Если бы это было не так, мы плюнули бы на суд и стали бы вырывать у Марии ногти, добиваясь "правды". – Он помолчал. – Какой бы она ни была.– В частности, – говорила Шарп, – доктор Шелтон считает, что прошло не меньше тридцати минут после смерти мистера Ренсома, прежде чем мисс Карелли решила расцарапать ему ягодицы.Пэйджит взглянул на экран.– Если я не смогу ничего сделать с этим, – тихо произнес он, – Марии конец.А Терри вспомнила показание Монка с том, что отпечатки пальцев Марии остались всюду, когда она, как будто блуждая по комнате, касалась всего: ламп, столов, ящиков столов, и все это в чужом, незнакомом номере отеля. Что она делала? Терри не знала. Был ли Ренсом в это время еще жив или мертвым лежал на полу?– Вы думаете, что она все же лжет? – спросила Терри.– Да, – нехотя ответил он. – По крайней мере, в чем-то. Но в чем, я не знаю. И не хочу знать.Обдумав его слова, Терри мягко сказала:– Простите, но лично мне хотелось бы узнать.– Тогда сделайте одолжение, Терри, если узнаете, не говорите мне. – Помолчав, Пэйджит добавил: – Достаточно того, что знаешь правду о собственной жизни.Терри заговорила не сразу.– Меня все-таки удивляет, – произнесла она наконец, – что же произошло со второй кассетой. И где кассета Линдси Колдуэлл?Пэйджит бросил взгляд на потолок, как бы боясь, что Карло услышит их.– Понятия не имею. Но, судя по тому, как вы спросили, думаю, кассета не пропала.Терри вопросительно посмотрела на него:– Мария?Пэйджит кивнул:– Думаю, да. Но ни малейшего представления о том как. Впрочем, меня это и не волнует. Думаю, так для меня будет лучше. На экране подходило к концу вступительное слово Шарп.– Мне хочется узнать, – проговорила Терри, – что же произошло в номере между Марией Карелли и Марком Ренсомом. Это нужно мне лично.Пэйджит, помолчав, ответил:– Но мы никогда не узнаем. И никогда, надеюсь, не узнаем, что же на той кассете.И повернулся к экрану, где в это время появилось лицо Карло.Взгляд Карло был устремлен на камеру.– Кристофер Пэйджит – мой отец, – откровенно говорил он, – а Мария Карелли – моя мать. И единственное, что могу сказать о них кому бы то ни было, – я горжусь ими.– Боже мой, – пробормотал Пэйджит. – Как мне не хотелось этого.Снова появилось лицо репортера.– И единственный комментарий мистера Пэйджита и мисс Карелли – это сообщение для печати, полученное из офиса мистера Пэйджита, в нем он заявляет: "Карло Карелли Пэйджит – наш сын. И единственное, что мы можем сказать о нем кому бы то ни было, – мы гордимся им".– Мы сразу же решили с Марией: никаких интервью о Карло или о том, что связано с Карло, – пояснил Пэйджит. – Это единственное, в чем у нас не было разногласий за многие годы.Терри задумалась.– Я думаю, она любит его… по-своему. Хотя мне это непонятно.У Пэйджита был отсутствующий взгляд.– А знаете, что я сделал, узнав от нее, что она беременна? Спросил: чей ребенок?Терри взглянула на него:– С той поры прошло много времени, Крис. И что бы вы там ни говорили, теперь это не имеет значения.Какое-то мгновение они молчали, потом Пэйджит обернулся к ней:– Я искренне сожалею, что отрываю вас от Елены.– Я скучаю без нее, но, кроме мыслей о Елене, меня волнует еще очень многое. – Терри смолкла, ей снова пришла в голову мысль, что нет уже той прежней уверенности в благополучном будущем Елены. Но этого она не могла сказать Пэйджиту и только добавила: – Карло – вот кто меня больше всего беспокоит.Он, казалось, собирался о чем-то спросить, но передумал. Сказал только:– Я боюсь этого слушания. Боюсь из-за Марии, из-за себя, а больше всего из-за него. Похоже, я сильно рискую.Терри знала, что это правда, эксперты-юристы на телевидении уже приговорили его, хотя они и не знали, чем он рискует.– Но назад пути нет, – ответила Терри. – Относительно Шелтон у меня есть кое-какие мысли. 2 Глядя на Элизабет Шелтон, занявшую место свидетеля, Пэйджит вспомнил о том, что сразу же инстинктивно почувствовал к ней симпатию.Размышляя над природой этого чувства, он объяснял его тем, что ее ясные глаза светились умом и интеллектом и от нее исходило ощущение душевного равновесия, когда ни тайный страх, ни амбиции не принуждают к несправедливости или обману. Кроме того, нечто едва уловимое позволяло думать, что – каким бы хорошим профессионалом ни была Шелтон – ей отнюдь не чужды радости жизни: ее элегантный костюм и ярко-оранжевый шарфик вовсе не для роли судмедэксперта, а для кого-то, кто ей нравится. Это заставляло Пэйджита сожалеть, что они встретились в этих, а не в иных обстоятельствах и что в его задачу входило теперь доказать ее профессиональную несостоятельность.И он вынужден был наблюдать, как она кирпичик за кирпичиком помогала Марни Шарп возводить бастионы обвинительного заключения.Шарп кратко охарактеризовала Шелтон как опытного и знающего эксперта в области судебной медицины и криминологии и перешла к делу.– Когда вы проводили медицинскую экспертизу, – спросила она, – вы старались найти факты, подтверждающие рассказ Марии Карелли?– Да. Старалась.– И такие факты были?Со своего судейского места Кэролайн Мастерс пристально смотрела на Элизабет Шелтон.– За исключением синяка на лице, – ответила та, – подобных фактов я не обнаружила.– Не обнаружила, – подчеркнула Шарп.Шелтон едва заметно кивнула; этот сдержанный жест говорил о том, что она не разделяет запальчивости Шарп.– Да, это так, – подтвердила она.– К этому мы еще вернемся, – сказала Шарп. – Но в связи с вопросами мистера Пэйджита инспектору Монку необходимо кое-что уточнить. Доктор Шелтон, свои тесты вы проводили в присутствии мисс Карелли?– Какое-то время. Когда я пришла в номер мистера Ренсома, в мою задачу входило и обследование мисс Карелли – следы насилия и прочее.– А когда это было?– Примерно в час тридцать. Почти сразу же после звонка мисс Карелли по 911.– И вы разговаривали с мисс Карелли?– Да.– Вы можете рассказать об этом разговоре?Шелтон молчала, в замешательстве глядя на Марию Карелли.– Среди прочего, – тихо произнесла она, – я спросила ее, имел ли с ней близость мистер Ренсом и нужна ли ей медицинская помощь.– А что она ответила?– Нет. На оба вопроса.Шарп удовлетворенно кивнула:– Не могли бы вы описать ее состояние?Шелтон размышляла некоторое время:– Я бы сказала, что она была подавлена – даже несколько испугана. Но вполне в здравом уме.– По вашему мнению, у нее были признаки шока?– Нет. – Шелтон снова посмотрела на Марию. – Мы беседовали, речь ее была вполне логичной. Конечно, было заметно, что ее очень волнует собственное положение.Шарп наклонила голову.– А положение мистера Ренсома ее не волновало?Шелтон задумалась.– Мисс Карелли упомянула о нем, только говоря об отметинах на своем теле – царапинах, синяке. Мисс Карелли приписывает их ему.– А вы приписываете их ему?– Нет. За единственным исключением – синяк под глазом, данные медицинской экспертизы не в пользу версии мисс Карелли о произошедшем.Шарп была явно довольна.– Не могли бы вы сказать, на чем основано ваше заключение?– Конечно.Когда Шелтон полуобернулась к Кэролайн Мастерс, Шарп оказалась рядом с ней. Было ощущение, что эта троица ведет доверительный разговор – две заслуживающие доверия профессионалки вводят в курс дела свою слушательницу. И Пэйджит остро почувствовал свою мужскую чужеродность и полную изоляцию Марии.– Начнем, – заговорила доктор Шелтон, – с того, что я назвала бы основой рассказа мисс Карелли. Это ее объяснение того, как все происходило, на чем, как я понимаю, она настаивает.Умный ход, подумал Пэйджит, и явно отрепетированный, а цель его – внушить всем, что Мария лжет. Сузив глаза, Мария смотрела на Элизабет Шелтон; во взгляде ее было разочарование. Обернувшись, Пэйджит бросил быстрый взгляд на Карло – сын был бледен.– Она хорошо выступает, – прошептала Терри.– События, составляющие основу этого рассказа, – продолжала Шелтон, – достаточно ясны: мистер Ренсом нападает на мисс Карелли, бьет ее, расцарапывает ей бедро и шею. В процессе борьбы, воспользовавшись заминкой, она ухитряется вытащить из сумочки "вальтер", и при попытке мистера Ренсома отобрать его пистолет выстреливает тому в грудь с расстояния в два или три дюйма. – Шелтон замолчала и окинула взглядом зал, как бы желая убедиться, что ее слушают. Ее действительно слушали – в зале стояла глубокая тишина. – Что касается самого мистера Ренсома, он был найден лежащим на животе с брюками, приспущенными до колен. По словам мисс Карелли, при попытке изнасиловать ее у него наступила и сохранялась эрекция.Повернувшись всем корпусом к судье Мастерс, Шелтон говорила тихо, но отчетливо:– На его ягодицах тоже были царапины. Опять-таки, по словам мисс Карелли, царапины нанесла она, защищаясь от изнасилования. Исходя из такого представления о происходившем, я и провела некоторые исследования, в том числе в криминалистической лаборатории.Марни Шарп обернулась к адвокату:– Мистер Пэйджит, считаете ли вы, что можно использовать данные, полученные в лабораторных исследованиях доктором Шелтон – специалистом высокой квалификации? Или необходимо привлечь другого эксперта?Пэйджит задумался. Второй эксперт может даже усугубить дело, лучше положиться на добросовестность Элизабет Шелтон.– Принимаем то, что есть, – согласился он.Шарп, кивнув, обвела взглядом зал, как бы призывая всех в свидетели, особо задержала взгляд на судье. Против своего обыкновения судья Мастерс сохраняла молчание – взгляд ее был напряженным, она казалась полностью поглощенной происходящим.– Не могли бы вы, – проговорила наконец Шарп, – рассказать об этих исследованиях?– Конечно, – решительно ответила Шелтон и повернулась лицом к судье. – Во-первых, царапины были на бедре и горле мисс Карелли. Она утверждает, что их нанес мистер Ренсом. Мы искали частицы кожи под его ногтями.– И каков же результат?– Мы не нашли ничего.В голосе Шарп появились язвительные нотки:– Ну а если бы мистер Ренсом царапал мисс Карелли, вы могли бы найти частицы кожи у него под ногтями?– Этот тест не дает стопроцентной гарантии. Но в общем-то да, конечно.– А вы исследовали ногти мисс Карелли?– Да.– A в этом случае результат был?– Да, – спокойно ответила Шелтон. – Под ногтями мисс Карелли были частицы кожи.Подавшись вперед, судья Мастерс задала свой первый вопрос:– Вы можете определить, чья это была кожа?Шелтон покачала головой:– Нет. Если кожи мало, это невозможно.– Спасибо. Продолжайте, мисс Шарп.Шарп взглянула на Шелтон с легкой фальшивой улыбкой:– Вы что-нибудь еще нашли под ногтями мисс Карелли?– Да.– И что же вы нашли?Шелтон помолчала.– Микроскопические частицы нейлонового волокна.Пэйджит окаменел. Шарп не говорила ему об этом и сейчас с откровенным торжеством встретила его удивленный взгляд.– Каково, по вашему мнению, – спросила она, – происхождение этого волокна?Шелтон взглянула на Марию. Проговорила тихо:– Об этом ничего нельзя сказать. Но волокно то же самое, что и на колготках мисс Карелли.– А под ногтями мистера Ренсома были частицы нейлона?– Не было.У себя за спиной Пэйджит услышал низкий, напряженный гул: журналисты поняли, какой удар нанесла Шелтон Марии Карелли, и с нетерпением ждали продолжения.– Как вы поняли со слов мисс Карелли, – продолжала Шарп, – мистер Ренсом был сексуально возбужден во время нападения, которое ему приписывается. Это верно?– Да.– И вы искали тому подтверждение?– Да. – Шелтон теперь смотрела на судью. – Перед оргазмом и даже во время полового сношения возбужденный член выделяет небольшое количество семени; иногда этого количества достаточно, чтобы вызвать беременность даже в том случае, если не было семяизвержения. Чтобы убедиться в том, что такие выделения были, мы берем мазок с члена и ищем остатки семени.– И вы проделали это с членом Ренсома?– Да.– И каким был результат?– Там ничего не было. – Шелтон не сводила глаз с Кэролайн Мастерс. – Выделений мы не нашли.– Таким образом, вы не нашли ни единого факта любого рода, подтверждающего то, что мистер Ренсом был сексуально возбужден?– Нет. Ни единого.Шарп выпрямилась, отступила назад на два-три шага; и осанка, и тон ее голоса говорили о том, что она чувствует себя хозяйкой положения.– Теперь давайте разберемся с пулевой раной, вызвавшей летальный исход. Вначале мисс Карелли заявила инспектору Монку, что она боролась с мистером Ренсомом с пистолетом в руке, что пистолет выстрелил ему в грудь с расстояния в два или три дюйма. Лабораторные исследования могут что-либо сказать по этому поводу?– Да. Это не соответствует истине.– Когда вы говорите "это"…– Я имею в виду, что стреляли не с расстояния в два-три дюйма, а, как они считают, с удаления не менее чем два-три фута. – Теперь Шелтон обращалась уже непосредственно к судье: – Как вы знаете по собственному опыту работы в полицейском управлении, выстрел с близкого расстояния всегда оставляет следы.– Я знаю это, – сухо ответила Мастерс. – По собственному опыту, приобретенному во время этого перекрестного допроса, я прониклась теперь уважением к следам от выстрелов с близкого расстояния. Как и к вашему искусству быть свидетельницей.Похвала, не лишенная двусмысленности, заставила Шелтон улыбнуться, а Шарп замереть на мгновение и бросить на Кэролайн Мастерс испытующий взгляд. Когда Шарп снова заговорила, Пэйджит почувствовал, что в ее голосе нет прежней уверенности:– Не могли бы вы сказать, какие пороховые следы должны были остаться в этом случае?– Да. Оружие – "вальтер-380", пуля с серебряным наконечником – высокоточного исполнения, кстати. После выстрела с двух или трех дюймов из этого пистолета, этой пулей на груди убитого остался бы отчетливо видимый черно-серый круг от порохового нагара диаметром несколько дюймов. – Шелтон сделала паузу. – В данном случае следов пороха не было. Никаких.– И какой вывод вы делаете из этого?– Начнем с такого факта: чтобы не осталось следов, выстрел должен быть произведен с расстояния не менее двух футов, скорее даже трех футов. – Шелтон обернулась к Марии. – Из чего мы заключили, что мисс Карелли стреляла в мистера Ренсома не с двух-трех дюймов, а с двух или более футов.Взгляды Марии и Шелтон встретились. Находившаяся между ними Шарп медленно покачала головой, как бы не в силах говорить, подавленная только что услышанным. Потом она кротко спросила:– А как с историей мисс Карелли о борьбе за пистолет? Шелтон продолжала смотреть на Марию.– Никаких следов, – тем же ровным тоном отвечала она. – Ни отпечатков пальцев. Ни следов пороха на руках мистера Ренсома. Ничего, позволяющего предположить, что была борьба.Зал замер. Пэйджит знал почему: жесткое, решительное выступление Шелтон, ее спокойное поведение пагубны для положения Марии Карелли. Для Пэйджита было мучением сидеть и делать вид, что ничего не произошло.– На кассете, – снова раздался голос Шарп, – мисс Карелли говорит, что постаралась позвонить по 911 как можно скорее. Вы помните это?– Да.– А сколько времени прошло после этого звонка до вашего прибытия в отель?– Немного. Минут пятнадцать.Шарп помедлила.– А как вы считаете, за сколько времени до вашего прибытия скончался мистер Ренсом?– Точно трудно сказать. Но самое меньшее – за час.– А почему вы так считаете?– Его кровь уже стала скапливаться в грудной полости. Когда сердце перестает качать кровь, она стенает в самые низкие точки тела и остается там. Все дело в силе тяжести. Но это происходит не сразу. Бледность кожи мистера Ренсома позволяет, на мой взгляд, сделать вывод, что процесс этот был в развитии.– Из чего вы заключили?..– Что он умер самое малое за полчаса до того, как мисс Карелли позвонила по 911. Никак не меньше.– А вы не знаете, что мисс Карелли делала между тем моментом, когда она застрелила Марка Ренсома, и ее звонком по 911?Шелтон все еще смотрела на Марию. Тихо сказала:– Могу только догадываться.– Ну вот мы и подошли, – Шарп сделала эффектную паузу, – к царапинам на ягодицах мистера Ренсома. Вы можете дать о них медицинское заключение?Шелтон бросила быстрый взгляд на судью и тут же отвела глаза. Когда та направила на нее свой взгляд, она уже смотрела в сторону.– Да, – медленно ответила она. – Могу. После долгих раздумий.– Так в чем же суть этого заключения?Медэксперт обернулась к Шарп:– Что царапины эти появились после смерти мистера Ренсома.Гул в зале снова усилился, колеблясь между крещендо и диминуэндо, подкрепленный новыми голосами, новыми вопросами.Грохнул судейский молоток.– Здесь зал суда, – резко заявила Мастерс, – а не спектакль. Если кто-то не может этого понять, он будет смотреть по телевизору, вместе с остальными.Она грозно взглянула на Шарп, как будто во всем было виновато обвинение.– Продолжайте.– На чем, – спросила Шарп, – основывается ваше заключение?Шелтон снова повернулась к Марии, на этот раз ее взгляд был почти извиняющимся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66