семьи сами подвергались гонениям большую часть жизни, поэтому с
легкостью ухватились за возможность отомстить тем, кто в свое время пост
упал с ними аналогичным образом. Зуб за зуб. Некоторые, впрочем, относилис
ь к этому отрицательно, но эти инакомыслящие, кто остался, а не предпочел с
крыться из города среди ночи, чтобы поискать счастья где-нибудь в другом
месте, хранили молчание, запуганные растущим автократизмом правления И
забеллы.
Он тоже испытывал страх.
Изабелла открыла один глаз, поглядела на него и похотливо подмигнула, сл
овно напоминая о том, чем они занимались вечером, перед сном Ч за что тепе
рь расплачивалось его больное тело.
Ч Все в порядке, дорогой? Ч улыбнулась она.
Ч Все прекрасно, Ч заставил себя улыбнуться Уильям и опустил голову на
подушку.
* * *
Его отношение менялось постепенно. Каждый нов
ый акт насилия подтачивал его доверие к собственной жене, но лишь на друг
ой день подлинная сущность Изабеллы предстала перед ним во всей полноте.
Все утро он провел один дома, как это часто бывало в последнее время, но ко
гда Изабелла не появилась, чтобы приготовить ленч, и когда еще несколько
часов прошло без малейших известий о ней, он решил отправиться на поиски.
В душе уже возникло дурное предчувствие, и хотя за все прошедшие годы он т
ак и не смог научиться читать Изабеллу, интуиция его никогда не подводил
а.
Ее не было ни в баре, ни в торговых рядах, ни в библиотеке, ни у галантерейщи
ка. Ее не было в городе. Он не чувствовал ее присутствия ни в одном из домов,
поэтому оседлал лошадь, укрепил усталое тело заклинанием и направился п
о северной дороге.
Он нашел ее в верховьях каньона, поблизости от первой шахты заброшенного
рудника. Она весело потрошила длинным зазубренным ножом маленькую дево
чку. Девочка молчала Ч либо потеряв дар речи от ужаса происходящего, либ
о пораженная молчанием с помощью магии, и лишь дикие судороги и конвульс
ии ее расчлененного тела выдавали невыносимую боль, которую она испытыв
ала. После последнего рейда, проведенного против поселенца, прошло немал
о времени, и старые шрамы на лице и ногах девочки убедили его, что Изабелла
оставила ребенка в живых, чтобы использовать как игрушку.
Девочка.
Изабелла обернулась, посмотрела на него, улыбнулась, вырвала из груди де
вочки сердце и впилась в него зубами. Судороги прекратились.
До этого момента он всегда мог найти оправдания ее действиям. Но этот обр
аз Изабеллы, забавляющейся с невинным ребенком, потряс его до глубины ду
ши. Она была не просто колдуньей, сверхревностно оберегающей себя и свои
х людей от возможной беды. Она была монстром.
Нечто злое.
Только сейчас он понял то, что следовало понять гораздо раньше: именно он
а убила Джеба и иссушила его тело.
Она была вампиром.
Только она была не совсем вампиром. После смерти друга он познакомился с
кое-какой литературой на эту тему, и помимо того, что она не старела и, по вс
ей видимости, обладала способностью извлекать флюиды из человеческого
тела, она не обладала никакими характерными признаками вампира. Ей не тр
ебовалась кровь для поддержания собственного существования, она не был
а недееспособна днем и не воодушевлялась лишь по ночам. Она не боялась кр
еста и любила чеснок.
Нет, Изабелла была чем-то иным, и самое большее беспокойство вызывало то, ч
то за все эти годы совместной жизни она так и осталась для него полной заг
адкой.
Насколько он мог понять, она была единственной в своем роде. За всю совмес
тную жизнь она ни разу не упомянула о каких-нибудь людях из своего прошло
го Ч за исключением той истории о борделе в Канзас-Сити, в которую он нико
гда не верил. Она никогда не показывала, что скучает по семье или какому ин
ому обществу, никогда не показывала, что ожидает появления кого-то друго
го.
Он вспомнил про монстра, на которого они с Джебом наткнулись в каньоне.
Он вспомнил про Плохие Земли.
Может, она была последней из вымирающей породы. Может, существа, которые н
аселяли эти земли до появления здесь человека, вымерли, а она оказалась е
динственной, кому удалось выжить благодаря уму.
Опять Дарвин.
Кажется, все в эти дни сводится к Дарвину.
Если бы он обладал достаточной силой, он бы убил ее на месте. Он бы останов
ил ее сердце или расплавил его, или взорвал ее, но он не обладал ее силой, ни
когда не обладал ее силой, и она это знала. Она отбросила маленькое растер
занное тельце на камни. Он отвернулся от шахты, чувствуя приступ слабост
и, и пустил лошадь в галоп в обратную сторону. Вернувшись в город, он спрят
ался в собственном доме.
Изабелла вернулась много часов спустя Ч чистая, свежая и явно довольная
. Они ни словом не обмолвились о встрече в каньоне, и он понял, что она рассч
итывает, что он не станет предпринимать никаких действий.
Они молчали за ужином и после.
Он ушел спать один.
Среди холодной ночи он опять проснулся с непреодолимым желанием облегч
иться. Хотя он ушел спать один, Изабелла улучила момент забраться в крова
ть вместе, и теперь ее голова покоилась на соседней подушке. Одной рукой о
на мягко обхватила его гениталии. Он сел, посмотрел на нее сверху вниз, и о
т выражения извращенной удовлетворенности на ее лице у него буквально в
се перевернулось внутри. Изначально он не собирался ничего предпринима
ть в связи с тем, что увидел в каньоне. Вернувшись домой, он испытал нечто в
роде морального паралича. Но теперь, вспомнив, что она сделала…
что ОНИ сделали
…и увидев ее вот так спящей, забывшей об осторожности, уязвимой, он внезап
но обрел силу сделать то, что сделать было необходимо.
Он убил ее во сне.
Он убил ее, но она не умерла.
Он накрыл ей лицо подушкой, прижал и давил до тех пор, пока не заломило рук
и, а когда снял…
Она дышала по-прежнему и спала по-прежнему.
И улыбалась.
Холод, который охватил его, был не от воздуха с улицы, просачивающегося ме
жду щелей оконных ставен, не от ревматизма, постоянно досаждающего его к
остям. От попятился от кровати. Руки тряслись, во рту пересохло. Он ждал, чт
о вот сейчас она сядет, откроет глаза, оценит его попытку покушения на ее ж
изнь и отомстит каким-нибудь образом. Но она оставалась недвижной, сонно
й, и лишь по ехидной улыбке на лице можно было понять, что она знает, что он с
ней делает.
Он набросил быстрое заклятие на кровать и все, что в ней, сдерживающее зак
лятие и принялся метаться по комнате в поисках оружия, решительно намере
нный довести до конца начатое дело.
Он отрезал ей голову ее собственным ножом Ч ножом с длинным зазубренным
лезвием, которым она потрошила девочку. Кровь брызнула и хлынула ручьем.
Он остановил кровь порошком жабы, отделил голову от тела, но она все равно
жила. Глаза мигнули и открылись; рука поднялась и спокойно почесала щеку.
Он понял, что она играет с ним.
Она посмотрела не него и покачала головой Ч существующая отдельно от те
ла голова наклонилась из стороны в сторону на подушке, грубо отсеченные
артерии болтались в шее, как живые красные черви.
Он был весь в крови, равно как и простыни, одеяло и пол. Никогда в жизни ему е
ще не было так страшно. Больше всего пугало понимающее выражение ее глаз,
ибо он хотел покончить n ней мгновенно, чтобы она не поняла, что случилось,
и не успела осознать его предательства.
Но задуманное не получилось, и широко открытые глаза внимательно следил
и за его суетливыми и неловкими попытками убить ее. Сознание того, что она
знает, что происходит, наполнило его совершенно незнакомым и диким страх
ом, страхом, которого он не переживал никогда в жизни.
С криком он ухватился за край подушки, дернул на себя, и голова скатилась н
а пол. Затем он расчленил тело надвое, произнес быстрое и грязное заклина
ние и вывалился на улицу, глубоко дыша, заполняя свои старые усталые легк
ие чистой свежестью холодного ночного воздуха и стараясь избавиться от
вкуса и запаха крови, забившего рот и ноздри.
Он надеялся сохранить ее смерть в тайне, по крайней мере на какое-то время
, и потом объяснить ее естественными причинами. Но, видимо, пробой в силе б
ыл таким ощутимым, что десятки людей в ночных колпаках и наброшенных на п
лечи одеялах уже столпились у изгороди. Он оглядел лица присутствующих,
ожидая противостоять возмущению тех, кто поддерживал ее в ее "чистках". Но
то, что он увидел, наполнило сердце радостью.
Облегчение.
Благодарность.
Они были рады, что ее не стало, благодарны за то, что он убил ее.
Пошатываясь, он сошел с крыльца, пересек маленький дворик, вышел за ворот
а и попал в объятия Ирмы Кейхорн и Сюзен Джонсон.
К этому моменту глаза его уже были так полны слезами, что он ничего не виде
л перед собой.
* * *
Они решили не дожидаться утра.
Несколько мужчин вошли с ним в дом. Мэттью, Джошуа, Клетус и Рассел вынесли
две половины тела, произнося нараспев заклинания, отгоняющие злобу, и за
клинания, защищающие их самих. Уильям нес голову, засыпав ее порошком из к
остной муки, чтобы предотвратить ее воскрешение. Несмотря на раздирающи
е его чувства, Уильям не сомневался, что поступил правильно.
К этому времени перед домом собрался уже почти весь город. Жители молча с
опровождали мужчин, несущих останки Изабеллы, по всей Главной улице и да
лее, в сторону каньона. Дорога, ведущая из города в темноту, перешла в теле
жный тракт, потом Ч в конскую тропу.
Уильям чувствовал, что ему следовало бы объяснить, что он сделал и почему,
но не знал, как это выразить, да и, по правде говоря, слова были здесь ни к че
му. Горожане и так что-то поняли, а он, улавливая настроение толпы, не чувст
вовал ничего, кроме поддержки.
Они продолжали свой путь во мраке.
Пещера находилась в начале каньона, в болотистом районе, поросшем папоро
тниками.
Он с самого начала намеревался захоронить ее здесь. Пещера была далеко о
т города, но все же в пределах Волчьего Каньона, и располагалась в достато
чно уединенном месте, дающем возможность надеяться, что ее не обнаружат.
Его волновало не то, что кто-нибудь сможет причинить ей вред, а то, что она б
ы не могла причинить вред другим. У него не было никакой уверенности, что с
мерть привела ее в полностью бессильное состояние, и хотелось быть увере
нным, что сделал все возможное для обеспечения выхода ее из строя навечн
о.
Он шел во главе процессии, с трудом переставляя ноги по грязи, продираясь
сквозь кустарники, густо разросшиеся на этом участке реки с относительн
о слабым течением. Под нависающим выступом скалы, среди густых зарослей
папоротника, навсегда укрытых от солнца и питаемых журчащим ручейком, ст
екающим откуда-то сверху, зиял вход в пещеру Ч низкое, узкое отверстие, за
которым скрывалось достаточно просторное помещение. Они вошли туда оди
н за другим, и кто-то быстро создал песочного цвета огонь для освещения.
Ч Мы оставим ее здесь, Ч сказал Уильям. Ч Положите тело по разным углам.
Тут он ощутил под руками какое-то движение, отталкивающее неестественно
е шевеление, и от неожиданности выронил голову. Она упала с глухим стуком,
покатилась и замерла уставившимися вверх открытыми блестящими глазами
. Он почти ожидал чего-то подобного, и тем не менее оказался застигнут врас
плох. Он глядел на голову, не имея ни малейшего желания поднимать ее, боясь
к ней прикоснуться. Глаза моргнули, лицевые мускулы дернулись, и он понял
, что ни костная мука, ни заклятия не в состоянии блокировать ее волю.
Он сделал шаг назад. Мужчины, несшие две половины тела, разложили их по угл
ам и присоединились к остальным, сгрудившимся у огня. Все взгляды были пр
икованы к нему.
Уильям услышал шепот и увидел, как шевельнулись губы Изабеллы. Глаза пос
мотрели прямо на него, потом повернулись в сторону толпы. Температура вн
езапно упала; от леденящего воздуха даже потускнело пламя огня.
Несмотря на отсутствие тела и легких, с губ отрезанной головы послышался
громкий и ясный голос Изабеллы:
Ч Никто из вас не уйдет, когда воды придут. Я проклинаю вас. Я проклинаю ва
с и ваших потомков, и я пожру души ваши, ибо такова будет месть моя за смерт
ь мою. И горе тому, кто встанет между нами, и горе тем, кто принесет воды…
Она продолжала произносить литанию мрачных обещаний, которым, казалось,
не будет конца. Уильям передернул плечами. Холод между лопатками возник
не из-за ее проклятий. Скорее, от слов, которые она произносила, и архаично
го строя речи. Теперь он на эмоциональном уровне ощутил то, что раньше под
сказывало сознание: она была другой, она была не такой, как они. Она была го
раздо старше, чем он, и настолько иной по своей структуре, что никто из них
этого не мог даже вообразить.
Ч …и когда я восстану к жизни от жизней ваших и потомков ваших, я буду сил
ьнее, чем вы можете представить себе. Армии склонятся предо мной. Так было
предсказано, и так будет.
Мэри, Ингрид и еще несколько человек уже тихонько пятились из пещеры, ста
раясь не привлекать к себе внимания. Гробовое молчание всех, кто был свид
етелем этой сцены, сказало ему ярче любых слов о том страхе, который они вс
е испытали от проклятий, произносимых головой Изабеллы.
Уильям огляделся, потом нагнулся, поднял большой камень и с размаху опус
тил его на говорящую голову.
Голос прервался, лишь звук последних слов эхом отдавался в стенах пещеры
. Здоровенный обломок песчаника полностью накрыл ее лицо;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39