Плечи свидетельницы сжались:– Он пытался заниматься со мной любовью.– Вы сопротивлялись.– Нет. Я боялась.Шарп немного помолчала и спокойным голосом спросила:– Страшно быть любовницей?– Протестую, – выкрикнула Терри. – Мисс Шарп без всякой необходимости заставляет свидетельницу обращаться вновь и вновь к тяжелым для нее воспоминаниям, заставляя ее страдать. Мы уже установили, что имел место факт изнасилования, причина – запугивание, страх. Как долго обвинение намерено разбираться с тем, что страх может принимать разные формы?Шарп обернулась и судье:– Вопрос отнюдь не ясен, Ваша Честь, и обвинение может прояснить его, если в том будет необходимость. Даже на основании уже записанных показаний можно провести исследование на предмет того, позволяет ли последовательность действий мисс Линтон делать вывод, что имел место факт изнасилования. Но из сочувствия к свидетельнице я ограничусь лишь несколькими вопросами.Судья согласилась:– Хорошо.Терри села, с беспокойством поглядывая на Шарп.– Ничего здесь не сделаешь, – прошептал Пэйджит. – Кэролайн обязана разрешить допрос.Не сводя глаз с Шарп, Терри наклонилась к нему:– Неведомым путем Марни узнала, что произошло. Марси с ней не разговаривала. И никто не разговаривал, насколько мне известно.А Шарп тем временем обратилась к Линтон:– Согласны вы с тем, что вы и Марк Ренсом были любовниками?Марси Линтон пристально смотрела на нее.– Я не хотела, чтобы он бил меня.– Значит, вы просто притворялись любовницей.– Да.Шарп скрестила руки на груди.– Тогда почему же у вас с мистером Ренсомом не получилось полового сношения?Женщина задумалась.– Потому что он не мог.– Что не мог?Глядя на Шарп, Марси, казалось, собиралась с силами.– Сохранять эрекцию, – тихо проговорила она. – Поэтому он и спустился вниз.– Он был смущен?– О да. – Марси повысила голос. – И это было не только смущение. Был и страх, и гнев.– Что он сказал?– Взял с меня слово, что я никому не скажу. Говорил, что такого с ним раньше не бывало. – В голосе ее зазвучала горечь. – Как будто я лишила его чего-то. Мне кажется, он считал, что на диване внизу у него получилось лучше.Хороший ответ, подумала Терри. Но Марни Шарп выглядела совершенно спокойной.– Благодарю вас. Вопросов больше нет. Пэйджит взглянул на Терри:– К чему это она?– Попытаюсь что-нибудь сделать, – ответила та и встала. – До того, как мистер Ренсом изнасиловал вас, – спросила она Линтон, – вы сопротивлялись ему, верно?– Да. Сопротивлялась.– Как он реагировал на это?Когда Марси взглянула на нее, Терри увидела, что она все поняла.– Было видно, что это возбуждает его.– И то, что он ударил вас, подействовало на него возбуждающе?– У него даже глаза заблестели. Мне кажется, это от того, что он заставлял меня смотреть, что он делает, и подчиняться ему. Ему нравилось принуждать женщину, быть ее господином.– И когда он решил второй раз совершить половой акт, вы уже не оказывали сопротивления.– Да.– Вы не боролись с ним.– Нет.– У него не было повода, чтобы ударить вас.– Нет. Я не хотела давать ему повода.– Вместо этого вы раскрыли ему объятия, так?– Я была напугана. – Марси заговорила совсем тихо. – Поэтому я обняла его.– А что было после этого?– У него пропала эрекция. Это было так странно.– Странно? А не в том ли различие между этими двумя случаями, что насилие – когда он смог вонзиться в вас – включает и жестокость, и оскорбление, а в тот раз, когда он потерпел неудачу, вы притворились любовницей и все было как бы по доброму согласию?Мгновение Марси Линтон молчала.– Да, – проговорила она. – Разница только в этом. Но это значит, что Марк Ренсом ненавидел женщин.– Это значит, что Марк Ренсом был насильником, – заявила Терри. – И поэтому, когда вы раскрыли ему свои объятия, вы спасли себя не только от побоев.Судья подняла брови:– Это вопрос, мисс Перальта?Терри повернулась к ней:– Это утверждение, Ваша Честь. Вопросов у меня больше нет.Кэролайн Мастерс посмотрела на Пэйджита, потом на Терри:– Мисс Линтон – ваша последняя свидетельница? Терри переглянулась с Пэйджитом.– Да. На закрытом заседании мы подавали заявку с просьбой решить вопрос о возможности допроса других свидетелей.Судья кивнула.– Ваши аргументы по этому поводу я выслушаю завтра, в девять утра. – Она обратилась к Марси: – Вы свободны, мисс Линтон. И от имени суда заявляю: ваше появление здесь оказало суду неоценимую услугу.Кивнув, та сошла с места свидетеля, и Терри, в глазах которой появилась надежда, заметила, что выглядит она не хуже, а возможно, и лучше, чем в тот момент, когда занимала это место. А потом, как и накануне ночью, когда Терри рассказала ей про Стива Урбину, Марси Линтон обняла Терезу Перальту.
Терри остановила машину напротив отеля, где жила Мария Карелли.Темнело, позади была дорога вдвоем от здания суда, дорога, за которую не было сказано ни слова. Мария взглянула на кучку репортеров, ждущих какого-нибудь финального заявления.– Неужели и я когда-нибудь снова буду такой же, как они, – проговорила она. – Одной из них.Терри почувствовала, что силы ее на исходе: из-за Линтон, из-за мучительных поисков доводов в пользу того, что Раппапорт и Колдуэлл должны выступить в открытом заседании. Запоздало ответила:– По крайней мере, они могли бы проявлять больше такта.Мария кивнула.– Был удачный день, для меня, может быть, самый лучший. Спасибо.– Пожалуйста. Но не меня надо благодарить. А Марси Линтон. Радоваться рано. Судя по вопросам Шарп, она готовит нам сюрприз.– И все же Линтон нашли вы. Несмотря на все мои сомнения. – Мария обернулась к ней: – Вы ни о чем не хотите меня спросить?– О пропавших кассетах.Мария прищурила глаза:– Что именно?Терри почувствовала, как у нее сжало живот.– Я хотела бы знать, где они.Мария внимательно рассматривала ее.– Почему это вас заботит? – холодно поинтересовалась она.– Потому что мы должны найти их раньше Шарп. И потому что я не хочу, чтобы Крис или Карло снова мучились.– Вас Крис подослал с этим поручением?Терри отрицательно покачала головой:– Крис не может позволить себе заниматься чем-либо, кроме вашей защиты. Это нужно мне.Мария слегка улыбнулась:– Я так и думала. Есть какие-нибудь идеи?– Две. Одна общая и одна конкретная. Предположение общее – вы избавились от них.Лицо Марии стало жестким:– А второе, конкретное?Терри сделала глубокий вдох:– После гибели Марка Ренсома вы запечатали их в конверт и бросили в почтовый ящик.Какое-то мгновение Мария молчала.– Вы мне кажетесь очень умным человеком.– Возможно.– Очень умным. И все же недостаточно. – Невеселая улыбка снова появилась на ее лице. – А как, по-вашему, я оплатила пересылку?Терри взглянула на репортеров. Группа из четырех человек стояла в нескольких футах от автомобиля.– У вас марки были с собой в сумочке, – предположила она. – У Ренсома могло быть несколько.– Правда? И после того как в поисках марок я обшарила карманы Ренсома, кому же я все это отправила? Самой себе?– Полиция нашла бы.– Правильно, я не так глупа, чтобы отправить бандероль по своему адресу. Тогда куда же? Как ни странно, я забыла взять с собой адресную книгу. А по тем адресам, что я знаю наизусть, Шарп может наведаться в любую минуту.Разговор зашел в тупик. Несмотря на насмешку в голосе Марии, глаза ее смотрели остро и пытливо. Терри не могла бы сказать, что интересовало собеседницу: она сама, как партнер по некой абстрактной игре ума, или что-то еще.– Это меня и беспокоит, – ответила ей Терри. – Куда вы послали ее.Мария улыбнулась:– Мне бы пришлось поломать над этим голову. Если бы я своей руной надписала конверт и сунула туда кассеты, это была бы заверенная мною исповедь. Все, что Шарп оставалось бы сделать, – найти ее.– Кассеты, – сказала Терри. – Обе.– Это вы говорите "кассеты". Я просто повторила. И тут в связи с вашей теорией возникает вопрос: мотив. Единственная кассета, которая действительно затрагивает мои интересы, найдена в доме Марка Ренсома. – Она помолчала, разглядывая Терри. – Есть что-нибудь еще?Терри покачала головой.– Нет? Тогда спасибо, что подвезли. – Мария взялась за ручку автомобильной дверцы, но потом обернулась. Сказала ледяным тоном: – Не смейте даже и помыслить, что я не думала о Карло.Она энергично распахнула дверцу и вышла, закрыв ее за собой с преувеличенной осторожностью. Потом пошла к отелю и, отвечая на вопросы журналистов, улыбалась им. 5 Юристы сидели тесной группкой в комнате Кэролайн Мастерс, ждали ее решения о Раппапорт и Колдуэлл.Оглядевшись вокруг, Терри заметила темные круги под глазами Марни Шарп. После показаний Марси Линтон Марка Ренсома называли в прессе сексуальным хищником: по этой ли причине или по причине сугубо личной, но у Шарп был такой вид, будто она не спала ночь. В задумчивости Терри повернулась и судье Мастерс – все не шел из головы разговор с Марией Карелли.Кэролайн кивнула стенографистке, потом Терри:– Решающий момент настал, мисс Перальта. Послушаем ваши аргументы.Терри заговорила не сразу, сосредоточиваясь.– Эта проблема действительно решающая для нашей защиты, – начала она. – Поскольку больше не вызывает сомнений то, что показания обеих свидетельниц и кассета Лауры Чейз имеют отношение к делу. Первое, мисс Раппапорт. Наша защита строится не только на том, что Марк Ренсом пытался изнасиловать Марию Карелли, но и на том, что он страдал серьезным расстройством психики: одержимость Лаурой Чейз, потребность унижать, подавлять женщину, причем эта потребность была настолько ярко выраженной, что определяла его сексуальное поведение. Человек, которого описывает Мария Карелли, сексуально возбуждался, прослушивая запись рассказа Лауры Чейз о ее половых актах с двумя мужчинами. Человек, о котором рассказывает Мелисса Раппапорт, возбуждался, просматривая видеозапись того же акта.Сделав паузу, Терри увидела, с каким интересом слушает ее Кэролайн Мастерс, почувствовала на себе напряженное внимание Шарп.– Мелисса Раппапорт говорит о человеке, – продолжала она, – у которого есть потребность в сексуальной игре со связыванием и в иллюзии изнасилования, – только в этих условиях он может совершать половой акт. Человек, о котором говорит Мария Карелли, – насильник, который бьет ее. Связующее звено между этими женщинами – Марси Линтон, которую Марк Ренсом бьет и насилует и с которой позже, когда она выражает мнимое согласие, совершить половой акт просто не может.Голос Терри сделался спокойнее:– К тому времени, когда Марк Ренсом добрался до Марии Карелли, он уже знал, как ему действовать. Но "открытие" это сделано с Мелиссой Раппапорт. Рассказ Мелиссы, кроме того, позволяет наконец понять, какое отношение записанная доктором Стайнгардтом кассета Лауры Чейз имеет к сексуальному образу действий Марка Ренсома. На видеокассете – кадры, на стайнгардтовой аудиокассете – слова, голос самой Лауры. Вот и вся разница.Терри увидела, что Шарп что-то лихорадочно записывает. Это лишь прибавило ей уверенности.– И наконец, – сказала она. – Линдси Колдуэлл. Мисс Колдуэлл проявила большое мужество. Как и мисс Раппапорт, она согласна дать показания на открытом заседании, чего бы это ей ни стоило, поскольку понимает, как это важно.Смолкнув на мгновение, Терри заметила настороженный взгляд Кэролайн и заговорила громче, с большей убежденностью:– Мария Карелли утверждает, что Марк Ренсом пытался шантажировать ее. То же самое утверждает и Линдси Колдуэлл. Мария Карелли утверждает, что Марк Ренсом хотел вступить с ней в половую связь. То же самое утверждает и Линдси Колдуэлл. Мария Карелли утверждает, что Марк Ренсом ненавидит женщин. – Терри заговорила тише, смягчив тон. – И Линдси Колдуэлл утверждает то же самое. Мисс Шарп хочет убедить нас, что Мария Карелли не заслуживает доверия. Но может ли она сказать то же самое о Мелиссе Раппапорт? Не может. Может ли она сказать это о Линдси Колдуэлл? Тоже не может. И следовательно, Марии Карелли нужно поверить, хотя мисс Шарп, конечно же, с этим не согласится.Терри повернулась к Шарп:– Что касается мисс Шарп, то ее единственная надежда состоит в том, что будет запрещена дача этих показаний – здесь и в суде. Поскольку, если эти две женщины выступят свидетелями и их записанные показания обретут характер документов, обвинение проиграет. – Терри снова обратилась к судье: – Нельзя сбрасывать со счетов и то, что народ, от имени которого выступает обвинение, выиграет лишь в том случае, если выиграет Мария Карелли. Потому что только показания этих двух женщин дают верное представление о том, кем был на самом деле Марк Ренсом. Люди вправе это знать.Сделав мгновенную паузу, Терри осознала, что говорит со страстью.– Проблема доказательства изнасилования, Ваша Честь, почти всегда в том, что нет свидетелей. Жертва оказывается один на один с преступником, а потом – один на один с судом. И поэтому очень часто не в состоянии доказать, что с ней сделали. Такого не должно быть. Пора понять, что каждая женщина, которую обесчестил насильник, может помочь разобраться в истине. – Терри снова сделала паузу. – И конечно, это в состоянии сделать Мелисса Раппапорт и Линдси Колдуэлл. Они должны дать показания на открытом заседании. Благодарю вас, Ваша Честь.Угловым зрением Терри уловила улыбку Пэйджита, еще более обнадеживающей показалась ей задумчивость Кэролайн Мастерс. Но та обратилась к Шарп со словами:– Ваша аргументация не нужна.И Терри поняла, что проиграла. Кэролайн наклонилась вперед:– Очень умело подано, Тереза. И мне жаль, что не могу решить дело в вашу пользу. Не должна.Ошеломленная приговором, Терри слушала разъяснения судьи.– Начнем с кассеты Лауры Чейз. Понятие врачебной тайны на нее не распространяется, единственный вопрос – имеет ли она отношение к делу. Я разрешила мисс Карелли рассказать в общих чертах, что записано на этой кассете. Не называя имен. И должна сделать небольшое отступление. Меня потрясло содержание кассеты. Я была в ужасе от того, что ее главное действующее лицо, человек, который претендовал на президентство, оказался настолько негуманным, что, разумеется, достойно всяческого осуждения со стороны тех, кто требует – или будет требовать – сострадания к ближнему.Лицо Кэролайн стало жестким, голос резким:– Но этот человек мертв, зато жива его семья. И ее страдания нельзя сбрасывать со счетов. И потому я боюсь использовать во имя "правды" исповедь Лауры Чейз психиатру, где она рассказывает о самом ужасном и самом сокровенном моменте в ее жизни. Это не только дополнительные душевные страдания для живущих – в этой связи нельзя не вспомнить мисс Колдуэлл, – но и оскорбление памяти мертвого. Лауру Чейз достаточно использовали при жизни. И никто не просил у нее позволения использовать ее после смерти. Право на достоинство не умерло вместе с ней, и суд не может кого-либо лишать этого права.Судья Мастерс неожиданно смолкла. Глядя на Терри, она заговорила уже спокойнее:– Я вовсе не ставлю целью во что бы то ни стало отвергнуть предложение защиты. Все, что я только что сказала, не имело бы никакого значения, если бы меня убедили ваши аргументы. А они убедили бы меня, если бы половой акт, о котором рассказывается в этой записи, был сходен с половым актом, который мисс Карелли приписывает мистеру Ренсому. Но этого нет, и я не могу согласиться с вами.– То же самое в отношении мисс Раппапорт, – продолжала судья. – Дача показаний о ее супружеской жизни с Марком Ренсомом – для нее публичный позор. Но если бы акты, о которых рассказывала мисс Раппапорт, были тем же, о чем говорит мисс Карелли – то есть изнасилованием, как и в случае с мисс Линтон, – я бы согласилась с защитой, что есть основания предполагать у мистера Ренсома склонность к изнасилованию. Но мисс Раппапорт подвергалась унижению с ее согласия. Именно поэтому происходившее с ней не имеет никакого отношения к делу мисс Карелли. По крайней мере, с точки зрения закона.Кэролайн Мастерс помолчала, скрестив руки на груди.– И потом, – медленно произнесла она, – у нас есть еще случай с мисс Колдуэлл. У каждого может быть своя точка зрения: делала или нет Колдуэлл что-либо "неположенное". К счастью, теперь сексуальность понимается шире и гуманнее, чем двадцать лет назад. И конечно же, девятнадцатилетняя девушка не может нести ответственность за самоубийство такого закомплексованного и измученного человека, как Лаура Чейз. И, если того не требуют чрезвычайные обстоятельства, она имеет право жить, сохраняя происшедшее в тайне. Чтобы никто не называл ее "женщиной, которая убила Лауру Чейз". Сама она согласна отказаться от этого права. Но я не хочу просить ее об этом. Да, из ее показаний будет видно, что отношение Ренсома к женщинам иначе, как гнусным, не назовешь. Но, если человек ненавидит женщин и занимается шантажом, это не значит, что он обязательно совершит изнасилование. – Помолчав, она повернулась к Терри:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66